- Кусок железной трубки?
     - Нет. Слишком гладкая.
     - Сук дерева с обломками прутьев?
     - Если достаточно тяжелый - подходит идеально, - Волмер отхлебнул пива.
- Конечно,  в  моем  распоряжении была только лупа.  Если  бы волосы и череп
поместить под  микроскоп, улики  могли бы найтись. Я так  и сказал помощнику
окружного прокурора, но он не проявил  энтузиазма.  Будь у меня  возможность
отщипнуть кусочек,  я притащил бы его домой, но этот малый не спускал с меня
глаз. А сейчас слишком поздно, тело уже готовили для похорон.
     - А череп поврежден?
     - Нет.  Никаких  трещин.  Видимо, врача, что  делал вскрытие, это  тоже
интересовало. Кожу черепа взрезали и сдвинули вниз, потом вернули на место.
     - А возможно, что его сбили с ног до того, как его ударила машина?
     -  Не просто возможно. Я готов поклясться,  что сначала  его ударили по
голове, может быть, когда он еще стоял... это следует из того, что я увидел.
     - Тысяча  чертей!  - проворчал Вулф,  - Я пытался заставить эту публику
немного поработать,  надеясь, что дело упростится. Вы сделали все возможное,
доктор, я вам очень благодарен. - Он повернул голову - Сол, Арчи дал тебе на
сохранение кое-какие деньги?
     - Да, сэр.
     - Они у тебя с собой?
     - Да, сэр.
     - Пожалуйста, передай их доктору Волмеру.
     Сол достал  из  кармана  конверт,  извлек из  него несколько  сложенных
банкнотов, подошел к Волмеру и протянул ему деньги.
     Доктор озадаченно посмотрел на Вулфа:
     - За что это?
     - За вашу сегодняшнюю работу. Надеюсь, этого достаточно.
     - Но... я пришлю счет. Как обычно.
     - Если вы на  этом настаиваете, разумеется. Но если большой разницы для
вас нет, поверьте  на слово: заплатить именно эти  деньги  за  осмотр головы
мистера Рони, чтобы выяснить правду о его смерти,  я считаю весьма уместным.
Эго  моя  маленькая  прихоть,  если  она не  идет вразрез  с  вашими.  Здесь
достаточно?
     Док распрямил банкноты и пересчитал их:
     - Тут слишком много.
     - Оставьте их у себя. Эти деньги - ваши, причем, все.
     Док убрал деньги в карман.
     - Спасибо. Вечно вы с  загадками,  -  он поднял  стакан  с пивом. - Как
только   допью,  Арчи,  займусь  вашим  лицом.  Я   знал,  что  ваша  спешка
когда-нибудь не доведет вас до добра.
     Я попытался отшутиться.
     Когда он ушел,  я наконец-то отчитался за  Сола и за себя.  Вулф сидел,
откинувшись в кресле, и слушал  мой монолог, не  прерывая до самого конца. В
середине,  правда, явились Фредди Даркин  и Орри Кэтер, впущенные  Фрицем, я
жестом пригласил  их садиться и продолжал.  Я объяснил, почему "купился"  на
пахнувшую липой сказочку Джимми насчет писем  Гвен, хотя мамуля кукарекала и
хватала его за  руки,  - Вулф одобрительно кивнул; потом я  объяснил, почему
ушел  из  юридической  конторы Мерфи,  Кирфота и Рони,  даже не  попытавшись
заглянуть в корзину для мусора, и он кивнул снова. Из-за этого, в частности,
я люблю на него  работать: он никогда не выговаривает мне, что вот  он, мол,
на моем  месте  поступил бы  иначе. Мои возможности он знает и ничего  сверх
этого от меня не ждет, но в пределах моих возможностей - ждет, и еще как.
     Добравшись до конца, я добавил:
     - У меня есть предложение: пусть кто-нибудь  из  ребят выяснит, где был
Алоизиус Мерфи в понедельник в половине десятого вечера. Могу взяться за это
сам. Голову  даю на  отсечение, что он - Д,  а заодно и коммунист, и если он
Рони не убивал, то это убийство вполне  можно на  него повесить. Вам стоит с
ним повидаться.
     Вулф хмыкнул:
     - По крайней мере, день не потрачен впустую. Но партийный  билет  найти
не удалось.
     - Я знал, что именно так вы и скажете.
     -  Зато ты пообщался с миссис Сперлинг и ее сыном. Ты полностью уверен,
что история с письмами - выдумка?
     Я пожал плечами:
     - Вроде, из моего рассказа все было ясно.
     - Ты что скажешь, Сол?
     - Я, сэр, согласен с Арчи.
     - Тогда вопросов нет, - Вулф вздохнул. -  Н-да, положеньице незавидное.
- Он взглянул на Фреда и Орри: - Идите-ка поближе. Я хочу кое-что сказать.
     Фред и Орри подошли вместе, но каждый по-своему.  Фред был  помассивнее
Орри. Когда он что-то делал - шел, разговаривал, за чем-то тянулся, - ты так
и ждал, что вот сейчас он споткнется или  что-то опрокинет, но этого никогда
не происходило, зато другого  такого мастера слежки  - не  считая  Сола  - я
просто не знал, и тут оставалось только разводить руками. Если Фред двигался
как медведь, то у Орри  были кошачьи повадки. Его сильным местом было умение
разговаривать с людьми. С ним шли на контакт. Дело даже не вопросах, которые
он  задавал.  Собственно, задавать  вопросы он  был не большой мастак; но во
взгляде  его было что-то притягательное, магнетическое. И у  людей возникала
потребность поделиться с ним.
     Вулф обвел глазами всю четверку. И заговорил:
     -  Как я уже сказал, положение у нас незавидное. Человек, дело которого
мы  расследовали,  погиб, и  судя по  всему, его  убили.  Он  был мошенник и
подлец, и я ему  ничего не должен. Но  некоторые обстоятельства - раскрывать
их не буду - вынуждают меня выяснить, кто убил его  и почему,  и,  если  это
все-таки  убийство,  получить  неопровержимые улики.  Может  оказаться,  что
убийца по всем общепринятым стандартам - человек достойный в той же степени,
в какой мистер Рони был отъявленным негодяем. Тут я  ничего не могу поделать
- человека этого надо найти. Стоит ли  предавать его имя  гласности - вопрос
особый.  На него я отвечу,  когда  он возникнет, то  есть  когда передо мной
возникнет убийца.
     Вулф поднял ладонь:
     - Зачем я читаю вам эту  лекцию?  Потому что мне нужна ваша помощь, и я
приму ее только на своих  условиях.  Если  вы вместе со мной беретесь за это
дело и мы находим искомое, то есть убийцу и неопровержимые улики, кому-то из
вас  или всем будет известно ровно столько,  сколько мне, по  крайней  мере,
вполне  достаточно,  чтобы  всем  вместе  решать:  как  с  этими  сведениями
поступить?  Именно  это  меня  не  устраивает.  Право  решения  я   оставляю
исключительно  за  собой.  Только  я  буду  решать,  предавать ли  имя этого
человека гласности или нет,  и если я решу, что  нет, то должен рассчитывать
на ваше согласие; соглашаясь, вы обязуетесь не делать и  не  говорить ничего
вопреки этому решению.  Вам придется держать рты на замке, а это  не  легкая
ноша.  Так  вот, пока  мы  не  зашли слишком  далеко, я  даю вам возможность
отказаться сейчас.
     Он нажал кнопку на столе.
     - Вы подумайте, а я выпью пива. Вам чего-нибудь принести?
     Такого общего собрания -  впятером  - у нас не было уже давно, я решил,
что пройти  оно  должно на уровне, пошел в  кухню и вызвался  помочь  Фрицу.
Ничего особенного: виски с содовой для Сола, джин с тоником для Орри и меня,
пиво  для Фреда Даркина  и  Вулфа.  Вообще Фред  предпочитал  неразбавленное
виски, но почему-то  считал, что обидит  Вулфа,  если на  предложение выпить
пива запросит виски. Так что все мы наслаждались любимыми напитками, Фред же
потягивал, по его собственному определению, помои.
     Поскольку   считалось,  что  они  что-то   обдумывают,   они  сидели  с
глубокомысленным  видом,  я  же  решил  заполнить  паузу  и  снабдить  Вулфа
некоторыми  подробностями  нашей  дневной  авантюры, например,  рассказал  о
бутылке шотландского виски, которую Рони  хранил в ларе.  Но  для  Сола  эта
пауза  явно затянулась, потому что топтаться без  дела он  не любил. Увидев,
что стакан его наполовину пуст, он вылил в себя остальное, опустил стакан на
столик и обратился к Вулфу:
     - Насчет того, что вы говорили. Если  я вам нужен для этого дела,  меня
волнует только оплата. Сумею что-то нарыть - значит, оно ваше. А держать рот
на замке я и без особых условий умею.
     Вулф кивнул:
     - Я знаю, Сол, ты не из болтливых, это относится и к остальным. Но речь
идет об  уликах, которые, дай  мы  им ход, позволят изобличить убийцу, но не
исключено, что давать им ход я не буду. Собрать улики и не воспользоваться и
ими - это не так легко.
     - Правильно, сэр. Нелегко. Только, если вы стерпите, я стерплю тоже.
     -  Какого  черта! - выпалил Фред. - Что, вообще,  за  разговор? Вы что,
думаете, полицейские  -  наши лучшие  друзья,  и  мы с ними  в  дочки-матери
играем?
     -  Дело не в этом, -  нетерпеливо осадил  его Орри. -  Он знает, как мы
любим полицию. Просто есть такая штука - совесть. Может, ты про нее слышал?
     - Никогда. Что это такое?
     - Трудно сказать. Я человек слишком утонченный, поэтому у меня ее  нет,
а у тебя ее нет, потому что ты слишком примитивный.
     - Значит, никаких проблем.
     - Абсолютно,  - Орри  поднял  стакан. - За преступление, мистер Вулф. И
никаких проблем. - Он выпил.
     Вулф налил себе пива.
     -  Что  ж,  - сказал он,  -  теперь  вы знаете, о  чем речь.  Возможно,
описанные  мною обстоятельства  и не  возникнут,  но предвидеть их надо. Раз
так, идем дальше. Если нам  не подфартит, поиски  могут здорово  затянуться.
Мистер  Сперлинг  сделал  ловкий  выпад,  уговорив  подписать  это  одиозное
заявление не просто шофера  или кого-то из домашней прислуги,  но человека с
положением, и наша и  без того сложная задача только  усложнилась. Есть одна
версия,  и разрабатывать ее я попрошу  специалиста -  этим ремеслом никто из
вас  не владеет, - а мы тем временем начнем  поиски. Арчи, расскажи  Фреду о
людях, которые работают в Стоуни Эйкрз. Обо всех.
     Я послушно выполнил приказ, отпечатал  все  имена  на машинке. Выходные
дни в Стоуни Эйкрз я провел по-светски  и, конечно, составить полный список,
от  дворецкого до третьего  помощника садовника, нипочем  бы не  смог, но  в
понедельник вечером  и  во  вторник  утром, когда  объявлялся полный сбор, я
наверстал упущенное. Фред, слушая меня, делал на машинописном листе пометки.
     - На кого-нибудь обратить особое внимание? - спросил он Вулфа.
     - Нет. В  дом  не ходи. Начни в  Чаппакуа,  в деревне, везде, где можно
что-то  нащупать.  В субботу вечером  кто-то в этом  доме  отравил  напиток,
предназначавшийся для мистера  Рони, видно, чтобы подсобить  ему отправиться
на  тот  свет.  Когда в группе людей  кто-то  настроен столь агрессивно, это
часто не ускользает от внимания слуг. Это все, что я могу сказать.
     - По какому поводу я появлюсь в Чаппакуа?
     - На твое усмотрение. Поломка машины, да такая, что скоро не устранишь,
пусть ее отбуксируют в местный гараж. В Чаппакуа есть гараж, Арчи?
     - Есть, сэр.
     - Прекрасно, - Вулф допил  остатки пива, платком  вытер  рот. -  Теперь
Сол. Сегодня ты встретился с младшим Сперлингом.
     - Да, сэр. Арчи нас познакомил.
     -  Нужно  выяснить, что он и его  мать искали в  квартире мистера Рони.
Почти  наверняка  это какая-то  бумага,  потому что  они  рылись  в  книгах;
возможно, мистер Рони  как-то угрожал молодому  Сперлингу и  его  матери,  и
бумага  связана именно  с  этим. Эта  догадка очевидна и даже  банальна,  но
банальность  потому и  банальность, что  случается часто. Месяц назад миссис
Сперлинг сменила гнев на милость и снова разрешила мистеру Рони бывать у них
дома как другу своей дочери;  одновременно изменил отношение к  нему  и сын.
Возможно,   тут  сыграла  роль  какая-то  угроза,  тем  более  что  основное
возражение  против мистера Рони не было ничем подкреплено  -  просто  мистер
Сперлинг что-то подозревал, и все. Но в понедельник им стало известно нечто,
очернившее мистера Рони до крайности. Однако угроза продолжала существовать.
Куда это ведет, тебе понятно.
     - А что его очернило? - поинтересовался Сол.
     Вулф покачал головой:
     - Думаю, тебе это не нужно,  во всяком случае, сейчас. Нам надо  знать,
существовала ли угроза  и в чем она заключалась? Это работа для тебя и Орри,
ты старший. Искать надо в  Нью-Йорке, скорее дело не в матери, а в сыне, так
что начинай с него - деловые связи, привычки, - тут никаких указаний от меня
не требуется. Это обыденная работа, как и  у  Фреда, возможно, у тебя больше
шансов на успех. О результатах сообщай, как обычно.
     На этом собрание закончилось. Фред вылил в  себя оставшееся пиво, чтобы
не обижать Вулфа. Я  достал для них деньги из сейфа, из ящичка для наличных,
не трогая гонорар  нашего последнего клиента. Фред задал несколько вопросов,
получил ответы, и я выпустил их через парадную дверь.
     Тем  временем в  кабинете Фриц  принялся  убирать стаканы  и бутылки. Я
вошел, потянулся, зевнул.
     - Садись, - сварливо велел Вулф.
     - Решили выместить зло на мне? -  Я послушно сел.  - Если вы гений, как
утверждает  Пол Эмерсон, я в этом не  виноват, но натравить Фреда на наемную
прислугу, а Сола и Орри  послать ворошить крысиные норы - самое  лучшее, что
вы  сейчас могли придумать. Бог свидетель,  у меня никаких умных предложений
нет, но я ведь и не гений. А кто мой подопечный? Алоизиус Мерфи? Эмерсон?
     Он хмыкнул:
     - Остальные на мой вопрос ответили. А ты - нет.
     - Ерунда. Меня  беспокоит  не то,  что  вы  сделаете  с  убийцей, когда
поймаете, а поймаете ли вы его вообще, - я сделал неопределенный жест рукой.
-  Если поймаете, он  ваш. Дайте ему две тысячи вольт или посадите  на кол -
как душе будет угодно. Моя помощь вам понадобится?
     - Да. Но ты теряешь  форму. В конце той  недели я велел тебе установить
личные отношения.
     - Сказали. Я и установил.
     - Но не  с  тем, с кем  было надо.  Теперь я хочу воспользоваться твоим
знакомством со  старшей миссис Сперлинг,  хотя ты вправе  отказаться.  Вдруг
тебе это покажется неудобным.
     - Спасибо на добром слове. Это зависит  от того, как именно  вы  хотите
воспользоваться.   Если   меня  интересуют   только  факты,  все  неудобства
отменяются. Она знает, что я детектив, знает, на каком мы  свете, пусть сама
решает.  Если окажется, что Рони убила она, я  первый помогу вам нацепить на
нее медаль. Итак, что требуется?
     - Чтобы завтра утром ты туда поехал.
     - С удовольствием. А зачем?
     Он мне все объяснил.
     ГЛАВА 17
     Как  и  любому хорошему  водителю  мне не надо напрягаться в загородной
поездке, глаза, уши, рефлексы - все работает автоматически. И когда мы ведем
какое-нибудь  дело, я обычно вгрызаюсь в его  узелки, оказываясь за рулем на
открытой  местности. Но в  это чудесное солнечное июньское  утро  я катил по
радующей глаз трассе к  северу, вынужденный вгрызаться во что-то другое - не
поймешь, где в этом деле были узелки, а где пирожки. Тут не было загадки как
таковой,  все  свалено было  в  одну кучу. Поэтому я  позволил своим  мыслям
бродить, где им вздумается, изредка возвращаясь лишь к одной занимавшей меня
загадке, а именно: Вулф послал меня сюда, потому что  надеялся здесь  что-то
нарыть  или  просто убрал меня  на  безопасное  расстояние,  пока  сам будет
совещаться  со специалистами? Этого  я не знал. Специалистом почти наверняка
был мистер Джонс,  видеть  его мне не дозволялось, хотя  Вулф прибегал к его
услугам дважды, и мне об  этом было известно.  Возможно, мистер Джонс  - имя
вымышленное, Вулф  назвал его,  когда нужно  было  сделать  запись  в  книге
расходов.
     По  телефону  я  намекнул Медлин, что будет тактичнее,  если я  оставлю
машину за воротами, пройду в их владения  пешком и встречусь  с ней где-то в
условленном  месте; она ответила, что до тайного свидания у нас дело  еще не
дошло, раз уж я приезжаю, значит,  приезжаю, как все  нормальные люди. Я  не
настаивал -  не  приблизившись к дому, задание Вулфа не  выполнить, Сперлинг
все  равно  на работе  в  Нью-Йорке,  а Джимми или  мамуля  едва  ли  станут
поднимать шум, завидев  меня, все-таки  мы  познакомились поближе. Поэтому я
зарулил в ворота, подъехал прямо к дому и припарковал машину на  площадке за
кустарником, в месте, которое облюбовал в прошлый раз.
     Ярко сияло солнце, щебетали птички, листья и цветочки были  там, где им
полагалось, а на западной террасе стояла Медлин в ситцевой блузке с большими
желтыми бабочками. Она пошла мне навстречу, но футах в десяти остановилась.
     - Господи! -  воскликнула она. - Я хотела сделать именно  это! Кто меня
опередил?
     - Вы очень любезны, - обидчиво заметил я. - Между прочим, больно.
     -  Естественно,  поэтому  мы  и  царапаемся, - она уже  подошла ближе и
теперь изучала мою щеку. - Сработано  на  славу!  Вид у вас -  кошмарнее  не
бывает. Может, вам лучше уехать и вернуться через недельку-другую?
     - Нет, мадам.
     - Кто же это вас?
     - Никогда не поверите, - я склонил голову к ее уху: - Ваша матушка.
     Она рассмеялась - легко, заливисто.
     - Как бы она вас с другой стороны не обработала. Вы бы видели ее  лицо,
когда я сказала, что вы приезжаете. Выпьете чего-нибудь? Кофе?
     - Нет, спасибо. Работы навалом.
     - Да, вы говорили. Так что с бумажником?
     - Собственно, это не бумажник, это  футляр для документов. Летом, когда
на тебе не  так много одежды, а карманов еще меньше, это всегда проблема. Вы
сказали, что в доме его не находили, значит я его потерял где-то на воздухе.
Когда в понедельник вечером мы искали вашу  сестру, он лежал у меня в заднем
кармане,  сначала, а  потом началась вся  эта катавасия, и  хватился  я  его
только вчера. Мне обязательно нужно его найти, в нем - мое удостоверение.
     - Водительское?
     Я покачал головой:
     - Удостоверение детектива.
     - Ах да, вы же детектив! Ну идемте, - она зашагала вперед. - Пойдем тем
же путем. Как он выглядит?
     Брать ее с собой в мои планы не входило.
     - Вы просто ангел, - сказал я. -  Очаровательная  кочерыжечка.  В  этом
платье  вы напоминаете мне одноклассницу, мы тогда  учились в пятом  классе.
Такое прекрасное  платье, а вы в нем будете таскаться  по кустам, искать мой
дурацкий футляр? Еще помнете  да испачкаете. Оставайтесь здесь, но  меня  не
забывайте. А я, как найду, сразу объявлюсь.
     - Ни в коем случае, -  в уголках ее рта вспыхнула  легкая улыбка. - Мне
всегда хотелось помочь детективу в его поисках, а вам тем более. Пошли!
     Возлюбила она меня  что ли? Во всяком случае, явно решила идти со мной.
Пришлось сделать вид, что такого приятного подарка я не смел и ждать.
     - Так как он выглядит? - спросила она еще раз, когда мы обогнули дом  и
зашагали через лужайку.
     Футляр в эту минуту лежал в моем нагрудном кармане, и проще  всего было
его ей показать, но в данных обстоятельствах я предпочел его описать. Свиная
кожа, почернел от времени, четыре дюйма на  шесть.  На  лужайке  он  нам  не
попался.  Дальше  мы  заспорили,  каким  именно  путем  мы  тогда шли  через
кустарник, и я позволили ей взять верх. Футляр мы опять-таки не нашли, зато,
пока я лазил под ветками, мне по больной щеке здорово хлестнул прутик. Через
калитку  мы прошли в  поле и там сбавили темп: трава высокая, пройдешь  мимо
футляра и не заметишь. Естественно,  я  чувствовал себя преглупо, ошиваясь в
трех, а то и четырех  кварталах от нужного мне  места, но слово не воробей -
деваться от своей версии мне теперь было некуда.
     Наконец  с полем  мы  разделались,  включая  путь  по  задам  надворных
строений,  а  также  конюшню. Мы  приближались  к  дому с другой стороны,  с
юго-запада, и я  стал забирать  левее, но Медлин  заупрямилась: мы  здесь не
ходили. Я  ответил, что в  тот вечер выходил  на воздух  не  только в рамках
нашей совместной экспедиции, и взял еще левее. Наконец я  оказался на нужном
мне участке.  В  тридцати шагах от меня сбились в кучку деревья, а сразу  за
ними  находилась покрытая гравием  площадка,  где  стояла  моя  машина. Если
кто-то шмякнул Рони  по голове, скажем, суком дерева с  обломками прутьев, а
уже  потом переехал  его  машиной,  если  этот  сук  он  бросил в  машину и,
соответственно,  привез к месту  парковки,  если при  этом он торопился  и в
лучшем  случае  мог этот сук куда-нибудь зашвырнуть, то  сук этот вполне мог
приземлиться  где-то среди  дер