- Но вы же рассчитываете, чтобы я отвечал на ваши вопросы.
     - Нет, не на мои,  потому что и у меня нет  соответствующих полномочий.
Но мистер Мэддокс правомочен их задавать. Он душеприказчик миссис  Фромм. Вы
будете отвечать ему.
     - Посмотрим. - Вулф был сдержан. Он обратился к Мэддоксу: - Насколько я
понимаю, сэр, вы не  требуете  от меня возврата денег,  которые миссис Фромм
заплатила мне.
     - Как сказать... Сообщите мне, для  какой  цели и с  каким условием вам
был выдан чек, и тогда  я  решу. Я не  могу  позволить, чтобы  смерть  моего
высокоценимого клиента была бы использована частным детективом ради сенсации
или его личного обогащения.
     - Достойные  и  здравые слова, -  признал Вулф. -  Замечу только, что я
вряд ли могу  сделать это дело более  сенсационным,  чем оно есть сейчас, но
даже  при  этом  ваши  слова  вызывают  восхищение.  Однако  тут  есть  одна
загвоздка:  я  ровным счетом ничего  не  скажу вам  о  том,  какой  разговор
произошел у меня вчера с миссис Фромм.
     - Следовательно, вы намерены утаивать улики!
     -  Пф!  Я  уже  сообщил  обо  всем  в  полицию.  В письменном  виде  за
собственной подписью.
     - Почему же вы не можете рассказать это мне?
     - Потому что я не такой простак. У меня есть основания думать, что этот
разговор  являлся одним  из  звеньев  цепи,  которая повела к  смерти миссис
Фромм, и если это так, то  человек, больше всего интересующийся тем, что она
мне рассказала, является ее возможным убийцей.
     - Ни я ведь не убийца.
     - Это требует проверки.
     - Какая чушь! - Мэддокс задыхался от ярости. - Бред сумасшедшего!
     - Не могу с вами согласиться. Полиция разговаривала с вами?
     - Конечно.
     - Сколько их было?
     - Двое, нет, трое.
     - Не будете ли вы любезны сказать, кто именно?
     - Капитан Бенди  и помощник комиссара Юменс. А также помощник окружного
прокурора Мандельбаум.
     -  Не  говорил ли  вам  кто-нибудь из  них,  о чем  миссис  Фромм вчера
консультировалась со мной?
     - Нет, мы не разговаривали об этом.
     - Предлагаю вам повидать кого-нибудь из канцелярии окружного прокурора,
предпочтительно человека, хорошо  вам знакомого, и попросить его рассказать.
Если  он  или любое другое официальное  лицо  сделает  это, я верну  деньги,
которые мне уплатила миссис Фромм.
     Мэддокс выглядел так, словно кто-то пытался убедить его, что нос у него
растет снизу вверх.
     -  Уверяю  вас, - продолжал  Вулф,  - я не такой осел,  чтобы  утаивать
улики,  особенно  при  таком сенсационном преступлении.  Поверьте, я  весьма
педантичен в этом отношении. Если у полиции нет о вас информации, которая не
известна мне, я сомневаюсь, чтобы  вас  рассматривали как возможного убийцу,
но вы  можете оказаться в неприятном положении, когда я сообщу  полиции, что
вы  настойчиво домогались узнать содержание моей беседы с миссис Фромм. Это,
конечно, мой долг. И на этот раз его исполнение доставит мне удовольствие.
     - Вы... вы... - Мэддокс  снова чуть не задохнулся  от негодования. - Вы
мне грозите?!
     - Ничуть. Просто информирую вас о том, что позвоню в полицию немедленно
после вашего ухода.
     - Я ухожу сейчас же. - Он поднялся. - Я подам иск на эти десять тысяч.
     Я вышел вслед за ним чтобы открыть ему дверь, но он опередил меня, хотя
ему  пришлось шмыгнуть в приемную  за шляпой. Когда я  вернулся  в  кабинет,
Горан  уже был  на ногах. Он глядел на Вулфа  сверху вниз,  не  произнося ни
единого слова.
     - Арчи, соедини меня с мистером Кремером, - обратился ко мне Вулф.
     - Обождите минуту, - тоненький голосок Горана звучал повелительно. - Вы
совершаете  ошибку, Вулф, если действительно хотите  заняться расследованием
этого  убийства. Но я не верю вам. Двое  самых близких  к миссис Фромм  и ее
делам людей находились у вас в  кабинете, но вы прогнали одного из  них. Где
тут здравый смысл?
     -  Вздор!  - Вулф был разражен. - Вы не хотите сказать мне даже о  том,
сообщила ли вам миссис Фромм о свидании со мной!
     - Вы задали вопрос в оскорбительном тоне.
     - Тогда  я  попытаюсь  задать  его  вежливо.  Не  будете ли вы  любезны
изложить мне суть того, что говорилось в вашем доме в тот вечер, когда у вас
были гости?
     Длинные ресницы Горана затрепетали.
     - Я сообщил обо всем полиции, мне велено молчать об этом.
     - Естественно. А вы будете молчать?
     - Нет.
     - Опишете ли вы полностью или откровенно суть ваших  отношений с миссис
Фромм?
     - Конечно, нет.
     -  Если  я  пошлю  мистера  Гудвина  в контору  АСПОПЕЛ, юрисконсультом
которой вы являетесь, дадите  ли вы  указание сотрудникам  отвечать  на  его
вопросы?
     - Нет.
     - Значит, оскорбительный  тон  ни при чем. -  Вулф обернулся  ко мне: -
Арчи, соедини меня с Кремером.
     Я набрал номер, мне сразу ответили, но затем все усложнилось. Ни одного
из наших друзей или врагов на месте не оказалось, и  в конце концов пришлось
остановить  выбор  на сержанте Гриффине,  о  чем я сообщил Вулфу.  Он поднял
трубку.
     - Мистер  Гриффин? Говорит  Ниро Вулф. Информация  для мистера Кремера.
Пожалуйста, не забудьте передать ему. Мистер Джеймс Альберт Мэддокс и мистер
Деннис  Горан, адвокаты,  явились  сегодня  вечером  ко  мне.  Вы  правильно
записали имена и фамилии? Да, понимаю, что они вам знакомы. Они просили меня
рассказать о содержании моего вчерашнего разговора с миссис  Деймон Фромм. Я
отказался, но они настаивали. Не буду утверждать, что мистер Мэддокс пытался
подкупить меня, но у меня создалось  впечатление, что, если бы я передал ему
содержание этого  разговора, он  согласился бы  не требовать возврата денег,
которые  мне  заплатила  миссис  Фромм.  Когда  мистер  Мэддокс  в  припадке
раздражения ушел, мистер Горан сказал, что я совершаю  ошибку... Пожалуйста,
проследите, чтобы это  дошло до мистера Кремера. Нет,  это  все. Если мистер
Кремер  захочет узнать  подробности или получить  эти сведения  в письменном
виде, я к его услугам.
     Вулф положил трубку и пробормотал, глядя на адвоката:
     - Вы еще здесь?
     Горан направился к двери, но, сделав три шага, обернулся:
     -  Вы можете не  знать законов, но зато хорошо знаете,  как доносить на
грани клеветы. После этого  представления стоит задуматься, как вы завоевали
свою репутацию.
     Горан  ушел. Наложив цепочку на входную дверь, я вернулся  в кабинет  и
нарочито восторженно воскликнул:
     - Здорово вы их отбрили! Выдоили  и ощипали. Только пух и перья летали.
Поздравляю!
     - Заткнись, -  сказал Вулф и поднял со стола книгу, но не за тем, чтобы
швырнуть ее в меня.

     ГЛАВА 9

     Рано-ранехонько, когда  Вулф все еще  священнодействовал в спальне  над
подносом  с  завтраком,  к  нам  примчался  сержант  Пэрли  Стеббинс,  чтобы
разузнать  подробности  нашествия адвокатов. Разумеется,  я удовлетворил его
любопытство,  но если у него ранее были только слабые подозрения, то  теперь
ушел он от нас, полностью  убежденный, что мы его  водим за нос. Я изо  всех
сил пытался доказать ему, что, поскольку шеф - гений, его хамское  обращение
с  адвокатами вполне  естественно для гения, однако  Пэрли наотрез отказался
поверить, что Вулф, вынудив их явиться  к  нему, не попытался пристроиться к
делу. Правда, Стеббинс оказал нам честь, так как выпил у  нас две чашки кофе
и  съел пять-шесть свежих рогаликов, но это, вероятно, объясняется лишь тем,
что никто на свете, попробовав однажды воскресные рогалики Фрица, когда-либо
в будущем найдет в себе силы отказаться отведать их вновь.
     Мы с Вулфом перечитали по нескольку раз абсолютно все,  что появилось в
утренних  газетах о происшествии.  Мы,  конечно, вовсе не надеялись получить
таким путем  какую-то ценную информацию, но все же узнали некоторые полезные
для дела факты, а кроме того, составили отчетливое представление о том,  что
именно Кремер и прокуратура  нашли  нужным предать гласности. Так, например,
нам стало  известно, что ответственный секретарь АСПОПЕЛ Анджела  Райт ранее
работала у Деймона Фромма и именно  им была  рекомендована в АСПОПЕЛ. Миссис
Фромм  в  то  или   иное  время   по   различным  достойным  поводам  делала
пожертвования примерно сорока благотворительным организациям, но более всего
благоволила АСПОПЕЛ. Издатель Винсент Липскомб,  бывший на обеде у Горана, в
журнале  "Современная мысль"  опубликовал серию своих статей о  перемещенных
лицах  и  сейчас намеревался  написать еще что-то  о том  же. Миссис Горан в
прошлом была  кинозвездой... ну, во всяком случае,  снималась  в  кино. Поль
Кюффнер  бесплатно руководил пресс-бюро АСПОПЕЛ, но в то  же самое время был
платным  пресс-агентом  лично  миссис Фромм. Деннис Горан  был экспертом  по
международному  праву,  состоял  членом  пяти  клубов  и  считался  неплохим
поваром-любителем...
     В печати  ничего  не упоминалось  о лоскуте  из  куртки  Мэттью  Бирча,
обнаруженном в машине,  которая сбила  Пита Дроссоса. Полиция умалчивала  об
этом.
     Вулф позвонил нашему адвокату Натаниэлю Паркеру и велел ему подготовить
необходимые  бумаги  на тот случай,  если  Мэддокс попытается выполнить свою
угрозу и потребует вернуть десять тысяч.
     В течение  дня звонили трое  репортеров,  а  двое  вертелись у  нас  на
крыльце,  но   дальше  им  проникнуть   не  удалось.  Журналистам  очень  не
понравилось, что  "Газетт" предоставлено исключительное право  на  получение
сведений о ходе расследования Ниро Вулфом убийства. Я  лишь выразил им  свое
сочувствие.
     Я позвонил Лону Коэну из "Газетт", и мы договорились о встрече.
     Во второй  половине дня я  пришел в редакцию за фотографиями  некоторых
лиц, интересующих  нас и сказал Лону, что не  прочь получить от  него всю не
опубликованную по тем или иным причинам информацию, а он ответил, что сам не
возражал бы располагать ею.  Лон утверждал,  что их газета напечатала все им
известное,  хотя, конечно,  имеются еще  кое-какие сплетни вроде  того,  что
миссис Горан однажды запустила в миссис  Фромм шейкером для  коктейлей и что
владелец  одной фирмы, занимающейся  импортом  уговорил  Винсента  Липскомба
напечатать  статью о  необходимости снижения США  таможенных пошлин, оплатив
ему   за  это  поездку  в  Европу.  Подобные  новости   не   показались   не
заслуживающими  того,  чтобы  сломя  голову мчаться  домой.  К  тому же  мне
предстояло выполнить еще несколько поручений Вулфа. Для раздачи фотографий я
встретился с Солом  Пензером  в  здании  газеты  "Нью-Йорк  Таймс",  где  он
штудировал все данные о перемещенных лицах и АСПОПЕЛ; рандеву с Орри Кэтером
состоялось в баре на  Лексингтон-авеню, где наш красавчик поведал  мне,  что
его должник играет в гольф в Ван Кортленд-парке, но  с ним можно встретиться
позднее, с Фредом Даркином мы свиделись в ресторанчике  на Бродвее, где Фред
был с  семьей, потому что по воскресеньям обед  для взрослых стоил  там лишь
доллар восемьдесят пять центов, а для детей - доллар пятнадцать.
     Прежде чем  вернуться домой на Тридцать пятую улицу, я рискнул проявить
инициативу. В свое время я оказал большую услугу одному офицеру нью-йоркской
полиции. Если бы я выполнил свой долг, как гражданин и частный детектив,  он
был  бы  серьезно  наказан  и   до   сих  пор  торчал  бы  в  тюрьме,  но...
обстоятельства бывают всякие. Этот  человек в свое время дал мне понять, что
согласится даже подержать  мой пиджак и шляпу, если я ввяжусь в какую-нибудь
драку, но я ни разу ни о чем не просил  его. Однако сейчас я подумал, почему
бы, черт  возьми, не дать  ему возможность отплатить мне  добром за добро. Я
позвонил ему, и мы встретились.
     Я дал ему  пять минут на то, чтобы сообщить мне, кто убил миссис Фромм.
Он ответил,  что, судя по ходу  расследования, сейчас нельзя  гарантировать,
что это будет  выяснено и через пять лет. Я спросил, не основывается ли  его
пессимизм  на последних рапортах, и он ответил утвердительно.  Я сказал, что
выяснил все, что хотел знать, что снимаю предложение о пяти минутах, но буду
признателен,  если  он  своевременно  проинформирует  меня  о  том,  что  до
выяснения имени убийцы остается не пять лет, а пять часов.
     - О чем? - переспросил он с недоумением.
     -  О  том,  что расследование  почти закончено,  и я  могу посоветовать
мистеру Вулфу нырнуть в укрытие. Вот и все.
     - Он слишком толст, чтобы нырять куда-то.
     - Но я-то не толст.
     - Хорошо, договорились. Это все?
     - Абсолютно все.
     - А я-то думал, что вы потребуете у  меня голову Роуклиффа с яблоком во
рту.
     Я вернулся домой и сказал Вулфу:
     - Не волнуйтесь. Фараоны играют в  прятки. Хотя они и знают больше нас,
но также еще далеки от ответа.
     - Откуда ты знаешь?
     -  Мне  нагадала   цыганка,   однако  это  свежие,  точные,   абсолютно
конфиденциальные  сведения... Я встретился с нашими  ребятами  и  передал им
фотографии. Хотите услышать о несущественных данных?
     - Нет.
     - Какие-либо указания?
     - Нет.
     - Никакой программы для меня на завтра?
     - Нет.
     Утром  в понедельник  меня  ждал  маленький  сюрприз. Вулф  никогда  не
спускается  в кабинет  ранее  одиннадцати. Прежде  чем снизойти  сюда, после
завтрака он поднимается на лифте в оранжерею  под  крышей и два часа возится
там  с орхидеями. По утрам для связи со  мною он  пользуется только домашним
телефоном, если не произойдет что-нибудь особенное. Очевидно, это  утро было
особенное, так как после того, как Фриц подал  Вулфу завтрак и  вернулся  на
кухню, он торжественно возвестил:
     - Тебя призывают наверх.
     Я  не спеша просмотрел утреннюю  газету,  в которой не было ничего, что
противоречило бы сообщению моей "цыганки", допил кофе, поднялся по лестнице,
постучал и вошел. В дождливые или  даже в пасмурные  утра Вулф завтракает  в
постели, предварительно отбросив к ногам черное шелковое покрывало, чтобы не
испачкать его. Когда утро ясное и солнечное, Фриц по его распоряжению ставит
поднос на столик у окна. На этот раз утро было солнечным, и именно поэтому я
получил  возможность насладиться  зрелищем  босого, с взлохмаченной  головой
Вулфа в  ослепительно  сиявшей под лучами  солнца  желтой пижаме,  на  пошив
которой пошло не меньше пары акров ткани.
     Мы обменялись приветствиями,  и он велел  мне сесть. На тарелке  у него
уже ничего не оставалось, но он еще не покончил с кофе.
     - У меня есть для тебя указания, - сообщил он.
     - Да? А я намеревался поехать в банк с чеком миссис Фромм.
     -  Пожалуйста.  После банка  займешься  моими поручениями.  Дома  тебя,
вероятно, не будет весь день. Скажи, чтобы Фриц отвечал на телефонные звонки
и  принял необходимые  меры  предосторожности на случай прихода посетителей.
Время от времени докладывай мне по телефону.
     - Похороны в два часа дня.
     - Знаю. Можешь заехать домой поесть. А теперь вот что нужно сделать.
     Вулф  дал  мне указания,  на  что  потребовалось четыре  минуты.  Затем
спросил, есть ли у меня вопросы.
     -  Только  один, - хмуро  ответил  я. - Указания-то  мне ясны,  но что,
собственно говоря, я должен выяснить?
     - Ничего.
     - В таком случае, очевидно, я с этим и вернусь.
     -  Именно  этого  я  и  жду,  -  согласился Вулф, отпивая  кофе.  -  Ты
будоражишь их,  только и всего. Ты выпускаешь на свободу  тигра  в  толпе...
нет,  пожалуй,  это  слишком  громко. Скажем,  мышь. Как они воспримут  это?
Обратится ли кто-либо из них в полицию, и если да - кто именно?
     Я кивнул.
     - Конечно, некоторые  возможности тут есть, однако мне все же  хотелось
бы знать: должен ли я пытаться узнать что-либо конкретное?
     - Нет, ничего, - ответил Вулф, протягивая руку к кофейнику.
     Я спустился в кабинет. В ящике моего  письменного стола лежит коллекция
визитных карточек различных типов с разными надписями на все случаи жизни. Я
взял шесть штук  с напечатанной  выпуклым шрифтом моей  фамилией  в центре и
словами "Представитель  Ниро Вулфа" в уголке  и  на каждой написал чернилами
под своей фамилией: "Для обсуждения всего сказанного мистеру Вулфу в пятницу
миссис  Фромм". Сунув карточки в бумажник, чек и чековую книжку  в карман, а
пистолет в кобуру под мышкой, я ушел из дома во всеоружии.
     Стояло чудесное майское  утро. Я с удовольствием прогулялся до банка, а
оттуда взял такси на Шестьдесят восьмую улицу. Особняк  покойной миллионерши
в день ее похорон выглядел  спокойнее, чем в субботу.  Если бы не  скучающий
полицейский и форме на тротуаре да кусок траурного  крепа на двери, никто бы
не заподозрил неладного. Полицейский узнал меня, но  остановил, как только я
направился к входу.
     - Вам нужно здесь что-нибудь?
     - Да, нужно.
     - Вы Арчи Гудвин! Что вы хотите?
     - Я хочу позвонить, передать Пекэму мою визитную  карточку для вручения
мисс Эстей, войти, быть проведенным к ней, затем начать беседовать и...
     - Да, вы и в самом деле Гудвин.
     Никакого ответа на это не требовалось. Полицейский тоже умолк, я прошел
мимо него и позвонил. Дверь тотчас же открыл Пекэм. Мой приход ошеломил его.
Вместо того чтобы смотреть  мне в глаза, как  полагается каждому порядочному
дворецкому,  он  с  нескрываемым замешательством принялся рассматривать  мой
коричневый костюм  и  такого же цвета полосатую сорочку, галстук  и башмаки.
Правда, ради справедливости следует помнить, что ведь это был день похорон.
     - Могу я видеть мисс Эстей? - спросил я, вручая визитную карточку.
     Пекэм впустил меня, хотя выражение  его лица не изменилось: смотрел как
на ненормального. Он никуда  меня не провел, а,  попросив подождать в холле,
исчез за дверью кабинета. Послышались тихие голоса, и Пекэм вышел оттуда.
     - Пожалуйста, мистер Гудвин.
     Он  посторонился,  и я  вошел в кабинет.  Джин Эстей  сидела за столом,
держа в руке мою визитную карточку. Не удосуживаясь  даже поздороваться, она
резко предложила:
     - Закройте за собой дверь.
     Я так и сделал и посмотрел на нее.
     - Вы же помните, мистер Гудвин, что я сказала вам в субботу,  - заявила
она, не сводя с меня  зеленовато-карих глаз, под которыми виднелись метки не
то от недостатка  сна, не то от избытка, и  хотя я  по-прежнему назвал бы ее
хорошенькой, она выглядела так, словно после нашей последней встречи  прошло
два года, а не два дня.
     Я подошел к креслу около стола и сел.
     - Вы имеете  в  виду просьбу полиции повидать Ниро Вулфа и поговорить с
ним?
     - Да.
     - Ну и что же?
     - Да ничего... и  если  мистер Вулф все еще хочет повидаться со мной...
пожалуй,  я могу  зайти  к  нему... Я  не уверена...  нет, определенно, я не
передам полицейским то, что мне  скажет мистер  Вулф.  По-моему, полицейские
совершенно  беспомощны. Прошло пятьдесят  девять часов, то  есть  более двух
суток, после убийства миссис Фромм, но они еще ничего не выяснили.
     Я должен был  принять  немедленное  решение. Судя по ее  настроению, я,
видимо, мог отвезти ее сейчас к  Вулфу, но согласится ли тот принять ее? Что
он  предпочел бы:  чтобы  я  привез ее или  поступил  в  соответствии  с его
указаниями? Не знаю, какое решение я принял бы, если бы затеял дискуссию сам
с  собой,  но  из-за  полного  отсутствия  времени  мне  пришлось   мысленно
проголосовать за последнее.
     - Я, разумеется, доложу мистеру Вулфу, - сказал я, - ваше мнение,  мисс
Эстей,  и  уверен, что он  с  удовольствием воспримет  его. Пока же я должен
объяснить, что слова "Представитель Ниро Вулфа" на моей визитной карточке не
вполне соответствуют действительности. Я пришел к вам по своей инициативе.
     - По своей инициативе? -  удивилась мисс Эстей. - Вы не  работаете  для
Ниро Вулфа?
     -  Конечно,  работаю!  Но   я  работаю  и   для   самого   себя,  когда
представляется хорошая возможность. У меня есть предложение.
     - Да, но тут сказано: "Для обсуждения всего сказанного мистеру  Вулфу в
пятницу миссис Фромм", - заметила мисс Эстей, взглянув на карточку.