как на сахар, а на самом деле
они липнут к нам, потому что  они  всего  лишь  прокисший  соус.  Мейсон
широко улыбнулся и сказал:
   - Вот это мне уже нравится!
   - Они и есть олухи, - с вызовом  бросила  она.  -  Как  раз  когда  я
поумнела, я встретила Натана Бейна и подумала, а чем  я  хуже?  Я  сразу
поняла, что он считает себя  подарком,  из-за  которого  женщины  должны
сходить с ума. Ему  было  невдомек,  что  годы  и  лишний  жирок  меняют
мужчину, и не в лучшую сторону. Он начал усиленно меня обхаживать, но  я
ему дала понять, что так просто меня не завоюешь. Тогда он резко повысил
ставки и действительно ничего для меня не жалел.
   - Вы имеете в виду деньги? - поинтересовался Мейсон.
   - Нет, конечно. Подарки. Ну, камни, украшения, меха... все такое.
   - Он их что, по почте присылал или с посыльным? - серьезно, без  тени
иронии спросил Мейсон.
   - Не валяйте дурака, - вдруг вспыхнула она. - Он дарил  их  лично.  У
него  прямо-таки  какой-то  бзик  появился:   ему   нравилось   вытащить
где-нибудь на людях изящный бриллиантовый кулон или что-то в этом  роде,
подержать его в руке и небрежным жестом застегнуть  цепочку  у  меня  на
шее.
   - Приятно, наверное, ни за что получать такие дорогие подарки, а? - с
завистью произнес Мейсон.
   - Вы меня не за ту принимаете. Эти подарки честно заработаны мною. Он
что думал, что я его за красоту полюбила! Свое мнение об этих  олухах  я
уже высказывала.
   - Ну а потом?
   - Потом Натан Бейн снял эти две квартиры в Новом  Орлеане.  Я  должна
была проводить здесь свой отпуск.  Он  останавливался  в  соседней,  они
сообщаются между собой, и мог  таким  образом  незаметно  от  окружающих
посещать меня. Никто не должен был знать,  что  мы  знакомы.  Сам  Натан
приезжал в Новый Орлеан  под  предлогом  своего  кинобизнеса.  Он  очень
боялся, что его жена наймет частного детектива и он выследит нас.
   - Что случилось потом?
   - Потом этот толстый дурень, - она не могла скрыть своего возмущения,
- оставил по глупости в своем офисе на видном месте мои  письма  ему,  и
жена их обнаружила.
   -  Вы  что,  действительно  писали  ему  нежные  любовные  письма?  -
иронически спросил Мейсон. - Неужели это  так  необходимо  в  общении  с
богатыми олухами, как вы их называете?
   - Да  нет,  просто  от  нечего  делать.  Ведь  должны  же  быть  хоть
какие-нибудь  чувства,  пускай  даже  мнимые.  Вот  я  и  писала  всякую
романтическую чепуху, благо времени у меня хватало. Но я не думала,  что
так все может кончиться. В конце концов, у него ведь голова на плечах, а
не мешок соломы.
   - Когда его жена нашла ваши письма, вас это обеспокоило?
   - Нисколечко. А вот он задергался не на шутку. Тут-то я и сообразила,
насколько сильно он сидит у  нее  на  крючке.  Он  рассчитывал  получить
развод и оттяпать кое-что из ее собственности, а-потом уже  жениться  на
мне. А тут получалось, что она  может  оттяпать  у  него  за  доказанную
супружескую неверность. Сообразив все это, я решила немного  поиграть  в
эту игру.
   - И что же дальше?
   - А дальше он каким-то образом, уж не знаю как, вернул эти  письма  и
направил сюда эту девицу передать их мне.
   - Ту самую, из квартиры 2-А?
   - Да, Нору Карсон.
   - А она что из себя представляет?
   - Ничего хорошего. Ни рыба ни мясо.  Все  рыщет,  что-то  вынюхивает,
выспрашивает. Я так поняла, что она хотела бы пойти по  моей  накатанной
дорожке и тоже найти какого-нибудь богатого олуха, но не  знает,  как  к
этому подступиться. Передав письма, она уже несколько  раз  под  разными
предлогами заскакивала ко мне. И говорить-то нам не о  чем,  а  она  все
обсматривает и обглядывает меня, видимо, спрашивает себя саму, что же  у
меня такое есть, чего у нее нет,  и,  судя  по  выражению  ее  лица,  не
понимает. И не поймет, потому что показывать и выставлять ей нечего.  Да
и потом, она какая-то замороженная. Мужчинам такие не нравятся.
   - Ее прислали лишь для того, чтобы передать вам эти письма?
   - Это действительно так. Натан прислал  ее  именно  для  того,  чтобы
передать мне мои романтические послания. Разве это не благородно  с  его
стороны? Мое "доброе имя" спасено! Подумать  только!  И  надо  мне  было
писать эти письма, пропади они пропадом!
   -  Вы  очень  откровенны  со  мной,  -  задумчиво  произнес   Мейсон,
пристально глядя на нее.
   - Все потому, что вы  сразу  понравились  мне.  Адвокат  улыбнулся  и
покачал головой.
   - Это действительно  так.  Вы  -  настоящий,  без  обмана.  Выглядите
человеком, который знает, что делает. Похоже, что вы играете  честно  со
мной, если и я буду действовать по-честному.
   - И чего же вы добиваетесь?
   - Я раскрыла все свои карты, - сказала девушка.
   - Хорошо, что же все-таки вы ждете от меня?
   - Если действительно произошло убийство, -  она  решительно  резанула
воздух рукой, - то я не хочу, чтобы меня как-то замазали. Натан Бейн,  в
общем, неплохой человек, с  ним  можно  хорошо  повеселиться,  умеет  он
потрафить женщине, но это долго не протянется. Вы это понимаете  так  же
прекрасно, как и я. Выйти замуж за него, значит, очутиться на кухне.  От
него нужно взять, что можно, а после этого сматываться. Он любит травку,
пока она зелененькая, да и к тому же у соседа. Своя  собственная  травка
ему быстро наскучит, уж это я знаю точно.
   - Дальше, - лаконично вставил Мейсон.
   - У меня есть на примете настоящий парень. Денег, конечно,  поменьше,
чем у Натана Бейна, но, мне кажется, у нас с ним получится.
   - А что же вам нужно от меня?
   - Посоветуйте мне, что делать, как  не  замазаться  в  этом  деле  об
убийстве.
   - Начинайте упаковывать вещи, -  приказным  тоном  начал  адвокат.  -
Через двадцать минут уходите из квартиры и  через  полчаса  уезжайте  из
города. Вам вернули письма. Сожгите их. Циклон надвигается, прячьтесь  в
убежище.
   - А у вас голова  варит,  -  восхищенно  проговорила  она.  -  Мистер
Мейсон, знаете, мне  действительно  нравятся  ребята,  похожие  на  того
парня. Возможно... черт побери, вы думаете, у меня наклевывается  что-то
серьезное?
   - Разве узнаешь, - сказал адвокат. - Разобраться в этом можно  только
одним способом.
   - Вы правы, - согласилась девушка.
   Мейсон допил виски. Она проводила его до двери и взяла за руку:
   - Я буду помнить о вас.
   - Я выскользну потихоньку, - Мейсон понизил голос, - чтобы девица  из
соседней квартиры не заметила меня.
   - Вы же мне ничего  не  рассказали.  -  В  черных  глазах  неожиданно
появилось смятение. - Но все равно, я поняла, что девушка может доверять
немногим мужчинам, но не может довериться ни одной женщине.
   - Всего  наилучшего,  -  попрощался  адвокат  и  спустился  по  узкой
винтовой лестнице во внутренний дворик  к  ночному  гаму  улицы  Святого
Петра.
 
Глава 11 
 
   Вернувшись в гостиницу "Рузвельт",  Мейсон  встретил  в  номере  Пола
Дрейка,  который  буквально  прилип  к  трубке,   записывая   телефонное
сообщение. Когда он закончил принимать отчет и дал отбой, Мейсон сказал:
   - Пол, мне нужны копии телеграмм из  местного  отделения  телеграфной
компании "Вестерн юнион".
   - Это не только абсолютно невозможно, - покачал тот головой, - но это
еще и не законно.
   - Шарлотта Моррэй, - объяснил  Мейсон,  -  которая  снимает  квартиру
напротив Нелли  Конуэй,  получала  откуда-то  телеграммы.  Я  думаю,  их
отправлял Натан Бейн.
   - Могу, Перри, помочь только  с  последней  из  телеграмм,  -  сказал
Дрейк.
   - Как ты ее добыл?
   - Возможно, она даже еще не получила  ее.  Вот  ее  текст,  -  жестом
фокусника он протянул листок бумаги, на котором он наспех записал слова.
   "Абсолютно неожиданные и непредвиденные обстоятельства, -  говорилось
в записке, которую он прочитал, - могущие вызвать серьезные  осложнения,
настоятельно требуют немедленной встречи. Я прилетаю утренним рейсом,  в
9.15 и улетаю из  Нового  Орлеана  в  13.45,  чтобы  не  заметили  и  не
заинтересовались моим отсутствием".
   - Телеграмма, - хмыкнул Дрейк, - подписана "твой Фальстаф".
   - И послана?
   - Натаном Бейном.
   - Как ты ее достал, Пол?
   - Натана Бейна, -  съязвил  Дрейк,  -  "обуяло  горе".  Он  заручился
поддержкой  врача-приятеля,  тот  "предписал  успокаивающие  лекарства",
уложил Бейна в частный санаторий и настоял,  чтобы  его  не  беспокоили.
Понимаете, у него довольно слабое сердце, и смерть  любимой  жены  может
оказаться фатальным ударом для него.
   - Дальше.
   - Очевидно, полиция да и журналисты, не сразу  раскусили  этот  трюк,
так как  формально  придраться  было  не  к  чему.  Но  мой  оперативник
почувствовал неладное. Он выяснил,  что  в  санаторий  можно  проникнуть
через гараж, установил наблюдение, и через некоторое время  Натан  Бейн,
явно опровергая муссированные им же слухи о том, что держится  на  одних
уколах, как блудливый кот,  выскользнул  через  черный  ход,  вскочил  в
машину с занавесками, и его увезли. Мой человек  с  трудом  сел  ему  на
хвост и обязательно потерял бы, как я думаю, этого безутешного  супруга,
если бы Бейну так чертовски не чесалось поскорее  отправить  телеграмму.
Через квартал находилось почтовое отделение "Вестерн юнион",  и  поэтому
Бейн тут же остановил машину,  заскочил  на  телеграф  и  нацарапал  эту
телеграмму.
   - А как твой парень получил копию? - спросил Мейсон.
   - Секрет фирмы, Перри.
   - Давай, Пол, не темни,  -  потребовал  адвокат.  -  Если  так  легко
доставать телеграммы у "Вестерн юнион", то мне обязательно  нужно  знать
это.
   Это чертовски легко, Перри.
   - Во сколько это тебе обошлось?
   - Доллар и десять центов.
   - Как это вышло?
   - Бейн схватил шариковую ручку и написал телеграмму на пачке бланков,
они лежали на столике. Мой работник рискнул сразу  же  зайти,  и,  когда
Бейн отправил телеграмму, он захватил с собой пару бланков,  на  которых
остались следы букв. После этого он составил телеграмму своей маме,  что
слишком занят и не может ей написать, но хотел бы, чтобы она знала,  как
он ее любит. Это послание  стоило  ему  один  доллар  и  десять  центов.
Естественно, он писал не на том бланке, что лежал под телеграммой Бейна.
Остальное было уже делом техники:  взять  этот  бланк,  просветить  его,
сфотографировать   и   расшифровать   телеграмму.   Сделать   это   было
сравнительно нетрудно, так как Бейн писал с очень твердым нажимом.
   - Пол, классная работа, - Мейсон расплылся в улыбке.
   - Но есть еще кое-что,  что  может  тебе  сильно  не  понравиться,  -
предупредил Дрейк. - Полиция вздумала покопаться  в  помойном  ведре  за
кухонной плитой в доме у Бейна. В нем  они  нашли  опечатанный  пакет  с
двумя фамилиями на обороте: твоей и Нелли Конуэй. Они вскрыли пакет и...
   - Нашли пузырек? - закончил Мейсон.
   - По-видимому, нет, но по очертаниям пакета установили, что там  была
склянка или небольшой пузырек.
   Адвокат задумался. Потом он задал вопрос:
   - Могла полиция установить, когда ей дали яд?  Пол,  она  ведь  могла
принять его с едой...
   - Яд не был подмешан в еду, - возразил Пол.
   - Как же тогда?
   - Он был в трех пятигранных пилюлях,  растворенных  в  стакане  воды,
дали его после кофе и сделала это ее сестра, Виктория Брэкстон.
   - Ты уверен?
   - Полиция, по крайней мере, именно  так  и  подумает,  -  съехидничал
Дрейк.
   - Как они определили?
   - Сама Элизабет сообщила врачу незадолго до  смерти  о  том,  что  ее
сводная сестра дала ей пилюли.
   - А что на это ответила Виктория Брэкстон?
   - По-видимому, ничего, - сказал Дрейк, - потому что полиция не  может
найти ее.
   - Ну и дела...
   - А твой приятель, сержант Голкомб, по всей вероятности, занялся этим
делом. Почему-то его обуяло желание обыскать  дом  Бейна  с  чердака  до
подвала.  Он  выгнал  всех  из  дому,   едва   умерла   Элизабет   Бейн.
Отправляйтесь в гостиницу, сказал он им, и докладывайте полиции о  своих
передвижениях.
   - И потом что случилось?
   - Они так и сделали,  -  Дрейк  широко  улыбнулся,  продемонстрировав
адвокату все свои зубы.  -  Натан  Бейн  отправился  в  свой  санаторий,
сообщив полиции, где он находится. Джеймс Брэкстон и его жена Джорджиана
выехали в гостиницу в центре города, зарегистрировались там и никуда  не
выходят.  Виктория  Брэкстон  отправилась  в  другую   гостиницу,   тоже
зарегистрировалась и поставила об этом  в  известность  Голкомба.  Когда
полиция захотела ее допросить  в  связи  с  показаниями  лечащего  врача
Элизабет Бейн, то в номере ее не оказалось. Где  она  -  неизвестно.  По
словам ее брата, после смерти сестры она находится в состоянии,  близком
к шоковому, и, по-видимому,  находится  у  каких-то  своих  друзей.  Для
полиции все это выглядит весьма и весьма подозрительно.
   - Что еще твои ребята узнали, Пол?
   - Бейн нанял новую ночную сиделку, когда арестовали Нелли  Конуэй,  -
ответил Дрейк. - Очевидно, он с места в карьер начал приставать к ней, и
она, возмущенная домогательствами Бейна,  тут  же  рассчиталась.  Миссис
Рикер, экономка, которая дежурила весь день, заявила, что старалась  как
могла обеспечить комфорт пациентке. Затем  пришла  Нелли  Конуэй.  Натан
Бейн как-то договорился с ней, уладил ссору и попросил ее помочь. Миссис
Бейн провела прекрасную ночь. Рано уснула и спала как  мертвая,  чего  с
ней давно не случалось. Где-то после полуночи прилетели ее сводный  брат
Джеймс Брэкстон, ее сводная сестра  Виктория  Брэкстон  и  жена  Джеймса
Брэкстона - Джорджиана. Прямо из аэропорта  все  трое  приехали  в  дом.
Поскольку Элизабет Бейн спала, они решили не будить ее и подождать, пока
она проснется. Около трех часов ночи она проснулась и спросила, приехали
ли они. Узнав  о  приезде  близких,  она  пожелала  их  видеть.  Больная
выглядела немного заспанной и слабой, но  значительно  менее  нервной  и
истеричной, чем всегда. Она тепло их  поприветствовала  и  вскоре  снова
уснула.
   Теперь  слушай  внимательно,  Перри.  В  этот   день   Нелли   Конуэй
практически уже у Бейна не работала. Она вернулась лишь для того,  чтобы
упаковать свои вещи. Но затем она, судя  по  всему,  заключила  какое-то
компромиссное соглашение с Бейном  и  по  его  просьбе  некоторое  время
помогала ухаживать за больной, потому что экономка осталась  практически
одна и уже выбивалась из сил. Нелли заявила,  что  она  будет  помогать,
пока не  приедут  родственники  Элизабет  Бейн  и  не  возьмут  на  себя
обязанности сиделки. Мейсон кивнул.
   - Но после перелета из Гонолулу, - продолжил  Дрейк,  -  родственники
почувствовали себя настолько измотанными, что сразу заняться больной  не
смогли, и Нелли  Конуэй  вызвалась  побыть  с  ней  еще  немного.  Через
некоторое время пришла Виктория Брэкстон и поблагодарила Нелли,  сказав,
что она полностью отдохнула с дороги и что Нелли  может  быть  свободна.
Домоправительница к тому времени ушла спать. Перри, я  так  подробно  об
этом рассказываю, потому что думаю, что все это очень важно.
   - Все правильно, продолжай.
   - Лечащий врач Элизабет Бейн, фамилия его, если не  ошибаюсь,  Кинер,
перед уходом оставил три пятигранные таблетки для  миссис  Бейн  с  тем,
чтобы она приняла их после  шести  утра,  причем  не  важно,  когда  она
проснется, но именно после шести, а  ни  в  коем  случае  до  того.  Эти
таблетки были вручены Нелли Конуэй - именно она  как  раз  находилась  с
больной.
   - Что случилось после того, как Нелли ушла с дежурства?
   - Она поставила блюдце с  таблетками  на  стол  и  передала  Виктории
Брэкстон инструкции лечащего врача.
   - Дальше? - нетерпеливо спросил адвокат.
   - Около пяти утра миссис Бейн проснулась, поговорила, как я  полагаю,
немного со своей сводной сестрой, затем снова уснула и  проснулась  как.
раз около семи часов. Она все еще была несколько сонной,  завтракать  не
захотела, а попросила чашечку кофе. До того как ей  принесли  кофе,  она
приняла, в соответствии с предписанием врача, эти  три  таблетки.  Таким
образом, кофе и лекарство - это все, что  она  съела  начиная  с  восьми
часов предыдущего вечера. Отсюда следует,  что  яд  был  именно  в  этих
таблетках.
   - Или в кофе, - уточнил адвокат.
   - Кофе не в счет, так как  готовили  его  в  общем  кофейнике  и  все
присутствовавшие пили этот же самый кофе.
   - Тогда в сахаре.
   - Она отказалась от сахара и сливок и попросила только кофе.
   - Хорошо, что было дальше?
   - Дневная сиделка пришла на дежурство ровно в восемь. В этот момент у
постели больной находилась Виктория Брэкстон. Она  сказала,  что  выйдет
ненадолго принять душ и привести себя в порядок, а  затем  у  нее  будут
кое-какие дела в городе.
   - Я тебе .уже говорил, Перри, что у Элизабет  Бейн  было  всегда  две
сиделки, но дежурили они в разное время, так как...
   - Пол, давай дальше и по сути.
   - Дневная сиделка показала полиции, что миссис Бейн  вскоре  заснула,
но затем начала ворочаться и стонать, как будто от сильной боли. Сиделка
подумала, что ей снятся какие-то кошмары, и, имея четкие  инструкции  не
будить пациентку, страдающую сильной бессонницей, так как любой час  сна
был для нее благом,  тихо  сидела  на  своем  стуле,  боясь  потревожить
больную. Она даже не стала делать обычную  утреннюю  уборку.  Это  очень
важно, так как все следы в комнате остались нетронутыми.
   - Продолжай, продолжай, Пол. Что же дальше?
   - Около девяти часов миссис Бейн проснулась и  сразу  ощутила  резкую
боль в желудке. Появились другие внешние  признаки  отравления.  Дневная
сиделка  оказалась  дипломированной   сестрой   с   большим   опытом   и
почувствовала неладное. Она тут же позвонила лечащему врачу  и  сказала,
что подозревает отравление. Тот приехал около половины десятого и  сразу
же поставил точный диагноз - отравление мышьяком. Доза мышьяка оказалась
очень большой, к тому  же  она  была  слишком  слаба,  чтобы  попытаться
вызвать искусственное отторжение яда из желудка; о том, чтобы  перевезти
ее в больницу, не могло быть  и  речи,  и  поэтому  Элизабет  Бейн  была
обречена. Она умерла  около  половины  двенадцатого.  Виктория  Брэкстон
вернулась домой без  пятнадцати  минут  одиннадцать.  К.  этому  времени
Элизабет Бейн уже начала догадываться, что умирает. Увидев свою сестру в
таком состоянии, Виктория Брэкстон заявила, что хотела бы остаться с ней
на несколько минут наедине, и удалила всех из комнаты. Доктор  разрешил,
и Виктория Брэкстон уединилась со своей сестрой на пять минут. Никто  не
знает, о чем они беседовали.
   - А может, это не мышьяк?
   - Да нет, Перри, сомнений  быть  не  может.  Патологоанатомы  провели
вскрытие и исследовали  все  внутренние  органы,  а  лаборатория  выдала
результаты анализа содержимого желудка покойной. Другого мнения быть  не
может.
   - А как по времени? - спросил Мейсон. - Совпадает?
   - Совпадает, Перри.
   - И врачи так считают?
   - Врачи не говорят ни слова, контактируют только  с  полицией,  но  у
меня есть свои источники информации.
   - Что же сообщают твои источники?
   Дрейк еще раз перелистал свои записи и продолжил:
   - Прежде всего, ссылаются на  "Медицинскую  токсикологию"  профессора
Глейстера.  Он  утверждает,  что  симптомы  отравления  мышьяком  обычно
проявляются в течение часа. Лишь  в  одном  случае,  когда  желудок  был
пустым, симптомы проявились после двух  часов.  Разумеется,  были  такие
уникальные  случаи,  когда   симптомы   отравления   проявлялись   через
семь-десять часов.
   - Сколько мышьяка попало в организм покойной? - спросил Мейсон.
   -  Пятнадцать  гран  {1   гран   -   0,0648   грамма.},   по   оценке
патологоанатома, - ответил Дрейк.
   - А пятнадцать гран мышьяка - это смертельная доза?
   - Еще какая - быка  можно  свалить.  Профессор  Глейстер  утверждает,
например, что был зарегистрирован фатальный исход,  когда  мышьяка  было
всего  два  грана.  Исследования  показывают,  что  трех  гран   мышьяка
достаточно, чтобы убить мужчину среднего веса. Разумеется, были  слу