о  управления.  Он
приглашен сюда в качестве гостя и вовсе не...
     Почти одновременно из глубины комнаты  донеслись  два  разных  звука:
первый - то ли крик, то  ли  какое-то  бульканье,  будто  кто-то  полоскал
горло, - явно исходил от человека, второй - был  стуком  упавшего  на  пол
предмета. Все инстинктивно обернулись и стали свидетелями того, как Вернон
Асса пошатнулся и, зажав обеими руками рот, стал медленно клониться  вниз.
К тому моменту, когда он коснулся пола, я был уже там, но прямо у меня  за
спиной уже стоял Пэрли Стеббинс, а за ним Кремер, так что я снова бросился
к своему столу и начал набирать Номер  дока  Воллмера.  После  второго  же
гудка он подошел к телефону, и я попросил его срочно лететь к нам. Когда я
уже повесил трубку, меня позвал Кремер и велел вызвать  врача,  на  что  я
ответил, что один уже будет. Он выпрямился, заметив, что  Сьюзен  Тешер  с
Хиббардом уже пересекли порог, направляясь в прихожую, и крикнул: - Назад!
Вернитесь на место! - Потом  обратился  ко  мне:  -  Посадите  их  всех  в
столовой и оставайтесь там с ними.  И  без  фокусов!  Понятно?  -  Он  уже
схватился за телефон.
     Я огляделся. Надо сказать, вели они  себя  довольно  прилично,  кроме
разве что Сьюзен Тешер и ее молчаливого спутника, которые выказывали явное
намерение  смыться.  А  так,  ни  криков,  ни  истерик...   Вульф   сидел,
выпрямившись, плотно сжав губы и прищурив  глаза.  На  мой  взгляд  он  не
ответил. О'Гарро, Хири и Хансен направились было к распростертому на  полу
Ассе, но стоявший перед ним на коленях Пэрли приказал им отойти. Я подошел
к двери, ведущей в прихожую, и обернулся лицом к публике.
     - Попрошу всех следовать за  мной,  -  предложил  я.  Никто  даже  не
пошевельнулся. - Я не хочу повышать голос, - продолжил  я,  -  потому  что
инспектор говорит  по  телефону.  Но  он  приказал,  чтобы  вы  немедленно
покинули кабинет. А четверых мужчин попрошу прихватить с собой кресла.
     Это подействовало,  потому  что  давало  им  хоть  какое-то  занятие.
Первым, прихватив кресло, двинулся Филипп Янгер, за ним последовали и  все
остальные. Я открыл дверь в столовую, и они гуськом прошли через прихожую.
Рядом со мной оказался Фриц, и я  предупредил  его,  что,  похоже,  у  нас
предвидится масса гостей, так что лучше пока дверь на цепочку не запирать.
Тут же раздался звонок в дверь, Фриц вышел и впустил дока  Воллмера,  а  я
рукой указал ему на кабинет.
     Потом, оставив настежь открытой дверь между столовой  и  прихожей,  я
переступил порог комнаты и остановился,  внимательно  оглядывая  вверенное
мне стадо. Миссис Уилок плюхнулась  в  кресло,  ее  примеру  последовал  и
Филипп Янгер. Хорошо бы у него не было сердечного  приступа.  Остальные  в
основном стояли, и я сказал, что они вполне могут присесть.
     Возроптать осмелился только один Рудольф Хансен. Он подошел  вплотную
ко мне и заявил:
     - Вернон Асса - мой клиент и друг, и я вправе хотя бы проследить, что
он получит надлежащую...
     - Он ее уже получает. Доктор прибыл и, поверьте, хороший. - Я  слегка
повысил голос. - Попрошу всех успокоиться и лучше всего помолчать.
     - Что с ним случилось? - спросила Гертруда Фрейзи.
     - Не знаю. Но если вам просто нечем занять головы, могу сообщить, что
прямо перед тем, как появиться Вульфу, он стоял  у  стены  со  стаканом  в
руках, и в стакане было что-то налито. Вы все слышали, как упал стакан, но
никаких следов разлитой на полу жидкости я не обнаружил. Теперь вы  можете
потренировать мозги и сделать отсюда выводы.
     - В стакане было перно, - сообщил Патрик О'Гарро. - Я видел,  как  он
наливал. Он всегда пьет перно. Когда  его  окликнул  Хансен,  он  поставил
стакан на стол и подошел...
     - Помолчите, Пэт, - резко оборвал его Хансен. - Дело может принять...
я, конечно, надеюсь, что нет, но все может принять очень серьезный оборот.
     - Вот видите, - снова обратился я к стаду. - Я ведь вам говорил,  что
лучше помолчать. И мистер Хансен советует вам  то  же  самое,  а  ведь  он
юрист, ему виднее...
     - Мне надо позвонить, - заявил Хири.
     - Телефон все равно занят. И вообще, овчаркой я работаю временно. Вот
сменят меня, тогда можете...
     Я прервал свою речь и обернулся назад, чтобы получше разглядеть вновь
пришедших - Фриц впускал двух полицейских в форме. Они  направились  прямо
ко мне, но я указал им на дверь кабинета, и они развернулись на  девяносто
градусов. Начиная с этого момента, у нас в доме начался  настоящий  парад.
Через минуту появились еще двое в форме, потом трое в собственной  одежде,
но двоих из них я знал  в  лицо,  а  немного  погодя  прибыл  еще  один  с
небольшой черной сумкой в руках. Стадо мое более или менее угомонилось,  и
я даже отказался от мысли перехватить  на  обратном  пути  дока  Воллмера,
чтобы он взглянул на Янгера. Прибыли еще двое, и когда в одном  из  них  я
узнал лейтенанта Роуклиффа, у меня сразу же напряглись  бицепсы.  Вот  так
странно он на меня всегда действует... Он со своим дружком сразу же прошел
в кабинет, но довольно скоро  они  оттуда  вышли  и  направились  прямо  в
столовую - я успел вовремя отскочить в сторону, а то  они  могли  бы  меня
затоптать.
     Они вошли, дружок закрыл дверь, а Роуклифф повернулся лицом  к  моему
стаду.
     - Вы все останетесь здесь под  надзором  полиции,  пока  не  поступят
другие указания. Вернон Асса мертв. Меня зовут лейтенант Джордж  Роуклифф,
и я довожу до вашего сведения, что беру  вас  под  стражу  как  свидетелей
преступления.
     Это было  на  него  похоже.  Вернее  сказать,  это  был  он  в  своем
репертуаре. Ну кому, спрашивается, сейчас интересно, что его зовут Джордж,
а не, скажем, Майкл? Да и сказал-то он ерунду. Ведь если он берет  их  под
стражу, это все равно что арест, а в этом случае они  могут,  хотя  бы  из
соображений простой осторожности, не отвечать ни на  один  вопрос,  прежде
чем им не дадут возможность связаться со своими адвокатами, а это могло бы
на многие часы затормозить колеса правосудия. Я удивился, что  за  это  не
уцепились ни Хансен, ни Хиббард, но, возможно, они боялись, что это  будет
выглядеть как подстрекательство по отношению  к  остальным,  и  не  хотели
нарушать профессиональной этики. Юристы ведь народ очень деликатный...
     Я был снова в аномальном положении. Мне ужасно хотелось открыть дверь
и выйти, чтобы: а) узнать, не нужен ли я Вульфу;  б)  взглянуть,  как  там
работают ученые люди; и в) удрать  от  Роуклиффа,  если  он  чего  доброго
вообразил, что и я  тоже  нахожусь  под  стражей.  Но  с  другой  стороны,
субъект, у которого хватило наглости совершить убийство в кабинете  Вульфа
и прямо у него под носом, похоже, все еще находится здесь, в  столовой,  и
мне не хотелось оставлять его на попечении такого остолопа, как  Роуклифф.
Прислонившись к стене, я все еще обдумывал  свое  положение,  когда  дверь
раскрылась, и в комнату вошел инспектор Кремер.  Не  дойдя  до  стола,  он
остановился и огляделся вокруг.
     - Мистер Бафф, - проговорил  он.  -  Да,  Бафф,  О'Гарро,  Хансен  и,
пожалуй,  еще  Хири.  Вы  четверо  подойдите,  пожалуйста,  сюда.  -   Они
двинулись. - Так, встаньте здесь передо мной. Теперь я вам кое-что покажу,
а  вы  попробуете  ответить,  что  это  такое.   Рассмотрите   как   можно
внимательней, только не прикасайтесь. Вы поняли? Руками не трогать!
     Они сказали, что все поняли,  и  он  поднял  руку.  Между  большим  и
указательным пальцами был зажат  уголок  коричневого  кожаного  бумажника.
Квартет смотрел на него как завороженный.  О'Гарро  потянул  было  к  нему
руку, но тут же отдернул. Никто не произнес ни единого слова.
     - Внутри выбиты инициалы "Л.Д.", - прибавил Кремер, - кроме того, там
лежит несколько предметов, на которых стоит имя  Луиса  Далманна,  но  мой
вопрос в том, можете ли вы утверждать, что это тот самый бумажник, который
был у Далманна на встрече вечером во вторник?
     -  Разумеется,  нет,  -  резко  ответил  Хансен.  -  С   уверенностью
утверждать? Конечно, не можем.
     Из-за его спины раздался голос:
     - Очень похоже, -  это  нам  на  помощь  выступила  Гертруда  Фрейзи.
Роуклифф  схватил  ее  за  локоть,  пытаясь  оттащить  назад,  но  она  не
сдавалась. - Просто не отличить!
     - Ладно, - уступил Кремер, - я не требую, чтобы вы поклялись мне  под
присягой, но хотя бы скажите, достаточно ли он похож на  тот,  что  был  у
него в тот вечер, чтобы вы не смогли заметить никакой разницы? Я спрашиваю
вас, мистер Хансен.
     - Я не могу вам ответить. Я не был на встрече. И мистер Бафф тоже.
     - Ну да, - не смутился  Кремер,  -  ведь  даже  инспектору  всего  не
упомнить. - А вы, мистер О'Гарро? Вы ведь слышали вопрос.
     - Да, - ответил О'Гарро.
     - Мистер Хири?
     - Очень похож. Он был у Ассы?
     Кремер кивнул головой:
     - В нагрудном кармане.
     - Я так и знала! - завопила мисс Фрейзи.  -  Жулики!  Аферисты!  Я  с
самого начала подозревала...
     Роуклифф схватил се за руку, но  она  вырвалась  и,  воспользовавшись
свободной рукой, залепила ему пощечину - я взял себе  на  заметку  сделать
взнос в пользу лиги "За естественную  женщину".  Все  остальные  сразу  же
стали задавать Кремеру вопросы или что-то ему сообщать, но он поднял руку,
призывая всех замолчать.
     - Прежде чем вы отсюда уйдете, вам всем  дадут  высказаться.  Сколько
захотите. А сейчас оставайтесь здесь, пока за вами не пришлют.
     - Мы что,  арестованы?  -  как  всегда  высокомерно  спросил  Гарольд
Роллинс.
     - Нет. Вы просто задержаны полицейскими  властями  на  месте,  где  в
вашем   присутствии   произошла   насильственная   смерть.   Если   кто-то
предпочитает арест, мы охотно пойдем навстречу. -  Он  обернулся,  поискал
меня глазами, нашел, сказал: - Пошли со мной, Гудвин,  -  и  направился  к
двери.



                                    19

     Я думал, он поведет меня в кабинет, но он,  вопреки  моим  ожиданиям,
велел подождать его в прихожей. Впрочем, там уже вряд ли  нашлось  бы  для
меня место: всю комнату вдоль и поперек изучала целая свора сыщиков, а  за
ними, восседая за столом Вульфа,  неусыпно  наблюдал  Фриц.  Вульфа  нигде
видно не было. Через неприкрытую дверь  я  видел,  как  Кремер  подошел  к
кому-то, сидевшему за моим столом, и передал  ему  бумажник,  который  был
осторожно помещен в коробочку. Потом раздал несколько указаний, подошел ко
мне, сообщил: "Вульф наверху, у себя в комнате"  и  начал  подниматься  по
лестнице. Я последовал за ним.
     Дверь в комнату Вульфа была закрыта, по Кремер, не утруждаясь стуком,
просто открыл ее и вошел.  Все-таки  у  него  были  очень  дурные  манеры.
Конечно, он имел все основания командовать в кабинете, раз уж  там  только
что насильственной смертью умер человек, да еще в его присутствии, но  это
не давало ему права вести себя так бесцеремонно во всем доме. Правда,  это
был явно не самый лучший момент, чтобы растолковать ему  Билль  о  правах,
так что я последовал за ним и закрыл за собой дверь.
     Слава Богу, Вульф по крайней мере не  завалился  спать.  Он  сидел  с
книгой в большом кресле под лампой для  чтения.  Увидев  нас,  он  положил
книгу на стол, и я, подвигая кресло для Кремера, успел прочитать заголовок
- это были "Опыты" Монтеня. Книга принадлежала к тем избранным  нескольким
десяткам, которые он держал на полке у себя в  комнате,  так  что  ему  не
пришлось ничего уносить из кабинета и подставлять себя  под  обвинение  во
вмешательстве в дела правосудия.
     - Когда вы ушли, он был уже мертв? - спросил Кремер.
     - Да, сэр, - кивнул Вульф. - Я специально задержался.
     - Ну так он  по-прежнему  мертв,  -  он  вовсе  не  шутил,  а  просто
констатировал факт. Он немного сдвинул назад кресло, сморщив  ножкой  край
ковра. - Цианистый калий. Надо будет еще проверить, но скорее  всего...  В
углу под кушеткой мы нашли смятый клочок бумаги.  Туалетной.  Но  не  того
сорта, что у вас в ванной.
     - Благодарю вас, - сухо бросил Вульф.
     - Да ладно, я и так знаю, что это не вы. Вы ведь были  со  мной.  Вот
Гудвина не было, во всяком случае не все время... Но вернемся к фактам. На
бумаге  остались  следы  белого  порошка,  мы  капнули  на  него  водой  и
почувствовали характерный запах цианистого калия. Похоже, тот же запах шел
и от стакана, но там был еще запах какого-то напитка. -  Он  посмотрел  на
меня снизу вверх. - Сядьте, Гудвин. Вы знаете, что это был за напиток?
     - Нет, - ответил я, - но  О'Гарро  уверял,  что  это  был  перно.  Он
говорил, что видел, как Асса налил себе и поставил стакан на  стол,  когда
его позвал Хансен. А когда...
     - Проклятье! - взорвался Кремер.  -  И  у  вас  хватило  наглости  их
допрашивать? Вы ведь чертовски хорошо знаете...
     - Перестаньте психовать, - сказал я, отчетливо выговаривая  слова.  -
Никаких вопросов я ему не задавал. Он сам. И потом, я собственными глазами
видел, как он пил - или, вернее, лакал - перно, когда  заходил  сегодня  к
нам перед ужином; он сказал, что это его напиток.
     - Он заходил сюда? Перед ужином?!
     - Да, сэр. Если, конечно, мистер Вульф не считает, что у нас  его  не
было.
     - Чего он хотел?
     - Спросите лучше у мистера Вульфа.
     - Ну уж нет, - решительно возразил Вульф. - На сегодня с меня хватит.
Расскажи мистеру Кремеру, что говорил  здесь  мистер  Асса  и  что  я  ему
отвечал. Все дословно.
     Я подвинул стул, сел и на минуту  закрыл  глаза,  чтобы  собраться  с
мыслями. Вообще-то я прошел достаточно долгую и солидную тренировку, чтобы
обойтись и без этого, но за последний час все детали как-то успели  отойти
у меня на второй план, а мне потребовалось немного сфокусироваться. Вызвав
в памяти нужный разговор, я открыл глаза и доложил.  Дойдя  до  конца,  до
того места, где Асса проговорил: "Что  ж,  пусть  будет  так"  и  ушел,  я
добавил:  -  Вот  и  все.  Будь  у  нас  магнитофонная  запись,  я  бы   с
удовольствием сравнил. Какие будут вопросы?
     Ответа не последовало. Кремер засунул в  рот  сигару  и  принялся  ее
жевать. Потом наконец проговорил:
     - Ступайте в кабинет, возьмите там свою машинку и  бумаги.  Стеббинсу
скажите, что я так велел. Потом сядьте где-нибудь и отпечатайте  мне  все,
что рассказали. Все дословно.
     - С этим можно подождать, - нелюбезно проговорил Вульф, - пока мы  не
закончим. Я хочу, чтобы он был здесь.
     Кремер решил не настаивать. Он вынул изо рта сигару  и  сказал:  -  И
потом вы позвонили мне.
     - Да. Как только ушел мистер Асса.
     - Очень жаль, что вы не рассказали мне об этом сразу. Тоща  Асса  был
бы жив.
     - Возможно.
     Кремер вытаращил глаза от удивления.
     - Черт побери, вы что, с этим не согласны?
     - Я заранее согласен со всем, что вам будет угодно.  У  меня,  мистер
Кремер, и прежде хватало причин для досады, но все это ничто по  сравнению
с тем, что произошло. Я даже не предполагал, что чья-то смерть  может  так
глубоко ранить... Это просто трудно пережить. Не хватало еще только, чтобы
у мистера Ассы - теперь уже, в сущности, на теле умершего - оказался  этот
бумажник, это было бы уже слишком. Такой удар мне не перенести.
     - Но он был.
     - Кто был?
     - У него оказался бумажник. В нагрудном кармане. Его опознали как тот
же самый, который был у Далманна - во всяком случае, с достаточно  большой
степенью вероятности. Бумаги с ответами в нем не обнаружено.
     Вульф нервно проглотил слюну. Еще раз.
     - У меня просто нет слов, чтобы описать свое унижение. Что ж, теперь,
мистер Кремер, вам остается только пойти и взять убийцу. Только прошу  вас
заприте меня здесь, все равно я вам только  все  испорчу...  Оставьте  мне
только эту комнату, остальной дом в вашем полном распоряжении.
     Мы с Кремером наблюдали за ним с интересом, но без всякой жалости. Мы
оба слишком хорошо его знали. Конечно, он был огорчен. Еще бы, подготовить
сцену для одного из своих шикарных спектаклей, с  самим  собой  в  главной
роли, и, едва начав монолог, обнаружить, что одно из основных  действующих
лиц, а возможно, и предполагаемый злодей, умирает прямо у него на  глазах,
так и не дав ему развернуться... Здесь было от чего прийти в уныние. Но ни
я, ни Кремер не были такими простаками, чтобы и вправду поверить, будто  у
него не хватало слов, чтобы описать свое унижение, или  чтобы  ему  вообще
когда-нибудь не хватало слов, чтобы что-нибудь описать...
     Так что Кремер не стал похлопывать, его в знак утешения по  плечу,  а
вместо этого просто поинтересовался: - А что, если его  никто  не  убивал?
Что если яд в свой стакан насыпал он сам?
     - Пф-ф-ф... - был ответ Вульфа, и мне пришлось  прикрыть  рот,  чтобы
скрыть усмешку. Потом он продолжил: - Если бы это было так, тогда бумага с
цианистым калием должна была бы быть у него в кармане уже  в  тот  момент,
когда он собирался ехать сюда, уж не знаю, где он до этого находился. А  я
отказываюсь поверить, что, выбирая место, чтобы покончить счеты с  жизнью,
он остановился на моем доме, где, как он знал, должны были  собраться  все
заинтересованные лица здесь у меня в кабинете... Да  еще  с  бумажником  в
кармане!..
     - Но что-то могло произойти, когда он уже был здесь.
     - Не думаю. У  него  было  предостаточно  возможностей  поговорить  с
партнерами и раньше.
     - Но, может, он хотел бросить на кого-нибудь подозрение в убийстве?
     - В таком  случае  для  умного  человека  он  вел  себя  поразительно
неуклюже. Если, конечно, у вас нет каких-нибудь подробностей, которые  мне
неизвестны.
     - Нет. Я тоже считаю, что его убили. - Кремер махнул  рукой,  как  бы
отбрасывая все прочие возможности. - Если я вас правильно понял, когда  он
пришел сюда и попытался сделать все  возможное,  чтобы  сорвать  эту  вашу
встречу, вы догадались, что он  убил  Далманна  и  взял  его  бумажник,  и
рассчитывали вечером вытянуть из него признание. Я прав или нет?
     - Нет, сэр. Вы забываете,  что  меня  не  интересовало  убийство.  Я,
разумеется, предвидел, что от этой темы нам  все  равно  никуда  не  уйти,
потому я и пригласил вас. И я действительно исходил из предположения,  что
бумажник взял именно Асса, поскольку...
     - Еще бы! -  перебив  его,  выпалил  Кремер.  -  Вполне  естественное
предположение, ведь он был совершенно уверен,  что  ответы  кон  курсантам
разослали вы, значит, у него были веские причины полагать,  что  этого  не
мог сделать никто другой. У него была только  одна  возможность  знать  об
этом, и нетрудно догадаться, какая.
     - Ничего подобного, - голос Вульфа звучал отнюдь не униженно, я вовсе
не берусь утверждать, что он не испытывал подобных чувств, просто  у  него
хорошо работал механизм по устранению неполадок. - Даже  совсем  наоборот.
Потому что он упорно старался внушить мне, что это я послал ответы, хоть и
прекрасно  знал,  что  я  этого  не  делал.  Знай  он  наверняка,  кто  их
действительно послал, он бы не пошел на  такой  рискованный  шаг,  значит,
разослал  их  он  сам,  взяв  бумагу  из  бумажника  Далманна.  Я   считаю
маловероятным,  чтобы  он  списал  ответы  с  оригиналов,   хранящихся   в
банковском сейфе, он бы не решился пойти туда один и  потребовать  вскрыть
сейф.  Так  что  спасшая  конкурс  блестящая  уловка,  честь  которой   он
приписывал мне,  принадлежит  на  самом  деле  ему  самому.  Значит,  либо
бумажник взял он сам, либо знал, кто это сделал, но первое  представляется
мне более  вероятным,  поскольку  он  сказал  мне,  что  пришел  по  своей
инициативе и на свою ответственность, даже не  посоветовавшись  со  своими
партнерами. И отсюда совершенно ясно, почему  ему  так  хотелось  добиться
отмены этой встречи.
     - И все-таки непонятно, почему вы ее не отменили?
     - Да потому, что я был связан двойным  обязательством,  и  отнюдь  не
перед ним. Во-первых, я  должен  был  довести  до  конца  работу,  которую
поручил мне мой клиент, фирма "Липпер