спала.
     - Вы ему солгали?
     - Да.
     - После этого он ушел?
     - Да.
     - Чем стали заниматься вы?
     - Снова легла в постель, подремала, потом поднялась,  приняла  ванну,
оделась, открыла дверь, взяла принесенное разносчиком молоко и  газеты.  Я
считала, что Карл отправился  на  прогулку.  А  когда  развернула  газету,
поняла, что я в западне. Прежде всего  я  увидела  свои  фотографию  своих
ключей... Я поняла, что Карл узнает их с первого взгляда. Было  ясно,  что
полиция обязательно выйдет на меня... Я позвонила в транспортное агентство
и поручила им перевезти мои вещи по фиктивному  адресу.  В  чемоданчик  же
уложила самое необходимое и отправилась сюда.
     - Скажите, вы не  догадываетесь,  кто  ночью  у  двери  Греггори  так
настойчиво звонил?
     - Нет.
     - Уходя, вы оставили двери открытыми или закрытыми?
     - Какие двери?
     - Двери квартиры Греггори и двери подъезда?
     - Не помню... Я была сама не своя...  Откуда  вам  известно  о  двери
гаража?
     - Рассказал ваш муж.
     - Вы говорили, что он обо всем сообщил полиции?
     - Да, но сначала он побывал у меня.
     - Что он еще сказал?
     - Что узнал ключи по  фотографии  в  газете.  Ему  известно,  что  вы
пытались одурманить его с помощью  "Эйпрола",  что  уезжали  ночью,  и  он
слышал, когда вы возвратились и как возились  с  дверью  гаража...  Ну,  а
потом вы солгали ему, когда он поинтересовался, почему она открыта.
     - Никогда бы не подумала, что он так хитер... Моя  ложь  в  отношения
гаража окончательно меня запутала, так?
     - Во всяком случае, она вам пользы не принесет, -  мрачно  согласился
Мейсон.
     - И Карл предупредил вас, что намерен обо всем рассказать полиции?
     - Да. Я не сумел переубедить его. У него  довольно  странные  понятия
относительно его долга...
     - Вы не должны его за это осуждать, -  сказала  Рода  Монтейн.  -  На
самом деле он очень  славный...  Скажите,  он  ничего  вам  не  говорил  в
отношении... В отношении кого-нибудь еще?
     - Он уверял, что вы будете пытаться кого-то выгородить.
     - Кого?
     - Доктора Миллсэйпа.
     - Что же ему известно о докторе Миллсэйпе? - ахнула она.
     - Не знаю. А что известно вам?
     - Он настоящий друг.
     - Он тоже вчера ночью был в доме Мокси?
     - Господи! Нет, конечно!
     - Вы уверены?
     - Разумеется!
     Мейсон опустил еще одну монету и автомат и набрал номер "Детективного
агентства Дрейка". Когда детектив взял трубку, адвокат сказал:
     - Привет, Пол, это Мейсон. Послушай, ты, конечно,  читал  сегодняшние
газеты?  Отлично!  Следовательно,  тебе  известно,  как  обстоят  дела.  Я
представляю Роду Монтейн. Ты, конечно, догадываешься,  что  это  та  самая
особа, которую ты видел выходящей из моей конторы. Я  поручаю  тебе  общее
расследование дела. Полиция, наверняка, сфотографировала комнату, где  был
убит Мокси. Так вот, мне нужны копии фотографий, свяжись  с  журналистами.
Расследуй все стороны этого дела, проверь все цепочки. Кое-что мне кажется
странным. Например, на дверных ручках не обнаружено отпечатков  пальцев...
Почему? Что ж такого, что она  была  в  перчатках?  Это  объясняет  только
отсутствие ее следов, но другие-то должны были сохраниться! На  протяжении
дня Мокси не раз открывал и закрывал двери... Да я и сам заходил  к  нему!
День был жаркий, ладони потные... Куда  исчезли  хотя  бы  мои  отпечатки?
Начинай с Мокси. Выясни все о его прошлом. Поговори  со  свидетелями.  Нам
нужно опередить  окружного  прокурора,  Пол.  Нет,  сейчас  это  не  имеет
значения... Мы  с  тобой  встретимся  позднее...  Нет,  этого  я  не  могу
сказать...  Начинай  немедленно.  Я  жду  новых  событий  через  несколько
минут... - Мейсон повесил трубку  и  сказал  своей  клиентке:  -  Начинаем
действовать, Рода. Журналисты из "Кроникл" приедут с минуты  на  минуту  -
они носятся на своих машинах, не считаясь ни с какими  правилами.  Учтите,
полиция будет стараться вас разговорить. Пообещают  за  откровенность  что
угодно. Дайте мне слово, что будете молчать. Договорились?
     - Да.
     - Настаивайте на том, чтобы вызвали меня даже в том случае, если  вам
будут задавать самые невинные вопросы. Вы поняли меня?
     - Конечно.
     По двери телефонной будки кто-то едва слышно постучал.
     Мейсон повернул голову и  посмотрел  через  стекло.  Молодой  человек
прижимал к стеклу  удостоверение  сотрудника  "Кроникл".  Мейсон  повернул
ручку двери.
     - Все, Рода. Выходи.
     Дверь открылась.
     - Где она? - сразу же спросил журналист.
     Второй корреспондент подошел с другой стороны будки.
     - Добрый день, мистер Мейсон!
     Рода поднялась  с  пола,  опираясь  на  сильную  руку  адвоката.  Оба
газетчика смотрели на нее, раскрыв рты.
     - Так она все это время сидела здесь?
     - Да. Где ваша машина? - спросил Мейсон.  -  Вам  следует  как  можно
быстрее увезти ее.
     - Полиция! - выругался журналист. - Черт бы их побрал!
     Двое полицейских в штатском выскочили из-за  стеклянной  перегородки,
отделявшей заднюю половину зала, и бегом бросились в их сторону.
     - Это Рода Монтейн, - громко сказал Мейсон. - Она отдает себя в  ваши
руки, господа, как представителям "Кроникл", зная, что "Кроникл" отнесется
к ней честно и гуманно. Она узнала ключи по  фотографиям,  напечатанным  в
газете... Там есть и ключ от ее гаража. Она...
     К ним подбежали полицейские. Один из них тут же схватил Роду за руку.
Второй, побагровев от злости, оттолкнул Мейсона плечом.
     - Так вот каков ты на самом деле, чертов интриган! - заорал он.
     Мейсон воинственно  поднял  подбородок.  Глаза  его  сразу  приобрели
стальной оттенок.
     -  Поосторожнее  на  поворотах,  или   я   гарантирую   вам   крупные
неприятности.
     Первый полицейский дернул своего напарника за полу пиджака:
     - Спокойно, Джон! Это же Мейсон! Мы взяли девчонку,  а  это  главное.
Больше нам ничего не нужно.
     - Как это вы ее взяли? - возмутился один из журналистов. -  Это  Рода
Монтейн, она отдала себя в руки "Кроникл" еще до того, как вы ее заметили!
     - Убирайтесь к черту! Она арестована, мы преследовали  ее  до  самого
аэропорта. Советую вам не путаться под ногами.
     - Не больше чем через четверть часа, господа,  -  сказал  полицейским
один из журналистов, шагнув в телефонную будку, освобожденную Мейсон, - вы
сможете купить газету, и тогда посмотрим, что вам скажет начальство...



                                    8

     Мейсон вышагивал из угла в угол по своему кабинету, словно запертый в
клетке тигр. Кончилось  время  подготовки,  когда  он  мог  с  философским
терпением ожидать очередных новостей. Сейчас это был борец, стремящийся  к
схватке и от нетерпения не находящий себе места.
     Пол Дрейк, развалился в черном кожаном кресле для посетителей,  делая
время от времени  заметки  в  своем  блокноте.  Напротив  него  за  столом
пристроилась Делла Стрит, держа наготове карандаш.
     - Они все-таки упрятали ее, - проворчал Мейсон, бросив хмурый  взгляд
на молчащий телефон. - Этого следовало ожидать.
     - Может быть, они... - начал было Дрейк, взглянув на часы.
     - Боже праведный, ну как ты не понимаешь, Пол?  Они  ее  упрятали.  Я
договорился, что меня предупредят, если она появится в Управлении  полиции
или в кабинете окружного прокурора. Ее не доставляли  ни  туда,  ни  туда.
Значит, увезли в какой-то дальний полицейский участок... Делла, поройся  в
справочниках. Разыщи мне дело Венсона, я там  ссылался  на  Хабэас  Корпус
[Habeas corpus - судебный приказ о доставлении в Суд лица,  содержавшегося
под стражей, для выяснения  правомерности  его  содержания  под  стражей].
Чтобы не  терять  времени  даром,  выпиши  текст  апелляции.  Им  придется
действовать в открытую, и они не сумеют нам много навредить.
     Делла Стрит тут же встала и вышла из кабинета.  Мейсон  повернулся  к
детективу.
     - Вот еще что, Пол, - сказал он. - Окружной прокурор намерен  опекать
ее мужа, Карла Монтейна.
     - Как основного свидетеля?
     - Возможно, и как соучастника.  Во  всяком  случае,  он  позаботится,
чтобы мы до него не добрались. Придется искать окольный  путь.  Мне  нужно
встретиться с Карлом и поговорить.
     - Мы могли бы послать телеграмму из Чикаго, что его отец заболел. Они
отпустят Карла повидаться с отцом, если будут уверены, что ты об  этом  не
знаешь. Можно не сомневаться, что он полетит самолетом. Вместе с ним  этим
же самолетом я отправлю одного из своих парней. По дороге  он  вытянет  из
него все, что только возможно.
     - Нет, не пойдет, -  после  некоторого  раздумья  ответил  Мейсон.  -
Слишком рискованно. Пришлось бы подделывать подпись на телеграмме  и  тому
подобное. Ты представляешь, что поднимется, если все это раскроется?
     - Брось, Перри, в первый раз что ли? Все пройдет как по маслу...
     - Филипп Монтейн принадлежит к той категории людей, которые  привыкли
диктовать свою волю. Уверен, что он явится сюда без нашего приглашения,  а
если нет, то надо придумать, как его сюда выманить.
     - Но зачем?
     - Хочу немного с ним поработать.
     - Ты рассчитываешь, что он заплатит, за то, что  ты  будешь  защищать
Роду Монтейн? Ни черта у тебя не выйдет, - усмехнулся Дрейк. - Нет, он  не
станет этого делать, вот увидишь.
     - Никуда он не денется, заплатит.
     Мейсон снова зашагал по кабинету из угла в угол.
     - Да, еще, - внезапно остановился адвокат.  -  Окружной  прокурор  не
может использовать Карла в качестве свидетеля в уголовном деле.
     - Да, к этому можно придраться.
     - К сожалению, нет. Они начнут с  того,  что  добьются  признания  их
брака недействительным на том  основании,  что  он  с  самого  начала  был
незаконным.
     - А как они смогут это доказать?
     - Если они докажут, что у Роды был жив первый муж, когда она выходила
за Монтейна, то ее второе замужество в глазах закона недействительно.
     - В таком случае, Карл сможет свидетельствовать против нее?
     - Да, - кивнул Мейсон. - Поэтому  я  хочу,  чтобы  вы  раскопали  всю
подноготную об этом Греггори Мокси, о всех его прошлых делах.  Несомненно,
кое-что известно окружному  прокурору,  но  мне  нужно  знать  значительно
больше. Мне нужен список всех его жертв.
     - Ты имеешь в виду женщин?
     - Да. Особенно тех, с которыми он регистрировал браки. По-моему,  его
брак с Родой не был первым. Это  был  для  него  просто  привычный  способ
добывания денег. У  каждого  мошенника  со  временем  вырабатывается  свой
стиль.
     Дрейк сделал пометку в своем блокноте.
     -  Следующее,  -  продолжал  Мейсон.  -  Телефонный  звонок,  который
разбудил Мокси. Звонили до двух  часов.  На  два  у  него  была  назначена
встреча с Родой. В телефонном разговоре разговоре  он  упомянул  об  этом,
сказав, что она должна дать ему деньги.  Попробуй  что-нибудь  выяснить  в
этом направлении. Вдруг тебе удастся найти человека, который ему звонил.
     - Ты уверен, что разговор происходил до двух часов?
     - Почти. Вероятно, Мокси прилег на пару часиков до  прихода  Роды,  и
звонок разбудил его.
     - Ладно. Что еще?
     - Вопрос о "хвосте". Я имею в  виду  того  человека,  что  следил  за
Родой, когда она приходила ко мне в офис впервые. Пока мы о нем ничего  не
знаем. Он мог быть и профессиональным детективом, но  если  это  так,  то,
выходит, его кто-то нанял. Таким образом, тебе  придется  узнать,  кто  не
пожалел денег на слежку за Родой.
     - Хорошо, - кивнул Дрейк.
     В кабинет вошла Делла. Адвокат повернулся к ней.
     - Делла, я  хочу  подготовить  некий  текст.  Если  в  газетах  будет
сказано,  что  эта  женщина  -  бывшая  медицинская   сестра,   пытавшаяся
одурманить наркотиками мужа, плохо наше дело.  Нам  следует  выставить  на
передний план то зло, которое причинил ей муж, а не она ему.  В  одной  из
утренних газет имеется особый отдел  "Письма  читателей".  Отправь  в  эту
газету письмо, только не печатай его на машинке, иначе по ней  они  смогут
проследить автора.
     Делла кивнула и приготовилась стенографировать.
     - Здравствуйте, уважаемый редактор,  -  начал  диктовать  Мейсон,  не
переставая  ходить  по  кабинету.  -  Я  всего  лишь  старый  семьянин  со
старомодными взглядами. Я допускаю, что мои взгляды несколько устарели, но
никак не пойму, куда летит мир, если от  бережливого  человека,  сумевшего
скопить путем строгой экономии небольшое  состояние,  шарахаются,  как  от
прокаженного. Если в кино наибольшую популярность приобретает  тот  актер,
который щелкает свою возлюбленную по носу,  в  то  время  как  я  поклялся
любить, оберегать и почитать супругу до конца своих дней. И  стараюсь  изо
всех сил выполнить свое обещание. С новой строки.  Вот  нынче  печатают  в
газетах материал о муже - почитателе закона, который вычитал в  репортажах
уголовной хроники нечто такое, что заставило его предположить,  будто  его
супруга имела какое-то отношение к убийству мужчины.  Вместе  того,  чтобы
постараться защитить свою жену, отвести от нее  подозрение,  вместо  того,
чтобы по-хорошему объясниться с ней, этот, так сказать,  почитающий  закон
муж  бросается  в  полицию  и  способствует  ее  аресту,  обещая   полиции
всевозможную помощь, а та фабрикует дело против его жены.  Неужели  таково
веяние времени? Неужели я просто зажился на свете и ничего  не  понимаю?..
Нет, я придерживаюсь другого мнения: современное общество вступает в новый
период истории. Красная строка. Не является ли грубой  ошибкой  стремление
опрокинуть вековые традиции, привычные моральные нормы, уважение к  семье,
к женщине, матери наших детей? Снова красная строка. Я считаю, что  самого
тяжелого  наказания  требует  тот  муж,  который  из  каких-то   корыстных
побуждений дает согласие арестовать женщину, защитником которой он  должен
быть до конца своих дней. Таково мое глубокое убеждение, но ведь  я  всего
лишь супруг с устаревшими взглядами... Подпиши это  как-нибудь,  Делла,  и
отправь как можно скорее.
     Дрейк поднял на адвоката глаза и лениво спросил:
     - Ну, и что это даст, Перри?
     - Очень многое, - улыбнулся Мейсон. - Начнется дискуссия.
     - В отношении мужа?
     - Конечно.
     - Ну, а причем тут напоминание о сбережениях?
     - Чтобы поднялись споры. Сразу  же  поднимется  волна  возмущения  на
нынешнюю  дороговизну,  неправильную   политику   правительства,   падение
нравственности и так далее. Истории Роды и Карла  маловато.  Что  касается
темы "ну и времена!", то она дорога сердцу обывателя. А мы,  когда  придет
время, используем эту историю о муже, предавшем интересы своей жены.
     - Пожалуй, ты прав, - согласился наконец Дрейк.
     - Да, Пол, тебе удалось раздобыть фотографии комнаты,  где  произошло
убийство?
     Детектив ленивым жестом  потянулся  к  папке,  лежавшей  на  соседнем
стуле, вынул из нее порядочных размеров конверт из толстой бумаги и извлек
из него четыре глянцевых снимка.
     Мейсон принялся рассматривать фотографии через увеличительное стекло.
     - Посмотри-ка сюда, Пол, - через несколько минут сказал он.
     Детектив подошел к столу адвоката.
     - Ну да, это будильник. Он стоял на тумбочке возле кровати.
     - И, как я понимаю, на кровати спали. Но Мокси был  найден  полностью
одетым.
     - Да.
     - В таком случае, значение будильника возрастает.
     - Почему?
     - Возьми лупу и взгляни на него.
     - Стрелки показывают три семнадцать, - сказал  Дрейк.  -  Надпись  на
фотографии  показывает,  что  снимок  сделан  в  три  восемнадцать.  Таким
образом, разница всего в одну минуту...
     - Это не все, - улыбнулся адвокат. - Посмотри еще раз.
     - О чем ты говоришь?
     -  С  помощью  увеличительного  стекла  можно   рассмотреть   верхний
циферблат, на котором устанавливается время звонка.
     - И что?
     - Стрелка показывает без нескольких минут два.
     - Естественно, ведь свидание было назначено на  два  часа.  Он  хотел
быть на ногах к приходу Роды.
     - У него  почти  не  оставалось  времени  для  того,  чтобы  одеться.
Будильник был заведен на час пятьдесят пять или на час пятьдесят.
     - Не забывай, - напомнил Дрейк, - что он когда-то был ее  мужем.  Она
его видела и в пижаме, и без нее.
     - Ты все еще не  понимаешь  меня,  Пол.  Телефонный  звонок  разбудил
Мокси. Значит, будильник был ему  не  нужен.  К  тому  времени,  когда  он
зазвенел, Мокси успел полностью одеться.
     Дрейк внимательно посмотрел на адвоката.
     - Если бы я не понимал только этого! -  воскликнул  сыщик.  -  Какого
черта ты не заявляешь об убийстве при самообороне? Я  вовсе  не  собираюсь
требовать от тебя обмана доверия клиента,  но  если  она  рассказала  тебе
правду, то, наверняка,  сообщила  о  том,  что  произошла  борьба,  и  она
вынуждена была ударить его топором, спасая собственную  жизнь.  Я  считаю,
что нетрудно будет убедить присяжных, что так оно и было  на  самом  деле.
Особенно, учитывая характер Мокси. Ей  еще  спасибо  должны  сказать,  что
избавила мир от подобного негодяя!
     - В свете некоторых  фактов,  -  покачал  головой  Мейсон,  -  опасно
говорить о самообороне.
     - Это почему же?
     - Ты забываешь о том, что она пыталась напоить мужа  снотворным.  То,
что она была когда-то  медсестрой  и  пыталась  подмешать  ему  в  шоколад
наркотик, вызовет предубеждение по отношению к ней всех присяжных.  Ну,  а
потом, как доказать, что это именно она убила  Мокси?  Я  не  уверен,  что
обвинению это удастся.
     - Но даже если она не убивала, то все же находилась в гостиной в  тот
момент, когда произошло убийство.
     - В том-то и дело. Я  не  уверен,  что  она  не  пытается  выгородить
кого-то.
     - Почему ты так считаешь?
     - Потому что нет никаких следов на дверных ручках.
     - У Роды были перчатки.
     - Но у всех остальных перчаток не было.
     - М-да... Полиция ее следов не обнаружила?
     - Если Рода не снимала перчаток, то об отпечатках  ей  вообще  нечего
было беспокоиться. Зачем бы  ей  нужно  было  обтирать  ручки  и  рукоятку
топора?
     - Действительно... - присвистнул Дрейк.
     - Подготовь для подписи апелляцию, Делла, - попросил Мейсон.
     Она  молча  кивнула  и  вышла  из  кабинета.  Через  несколько  минут
вернулась с листом бумаги.
     - Это последняя страница, -  сказала  секретарша.  -  Можешь  ставить
подпись.
     - Отправь ее немедленно, - расписавшись, сказал адвокат. - Позвони  в
секретариат суда и проконтролируй, чтобы все было в порядке. Я уезжаю.
     - И куда, если не секрет? - спросила Делла Стрит.
     - Хочу задать несколько неприятных вопросов доктору Клоду  Миллсэйпу,
- усмехнулся Мейсон.



                                    9

     - Вы не имеете права туда входить! - возмущенно воскликнула медсестра
доктора Миллсэйпа. - Это личный кабинет доктора. Он  никого  не  принимает
без предварительной договоренности. Позвоните ему, он назначит  вам  время
приема.
     - Я не люблю спорить с женщинами, - спокойно сказал Мейсон. - Но ведь
я вам сказал, что приехал к доктору по делу, имеющему  для  него  огромное
значение. Пройдите, пожалуйста, к доктору и сообщите, что его хочет видеть
адвокат Перри Мейсон по вопросу пистолета тридцать второго калибра системы
"кольт",  который  в  свое  время  был   зарегистрирован   на   его   имя.
Предупредите, что я буду ждать ровно тридцать секунд, а затем уйду.
     Медсестра встревоженно прошла  в  кабинет  доктора,  захлопнув  дверь
перед Мейсоном.
     Ровно через тридцать секунд адвокат сам открыл дверь.
     Доктор Миллсэйп был в белом халате, придававшем ему вид профессора. В
кабинете пахло лекарствами, в стеклянных шкафах поблескивали хирургические
инструменты, вдоль стены возвышались стеллажи с книгами. Медсестра  что-то
испуганно  говорила  доктору,  положив  ему  руку  на  плечо.  При   звуке
открываемой двери она  обернулась.  Лицо  Миллсэй