тизировал вас, миссис Блевинс?
     - Да, пожалуй, гипнотизировал.  Я  думаю,  что  только  под  влиянием
своего рода гипнотического воздействия я вышла за него замуж.
     - Многим так кажется, - заметил  Мейсон.  -  Можете  ли  вы  сообщить
какие-нибудь подробности?
     - Я работала тогда секретаршей, -  сказала  она,  -  и  помогала  ему
иногда - он что-то там такое писал в то время. Ну, конечно, вы ведь и сами
знаете - гипноз вызывает у  людей  интерес.  Я  очень  заинтересовалась  и
расспрашивала его о гипнозе, и он... Тогда он казался мне очень милым. Ну,
в то время, когда он за мной ухаживал. Что бы он ни  делал,  все  казалось
замечательным.
     - Продолжайте, - попросил Мейсон.
     - Я не знаю, как вам это  описать.  Глаза  у  тебя  сияют,  и  каждая
минута, проведенная с  мужчиной,  полна  неземного  блаженства.  Потом  ты
выходишь за него замуж и, вместо того чтобы чувствовать  себя  счастливой,
вдруг обнаруживаешь, что сыта всем этим по  горло.  Чары  рассеиваются,  и
видишь, что этот мужчина самая обычная посредственность. Более  того,  это
ревнивый, с собственническими замашками тип,  который  пытается  разнюхать
твои секреты и пристает со всякими дурацкими обвинениями.
     - Вы продолжали работать после того, как вышли замуж?
     - Да.
     - С вашим мужем?
     - Нет. У меня ведь была постоянная работа. Я не стала ее бросать.
     - Не можете ли вы рассказать нам подробнее о том, как он  использовал
вас в качестве подопытного кролика?
     - Ну, когда он рассказывал мне о гипнозе, он спросил, не хочу  ли  я,
чтобы он попробовал меня загипнотизировать. Он смотрел прямо на меня, и  я
испытывала восхитительное чувство полной покорности.  Я  чувствовала,  что
готова на все ради него. Я  хотела  показать,  насколько  ему  доверяю,  и
ответила, что очень хочу.
     - И что потом?
     - Я не помню, - сказала она.
     - То есть как?
     - Это как раз одна из тех штучек, которые может  сделать  гипнотизер.
Он может вас загипнотизировать и приказать после пробуждения  забыть  все,
что вы делали под влиянием гипноза. Я видела, как  Алан  десятки  раз  так
делал с разными людьми. Он может заставить их делать самые дурацкие вещи и
говорить полную ерунду, а затем прикажет им проснуться и забыть  все,  что
они делали, и забыть даже о том, что их вообще гипнотизировали.
     - Что-то подобное было и с вами?
     Она кивнула:
     - Я посмотрела на него и  сказала:  "Ну,  давай,  Алан,  гипнотизируй
меня...", а он вдруг заявил, что уже загипнотизировал меня, и я  подумала,
что это просто шутка, пока  не  взглянула  случайно  на  свои  часы  и  не
осознала, что или кто-то перевел мои часы на сорок пять минут вперед,  или
уже прошло сорок пять минут, о которых я ничего не могу вспомнить.
     - И что потом? - спросил Мейсон.
     - Потом он как-то по-особенному на меня взглянул, и минут через  пять
мне в голову пришла  абсолютно  бредовая  идея  -  мне  захотелось...  ну,
кое-что сделать.
     - Что? - спросил Мейсон.
     Не ответив на вопрос, она покачала головой:
     - Это было полным сумасшествием, и тем не менее я это  сделала,  и...
ну, теперь-то я знаю, что произошло.
     - Что?
     - Это было постгипнотическое внушение, - сказала  она.  -  Гипнотизер
может сделать так. Он подчиняет тебя своему  влиянию  и  может  не  только
заставить тебя что-то сделать, но может еще приказать сделать что-нибудь в
постгипнотическое трансе, то есть он приказывает тебе проснуться и  забыть
о том, что тебя загипнотизировали, а потом, через пять  или  десять  минут
после пробуждения, ты совершишь какой-нибудь  идиотский  поступок.  Именно
так оно со мной и было.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Через некоторое время мы поженились.
     - Гипнотическое воздействие продолжалось?
     - Он использовал гипноз, мистер  Мейсон,  гораздо  чаще,  чем  я  это
осознавала.
     - Что вы имеете в виду?
     - Мне случалось иногда замечать, что  я  делаю  что-то  под  влиянием
постгипнотического внушения. И  кое-что  было  такого  рода,  что  мне  не
хотелось бы вдаваться в подробности.
     Мейсон, внимательно глядя на нее, сказал:
     - Мы будем очень вам благодарны  за  сотрудничество  с  нами,  миссис
Блевинс. Мы охотно возместим за причиненное вам беспокойство, которое...
     - Да, мистер Дрейк говорил мне об этом,  но  есть  вещи,  которые  не
купишь за деньги.
     - Не могли бы вы намекнуть попрозрачнее? - спросил Мейсон.
     Она замешкалась.
     Мейсон улыбнулся и сказал:
     - Вы ведь уже были замужем и...
     - Ну ладно, - выпалила  она.  -  Я  была  дурой.  Я  позволяла  Алану
гипнотизировать меня. Если у меня болела голова, он погружал меня в сон на
минуту или две,  а  когда  я  просыпалась,  головная  боль  исчезала  и  я
чувствовала себя просто великолепно, полностью отдохнувшей. Иногда,  если,
понервничав,  я  не   могла   заснуть,   он   устраивал   короткий   сеанс
гипнотического  лечения  с  постгипнотическим  внушением.  После  этого  я
становилась такой сонной, что даже голову не могла удержать и... в  общем,
вот так все и происходило. А затем, как я вам уже сказала,  прошло  время,
чары рассеялись, и... ну, я продолжала работать и... я не знаю, как вам об
этом рассказать.
     - Появился другой мужчина? - спросил Мейсон.
     - Алан считал, что появился.
     - А на самом деле?
     - Алан считал, что появился, - повторила она без всякого выражения.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон, - что произошло дальше?
     - Ну, однажды ночью, когда Алан работал, у меня  неожиданно  возникло
сумасшедшее желание написать все о моей личной жизни, то, о чем я  никогда
и никому не стала бы рассказывать. Мне вдруг захотелось все это записать и
спрятать написанное на дно ящика, под  кипой  фотографий...  Я  просто  не
могла удержаться от этого. Я много чего написала о моей личной жизни  и  о
том, что у меня было, и спрятала все это под фотографии в ящик.
     - И что потом? - настаивал Мейсон.
     - На следующее утре я вдруг сообразила,  какую  сделала  глупость,  и
решила достать эти бумаги и сжечь. Я поспешила к ящику и...  в  общем,  вы
уже догадались - там ничего не было.
     -  Вы  думаете,  что  сделали  это  в  результате  постгипнотического
внушения?
     - Верно. Я даже не знала, что он меня загипнотизировал. Я до сих  пор
не знаю, когда  он  успел  меня  загипнотизировать,  но  постгипнотическое
внушение осталось. Таким образом, мне стало известно, что у него есть  эти
бумаги, и  все,  что  там  было  написано,  он  мог  бы  использовать  как
свидетельство против меня.
     - В случае развода?
     Она вспыхнула:
     - Да.
     - И что вы предприняли?
     - Черт возьми, я просто чуть с ума не сошла от ярости, я думала,  что
убью его, но к тому времени я была уже ученая. Есть такие игры, в  которые
можно играть вдвоем. Я и виду не подала, что знаю о пропаже этик  листков.
Я  подождала  пару  дней,  а  потом  принялась  обыскивать  весь  дом.   Я
отпросилась на день с работы и, можете мне поверить, перетряхнула весь дом
сверху донизу. В конце концов я нашла их.
     - Где?
     Она засмеялась:
     - Он был хитер. Он оторвал угол коврового покрытия на  полу,  засунул
под него бумаги и приделал все обратно.
     - И что вы сделали с этими листками?
     - Уничтожила, а сразу после этого ушла из  его  дома,  направилась  к
юристу и написала заявление о  разводе.  Обратно  я  уже  не  вернулась  и
постаралась сделать так, чтобы у Алана никогда больше не было  возможности
уставиться на меня своими серо-стальными глазами.
     - Он мог быстро вас загипнотизировать?
     - Очевидно, ему было достаточно щелкнуть пальцами, и я  уже  попадала
под его влияние.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Ну, Алан считал что я у него в руках. Он думал, я ничего  не  смогу
предпринять, но когда он пошел за своим козырем, там ничего  не  оказалось
и... в общем, я обвинила его  в  духовном  насилии,  и  поскольку  он  был
заинтересован в том, чтобы на поверхность не всплыло слишком многое, то...
ну, в общем, я получила решение суда о разводе.
     - И вторично вышли замуж? - спросил Мейсон.
     Она слегка покраснела и сказала:
     - Еще нет. Решение пока не вступило в законную силу.
     - А когда оно вступит?
     - На следующей неделе.
     - И тогда вы снова собираетесь выйти замуж?
     - Да.
     - За мужчину, которого вы знали уже какое-то время?
     - Да.
     - Я полагаю, он-то не гипнотизер? - спросил с улыбкой Мейсон.
     - Нет, мистер Мейсон. Можете спорить на любые деньги.
     Мейсон раскрыл  свой  бумажник,  достал  четыре  пятидесятидолларовые
банкноты и сказал:
     - Здесь двести долларов, миссис Блевинс, - компенсация за потраченное
время и причиненное  вам  беспокойство.  Это  пригодится  вам  в  качестве
приданого.
     Она взяла деньги, сложила их, спрятала в свой кошелек и взглянула  на
Мейсона глазами, полными благодарности.
     - Мистер Мейсон, это... Ну, в общем, это так мило с вашей стороны.
     - Мы, разумеется, высоко оценили вашу откровенность, - сказал Мейсон,
-  а  теперь  скажите  нам:  не  случалось  ли,  что   Алан   когда-нибудь
гипнотизировал вас и заставлял вспомнить то, чего не было на самом деле?
     - О да. Это  был  един  из  его  любимых  трюков.  Он  гипнотизировал
кого-нибудь и плел всякие небылицы о том, что  якобы  произошло,  а  потом
приказывал человеку проснуться и не думать об  этом  в  течение  часа  или
двух, но сохранить в памяти все, что  ему  было  внушено,  словно  бы  это
произошло с ним на самом деле, а  потом,  через  два  часа,  в  результате
постгипнотического внушения, начать об этом рассказывать.
     - И это у него получалось?
     - С некоторыми - да. Конечно,  не  каждого  можно  загипнотизировать,
мистер Мейсон, и...
     - Понимаю.  Да,  вот  еще  что:  вы  не  знаете,  доводилось  ли  ему
когда-нибудь гипнотизировать Джозефину Кемптон, экономку мистера Эддикса?
     - Я думаю, доводилось. Я помню, он как-то раз упомянул о том,  что  с
ее помощью продемонстрировал что-то мистеру Эддиксу.
     - Известно ли вам еще что-нибудь, что могло бы нам помочь? -  спросил
Мейсон.
     - Нет.
     - Ну что ж, огромное спасибо. Я думаю, нет больше никакой  надобности
вас задерживать, миссис  Блевинс,  но  возможно,  потом  у  нас  возникнет
необходимость побеседовать с вами.
     - В любое время, - сказала она, - в любое время после четырех  часов.
Вы мне позвоните, и я приду когда вам угодно. У мистера  Дрейка  есть  мой
номер.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон.
     Она встала со стула и направилась к двери, потом  неожиданно  сделала
крюк, подошла к Мейсону и взяла его за руку.
     - Вы просто прелесть, - сказала она. - Да, вот еще  что,  может,  это
вам пригодится. Его настоящая фамилия не Эддикс. Мне точно известно - Алан
его как-то раз загипнотизировал и узнал,  что  его  на  самом  деле  зовут
Барнуэлл. Если вам еще что-нибудь будет нужно, вы только дайте мне знать.
     И, глядя на Мейсона  благодарными  глазами,  она  широко  улыбнулась,
затем открыла дверь и так стремительно повернула, выходя в коридор, что ее
юбка взметнулась вверх с озорным хлопком.
     - Ну что, был хоть какой-то прок от нее? - спросил Дрейк.
     Мейсон усмехнулся и сказал:
     - Пол, за последние  несколько  минут  я  действительно  узнал  массу
полезного. Отдай приказ - пусть твои ребята начинают работать в Неваде,  а
сам иди домой, погрейся хорошенько в горячей ванне, залезай  в  кровать  и
отсыпайся.
     - Ты серьезно? - спросил в изумлении Дрейк.
     - Серьезнее не бывает, -  сказал  Мейсон  и  быстро  вышел  из  офиса
Дрейка.
     Пройдя по коридору, Мейсон открыл дверь своего личного кабинета.
     Делла Стрит, стоявшая у его стола  и  перебиравшая  какие-то  бумаги,
взглянула на адвоката.
     Мейсон подскочил к ней двумя огромными прыжками, обхватил ее, оторвал
от пола, потом развернул и прижал к себе.
     - Малышка, - сказал он, - мы напали на золотую жилу.
     Она посмотрела на него с легкой печалью:
     - Только на счет которой, я полагаю, и можно отнести это  неожиданное
проявление восторга.
     - Это не восторг, - сказал Мейсон, прижимая ее к себе, - это страсть.
     - Ну  что  ж,  -  сказала  она,  -  значит,  это  чрезвычайно  важная
информация.
     - До газет дозвонилась? - спросил Мейсон.
     - Да. Репортеры уже едут сюда. Я сказала, что это не терпит отсрочки,
и они мчатся на всех парах.
     - Молодец, - сказал Мейсон и пристально посмотрел ей в глаза.
     Она положила руки ему на плечи, и ее лицо запрокинулось. Мейсон нежно
склонился над ней.
     Их губы слились в долгом поцелуе,  потом  она  неожиданно  оттолкнула
его, вытащила из косметички бумажный носовой платок и вытерла  с  его  губ
помаду.
     -  Шеф,  -  воскликнула  она,  -  ты  что,  забыл,  что  целая  свора
наблюдательных, глазастых газетчиков может ворваться сюда в любую минуту?
     Мейсон улыбнулся, потрепал ее по плечу и сказал:
     - Хорошо, Делла.  Мы  им  выдадим  такое,  что  хорошенько  встряхнет
мистера Сиднея Хардвика и поставит его на место.
     - Отлично. Надеюсь, так оно и будет. Как мой рот?  Помада  смазалась?
А, ты все равно ничего не замечаешь!
     - Я все замечаю ничуть не хуже любого глазастого газетчика, -  сказал
Мейсон.
     Она рассмеялась, подошла к  зеркалу,  чуть  тронула  губы  помадой  и
сказала:
     - Кто-то стоит у двери в приемную.
     - Я буду разговаривать с репортерами там, - сказал Мейсон.
     Он вышел следом за ней в приемную и  поприветствовал  двух  прибывших
одновременно газетчиков. Пока он угощал их сигаретами, подошел  третий,  а
потом и четвертый.
     - Ну и что за грандиозные новости  вы  собираетесь  нам  сообщить?  -
спросил один  из  репортеров.  -  Надеюсь,  это  действительно  интересно.
Ей-богу, мы чуть шеи себе не свернули, пока мчались сюда. Ваша  секретарша
заявила, что это просто сенсация.
     - Так оно и есть, сенсация, - подтвердил Мейсон.
     - Ну и в чем дело?
     - Вам известно  о  собственноручно  написанном  Бенджамином  Эддиксом
завещании?
     - Черт побери, конечно. Я надеюсь, вы не собирались сообщить нам  эту
новость. "Хардвик, Карсон и Реддинг" дали  информацию  об  этом  два  часа
назад. Она уже попала в последний выпуск.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон, - но завещание недействительно.
     - Что вы имеете в виду, почему это недействительно?
     - Именно это и имею в виду, - ответил Мейсон. - Он не оставил никаких
распоряжений относительно своей жены.
     - Жены? Бенджамин Эддикс был холостяк.
     - Кое-кому нужно, чтобы вы именно так и думали.
     - Вы хотите сказать, что он был женат?
     Мейсон кивнул.
     - Какого черта?.. Не дурите нас, Мейсон. Господи, да Бенджамин Эддикс
был слишком заметной  фигурой.  Конечно,  он  был  ужасно  скучный  тип  и
вдобавок свихнулся на своих экспериментах с гориллами, но, в конце концов,
парень он был известный. Если бы он на ком-нибудь женился, это попало бы в
газеты. Не думаю, что это вызвало бы  какой-то  особенный  интерес,  но  в
газеты бы попало. Единственное, что его занимало, - это  состояние  своего
банковского счета и личного зоопарка с гориллами.
     - Вы забываете, что в его биографических данных  есть  большие  белые
пятна, - заметил Мейсон. - Он был женат.
     - Где он женился?
     - Где-то, во всяком случае, женился.
     - Давайте, давайте, выкладывайте нам всю подноготную!
     - У Бенджамина Эддикса, - сказал Мейсон, - была женщина, с которой он
жил как со своей женой.
     - Где он с ней жил?
     - Некоторое время в своем собственном доме.
     - Не хотите ли вы сказать, что Джозефина Кемптон...
     - Не надо так спешить, - сказал Мейсон, - его женой была Элен Кэдмас.
Я могу, господа, предоставить вам адреса некоторых мотелей, в которых  они
регистрировались как муж и жена, и могу  вас  уверить,  что  их  абсолютно
безошибочно опознали на фотографиях. Можете взять фотографию Элен Кэдмас и
проверить, если хотите.
     - Ну-у, бросьте вы это, - разочарованно протянул один из  репортеров,
- он всего лишь крутил шашни со своей секретаршей. Это еще не значит,  что
он был на ней женат или что его завещание от этого недействительно.
     Мейсон усмехнулся.
     - Вы, господа, опытные сыщики. Так что обратите внимание на тот факт,
что в мотелях эта пара регистрировалась как мистер и миссис Б.Ф.Барнуэлл.
     - Барнуэлл?
     - Совершенно верно.
     - Ну и что же, - сказал один из репортеров, - вот вам и ответ.  Чтобы
признать  законным  незарегистрированный  гражданский   брак,   необходимо
доказать...
     - А кто говорит о гражданском браке? - спросил Мейсон.
     - Вы и говорите, разве нет? И вообще, как я понимаю,  в  нашем  штате
это не имеет никакого значения. Даже если все так и было,  он  должен  был
пользоваться своей настоящей фамилией и...
     - И какова же настоящая фамилия Эддикса? - спросил Мейсон.
     - Ну, конечно же, Эддикс.
     - А это точно?
     - Ну разумеется. Он... постойте-ка, а откуда вы вообще  выкопали  это
имя - Барнуэлл?
     Мейсон лишь улыбнулся в ответ.
     - Так что там насчет гражданского брака? - спросил один из них.
     - В некоторых штатах он признается, - сказал Мейсон, - а в  некоторых
- нет. Но если мужчина путешествует с  женщиной,  которую  называет  своей
женой,  в  один  прекрасный  момент  он  может  оказаться  в  штате,   где
гражданский брак считается вполне законным. И вот  еще  что  вы,  господа,
упустили из виду: здесь, у нас в штате, если двое живут вместе как  муж  с
женой, возникает спорная ситуация с признанием брака законным. Дело  может
быть разрешено в суде, по показаниям свидетелей.
     Репортеры переглянулись.
     Мейсон раскрыл солидный том и положил его на стол:
     -  Вот  это  место,  раздел  тридцатый  параграфа  тысяча   девятьсот
шестьдесят третьего Гражданского процессуального кодекса.
     - А что тогда с его завещанием? - спросил один из репортеров.
     - Он не упомянул Элен Кэдмас. Если они жили вместе как муж и жена, то
брак дает ей основания претендовать на наследство  в  качестве  наследника
первой очереди. Следовательно, завещание вполне может быть оспорено.
     - Но он не мог упомянуть Элен Кэдмас. Она уже была мертва.
     - Кто вам это сказал?
     - Похоже, вы считаете, что она просто прогулялась по воде. Давай  нам
факты, если хотите, чтобы мы хоть что-то напечатали.
     - А мне, черт возьми, плевать, будете вы что-нибудь печатать или нет,
- сказал Мейсон, - но Элен Кэдмас не кончала жизнь самоубийством.
     - Вы хотите сказать, что она была убита?
     - Она не была убита.
     - Так что же вы тогда, черт возьми, хотите сказать?
     Мейсон ответил:
     - Я  хочу  сказать,  что  по  некоторым  причинам,  представлявшимися
вескими Бенджамину Эддиксу и Элен Кэдмас, она решила скрыться.  Выводы  вы
можете делать сами.
     На мгновение воцарилось гробовое молчание.
     - Вы имеете в виду, она решила  скрыться  на  какое-то  время,  чтобы
родить ребенка? - спросил один из них.
     - В конце концов, - пожал плечами Мейсон, - я  занимаюсь  этим  делом
всего лишь несколько часов, но  я  непрерывно  получаю  новую  информацию,
которую мне  приходится  проверять  и  анализировать.  Я  решил,  что  вы,
господа, захотите для начала нацарапать пару слов в связи с этим и...
     - Нацарапать для начала пару слов - это все  прекрасно.  Если  у  вас
есть хоть что-то в подтверждение этой  теории,  заголовки  на  всю  полосу
гарантированы.  Черт  возьми,  какая  душещипательная  история,  настоящая
сенсация!
     - Отлично, - сказал Мейсон, -  судите  тогда  сами.  Кто  видел  Элен
Кэдмас на борту яхты в ту штормовую ночь?  Кто  видел  Элен  Кэдмас  после
того, как яхта отчалила?
     - Кто-то из экипажа, разве нет?
     - Можно назвать только одного, - сказал Мейсон, - кто утверждал,  что
видел ее. Это Бенджамин