о что вернулся домой со спектакля.
   - Как вы возвращались?
   - Пешком.
   - Вы разговаривали с мистером Брунольдом?
   - Нет, сэр. Мистер Брунольд не видел меня. Он пробежал мимо  меня  на
другую сторону улицы.
   - Вы ясно видели его?
   - Сначала я его не узнал, но, когда он пробежал под фонарем,  я  ясно
увидел, что это он.
   - Что было потом?
   - Я подошел к дому и  понял,  что  случилось  что-то  неожиданное.  Я
увидел в окнах мелькающие фигуры, все двигались очень быстро.
   - Узнали вы кого-нибудь?
   - Я узнал миссис Бассет и ее сына Ричарда Бассета.
   - Что они делали?
   - Они над чем-то наклонились в приемной. Потом миссис Бассет побежала
и позвала Эдит Брайт. Я видел, как Эдит Брайт выбежала из своей  комнаты
и появилась в приемной.
   - Что вы сделали потом?
   - Я вошел и спросил, что произошло и могу ли я помочь. Я заметил, что
кто-то лежит на кушетке. Я подумал, что это мистер Бассет. Миссис Бассет
загородила мне дорогу и вытолкнула меня из  комнаты.  Сказала,  чтобы  я
удалился в свою комнату и оставался там.
   - И как вы поступили?
   - Я повиновался и ушел к себе.
   - Перекрестный допрос, - сказал Бюргер Мейсону.
   - Позже вы были в кабинете и опознали тело мистера Бассета? - спросил
Мейсон.
   - Да, сэр.
   - В таком случае, не слышали  ли  вы  о  том,  что  молодая  женщина,
которая лежала на тахте, когда вы впервые появились в приемной, могла бы
опознать мужчину, который выбежал из комнаты?
   - Да, сэр. Я слышал, что есть такая свидетельница.
   - Она находилась в темной комнате, но луч света упал через ее плечо и
осветил лицо мужчины, с которого она соврала маску.
   - Да, сэр.
   - Я протестую, - заявил  Бюргер.  -  Вы  пытаетесь  выдать  слухи  за
истину. Нельзя принимать в расчет то, что говорила Хейзл Фенвик.
   - Я имею право узнать у свидетеля, что случилось после того,  как  он
вошел в дом.
   - Но  только  с  целью  напоминания,  а  не  установления  того,  что
произошло.
   - Именно такова цель моих вопросов.
   - Хорошо, я понимаю вас, - сказал Бюргер, - и снимаю свое возражение.
   Мейсон повернулся к Коулмару:
   - В таком случае скажите, если человек надел маску, значит, он  хотел
скрыть свое лицо?
   - Адвокат, это наводящий вопрос, - заметил судья.
   - Я не возражаю, - сказал Бюргер.
   - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - Это  предварительные  вопросы.  Я
только хотел  кое-что  спросить  у  свидетеля  в  порядке  подготовки  к
последующим вопросам.
   - Продолжайте, адвокат, - сказал судья, - обвинение не возражает.
   - У вас не вызывает  сомнения,  что  человек  надевает  маску,  чтобы
скрыть характерные черты лица. Какой же смысл  выставлять  напоказ  свою
пустую глазницу?
   - Я не знаю, сэр.
   - Я только хочу спросить, не произвела ли на вас эта  часть  рассказа
Хейзл Фенвик подозрительное впечатление?
   - Нет, сэр.
   - Очевидно,  что  фатальный  выстрел  был  произведен  из  пистолета,
накрытого одеялом, чтобы заглушить звук, не так ли?
   - Я пришел к такому выводу, сэр.
   - Но ведь совершенно ясно, - продолжал Мейсон, - что человек в  маске
и со свернутым одеялом под мышкой  не  мог  войти  в  кабинет  и  близко
подойти к мистеру Бассету, не вызвав  у  него  тревоги.  Вы  согласны  с
этим?
   - Согласен.
   - Однако по  положению  тела,  в  котором  оно  было  найдено,  можно
утверждать, что мистер Бассет сидел за столом и просто повалился вперед,
когда его неожиданно застрелили. Он не сделал попытки сопротивляться, не
пытался достать свой пистолет, находившийся у него в кармане. Это так?
   -  Ваша  честь,  -  перебил  Бюргер,  -  эти  вопросы   наводящие   и
предположительные. Свидетель не эксперт и...
   Мейсон вежливо улыбнулся.
   - Полагаю, что мой соперник прав, - сказал он.  По  залу  прокатилось
волнение.
   - Ваша честь, вы понимаете, - возвысил голос Мейсон, - что  свидетель
ставит обоих обвиняемых в компрометирующее положение.  Следовательно,  я
имею право узнать мотивы, которыми он...
   Волнение в зале все росло. Какой-то мужчина крикнул:
   - Мы полицейские! Убирайтесь!
   Судья ударил молотком и сердито посмотрел  в  зал.  Бюргер  встал  со
своего места.
   Перри Мейсон тоже встал и, опережая Бюргера, громко произнес:
   - Ваша честь, я требую внимания свидетеля и судей. Если по каким-либо
причинам это невозможно, я требую, чтобы свидетель был удален, пока  мне
не будет дана возможность допросить его в спокойной обстановке.
   - Если суд позволит, - ровным голосом произнес Бюргер, - то я намерен
предложить то же самое. То есть я предлагаю отозвать свидетеля...
   Судья продолжал стучать молотком.
   - К порядку! - рявкнул он. - Если не установится  тишина,  я  прикажу
очистить зал!
   - Я - полицейский! - крикнул мужской голос из глубины зала.
   - Меня не интересует, кто вы,  -  ответил  ему  судья.  -  Вы  будете
оштрафованы за оскорбление суда. Заседание продолжается.
   - Позвольте  же  обратиться  к  суду,  -  вежливо,  но  очень  твердо
продолжал  настаивать  Бюргер.  -  Я  совершенно  убежден,  что   данный
свидетель должен быть отозван. Я об этом настоятельно прошу. В зал  суда
входит наиболее важная свидетельница. Я хочу ее допросить,  и,  когда  я
это сделаю, мне, как я  полагаю,  уже  не  нужно  будет  приглашать  еще
каких-либо свидетелей. Возможно, за исключением тех, кто  необходим  для
определения соучастия в преступлении миссис Бассет. Считаю,  что  данная
свидетельница поможет окончательно решить  вопрос  об  обвинении  против
Брунольда.
   - Возражаю против этого утверждения, как неверного и  дискуссионного,
- громко заявил Мейсон.
   Бюргер, покраснев, воскликнул:
   - Вы просто пускаете дымовую завесу, чтобы отвлечь внимание от  себя.
А у вас есть о чем беспокоиться в данный момент...
   - К порядку! - прервал его  судья  Уинтерс.  -  Я  предлагаю  навести
порядок в зале суда и  прекратить  личные  выпады  сторон.  В  противном
случае потребую очистить зал!
   Наступила тишина.  Бюргер,  все  еще  с  багровым  лицом,  проговорил
сдавленным голосом:
   - Ваша честь, я забылся. Приношу суду свои извинения.
   -  Ваше  извинение  не  принято,  -  строго  сказал  судья.   -   Суд
предостерегает вас против личных выпадов по адресу  защитника.  Чего  вы
хотите?
   Бюргер овладел собой с видимым усилием:
   - Я хочу отозвать мистера Коулмара, чтобы вызвать другого  свидетеля.
Но до этого я прошу, чтобы сделали небольшой перерыв.
   - Если прокурор собирается допросить свидетельницу  здесь,  -  сказал
Мейсон, - он обязан сделать это без предварительного допроса  наедине  с
ней.
   -  Ваша  честь,  -  сказал  Бюргер,  -  это   враждебно   настроенная
свидетельница. Она скрывалась  от  юрисдикции  суда,  но  ее  информация
весьма ценная.
   - Вы имеете в виду Хейзл Фенвик? - спросил судья.
   - Да, ваша честь. Судья Уинтерс кивнул:
   - Мистер Коулмар, вы свободны. Прошу мисс Фенвик подойти сюда.
   - Ваша честь, все проходы заняты, - сказал Бюргер.
   - Освободите проходы! - приказал судья.
   - Если бы можно было сделать небольшой перерыв, -  сказал  Бюргер,  -
то...
   Судья помолчал, но все же объявил:
   - Суд объявляет перерыв на пять минут.
   В это время по освободившемуся проходу шли двое, а между ними женщина
с очень бледным лицом.
   Судья с любопытством взглянул на нее, а потом через дверь  с  черными
портьерами удалился в  свою  комнату.  Все  присутствующие  смотрели  на
стройную, хорошо сложенную  женщину  с  темными  волосами.  Она  бросила
умоляющий, испуганный взгляд на Перри Мейсона, но тут же  отвела  глаза.
Полицейские провели ее вперед. Кто-то  открыл  дверцу  в  ограждении  из
красного дерева, и женщина прошла  к  месту,  отведенному  для  юристов.
Бюргер встретил ее любезной улыбкой.  Те,  кто  сидел  в  задних  рядах,
старались вытянуть  шеи,  чтобы  получше  ее  рассмотреть.  Кто  не  мог
увидеть, прислушивались. Бюргер пошел ей навстречу, взял ее  за  руку  и
отвел в угол зала по соседству со скамьей репортеров. Он сел рядом с ней
и стал что-то шептать, но она упрямо молчала, покачивая головой и искоса
поглядывая на Мейсона.
   - Клянусь Богом, - угрожающе прохрипел Бюргер, так  что  его  услышал
весь зал, - я поставлю вас на свидетельское место, приведу к  присяге  и
заставляю  говорить.  Здесь  идет  предварительное  слушание.  Если   вы
солжете, я обвиню вас в лжесвидетельстве, и судья засадит вас в тюрьму.
   Она молчала. Бюргер через  весь  зал  поглядел  на  Мейсона,  который
спокойно курил сигарету. Бюргер  достал  часы  и  произнес  все  тем  же
хриплым голосом:
   - Даю вам шестьдесят секунд на размышление, - сказал он. - Вы  должны
сказать мне правду.
   Тельма Бевинс, бледная, молча смотрела на Бюргера, а  тот  глядел  на
часы.
   В  комнату  зашел  какой-то  репортер  и  навел  на   Тельму   Бевинс
фотоаппарат.
   - Не смейте этого делать! - рявкнул прокурор.  Мейсон  с  иронической
улыбкой наблюдал за ним.
   - Сейчас перерыв, а не заседание суда, - огрызнулся репортер и  начал
быстро прокладывать себе путь через толпу, унося свой трофей.
   Бюргер сунул часы в карман.
   - Хорошо, - сказал  он  Тельме  Бевинс.  -  Вы  сами  постелили  себе
постель. Теперь укладывайтесь на нее.
   Она промолчала, сделав вид, что не слышит его, и, по-прежнему прямая,
стояла, словно мраморное изваяние. Из своей комнаты вышел судья Уинтерс:
   - Заседание суда будет продолжено. Джентльмены, вы готовы?
   - Вполне готов, - ответил Мейсон.
   - Хейзл Фенвик, займите место свидетеля,  -  сказал  Бюргер.  Она  не
двинулась с места.
   - Вы слышите меня? - крикнул Бюргер.  -  Идите  на  место.  Поднимите
правую руку и поклянитесь,  что  будете  говорить  правду.  После  этого
можете сесть.
   - Мое имя не Хейзл Фенвик.
   - Как же вас зовут?
   - Тельма Бевинс.
   -  Хорошо,  пусть  будет  Тельма  Бевинс.  Поднимите   правую   руку,
присягните, а потом займите свидетельское место.
   Весьма неохотно она повиновалась. Клерк принял  у  нее  присягу.  Она
подошла к скамье свидетелей и села.
   - Как вас зовут? - громко спросил Бюргер.
   - Тельма Бевинс.
   - Но вы пользовались когда-либо именем Хейзл Фенвик?  Она  решительно
молчала.
   - Мисс Бевинс, - сказал Мейсон, - если вы не хотите отвечать на  этот
вопрос, можете не отвечать.
   Бюргер повернулся к нему:
   - Так вы еще и ее адвокат?
   - С того момента, как вы спросили, да.
   - Это ставит вас в весьма сомнительное положение, особенно в связи  с
ее исчезновением из штата.
   - Благодарю вас, прокурор, - поклонился Мейсон. - Я сам  в  состоянии
оценить последствия своих поступков. Повторяю, мисс Бевинс,  у  вас  нет
необходимости отвечать на этот вопрос.
   - Но ей нужно ответить на него,  -  сказал  Бюргер.  -  Я  вам  задал
вопрос, - повернулся он к девушке. - Это вопрос по  существу,  и  я  жду
вашего ответа.
   Судья кивнул:
   - Заметьте, адвокат Мейсон, что только суд решает, на  какие  вопросы
следует отвечать, а на какие нет. Этот вопрос по существу, и она  должна
на него ответить. В противном случае я обвиню ее в неуважении к суду.
   Мейсон успокоительно улыбнулся Тельме:
   - Вы можете не отвечать.
   Судья издал удивленное восклицание. Бюргер с любопытством смотрел  на
Мейсона.
   - Вы можете не отвечать на вопросы, - спокойно пояснил Мейсон, - если
вы чувствуете, что ваши ответы могут быть обращены против вас. Если  вам
необходимо отказаться, то вы должны сказать  следующее:  "Я  отказываюсь
отвечать, пользуясь  конституционным  правом  не  отвечать  на  вопросы,
которые могут быть направлены против меня". Когда вы так скажете,  никто
в мире не сможет заставить вас говорить.
   Тельма Бевинс улыбнулась Мейсону и громко сказала:
   -  Я  отказываюсь  отвечать,  пользуясь  конституционным  правом   не
отвечать на вопросы, которые могут быть направлены против меня.
   В зале наступила мертвая тишина. Наконец послышался вздох Бюргера.
   - Вы были в доме Бассетов, когда произошло убийство? - задал он новый
вопрос.
   Тельма посмотрела на Мейсона.
   - Откажитесь отвечать на вопрос, - посоветовал ей Мейсон.
   - Каким образом ответ на подобный вопрос может  быть  обращен  против
свидетельницы? - обратился Бюргер к судье.
   Мейсон пожал плечами:
   - Если я правильно  понимаю  юридические  права,  то  дело  свидетеля
решать, на какой вопрос отвечать, а на какой - нет. Объяснение, которого
требует прокурор, может тоже быть обвиняющим, и даже в большей  степени,
чем ответ.
   Тельма Бевинс поняла намек юриста:
   -  Повторяю,  я  отказываюсь  отвечать  на  подобные  вопросы.  Судья
откашлялся, но ничего не  сказал.  Бюргер  бросился  в  атаку  с  другой
стороны.
   - Вы знаете Перри Мейсона? - спросил он.
   - В этом вопросе нет ничего страшного, - вмешался судья, - и суд ждет
ответа.
   - Знаю, - сказала девушка и смущенно посмотрела на Мейсона.
   - Вы поехали в Неваду по предложению Перри Мейсона? Девушка  обратила
к адвокату вопрошающий взгляд.
   - Я объяснил ей ее конституционные права, - сказал юрист.  -  Но  для
пользы дела я разъясняю, что именно я навел девушку на мысль  поехать  в
Рино и оплатил ее проезд.
   Если бы окружного прокурора внезапно  хватили  мокрым  полотенцем  по
лицу, он, наверное, удивился бы меньше.
   - Что вы сказали? - спросил он.
   - Я оплатил этой девушке  поездку  в  Рино,  -  сказал  Мейсон,  -  и
оплачивал ее издержки, пока она была там.
   - И вы выступаете в качестве ее защитника?
   - Да.
   - И вы советуете ей отказываться отвечать на вопросы?
   - Как вы видите, она выполняет мои рекомендации.  Бюргер  внимательно
посмотрел на свидетельницу.
   - Давно вы знаете Ричарда Бассета?
   - Откажитесь отвечать на этот вопрос под тем же предлогом,  -  сказал
Мейсон.
   Судья Уинтерс наклонился вперед и поглядел на Мейсона:
   - Вы  знаете,  адвокат,  суд  начинает  склоняться  к  тому,  что  вы
стараетесь убедить свидетеля не отвечать на вопросы не потому,  что  они
ей угрожают, а  потому,  что  эти  вопросы  угрожают  вам.  Суд  впервые
сталкивается с подобным казусом и предоставляет вам удобный  случай  для
объяснения.
   - Мне предоставляется такая возможность? - спросил Мейсон.
   - Да, конечно, - спокойно сказал судья.
   - Хорошо, - сказал  Мейсон,  -  при  данных  обстоятельствах  я  буду
вынужден сделать заявление, ваша честь, хоть я и надеялся,  что  мне  не
придется его делать. В ту ночь,  когда  был  убит  Хартли  Бассет,  одна
молодая женщина находилась в  приемной.  Неожиданно  из  кабинета  вышел
человек в маске. Маска была сделана из копировальной бумаги. В ней  были
вырезаны два отверстия для глаз, хотя  через  одно  из  них  была  видна
пустая глазница.
   - Адвокат, - резко произнес судья, - имеет ли это отношение к женщине
на свидетельском месте  и  причинам,  по  которым  она  не  отвечает  на
вопросы?
   - Ваша честь, - сказал Мейсон, - суть не в этом, а в  том,  почему  я
советую женщине не отвечать на вопросы. Я собираюсь  прояснить  дело,  и
тогда ваша честь убедится, насколько существенно все, о  чем  я  говорю,
хотя кое-что может оказаться спорным.
   - Хорошо, - сказал судья, - продолжайте.
   - Она вскрикнула. Мужчина ударил ее.  Она  сорвала  с  него  маску  и
успела  рассмотреть  черты  его  лица,  тогда  как  из-за   особенностей
освещения он был лишен этой возможности. Он ударил ее еще раз и, видимо,
думал, что убил ее. Потом он скрылся. Итак, ваша честь, она единственная
живая свидетельница,  видевшая  в  лицо  человека,  который  выбежал  из
комнаты сразу после совершения убийства.
   - Ваши аргументы убедили меня в том, - сказал судья,  -  что  попытка
скрыть эти показания является серьезным нарушением, а вдвойне  серьезным
нарушением было сокрытие свидетельницы от юрисдикции суда.
   -  В  настоящее  время   я   не   собираюсь   обсуждать   сложившиеся
обстоятельства, я только пытаюсь объяснить, почему мисс Бевинс не должна
отвечать на вопросы, которые могут быть поставлены ей в вину.
   - Это поразительная ситуация, - сказал судья.
   - Я и не утверждаю обратного, - сказал Мейсон, - мне лишь  необходимо
ваше согласие предоставить мне время и возможность сделать разъяснение.
   - Хорошо, сделайте его, - сказал судья.
   -   Очевидно,   маска   была   придумана    наспех,    так    сказать
импровизированно. Тот, кто вошел  в  комнату  Бассета,  заранее  задумал
убийство. Он приготовил оружие и принял  меры  к  тому,  чтобы  выстрела
никто не слышал. Иначе говоря, он  завернул  пистолет  в  одеяло,  чтобы
скрыть от жертвы оружие и заглушить шум. Он должен был также подготовить
заранее напечатанную записку о самоубийстве, чтобы оставить ее в машинке
Бассета.
   - Теперь вы показываете против своего клиента, - заметил судья.
   - Что вы, ваша  честь,  я  просто  пытаюсь  объяснить  отказ  девушки
отвечать на вопросы.
   - Но вы нарушаете  профессиональную  этику,  выступая  против  своего
клиента, которого вы представляете в деле об убийстве.
   - Я не нуждаюсь в указаниях суда на соблюдение этики. Я сам знаю, что
мне надо делать и что не надо.
   - Хорошо, - сказал судья, - продолжайте ваши объяснения. Но  говорите
кратко.
   - К сожалению, много говорить не придется. Я хочу  обратить  внимание
суда  на  некоторые  важные  детали.  Во-первых,  убийца   решил   после
совершения преступления покинуть кабинет. Но так как маска была  сделана
в спешке из подручного материала, напрашивается вывод, что убийство было
спланировано заранее, а бегство - нет.
   Далее,  ваша  честь,  я  утверждаю,  что  весь  план  бегства,   план
демонстрации лица в маске и пустой глазницы возник в голове убийцы после
того, как убийство было совершено, потому что лишь тогда  он  сообразил,
каково потенциальное значение стеклянного глаза, зажатого в руке жертвы.
   Вполне очевидно, что глаз не мог случайно выпасть из глазницы убийцы,
тем более он не мог быть отнят Бассетом в результате борьбы.  Стеклянный
глаз должен быть вынут по доброй  воле  владельца  им  самим,  если  это
искусно изготовленный глаз. А данный глаз  был  именно  таким.  В  таком
случае почему же убийца по своей воле вынул глаз и  так  же  добровольно
показал свидетельнице пустую глазницу? Причина одна, ваша честь:  убийца
был уверен, что о его стеклянном глазе никто не знает;  к  тому  же  ему
было известно,  что  у  одного  из  подозреваемых,  которого  непременно
допросит  полиция,  имеется  искусственный   глаз.   Убийца,   вероятно,
предполагал и  то,  что  зажатый  в  руке  у  мертвого  стеклянный  глаз
принадлежит этому самому подозреваемому.
   - Все это, - заметил судья, - по меньшей мере спорно. И предназначено
для того, чтобы оградить ваших клиентов от суда.  Ваша  аргументация  по
поводу добровольности и преднамеренности имеет  целью  настроить  суд  в
пользу обвиняемых. К тому же вы не дали обещанного объяснения.  Все  это
только ваши предположения.
   Мейсон слегка поклонился:
   - Я просто хочу заявить, что  молодая  женщина,  которая  одна  может
опознать убийцу, вставая с кушетки, пошатнулась и вытянула  руки,  чтобы
за что-то ухватиться. Она оперлась обеими ладонями о зеркальное стекло в
двери. Мне пришло в голову, что она оставила отпечатки пальцев. По  моим
указаниям детективы нашли отпечатки пальцев и идентифицировали их.
   Идентификация показала, что молодая женщина  разыскивается  полицией,
как Синяя Борода женского пола. Она не раз выходила замуж,  и  ее  мужья
умирали через несколько недель или месяцев  после  брака.  После  смерти
каждого своего мужа женщина наследовала его имущество  и  спешила  снова
выйти замуж.
   При потрясенном  молчании  зала  судья  уставился  в  шоке  на  Перри
Мейсона. Бюргер медленно сел, глубоко вздохнул, потом  так  же  медленно
встал на ноги. Глаза его широко раскрылись от изумления.
   - Мы узнали, что у полиции накопилось несколько подобных  нераскрытых
дел. Молодая женщина тайно вышла замуж за Ричарда Бассета, но этот  брак
можно назвать