н прийти с минуты на  минуту.  Я
надеялся получить его сегодня с утра.  Я  просто  уверен,  что  с  дневной
почтой он уж точно поступит. Кто-то из моих оперативников доставит копию в
зал суда, как только ее принесут в контору.
     - Мне она нужна как можно раньше.
     - У тебя есть какие-то определенные планы насчет слушания  во  второй
половине дня? - поинтересовался Дрейк.
     Мейсон покачал головой.
     - Показания Болеса - как подножка. Я предполагал, что они постараются
максимально осложнить мое положение, но никак не думал, что кто-то  займет
место для дачи показаний и преднамеренно совершит  лжесвидетельство.  Пол,
мы с Болесом ездили в такси под  номером  шестьсот  сорок  семь.  Попробуй
разыскать водителя. Я сомневаюсь, что  он  вспомнит  что-нибудь,  что  нам
поможет, но все равно следует проверить. Он  не  должен  был  забыть,  как
возил нас, даже, если не в состоянии идентифицировать Болеса.
     - Дам парням задание, - пообещал Дрейк.
     - Ладно, все равно придется возвращаться в зал суда.  Встречу  все  с
открытым забралом. Мне и  раньше  приходилось  получать  удары,  наверное,
выдержу еще один.
     - Конечно, у тебя есть преимущество:  ты  знаешь,  что  случилось  на
самом деле, - заметила Делла Стрит. - Эгана  застрелил  Гатри  Балфур.  Он
позвонил Флоренс Ингл и признался ей.
     - Но почему вы не хотите этим воспользоваться? -  не  поняла  Марилин
Кейт. - Вы можете строить защиту на этом основании и...
     Мейсон покачал головой.
     - Почему нет?
     - Потому, что Гатри Балфур сообщил  ей  по  телефону,  что  застрелил
человека.  Он  сказал,  что  убийство  произошло  случайно,  что  пистолет
выстрелил в пылу борьбы.
     - Вы можете это как-то применить?
     - Нет.
     - Но почему?
     - Это показания с чужих слов. Если бы здесь находился  Гатри  Балфур,
то его можно было бы пригласить для дачи показаний и допросить. Если бы он
обрисовал другую версию, мы посадили бы  в  свидетельское  кресло  Флоренс
Ингл и  оспорили  бы  представленные  им  факты,  предложив  Флоренс  Ингл
пересказать его слова. Но  закон  не  разрешает  свидетелю  просто  давать
показания о том, что кто-то говорил по телефону.
     - Однако, Баннеру Болесу-то позволили давать показания о том, что Тед
говорил по телефону! - в негодовании воскликнула Марилин Кейт.
     -  Естественно.  Тед  -  обвиняемый,  -  объяснил  Мейсон.  -   Можно
представить  любое,  противоречащее  интересам   обвиняемого,   заявление,
сделанное самим обвиняемым, но, к нашему  сожалению,  Гатри  Балфур  -  не
обвиняемый. Технические требования не дают нам права добиться желаемого.
     - А что обо всем этом думает сам Гатри  Балфур?  -  спросила  Марилин
Кейт.
     - Этого никто не знает. Гатри отправился назад в базовый лагерь. Твои
оперативники ничего не выяснили, Пол?
     Дрейк покачал головой.
     - Гатри  Балфур  очень  недолго  оставался  в  Тихуане,  -  отчитался
детектив. - Он поехал назад на территорию бывших  индейских  поселений.  В
Тихуане он только созвонился с тобой, посадил жену на самолет - и сразу же
двинулся в лагерь.  Я  предполагаю,  Перри,  что  хотя  эта  экспедиция  и
начиналась, как археологическое исследование, теперь  она  превратилась  в
игру в прятки. Не думаю,  что  он  намерен  позволить  кому-либо  до  себя
добраться, пока со слушанием дела не будет покончено. Конечно, надо отдать
ему должное, ты помнишь, что для него это только несчастный случай,  когда
на шоссе сбили пешехода. Он считает,  что  с  Тедом  ничего  страшного  не
случится - отделается штрафом или приговором с отсрочкой исполнения.
     Мейсон расплатился за обед.
     - Пора возвращаться, - сказал он. - Храбро встретим то, что нас ждет.
Может, нам и не нравится музыка, но все равно придется под нее плясать.



                                    19

     После того, как в два  часа  возобновилось  слушание,  Роджер  Фаррис
объявил:
     - У меня нет больше вопросов к мистеру Болесу. Вы можете приступать к
перекрестному вопросу, мистер Мейсон.
     - Вы помните, как не так давно звонили мне в контору, мистер Болес? -
обратился Мейсон к свидетелю.
     - Прекрасно помню, - дружелюбно ответил Болес.
     - Вы пришли ко мне в  контору  и  заявили,  что  у  вас  для  имеется
кое-какая информация, не так ли?
     - Да, сэр.
     - Я предложил вам переговорить у меня в кабинете, а вы  сказали,  что
предпочли бы разговаривать в другом месте?
     - Да, сэр, все правильно.
     - Мы вместе вышли на улицу, сели в такси и покружили по округе?
     - Да, сэр.
     - Вы помните все это?
     - Конечно, сэр. Я не только помню  это,  я  даже  специально  записал
номер такси, чтобы мои слова мог подтвердить водитель, если вы попытаетесь
запутать меня во время перекрестного допроса или станете отказываться, что
я передал вам бумаги.
     - Вы передали их мне, когда мы находились в такси?
     - Да.
     - А что вы мне сказали, когда передавали их?
     - То же самое, что сегодня говорил здесь, в  зале  суда,  когда  меня
допрашивал господин заместитель окружного прокурора.
     - А разве тогда в такси вы не заявляли мне, что мистер  Гатри  Балфур
признавался вам,  что  стрелял  _о_н_,  и  что  мужчина,  которого  убили,
останавливался в мотеле "Берлога"?
     Болес изобразил полнейшее удивление, посмотрев на Мейсона.
     - Вы пытаетесь утверждать, что я говорил вам такое?
     - Разве нет?
     - Боже праведный, конечно, нет! - воскликнул  Болес.  -  Это  абсурд,
мистер Мейсон. С какой стати я стал  бы  заявлять  подобное?  Тогда  Гатри
Балфур направлялся в Мексику. Я сам лично сажал его на поезд.
     - Вы посещали мотель "Берлога" вечером  девятнадцатого  сентября  или
утром двадцатого? - спросил Мейсон.
     Болес покачал головой.
     - Даже близко не проезжал. Никто не догадывался, что перед тем отелем
оставлена машина убитого, пока ее в дальнейшем не нашла по ключу  полиция.
Я не могу вам подробно рассказать об этом. Вам  лучше  поинтересоваться  у
кого-то из полиции.
     - Когда вы последний раз виделись с Гатри Балфуром?
     - Когда он садился на поезд на вокзале "Аркадия".
     - И с тех пор вы его не видели?
     - Нет, сэр.
     - И не слышали про него?
     - Я разговаривал с ним по телефону.
     - Когда?
     - Если не ошибаюсь, в тот день, когда проходило  первое  слушание  по
делу мистера Теда Балфура. Кажется, тогда,  но  я  не  могу  утверждать  с
полной уверенностью. Мистер Гатри  Балфур  вернулся  из  базового  лагеря,
чтобы пополнить запасы, и узнал об аресте племянника. Он  позвонил  мне  и
сообщил, что только что разговаривал по телефону с вами  и  что  его  жена
Дорла Балфур летит сюда, чтобы лично встретиться с вами.
     У свидетеля было очень искреннее выражение лица,  поэтому  его  слова
звучали убедительно.
     - Вы узнали его голос?
     - Конечно.
     - Это все пока, - объявил Мейсон. - Возможно, в дальнейшем  я  захочу
еще раз попросить этого свидетеля занять место дачи показаний.
     - Вы можете покинуть свидетельскую ложу, мистер Болес, - обратился  к
нему судья Кадвелл. - Приглашайте своего  следующего  свидетеля,  господин
заместитель окружного прокурора.
     - Флоренс Ингл, - вызвал Роджер Фаррис.
     Флоренс Ингл вышла вперед, приняла  присягу,  продиктовала  секретарю
суда свое полное имя и адрес.
     - Вам вручили повестку о явке в Суд,  как  свидетельнице  со  стороны
защиты? - спросил Фаррис.
     - Да, сэр.
     - Виделись ли вы с обвиняемым вечером девятнадцатого сентября?
     - Да, сэр, - тихо ответила Флоренс Ингл.
     - В каком он был состоянии?
     - Когда?
     - Когда вы в последний раз видели его в тот вечер.
     - Сразу же становилось ясно, что он много выпил.
     - Он тогда говорил вам что-нибудь о том, что набрал долгов?
     - Да, сэр. Но это происходило чуть раньше... до того,  как  он  много
выпил.
     - Перескажите, пожалуйста, суть разговора. Но вначале  ответьте,  кто
присутствовал при вашем разговоре?
     -  В  доме  находилось  много  людей,  но  мы  были   вдвоем,   когда
разговаривали, вернее, остальные не могли слышать то, о чем мы говорили.
     - То есть присутствовали только вы двое?
     - Да, сэр.
     - И что вам сообщил обвиняемый?
     - Он попросил у меня двадцать тысяч долларов. Он признался, что  влез
в долги, играя в карты, а люди,  которым  он  задолжал,  позвонили  ему  и
угрожали прислать за деньгами своего человека, если он с  ними  немедленно
не расплатится.
     - Он говорил что-нибудь о том, чего можно  ждать,  если  за  деньгами
придет человек?
     - Да, он сообщил  мне,  что  в  первый  раз  должника  обычно  сильно
избивают, а во второй уже можно получить билет в один конец.
     - А обвиняемый говорил  вам  что-нибудь  о  том,  что  он  собирается
делать, если тот человек попытается его избить?
     - Он сказал, что будет защищаться.
     - Он объяснил каким образом?
     - У него есть оружие.
     - Вы можете проводить перекрестный допрос, - повернулся Роджер Фаррис
к Мейсону.
     - Вы разговаривали с Гатри Балфуром, дядей обвиняемого, в тот день? -
спросил Мейсон.
     -  Я  возражаю.  Это   несущественно,   не   допустимо   в   качестве
доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не
должным образом, - встал со своего места Роджер Фаррис.
     - Мне хотелось бы получить  ответ  на  этот  вопрос,  Ваша  Честь,  -
обратился Мейсон к судье. - Я думаю,  что  имело  место  общение,  которое
следует рассматривать, как единое целое с происшедшим.
     - Ну уж никак не единое целое, -  заявил  Фаррис.  -  Я  не  возражаю
против того, чтобы мистер Мейсон спрашивал эту свидетельницу о  каких-либо
ее разговорах с обвиняемым по слушаемому  делу.  Мы  не  возражаем  против
того, чтобы мистер Мейсон спрашивал о чем-либо, в связи с  разговором,  по
которому я сам только что допрашивал ее, но, естественно, мы не  допустим,
чтобы  представлялись   какие-то   разговоры,   состоявшиеся   между   той
свидетельницей  и  дядей  обвиняемого,  при  которых  сам  обвиняемый   не
присутствовал, и  которые,  насколько  нам  известно,  не  имеют  никакого
отношения к вопросам, рассматриваемым на настоящем  слушании.  Если  такой
разговор состоялся и он имеет отношение к  делу,  то  он  является  частью
версии, которую будет представлять защита.  Этой  свидетельнице  вручалась
повестка о явке в Суд, как свидетельнице со стороны защиты. Мистер  Мейсон
имеет право допрашивать ее сколько угодно о любых  разговорах  с  мистером
Гатри Балфуром, когда он  пригласит  ее  для  дачи  показаний  со  стороны
защиты. Тогда мы, естественно, выступим с возражением против представления
любого разговора, состоявшегося вне слышимости обвиняемого или не имеющего
никакого отношения к рассматриваемому  делу.  Если  бы  для  доказательств
использовались подобные процедуры, то не было бы необходимости  свидетелям
принимать присягу.  Кто  угодно  мог  бы  сесть  в  свидетельскую  ложу  и
рассказать о каком-нибудь разговоре с каким-то лицом, которое не находится
под присягой.
     - Я считаю, что господин заместитель окружного прокурора прав, мистер
Мейсон, - заметил судья Кадвелл. - Суд желает  оставаться  справедливым  и
бесстрастным. Вы не имеете права представлять  в  качестве  доказательства
разговор свидетельницы с лицом,  не  являющимся  обвиняемым.  Однако,  Суд
разрешает задавать вам вопросы касательно того  разговора,  о  котором  ее
допрашивал мистер Фаррис.
     - У меня больше нет вопросов, - объявил Мейсон.
     - Я приглашаю миссис Гатри Балфур для дачи свидетельских показаний, -
вызвал Роджер Фаррис.
     Пока миссис Балфур направлялась вперед со своего места в  зале  суда,
Пол Дрейк подошел к заграждению, отведенному для адвокатов,  и  встретился
глазами с Мейсоном. Он протянул ему листок бумаги и прошептал:
     -  Это  заверенная  фотокопия  заявления  Гатри  Балфура  на   выдачу
водительского удостоверения.
     Мейсон кивнул, развернул лист, взглянул на него один раз,  потом  еще
раз и свернул его.
     Дорла Балфур со стройной  фигурой  и  выразительными  карими  глазами
произвела  большое  впечатление  на   присяжных.   Несколько   подавленное
настроение миссис Балфур показывало, что ее естественная  жизнерадостность
несколько приглушается из почтения к серьезности ситуации.  Она  с  самого
начала понравилась присяжными.
     Она продиктовала секретарю суда  свое  полное  имя  и  адрес,  удобно
устроилась в кресле, предназначенном для свидетелей, элегантно опустившись
в него, подняла ресницы и  посмотрела  вначале  на  заместителя  окружного
прокурора, затем на присяжных, а потом снова опустила ресницы.
     В этот момент в зале суда  послышался  какой-то  шум  и  напоминающий
медведя-гризли окружной прокурор Гамильтон Бергер  стремительно  влетел  в
зал.
     Требовалось  лишь  раз  взглянуть  на  его  самодовольное,   победное
выражение лица, как становилось ясно, что до него донеслись слухи о полном
замешательстве и растерянности Перри Мейсона. Окружной прокурор специально
пришел, чтобы лично участвовать в полном разгроме противника.
     Ему  много  раз  доводилось  видеть,   как   Мейсон,   с   поражающей
находчивостью и изобретательностью выкручивался из казавшихся безнадежными
ситуаций. На этот раз Гамильтон Бергер, перед тем, как  появиться  в  зале
суда, подождал, пока Мейсон не использовал все  свои  стрелы.  Всем  стало
очевидно, что Дорла Балфур будет последним свидетелем, и  Мейсона  вынудят
принять какое-то  решение.  Или  он  отправит  обвиняемого  в  место  дачи
показаний, или нет.  Если  отправит,  и  рассказ  обвиняемого  совпадет  с
версией, представленной Баннером Болесом, то у обвиняемого  есть  неплохой
шанс показать, что он убил в целях самообороны. Однако,  в  таком  случае,
Мейсон рискует признаться в непрофессиональном поведении и быть обвиненным
в попытке сокрытия доказательств, переданных  ему  Болесом.  Если  рассказ
обвиняемого будет отличаться от показаний Болеса, то нет и одного шанса из
ста, что присяжные ему поверят.
     Фаррис, очевидно, старался  предстать  в  лучшем  свете  перед  своим
шефом. Он задал миссис Балфур свой первый вопрос:
     - Миссис Балфур, вы помните вечер  девятнадцатого  сентября  текущего
года?
     - Очень хорошо, - ответила она.
     - Вы разговаривали в тот день с обвиняемым?
     - Да, сэр.
     - Когда?
     - Вечером.
     - Где?
     - На вечеринке, устроенной миссис Ингл в честь моего мужа.
     - Это было что-то типа прощальной вечеринки?
     - Да, сэр.
     - В тот вечер ваш муж сел на поезд?
     - Да, сэр.
     - И вы тоже сели на тот же поезд?
     - Да, сэр. Изначально планировалось, что я провожу мужа до  Пасадены.
Однако, в последний момент он попросил меня проехать с  ним  до  конечного
пункта.
     - Это не имеет значения, - сказал Роджер Фаррис. - Я  просто  пытаюсь
установить время и место разговора. Кто присутствовал при вашем разговоре?
     - С обвиняемым?
     - Да.
     - Только он и я. То есть вокруг находились и другие люди, но он отвел
меня в сторону.
     - И что он вам сказал?
     - Он признался, что набрал долгов, играя в карты  и  что  он  не  мог
позволить себе уклониться от их уплаты. Он завяз достаточно глубоко, и ему
нужно отдать  деньги,  или  он  окажется  в  опасном  положении.  Ему  уже
пригрозили, что придет человек за деньгами -  наемный  бандит,  головорез,
который изобьет его до полусмерти. Одним словом, ему требовались деньги.
     - Он просил денег у вас лично?
     - Нет. Он просил меня заступиться за него перед моим мужем, когда  мы
поедем на поезде, и уговорить мужа предоставить обвиняемому двадцать тысяч
долларов.
     - Вы можете проводить перекрестный допрос, - повернулся Роджер Фаррис
к Мейсону.
     - И вы обратились к вашему мужу с подобной просьбой,  когда  сели  на
поезд? - спросил Мейсон.
     - Не тогда. Позднее.
     - Насколько позднее?
     - Понимаете, мистер Мейсон, предполагалось, что я сойду  с  поезда  в
Пасадене, но в последний момент  Гатри  попросил  меня  и  дальше  поехать
вместе с ним. Он признался, что чувствует себя как-то неуютно, что у  него
предчувствие, что что-то должно случиться. В общем, он  попросил  меня  не
сходить с поезда.
     - Вы так и сделали?
     -   Я   возражаю.   Это   несущественно,   недопустимо   в   качестве
доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не
должным образом. Это никак не относится к разговору,  по  которому  давала
показания  свидетельница.  Мы  с  радостью  предоставим  мистеру   Мейсону
возможность допросить эту свидетельницу касательно всех фактов связанных с
разговором с обвиняемым. Но любой  разговор,  который  в  дальнейшем  имел
место между этой свидетельницей и ее  мужем  является  несущественным,  не
допустимым в качестве доказательства и не имеющим отношения к делу.
     - Возражение принимается, - постановил судья Кадвелл.
     - А вы фактически сошли с поезда в Пасадене? - спросил Мейсон.
     -  Я  возражаю.  Это   несущественно,   не   допустимо   в   качестве
доказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведется не
должным образом.
     - Я разрешаю этот  вопрос,  -  заявил  судья  Кадвелл.  -  Я  намерен
предоставить защите все возможности для подробного перекрестного  допроса.
Вопрос о том, что свидетельница  говорила  своему  мужу  -  это  одно,  но
обстоятельства, окружающие разговор, допустимо представить. Отвечайте.
     - Конечно, нет, - воскликнула миссис Балфур.
     - Разве вы в тот вечер не были в мотеле "Берлога"?
     - О, Ваша Честь, - запротестовал Роджер  Фаррис.  -  Цель  задаваемых
вопросов вполне очевидна. Это попытка  запутать  рассматриваемые  аспекты.
Это также клевета на свидетельницу. Не имеет значения то, что она  делала.
Она давала показания только касательно одного разговора.
     - Она заявила, что села на поезд со  своим  мужем,  -  заметил  судья
Кадвелл. - Суд готов проявить всяческое снисхождение к защите. Я  разрешаю
вопрос.
     - Конечно, нет, - гневно посмотрела она на Мейсона. - И вы не  имеете
права  задавать  мне  подобные  вопросы,  мистер  Мейсон.  Вам   прекрасно
известно, что я не делала ничего подобного.
     - Вы помните, как ваш муж звонил мне из Тихуаны?
     - Естественно.
     - Вы находились тогда вместе с ним?
     - Да.
     - Это  происходило,  когда  обвиняемого  судили  за  непредумышленное
убийство - несчастный случай на шоссе?
     - Это было в день после Суда, то есть это был  день  Суда,  но  после
того, как судебный процесс завершился.
     - И вы сели на самолет в Тихуане?
     - Да, я арендовала самолет в Тихуане и меня доставили в  Эль-Пасо.  В
Эль-Пасо я пересела на другой самолет и прилетела сюда. Да.
     - И вы на следующее утро встретились со мной?
     - Да.
     - И вы находились вместе со своим мужем, когда он звонил?
     - О, ваша Честь, -  встал  со  своего  места  Роджер  Фаррис.  -  Все
повторяется снова и снова.  Вот  что  значит  дать  послабление  во  время
перекрестного допроса. Я не знаю, что планирует доказать  адвокат  защиты,
но мы хотели бы ограничится простой констатацией фактов. Я возражаю против
заданного вопроса на основании того, что перекрестный  допрос  ведется  не
должным образом, это несущественно, не допустимо в качестве доказательства
и не имеет отношения к делу.
     - Я намерен разрешить ответ на один этот вопрос, -  постановил  судья
Кадвелл. - Я сам считаю, что мы сильно отошли  в  сторону,  но  это  может
иметь отношение к пристрастности свидетельницы, которую нельзя  исключать.
Вопрос состоял в том, находились ли вы, миссис  Балфур,  вместе  со  своим
мужем, когда он в тот день звонил мистеру Мейсону?
     - Да. Да, сэр.
     - И вы также находились с ним, когда он после  этого  звонил  мистеру
Баннеру Болесу?
     - Я не намерен  возражать  против  этого  вопроса,  -  сказал  Родж