ем временем продолжала:
     - Он хотел, чтобы  я заплатила ему за эти сведения миллион долларов, но
я не могла этого сделать - я ведь не знала, сколько мне достанется. Так что,
в  конце концов я  обещала дать ему  десятую часть того, что получу сама. Об
этом мы и говорили в тот вечер в ресторане.
     - Ну и как, сообщил он вам эти сведения? - поинтересовался шеф.
     -   Нет.   Он   потребовал  слишком  большой  аванс.  Нам  трудно  было
договориться - мы ведь не могли  записать наши условия на бумаге и поставить
наши подписи.
     - Еще бы! -  хмыкнул  Вульф.  - К тому же  от  подобного документа мало
проку, когда  ясно,  что  ни  одна из сторон не осмелится  его обнародовать.
Надеюсь, вы понимаете,  миссис  Соррел, что ваше признание повлечет за собой
дачу показаний в суде по делу об  убийстве. Готовы вы подтвердить ваши слова
под присягой?
     -  Очевидно, придется это сделать. Я знала, что это мне  предстоит  уже
тогда, когда собиралась сегодня к вам.
     -  Значит,  вы просто строите из себя дурочку, мадам! - вдруг отчеканил
Вульф, резко сменив тон, - словно хлыстом стегнул.
     И снова настал критический момент, когда следующее слово могло  быть за
мной.  Наш план, предусматривавший, что  все произнесенные слова  в кабинете
слышали четыре компаньона, рассчитан  был на то,  что Хейдекер признает свою
вину  при свидетелях. Если бы  он сумел совладать  со своими  нервами, Вульф
рисковал перегнуть палку. Но  Хейдекер был  сломлен. Конечно, он  не изложил
еще на бумаге свое признание и не подписал его, но теперь не было  сомнений,
что он это сделает. Так что я не стал останавливать шефа.
     Послышался голос миссис Соррел:
     - Что вы, мистер Вульф! Я никого из себя не строю. Вовсе нет.
     - Не нет, а  да! Вас выдают  даже мелочи. После того, как вы вчера днем
позвонили по моему номеру и поговорили с мисс Аарон, вам надо было добраться
сюда как можно скорее.  Поскольку тогда еще вы никого убивать не собирались,
вам  не пришло в голову принимать меры предосторожности. Не знаю, есть  ли у
вас своя  машина  с  шофером,  но даже если есть, посылать за  ней, значило,
потратить  лишнее время, а  тут  каждая минута  была на счету. Станции метро
поблизости от моего  дома нет,  автобусы ходят медленно да и останавливаются
далеко отсюда. Без сомнения, вы наняли такси. Несмотря  на то, что на улицах
интенсивное движение, на такси сюда  можно было  доехать быстрее, чем  дойти
пешком. Подозреваю, что такси вам  ловил  швейцар отеля "Черчилль".  Но даже
если  это  не  так,  разыскать  водителя  будет  проще  простого. Достаточно
позвонить  инспектору   Кремеру,  который   был  у  меня  сегодня  днем,   и
порекомендовать ему найти водителя такси, который посадил  вас в свою машину
у отеля  "Черчилль"  и довез  до моего дома. Это  я и намереваюсь сделать. И
этого будет достаточно, чтобы вас изобличить.
     Энн  Пэйдж встала. Она явно находилась в затруднительном положении - ей
хотелось подойти к Грегори Джетту, с которого она не сводила глаз, но  в  то
же  время страшно  было  отойти  от мистера  Отиса,  съежившегося в  кресле,
понурившего  голову  и  закрывшего глаза. К счастью Джетт заметил ее  порыв,
подошел к ней и нежно обнял. То, что  он в столь критический для  свой фирмы
момент мог  думать о  личных делах, было  характерно  для этого  человека  -
неисправимого романтика.
     Вульф тем временем обрушивал на миссис Соррел удар за ударом:
     - Я также предложу инспектору прислать сюда полисмена,  чтобы взять вас
под стражу, пока будут искать  водителя такси. Если вы спросите, почему я не
сделал этого до сих пор, почему я сперва  говорю все это вам, могу ответить:
это  с  моей стороны  слабость  -  мне  просто  хочется  получить  моральное
удовлетворение. Чуть больше суток назад в этой самой комнате я по вашей вине
подвергся  самому жестокому унижению за  всю мою жизнь. Не могу сказать, что
подобная расплата доставляет мне удовольствие, но...
     Тут  вдруг  динамик выплюнул целый  набор  звуков:  женский  визг (его,
должно  быть, издала  миссис  Соррел), скрип отодвигаемого кресла,  какое-то
шуршание, а  под конец приглушенное рычание,  несколько напоминавшее  звуки,
которые обычно издает мой шеф.
     Я ринулся к двери в гостиную, распахнул ее, сделал несколько  шагов - и
застыл в изумлении: такого зрелища мне никогда в жизни видеть не приходилось
и  явно больше не  придется. Ниро Вульф обхватил своими  ручищами прелестную
молодую женщину  и крепко  прижимал  ее  к  своим мощным телесам,  не  давая
пустить в ход руки. Я так и стоял без движения, словно остолбенев.
     - Арчи! - пророкотал шеф. - Держи же ее, черт возьми!
     Я повиновался.


9

     Рад  был  бы  сообщить,  что  Вульфу  удалось  сохранить  в  целости  и
неприкосновенности репутацию адвокатской фирмы Отиса, но ничего не поделаешь
- придется сказать правду. Конечно, шеф сделал все, что мог, но от него мало
что зависело - Хейдекер ведь был на суде главным свидетелем обвинения, и его
допрашивали целых шесть часов. Разумеется, карьера его, как юриста, на  этом
была кончена. Вульфу же все-таки посчастливилось: окружной прокурор в  конце
концов  согласился,  что  опознать вещественное доказательство  номер три  -
шелковый галстук коричневого цвета с узором  из маленьких желтых загогулин -
смогу и я, так  что самого Вульфа в качестве свидетеля все-таки не  вызвали.
Присяжным,  очевидно,  показалась   убедительной   его   версия  убийства  -
просовещавшись  всего  пять  часов,  они  вынесли вердикт о том,  что миссис
Соррел виновна.
     А  так  все осталось по-старому.  Фирме мистера  Отиса, как  и  раньше,
поручают судебные  дела,  сам  он  неизменно  является в  контору пять раз в
неделю. Грегори Джетт  женился  на мисс  Пэйдж и, как я слышал,  стал больше
заботиться о  том, чтобы  его  расходы не превышали доходов. Не знаю только,
увеличилась  ли  его доля  прибыли  по  сравнению  с  прежними  одиннадцатью
процентами. Это уж точно вопрос деликатный.



   Рекс Стаут.
   Смерть демона


     --------------------
     Death of a Demon (1962)
     переводчик не указан
     Издательство "Наташа" 1993
     OCR Сергей Васильченко
     --------------------

     Смерть демона

1

     От  красного  кожаного  кресла до стола Ниро Вульфа  был  один  шаг,  и
поэтому, когда  она открыла  сумочку и вынула из  нее револьвер, ей пришлось
встать  и сделать  этот шаг,  чтобы  положить  оружие  на  стол.  Затем  она
вернулась, села в кресло и сказала:
     - Это тот самый револьвер, из которого я не убью мужа.
     Я стоял, облокотившись  на свой  стол, расположенный под прямым углом к
столу Вульфа.  Услышав ее  слова, я удивленно вскинул брови и  посмотрел  на
нее.  Этот  актерский  номер  застал   меня  врасплох.  Когда  накануне  она
позвонила, чтобы  договориться о встрече, то была  слегка  взволнована - это
нормально для  людей,  решивших  обратиться к частному детективу,  -  но все
детали изложила ровным голосом. Звали ее Люси Хейзен, миссис Барри Хейзен.
     Живет  на тридцать седьмой  улице, между Парк-авеню и Лексингтон-авеню.
Она  просила полчаса  времени  у  Вульфа.  Ей хотелось сообщить ему  кое-что
весьма важное. Она не собиралась просить советов, только  сделать заявление,
и  за  полчаса  его  внимания  была  готова  заплатить сто  долларов.  Могла
заплатить и больше, но  заметила, что, по ее  мнению,  сто  долларов - сумма
приличная.
     В  ноябре  или  декабре, когда  годовой  доход  Вульфа достигает  таких
размеров, что из ста заработанных долларов восемьдесят  съедают  налоги,  он
принимает  клиентов в исключительных случаях. Но сейчас  был январь, больших
гонораров  не  предвиделось,  и даже скромная  сотня  была  очень кстати для
поддержания в порядке четырехэтажного дома на Тридцать пятой  Западной улице
и выплаты жалованья обслуге, тем более, что ради этой сотни надо было только
немного послушать  клиента. Поэтому ей  было назначено явиться на  следующий
день, во вторник, в половине двенадцатого.
     Ровно  в одиннадцать  тридцать  зазвенел звонок. Я  открыл  дверь.  Она
улыбнулась мне и сказала:
     - Спасибо, что устроили мне встречу.
     Искреннее  рукопожатие подделать куда  проще, чем улыбку.  Нечасто  вам
улыбается  естественно и непринужденно молодая  женщина, которую вы видите в
первый раз. Улыбается без  подвохов, кокетства и холодка. Самое меньшее, чем
вы можете ответить, - это улыбнуться ей так же открыто, если, конечно, вы на
это  способны.  Я принял  ее  норковую шубку  и повел в  кабинет  к  Вульфу,
размышляя  между  тем  о  странностях жизни: кто  бы  мог предположить,  что
супруга Барри Хейзена, известного специалиста  по  рекламе и  связям фирм  с
общественностью, столь мила и естественна. Я был очарован.
     Тем сильнее оказалась разочарование. Она  устроила  нам самый настоящий
спектакль.  Иначе и  не  назовешь поведение  женщины,  начинающей  беседу  с
человеком, которого она  раньше  никогда не  видела, с  того,  что открывает
сумочку, извлекает револьвер и сообщает, что вовсе не намерена застрелить из
него  своего  мужа.  Выходит,  я  ошибся  насчет  искренности  ее улыбки,  а
поскольку я ошибаться не люблю, то уже был не рад, что познакомился с ней. Я
удивленно вскинул брови и поджал губы.
     Вульф,  восседавший  за столом  в своем  огромном  кресле, посмотрел на
револьвер, потом на женщину и проворчал:
     - Мелодрамы никогда не производили на меня впечатления.
     -  Я и не собираюсь производить  впечатление, - возразила женщина. -  Я
лишь  сообщаю  факты.  Для  того-то  я и пришла.  Я  подумала,  что  принесу
револьвер и покажу его вам... Так будет надежнее.
     - Отлично. Вы принесли его и показали, - насупившись, проговорил Вульф.
- Если я  правильно  понял, вам не нужно ни советов, ни практической помощи.
Вы пришли лишь для того, чтобы сообщить мне нечто важное и конфиденциальное.
Хочу напомнить, что я не адвокат  и не  священник. Поэтому то,  что я от вас
услышу,  не  может стать  моей  профессиональной  тайной. Так что,  если  вы
сознаетесь в  преступлении, я  не вправе скрыть  его от властей. Разумеется,
если  речь  идет о серьезном  преступлении, а не о таком правонарушении, как
ношение огнестрельного оружия без соответствующего разрешения.
     Она пренебрежительно махнула рукой:
     - Я  совсем забыла,  что  для ношения  оружия необходимо разрешение.  В
остальном все в порядке. Преступления не было и не будет. Я и  пришла, чтобы
заявить: я не собираюсь стрелять в мужа.
     Вульф пристально посмотрел на нее. Он свято верил в то, что все женщины
либо   безумны,  либо  коварны,  либо  безумны  и  коварны  одновременно,  и
сегодняшний визит еще больше укрепил его веру.
     - Только и всего? - спросил он. - Для этого-то вы и просили полчаса?
     Миссис  Хейзен  кивнула.  Она  на  мгновение  прикусила  губу,  показав
ослепительно белые зубки
     - Я решила, что так будет лучше. Мне хотелось рассказать вам  почему...
Если вы готовы отнестись к этому как к конфиденциальной информации.
     - Готов - с той оговоркой, о которой уже вам сказал.
     -  Разумеется. Вы знаете, кто  мой муж?  Барри  Хейзен.  Специалист  по
вопросам рекламы и связям с общественностью.
     - Мистер Гудвин поставил меня в известность.
     - Мы поженились два года назад. Я была секретаршей  его клиента, Джулза
Кури.  Он изобретатель.  Мой  отец Титул  Постел был  тоже  изобретателем  и
работал вместе с мистером  Кури. Он умер пять лет назад.  Я познакомилась  с
Барри в  офисе мистера Кури. Мне показалось, что я влюбилась. Потом я не раз
пыталась понять, почему же все-таки  вышла за  него замуж?  В чем  настоящая
причина брака? Может, в том, что мне хотелось...
     Миссис  Хейзен вдруг замолчала  и  опять  прикусила губу. Она энергично
потрясла головой, словно отгоняла муху.
     - Вот тут и возникли вы... Вернее, я возникла у вас. Вам не обязательно
знать  все детали. Я бормочу вздор,  надеюсь, что меня пожалеют. Вам даже не
обязательно  знать,  почему я  хочу  убить его.  Не  могу сказать,  что  это
ненависть. - Она опять покачала  головой. -  Пожалуй, я просто презираю. Да,
презираю. А он не дает мне  развода. Я пыталась уйти  от него. Но он устроил
такой... Ну вот я опять... Я не должна вам рассказывать об этом.
     - Как вам будет угодно. Полчаса в вашем распоряжении, мадам, - напомнил
Вульф.
     -  Я  поступаю  не  как  мне  угодно,  мистер Вульф,  а  как  вынуждена
поступать.
     - Пусть так.
     - Вот  что я  должна  вам сказать. У него в спальне в комоде револьвер.
Сейчас он находится  на  вашем столе. У нас отдельные спальни... Знаете, как
бывает.  В вашем мозгу  что-то копошится,  но  вы понимаете, что  это такое,
только когда в один прекрасный день оно вдруг выскакивает наружу...
     - Разумеется. Подсознание не склеп. Это сосуд...
     - Содержимое которого  нам не известно. Месяц назад,  на следующий день
после  Рождества, я зашла к нему в  спальню,  вынула  из ящика  револьвер  и
посмотрела, заряжен ли  он. Оказалось, заряжен.  Внезапно мне подумалось: до
чего  же  легко застрелить  его в постели спящим. Я тотчас  же сказала себе:
"Идиотка!  Ты самая настоящая  идиотка!" - и  положила револьвер  на  место.
Больше  я  к комоду не подходила. Но мысль о револьвере стала посещать меня,
обычно, когда я ложилась спать. Дальше -  больше.  Я уже  думала не только о
том,  что  хорошо бы войти  в  спальню,  когда  он  спит,  взять револьвер и
застрелить  его. Я стала думать, как  застрелить  его  и  не  понести за это
наказание.  Я понимала,  как  все это  глупо,  но ничего не  могла  с  собой
поделать. Ничего. А недавно - в эту субботу - слезла с постели и, дрожа всем
телом,  прошла  в  ванную,  где  встала  под холодный  душ.  Я придумала!  Я
придумала, как это сделать. Но не буду рассказывать, в чем состоял план.
     - Как вам будет угодно. Дело ваше.
     - Ладно, не обращайте  внимания... В общем, я  опять легла, но не могла
заснуть.  Я боялась  не  того,  что могу сделать во сне, а  того,  что может
сделать мое сознание.  Оказалось,  я не  в  силах справиться с ним.  Поэтому
вчера я решила  надо снова  взять свое сознание  под контроль. Надо  кому-то
рассказать о  моем плане,  и тогда он  уже не  сработает.  Кому  рассказать?
Только не друзьям. Поделится с подругой - значит пойти на уловку. Заявить на
себя в полицию? Исключено. Духовника у меня нет, в церковь  я не хожу. Тогда
я вспомнила о вас,  позвонила и направилась  на прием. Вот почему я здесь. У
меня  одна  просьба:   если  кто-то  застрелит  моего  мужа,  обещайте,  что
расскажете полиции о моем приходе и о том, что от меня услышали.
     Вульф хмыкнул.
     Миссис  Хейзен  выпрямилась,  разъединила  сплетенные  пальцы,  глубоко
вздохнула через нос и столь же глубоко выдохнула через рот.
     - Такие вот дела, - закончила она.
     Вульф пристально смотрел на нее.
     - Мое дело - выслушать, - сказал он, -  но позволю себе одно замечание.
Ваша стратегия хороша  для  самоустрашения, но представьте себе, что  вашего
мужа застрелит  кто-то другой, а я расскажу  полиции о  нашем разговоре.  Вы
попадете в трудное положение.
     - Почему? Я же не виновата!
     - Пф! Вам не поздоровится, если не будет найден истинный виновник.
     - Если я не виновата, мне все равно, - она вытянула руку вперед ладонью
вверх. - Мистер Вульф! После  того  как  я решила попасть  к вам на прием, я
впервые спокойно спала ночь. Обещайте мне,  что выполните мою просьбу. Никто
не  собирается  его  убивать.  Обещайте  мне  - и  тогда  я  тоже  не  смогу
осуществить свой план.
     - Я бы не советовал вам требовать от меня такого обещания.
     - Но я должна его получить.
     - Хорошо! - его плечи поднялись  на четверть дюйма и тот же опустились.
- Да.
     Она открыла  коричневую кожаную сумку и  вынула из нее чековую книжку и
ручку.
     - Я бы предпочла заплатить чеком, а не наличными, -  сказала она. - Это
будет свидетельством. Вас  чек  устроит? Я сказала мистеру  Гудвину  про сто
долларов. Этого достаточно?
     Вульф сказал, что вполне,  и она,  примостив книжку на  сумке, выписала
чек. Чтобы, избавить ее от необходимости вставать и передавать чек Вульфу, я
подошел к ней и  принял чек. Но она  закрыла сумочку и все равно встала. Она
повернулась,  чтобы взять свою шубку со спинки кресла, когда снова заговорил
Вульф:
     -  От  вашего получаса, миссис Хейзен, осталось  еще  десять  минут. Вы
можете использовать их по вашему усмотрению.
     -  Нет,  нет, спасибо. Я  просто поняла, что  была не  совсем искренна,
когда заявила мистеру Гудвину, что хочу вам кое-что рассказать, и все. Я еще
хотела добиться от  вас обещания.  И я его  получила. Огромное вам  спасибо.
Больше не  смею  вас...  А,  вы говорите, у  меня  еще  десять минут? -  Она
взглянула на  свои  наручные часики и обернулась  ко мне. - Я бы хотела хоть
краем глаза посмотреть на ваши орхидеи. Не могли бы вы, мистер Гудвин...
     - Буду рад, - сказал я, причем абсолютно искренне.
     Но Вульф уже поднимался с кресла.
     -  Десять  минут задолжал вам  я,  а не  мистер Гудвин,  - объяснил он,
выпрямляясь. - Пойдемте. Шубку можете оставить здесь.
     Он  первым двинулся к двери. Она глянула  на  меня  с легкой улыбкой  и
последовала за Вульфом.  Из холла  донесся  звук  открываемой  и закрываемой
двери лифта.
     Мне вовсе  не  хотелось  бежать за  ними. Десять  тысяч орхидей в  трех
оранжереях на крыше старого особняка принадлежали не мне, а Вульфу. Он любил
ими похвастаться при случае,  что естественно, но вмешался вовсе не поэтому.
Он  собирался продиктовать мне  ряд  писем  и боялся, что если  я отправлюсь
вместе с  нашей  очаровательной посетительницей в  оранжерею, то могу сильно
задержаться. Много лет назад  он пришел к заключению - без достаточных на то
оснований  -  что  стоит  мне  оказаться  в обществе молодой привлекательной
женщины, как я напрочь  забываю  о времени. Если Вульф что-то  вбил  себе  в
голову, его не переубедишь.
     Зазвонил  телефон. Я подошел к аппарату  на моем столе,  взял  трубку и
сказал:  "Кабинет  Ниро  Вульфа. Арчи  Гудвин  слушает". Звонил  человек  из
Нью-Джерси, колбасник, наш поставщик. Он хотел узнать, не прислать  ли новую
партию своей продукции. Я связал его с Фрицем на кухне.
     Решив,  что для сыщика лучший  способ  скоротать время - это поработать
ищейкой, я занялся изучением норковой шубки. Увидев ярлык фирмы "Бергман", я
счел дальнейшее исследование излишними  и снова повесил ее на спинку кресла.
Затем взял в руки револьвер, из которого посетительница так не хотела лишать
жизни  своего  мужа.  "Дрексель",  калибра  0,32.  В  прекрасном  состоянии,
вычищен, барабан  полон  патронов.  Плохая игрушка для  молодой женщины,  не
имеющей  разрешения на ношение оружия. Затем  я проверил чек. "Ист-Сайд бэнк
энд траст компани". Подписано Люси Хейзен. Я положил его в сейф. Взглянул на
свои часы,  включил  радио послушать  дневной  выпуск  последних известий. В
Алжире кипели страсти.  Строительный  подрядчик из Стейтен-Айленда  отрицал,
что получал выгодные заказы благодаря покровительству местного политического
туза. Фидель Кастро сообщил кубинцам, что американское правительство - кучка
недостойных людей (мой перевод). А потом:
     "Труп человека  по имени Барри Хейзен  обнаружен  сегодня  утром  между
зданиями на Нортон-стрит в нижней  части Западного Манхэттена.  Он был  убит
выстрелом  в   спину.   Смерть  наступила   ночью  или  рано  утром.  Других
подробностей пока нет. Мистер Хейзен был консультантом по вопросам рекламы и
связям  фирм  с  общественностью.  Лидеры  демократов  в  конгрессе   решили
сосредоточить огонь..."
     Я выключил приемник.

2

     Я снова взял револьвер, понюхал дуло и барабан. Наивно?
     Но  что  еще может  сделать  в  таком случае  сыщик?  Вы  автоматически
проделываете  эту  операцию,  если  хотите  проверить,  не  стрелял