вать
шею.
   - Арестуйте их? - визжал Аптон.- Я официально требую!
   - Не будьте упрямы, - сказал Вулф. - Я собираюсь  назвать  убийцу,  и
мистер Крамер это знает. Он мог бы арестовать  меня  сразу,  как  только
увидел.
   Аптон, продолжая возмущаться, сел на диван. Вулф взглянул на Крамера.
   - Я не знаю, что известно вам, но пробелы могут быть заполнены  позд-
нее. Предполагаемый убийца - одна из тех несчастных  натур,  которые  не
созданы для той роли, которая им выпала...
   - Отложите ваши сентенции на потом,- прорычал Крамер.
   - Это необходимое введение. Вы узнали  женщину,  вошедшую  вместе  со
мной сюда?
   - Нет.
   - Она племянница Эллен Тензер - Энн Тензер. В ходе  расследования  ее
допрашивали, но, очевидно, не вы. Мисс Тензер, будьте любезны, расскажи-
те мистеру Крамеру, в чем состоит ваша работа.
   Энн откашлялась. Она все еще была блондинкой. Если бы вы спросили де-
сять мужчин, кто привлекательнее, она или Люси, возможно,  семь  из  них
выбрали бы Энн Тензер. Ее холодный уверенный взгляд остановился на  Кра-
мере.
   - Я - секретарь "Бюро временного найма". Мы замещаем вакансии,  любые
временные вакансии. У меня высшая категория.
   - Следовательно, вы работали для многих фирм? - спросил Вулф.
   - Да. За год я меняю около пятнадцати мест.
   - Присутствует ли в этой комнате кто-то, у кого вы когда-нибудь рабо-
тали?
   -Да.
   - Назовите.
   - Это Юлиан Хафт, президент "Партенон пресс".
   - Когда вы у него работали?
   - Я не помню точного числа, но это было в начале прошлого  лета.  Мо-
жет, это было в конце июня, начале июля.
   - В ходе работы вам часто приходилось контактировать с мистером  Хаф-
том?
   - Да. Я замещала его личного секретаря. Она была в отпуске.
   - Упоминали ли вы имя вашей тети Эллен Тензер в беседе с ним?
   - Да. Он диктовал мне письмо о книге, о рукописи женщины, которая бы-
ла няней, и я сказала ему, что у меня есть тетя, тоже няня, и мы немного
поговорили о ней. Наверно, я упомянула о том, что тетя иногда нянчит де-
тей у себя дома, потому что когда он позвонил мне...
   - Пожалуйста, скажите, когда он позвонил?
   - Несколькими месяцами позже, зимой, я думаю,  где-то  в  январе.  Он
позвонил в "Бюро временного найма" и оставил свой телефон. Я ему  позво-
нила. Он спросил, нянчит ли еще моя тетя детей. Я ответила, что да, а он
попросил ее имя и адрес.
   - И вы сообщили ему и имя и адрес?
   -Да.
   - Вы были...
   - Минутку, - Крамер пристально посмотрел на нее. - Почему  же  вы  не
сказали об этом, когда вас расспрашивали о смерти тети?
   - Я просто забыла. Или, скорее, я об этом не подумала. Отчего я долж-
на была об этом вспомнить?
   - А что вам напомнило сейчас?
   - Меня подробно расспросили. - Она кивнула на Саула. - Этот  человек.
Он назвал четверых и спросил, встречала ли я кого-нибудь из них. Я  ска-
зала, что знакома с Юлианом Хафтом. Он спросил, не знал ли Хафт  о  моей
тете? Тогда, конечно, я вспомнила. Он сказал, что поможет  найти  убийцу
тети, и я ему обо всем рассказала.
   - Он заплатал вам за информацию, которую вы ему дали?
   - Нет.- Глаза Энн засверкали, кожа лица порозовела. -  Я  думаю,  что
вам должно быть стыдно. Тетя убита больше шести недель назад, а вы, инс-
пектор по делам убийств, так и не нашли убийцу. А когда кто-то  пытается
что-то сделать, вы хотите обвинить его, что он подкупил  меня.  Постыди-
тесь, инспектор.
   - Я никого не обвиняю, мисс Тензер. - Крамер выглядел смущенно.  -  Я
задаю вопросы. Поклялись бы вы под присягой в том, что сообщили нам?
   - Конечно.
   - Вы когда-нибудь встречались с присутствующими здесь мужчинами?
   - Нет.
   - Нет? Но в заявлении, которое вы писали несколько недель  назад,  вы
указали на разговор с одним из них. Она взглянула на сидящих мужчин.
   - О, Арчи Гудвин, конечно.
   - Вы виделись с ним потом?
   -Нет.
   - А когда вот этот человек - Саул Пензер - задавал вам вопросы?
   - Сегодня утром.
   - Никто до сегодняшнего дня не задавал вам подобные вопросы?
   - Нет. Кажется, никто.
   - Саул Пензер, вы подтверждаете то, что сказала мисс Тензер?
   Саул кивнул.
   - Вы встретились с ней по указанию Вулфа?
   - Спросите его.
   - Я спрашиваю вас.
   Вулф не выдержал:
   - Скажи ему, Саул.
   - Я получил это указание в кухне этого дома, - ответил Саул. -  Около
половины десятого сегодня утром.
   Крамер повернулся к Вулфу.
   - Как же вам вдруг пришла в голову идея относительно Энн Тензер?
   - Не скажу, чтобы неожиданно. Я шел к  этому  постепенно.  Собственно
говоря, это была не идея, я просто ухватился за нить, - он  взглянул  на
Юлиана Хафта. - Я полагаю, вы воскресили  в  памяти  события,  описанные
мисс Тензер?
   Очевидно Хафт еще не решил, как на все это реагировать. Видно, он об-
думывал это с тех пор, как увидел Энн Тензер. Он  несколько  раз  снимал
очки и, если он не мог решить, что делать со своими руками, то наверняка
он так и не решил, что же говорить. И выпалил:
   - Нет, я не вспомнил.
   - Вы не вспомнили эти события?
   - Нет.
   - Вы опровергаете ее показания? Утверждаете, что она лжет?
   Хафт вытер губы.
   - Я не говорю, что она лжет. Я говорю, что она ошибается.  Она,  оче-
видно, спутала меня с кем-нибудь другим.
   - Это неблагоразумно, - сказал Вулф.- Вам следует или признать факты,
или сказать, что она лжет. Вы недальновидны. Вы глупейшим образом  прив-
лекли к себе внимание, когда я рассказал об анонимных письмах. Вы сопро-
тивлялись моей просьбе дать список и неохотно  дали  его.  Вы  попросили
конверты. Но вы знали, что анонимных писем не было. Но после  того,  как
вы сняли петлю, задушившую Эллен Тензер...
   - Это ложь! Я объявляю вас лжецом.
   - Вам нечего меня больше бояться, мистер Хафт. Сейчас, когда я разоб-
лачил ваше бесстыдство и вашу виновность, я мог бы  вам  даже  посовето-
вать: немедленно уходите отсюда. И готовьтесь к  защите.  Ваша  обширная
операция должна была оставить следы - письма или телеграммы, корешки че-
ков или аннулированные чеки, если вы платили Эллен Тензер, моток  верев-
ки, номер телефона, детский гектограф, на котором вы напечатали записку,
волос с головы Кэрол Мардус в вашей машине или волос с  вашей  головы  в
машине Тензер - теперь, когда вы разоблачены, возможности неисчислимы. У
вас впереди масса работы, не откладывайте, приступайте. Идете?
   Лео Бингхэм пробормотал:
   - Господи, как это жестоко.
   - Вы чертовски уверены, что он не уйдет, - сказал Крамер. Он встал. -
Никто не уйдет. Где телефон?
   - У меня есть предложение, - сказал Вулф. - Два часа  назад  я  задал
мистеру Аптону вопрос, на который он отказался ответить. Я предлагаю вам
спросить его: сказала ли Кэрол Мардус ему, кто помог  ей  избавиться  от
ребенка?
   - Сообщила она вам это? - спросил Крамер у Антона.
   -Да.
   - Почему вы не дали показания об этом вчера?
   - Меня не спрашивали. И я не знал, что мне известно теперь. И  повто-
ряю, мое официальное требование об аресте Ниро Вулфа и Арчи  Гудвина  по
моей жалобе. А на ваш вопрос я отвечу. Кэрол Мардус рассказала мне,  что
Юлиан Хафт встретил ее на аэродроме и взял ребенка. -  Он  повернулся  к
Хафту. - Юлиан, ты не можешь ожидать от...
   Он не закончил. Хафт снова попытался снять очки, руки его  дрожали  и
он не мог с ними справиться.
   - Где телефон? - спросил Крамер. Миссис Вэлдон показала, и он  напра-
вился к телефону, но остановился и потребовал: -  Оставайтесь  на  своих
местах. Я вызову машину и увезу всех в окружную прокуратуру. - Он взгля-
нул на Вулфа. - Вы никогда не выходите из  дома,  а?  Теперь,  когда  вы
все-таки вышли, вернетесь, когда я разрешу.
   Вулф обратился к Люси:
   - Миссис Вэлдон, вы были гостеприимны и я  вам  признателен.  Советую
вам уйти из этой комнаты. Поднимитесь наверх и запритесь. Инспектор Кра-
мер будет настаивать, чтобы вы отправились с нами, но для этого нет  ни-
каких причин. Пожалуйста, идите.
   Люси встала и вышла.

   20

   Как-то на прошлой неделе утром,  снежным  ветреным  январским  утром,
когда приятно быть дома и смотреть в окно, я сидел за столиком для завт-
рака и ел третий кусок свинины с приправой.
   - Новая выдумка? - спросил я Фрица. Он посмотрел на  меня  с  сияющей
улыбкой.
   - Вы начинаете понимать, что такое вкус, Арчи. Еще лет десять,  и  вы
станете гурманом. Вы можете сказать, что я предложил вам?
   - Конечно, нет. Но ты сотворил нечто необыкновенное.
   - Я вместо шалфея добавил несколько капель апельсинового сока.
   - Я думаю, ты гений. Два гения в одном доме, и с одним из  них  легко
говорить. Можешь сказать это первому гению. Ты читал утренние газеты?
   - Да. Об убийце, Хафте. Его апелляция отклонена.
   - Он попытается еще раз. Если платить адвокатам хорошие деньги, можно
найти массу уловок. Беднякам этого не дано, и ты не  рискуй  кого-нибудь
убивать.
   Он стоял у плиты, переворачивая следующий кусок свинины.
   - Простите, Арчи, что я заставляю вас ждать, но сковородка  была  хо-
лодной, а я не ожидал, что вы спуститесь вниз так рано. Вы говорили, что
собираетесь во "Фламинго".
   - Ты опять не говоришь прямо, - сказал я. - Ты мог  бы  просто  спро-
сить, почему я не пошел во "Фламинго". А если бы я все-таки был там,  ты
мог бы спросить, почему я так рано вернулся?
   - Я спрашиваю.
   - Я отвечаю. Во-первых, я был во "Фламинго".  Во-вторых,  я  вернулся
рано, потому что пришлось уйти. В-третьих, почему мы ушли рано? У ребен-
ка поднялась температура и моя спутница беспокоилась. Нервничающая  жен-
щина всегда плохо танцует. Я все тебе объяснил?
   - Да, - он взял мою тарелку и вернул ее с горячим куском  свинины.  -
Вулф тоже беспокоится, Арчи. Он считает, есть опасность, что вы женитесь
на этой женщине.
   - Я знаю, что он волнуется. Меня это устраивает. Через месяц я намек-
ну ему о повышении, - я взял кусок  свинины,  обжаренной  в  сухарях,  с
приправами и апельсиновым соком.




                                Рекс СТАУТ

                          ПРИГЛАШЕНИЕ К УБИЙСТВУ




                                    1

     Опрятно одетый крошечный человечек обиделся. Он был явно задет.
     - Нет, сэр, - запротестовал он. - Ошибаетесь. Это отнюдь не  мелочные
семейные дрязги, как вы позволили себе выразиться. Разве я не имею  вполне
законного права интересоваться всем, что так или иначе  влияет  на  судьбу
состояния, нажитого моим отцом?
     Не обладая и половиной  того  веса,  которым  природа  наделила  Ниро
Вульфа, он совсем утонул в недрах красного кожаного  кресла,  стоявшего  в
трех шагах от стола великого сыщика.
     Сам Вульф, удобно заполнив необъятных размеров кресло  позади  стола,
мрачно разглядывал предполагаемого клиента  -  господина  Германа  Луэнта,
жителя Нью-Йорка и Парижа.
     Что касается меня, то, сидя с блокнотом и ручкой наготове, я сохранял
нейтралитет, так как вечером -  это  была  пятница  -  собрался  пойти  на
свидание, а окажись дело срочным и согласись мы за него взяться,  тогда  -
прощай, выходной.
     Вульф, как всегда, когда его  о  чем-нибудь  упрашивали,  пребывал  в
смятении. Он терпеть не мог работать, но любил есть  и  пить,  а  все  его
обширное хозяйство в старом  каменном  доме  на  Западной  Тридцать  пятой
улице,  включая  орхидеи  в  оранжерее  на  крыше,  требовало   непомерных
финансовых затрат.
     Единственным источником средств к существованию служил доход частного
детектива, и как  раз  сейчас  на  краю  его  стола  лежала  пачка  купюр.
Положивший ее туда Герман Луэнт заявил, что это тысяча долларов.
     - Откуда у вас такое право? - спросил ненавидящий работу  и  все  еще
пребывающий в смятении Вульф.
     Мистер  Луэнт  был  человеком  до  крайности   миниатюрным.   Щуплый,
низенький, с маленькими ручками  и  ножками  и  тощим  лицом,  на  котором
виднелся сжатый в точечку  совершенно  безгубый  рот,  он,  очевидно,  уже
вступил в тот возраст, когда начинают сморщиваться и  усыхать.  Однако  на
слабака он не походил. Заглянув в его проворные маленькие серые глазки, вы
понимали, что этому человеку были  известны  ответы  на  многие  и  многие
вопросы и что даже по поводу тех, ответы на которые он  не  знал,  он  мог
высказать весьма разумные догадки.
     Он все еще злился на Вульфа, хотя старался этого не показывать.
     - Я решил обратиться сюда, - произнес Луэнт, - потому  что  мое  дело
требует очень деликатного подхода, и лишь сочетание достоинств таких  двух
мастеров, как вы и мистер Гудвин, позволит в нем  разобраться.  Поэтому  я
готов терпеть  ваши  грубости.  Необходимое  мне  расследование  абсолютно
законно, ибо состояние, о котором идет речь, было нажито  моим  отцом.  Он
владел медными рудниками. Моя мать умерла, когда я еще лежал  в  колыбели,
поэтому некому было научить меня, как себя следует вести. Никто и  никогда
не пытался этого сделать, а теперь, видимо, учиться уже поздно.  Несколько
месяцев назад я содержал трех любовниц: в Париже, Тулузе и Риме, и одна из
них попыталась меня отравить.
     Я внимательно оглядел его и решил отныне не  верить  ни  единому  его
слову. Просто не та у него была комплекция.
     Он продолжал:
     - Теперь я немного  остепенился,  годы  есть  годы,  но  в  молодости
славился ветреностью. Отец этого не одобрял и  в  конце  концов  отказался
видеться со мной, не давая, правда, умереть с голоду.  Он  был  достаточно
щедр. Отойдя в мир иной  два  десятка  лет  назад  -  мне  тогда  стукнуто
тридцать шесть, - он завещал  все  свое  состояние  моей  сестре  Верил  с
просьбой не оставлять без внимания мои нужды. Она  следовала  его  роле  в
точности, пока год назад не  скончалась  сама.  В  тот  момент  я  был  за
границей, где живу большую часть времени, но, конечно же, прилетел  на  ее
похороны.
     Он  пожал  плечами,  как  француз,  или  во  всяком  случае  не   как
американец.
     - Из миллионов, унаследованных Верил от нашего отца, она не  оставила
мне ничего. Ни цента, ни су. Она завещала их своему мужу  Теодору  Хаку  с
просьбой не забывать о моих нуждах, записанной точь-в-точь как в завещании
отца. В отличие от меня сестра всегда его слушалась. Я предложил Хаку, что
было бы куда проще перевести сразу часть состояния - скажем,  миллион  или
хоть половину - на меня, но он ответил, что придерживается  иного  мнения.
Он заявил, что считает своим  долгом  неукоснительно  следовать  последней
воле Верил, и согласился выплачивать мне ту же сумму, какую на  протяжении
предшествующих двух лет выплачивала она, то есть тысячу долларов в  месяц.
И тут я не сделал того, что мне надлежало сделать в создавшейся ситуации.
     Он умолк, ожидая вопроса, и Вульф послушно его задал:
     - Что же вам надлежало сделать?
     - Убить его. Он сидел в своем кресле-каталке - у Хака бальные ноги, и
он не может ходить, - сидел в доме моего отца, как хозяин, и говорил,  что
будет высылать мне тысячу долларов в месяц из  отцовского  состояния.  Это
было приглашением к убийству.  Ведь  убей  я  его  со  всеми  необходимыми
предосторожностями,  и,   согласно   завещанию   сестры,   мне   обеспечен
пожизненный годовой доход в сорок  тысяч  долларов.  Признаться,  подобная
мысль посетила меня,  но,  увы,  я  совершенно  не  гожусь  ни  для  каких
рискованных предприятий, и пусть я так  и  не  научился  себя  вести,  мой
инстинкт самосохранения необычайно развит.
     Он пошевелил маленькой ручкой.
     - Именно он, инстинкт самосохранения, и привел меня к  вам.  Если  по
какой-либо причине Теодор Хак,  эта  тварь  в  кресле-каталке,  перестанет
принимать  во  внимание  мои  нужды,  я  умру  с  голоду.  Я  не  способен
зарабатывать на  жизнь.  Потому-то,  получив  в  Париже  предупреждение  о
грозящей опасности, я немедленно купил билет  на  самолет  и  примчался  в
Нью-Йорк. Мой зять радушно принял меня  в  доме  моего  отца  -  чертовски
благородно с его стороны! И вот  я  тут  уже  почти  две  недели,  и  я  в
совершеннейшем тупике. Дело в том, что  в  доме  постоянно  находятся  три
женщины...
     Внезапно он умолк, нацелил на  меня  маленькие  серые  глазки,  затем
перевел их на Вульфа и произнес
     - Это конфиденциально.
     - Как и все, что обсуждается в стенах моего кабинета, - кивнул Вульф.
- Смелее, сэр.
     - Что ж, хорошо. - Луэнт сморщил крошечный ротик, отчего тот сделался
еще меньше, и пожал плечами. - Есть все основания полагать, что полученное
мной предостережение имеет реальную почву. В доме Хака,  помимо  повара  и
прислуги, постоянно находятся три женщины: миссис  Касси  О'Ши,  экономка,
вдова; мисс Сильвия Марси, сиделка, и мисс  Дороги  Рифф,  так  называемая
секретарша. Они все имеют на него виды, и похоже, что одной в  этом  плане
удалось преуспеть больше, нежели остальным. Беда в том, что я не знаю и не
могу узнать, какой именно. Понимаете, я давно отыскал формулу, как  ладить
с женщинами, но в данном случае не имею возможности ею воспользоваться.  И
я в замешательстве. Надо как можно скорее выяснить,  какая  из  этих  трех
особ поймала на крючок моего зятя.
     - И тогда вы вмешаетесь? Со своей формулой? - Вульф хмыкнул.
     - Боже упаси!  -  испугался  Луэнт.  -  Это  слишком  обременительно,
требует массы времени, к тому же вскоре появится новая претендентка.  А  я
планировал вернуться в Европу до Рождества. Мне просто надо  завоевать  ее
симпатию, заручиться ее благосклонностью. Я хочу быть уверен,  что,  женив
на себе Хака, она сохранит ко мне хорошее  расположение.  Потребуется  три
недели, если речь идет о мисс Марси или мисс  Рифф,  и  четыре,  если  это
миссис О'Ши. Видите, тут далеко не мелочные семейные дрязги, а  совершенно
законное расследование.
     - Предположим, - согласился Вульф. - Но это фантастика.
     - Вовсе нет. Эта вполне осуществимо и чрезвычайно важно. Благополучие
всей моей жизни целиком зависит от  доброй  воли  Теодора  Хака.  Если  он
женится, да еще на женщине значительно моложе  себя,  как  долго  смогу  я
тогда пользоваться  его  благосклонностью,  дающей  мне  двенадцать  тысяч
долларов в год, если его жена будет настроена против меня?
     Вульф запыхтел.
     - Что конкретно вы от меня хотите?
     - Как можно скорее выяснить, какая из трех женщин запустила  когти  в
Теодора Хака. Эта тысяча долларов, - Луэнт  указал  на  лежащую  на  столе
Вульфа пачку купюр, - ваша как в случае успеха, так и  в  случае  неудачи.
Однако  она  должна  полностью  покрыть  следственные   расходы,   ибо   в
сложившейся ситуации представляет собой  тот  максимум,  который  я  готов
заплатить. Вероятно, мое дело покажется не заслуживающим особого внимания,
но, поскольку вы никогда не покидаете дом по делам, оно  не  потребует  от
вас много времени и усилий. Основная часть работы будет выполнена мистером
Гудвином, все равно получающим у вас жалованье, а накладные расходы выйдут
ничтожными: оплата такси отсюда до дома моего отца на  Шестьдесят  девятой
улице, ныне принадлежащего Хаку, и обратно. Я наслышан  о  способностях  и
отваге мистера Гудвина и вполне допускаю, что одного  дня,  одной  поездки
ему окажется достаточно. Не без консультации с вами, разумеется. Он  может
отправиться со мной прямо сейчас.
     Я не  расцеловал  его.  Да,  я  люблю  комплименты,  пусть  они  даже
несколько  прямолинейны,  но,  во-первых,  давно  научился  вести  себя  в
подобных обстоятельствах, а во-вторых, на  вечер  у  меня  было  назначено
свидание.
     Мрачные складки на лице Вульфа слегка разгладились.
     - Вы сказали, что получили предостережение. От кого?
     - От Пола Тейера, племянника Хака. Тейер квартирует у него в доме. Он
такой же неприспособленный к жизни, как и я: целыми днями сочиняет музыку,
которую никто никогда не будет слушать. Тейер лелеет надежду  унаследовать
от Хака часть  состояния  моего  отца  и  поэтому,  обеспокоившись,  сразу
написал мне.
     - Что же его обеспокоило?
     - Множество мелких деталей и один существенный факт. Не так  д