ьник, без пяти минут шесть,  когда раздался звонок в  дверь, я
сидел, откинувшись на спинку кресла за своим столом в конторе, вытянув перед
собой ноги, и разглядывал первую полосу "Газетт":
     ВЫКУП ВЭЙЛЛ НАЙДЕН
     500 000 В СУНДУКЕ
     С КОЛЛЕКЦИЕЙ ПТИЧЬИХ ЯИЦ
     Благодаря этой второй сенсации за три дня, которую мы предоставили Лону
Коэну, наши акции у него выросли колоссально. Фотография чемодана на третьей
полосе, с открытой  крышкой, была  сделана мной. Заметка,  которую  я прочел
дважды, была  безупречна. Мне было воздано  по заслугам, так же как и Вулфу,
Сол,  Фред  и  Орри  тоже  были  упомянуты.  Я  ничего  не  рассказал   Лону
относительно  Маргот  Теддер и дядюшки  Ральфа,  но  упомянул  про револьвер
Джейка. Оружие всегда является хорошей приправой для любого рассказа.
     Деньги  были  сданы в банк,  но  не в  тот, откуда  были  взяты.  Ноэль
доказал, что  он не слюнтяй и  не скряга. В конторе, когда я положил чемодан
на диван  и он открыл  его, а мы  все, в том числе и Вулф, собрались вокруг,
восхищенные его  содержимым, Ноэль  вытащил  пару  пачек  сотенных  билетов,
отсчитал две  тысячи и протянул их Орри, затем  две тысячи Фреду, две Солу и
пять мне.  Затем  он  спросил  Вулфа,  хочет  ли  он  получить свой  гонорар
немедленно, и  Вулф ответил, что  сперва следует пересчитать деньги, так как
его доля должна составлять  определенный процент от  общей суммы, после чего
отправился на кухню  сказать Фрицу,  что к  ужину у нас будут четыре  гостя.
Было всего пять часов, но уже  в семь,  спустя всего  два часа, Фриц угостил
нас блюдами, о которых вам уже приходилось читать.
     Приготовления  на ночь определялись двумя  факторами: первый - сейф  не
мог вместить всех денег,  и второе - Ноэль не желал везти их домой, что было
понятно.  Поэтому, когда наступило время ложиться спать,  я  достал  одну из
своих пижам  и отвел  Ноэля в южную комнату, как  раз  над  комнатой  Вулфа,
проверил полотенца  и  постельное белье и отнес чемодан этажом выше, к себе.
Под подушку я положить его не мог, поэтому и поставил у изголовья. Деньги мы
не считали.
     Их пересчитали в понедельник утром в небольшой комнате Континентального
банка на Лексингтон-авеню, где у Вулфа,  вот уже в течение двадцати лет, был
свой текущий  счет.  При этой операции  присутствовали вице-президент банка,
два кассира, Ноэль и я.  Конечно, мы  с Ноэлем  являлись простыми зрителями.
Деньги  начали считать  в  начале одиннадцатого и только  в четверть первого
кассиры заявили, что сумма равняется четыремстам восьмидесяти девяти тысячам
долларов. Ноэль взял двадцать двадцаток на карманные расходы, сто тысяч были
положены  на счет Вулфа и отдельный счет открыли  для Ноэля, на который было
занесено триста  восемьдесят восемь  тысяч  шестьсот долларов. За  услуги не
было  взято  ни  цента,  как  сообщил  Ноэлю вице-президент банка,  улыбаясь
собственной шутке.  Мы  не говорили, откуда  эти  деньги,  и  он не  задавал
вопросов,  так  как  Вулф  был старым  и  почитаемым  клиентом, но  он и сам
догадается, если когда-нибудь  заглянет в газеты. Номер "Газетт" с рассказом
об этом еще не поступил в продажу.
     Выйдя из  банка, мы с Ноэлем  обменялись рукопожатием. Он сел в такси и
направился в центр. Я не слышал, что он сказал шоферу, но ставлю пять против
одного, что  он направился прямиком  в дом  э 994  по Пятой-авеню. Небольшой
личный счет в банке весьма полезен для того, чтобы твердо стоять на ногах. Я
решил пройтись пешком.
     Пожалуй,  я ожидал каких-либо известий  от миссис Вэйл или Эндрю Хлада,
но  день  прошел  спокойно.  Я  ждал  также,  что  Вулф,   с  присущей   ему
чванливостью, расхвастается и начнет объяснять,  как просто было догадаться,
где спрятаны деньги, но  этого  не произошло,  а я вовсе не хотел тешить его
расспросами.  Я вернулся  в самое время,  чтобы  успеть до обеда просмотреть
довольно скудную утреннюю почту. После  обеда Вулф дочитал свою книгу и взял
с полки другую, а я принялся за картотеку со  сроками цветения и прорастания
орхидей. При  тех деньгах,  которые у него лежали сейчас в банке, можно было
ожидать прибавления новых карточек в его коллекции.
     В пять часов пятьдесят минут раздался  звонок. Я  отправился в прихожую
полюбопытствовать, кто к нам пожаловал, и увидел инспектора Кремера.
     Это  было  нарушение  правил.  Зная  распорядок дня  Вулфа,  он  обычно
приходил в одиннадцать ноль одна или в шесть ноль одна, но никогда не в пять
пятьдесят  пять.  Может быть, он хотел сперва провести  пять  минут со мной?
Ничего  подобного. Когда я  открыл перед  ним дверь, то  вместо  приветствия
услышал только какое-то бурчание.  Он прошел мимо меня в  контору и уселся в
красное кожаное кресло, положив шляпу на полку и сжав челюсти.
     Я сел в свое кресло,  сдвинув  колени и  тоже  сжав  челюсти. Так мы  и
сидели,  когда  появился Вулф. Проходя  мимо  красного  кожаного кресла,  он
что-то буркнул, прекрасная имитация  бурчания,  которым одарил меня в дверях
Кремер. Устроив поудобнее свою тушу в кресле, он снова буркнул:
     - Вы давно здесь?
     Кремер кивнул.
     - Можете при мне ругать Гудвина за то, что он скрыл от меня информацию.
Можете жаловаться, что он выводит вас из терпения. Можете делать что угодно.
Я  достаточно часто наблюдал этот трюк, поэтому не  пытайтесь повторять его.
Вы солгали  мне  вчера  утром.  Вы сказали, что  у  вас  есть  предположение
относительно  того, где могут быть деньги. Чушь! Вы  знали, где  они! Как вы
узнали об этом?
     Брови Вулфа полезли кверху.
     - Вас что, перевели с убийств на дела о похищении?
     - Нет. Если вы знали,  где они,  то знали, кто их туда спрятал.  Джимми
Вэйл, конечно. Он скончался в среду  ночью. Вчера вы сказали  мне, что у вас
нет  доказательств   ни  относительно  того,   где  могут  быть  деньги,  ни
относительно  смерти   Вэйла.  Это  была  наглая  ложь.  Вы  воспользовались
имеющимися у  вас сведениями,  чтобы наложить свои лапы на деньги. Теперь вы
хотите использовать имеющиеся у  вас  данные  относительно смерти Вэйла  для
каких-то других целей, может быть,  чтобы заграбастать еще деньжат.  Сколько
раз  сидел я  здесь  и  драл  глотку, обвиняя  вас  в  утайке  информации  и
сознательном противодействии правосудию!
     - Раз двадцать или тридцать.
     -  Больше  этого  не  будет!  Заявляю  вам,  что  если  у  вас  имеются
доказательства того, что Вэйл был убит, и если вы откажетесь сообщить их мне
сию же минуту, я обвиню вас и Гудвина в соучастии, поверьте моему слову!
     - Гм, - хмыкнул Вулф и обернулся. - Арчи, у меня хорошая память, но она
несравнима  с твоей.  Имеются  ли у нас  хотя бы малейшие улики в  отношении
насильственной смерти мистера Вэйла, которые бы не были известны инспектору?
     Я покачал головой.
     - Нет, сэр. Скорее, ему известны какие-либо детали, неизвестные нам.
     Я обернулся к Кремеру.
     - Послушайте, я, конечно, знаю все, что знает мистер Вулф. Но  вчера не
только сказал вам, что убежден  в  том, что Вэйл был убит, но  также сказал,
что  почти уверен, кто  совершил это убийство. Лично я никого не подозреваю.
Отказываюсь даже гадать!
     - Он этого не утверждал. Это был вопрос.
     Вулф фыркнул.
     -  Да,  вопрос,  но риторический. Вы  сказали, что  я  позирую  -  ваше
выражение. Очевидно, больше вы так  не считаете, и это не удивительно, раз я
нашел деньги. А теперь вы еще требуете, чтобы я вам все растолковал.
     - Еще одна ложь. Я этого не требую.
     - Нет, требуете. - Вулф поднял руку ладонью кверху. - Подумайте. Как  я
вчера уже  говорил  вам,  мои выводы  относительно  местонахождения  денег и
смерти мистера Вэйла основываются на умозаключениях и логических посылках, к
которым  я  пришел  на  основании имеющихся  данных. Таких  данных,  которые
неизвестны  вам,  у меня нет.  Сегодня  же вы  их требуете, да  еще рычите и
угрожаете.
     - Вы снова все выворачиваете наизнанку! Я не рычал.
     -  Поясняю. Я  не обязан ни как  гражданин, никак правомочный  детектив
делиться  с  вами результатами  моих логических  размышлений.  Я  не  обязан
рассказывать  вам  о  ходе  моих  мыслей,  благодаря которому я  узнал,  где
спрятаны деньги, и понял, кто является убийцей мисс Атли и мистера Вэйла. Я,
конечно, могу рассказать вам все, но это целиком зависит от моего желания. Я
подумаю над этим и если...
     Послышался звонок.  По  дороге в  прихожую я  размышлял, кто бы это мог
прийти  -  Эндрю  Хлад,  готовый  к  бою  не  на живот,  а  на  смерть,  или
какой-нибудь журналист в поисках  объектов новостей. Оказалось, что  ни тот,
ни другой. Это был Бен Дайкс из графства  Вестчестер и с  ним незнакомец. Не
зная, будет ли желательно их  присутствие в конторе, я  приоткрыл  дверь, не
сняв цепочку, и сказал:
     - Снова пришли?
     - Но теперь во всеоружие, - ответил Дайкс.
     - Вы  Арчи  Гудвин?  -  спросил незнакомец  и  показал  свой значок, не
вестчестерской полиции - нью-йоркской. - Откройте.
     -  Рабочие  часы  кончились,  -  сказал  я.  -  Назовите мне хоть  одну
убедительную причину, по которой я должен...
     - Взгляните, - сказал Дайкс и сунул в щель бумажку.
     Я взял ее, развернул и прочел. Внимательно. Она была слегка многословна
и выспренна, но я понял ее основную идею.
     -  Мистер Вулф захочет  ознакомиться  с этим, - сказал я. - Он  большой
любитель чтения. Извините меня на минуту.
     Я  отправился  в  контору,  дождался, пока  Вулф закончит  говорить,  и
сказал:
     -  Простите, что мешаю  вашей беседе.  Явился  Бен Дайкс из Вестчестера
вместе  с нью-йоркским  фараоном в качестве эскорта и  принес вот  это. -  Я
протянул ему бумажку. - Ордер на  арест Арчи Гудвина  по обвинению в крупном
хищении, По жалобе миссис Элтеи  Вэйл. -  Я обернулся к Кремеру. - Есть ли у
вас еще вопросы до того, как меня уведут?
     Он даже не  взглянул  на меня. Его взор был  прикован к Вулфу,  который
только что сказал,  что  он  знает, кто  убийца. Вулф протянул  руку и  взял
ордер.
     - Она сумасшедшая, - сказал он. - Впусти их.
     -  Нам Гудвин  не нужен, -  сказал Кремер.  - Утром мы отпустим  его на
поруки.
     - Впусти их, - выпалил Вулф.
     Я  вернулся в  прихожую, снял  цепочку, распахнул дверь,  пригласил  их
войти и  удивился,  что  их  стало трое. Очевидно, третий  стоял у крыльца в
качестве   резерва  на  тот  случай,   если  я  открою  дверь.   Нужно   все
предусмотреть, когда отправляешься на охоту за гориллой. Вскоре я понял, что
ошибся.  Когда  они  шагали за мной  в контору,  третий  человек обогнал их,
проскочил к столу Вулфа, вытащил из кармана бумагу и сунул ее Вулфу.
     - Для вас,  -  сказал  он  и повернулся  к двери,  но  Бен Дайкс  успел
схватить его за рукав и спросить: - "Кто вы такой?"
     - Джек Даффи, судебный исполнитель, - сказал он, вырвался и ушел.
     - Канцелярская крыса, - с отвращением произнес Дайкс.
     Я  вышел  в прихожую, посмотрел, захлопнул  ли  он за  собой  дверь,  и
вернулся и контору. Вулф держал в руках бумагу и хмурился. Он  прочел  ее от
точки до  точки,  позволил ей  выпасть из рук  на стол, откинулся  на спинку
кресла,  закрыл  глаза и выпятил губы. Затем он втянул их, вновь выпятил - и
так несколько раз...
     - Ладно, Гудвин, пошли, - сказал Дайкс.
     Нью-йоркский сыщик вдруг узнал инспектора и пытался поймать его взгляд,
чтобы поздороваться, но Кремер уставился на Вулфа.
     Минуту спустя Вулф раскрыл глаза, выпрямился и спросил  своего эксперта
по женщинам, то есть меня: "Она что, сошла с ума?"
     Он постучал по бумажке.
     -  Судебная  повестка.  Она подала  на  меня в суд,  требуя возврата не
только всех денег из чемодана, но и гонорара, который уплатила мне.
     - Это делает вам больно? - хрюкнул Кремер.
     Вулф посмотрел на него.
     - Мистер Кремер. У меня имеется предложение. Я  бы не хотел,  чтобы его
слышали  посторонние,  и,  я  надеюсь,  вы  поймете мое  пожелание.  Полиция
правомочна   отложить   исполнение  приказа   об   аресте.   Я   прошу   вас
порекомендовать мистеру Дайксу, которого сопровождает ваш человек,  не брать
под стражу мистера  Гудвина до  завтра. Когда они уйдут, я выскажу  вам свое
предложение.
     Кремер  склонил  голову набок  и пожевал губами.  Он сделал вид,  будто
серьезно обдумывает слова Вулфа, хотя отлично понимал, что Вулф не позирует.
     -  Дайкс  из  полиции  Вестчестера,  -  заговорил  он,  -  Наш  человек
сопровождает его  исключительно  в  порядке  гостеприимства.  Решить вопрос,
когда арестовать Гудвина, зависит только от Дайкса. - Он обернулся. - Что вы
скажете, Дайкс? Или вам нужно позвонить в Уайт-Плейнс?
     Дайкс покачал головой.
     -  Это не  обязательно,  инспектор.  Я могу принять  решение по  своему
усмотрению.
     - Вот и хорошо, принимайте. Вы слышали, что сказал Вулф.
     - Я хотел бы иметь возможность сослаться на ваше предписание.
     - Ладно, Это мое предписание.
     Дайкс обернулся к столу Вулфа, взял ордер на арест и обратился ко мне:
     - Запрещаю вам покидать пределы штата, Гудвин.
     Я ответил, что  даже  не  мечтаю об этом,  и  он направился  к  выходу,
сопровождаемый  сыщиком.  Я  встал  и  проводил  их, желая быть вежливым  по
отношению к человеку, который согласился отсрочить мое заточение за решетку.
Когда я вернулся в контору, говорил Вулф.
     - ...но  сперва  я хочу  убедиться  сам.  Я  уже  говорил,  что никаких
доказательств у  меня  нет. Мистеру Гудвину  предъявлен ордер  на арест, мне
исковое заявление с  вызовом  в  суд, и  я предпочел бы  не подвергать  себя
опасности быть привлеченным за клевету.
     - Чушь.  Вы же скажете  мне это в частном порядке, какая тут может быть
клевета?
     - Понятно, Но, говоря откровенно, не это главное. Я намерен предпринять
определенный шаг и боюсь, что если скажу вам, к какому логическому выводу  я
пришел, вы  сделаете этот шаг чрезвычайно трудным  для  меня, а  то и вообще
невозможным.  Сами вы не  откажитесь на  этот  шаг, потому что, в отличие от
меня, у вас не будет для него никаких оснований. Я свяжусь с вами, возможно,
даже сегодня вечером, а самое позднее завтра до полудня.
     Вид у Кремера был недовольный.
     - Черт знает что, а не предложение!
     - Ничего лучшего  я вам предложить не могу. - Вулф посмотрел на часы. -
Я хотел бы заняться делом.
     -  Еще бы, - Кремер потянулся за шляпой и нахлобучил  ее  на голову.  -
Нужно было позволить Дайксу забрать Гудвина. - Он поднялся. -  Вам все равно
пришлось  бы предпринимать ваш определенный шаг. - Он пошел  к двери, но  на
полпути обернулся.  -  Если завтра вы мне заявите, что ваши умозаключения  и
логические выводы оказались ошибочными, пеняйте на себя.
     Он вышел.
     На этот раз моя проверка, не остался ли он в прихожей, хлопнув для вида
дверью, была не  просто  следованием правила: он мог остаться в  доме, желая
разнюхать, что же  собирается предпринять  Вулф. Когда я вернулся в контору,
Вулф резко произнес:
     - Соедини меня с миссис Вэйл.
     Это  было  не так просто. Сперва  к телефону подошла служанка  и  после
долгих настояний подозвала Ральфа Парселла. После новых настояний он сказал,
чтобы я не вешал трубку, и через некоторое время снова подошел к  телефону и
сказал, что его сестра не желает разговаривать ни с Ниро Вулфом, ни со мной.
Я спросил, может ли он передать ей несколько слов. Он согласился. Я попросил
сообщить, что Вулф хотел рассказать, как он узнал, где были спрятаны деньги.
Это разрешило проблему. Вскоре в трубке послышался ее голос.
     - Говорит Элтея Вэйл. Ниро Вулф?
     Он взял трубку.
     -  Да. Я готов рассказать вам,  как я узнал, где  деньги, но, возможно,
что ваш телефон прослушивается, поэтому я...
     - Почему он будет прослушиваться?
     - Общераспространенное  любопытство полиции. Я также  готов  рассказать
вам  и многое  другое. Например,  назвать имя человека, которому вы передали
чемодан на  Старой Рудничной дороге;  объяснить, как я  узнал,  что никакого
мистера Нэппа нет и не было на свете,  а заодно уточнить причину, по которой
мистер Вэйл был убит. Я жду вас у себя в конторе в десять вечера.
     Молчание.  Она не  бросила трубку,  но молчала  так долго,  что я решил
было, что она отошла, забыв повесить трубку. Вулф наконец спросил:
     - Вы слушаете, мадам?
     - Да. - Снова молчание и спустя минуту. - Я приеду сейчас же.
     - Нет. Дорога займет у вас некоторое время, и вы приедете в час  ужина.
Я жду вас в девять.
     - Ладно.
     Отбой.
     Я обернулся к Вулфу.
     - К чему такая спешка? У вас нет ни единого доказательства!
     Он поглядел на телефон и подвинул его ко мне.
     -  Я  не  допущу, чтобы  тебя  увели в  тюрьму  по  жалобе  этой глупой
негодяйки. Нашу беседу следовало бы записать. Эта штука в порядке?
     -  Думаю, что  да.  Когда мы пользовались  ей  в последний  раз, была в
порядке.
     - Проверь.
     Я  встал,  просунул  руку   между  моим  столом  и  стеной  и  повернул
переключатель. Затем  уселся в красное кожаное  кресло и  негромко произнес:
"Ниро Вулф  собирается разыграть шараду, будем надеяться,  что он не свернет
себе  при этом шею. Я вернулся к своему столу, снова повернул переключатель,
затем прошел на кухню, открыл дверцу шкафа буфета, и через несколько  секунд
послышался  мой  голос:  "Ниро  Вулф  собирается  разыграть  шараду,   будем
надеяться, что он не свернет себе при этом шею". Я вернулся в контору.
     - Все в порядке. Будут еще распоряжения?
     - Да. У этой идиотки может оказаться  револьвер, бомба или бог ее знает
что. Не отходи от нее.
     - А возможно, что она прихватит с собой адвоката?
     - Нет. Конечно, нет. Не такая уж она полная идиотка.
     Он взял в руки судебную повестку и хмуро уставился на нее.

     Глава 15

     Она пришла в восемь пятьдесят, на десять минут  раньше  назначенного. Я
как  раз испрашивал согласие Вулфа  на некоторое изменение программы,  когда
она позвонила. Для того,  чтобы  находиться возле нее, я должен был сесть  в
одно из желтых  кресел,  стоящих рядом с красным, а я предпочитаю  сидеть за
своим столом;  можно было  посадить ее в желтое кресло возле моего стола, но
Вулф любил, чтобы посетитель сидел в красном кожаном кресле, потому что свет
тогда падает на лицо гостя.
     Был мягкий весенний вечер, она пришла  без пальто, в одном костюме, так
что  единственной  проблемой была ее сумка -  большая черная кожаная сумка с
хитрой застежкой. Про застежку я узнал, пытаясь раскрыть сумку, которую взял
у нее из рук и положил к себе на стол. Ее реакция на то, что я отобрал у нее
сумку, как только она села, свидетельствовала о  состоянии ее нервов. Она не
произнесла ни звука, не сделала ни малейшего движения, только глядела, как я
отнес сумку на свой  стол, и  не произнесла ни слова, даже когда  я принялся
возиться  с застежкой  и, наконец,  открыл  сумку и  проверил ее содержимое.
Ничего угрожающего там не было, и когда я  подошел и опустил сумку обратно к
ней на колени, она  только посмотрела  на Вулфа. Она могла бы вызвать у меня
жалость, если бы не ордер на арест, с которым завтра явится Бен Дайкс. Когда
у женщины выхватывают сумку и разглядывают содержимое, а владелица сумки при
этом только глазеет на тебя, она, конечно, вызывает сочувствие.
     Однако во  взоре Вулфа, который он вперил в  посетительницу,  не было и
намека на сочувствие.
     -  Это  не  допрос,  миссис  Вэйл,  - произнес  он.  -  Мне  не  о  чем
расспрашивать вас. Это будет монолог, и продолжительный.
     - Я бы  не отвечала на ваши вопросы,  даже если  бы  вы  их  задали,  -
сказала она. Голос у нее был вполне нормальный. - Вы сказали, что никакого -
мистера Нэппа не существует. Что за чушь?
     - Не  такая уж чушь, поскольку вы его выдумали. - Вулф откинулся назад.
- Вам  будет легче понять, если  я начну с середины. Мистер Гудвин рассказал
вам,  как я пришел к выводу, что ваш муж был убит. Это утверждение н