оворить
меня,  достаточно,  впрочем,  тактично,  но  я  настояла   на   своем.   Я
чувствовала, что надо как-то положить этому конец. Хотите  знать,  сколько
он запросил?
     - Не особенно, - пробурчал Вульф себе под нос.
     - В последний раз, когда я ему отказала, он просил пятнадцать  тысяч.
- Она нагнулась  вперед.  -  Больше  он  ко  мне  с  такими  просьбами  не
обращался. Это случилось семь месяцев назад, второго октября, и с тех  пор
он ни разу не просил денег, ни единого разу! А  тратит  он  много,  больше
прежнего. Причем, на  что  он  только  не  тратит  -  на  прошлой  неделе,
например, закатил дорогой ужин на тридцать восемь мужчин в Университетском
клубе. Я хочу знать, откуда у него деньги. Я уже давно об этом  размышляю,
месяца два, но я не знала, что мне  предпринять.  Я  не  могла  довериться
своему юристу или банкиру, никому, но и сама я была бессильна,  поэтому  я
обратилась к своему кузену, Кэлвину Лидсу. - Она метнула на него взгляд. -
Он сказал, что попробует что-нибудь выяснить, но так ничего и не узнал.
     Все посмотрели на Лидса. Он поднял руку ладонью вверх.
     - Ну, - начал он, не то оправдываясь, не то  протестуя,  -  я  же  не
профессиональный детектив.  Я  спросил  его  прямо  в  лоб,  а  он  просто
расхохотался. Ты же не хотела, чтобы кто-нибудь об этом узнал,  поэтому  я
даже не пытался наводить справки. Я сделал все, что  было  в  моих  силах,
Сара, сама знаешь.
     - Мне кажется, - сказал Вульф, -  что  мистер  Лидс  поступил  вполне
здраво - не мудрствуя лукаво, взял и спросил самого мистера Рэкхема. А вам
такое в голову не приходило?
     - Конечно, приходило. Еще давно. И он ответил, что вложение капитала,
которое он сделал, превосходно окупается.
     - Может, так оно и есть. Почему бы и нет, в самом деле?
     - О нет, только не у моего мужа. - В голосе не было и тени  сомнения.
- Уж я-то знаю, каков он с деньгами. Ему ни за что  на  свете  не  сделать
удачного вложения. И еще: он стал реже бывать дома. Теперь я уже не всегда
знаю, где он находится. Не хочу сказать, что  он  пропадает  неделями  или
даже сутками, нет - иногда его нет днем, а порой вечером... и еще  у  него
несколько раз случались встречи, которые он ни за что не  хотел  отложить,
несмотря даже на то, что я просила, чтобы он...
     Вульф хрюкнул, и она напустилась на него:
     - Я знаю! По-вашему, я считаю, что я купила его с потрохами  и  он  -
моя собственность! Ничего подобного! Я хочу только быть как все жены,  как
обычная жена - не красивая и не  безобразная,  не  богатая  или  бедная  -
просто жена! А разве жена не имеет права знать, откуда берутся деньги у ее
мужа - разве она не _д_о_л_ж_н_а_ знать? Будь вы  женаты,  неужели  вы  не
х_о_т_е_л_и_ бы, чтобы она знала?
     Вульф поморщился.
     - Позвольте вам  сказать,  мадам,  чего  я  _н_е_  хочу.  Я  не  хочу
приниматься за это дело. Мне кажется, что вы сознательно  водите  меня  за
нос. Вы подозреваете, что ваш муж вас обманывает либо  в  семейной  жизни,
либо в финансовых вопросах,  и  вы  хотите,  чтобы  я  уличил  его.  -  Он
повернулся ко мне. - Арчи, придется тебе  изменить  формулировку.  Отныне,
когда будут просить о встрече, не говори, что мы не беремся только за дела
о супружеской неверности и не занимаемся слежкой за мужем или женой. Сразу
предупреждай, что мы ни за  какие  коврижки  не  возьмемся  за  то,  чтобы
изобличать мужа или жену, под каким бы соусом это не преподносили. Могу  я
спросить, что вы делаете, миссис Рэкхем?
     Раскрыв сумочку коричневой кожи, она извлекла из нее чековую книжку и
изящную  золотую  ручку.  Затем  положила  чековую  книжку  на  сумочку  и
принялась писать. Вопрос Вульфа так и остался висеть в воздухе,  пока  она
не кончила писать. Потом вырвала чек, сунула книжечку и ручку  в  сумочку,
защелкнула ее и посмотрела на Вульфа.
     - Я вовсе не хочу, чтобы вы изобличали моего мужа,  мистер  Вульф.  -
Она держала чек кончиками пальцев, словно боясь обжечься. - Богом клянусь,
что не хочу!  Но  я  должна  знать.  Я  безобразная,  закомплексованная  и
вдобавок неврастеничка, а вы такой  крупный,  красивый,  отважный,  и  вам
сопутствует успех... Когда я осознала, что мне нужна помощь, а  мой  кузен
не в состоянии мне  помочь  и  обратиться  мне  некуда,  я  все  тщательно
взвесила. Я тайком навела о вас справки,  так,  чтобы  никто  про  это  не
прознал, или, во всяком случае, не догадался, зачем мне это  понадобилось.
Конечно, если мой муж замыслил против меня что-то дурное, я с  ним  порву;
но я вовсе не хочу, чтобы вы пытались вывести его на чистую воду,  я  хочу
лишь знать правду. Вы величайший сыщик в мире, и  вы  честный  человек.  Я
хочу заплатить вам только за то, чтобы вы выяснили,  где  и  как  мой  муж
зарабатывает деньги, и все. Вы не вправе отказать мне в  этом.  Просто  не
вправе.
     Она встала с кресла, подошла и положила чек на стол.
     - Здесь указана сумма в десять тысяч долларов, но я вовсе не  считаю,
что этого достаточно. Как вы скажете, столько я и заплачу. Но не вздумайте
говорить, что я прошу вас изобличить его! Боже мой - изобличить его...
     Я ей даже немного посочувствовал, хотя она относилась  к  той  породе
людей, которые искренне убеждены, что богачам все  дозволено,  стоит  лишь
потрясти мошной. Простые служащие,  вроде  частного  детектива,  например,
таких обычно  на  дух  не  переносят.  В  некотором  здравом  смысле  этим
богатеям, конечно, не откажешь,  но  вот  одного  они  никак  не  способны
уразуметь - что нельзя всех мерить одной меркой.
     Данный случай, впрочем, к таковым не относился,  и  я  надеялся,  что
Вульф тоже это поймет. Он понял. Его банковский счет еще не  оправился  от
кошмарного потрясения, случившегося  пятнадцатого  марта  [последний  срок
уплаты налогов за прошедший год; теперь - 15 апреля], каких-то три  недели
назад, не то бы он, конечно, заупрямился.  Вульф  нагнулся  вперед,  чтобы
взглянуть на чек,  перехватил  мой  взгляд,  прочитал  мои  мысли,  тяжело
вздохнул и сказал:
     - Блокнот, Арчи. Проклятье.



                                    2

     На следующее утро, в субботу, я сидел в кабинете и  печатал  итоговый
отчет о деле,  рассказывать  о  котором,  извините,  не  стану,  поскольку
получил строжайший запрет упоминать  о  нем  даже  в  миле  от  ближайшего
газетчика или микрофона. Мы уже ввязались в дело миссис  Рэкхем,  благо  я
депонировал ее чек днем в пятницу, но пока еще ничего не предприняли, даже
не позвонили ни по одному из телефонов, что  она  нам  оставила,  так  как
Вульф решил,  что  прежде  всего  мы  должны  познакомиться  с  ее  мужем.
Поскольку у Вульфа есть  железное  правило  никогда  не  покидать  дом  по
деловым вопросам, а у  нас  не  было  приличного  предлога  зазвать  Барри
Рэкхема к нам, завязать знакомство он поручил мне, и я уже  придумал,  как
это устроить.
     Миссис Рэкхем настаивала на том, что ее муж не должен  ни  знать,  ни
даже подозревать, что за ним ведут слежку, да и вообще никто не должен  об
этом знать, что, конечно,  усложняло  мою  задачу.  Она  также  решительно
отвергла мое предложение пригласить меня на уик-энд в ее загородный дом  в
Вестчестере, где должна была собраться небольшая компания, под  предлогом,
что кто-то может опознать Арчи Гудвина как подручного Ниро Вульфа. И тогда
Кэлвин Лидс внес предложение, которое было принято.  В  одном  из  уголков
владений миссис Рэкхем ему принадлежал небольшой  клочок  земли,  Хиллсайд
Кеннелз [псарня на склоне (англ.)],  где  он  разводил  породистых  собак.
Месяц назад кто-то отравил одну из собак ценной породы, и мы решили, что в
субботу днем я отправлюсь туда под собственным  именем  -  детектива  Арчи
Гудвина, который занимается  расследованием  отравления.  А  потом  кузина
пригласит Лидса в свое имение, Берчвейл, на ужин, и Лидс прихватит меня  с
собой.
     И вот ясным субботним утром я сидел в кабинете (Вульф, как обычно,  с
девяти до одиннадцати торчал наверху, в  оранжерее),  заканчивая  печатать
отчет без особых помех, за исключением пары телефонных звонков, с которыми
я справился сам,  и  одного,  из-за  которого  мне  пришлось  побеспокоить
Вульфа: некто из ресторана "Муммиани"  на  Фултон-стрит  сообщил,  что  им
только что завезли  восемь  фунтов  свежей  колбасы  от  Билла  Дарста  из
Хэкеттстауна, и они готовы поделиться с Вульфом. Поскольку Вульф  почитает
Дарста за лучшего колбасника к западу от  Шербура,  он  потребовал,  чтобы
колбасу немедленно доставили с посыльным, только ни в  коем  случае  не  в
сухом льду.
     Когда в одну минуту двенадцатого послышался шум спускающегося  лифта,
я положил перед собой на столе большой словарь, раскрыл его на букве "К" и
уткнулся в него, не обращая внимания на Вульфа, который вошел  в  кабинет,
прошествовал к изготовленному по специальному заказу креслу и сел.  Он  не
сразу заметил, чем я занимаюсь, поскольку мысли его витали где-то  далеко.
Прежде чем позвонить Фрицу, чтобы тот принес пиво, он спросил:
     - Колбасу доставили?
     Не поднимая головы, я ответил, что нет.
     Он дважды придавил кнопку - сигнал  Фрицу  о  пиве,  -  откинулся  на
спинку кресла и хмуро воззрился на меня.  Выражения  его  лица  я  видеть,
конечно, не мог, так как был полностью поглощен чтением  словаря,  но  оно
легко угадывалось по тону.
     - Что ты там разглядываешь? - спросил он.
     - Да так, смотрю одно слово, - небрежно бросил  я.  -  Проверяю  вашу
клиентку. Мне подумалось, что она невежда,  коль  назвала  вас  крупным  -
помните? Ан нет - оказалось, что она просто вам польстила. Вот,  смотрите,
черным по белому: "Крупный - большой, значительный,  рослый,  внушительных
размеров". Например: "крупная сумма денег". Так что, выходит, вы и  впрямь
крупный детектив, то есть "внушительных размеров". - Я захлопнул словарь и
водрузил его на место, жизнерадостно присовокупив:
     - Век живи - век учись!
     Увы, я  зря  старался.  По  всем  правилам  мне  полагалось  получить
нахлобучку и еще долго выслушивать нравоучения, но, видно, сейчас  он  был
слишком поглощен своими мыслями. Возможно, он даже не слышал  меня.  Когда
Фриц принес пиво из кухни, Вульф достал из ящика стола золотую открывалку,
которую преподнес ему благодарный клиент, и изрек:
     - Хорошие новости, Фриц. Нам доставят колбасу  от  мистера  Дарста  -
целых четыре фунта.
     Глаза фрица засияли.
     - Вот это да! Сегодня?
     - С минуты на минуту. - Вульф налил пива.  -  И  это  вынуждает  меня
вновь вернуться к вопросу о гвоздике. Твое мнение?
     - Я против, - твердо отрезал Фриц.
     Вульф кивнул.
     - Возможно, ты и прав. Подчеркиваю - возможно. Кстати,  помнишь,  что
говорил на сей счет Марко Вукчич в прошлом году? Надо  пригласить  его  на
пиршество. В понедельник к обеду?
     - Пожалуй, да, - согласился Фриц, - хотя мы договорились о том, что в
понедельник нам доставят плоды ирги с икрой...
     - Да, да, помню. - Вульф осушил  стакан  и  вытер  платком  губы.  Он
всегда считал, что мужские платки должны пахнуть только пивом.  -  Значит,
послезавтра за  обедом  Марко  сначала  полакомится  колбасками,  а  потом
отведает утку по-мондорски. - Он наклонился вперед и погрозил  пальцем.  -
Теперь о луке-шалоте и свежем  тимьяне:  на  твоем  месте  я  не  стал  бы
полагаться на мистера Колсона. Нас могут  опять  подвести.  Арчи  придется
съездить к...
     На этом месте Арчи пришлось идти  отпирать  дверь,  что  я  сделал  с
превеликим удовольствием. Я высоко ценю, причем почти  всегда,  результаты
глубокомысленных кулинарных бесед Фрица и Вульфа, когда  блюда  подают  на
стол, но сама болтовня действует мне на нервы.  Так  что,  когда  в  дверь
позвонили, я охотно оторвался от стула и заспешил в прихожую.  На  крыльце
стоял моложавый субъект  с  приплюснутым  носом  и  свертком  в  руках,  в
шапочке, на которой было написано "Служба доставки Флита". Я расписался на
квитанции, закрыл дверь и двинулся к кабинету, перед которым меня ждал уже
не только Фриц, но и сам Вульф, который проявляет недюжинное проворство  в
тех случаях, когда, как ему кажется, дело того стоит. Он принял сверток из
моих рук и торжественно  направился  на  кухню,  сопровождаемый  по  пятам
Фрицем и мною.
     Небольшая картонка была заклеена липкой лентой. Вульф установил ее на
длинном столе, достал со стойки нож,  перерезал  ленту  и  приподнял  края
крышки. Я всегда гордился своей реакцией, и в тот миг,  когда  послышалось
шипение, я рванул Вульфа за руку и крикнул Фрицу:
     - Ложись! Бомба!
     Вульф, как я уже упоминал, когда захочет,  способен  передвигаться  с
поразительной быстротой для человека его габаритов.  В  мгновение  ока  мы
очутились с ним в  прихожей,  Фриц  пулей  вылетел  следом  и  даже  успел
захлопнуть за собой дверь, а взрыв еще не раздался. Не замедляя  хода,  мы
пересекли  прихожую  и  ворвались  в  кабинет,  где  притормозили,   чтобы
перевести дух. Взрыва по-прежнему не было.
     - Эта штука все еще шипит, -  заметил  я  и  начал  подкрадываться  к
двери.
     - Назад, Арчи! - проревел Вульф.
     - Тише, - отмахнулся я и,  опустившись  на  четвереньки,  выбрался  в
прихожую. Там я повел носом по сторонам, втягивая воздух, подполз на  один
ярд к щели под кухонной дверью и снова принюхался.
     Секунду спустя я принял вертикальное положение, отряхнулся,  вернулся
в кабинет и снисходительно поведал:
     - Пустяки. Слезоточивый газ. И шипение прекратилось.
     Вульф возмущенно засопел.
     - Значит, колбасы не будет, - мрачно промолвил Фриц.
     -  Окажись  в  этой  картонке  настоящая  бомба,  колбасы   было   бы
предостаточно, - заверил я. - Только не Для нас, а из нас.  Тем  не  менее
хлопот нам все равно задали. Так что посидите пока здесь и почешите языки.
     Я решительно протопал в прихожую, прикрыв за  собой  дверь,  отомкнул
парадную дверь и оставил ее раскрытой настежь, подошел к  кухонной  двери,
постоял перед ней,  потом,  набрав  в  легкие  воздуха,  вошел  на  кухню,
пробежал через нее к черному ходу, распахнул дверь, выходящую во  двор,  и
бегом вернулся в прихожую. Там стоял  удушливый  запах  газа,  так  что  я
ретировался на крыльцо. Не прошло и минуты, как меня окликнули:
     - Арчи!
     Я повернулся. Голова Вульфа  с  мясистым,  немного  удлиненным  лицом
торчала из окна гостиной.
     - Да, сэр, - радостно осклабился я.
     - Кто принес картонку?
     Я не стал выгораживать Службу доставки Флита.
     Посчитав, что сквозняк уже достаточно очистил воздух, я воротился  на
кухню, где ко мне  присоединился  Фриц.  Внимательно  изучив  внутренность
картонки, мы пришли к  выводу,  что  устройство  было  довольно  нехитрое:
металлический цилиндр с клапаном, который приоткрывался, как только кто-то
пытался раскрыть картонку. Вблизи картонки еще ощущался резкий запах газа,
и Фриц отнес ее в подвал. Я  же  прошел  в  кабинет,  где  застал  Вульфа,
который сидел за столом и оживленно беседовал по телефону.
     Я плюхнулся на свой  стул  и  промокнул  носовым  платком  слезящиеся
глаза.
     - Ну что, разоблачили этих лицемеров? - поинтересовался я,  когда  он
положил трубку.
     - Я с самого начала знал, что Флит здесь  ни  при  чем,  -  проворчал
Вульф.
     - Конечно. Позвать полицейского?
     - Нет.
     Я согласно кивнул.
     -  Вопрос  был  чисто  риторический.  -  Я  снова  протер   глаза   и
высморкался. -  Ниро  Вульф  не  обращается  в  полицию.  Ниро  Вульф  сам
вскрывает все посылки с колбасой и оставляет своих врагов в дураках.  -  Я
еще раз высморкался. - Правда, в один прекрасный день Ниро  Вульф  вскроет
не ту картонку и тогда то, что от него останется...
     - Твой вопрос был не риторический, -  грубо  оборвал  меня  Вульф.  -
Слово "риторический" имеет другой смысл.
     - Вот как?  Но  вопрос-то  задал  я.  И  я  хотел,  чтобы  он  звучал
риторически. Кстати, как  вы  докажете,  что  я  не  знаю  значения  слова
"риторический"? Всякий раз, когда  вы  задаете  мне  вопрос,  а  Бог  тому
свидетель - это случается сплошь и рядом, должен ли я предполагать, что...
     Зазвонил телефон. В миллион моих обязанностей, за которые мне  платят
жалованье, входят и секретарские функции, так что я  снял  трубку.  И  тут
случилось нечто из ряда вон выходящее. Нечего и говорить о том,  что  этот
голос потряс меня, так как  я  вдруг  ощутил,  что  под  ложечкой  у  меня
предательски засосало. Сила шока во многом определяется его  внезапностью,
но я никак не могу сказать, что голос, прозвучавший в  телефонной  трубке,
оказался для меня сюрпризом. Напротив, я думаю, что мы  оба,  Вульф  и  я,
сидели и переливали из пустого  в  порожнее  в  ожидании,  пока  раздастся
именно этот голос.
     Все, что он произнес, было:
     - Могу я переговорить с мистером Вульфом?
     В желудке у меня что-то оборвалось, но я охотнее сгорел бы  в  геенне
огненной, чем проявил свою  слабость.  Я  ответил,  не  слишком,  впрочем,
учтиво:
     - А, приветик. Если это вы,  конечно.  Кажется,  вас  когда-то  звали
Дункан?
     - Да. Мне мистера Вульфа, пожалуйста.
     - Минутку. - Я прикрыл трубку рукой и сказал Вульфу:
     - Это он.
     - Кто? - рявкнул Вульф.
     - Вы уже догадались по выражению моего лица. Мистер Икс. Мистер  Зек.
Он.
     Стиснув зубы, Вульф потянулся к телефону.
     - Ниро Вульф слушает.
     -  Здравствуйте,  мистер  Вульф.  -  Я  продолжал   держать   у   уха
параллельную трубку, и резкий, холодный, педантичный  голос  звучал  точно
так же, как и четыре предыдущих раза за  последние  три  года,  когда  мне
доводилось его слышать. Он отчетливо произнес, чеканя каждое слово:
     - Вы узнали меня?
     - Да, - отрывисто сказал Вульф. - Что вам угодно?
     - Хотел напомнить вам, что я умею быть великодушным. Сами  понимаете,
что в картоночке могло оказаться нечто большее, чем безобидный газ,  но  я
решил ограничиться предупреждением. К тому же, год назад  я  говорил  вам,
что без вас наш мир во многом утратит свою привлекательность.
     - Согласен, - сухо бросил Вульф.
     - Несомненно. Кстати, я не забыл, как вы блестяще  изобличили  убийцу
Луиса Роуни. Впрочем, тогда ваши интересы  совпали  с  моими.  Теперь  же,
когда вы занялись делом миссис Барри Рэкхем, они не совпадают, так  что  я
не могу с этим примириться. Из уважения к вам я не хочу, чтобы вы лишились
гонорара. Возвратите задаток, откажитесь от  дела,  и  через  два  месяца,
начиная с сегодняшнего дня, я вручу вам десять тысяч наличными. В  прошлом
вы  дважды  пренебрегли  аналогичным  предложением  с  моей  стороны,   но
обстоятельства спасали вас. Больше не советую вам рисковать. Придется  вам
понять, что...
     Вульф отнял трубку  от  уха  и  аккуратно  поместил  ее  на  рычажки.
Буквально тут же  я  последовал  его  примеру,  чтобы  наш  собеседник  не
заблуждался насчет того, что произошло.
     - Дьявольщина, опять началось, - простонал я. - Что за невезение...
     - Замолчи, - прорычал Вульф.
     Я повиновался. Вульф оперся  локтями  о  подлокотники  кресла,  сплел
пальцы над самым выпуклым местом необъятного живота и уставился  в  уголок
бювара. Собственно, сказать-то мне было нечего, кроме того, что наше  дело
- дрянь, а это было и  так  ясно.  Однажды  Вульф  приказал  мне  навсегда
выбросить из головы имя Арнольда Зека, но называй я его даже Зек, или  Он,
или хотя бы Икс, все равно он оставался  той  личностью,  которая  месяцев
десять тому назад наслала на нас пару головорезов, вооруженных автоматом и
пулеметом  Томпсона.  Эти  субъекты,  расположившись  на  крыше  дома   на
противоположной стороне улицы, открыли огонь по нашей оранжерее,  перебили
стекла и оборудования на добрых десять тысяч долларов и превратили  восемь
тысяч драгоценных орхидей в сырье для компоста. Это тоже задумывалось  как
предупреждение.
     И вот теперь он хотел, чтобы мы расторгли контракт и не связывались с
Барри Рэкхемом. Ве