, Кремер  и
окружной прокурор не поверят нам, не  говоря  уже  о  присяжных.  Так  что
выкиньте ее из головы. А вот на мистера Флеминга я не ставлю.  Конечно,  у
него, как и у любого другого,  мог  быть  свой  мотив,  но,  судя  по  тем
сведениям, которыми я располагаю сейчас, он мог прикончить Изабель  только
ради того, чтобы его жена перестала из-за нее беспокоиться, что, по-моему,
немного притянуто за уши. Одно непонятно: почему он меня впустил?
     - Чтобы жена не нарвалась на тебя на лестничной площадке.
     - Возможно, хотя он мог меня выгнать или  пригрозить  полицейским.  Я
думаю, что дело либо в том, что он и впрямь  любит  решать  задачки,  либо
решил, что так будет лучше для жены. Вывод следующий: если Флеминги тут ни
при чем, то они даже не представляют,  кто  бы  мог  это  сделать.  Стелла
сказала, что не сможет даже попытаться  кого-то  назвать,  и  я  ей  верю.
Врунья из нее прескверная. Когда я нарочно ляпнул, что, возможно,  Орри  и
платил за квартиру, она помотала головой. Потом отнекивалась, но я уверен,
что она знает имя покровителя. Впрочем, что нам до этого - мы тоже знаем.
     - Если Орри сказал правду.
     - Сказал. Ему и деваться было некуда. Кстати, самое лакомое  блюдо  я
приберег напоследок. Я имею в виду вторую жизнь Изабель. Театральный круг.
     - Да, - буркнул Вульф.
     - Что - да?
     - Тут придется повозиться. Впрочем, этого следовало ожидать. Женщина,
которая питается на чьи-то деньги, нигде не работая, конечно, предпочитает
есть не в одиночестве. Ты смеешься?
     - Да. Большинство мужчин тратили бы деньги не только на  еду.  Ладно.
Итак, у нас теперь имеется круг... как и ожидалось. Десятки или даже сотни
людей. Предлагаю, наконец, пощупать Эвери Баллу.
     - Я как раз о нем думаю. Сначала я хотел... Впрочем,  ладно.  Обсудим
это завтра после твоей встречи с Орри.
     И он потянулся к стенограмме.



                                    6

     Место вашей встречи с подследственным в Манхэттене  частично  зависит
от причины ареста. Свидание может состояться в полицейском участке, или  в
городской тюрьме, или в конторе окружного прокурора, или  в  зверинце.  Не
знаю, многие ли полицейские  называют  его  зверинцем,  но  сержант  Пэрли
Стеббинз другого слова не употребляет. Это голая, обшарпанная  и  довольно
вонючая комната длиной ярдов в двенадцать,  разделенная  пополам  стальной
решеткой, вделанной в  потолок.  Посередине  комнаты  по  обе  стороны  от
решетки от стены до стены  тянется  деревянный  стол,  вдоль  которого  на
одинаковом расстоянии друг от друга стоят  деревянные  же  стулья.  Причем
стулья, предназначенные для посетителей, ничем не отличаются  от  стульев,
на которых сидят посещаемые. Демократия как никак.
     Во вторник утром, в десять минут  одиннадцатого,  сидя  на  одном  из
стульев со стороны посетителей в ожидании Орри,  я  пребывал  не  в  самом
радужном  настроении.  Когда  Паркер  позвонил  и  сказал,  что   свидание
назначено в городской тюрьме, я был уверен, что мы будем  разговаривать  в
отдельной комнате. Вместо этого меня  препроводили  в  зверинец,  где  уже
переговаривались  четыре  пары,  пялясь  друг  на  друга  через   решетку.
Ближайшая от меня соседка, пожилая полная  дама  с  заплаканными  глазами,
была всего в каких-то семи футах. Я рад был бы думать, что такое отношение
вызвано только желанием насолить Ниро Вульфу и Арчи Гудвину,  но,  увы,  -
все обстояло куда серьезнее.  В  полиции  определенно  считали,  что  Орри
убийца, и предпочитали не рисковать.
     Наконец в стене по ту сторону стола и решетки распахнулась  дверь,  и
вошел Орри в наручниках, сопровождаемый надзирателем.  Надзиратель  подвел
Орри к столу, усадил на стул напротив меня, буркнул: "Пятнадцать минут", и
отошел к стене, где уже стоял еще один надсмотрщик. Мы посмотрели друг  на
друга сквозь решетку. Глаза Орри чуть припухли. Когда-то он признался мне,
что расчесывает волосы утром минут  по  десять.  Сегодня  же  он  явно  не
причесывался.
     - Комната может прослушиваться, - шепнул я.
     - Вряд ли, - сказал Орри. Скованные наручниками руки он положил перед
собой на стол. - Слишком рискованно.  Представляешь,  какая  шумиха  может
подняться?
     - Хорошо, но давай говорить потише. Паркер сказал  тебе,  что  мистер
Вульф, Саул, Фред и я решили, что ты не убивал ее, и взялись за это дело?
     - Да, у Вульфа не было  другого  выбора.  Я,  конечно,  не  его  Арчи
Гудвин, но и меня он не смог бы бросить на произвол судьбы.
     - Я предпочитаю быть своим собственным Арчи Гудвином, но сейчас мы  в
это вдаваться не будем. У меня  есть  к  тебе  пара  вопросов,  но  Паркер
сказал, что ты хотел меня видеть. Итак?
     - Я хочу попросить тебя об одолжении, Арчи. О  большом  одолжении.  Я
хочу, чтобы ты встретился с Джил Харди и сказал ей...
     - Мы уже встречались. Вчера утром она сама пришла к нам в контору, не
перебивай, пожалуйста, и мы поговорили. Не знаю, что ты ей рассказывал про
Изабель Керр, так что...
     - Я никогда не говорил ей про Изабель Керр. Черт побери,  что  ты  ей
наплел?
     - То же, что и ты - ничего. Об этом одолжении ты и хотел просить, так
что оно уже сделано. Я сказал, что полиция считает тебя виновником  смерти
Изабель Керр, тогда как мы так не считаем и  собираемся  расследовать  это
дело. А про Изабель мы и сами ничего не знаем. Теперь...
     - Ты просто чудо, Арчи! Не знаю, как тебя и благодарить.
     - Изложи это в письменном виде,  и  я  повешу  твою  благодарность  в
рамочке на стену. У меня есть вопросы, а времени у нас - кот наплакал.  Ты
уже раскололся?
     - Нет. Я нем как рыба.
     - Так и держись. Паркер согласился защищать тебя. Что у них есть? Они
нашли твое удостоверение и другие  вещи,  отпечатки  твоих  пальцев  и  ее
дневник, но все это...
     - Ее _д_н_е_в_н_и_к_?
     - Да. Ты не знал, что она вела дневник?
     - Нет, черт побери!
     - Он у них в руках, по словам Кремера.  Но  старый  лис  умолчал  про
содержание. Ты, конечно, там фигурируешь, но мне важно знать другое: могла
ли Изабель упомянуть там _е_г_о_? Я имею в виду покровителя, имя  которого
мне пришлось выдирать из тебя клещами?
     - О... - Орри призадумался. - Понимаю. Это может быть важно. Нет,  не
думаю, что она об этом писала. Конечно, она держала  дневник  взаперти,  и
все-таки вряд ли... Она была слишком осторожна. Я почти  уверен,  что  его
имени там нет.
     Я взглянул на часы. Осталось шесть минут.
     - Теперь главный вопрос. Сколько людей знало о вас с ней?
     - Никто не знал.
     - Ерунда! Откуда ты можешь быть уверен?
     - Насколько мне известно, никто не знал. Сам знаешь, Арчи,  я  иногда
не прочь прихвастнуть, но ты хоть раз слышал от  меня  ее  имя?  Она  меня
довольно быстро напугала. Женщины ко мне привязывались и  раньше,  но  эта
пристала просто как банный лист. Верно, она  мне  нравилась,  с  ней  было
приятно, но она просто на мне помешалась. Мы никогда никуда не ходили. Она
сама хотела, чтобы мы встречались только у нее дома,  и  меня  это  вполне
устраивало. К сожалению, я ее  недооценил.  Я  рассказал  ей  о  том,  что
познакомился с Джил - ничего особенного,  просто  встретил  стюардессу.  И
потом, как последний болван, решил приучить ее к мысли, что поскольку я  у
нее не единственный, то и она не может  рассчитывать  на  то,  чтобы  быть
единственной у меня.  И  вскоре  после  этого  я  влюбился  по-настоящему,
впервые в жизни. В Джил. А Изабель... Я говорил тебе, как она отнеслась  к
этому. Она всерьез  вознамерилась  выйти  за  меня  сама.  Я  сказал,  что
зарабатываю едва ли половину  от  того,  что  ее  приятель  тратит  на  ее
квартиру и тряпки. Изабель же заверяла,  что  комнаты  и  ванны  ей  будет
достаточно, даже после того как родится ребенок. Совсем свихнулась баба. Я
ни на секунду не поверил, что она ждет ребенка. А потом - чей бы  это  был
ребенок? Я отвечаю на  твой  вопрос.  Я  никому  про  нее  не  говорил,  и
сомневаюсь, чтобы она кому-то рассказала про меня.
     - Но она же рассказывала тебе о других, верно?
     - Кое о ком - да.
     - Кто из них убил ее? У кого были хоть какие-то основания?
     Орри кивнул.
     - Да, я и сам ломал над этим голову. Если она упоминала хоть  что-то,
достойное внимания, то вспомнить я  не  могу.  Я  прекрасно  понимаю,  что
только так вы можете меня выручить, но ничем не могу помочь. Конечно,  она
рассказывала про разных людей, в том  числе  про  мужчин,  которые  с  ней
заигрывали, про женщин, которые ей нравились или которых  она  на  дух  не
выносила, но я уже всех перебрал в уме и зашел в тупик. Я понимаю,  что  с
кого-то все равно  начать  надо,  поэтому  хочу  назвать  тебе  ее  лучшую
подругу, певицу из ночного клуба Джулию Джекет. Ее  настоящее  имя  -  Эми
Джексон. На позапрошлой неделе она еще работала в клубе "Десять  маленьких
индейцев". Лучше никого не сыскать. А ты  уже  раздобыл  что-нибудь?  Хоть
какую-то зацепку?
     - Нет. А ты когда-нибудь видел ее сестру, Стеллу Флеминг?
     - Нет. Изабель рассказывала про нее. Говорила, что  когда  мы  с  ней
поженимся,  то  не  только  она  будет  счастлива,   но   и   ее   сестра.
Предполагалось, что я буду на седьмом небе  от  радости  из-за  того,  что
сделаю сразу двух женщин счастливыми.
     - Правильно. А она упоминала когда-нибудь...
     Я умолк, потому что надзиратель оторвался от стены  и  приближался  к
нам. Он прикоснулся к плечу Орри, что было совсем ни к чему, и сказал, что
наше время истекло. Я возвысил голос:
     - Как вас зовут?
     Он тупо посмотрел на меня.
     - Как _м_е_н_я_ зовут?
     - Да, лично вас.
     - Мое имя Вильям Фланаган.
     - Понятно, еще один Вильям. - Я поднялся. - Я доложу о вашем жестоком
обращении. Мистер Кэтер задержан только как важный свидетель, а  вы  грубо
схватили его за плечо.
     Я повернулся и двинулся к двери.
     Вильям Фланаган ничего особенного  не  прервал.  Я  собирался  только
спросить, не упоминала ли когда-нибудь Изабель доктора Гамма.
     По дороге домой, в такси, я размышлял. Я надеялся, что беседа с  Орри
прольет хоть какой-то свет на эту историю, однако когда такси заворачивало
на Тридцать пятую улицу, я поймал себя на  мысли  о  том,  что  обдумываю,
какое выражение было у Орри в ту или  иную  минуту,  или  что  он  сказал.
Откровенная  глупость,  потому   что   мы   вычеркнули   Орри   из   числа
подозреваемых. Правда, беда в том, что для  того,  чтобы  кого-то  напрочь
вычеркнуть, нужно заполучить другого подозреваемого. Мысль о том, что Орри
ухлопал Изабель Керр, мелькнула в моем мозгу в  тот  самый  миг,  когда  я
разглядел вмятину в ее черепе и увидел валявшуюся рядом пепельницу;  чтобы
теперь забыть об Орри, я должен был сперва подставить взамен некоего "икс"
или "игрек", а время шло, и никакого "икс" или "игрек" у  меня  так  и  не
было.
     Войдя в кабинет, я не выдвинул верхний левый ящик своего стола, чтобы
достать блокнот, в который я  заношу  дневные  расходы  для  еженедельного
финансового отчета. Счет за поездку в такси на три доллара семьдесят  пять
центов я решил оплатить сам.
     Поскольку сейчас было  три  минуты  двенадцатого,  Вульф  только  что
спустился из оранжереи и сидел, разбирая почту.  Не  обнаружив  в  ней  ни
чеков, ни писем от коллекционеров орхидей,  то  есть  ничего  интересного,
Вульф со вздохом отодвинул кипу конвертов в сторону и сказал:
     - Доброе утро.
     Я ответил, что утро вовсе не  доброе,  и  в  доказательство  дословно
воспроизвел беседу с Орри. Закончил я пожеланием, чтобы следующую  встречу
Вульф провел сам, поскольку я ни с Джил  Харди,  ни  с  Флемингами  ровным
счетом ничего не добился.
     - Тем более, что он мужчина, -  присовокупил  я.  -  Я  понимаю,  что
нельзя просить от вас слишком многого и встречаться с Джулией  Джекет,  но
она подождет, пока вы не прощупаете Эвери Баллу.
     Вульф насупился:
     - А доктор Гамм?
     Я нахмурился в ответ:
     - Нельзя же вечно  откладывать  Баллу.  Я  прекрасно  понимаю  вас  и
полностью согласен, что мы не беремся  за  дела  о  разводах.  Уж  слишком
противно выяснять, кто с кем спал или спит. Баллу,  безусловно,  оплачивал
квартиру не для того, чтобы читать Изабель стихи, но для нас секс  в  этом
деле - не главное, и можно от него абстрагироваться. В конце концов можете
убедить себя,  что  Баллу  ухлопал  ее  за  то,  что  сделал  неправильное
ударение, декламируя оду.
     Губы  Вульфа  превратились  в  тонкую  ниточку.  Он  трижды   глубоко
вздохнул, потом процедил:
     - Хорошо. Приведи его.
     Я кивнул.
     - Ладно, но только не могу сказать, когда. Я наводил  о  нем  справки
вчера вечером. Он не только президент "Федерал Холдинг Корпорейшн",  но  и
директор еще девяти крупных фирм. У него один женатый сын и  две  замужних
дочери. Ему пятьдесят шесть. Кроме дома на  Шестьдесят  седьмой  улице,  у
него еще дом в Райнбеке и вилла в Палм-Бич.  Я  могу  узнать  через  банк,
сколько он стоит, но не уверен, что...
     - Я же сказал - приведи его.
     - Я слышал. Я просто пытался донести до вас, что на мой взгляд  -  не
слишком разумно объяснять в его приемной, а потом и  его  секретарше,  что
частный сыщик Ниро Вульф хочет встретиться с их боссом  по  личному  делу.
Еще хуже - договориться о встрече по телефону. Поэтому я должен  придумать
что-то похитрее, а Джулию Джекет придется пока отложить.
     - Саул не звонил?
     - Звонил в девять утра. Сказал, что Фред уже с ним и они приступают к
делу. Позвонит около часа.
     - Фу. Гений против ветряных мельниц. Отзови его. Пусть займется  мисс
Джекет. Выудит из нее несколько имен, и Фред поможет ему  опросить  их.  -
Вульф потянулся к почте. - Твой блокнот, Арчи. Надо ответить  этому  олуху
из Парижа.



                                    7

     В четыре часа дня я стоял в мраморном вестибюле сорокаэтажной  махины
на Уолл-стрит, напротив лифтов с табличками "Этажи 32 - 40".  Подготовился
я тщательно. У меня перед глазами  стоял  облик  Эвери  Баллу,  фотографию
которого я разыскал в Нью-Йоркской публичной библиотеке в одном из номеров
журнала "Форчун", а в кармане покоилась визитная карточка. Точно такая же,
как та, что я дал лифтеру Вильяму - мое имя посередине, а имя и адрес Ниро
Вульфа внизу, более  мелким  шрифтом,  но  с  маленьким  добавлением.  Под
собственными именем и фамилией я допечатал на машинке: "В розовой  спальне
хранился дневник,  который  теперь  в  полиции".  Вышло  очень  аккуратно,
уместившись в самый раз.
     Возможно, что я и перестарался. Вполне можно было допустить,  что  не
только жена и дети, но и кое-кто из служащих "Федерал Холдинг  Корпорейшн"
знали, как мистер Баллу проводит некоторые вечера. Но, скорее  всего,  они
не знали. Применительно к его персоне журналист "Форчун" не раз употреблял
такие  прилагательные,  как  "честный",   "добропорядочный",   "безупречно
чистый" и "безукоризненный". Я  не  привык  клевать  на  прилагательные  в
печатных изданиях, но даже если отбросить из них половину,  то  оставалось
достаточно, чтобы сделать мою  задачу  весьма  щепетильной.  Поэтому  я  и
проторчал  добрую  сотню  минут  внизу  в  вестибюле  вместо  того,  чтобы
подняться на тридцать четвертый этаж. К  тому  же  ждать  внизу  оказалось
гораздо приятнее, особенно  после  пяти  часов,  когда  из  каждого  лифта
выпархивала стайка очень симпатичных пташек.
     В последний раз я взглянул на часы без двадцати двух  шесть,  а  пару
минут спустя появился Эвери Баллу. Из всех, кто спустился с ним  в  лифте,
только один мужчина  чуть  задержался  и  они,  переговариваясь,  зашагали
вместе  к  выходу.  Я  двинулся  следом,  надеясь,  что  дальше  их   пути
разойдутся. Так и случилось. Спутник Баллу направился в сторону Бродвея, а
Баллу остановился у кромки тротуара. Я тут же  подошел  к  нему,  протянул
визитку и произнес:
     - Вас это может заинтересовать, мистер Баллу. Света здесь достаточно?
     Сперва мне показалось, что он  собирается  меня  отшить,  и  он  сам,
должно  быть,  так  решил,  но  в  следующий  миг  он  посмотрел  на   мое
мужественное честное  лицо,  лицо  человека,  вручившего  тысячи  визитных
карточек, взял карточку из моих рук, поднес ее к свету и начал читать. Это
дало мне время, чтобы рассмотреть его. Темно-серый костюм обошелся мистеру
Баллу сотни и три, а то и в четыре, а шляпа такого же цвета - еще долларов
в сорок. Крупная голова на крупном теле, лицо с морщинками, но не дряблое.
Выражение лица ничуть не изменилось,  когда,  покончив  с  моей  визиткой,
Баллу сунул ее в карман и перевел взгляд на меня.
     - Вы уверены, что это может заинтересовать _м_е_н_я_? - спросил он.
     Я кивнул.
     - Здесь - не лучшее место, чтобы обсуждать это. Я  предлагаю  контору
Ниро Вульфа. Он  больше  полиции  знает  и  про  розовую  спальню,  и  про
подозреваемого, и даже про вас. Лучше всего не откладывать дела  в  долгий
ящик. Больше добавить мне  нечего,  я  простой  посыльный.  Но  вы  должны
признать, что я поступил очень  тактично,  раз  не  поднялся  на  тридцать
четвертый этаж и не передал эту карточку вашему персоналу.
     Эвери Баллу покрутил головой,  должно  быть,  высматривая  поблизости
полицейского. Тщетно. В следующее мгновение к нам подкатил  и  остановился
"роллс-ройс", из которого вышел облаченный в форменную одежду шофер. Баллу
повернулся ко мне и спросил:
     - Где это находится?
     - Западная Тридцать пятая улица. Дом девятьсот тридцать восемь.
     - У вас есть машина?
     - Не здесь.
     - Если поедете со мной, то будете держать язык за зубами.
     - Хорошо. Я уже сказал все, что хотел.
     Баллу шагнул к "роллс-ройсу" и залез внутрь.  Я  последовал  за  ним.
Шофер захлопнул за мной дверцу и прошествовал на свое место. Когда  машина
плавно покатила вперед, Баллу сказал шоферу, что  мы  по  дорого  кое-куда
заедем, и назвал  адрес.  Когда  "роллс"  остановился  на  перекрестке,  я
подумал, что, пожалуй, впервые доставляю подозреваемого в убийстве к  Ниро
Вульфу в  собственном  "роллс-ройсе".  Остальную  часть  пути,  благо  все
молчали, я сосредоточился на автомобиле и решил,  что  ход  у  него  более
плавный, чем у "герона", но  зато  трогается  с  места  и  разгоняется  он
медленнее.
     Когда мы добрались до нашего старенького особняка,  было  уже  начало
седьмого, значит, Вульф уже спустился из оранжереи. Разместив  на  вешалке
пальто и шляпу Баллу,  а  также  свои  собственные,  я  вошел  в  кабинет,
провозгласил: "Мистер Баллу" и отступил в сторону.
     Войдя, Баллу приостановился, осмотрелся и спросил:
     - Здесь не установлены подслушивающие устройства?
     - Боюсь, - вздохнул Вульф, - что скоро нигде нельзя будет чувствовать
себя в безопасности. Но я могу дать вам мое честное слово, что  ничего  из
того, о чем мы будем здесь говорить, не будет записано.
     Он указал на цветочную вазу.
     - Микрофон можно спрятать даже там, но его нет.
     Баллу предъявил Вульфу мою визитку, которую  предусмотрительно  вынул
из кармана пальто.
     - Что это за галиматья насчет розовой спальни и дневника?
     Вульф протянул руку и взял карточку.
     - Разве не очевидно? Это уловка,  чтобы  заманить  вас  сюда.  Причем
мистер Гудвин ничего  не  выдумал:  спальня  и  впрямь  розовая,  как  вам
известно, поскольку вы провели в ней не один час, а мисс Керр  и  в  самом
деле вела дневник, который теперь находится в полиции.
     Он мотнул головой в сторону красного кожаного кресла.
     - Садитесь, пожалуйста; приятнее вести беседу, когда глаза  на  одном
уровне.
     - Я никогда не проводил времени в розовой спальне.
     - Тогда почему вы здесь?
     -  Потому  что  я  знаю  вашу  репутацию.  Знаю,  что   вы   способны
подстраивать хитроумные ловушки и, по-видимому, сейчас решили вовлечь меня
в свою игру. Хочу сразу предупредить: не стоит.
     Вульф покачал головой.
     - Нет, мистер Бал