хотел  бы  получить
ее из ваших рук.
     -- Если  она  у меня имеется, -- сделав ударение на первом
слове, сказал Брегг, поднимаясь с места. -- Мне нужно кое о чем
подумать. Я ничего не обещаю. Я...
     -- Но вы уже кое-что обещали: никакой слежки  ни  за  моим
клиентом, ни за мной.
     -- В  отношении  этого -- да. Я имел в виду... Впрочем, вы
знаете, что я имел в виду. -- Он двинулся  к  двери,  но  вдруг
остановился. -- Вы будете дома весь день?
     -- Да.  Но  если  вы захотите позвонить -- учтите, что мой
телефон прослушивается.
     Бреггу это не показалось смешным. Сомневаюсь, чтобы сейчас
что-нибудь могло рассмешить его. Я проводил  его  в  вестибюль,
помог  надеть  пальто,  протянул  шляпу,  но он даже не замечал
меня. Когда я закрыл за ним дверь и обернулся, наша клиентка  в
сопровождении  Саула  входила в кабинет. Я решил не жениться на
ней. Ей следовало дождаться меня, чтобы я проводил ее. Когда  я
вошел, то застал в кабинете живописную картину. Миссис Бранер и
Саул  стояли рядышком перед столом Вульфа, глядя на него сверху
вниз, а он с закрытыми глазами сидел, откинувшись в кресле. Это
была милая сценка, и я остановился в дверях, чтобы  насладиться
ею.  Так прошло полминуты. Целая минута. Вполне достаточно, так
как у миссис Бранер были назначены деловые свидания, поэтому  я
нарочито громко спросил:
     -- Вам было хорошо слышно?
     Глаза  Вульфа  открылись. Не отвечая на мои вопрос, миссис
Бранер обратилась к Вульфу:
     -- Вы удивительный человек! Невероятно! Сказать по правде,
я не верила, что вам удастся это сделать. Невероятно!  Есть  ли
что-нибудь, чего вы не можете?
     -- Да,  сударыня,  --  выпрямился  он,  -- есть. Я не могу
вложить мозги в голову глупца. Я пытался это проделать.  Теперь
вы  понимаете,  почему  ваш приход был так желателен? В письме,
подписанном вами, говорится:  "Если  вы  добьетесь  результата,
которого я желаю". Вы удовлетворены?
     -- Конечно! Невероятно!
     -- Я  сам  с  трудом  верю в это. Присядьте, пожалуйста. Я
должен кое-что сообщить вам.
     Она направилась к красному  кожаному  креслу.  Саул  --  к
желтому, а я сел за свои стол.
     -- Что  это  за  ловушка,  которую  вы  подстроили  им? --
спросила она.
     Вульф покачал головой.
     -- Об этом потом. Мистер Гудвин может рассказать  вам  все
детали,  когда  вы  пожелаете. Я хочу сказать вам не о том, что
было проделано, а о том, что предстоит сделать  теперь.  Вы  --
мой   клиент,  и  я  обязан  оберегать  вас  от  неприятностей.
Насколько вы благоразумны?
     Она улыбнулась.
     -- Почему вы спрашиваете об этом?
     -- Можно ли вам доверить секрет?
     -- Да.
     Он обернулся ко мне:
     -- Это касается и тебя, Арчи.
     Будь он проклят! Как ему не стыдно ставить меня в неловкое
положение! А что, если я снова переменю свое решение  и  захочу
жениться на ней?!
     -- Конечно,  -- ответил я. -- Если только вы имеете в виду
именно то, о чем я думаю.
     -- Конечно, то, -- ответил Вульф и продолжал, обращаясь  к
миссис Бранер. -- Я хочу, чтобы вы были готовы к тому, что ваша
секретарша может быть арестована у вас в конторе, возможно даже
в вашем присутствии, по обвинению в убийстве.
     Вульф  только  что  ошеломил  Брегга. Теперь миссис Браыер
уставилась на него, потеряв дар речи.
     -- Это почти не вызывает сомнений, --  отрезал  Вульф.  --
Жертвой  явился  Моррис  Элтхауз. Мистер Гудвин изложит вам все
подробности   относительно   этого   дела,    когда    ситуация
окончательно  прояснится. Я предпочел бы не сообщать вам сейчас
даже этого, но в  качестве  клиента  вы  имеете  право  на  мою
защиту. Я хочу сделать вам одно предложение.
     -- Не  верю,  -- наконец сказала она. -- Я желаю знать все
подробности сейчас же.
     -- Вы их не узнаете. -- Он был грубоват. --  У  меня  была
тяжелая  неделя,  ни  днем,  ни  ночью  покоя.  Если  вы будете
продолжать настаивать, я просто покину кабинет, а  вы  покинете
этот  дом и, возможно, даже приметесь расспрашивать мисс Дакос.
Это насторожит ее, и она удерет,  а  после  того,  как  полиция
разыщет ее и арестует, они начнут приставать с вопросами к вам.
Вы желаете этого?
     -- Нет.
     -- Неужели  вы  могли  подумать,  что  я  способен бросить
кому-либо  столь  тяжкое  обвинение  так  просто,  без   всяких
оснований?
     -- Нет.
     -- Я предлагаю следующее. -- Он посмотрел на стенные часы.
Было пять минут первого. -- В котором часу мисс Дакос уходят на
перерыв?
     -- Обычно в час дня.
     -- Мистер  Пензер  отправится сейчас с вами. Скажите вашей
секретарше,  что   вы   решили   отремонтировать   контору   --
перекрасить  стены,  оштукатурить  и  все такое -- и что вам не
понадобятся ее услуги до конца недели.  Мистер  Пензер  сыграет
роль   представителя   ремонтной   фирмы  и  немедленно  начнет
подготовку  к  ремонту.  Таким  образом,   мисс   Дакос   будет
арестована   не   в   вашем  доме.  Я  не  хочу,  чтобы  убийцу
арестовывали в доме моего клиента. А вы?
     -- Нет.
     -- Да и мало  приятного  сидеть  со  своей  секретаршей  в
конторе, когда появится полиция и уведет ее.
     -- Конечно...
     -- Тогда  можете  поблагодарить  меня за предупреждение. Я
понимаю ваше состояние, но  ничего  не  поделаешь...  Может  ли
мистер  Пензер  поехать  с  вами  в  вашей машине или ему ехать
отдельно? Вы могли бы обсудить с ним все по дороге. Он неплохой
собеседник.
     Она взглянула на меня и затем перевела взгляд на Вульфа.
     -- Может ли со мной поехать мистер Гудвин?
     -- Нет, мистер Гудвин  мне  нужен,  --  ответил  Вульф.  и
бедняжка вынуждена была согласиться на Саула.
     Он принес ей пальто.
     Дверь за ними захлопнулась. Вульф покосился в мою сторону:
     -- Ну, что скажешь?
     -- Наш телефон все еще прослушивается.
     -- Не  можешь  ли  ты  встретиться  с мистером Кремером до
ленча?
     -- Лучше после ленча. У него будет хорошев настроение. Для
получения ордера на арест ему потребуется не более часа.
     -- Хорошо. Но не... Что тебе, Фред?
     Фред Даркин, до сих пор  стороживший  актеров,  объявил  в
дверях:
     -- Они просят есть!

     14

     Кабинет  полицейского инспектора, ведавшего расследованием
убийства, хотя и был не в  очень  запущенном  состоянии,  но  и
хвастаться  было нечем. Линолеум на полу был ветхий, письменный
стол Кремера нуждался в полировке, и я никогда не видел,  чтобы
окна здесь были по-настоящему чисты. В 14.35, когда я опустился
на простой стул перед столом инспектора, Кремер зарычал:
     -- Я же сказал: не приходить и не звонить!
     Я кивнул:
     -- Но теперь все в порядке, и мистер Вульф...
     -- Что в порядке?
     -- Он заработал свою сотню тысяч плюс гонорар.
     -- Черта с два!
     -- Однако это так. Но мы не выполнили вашего распоряжения.
Мы...
     -- Я не отдавал никаких распоряжений.
     -- Ладно, ладно. Мы узнали, что Морриса Элтхауза застрелил
не сотрудник ФБР. Мы знаем, кто это сделал, и, думается, сумеем
это доказать.  Я  не  собираюсь  рассказывать, как мы загнали в
угол Брегга. Я пришел сюда не для  этого.  Когда  у  вас  будет
свободное  время,  мистер  Вульф  с удовольствием расскажет вам
все. Получите  удовольствие.  Я  пришел  к  вам  поговорить  об
убийстве.
     -- Говорите.
     Я достал на нагрудного кармана фотографию и протянул ему.
     -- Сомневаюсь,  чтобы вы видели ее прежде, -- сказал я, --
но один или несколько из ваших людей видели эту фотографию. Она
находилась в ящике комода в спальне Элтхауза. Его мать дала мне
ключи, поэтому не пытайтесь пришить мне незаконное вторжение  в
частный дом. Взгляните, что на обороте.
     Он перевернул фотографию и прочел стихи.
     -- Это  четыре  строки  Китса  из "Оды греческой вазе", --
продолжал я. -- Написано рукой секретарши миссис  Бранер,  мисс
Сары  Дакос,  проживающей в доме шестьдесят три по Арбор-стрит,
на  втором  этаже,  как   раз   под   квартирой   Элтхауза.   Я
удостоверился  в  этом,  достав  образчики  ее почерка у миссис
Бранер. Вот они. --  Я  протянул  ему  листок  из  календаря  и
записку.  --  Между  прочим,  из  своего  окна  она видела трех
фэбээровцев, выходящих из дома. Помните об этом,  когда  будете
допрашивать ее.
     -- Допрашивать  ее?  За  это?  --  Он постучал пальцами по
фотографии.
     -- Нет. Я явился сюда главным  образом  ради  того,  чтобы
предложить  вам  пари. Ставлю пятьдесят долларов против одного,
что  если  вы  получите  ордер  и  прочешете  ее  квартиру,  то
обнаружите  кое-что,  что  доставит  вам  удовольствие.  И  чем
скорее, тем лучше. -- Я поднялся с места. -- Вот и все.
     -- Черта с два "все"!  --  Его  красное  лицо  еще  больше
побагровело. -- Садитесь. Я допрошу вас! Что мы обнаружим и где
вы это спрятали?
     -- Я ничего не прятал. Послушайте, вам известно, что, имея
дело со  мной,  вы  имеете  дело  с мистером Вульфом. Вы знаете
также, что я всегда придерживаюсь инструкций. В настоящее время
я больше ничего не могу сообщить вам. Я  нем  как  рыба.  Любое
количество  времени,  которое  вы  потратите  на  брань,  будет
потерянным временем. Заполучите ордер,  воспользуйтесь  им,  и,
если  вы найдете что-нибудь в квартире мисс Дакос, мистер Вульф
будет рад вместе с вами обсудить все.
     -- Сперва я обсужу это с вами! Вы никуда отсюда не уйдете!
     -- Разве  только  если  буду  подвергнут  аресту.   --   Я
обиделся.  --  Что  еще  вам  от меня надо, ради самого Господа
Бога?! Вы занимаетесь этим убийством уже более двух месяцев!  У
нас оно заняло всего одну неделю.
     Я встал и направился к двери. Я был уверен, что если не он
сам остановит  меня, это сделают внизу, когда я выйду из лифта.
Но дежурный у входа, впавший меня в  лицо,  только  кивнул,  не
слишком  дружелюбно,  но  почти  по-человечески. Я не остался в
долгу.
     Все было в порядке в вашей старой особняке. Эшли Джервис и
Дэйл Кирби накормлены, получили  по  своей  тысяче  долларов  и
отправились   восвояси.  Фред  и  Орри  за  двухдневную  работу
получили по три сотни -- значительно больше обычного -- я  тоже
уехали.  Саул находился в конторе миссис Бранер, готовясь то ли
красить стены, то ли штукатурить их, что больше придется ему по
душе. Вульф, конечно, читал книгу, и, конечно, не "ФБР, которое
никто не знает", так как теперь он, во всяком  случае,  кое-что
уже знал, и в четыре часа поднимется наверх, в оранжерею, точно
по  заведенному распорядку дня. Так как я никогда не сплю после
обеда, даже если недоспал ночью, я вполне  мог  позволить  себе
выйти и прогуляться, что я и сделал.
     Я остановился напротив дома шестьдесят три по Арбор-стрит.
Было холодно,  я  продрог. Ключи были все еще у меня в кармане,
так что я перешел через дорогу и поднялся  на  третий  этаж,  в
квартиру  Элтхауза.  Пятьдесят три часа прошло с тех пор, как я
сунул револьвер между пружинами кушетки, а этого  времени  было
вполне  достаточно  для  любой  девицы,  чтобы  отыскать дюжину
револьверов и перепрятать их в другое место. Если  его  там  не
окажется,  мы будем в глупейшем положении, а то и хуже, так как
это я направил Кремера по следу. Он понимал, что  Вульф  послал
меня  не  из  пустого подозрения, а твердо зная, что в квартире
есть  что-то  горяченькое,  и,  если  оно  исчезло,  виноватыми
окажемся  мы.  Если бы я прямо сказал ему про револьвер, то тем
самым признал бы, что скрыл важную улику, и тогда -- если  меня
заподозрят  в  чем-нибудь  еще  более  худшем  --  прощай  наши
лицензии.
     Вас может  не  интересовать  состояние  моих  мыслей,  но,
поверьте,  они  волновали  меня. В гостиной Элтхауза я отдернул
портьеру на одном из окон  и  прижался  лбом  к  стеклу,  чтобы
видеть  тротуар  внизу.  Довольно  глупое занятие, но что можно
было  требовать  от  меня  в  моем  тогдашнем  состоянии?  Часы
показывали  половину  четвертого. Я покинул Кремера всего сорок
минут назад, а только  для  того,  чтобы  получить  ордер,  ему
понадобится  не  меньше  часа,  так  что  я  еще  ничего не мог
увидеть. Стекло  было  холодное,  лоб  у  меня  занемел.  Но  я
нервничал  и  все  прижимался  лбом  к стеклу и через некоторое
время кое-что увидел.  В  поле  моего  зрения  показалась  Сара
Дакос,  шагавшая по тротуару с большим свертком под мышкой. Она
вошла в подъезд. Было без десяти минут четыре. Я ничего не имею
против Сары Дакос. Но и "за" у меня тоже ничего не было.
     Женщина,  пославшая  пулю  в  сердце  человека,  возможно,
заслуживает  сочувствия,  а может быть, и нет, но, черт побери,
она  никак  не  может  ожидать,  что  повстречавшийся   с   ней
незнакомец отложит свои дела ради нее.
     Я  услышал, как открылась и тут же захлопнулась дверь в ее
квартиру.
     В четверть пятого подъехали две полицейские  машины.  Одна
из  них нашла местечко у обочины, вторая остановилась напротив,
и я узнал всех  трех  сыщиков  из  отдела  Кремера,  когда  они
зашагали  к  дому  номер  шестьдесят  три. Один из них, сержант
Пэрли Стеббинс, возможно, думал  обо  мне,  нажимая  на  кнопку
звонка.  Ему  ненавистна даже мысль о том, что Ниро Вульф или я
находимся в том же районе, где совершено убийство,  а  тут  ему
приходится  выполнять  задание, связанное с нами. Я хотел выйти
на лестницу, послушать, что они будут говорить, когда предъявят
ей ордер, но не решился.
     На обнаружение револьвера  ушло  у  них  не  более  десяти
минут. Они вошли в квартиру в 16.21, а Пэрли покинул дом вместе
с  Сарой  Дакос  в  16.43.  Кладу  двенадцать  минут, в течение
которых он мог задавать ей разные вопросы, после того  как  был
найден револьвер. Я стоял у окна и наблюдал, как Пэрли вместе с
ней  уселся в машину. Затем машина отъехала, я отошел от окна и
опустился на кушетку. С арестом Сары Дакос вопрос о  револьвере
был  разрешен. Я просидел на кушетке несколько минут, приводя в
порядок свои мысли.
     Когда я вышел, перед  домом  все  еще  стояла  полицейская
машина,  ожидавшая  двух  сыщиков,  находящихся в квартире Сары
Дакос.  Шофер  мог  знать  меня  в  лицо,  но  мне   это   было
безразлично.  Поравнявшись  с машиной, я заметил, что он бросил
на меня внимательный взгляд, но, возможно, просто потому, что я
вышел из этого дома.
     Уже смеркалось, когда я поднялся на наше крыльцо  и  отпер
дверь.  Я  отправился  в  кухню,  налил стакан молока и спросил
Фрица:
     -- Он   тебе   сказал,   что   наш   телефон   больше   не
прослушивается?
     -- Нет.  --  Фриц  следил за кастрюлей, в которой варилась
морковь.
     -- Так вот, знай. Говори по телефону что хочешь. Возобнови
связи с твоими подружками. Если незнакомец заговорит  с  тобой,
веди себя, как тебе вздумается. Хочешь услышать хороший совет?
     -- Да.
     -- Потребуй у него прибавки. Я это сделаю. Между прочим, я
не спрашивал   тебя  о  вчерашнем  ужине.  Ты  хорошо  накормил
гурманов?
     Он перевел взгляд на меня.
     -- Арчи, этого никогда не надо больше  упоминать!  Ужасный
день!  Мои  мысли были здесь, с вами. Я не знаю, что я готовил,
на знаю, что подавал. Я хочу забыть это, если только возможно.
     -- Хьюит  говорил  по   телефону,   что   все   они   стоя
аплодировали тебе.
     -- Естественно. Они вежливые люди. Но я-то знаю, что забыл
заправить соус трюфелями!
     -- Бог мой! Я рад, что не был там. Ладно, забудем об этом.
Можно мне моркови? Люблю морковь с молоком.
     -- Ради бога.
     И я положил себе на тарелку морковь.
     Я сидел за своим столом, выписывая чеки для оплаты счетов,
когда Вульф спустился из оранжереи. Я видел, что он находится в
таком же напряженном состоянии, в каком был я сам, и сказал:
     -- Успокойтесь. Они нашли револьвер.
     -- Откуда ты знаешь?
     Я  рассказал  ему  все,  начиная  с разговора с Кремером и
кончая беседой с Фрицем. Он спросил,  взял  ли  я  расписку  на
фотографию.
     -- Нет,  --  ответил  я,  -- он был не в настроении писать
расписки. Я сказал ему, что Элтхауз был убит не фебээровцамн, и
это испортило ему настроение.
     -- Еще бы. У себя ли сейчас мистер Брегг?
     -- Возможно.
     -- Соедини меня с ним.
     Я  взял  трубку,  но  только  начал  набирать  номер,  как
раздался  звонок  в  дверь.  Я  вышел  в  вестибюль, вернулся и
сказал:
     -- Можете сами попросить у него расписку.
     Вульф перевел дух.
     -- Он один?
     Я кивнул и пошел открывать дверь. На этот  раз  Кремер  не
принес  мне  молока.  Он  даже  не  кивнул мне. Сняв пальто, он
направился в кабинет, и, когда я вошел туда,  он  уже  сидел  в
кожаном кресле. Я захватил конец фразы:
     -- ... я мог бы догадаться. Боже, я должен был догадаться!
-- Он резко повернулся ко мне. -- Где вы достали этот револьвер
и когда сунули его в кушетку?
     -- К   черту!  --  зарычал  Вульф.  --  Вам  не  следовало
приходить сюда в таком настроении. Вы  должны  были  подождать,
пока успокоитесь! Арчи, соедини меня с мистером Бреггом.
     Когда  Кремер  кипятится,  не  так-то  просто спустить ему
пары, но упоминание имени Брегга мигом подействовало  на  него.
Стоя  к  нему  спиной, я не видел, как он сжал челюсти, но ясно
представил себе это. Набирая номер коммутатора,  я  думал,  что
мне  придется  долго ждать, пока я доберусь до самого верха, но
ошибся.  Видимо,  Брегг  дал  команду  соединять  Ниро   Вульфа
немедленно.  Это  было  хорошим  признаком.  Мгновение спустя я
услышал низкий голос, протяжно  выговаривающий  слова,  услышал
его  и  Ниро,  поднявший  свою  трубку.  Я  прослушал  весь  их
разговор.
     -- Вульф?
     -- Да. Мистер Брегг?
     -- Да.
     -- Мне нужна та пуля. Сейчас же, как мы договорились. Если
я не выполню обещанного в течение  месяца  --  думаю,  что  это
произойдет   раньше,   значительно   раньше,  --  я  верну  вам
документы.
     Ни минуты размышлений.
     -- Я приеду.
     -- Сейчас же?
     -- Да.
     Когда мы повесили трубки, Вульф спросил;
     -- Сколько времени уйдет у него на дорогу?
     Я ответил:
     -- Двадцать минут или даже меньше, так как ему не придется
искать такси.
     Вульф повернулся к Кремеру:
     -- Мистер  Брегг  будет  здесь  через  двадцать  минут.  Я
предлагаю...
     -- Брегг из ФБР?
     -- Он  самый.  Предлагаю  вам отложить ваши нападки до его
приезда, а может быть, и до того, как он уйдет, а пока я  опишу
вам  проделанную  нами  операцию.  Я  обещал  мистеру Бреггу не
разглашать  ее,  однако  к  вам  это  не  относится,  так   как
осуществление  этой  операции стало возможным благодаря вам. Но
мне будет  значительно  легче  разговаривать  с  ним,  если  вы
ответите  на два вопроса. Обнаружили ли вы револьвер в квартире
мисс Дакос?
     -- Конечно. Я  только  что  спрашивал  Гудвина,  когда  он
спрятал его там, и собираюсь спросить еще раз.
     -- Отложите  ваши  вопросы до тех пор, пока мы не закончим
беседу с мистером Бреггом. Это тот самый револьвер, на  который
у Морриса Элтхауза имелось разрешение?
     -- Да.
     -- Это значительно облегчает дело. Итак, операция...
     Вульф  описал  ее,  а он рассказывает почти так же хорошо,
как я, даже лучше, если вы любите длинные речи. Когда он  дошел
до  описания  сцены  в  кабинете  с  двумя сотрудниками ФБР под
дулами револьверов и рассказал, как он бросил их  удостоверения
личности  к  себе в ящик стола, я увидел нечто, что мне никогда
не приходилось видеть и вряд ли  придется:  широкую  улыбку  на
лице  инспектора  Кремера.  Она не покидала его и тогда, когда,
рассказывая об утренней встрече с  Бреггом,  Вульф  упомянул  о
том,  что его слово крепче слов фэбээровца. Я даже подумал, что
Кремер вот-вот подойдет к Вульфу и похлопает его по плечу,  как
вдруг раздался звонок в дверь, и я пошел в вестибюль.
     Я  уже упоминал о том, как был ошарашен Брегг, когда Вульф
попросил его принести пулю, но это было ничто  по  сравнению  с
тем, как он был потрясен, когда увидел в кабинете Кремера. Весь
он  вдруг  одеревенел, пальцы у него сжались. Кре