Но когда все ясно, неплохо было бы перейти к сути. Что, если  я
уже знаю о вашем замечательном факте?
     - Два часа назад вы его не имели. Если сейчас он у вас  появился,  то
мне нечего дать и соответственно я ничего не получу взамен. Если, когда  я
оглашу этот факт, вы заявите, что он у вас уже есть, то расскажите,  когда
и от кого вы его получили. - Вульф нетерпеливо заерзал.  -  Это,  конечно,
связано с фактами, которые уже есть в вашем распоряжении, например  что  в
той бутылке вместо "Хай спота" был сладкий кофе.
     - Конечно, они рассказали вам об этом.
     - Или с тем, что  ваша  лаборатория  обнаружила  следы  определенного
вещества в виде полоски шириной полдюйма вокруг горлышка бутылки.
     - Этого они не могли вам рассказать. - Глаза Крамера сузились. -  Это
могли вам рассказать шесть или семь человек, и все они  получают  зарплату
от  муниципалитета  НьюЙорка.  Заклинаю  вас,  прежде  чем  мы  продолжим,
скажите, откуда это стало вам известно.
     - Чушь, - раздраженно сказал Вульф. - могу найти лучшее  употребление
деньгам моих клиентов, чем покупать информацию у полицейских. Чем  вам  не
нравится мое предложение? Честно говоря, я надеюсь, что вы примете его,  и
немедленно. Если не согласитесь, я буду вынужден нанять два десятка  людей
и снова начать заниматься с этой компанией.
     - Хорошо. - Крамер не расслабился. - Черт возьми, я
     сделал все, чтобы спасти вас от этого! Я  слушаю.  Ваше  предложение,
как  вы  уже  дважды  заявляли,  предусматривает,  что  я  получу  от  вас
информацию в полном объеме, здесь и сейчас.
     - Так все и будет. Мистер Гудвин  даст  вам  машинописную  копию.  Но
вначале маленькая деталь. Я обещал одному из  моих  клиентов  потребовать,
чтобы один пункт, если это будет возможно, остался в тайне.
     - Я не могу утаивать доказательства в деле об убийстве.
     - Знаю. Поэтому и сказал "если это будет возможно".
     - Понимаю, но ничего обещать не могу. Даже если я дам  обещание,  то,
скорее всего, не выполню. В чем дело? Расскажите сначала об этом.
     - Конечно. Мисс Фрейзер не  может  пить  "Хай  спот"  потому  что  он
вызывает у нее несварение желудка.
     - Какого черта! - Крамер выпучил на него глаза. - Орчард не пил  "Хай
спот" он пил кофе. Он не вызвал у него несварения желудка, он убил его.
     Вульф кивнул.
     - Я знаю. Но таковы факты, и от имени своих  клиентов  прошу  вас  по
возможности их не разглашать. Нам потребуется  некоторое  время,  возможно
час, а ваш стакан и бутылка пусты. Арчи?
     Я поднялся и без особого энтузиазма выполнил  роль  бармена.  Мне  не
нравилось, какой оборот  начали  приобретать  обстоятельства.  Если  Вульф
начал какой-нибудь хитрый  маневр  и  просто  скармливал  Крамеру  акие-то
крохи, чтобы взамен получить большую буханку, - это одно,  и,  если  бы  у
него это получилось, я готов был  аплодировать.  Если  он  на  самом  деле
открывает сумку и хочет все из нее вывалить  на  стол,  давая  возможность
Крамеру распоряжаться всем по своему усмотрению, - это  совсем  другое.  В
этом случае Вульф играет честно, а это может означать только, что  он  сыт
по горло и действительно собирается читать стихи ви рисовать лошадей, в то
время  как  полицейские  будут  зарабатывать  ему  гонорар.  Мне  это   не
нравилось. Может быль, деньги - действительно все. Но существует  разница,
каким образом ты их зарабатываешь.
     Он открыл сумку и вывалил ее содержимое. Он дал Крамеру  все,  что  у
нас было. Он даже процитировал  по  памяти  телеграмму,  посланную  мамаше
Шеперд. Пока он это делал, я сжал челюсти, чтобы  не  сделать  четыре  или
пять язвительных замечаний. Я, а не он составил эту телеграмму. Но  я  про
молчал. Иногда я критикую его в присутствии посторонних, но  крайне  редко
при Крамере. И уж не в тех случаях, когда меня обуревают эмоции.
     У Крамера возникло множество вопросов, и Вульф как овечка ответил  на
все. Мне пришлось уступить свое кресло Крамеру, чтобы он смог поместить  в
него всю свою широкую задницу, звоня себе в офис.
     - Роуклиф? Запиши, но не  передавай  для  печати.  -  Крамер  говорил
твердым, начальственным  голосом.  В  нем  до  мозга  костей  чувствовался
полицейский инспектор. - Я у Вульфа.  У  него  кое-что  есть  для  нас,  и
сейчас, я полагаю,  мы  заключим  с  ним  сделку.  Необходимо  начать  все
сначала. Это как раз из тех случаев, черт бы их  побрал,  когда  убили  не
того человека. Яд предназначался Фрейзер. Все расскажу,  когда  приеду,  -
через полчаса или чуть позже. Собери всех, кто участвует в  расследовании.
Выясни, где находятся комиссар и окружной прокурор. Привези Элинор Венс  и
Натана Трауба, а также кухарку Фрейзер. Когда я приеду,  эти  трое  должны
уже быть. Остальными займемся утром. Кто-то уехал в Мичиган. Я вспомнил  -
Дорст. Не потеряй его, я хочу его увидеть...
     И так далее. Еще один десяток или около  того  приказаний,  и  Крамер
повесил трубку и вернулся в кресло из красной кожи.
     - Что еще? - требовательно спросил он.
     - Это все! - провозгласил Вульф. - Желаю успеха.
     Проходя мимо моего кресла, Крамер бросил  свою  изжеванную  сигару  в
корзину для бумаг, достал новую и не глядя засунул себе в рот. - В  общем,
так, - сказал он. - Без сомнения, вы дали мне  информацию,  но  я  впервые
вижу, чтобы вы выворачивали все карманы. Поэтому я  снова  сажусь.  Прежде
чем я уйду, я хочу посидеть здесь пару минут и  задать  себе  вопрос:  для
чего?
     Вульф хихикнул.
     - По-моему, я только что слышал, как вы приказали вашим людям  начать
работать на меня.
     - Да-да. - Сигара приобрела вертикальное положение. - Все, что  я  от
вас услышал, кажется  правдоподобным,  но  и  раньше  вам  удавалось  быть
правдоподобным. Клянусь господом, что если в этом и есть какой-то  подвох,
то он зарыт слишком глубоко, чтобы я мог его отыскать. Вы что-то  затеяли.
В чем ваша хитрость? Что бы  вы  хотели,  чтобы  мы  сделали?  Какие  ваши
пожелания?
     - У меня их нет.
     Это очень смахивало на правду. Я не удивлялся, что Крамер подозревает
Вульфа, основываясь на своем опыте прошлых лет, но для меня было абсолютно
ясно, что Вульф сыграл в открытую для того,  чтобы  не  перетруждать  свои
мозги и сэкономить время и энергию. Я много часов  провел  с  ним  в  этом
кабинете и видел много спектаклей,  которые  он  разыгрывал  перед  разной
публикой. Так что мне ли не знать, когда он загадывает шараду? Конечно,  я
не всегда знаю, чего он хочет. Но я знаю, когда он не хочет ровным  счетом
ничего. Он просто собирался позволить городским властям сделать все самим.
     -  Быть  может,  арестовать  мисс  Фрейзер  за  лжесвидетельство?   _
поинтересовался Крамер. - Или остальных за обман правосудия?
     Вульф покачал головой.
     - Мой дорогой сэр, вы охотитесь за убийцей, не за лжесвидетелями  или
теми, кто мешает правосудию. В любом случае суд вряд ли признает кого-либо
виновным по таким обвинениям. и вы об этом прекрасно знаете. Вы намекнули,
что не в моем  характере  подставлять  клиента  под  такое  обвинение,  но
неужели вы ее арестуете? Нет. Я надеюсь, вы займетесь выяснением того, кто
хотел убить ее. Что вам посоветовать? Вы знаете об  этом  гораздо  больше,
чем я. В подобных случаях  существуют  тысячи  способов  расследования,  в
которых я ничего не понимаю, а вы, без сомнения, изучили  их  досконально.
Не  буду  приводить  вам  весь  список.  Если  к  вы  захотите   со   мной
переговорить, я у себя - как всегда.
     Крамер поднялся и вышел.



                                    1З

     Не могу отрицать, что  с  чисто  практической  точки  зрения  сделка,
которую вечером в пятницу Вульф заключил с Крамером, была блестящей, я  бы
даже сказал - фантастической и прекрасно помогающей сэкономить  умственные
и физические усилия. Вне зависимости от  того,  как  закончится  дело,  не
нужно было применять одну из формул профессора Саварезе,  чтобы  показать,
что факт, предоставленный Вульфом Крамеру, станет важной отправной точкой.
Тут можно было смело заключать пари.
     Но все же...
     В этой сделке был изъян, который мог стать роковым. Чтобы  заработать
Вульфу гонорар, пока он играет в свои игрушки, умельцы из  полиции  должны
были распутать это дело. Это козырная карта.  Лично  я  никогда  не  видел
более сложного дела. Прошла ровно неделя с тех  пор,  как  Вульф  заключил
свое остроумное соглашение, по которому его детальная работа  должна  быть
проделана доверенными лицами. Я провел эти дни, читая  газеты  и  совершая
увеселительные прогулки в отдел  по  расследованию  убийств  на  Двадцатой
улице, чтобы переговорить с сержантом Перли Стеббинсом и другими знакомыми
и дважды с самим Крамером. Это было унизительно, но я хотел любым способом
быть в курсе новостей по делу, над которым мы с Вульфом работали.  Впервые
в истории в этом учреждении меня встречали доброжелательно, особенно когда
прошло три или четыре дня. Было что-то трогательное в том, что они  каждый
раз приветствовали меня, как обладателя сокровищ, надеясь,  что  я  пришел
сообщить новый факт. Они страшно  нуждались  во  мне.  Конечно,  они  тоже
читали газеты, которые следовали одной из старейших традиций спускать всех
собак  на  полицейских  за  топорную  работу  в  деле,  которое,  если  бы
разбиралось компетентно и быстро... В общем, сами знаете,  что  пишется  в
таких случаях.
     До сих пор общественность не знала, что "Хай спот"  вызывает  у  мисс
Фрейзер несварение желудка. Если бы только газеты оказались в курсе этого
     Вульф бездействовал. Строго говоря, это не было рецидивом.  Рецидивом
я называю такое его состояние, когда он настолько раздражен или  настолько
напуган количеством или сутью работы,  которую  предстоит  проделать,  что
решает притвориться, будто никогда об этом и  не  слышал,  и  отказывается
говорить на эту тему, Сейчас  все  было  несколько  иначе.  Он  просто  не
собирался браться за работу, пока не будет вынужден это сделать. Он охотно
читал  газеты  или  откладывал  книгу,  чтобы  выслушать  меня,  когда   я
возвращался из очередного похода в  отдел  по  расследованию.  Но  если  я
пытался раздразнить его, чтобы он предпринял какиелибо действия,  например
нанял бы Сола, Цеда и Орри, чтобы они кое-что разнюхали, или хотя бы  дать
задание мне, он снова утыкался в книгу,
     Если что-то из происходящего и представляло для него интерес,  он  не
подавал виду. Была арестована Элинор Венс, как  важная  свидетельница,  но
через два дня отпущена под залог. Как я узнал в  отделе  по  расследованию
убийств, за этим не стояло ничего, кроме того, что у  нее  была  наилучшая
возможность, за исключением кухарки, подсыпать  чтолибо  в  кофе.  Были  и
другие подозреваемые, список которых значительно расширился в связи с  тем
открытием, что  кофе  был  приготовлен  накануне  вечером  и  находился  в
квартире мисс Фрейзер все это время, когда туда входило множество людей.
     Шла работа по выяснению мотивов. Когда  происходит  убийство,  всегда
можно найти несколько мотивов, и проблема заключается  в  том,  что  точно
сказать, какой из них двигал человеком. В  Бруклине  несколько  лет  назад
один шрень зарезал дантиста, нанеся ему одиннадцать ударов ножом в сердце,
потому, что тот вырвал у него не  тот  зуб.  В  нашем  случае  ассортимент
мотивов был не больше, чем обычно, -  ничего  особенного,  хотя  некоторые
были хороши. Полгода назад мисс Фрейзер и Билл Медоуз сильно  разругались,
она уволила его, и он был вне  гiвограпвлы  три  недели.  Сейчас  оба  они
заявили, что горячо любят друг друга.
     Не так давно Нэт Трауб попытался убедить производителя  мыла,  одного
из  спонсоров  Фрейзер,  покинуть  ее  и  подписать  контракт  с  вечерним
комедийным шоу. Мисс Фрейзер отплатила той же монетой,  уговорив  спонсора
прибегнуть к услугам другого агентства. На этом дело  не  кончилось.  Были
явные намеки на то, что мисс Фрейзер начала подобную кампанию в  отношении
остальных спонсоров, включая "Хай  спот",  но  их  уговорить  не  удалось.
Опятьтаки и она и Трауб утверждали, что их связывает нежная дружба.
     Члены  Гильдии  радиосценаристов  были  бы  счастливы  отравить  мисс
Фрейзер из-за ее жесткой позиции по  поводу  требований  Гильдии  изменить
условия контрактов. Элинор Венс занимала в Гильдии не последнее место. Что
касается Талли Стронга, мисс Фрейзер не хотела создания совета  спонсоров,
и до сих пор ей не нравилась эта идея. Ну а раз нет совета, то не будет  и
секретаря.
     И так далее. По мере отсеивания мотивов ставки росли, но не  слишком.
В случае голосования наиболее популярным  стал  бы  мотив  Деборы  Коппел.
Кто-то из людей окружного прокурора заставил  мисс  Фрейзер  рассказать  о
содержании своего завещания. Согласно ему, по  десять  кусков  доставалось
племяннице и племяннику, детям ее сестры, живущим в Мичигане, остальное  -
Деборе. Это составляло шестизначную сумму, где  первой  цифрой  была  либо
двойка, либо тройку, что, безусловно, заслуживало  внимания  тех,  кто  не
прочь был бы рискнуть. Однако не было ни  маленького  намека  на  то,  что
мысль об отравлении пришла именно Деборе. Она и мисс  Фрейзер,  урожденная
Оксхолл, в детстве дружили, учились в одной  школе  в  Мичигане  и,  когда
Мадлен вышла за Лоуренса, брата Деборы, стали свояченицами.
     Обстоятельства  смерти  Лоуренса,  конечно,  вновь  были  подвергнуты
анализу - в основном из-за использования цианида. Лоуренс был фотографом и
поэтому, когда ему требовался цианид, ему надо было просто дойти до  полки
и взять его. А вдруг это все же не было самоубийством? Ли, даже  если  это
самоубийство, вдруг кто-то мог подумать, что это не  убийство,  и  решить,
что его жена использовала  цианид,  чтобы  получить  пять  тысяч  долларов
страховки? Теперь, спустя шесть лет, этот некто решил  сквитаться  с  мисс
Фрейзер, угостив ее порцией яда.
     Естественно, лучшим кандидатом на роль отравителя была Дебора Коппел.
Полицейские не могли найти даже крошечного кирпичика,  с  которого  начать
построение версии. Не было никаких свидетельств, давних или  недавних  что
Дебора и Мадлен никогда не были ничем иным, как  преданными  подругами.  М
отношения строились на взаимном интересе, уважении и любви. Но  дело  было
не только в этом. Мди из Мичигана отказались даже  рассмотреть  идею,  что
смерть Лоуренса Коппела не была  самоубийством.  Он  был  ипохондриком,  и
письмо,  которое  он  послал  своему  лучшему  другу,  местному  адвокату,
подтверждало это. Мичиган охотно ответил на все вопросы Нью-Йорка, но  для
них самих никакого интереса это дело не представляло.
     Еще тысяча версий, приведших в никуда, возникла в результате  попыток
связать кого-нибудь из работающих на программу, особенно  Элинор  Венс,  с
Мичиганом. До этого она пытались это сделать с Сирилом Орчардом,  затем  с
остальными. Безрезультатно. Никто из них никогда не был там.
     Вульф, как я уже говорил, прочитал кое о чем из этого в газетах  и  с
любопытством слушал мои рассказы о многом. другом. Ему,  однако,  не  дали
ограничиться только ролью зрителя. В течение  этой  недели  к  нам  дважды
заходил Крамер, один раз Андерсон, президент "Хай спота" были и другие.
     В субботу вечером пришел Талли Стронг после шестичасового разговора с
Крамером и его подручными. Видимо, его здорово заклевали,  так  же  как  и
остальных, поскольку они наврали полицейским с три короба. Стронг  не  был
склонен шутить. Он был настолько опечален, что, когда облокотился на  стол
Вульфа  и  наклонился  к  нему,  чтобы  сделать  несколько   замечаний   о
вероломстве, и его очки сползли на самый кончик носа, он даже не  поправил
их.
     Его теория заключалась в том, что соглашение с Вульфом утратило силу,
поскольку тот нарушил его. Что бы ни случилось, Вульф не только не получит
гонорар, но ему даже не будут выплачены издержки. Более того, его заставят
заплатить  за  ущерб.  Он   раскрыл   факт,   который,   став   достоянием
общественности, поведет за собой расследование в отношении  мисс  Фрейзер,
ее  программы  на  Эф-Би-Си  и  "Хай   спота".   Этот   шаг   Вульфа   был
безответственным и  непростительным  и,  безусловно,  дает  основания  для
судебного преследования.
     Вульф сказал, что все это чепуха, и соглашения он не нарушал.
     - Не нарушали? - Стронг выпрямился.  Его  галстук  сбился,  а  волосы
растрепались. Его рука потянулась к очкам, которые едва висели на  кончике
носа, но, вместо того чтобы поправить их, он их снял. - Вы думаете, что не
нарушали? Увидите. И,  кроме  того,  вы  подвергли  опасности  жизнь  мисс
Фрейзер. Я старался защитить ее! Мы все старались!
     - Все? - удивился Вульф. - Не все. Все, кроме одного.
     - Да, все - Стронг вел себя как сумасшедший и  ничего  не  слышал.  -
Никто, кроме нас, не знал, что яд предназначался ей! Теперь об этом  знают
все! Кто сможет защитить ее теперь? Я постараюсь, мы все  постараемся,  но
каковы наши шансы?
     Мне он показался нелогичным. Единственная опасность для мисс Фрейзер,
насколько мы знали, исходила от  человека,  который  проделал  операцию  с
кофе, а ему мы наверняка не сказали ничего такого, чего бы он уже не знал.
Мне пришлось проводить Талли Стронга до дверей и  вывести  его  на  улицу.
Если бы он смог успокоиться, чтобы сесть и поговорить,  я  был  бы  только
рад, но он был действительно огорчен. Когда Вульф  велел  мне  выпроводить
его, у меня не нашлось веских возражений. Тут Стронг  вспылил.  С  первого
взгляда любому стало бы ясно, что пожелай я  применить  к  нему  силу,  то
справился бы с ним одной левой. Когда я взял его я рукав,  он  дернулся  и
повернулся ко мне так, как будто собирался разорвать меня на куски. Второй
рукой он придерживал очки. Мне удалось выпроводить его так, что  никто  из
нас не пострадал.
     Как и следовало ожидать,  Талли  Стронг  был  не  единственным,  кому
пришла  в  голову  мысль,  что  Вульф  совершил  предательство,  рассказав
полицейским об их страшной тайне. Нам сообщили об этом либо  по  телефону,
либо лично. Особо жесткую позицию занял  Нэт  Трауб.  Возможно,  благодаря
добровольному признанию Билла Медоуза, что он поставил  бутылку  и  стакан
перед Орчардом. Это должно было особенно понравиться людям  Крамера,  и  я
могу себе представить, как они на разные голоса повторяли это Траубу.  Мне
не хотелось думать  о  том,  что  он  получим  от  Уолтера  Б.  Андерсона,
президента "Хай спота" и Фреда Оуэна из отдела информации, если кто-нибудь
рассказал им о всей полноте предательства Вульфа. До сих пор они  явно  не
знали ужасной причины, по которой в  одной  из  бутылок  был  кофе  вместо
"напитка вашей мечты"
     В понедельник после обеда к нам  пожаловал  охотник  за  формулами  -
профессор Саварезе. Он тоже явился к нам в кабинет сразу после длительного
общения с полицейскими и тоже был не в своей тарелке, но совсем по  другой
причине. Полицейских больше не интересовали его взаимоотношения с  Сирилом
Орчардом и вообще ничего, что было бы  связано  с  Орчардом,  и  профессор
хотел знать почему. Они ничего ему не объясняли. Они снова и снова изучали
всю его жизнь с момента рождения до  сегодняшнего  дня,  но  по  абсолютно
другой причине. Было совершенно ясно,  что  теперь  они  выискивают  связь
между ним  и  мисс  Фрейзер.  Почему?  Какой  фактор  у  них  появился?  С
появлением неизвестного и неожиданного  фактора  все  вычисления  летят  к
черту, и, если таковой существует, он должен обнаружить его, и быстро. Это
пер вый хороший шанс, который он получил, чтобы проверить свои  формулы  и
наиболее драматичной из всех проблем - убийстве. Он оказался вовлеченным в
это дело и собирается во всем разобраться, чего бы ему это ни стоило.
     Что за новый  фактор?  Действительно  ли  важно,  имел  ли  он  ранее
какое-нибудь отношение, прямое или косвенное, к мисс Фрейзер?
     До этого момента Вульф слушал его, не доходя  до  точки  кипения,  но
нак