Больше ничего?
     - Ничего такого, что стоило бы упоминания.
     -  Вы,  конечно,  справлялись о  выплате  денег  Алисе Портер,  Саймону
Джекобсу и Джейн Огильви по их искам? Если мой вывод  верен, то значительные
части этих сумм должны были найти себе дорогу к другому человеку.
     - Видимо, да.
     - К кому же?
     - Неизвестно. В каждом случае на  счета этих троих перечислялись деньги
и тут же забирались ими наличными.
     -  Вы только что ссылались на миссис Джекобс. Вы  проверяли правдивость
ее слов?
     - Думается, что ей незачем лгать.
     - И она не имеет представления, куда пошел ее муж и с кем он должен был
встретиться в понедельник вечером?
     - Нет.
     -  Брал  ли он  с  собой из дому  что-либо,  что впоследствии  не  было
обнаружено на теле?
     - Если и взял, она об этом ничего не знает.
     Вулф на мгновение закрыл глаза.
     - Удивительно,  -  заметил он, - как  мало сведений  сумела собрать  за
сутки большая группа компетентных  следователей. Я не хочу  никого  обижать.
Слив  в пустыне не собирают. Арчи Отпечатай  в двух экземплярах "Подтверждаю
получение в  качестве личного  одолжения от  Ниро Вулфа... (сделай подробную
опись).  Я  гарантирую  возвращение  всего  вышеперечисленного  в целости  и
сохранности лично Ниро Вулфу не позднее семи  часов вечера в пятницу  29 мая
сего года".
     -  Один вопрос,  - сказал  Кремер, положив  сигару в пепельницу. -  Эта
комиссия является вашим клиентом?
     - Да, сэр.
     - Ладно, ваше  дело. А мое,  как слуги закона, расследовать убийство. Я
отвечал на ваши вопросы потому, что мне нужны были известные вам сведения, и
мы совершили сделку, но это не означает, что я позволю вам совать нос  в МОИ
дела.  Я  говорил  вам  об  этом раньше, повторяю и  теперь.  Берегитесь! Не
рассчитывайте на мое сочувствие, когда вы свернете себе шею.
     Вулф внимательно посмотрел на инспектора.
     -  Обещаю  вам, мистер  Кремер,  что я никогда  не  обращусь  к  вам за
сочувствием. Мой клиент нанял меня для поимки мошенника. Если он же является
и  убийцей, то у  вас преимущественное право.  В случае  поимки шантажиста я
всегда буду иметь это в виду. Не  думаю, что вы станете оспаривать мое право
вывести жулика на чистую воду?
     Остальной разговор носил скорее личный характер. Я был занят печатанием
на  машинке описи,  затем  сбором всех  материалов и  их  упаковкой, так что
невнимательно следил за  беседой.  Когда  я  уже все упаковал, Кремер  вдруг
решил проверить содержимое  пакета по описи, и мне пришлось развязать пакет.
Затем ему вздумалось спросить про отпечатки пальцев на рукописях.  Не  нужно
оценивать  его  способности  в  качестве  полицейского  инспектора  по этому
устроенному им представлению. Вулф всегда действует на него угнетающе.
     Проводив  гостя,  я  вернулся  в  кабинет.  До ужина  оставалось  около
получаса,  и  Вулф  хмуро сидел над какой-то  книгой, не принадлежавшей перу
кого-либо  из членов комиссии. Я вышел прогуляться. Голова у  Вулфа работает
лучше, когда он сидит, а у меня, когда я  гуляю. Я не смею сравнивать себя с
ним, хотя кое в чем... Ну да ладно!
     Войдя  после ужина в  контору, я вежливо обратился к шефу, сказав,  что
если  я не  нужен ему, то отправлюсь по кое-каким личным  делам. Он спросил,
срочные ли это  дела.  Я ответил отрицательно, заметив, что все  же хотел бы
заняться ими, коль скоро нет никаких поручений.
     - Есть ли у тебя какие-нибудь предложения? - проворчал он.
     - Нет. Ни одного, которое бы мне нравилось.
     -  У  меня  тоже.  Мы  еще  никогда  не  бывали  в  подобной  ситуации.
Доискиваться  мотивов нам  не нужно - мы  их знаем. Поставить  ловушку мы не
можем -  не знаем, где и  кому.  Расспрашивать людей мы тоже не можем - кого
расспрашивать  и  о  чем?  Сорок семь  человек,  которых  люди  Кремера  уже
допросили? Фу! Да нам потребуется на это  не меньше трех  недель. Мы почти в
таком же  положении,  в котором находились и в понедельник,  когда я  заявил
проклятой  комиссии,  что  это  не  мой профиль работы, и  затем, как идиот,
согласился на предложенный мистером Ошином план действия. Правда, я признаю,
что это могло бы привести к  положительным результатам, если бы были приняты
соответствующие  меры  предосторожности.  А  теперь Саймон  Джекобс мертв...
Предложи хоть что-нибудь!
     - Когда  я вышел прогуляться, вы сообразили, что я хочу подумать. Когда
я  вернулся, то по выражению моего лица вы поняли, что я пуст,  так же как я
понял, что  и  вы пусты.  Могу только  напомнить вам, что мышление - это  по
вашей части. Я вам не надоел? Я чертовски хорошо знаю, что это нетрудно.
     - Тогда есть предложение у МЕНЯ. Оно мне не нравится, но мы должны либо
действовать, либо капитулировать. В понедельник ты сказал мистеру Ошину, что
Джейн  Огильви может уцепиться за наживку, а  может и отвергнуть  ее. У  нас
имеется  десять   тысяч  долларов  мистера  Декстера.  Возможно,  что  стоит
попытаться...
     - Возможно, - согласился я - Но сперва повидайтесь с ней.
     - И  не собираюсь.  Это по твоей  части. Ты  знаток женских сердец, я -
нет. Конечно,  ты  будешь  не  в столь выгодных  условиях,  как в  случае  с
Саймоном. Тогда ты был двое богаче. Если же мы попросим денег у  наследников
Марджори  Липпин или  у  издательства  "Нэм  и сын", наш план  опять  станет
известен ряду людей.
     - Стало быть, задачу вы мне задаете чертовски трудную...
     Он кивнул.
     - Из показаний Джейн Огильви в суде и по  твоему - отчету о  свидании с
ней  я пришел  к выводу,  что она, как теперь говорится, чокнутая, и поэтому
предугадать  ее  поведение  невозможно.  Поэтому  попытка  может  привести к
успеху.  Обратись к  ее чувствам.  Раскрой перед ней  ситуацию  всю целиком.
Объясни,  почему  мы  знаем,  что  ее  притязания  к  Марджори  Липпин  были
спровоцированы человеком личность которого нам неизвестна, назовем его  Икс,
оказавшись  перед опасностью разоблачения,  он убил  Саймона Джекобса. Опиши
горе  вдовы и  детей;  можешь  даже  свести  их, пусть поговорят.  Можно  ли
раздобыть фотографию убитого?
     - Пожалуй. Через Лона Козна.
     - Покажи ей фотографию. По  возможности достань  такую, на которой было
бы видно его лицо. Если ты сумеешь завоевать ее симпатии, тебе, может  быть,
удастся возбудить в ней и чувство страха. Предупреди, что она сама находится
в опасности. Икс может захотеть убрать  с дороги и ее. Не пытайся добиться у
нее доказательств и деталей  ее сотрудничества с  Иксом, это  может спугнуть
ее. Единственно, что тебе нужно узнать, так это его имя. Каково твое мнение?
     Я взглянул на часы - четверть десятого.
     -  Чтобы отыскать Лона, понадобится время. Никогда не  известно, где он
может оказаться после семи. А фотография может быть полезной.
     - Ты думаешь, что стоит попытаться?
     - Конечно. Мы же все равно должны что-то делать!
     - Разумеется, должны. Но тогда как можно раньше.
     Я направился к телефону и принялся разыскивать Лона Коэна.


11

     Утром в четверг, без четверти десять, я поставил машину перед домом N78
на Хаддон плейс. "Как можно раньше" это назвать было нельзя, но  я не  хотел
набрасываться на нее до того,  как  она позавтракает, а кроме того,  мне  не
удалось  добыть его фотографию до тех пор, пока Лон  не появился в  редакции
"Газетт" в  девять  часов.  Как мне скоро предстояло  узнать, это  вообще не
имело  какого-либо значения, поскольку  часов  в  двенадцать  она  была  уже
мертва.
     Если  бы  утро было хорошим  и солнечным, я, наверное бы предварительно
обошел дом, чтобы взглянуть на террасу, где видел ее накануне. Однако погода
была облачной, прохладной, и я, подойдя прямо к  входу, нажал звонок.  Дверь
открыла высокая, прямая  как жердь, женщина  того  типа,  к которому относят
членов организации "Дочери американской революции"; на ней было серое платье
с черными пуговицами.  Несомненно, мамаша, под опекой которой Джейн мучилась
раньше и продолжала мучиться, наверное, сейчас.
     - Доброе утро, - поздоровалась она.
     - Доброе утро. Я Арчи Гудвин. Вы миссис Огильви?
     - Да.
     - Мне хотелось бы повидать вашу дочь - мисс Джейн Огильви.
     - Она знает вас?
     - Мы встречались с ней, но, возможно,  что моя фамилия ничего не скажет
ей.
     - Она - в келье.
     "Боже  милосердный!  -  мелькнула у меня  мысль. -  Она  постриглась  в
монахини!"
     - В келье? - переспросил я.
     - Да.  Возможно,  что она еще  спит. Обойдите  дом  слева и от  террасы
следуйте тропинкой через кустарник.
     Обходя дом, как мне посоветовала женщина, я подумал, что  мне следовало
бы знать  об этой  келье,  в  которой, фигурально  выражаясь,  она жила.  На
террасе  никого не было,  и я  пошел  по гравийной дорожке, исчезавшей среди
высокого кустарника, ветки которого образовали крышу над  ней. Затем дорожка
кончилась, и, пройдя  между двумя большими  кленами, я оказался перед дверью
небольшого одноэтажного домика из серого камня с пологой крышей; окна по обе
стороны  двери были закрыты  занавесками. Я постучал  дверным  молоточком  в
форме большого  бронзового цветка  с красным агатом в середине. Никто мне не
ответил,  я  снова  постучал,  подождал  несколько  секунд,  повернул  ручку
оказавшейся   незакрытой   двери   и,  слегка  приоткрыв   ее,   окликнул  в
образовавшуюся щель:  "Мисс Огильви!"  Никакого ответа не последовало, и  я,
распахнув дверь, вошел в домик.
     Это была чудесная, превосходно обставленная "келья", и в ней, вероятно,
было много кое-чего такого, на что следовало бы посмотреть, но в  эту минуту
мое внимание  было целиком уделено ее обитательнице. Она лежала на  спине на
полу  перед  большой  кушеткой,  одетая  в  нечто,  что я бы назвал  голубым
халатом, но что  она называла, наверное, как-нибудь иначе. Одна ее нога была
немного согнута,  а другая вытянута. Приблизившись, я  наклонился и потрогал
ее  руку,  оказавшуюся совершенно  холодной. Нога в чулке, но без туфли была
тоже холодной. Девушка умерла минимум часов шесть назад, а то и раньше.
     Примерно на уровне сердца, вокруг разрыва в халате, виднелось небольшое
темно-красное  пятно,  и  я уже  хотел  расстегнуть  застежку-молнию,  чтобы
взглянуть  на  рану, но  тут  же  отдернул  руку  -  пусть  уж  это  сделает
судебно-медицинский  эксперт. Я  выпрямился  и  осмотрелся.  Никаких  следов
борьбы и вообще никакого беспорядка я не видел - ящики не были выдвинуты,  и
ничего не разбросано.  В общем, все было так,  как следовало, за исключением
того, что хозяйка оказалась мертвой.
     - Сукин сын! - с чувством воскликнул я.
     На  столике  у  стены  стоял  телефон. Я  подошел к нему, обернул  руку
носовым   платком   и   снял   трубку,  в  которой   сейчас  же   послышался
продолжительный гудок. Возможно, что телефон был параллельным, а возможно, и
нет - номер на нем был  не тем, который я  видел в телефонном справочнике. Я
набрал наш номер, и  когда мне ответил  Фриц, попросил его  соединить меня с
оранжереей.
     - Да? - послышался голос Вулфа.
     - Извините, что я так часто беспокою вас, когда вы заняты с  орхидеями,
- извинился  я, - но  у меня новое затруднение. Я нахожусь  в  помещении  на
усадьбе Огильви,  которое Джейн называла  своей  кельей. Она лежит здесь  на
полу, убитая ударом ножа в грудь, что произошло минимум часов шесть назад, а
возможно,  и раньше.  Ее  мамаша сказала мне, что ее  дочь сейчас  здесь  и,
возможно,  еще не  вставала. Я пришел  сюда  один.  За  исключением дверного
кольца и дверной  ручки, я ни до чего тут не дотрагивался. Если нужно, чтобы
я поспешно вернулся домой за новыми указаниями, - пожалуйста.  Скажем, что я
постучался несколько  раз, никто  мне не  ответил,  и я  ушел. Уходя, я могу
зайти в дом и сказать миссис Огильви это.
     - Тебе следовало бы приехать к ней вчера вечером, - проворчал Вулф.
     - Может  быть. Она,  вероятно,  была убита в то время, когда  я пытался
найти Лона Коэна. Если  я должен уйти  отсюда, мне следует  сделать это  как
можно быстрее.
     - Почему ты должен уходить?  Какие новые указания для тебя могут быть у
меня?
     - Я подумал, что вы, возможно, пожелаете обсудить обстановку.
     - Вздор! Обсуждение сейчас ничему уже помочь не может.
     - В таком случае я остаюсь здесь.
     - Да.
     Вулф дал отбой. Я положил  трубку телефона, полминуты подумал, вышел из
домика, носовым платком  вытер ручку двери, по дорожке  вернулся к парадному
входу  в дом и  нажал  звонок. Дверь  мне открыла  снова  все  та же любящая
мамаша.
     - Извините, что мне опять приходится  беспокоить  вас, - сказал я, - но
мне кажется, что я должен поставить вас в известность. Мисс Огильви, видимо,
там нет. Я стучал несколько раз, стучал громко, но никто мне не ответил.
     Женщину не встревожило это.
     - Она должна быть там, так как еще не приходила завтракать.
     - Я стучал долго и громко.
     - В таком случае она,  вероятно, уехала куда-нибудь.  Позади  ее домика
проходит маленькая улочка, на которой она обычно оставляет свою машину.
     - Она уехала без завтрака?
     - Возможно. Обычно она не делала этого, но тут могла.
     Я решил рискнуть,  ибо было крайне маловероятно, чтобы Икс уехал бы  на
ее машине.
     - Какой марки ее машина?
     - "Ягуар".
     - Тогда он стоит на  месте, я видел  его. Пожалуй,  миссис Огильви, вам
следует пойти со мной и самой убедиться, в чем дело. У вашей дочери мог быть
сердечный приступ или еще что-нибудь.
     -  Сердечных  приступов  у  нее  не  бывает.  Ее "келью"  я  никогда не
посещаю...  -  Женщина  поджала  губы.  -  Но,  пожалуй,  мне  действительно
следует... Хорошо, пойдемте вместе.
     Женщина  перешагнула  порог  и  захлопнула   дверь   за   собой,   а  я
посторонился, чтобы пропустить ее вперед. Вышагивая, словно сержант  в юбке,
она обошла вокруг  дома и направилась по тропинке. Дойдя до  домика, она уже
хотела было взяться за ручку, но передумала и вначале постучала - три раза с
промежутками. Не получив  ответа,  она повернула голову,  чтобы взглянуть на
меня, а потом распахнула дверь и вошла. Я  вошел вслед за ней. Уже через три
шага она все увидела и остановилась.  Я прошел мимо нее  и,  подойдя к тому,
что лежало на полу, присел на корточки. Прикоснувшись к  руке,  я расстегнул
застежку  халата, отвернул его, и взглянул на рану, и затем встал. Мать даже
не пошевелилась, а лишь беззвучно двигала губами.
     -  Она  мертва,  -  сказал я.  -  Убита ударом ножа  в грудь.  Убийство
совершено уже довольно давно.
     - Она все же покончила с собой, - заявила миссис Огильви.
     - Нет, она убита кем-то. Около нее нет никакого орудия.
     - Оно под ней или где-нибудь здесь еще.
     - Нет, это  невозможно.  Если бы  она сама нанесла  себе удар  ножом, а
потом вынула бы нож из раны, вокруг нее было бы много крови, а ее почти нет.
Нож был вынут из раны после того, как сердце перестало биться.
     - Вы очень осведомлены.
     -  Во всяком случае, я знаю что-то.  Вы сами позвоните в полицию, или я
должен буду сделать это?
     - Она покончила с собой.
     - Нет, она не самоубийца.
     - Кто вы такой?
     -  Я  -   частный  детектив  Арчи  Гудвин  и  имею   некоторый  опыт  в
расследовании убийств.
     - И вы утверждаете, что она убита?
     - Да.
     - Вы уверены в этом?
     - Да.
     - Слава богу! -  Женщина отвернулась от меня и, увидев стул, опустилась
на него,  начала  было  сутулиться, но тут же выпрямилась.  - Следовательно,
нужно ставить полицию в известность?
     - Обязательно. - Я стал к ней лицом. - Полиции могло бы помочь, если бы
я по  телефону  мог  дать какую-нибудь  информацию.  Вы  можете ответить  на
несколько вопросов?
     - Если я найду нужным сделать это.
     - Когда вы в последний раз видели свою дочь?
     - Вчера вечером, когда она из дома отправилась сюда.
     - В какое время было это?
     -  Сразу же после ужина, в  половине девятого или,  может быть, немного
позднее.
     - С ней был кто-нибудь?
     - Нет.
     - Она всегда ночевала здесь?
     - Не всегда, но часто. У нее есть своя комната в доме.
     - За ужином были какие-нибудь гости?
     - Нет, только мой муж, я и она.
     - К ней должен был прийти кто-нибудь?
     - Не знаю,  но я могла и не знать, ибо она вообще редко говорила мне об
этом.
     - Вы знаете что-нибудь  о каком-нибудь письме  или телефонном  звонке в
течение всего вчерашнего дня?
     - Нет, но я могла и не знать об этом.
     - Кто-нибудь  приходил  к ней после  того, как она ушла  из  дома,  или
звонил по телефону ей?
     - Нет, дома нет, но кто-то мог прийти к ней сюда.
     - И все же кто-то приходил. Но кто? Через улочку за домиком?
     - Да. Это обычная городская улица  под названием Дипперлейн... Я забыла
вашу фамилию. Как вы сказали?
     -  Гудвин. Арчи  Гудвин. Вы слышали, чтобы вчера вечером на этой улочке
заработал мотор идя чтобы остановилась машина?
     - Нет. - Женщина  быстро  встала. - Я должна  позвонить мужу. К приезду
полицейских ему следует быть здесь. Как скоро они могут приехать?
     - Минут через десять, а может быть, и скорее.  У вас есть  какое-нибудь
предположение, кто мог убить вашу дочь? Вы подозреваете кого-нибудь в этом?
     - Нет. - Женщина повернулась и вышла, все еще вышагивая, как сержант.
     Я подошел к телефону, снова обернул руку носовым платком, снял трубку и
набрал номер.


12

     Завтрак  в  тот  день - два  рубленых  бифштекса  и стакан молока - мне
пришлось  съесть  в  окружной  прокуратуре  Бронкса,  в  кабинете  помощника
прокурора Хеллорана, которого  я до сих пор даже никогда не встречал. Обедал
же я, если, конечно, два сандвича с  солониной в  остывший кофе из бумажного
стаканчика можно  назвать обедом, в окружной прокуратуре графства Нью-Йорк в
кабинете  помощника прокурора Мандельбаума, которого я знал довольно  хорошо
по различным встречам в прошлом. Когда  же я в конце  концов  вернулся в наш
старый особняк на Тридцать пятой  улице, было уже около десяти часов вечера.
Фриц предложил  мне подогреть  фаршированную баранину, уверяя, что она будет
съедобна, но я  ответил, что  слишком устал для еды  и, может  быть, позднее
немножко смогу закусить.
     Было  уже  около  одиннадцати,  когда  я  закончил  свой  доклад Вулфу.
Вообще-то говоря, я знал теперь лишь  немногим больше, чем после  того,  как
миссис Огильви вышла из  домика  дочери и я  позвонил  по телефону СП 7-3100
однако  Вулф  пытался  обнаружить  хотя  бы  какую-нибудь  соломинку,  чтобы
уцепиться за нее. Ему требовалось решительно все, что я знал, видел и слышал
в   течение   моего  двенадцатичасового  дня,  включая  допрос   в  окружной
прокуратуре Бронкса, хотя  Хеллоран совершенно  не знал всей  предшествующей
истории. Мой  шеф  заставил меня  трижды повторить  наш  разговор  с  миссис
Огильви. Обычно он почти никогда не требует, чтобы я что-то повторял хотя бы
раз, но на этот раз он чуть  ли не впал в отчаяние. Даже когда меня было уже
не о чем спрашивать он все же спросил, какие выводы сделал я сам.
     -  Выводы делаете вы, -  ответил я, качая головой - а я лишь высказываю
предложения. Я предполагаю что сейчас нам ничего не остается, как отказаться
от дальнейшего  расследования. Мне кажется,  что этот фрукт слишком  ловок и
изворотлив.  Я предполагаю что и с Саймоном Джекобсом, и  с Джейн Огильви он
не оставил для полицейских даже самого крохотного следа. Я предполагаю,  что
он на несколько шагов впереди  нас и не намерен позволить нам догнать его. Я
предполагаю, что нам  следует  основательно подумать, как добраться до Алисы
Портер и сделать это своевременно, а не так, как у нас получалось с другими,
ну, скажем, после того, как она будет мертвой всего час-другой.
     - Я уже думал об этом, - проворчал Вулф.
     - Прекрасно! В таком случае она, может быть, еще не успеет остыть.
     - Я уже  принял  некоторые меры. Сол, Фред и  Орри  ведут наблюдение за