мерещилось, что он обнаружил в
отчете  ошибку на двадцать  долларов, и мне  предстояло доказать, что он  не
прав.  Но тут Вулфу  повезло.  Двадцать долларов, которые я  отнес  за  счет
расходов Орри Кэтера, следовало выплатить Солу Пензеру, и хотя это  никак не
влияло на общий итог, но было поставлено мне в минус. Повторяю, это никак не
отразилось  на общем итоге, так что мы были  квиты с шефом. Забрав  со стола
отчет и подойдя к шкафу с картотекой, я  взглянул на часы. Без  одной минуты
двенадцать.
     - Двадцать  девять  минут после  одиннадцати  тридцати, - известил я. -
Позвонить ей?
     Он пробурчал: "Нет", - и я направился к сейфу за чековой книжкой, чтобы
проверить   некоторые   расходы   по   дому,  пока   Вулф   крутил   верньер
радиоприемника,  желая  прослушать  полуденные  известия.  Проверяя  корешки
чеков, я краешком уха слушал:
     - "Предстоящая Бермудская конференция руководителей Соединенных Штатов,
Великобритании  и  Франции, которая была  прервана  из-за  отставки премьера
Майера, вероятно,  будет продолжена. По имеющимся сведениям  преемник Майера
будет введен  в  должность  в  ближайшее  время  и  займет  место  за столом
переговоров".
     "Тело   миссис   Деймон  Фромм,   богатой  нью-йоркской  филантропки  и
общественной деятельницы, было  обнаружено сегодня ранним утром в  Ист-сайде
между опорными столбами строящейся  эстакады. Согласно сообщению полиции она
сбита машиной. Подозревается, что это не было несчастным случаем".
     "Около   миллиона   жителей   Нью-Йорка   провели  вчера   внушительную
демонстрацию..."
     Вулф  не выключил  радио.  Насколько  я  мог судить  по  его  лицу,  он
продолжал слушать. Но когда  пятиминутная передача известий закончилась, вид
у него был угрюмый. Даже после того, как он выключил приемник, это выражение
так и оставалось на его лице.
     - Ну и дела... - тихо произнес я.
     То, что мы услышали,  могло вызвать  дюжину комментариев, но ни один из
них  не  мог  бы  теперь помочь.  Да  и угрюмость  Вулфа не  вызывала  охоты
комментировать  происшедшее.  Спустя некоторое  время он  положил ладони  на
подлокотники кресла и принялся медленно двигать ими взад и вперед по жесткой
обивке.  Так продолжалось некоторое  время, затем он  сложил руки на груди и
выпрямился в кресле.
     - Арчи!
     - Да?
     - Сколько времени тебе нужно, чтобы напечатать на машинке краткий отчет
о нашей  беседе с миссис Фромм? Не дословно. Только  самую суть, как если бы
ты  докладывал мне... Не упоминай  о моих  словах,  что  одна и та же машина
сбила Пита Дроссоса и Мэттью Бирча. Об этом официальных сообщений не было.
     - Двенадцать минут.
     -  Отпечатай  в форме  заявления  за  моей  и  твоей  подписями. В трех
экземплярах.  Датируй полуднем  сегодняшнего  дня.  И  немедленно доставь  в
канцелярию мистера Кремера.
     - Тогда полчаса. Заявление за двумя нашими подписями я должен составить
более тщательно.
     - Ладно.
     Заявление заняло три машинописные страницы,  и Вулф просматривал каждую
из них, как только я вынимал  ее  из  каретки.  Он не  внес в  текст никаких
поправок, никаких замечаний, что являлось более существенным доказательством
его подавленного  настроения,  чем отказ  продиктовать мне заявление. Мы оба
подписали бумагу, и я запечатал первый экземпляр в конверт.
     - Кремера на месте не будет, - заявил я. - Так же как и Стеббинса. Они,
конечно, заняты расследованием.
     Он  ответил, что  пакет  можно  оставить  для передачи кому угодно, и я
отправился.
     Я  не  новичок  на  Западной  Двадцать  второй  улице,  где  помещается
Уголовный отдел полиции Манхэттена,  но в  тот  день  я  не встретил там  ни
одного знакомого  лица, пока  не  поднялся по лестнице на второй  этаж и  не
подошел к столу дежурного, с которым у меня было лишь шапочное знакомство. Я
оказался прав  -  ни Кремера, ни Стеббинса.  В  отделе был только  лейтенант
Роуклифф, дежурный позвонил и сказал, что я желаю его видеть.
     Будь нас двадцать человек и в их числе Роуклифф, которые голодали бы на
необитаемом острове и проводили жеребьевку, кого зарезать на жаркое, я бы не
голосовал за Роуклиффа, зная, что из отвращения к нему не смог бы проглотить
ни кусочка; его отношение ко мне  было ничуть не лучше. Поэтому  я ничуть не
удивился, что он не пригласил  меня к себе, а собственной персоной выплыл из
двери и прошипел:
     - Что нужно?
     Я вынул из кармана конверт.
     -  Поверьте, это не  письменное заявление с  просьбой зачислить  меня в
штат  полиции,  и  поэтому  не рассчитывайте,  что я буду служить  под вашим
командованием.
     - О боже, если бы дожить до этого!
     - Это также не письменная благодарность...
     Он выхватил  конверт  у меня из рук,  распечатал, бросил взгляд  на то,
кому адресовано заявление, посмотрел третью страничку - на наши подписи.
     - Так-так... Не сомневаюсь - шедевр. Требуется расписка в получении?
     - Не обязательно. Если хотите, я могу зачитать вам вслух весь текст...
     - Единственно, чего я хочу, это увидеть в дверях вашу спину?
     Не дожидаясь желаемого,  он развернулся на каблуках и ушел. Я обратился
к дежурному:
     - Пожалуйста, запишите, что я отдал  пакет этому  бабуину  в  один  час
шесть секунд летнего времени. - Я отправился восвояси.
     Вулф уже сидел за обедом, и я включился в операцию "Омлет с анчоусами".
Он не  позволяет разговаривать за столом  о делах. Нечего и думать прерывать
его  пищеварение,  поэтому лишним доказательством его состояния являлось то,
что во время дегустации пирога с инжиром и вишней он позволил  себе прервать
процесс принятия пищи: раздался телефонный звонок.
     Вернувшись из кабинета, я доложил:
     - Звонит некто по имени Деннис Горан. Может быть, вы помните...
     - Да, чего он хочет?
     - Вас.
     - Мы позвоним ему через десять минут.
     - Он куда-то уходит и не будет на месте.
     Это  не  вызвало  привычной вспышки гнева. Не мешкая,  он отправился  в
кабинет. Пока он дошел  до телефона, я уже поднял отводную трубку  за  своим
столом. Наконец Вулф уселся.
     - Ниро Вулф слушает.
     - Говорит Деннис  Горан,  адвокат.  Произошла ужасная трагедия.  Миссис
Деймон Фромм нет в живых. Она попала под машину.
     - Не может быть! Когда?
     -  Тело обнаружено сегодня  в пять часов утра. - У него  был  писклявый
тенор, который, казалось, вот-вот сорвется на визг, но,  возможно, это  было
из-за шока, вызванного случившимся. - Я был ее другом, вел некоторые ее дела
и звоню вам по  поводу чека на десять  тысяч долларов,  который она выписала
вам вчера. Вы депонировали его?
     - Нет.
     - Вот и отлично. Так как миссис Фромм нет в живых,  то чек, конечно, не
может быть оплачен. Как вам удобнее - переслать его на домашний адрес миссис
Фромм или ко мне?
     - Ни то, ни другое. Я его депонирую.
     - Но он не будет принят к оплате! Чеки, подписанные умершими, не...
     - Знаю. Но чек уже учтен в банке...
     - О... -  Долгая  пауза. - Но так  как  ее нет в  живых и она  не может
воспользоваться вашими  услугами,  а вы ей помочь... Этичнее было бы вернуть
этот чек.
     - Вы не мой наставник в вопросах этики, мистер Горан.
     - Я этого не утверждаю. Но без всякой враждебности или предупреждения я
хочу спросить вас, чем можно оправдать, что вы оставляете эти деньга себе?
     - Тем, что я заработаю их.
     - Вы намереваетесь их заработать?
     - Да.
     - Но как?
     - Это мое дело. Если вы являетесь душеприказчиком миссис Фромм, я готов
обсудить с вами этот вопрос, но не по  телефону. Я  могу принять вас сегодня
до четырех часов дня, или от шести до семи, или от девяти до полуночи.
     - Не знаю... Боюсь, что не... Я посмотрю...
     Он повесил  трубку. Мы тоже. В столовой  Вулф расправился  с пирогом  и
кофе в полном молчании. Мы вернулись в кабинет, он устроился в своем кресле,
и только тогда я произнес:
     - Заработать их было бы хорошо, но главное  - почувствовать, что вы  их
заработали.  Я  сомневаюсь, что нашего заявления, переданного  Кремеру через
Роуклиффа, окажется достаточно. Мое эго испытывает зуд.
     - Депонируй чек, - пробормотал он.
     - Обязательно.
     - Нам нужна информация.
     - Постараюсь.
     - Получи се у мистера Коэна.
     - Относительно чего нам нужна информация?
     - Относительно всего. В  том числе и о Мэттью Бирче, но  учти, что Коэн
не должен  знать о  том,  что  связывает  убийства Пита и Бирча, если только
полиция  не  сообщает  об  этом  или  он  получит  эти  сведения  из  других
источников. Ничего не рассказывай  ему. То, что я занялся этим делом,  можно
опубликовать,  но  причина  моей заинтересованности не  должна  быть предана
огласке.
     - Сказать ему о Пите?  Он бы весьма оценил это сообщение.  Оно могло бы
представить большой  интерес  для  его статьи.  А  также показать,  что ваша
репутация...
     Он  стукнул кулаком по  столу, что являлось для него высшим проявлением
гнева.
     - Нет! - прорычал он. - Репутация? Чтобы я сам наводил людей на мысль о
том, что обращение ко мне за помощью грозит смертью? Во вторник тот мальчик.
В пятницу женщина... Я не желаю превращать мой кабинет в преддверие морга!
     - Подобная мысль приходила мне в голову.
     -  Советую держать ее при себе. Нам понадобятся Сол,  Фред и Орри. Но я
сам прослежу за этим. Отправляйся.
     Так  я и сделал. Взял такси и отправился в редакцию "Газетт". Сотрудник
на  третьем этаже, который в течение трех или четырех  лет  состоял в списке
лиц,  дважды  в  год получавших  в  подарок  от  Вулфа коробку  с орхидеями,
созвонился с Коэном по внутреннему телефону и жестом пригласил меня пройти.
     В кабинете  у Лона было  двое его коллег, но они тут же ушли. Пожав мне
руку, Лон заявил:
     - Не вздумай садиться. Даю тебе только две минуты.
     - Ерунда! Я управлюсь меньше чем за час.
     - Но не сегодня! Мы заняты убийством миссис Фромм. Тебя впустили ко мне
только потому, что я хочу выяснить, почему вчера ты собирал о ней данные для
Ниро Вулфа.
     Я придвинул к себе стул и сел.
     - Могу лишь сказать, что он расследует это убийство.
     - Вот как?
     - Да.
     - А кто его нанял?
     Я помотал головой.
     - Почтовый голубь принес это в клювике, а Вулф мне не открылся.
     - Сними ботинки и носки, а я пока раскурю сигарету и прижгу твое нежное
мясо, тогда ты у меня запоешь. Мне нужна только фамилия вашего клиента!
     - Дж. Эдгар Гувер.
     Он грязно выругался.
     - Ну, хоть на ушко шепни!
     - Ни за что.
     - Все ведь знают, что Вулф занимается убийством миссис Фромм!
     - Естественно. Но и только.
     - А мальчик. Пит Дроссос? А Мэттью Бирч? Ими тоже?
     Я окинул его удивленным взглядом.
     - С чего ты взял?
     - О боже! А  объявление  Вулфа  в  "Таймс"  с  обращением  к  женщине с
золотыми   серьгами  в  виде   пауков,   которая  просила  мальчика  позвать
полицейского? Миссис Фромм  носила такие  серьги, и ты вчера нагрянул  сюда,
чтобы навести о ней справки. А еще Бирч. Он погиб под колесами машины, как и
миссис Фромм. Я повторяю свой вопрос.
     - Отвечаю. Ниро Вулф расследует убийство миссис Фромм со  своей обычной
энергией,  умением и  ленью. Он  не прекратит расследования, пока не схватит
мерзавца, или пока не наступит  время отойти ко сну, в  зависимости от того,
что окажется первым. Упоминания о других убийствах должны идти отдельно.
     - Связи между ними не наблюдается?
     - Во всяком случае, не нами. Если я попрошу у тебя сведений о Бирче, то
только потому, что ты сам упомянул о нем.
     - Ладно. Обожди. Я должен успеть сдать материал в вечерний выпуск.
     Он вышел из комнаты.  Оставшись один,  я попытался  оспорить запрещение
Вулфа  рассказать Лону о куске материи из куртки Мэттью  Бирча, найденном на
днище  машины,  задавившей Пита, но  Вулфа-то тут не было... Вскоре вернулся
Лон.
     - Мне все еще нужен один час, - сказал я.
     - Посмотрим. Рассказывать-то нечего.
     Однако  на нашу беседу  потребовался если не час, то большая его часть.
Сделав всего два звонка, Лон дал мне почти все нужные сведения,  так что мне
не пришлось копаться в архиве.
     Итак, в  пятницу  миссис Фромм была  на  обеде  в ресторане  "Черчилль"
вместе с мисс Анджелой Райт, ответственным секретарем АСПОПЕЛ. Вероятно, она
отправилась туда прямо от нас, но я не обсуждал  этого с Лоном. После обеда,
около двух  тридцати,  обе  женщины  поехали в  АСПОПЕЛ,  где  миссис  Фромм
подписала  кое-какие  бумаги  и  сделала  несколько  телефонных  звонков.  В
редакции  "Газетт"  не  было  сведений  о том,  чем  она  занималась с  трех
пятнадцати до пяти, но вернувшись домой, она около часа проработала со своим
личным  секретарем мисс  Джин Эстей.  Анджела Райт,  по  словам  Лона,  была
приятной особой, так как принимала репортеров, а мисс Джин  Эстей - нет, так
как она отказывалась давать какие-либо интервью.
     Незадолго  до  семи  часов   миссис  Фромм  уехала  на  ужин  на  своем
"кадиллаке"  с  поднимающимся верхом  в дом  к  Горанам, которые проживали в
районе  парка  Грамерси. Неизвестно  точно, где она оставила  машину, но  по
вечерам в  этом районе  всегда можно было легко найти место для  стоянки. За
ужином присутствовало шесть человек:
     Деннис Горан, хозяин,
     Клэр Горан, его жена,
     Лаура Фромм,
     Анджела Райт,
     Поль Кюффнер,
     Винсент Липскомб, издатель.
     Гости ушли вскоре  после одиннадцати. Последней уехала миссис  Фромм. В
редакции имелись сведения, что Горан проводил ее до  машины,  однако полиция
этого  не подтверждала, так что это следовало сбросить со счетов. Вот и все,
что было известно о Лауре Фромм до пяти часов утра, когда торговец с рыбного
базара наткнулся на ее тело.
     Всего за несколько  минут до того,  как я появился в редакции, окружная
прокуратура  сообщила,  что   миссис  Фромм  погибла  под  колесами   своего
собственного автомобиля.  Ее "кадиллак" нашли на Шестнадцатой улице, всего в
нескольких  минутах  ходьбы  от  Десятого полицейского  участка, и  в салоне
машины  был  обнаружен  тяжелый  разводной ключ,  которым  несчастную жертву
ударили по голове. Оставалось невыясненным - прятался ли убийца в машине, за
спинкой сиденья, сел ли в машину  вместе с убитой  или подсел по пути. Можно
предполагать, что, стукнув женщину ключом, он сел за руль, уехал в пустынное
место, вытащил  бесчувственное  тело из  машины  и  переехал  его  колесами.
Небезынтересно было бы отправиться на Сентрал-стрит,  полюбопытствовать, как
эксперты обследуют машину, но меня и на милю не подпустили бы к лаборатории.
К тому же я и сам был занят с Лоном.
     Насколько  знали в  редакции "Газетт", на  примете у  полиции пока  что
никого не было. Конечно, все участники ужина находились под подозрением. Лон
ничего не мог прибавить к этому, разве только, обсуждая обстоятельства дела,
упомянул, что один из сотрудников редакции заинтересовался отношением миссис
Горан к дружбе ее мужа с миссис Фромм.
     Я не высказал никаких возражений.
     - Но если ты  хочешь притянуть к делу Пита Дроссоса  и Мэтью  Бирча, то
это ни к чему не приведет. Кто такой этот Мэтью Бирч?
     Лон фыркнул.
     - По дороге домой купи выпуск "Газетт" за среду.
     - У нас он есть дома, я читал. Но это было три дня назад.
     За  это  время  Бирч  ничуть не  изменился. Он был  сотрудником  Службы
иммиграции и гражданства в течение двадцати лет. Женат, трое детей. Типичный
замученный  в  своем кругу:  играл на скачках,  пользуясь услугами букмекера
Дэнни Пинкуса.
     - Ты говоришь, что вспомнил Бирча для примера. И только?
     - Да.
     - Ну откройся своему старому и верному другу Гудвину.
     - Мне нечего тебе рассказывать.
     - Услуга за услугу, Лон. Рассчитываю исключительно на  твою взаимность.
Так вот, слушай, полиция установила, что Пит  Дроссос  был сбит той же самой
машиной, что и Бирч.
     - Не может быть! - широко раскрыл он глаза.
     - Однако это так.
     - Откуда ты узнал?
     - Извини, забыл. Но это абсолютно точно.
     -  Будь я проклят!  -  Лон потер руки. - Это замечательно, Арчи, просто
замечательно. Пит и миссис Фромм, серьги. Пит и Бирч, машина.  Ты понимаешь.
"Газетт" может выйти с сенсационным материалом, что все три убийства связаны
между собой.
     - Поскольку это лишь предположение - бог в помощь.
     - Верно... А что касается самой машины, то ее украли в Балтиморе четыре
месяца назад и дважды перекрашивали. Номер фальшивый.
     - В печати об этом не было ни слова.
     - Об этом сообщено в полдень.  - Лон нагнулся ко мне, - Послушай, Арчи,
у  меня  есть  одна  мыслишка... Как убедить тебя,  что я  достоин  доверия?
Испытай меня. Вот твой шанс. Какие есть доказательства, что Бирча и мальчика
сбила одна и та же машина? Скажи, и я тут же забуду об этом...
     - Я забыл об этом еще раньше. Боже  мой, да ты просто  ненасытен. Собак
следует кормить один раз в день, а ты уже получил свою порцию.
     Я встал и одернул брюки.

     ГЛАВА 6

     Я вернулся домой в начале пятого. В кабинете шефа уже не было. На кухне
я спросил Фрица,  приходил ли к вам  кто-нибудь.  Он кивнул - да,  инспектор
Кремер.
     Я удивленно вздел брови.
     - Обошлось без кровопролития?
     - Без,  -  коротко  ответил  Фриц,  но присовокупил, что  было довольно
шумно.
     Я  выпил  стакан  воды,  по  внутреннему  телефону  позвонил  наверх  в
оранжерею и, услышав голос Вулфа, сказал:
     - Я дома. Привет от Лона Коэна. Представить отчет в отпечатанном виде?
     - Нет. Поднимись и расскажи.
     Это было не столь серьезное нарушение правил, как помехи за  обедом, но
и  оно было  из  ряда вон  выходящим. Меня это устраивало, ибо,  когда  Вулф
злился  из-за  того, что  кто-то  оставил  его в  дураках,  он  включал свой
необыкновенный  мыслительный аппарат.  Я  поднялся на третий  этаж, прошел в
прихожую,  затем  в  теплицу, где  пышным цветом  цвели мильтония  роезли  и
фаленопсис Афродита. В следующем помещении распустились всего лишь несколько
каттлей  и  лейлий,  но  мне  это  было  безразлично,  так как  сейчас  меня
интересовал  лишь один  цветок  - по  имени Вулф,  который  помогал  Теодору
задергивать муслиновые  шторы. Когда я вошел, он  провел меня в комнату, где
выдерживались  глиняные  горшки для рассады, опустился  там  в  единственное
кресло и потребовал:
     - Ну?
     Я пристроился на табуретке  и выложил ему  все. Он  сидел  с  закрытыми
глазами, изредка дергая носом в местах, где, по его мнению, должны были быть
знаки препинания. Отчитываясь перед ним,  я всегда стремлюсь  построить свой
рассказ таким образом, чтобы  он не задавал  мне никаких вопросов, и на этот
раз мне  это удалось.  Когда  я умолк,  он долго  сидел,  не шевелясь, затем
открыл глаза и сообщил:
     - Приходил мистер Кремер.
     Я кивнул.
     - Фриц уже сказал мне. Сказал, что свидание прошло довольно шумно
     - Да. Он  был необычайно  агрессивен. Понятно, что он раздражен, но и я
тоже. Он намекал, что,  если бы я рассказал ему вчера о визите миссис Фромм,
она могла бы остаться в  живых. Полная чушь! Он также пытался напугать меня,
что   если   я   каким-либо  образом  буду  ставить   препоны   полицейскому
расследованию, то меня привлекут к судебной  ответственности.  Фу!.. Он  все
еще внизу?
     - Нет, разве только прячется  в  ванной  комнате. Фриц  сказал, что  он
ушел.
     - Я оставил его и поднялся сюда. Я  уже позвонил  Солу, Фреду  и  Орри.
Который час?
     Чтобы избавить его от необходимости повернуть шею и взглянуть  на часы,
я подсказал:
     - Без десяти пять.
     - Они будут  здесь в шесть  или в начале седьмого. От  Горана ни звука.
Сколько лет Джин Эстей?
     - Лон не останавливался  на этом специально,  но вскользь заметил,  что
она молода. Предполагаю, что не старше тридцати. А почему вы спрашиваете?
     - Хороша собой?
     - Нет данных.
     - Ты  имеешь право знать.