ня же получит в
банке эти деньги, а завтра утром укажет вам убийцу и передаст доказательства
его вины. Все будет тихо, скромно, без фанфар и хвастовства.  Второй вариант
я  уже вам живописал:  обвиняемый, пресса и сенсационные  доказательства, и,
разумеется,  никакой скромности  с нашей  стороны. Решайте, сэр. Но,  хотите
верьте,  хотите  нет,  мне  абсолютно  все  равно,  что вы  выберете.  Хотя,
откровенно, я предпочел бы чек, но и шумные аттракционы я тоже люблю.
     Вулф  умолк.  Андерсон  выслушал  его вежливо,  молча,  но  что-то  уже
соображая. Вулф нажал кнопку звонка  и велел вошедшему  Фрицу принести пиво.
Когда представлялась возможность оторвать глаза от  блокнота, я с  интересом
следил за прокурором. Заметив, что это его раздражает, я особенно старался.
     - Какая у меня уверенность, что ваши доказательства чего-то стоят?
     - Разве  моего слова вам не достаточно, сэр? Ему можете верить,  как  и
моим заключениям.
     - Вы не допускаете сомнений?
     - Сомнениям всегда есть место, мистер Андерсон. Их не  должно быть лишь
у присяжных.
     - О десяти тысячах не может быть и речи. Пять тысяч.
     - Фи, мистер Андерсон. Неужели вы намерены торговаться? Недостойное это
дело. Что ж, пусть будет аттракцион.
     Вулф взял стакан и жадно выпил пиво.
     - Давайте мне доказательства, покажите убийцу, и, когда он будет в моих
руках, вы получите чек.
     Вулф, не торопясь, вытер губы и тяжело вздохнул.
     -  Мистер   Андерсон,  кто-то   из  нас  должен  поверить  другому.  Не
заставляйте  меня  называть  причины,  почему  я отдаю  предпочтение  именно
первому варианту.
     Но Андерсон все же решил торговаться. Он был напорист и груб. У него не
было ни достаточных аргументов, ни уважительных причин, но в многословии ему
нельзя было  отказать.  Когда  он наконец умолк  и перевел  дух,  Вулф  лишь
неодобрительно покачал  головой.  Но  это  не  остановило  Андерсона,  и  он
повторил все доводы в третий раз.  Вулф  был непреклонен и по-прежнему качал
головой. Я старательно все записывал. Должен сказать, что Андерсон  держался
до последнего.  Наконец  ему  пришлось  полезть в карман за чековой книжкой.
Держа ее на колене, он выписал чек, заполнив также  корешок. Делал он это не
торопясь,   собственной   ручкой,  как   заправский  банковский   бухгалтер,
неторопливо и  аккуратно.  Затем оторвал чек и  положил его  на  стол  перед
Вулфом. Кивком головы мой хозяин указал мне на чек, я взял его и внимательно
изучил. Я  с облегчением вздохнул, увидев, что он выписан на один  из банков
Нью-Йорка. Следовательно, мне не придется мотаться в Уайт-Плейнс, и я вполне
смогу получить деньги до трех часов, то есть до закрытия банков.
     Андерсон поднялся с кресла.
     - Надеюсь,  вы не  пожалеете  об этом, Вулф, - сказал он.  -  А теперь,
говорите - где и когда.
     - Я вам позвоню.
     - Когда?
     -  В течение суток, возможно, раньше. Надеюсь,  я могу  звонить в любое
время, либо в прокуратуру, либо домой?
     - Да, - коротко ответил окружной прокурор и покинул кабинет.
     Я  вышел вслед  за ним и смотрел ему  в  спину, пока он  шел к  входной
двери.  Войдя  в  кабинет,  я взял чек и поставил его на  столе, прислонив к
пресс-папье.  От  избытка чувств  я  даже  незаметно  послал  ему  воздушный
поцелуй.
     В это время Вулф занимался тем, что беззвучно  насвистывал, сложив губы
трубочкой.  Я  любил наблюдать за  ним,  когда  он  в  таком настроении.  Он
позволял себе это лишь  в нашем с Фрицем присутствии. В такие минуты, как он
мне признался, эмоции в нем берут верх над разумом.
     Наконец я спрятал блокнот, сунул  чек в карман и поставил свой  стул на
место.
     -  Арчи, четыре  года - срок  немалый, как  ты  считаешь? - после паузы
спросил Вулф.
     - Да, сэр, немалый. Десять тысяч долларов тоже немалые деньги. Я съезжу
в банк и заверю его к выплате. До ланча еще целый час.
     - Идет дождь, Арчи. Представляю, каково ехать в город под таким дождем.
Позвони, чтобы прислали посыльного.
     - Что вы, никогда!  Я ни за что не откажу себе  в  удовольствии сделать
это самому. Даже если вы предложите мне трехлитровую бутыль молока.
     - Упрямец, - пробормотал Вулф, откидываясь на спинку кресла,  и  закрыл
глаза.
     Я  вернулся,  полный  намерений разрезать ленточку и  дать всему старт.
Разумеется,  я считал, что наш час пробил и пора переходить к действиям. Но,
к моему удивлению, Вулф пребывал в том же лениво-расслабленном состоянии. Он
не торопился что-то предпринимать. За ланчем он  медленно наслаждался едой и
выпил две большие чашки  кофе.  Потом  он  вернулся  в  кабинет и  отдыхал в
кресле,  явно не помышляя ни о каких трудовых подвигах. Я  же  места себе не
находил. Наконец, словно  пробудившись, он  решил дать мне  несколько мелких
заданий:  первое  -  перепечатать полный текст всех показаний Анны  Фиоре  в
хронологическом порядке; второе - срочно сделать фотокопии всего, что было в
конверте,  который  передал  Анне  Карло  Маффеи;  третье -  отправиться  на
Парк-авеню к Марии Маффеи, отдать ей  ее сумочку, а Анну попросить подписать
две  копии ее  показаний  в  присутствии свидетелей,  и,  наконец, четвертое
поручение  -  вместе  с  садовником  Хорстманом  проверить  качество луковиц
псевдоорхидей, доставленных второго дня пароходом "Кортес".
     Не удержавшись, я спросил:
     - Может, вы что-то еще упустили, сэр?
     Он  легонько,  чтобы не  нарушить свой покой,  покачал  головой,  и мне
пришлось смириться. Любопытно, что будет дальше, думал я,  но тревоги уже не
испытывал. По лицу хозяина  я догадывался, что в этой огромной голове что-то
зреет, и вскоре я буду это знать.
     Всю  вторую  половину дня  я  был занят. Прежде  всего  я  отправился в
фотостудию и  заказал  фотокопии документов, недвусмысленно  дав там понять,
что если хоть что-то пропадет из моего драгоценного материала, им не поможет
даже  пожарная  лестница,  видневшаяся за окном. Потом  сел  за  перепечатку
показаний Анны. Времени на это ушло порядочно.
     Когда я снова вышел из  дома, дождь почти прекратился, но тротуары были
еще мокрые. Я позвонил Марии  Маффеи, что  еду к ней, так что  она уже ждала
меня. Я  не узнал ее.  В аккуратном,  хорошо сшитом платье, с  чем-то  вроде
черной кружевной наколки на голове, она выглядела элегантной, и манеры у нее
были совсем другие,  как и подобает  тому,  кто служит на Парк-авеню. Я было
подумал, что будет вульгарно тут же сунуть ей в руки ее сумочку, но она сама
отобрала ее у меня, затем проводила меня в комнату, в которой  у окна сидела
Анна.  Я  зачитал ей и  Марии текст  показаний, и она  подписала  его. Мария
поставила свою подпись, как свидетель.
     Анна почти ничего не говорила, но в глазах ее стоял безмолвный  вопрос,
появившийся  в ту же  секунду, как  я вошел в комнату. Поднявшись со  стула,
чтобы откланяться, я легонько потрепал ее по плечу.
     - Скоро, Анна, скоро. Я найду твои деньги. Как только они будут у меня,
я сразу же их привезу. Не беспокойся.
     - Мистер Арчи... - только и смогла вымолвить она.
     Получив фотокопии  и вернувшись на  Тридцать пятую улицу,  я понял, что
заданий, судя по всему,  больше не будет. Раз  так,  машине нечего стоять  у
крыльца, и я отвез ее в гараж. До ужина я возился  с цветочными луковицами и
составлял  список  претензий  к  поставщикам.  Вулф   бесцельно   бродил  по
оранжерее, но в шесть вечера он ушел вниз. Наконец я смог спокойно закончить
все дела.
     Был девятый час, когда мы наконец сели  ужинать. Я был, как на иголках.
Семь лет работы  с  Вулфом  приучили меня не грызть  ногти от  нетерпения, а
ждать, но бывали  времена,  когда  я думал, что  только  ненормальный  может
позволить, чтобы его  так  водили  за нос. В  этот вечер  Вулф  не  выключал
приемник за ужином.  Как только ужин кончился,  и он  кивком пригласил Фрица
отодвинуть его стул, я встал и сказал:
     - Думаю, мне нет смысла  сидеть в  вашем  кабинете и  смотреть,  как вы
зеваете. Пойду-ка я в кино.
     - Отлично, - сказал Вулф. - Не следует пренебрегать своими  культурными
потребностями.
     - Что! - взорвался я. -  Значит, вы  хотите, чтобы я сидел  в кино, а в
это время Мануэль Кимболл, собрав свои вещички, на первом же пароходе сбежал
на  свою родину? Тогда вы, наверняка, пошлете меня  в  Аргентину,  прикажите
купить  лошадь и рыскать по пампе в поисках этого типа? Вы считаете, что для
того, чтобы  поймать убийцу, вполне достаточно сидеть  в кресле  и позволить
вашей гениальности сделать  все остальное. Гениальность - это  здорово, но к
ней  нужны  пара зорких глаз, быстрые  ноги, а иногда и парочка пистолетов в
придачу. Вы ничего лучшего не придумали, чем отправить меня в кино? А сам вы
тем временем...
     Но  он не дал мне  закончить.  Привычным жестом руки  ладонью вперед он
остановил поток  моих слов Фриц уже успел отодвинуть кресло, и Вулф поднялся
во весь свой немалый рост.
     -  Арчи, избавь  меня  от  этих  сцен. Неистовые страсти  и болтливость
сороки. При чем тут я? Разве я предлагал тебе пойти в кино? Не ты ли сам это
придумал? Даже, если бы Мануэль Кимболл дрожал от страха, у него пока нет на
это  видимых  причин.  Тем  более  нет причин уезжать в  Аргентину  или  еще
куда-нибудь.  Об этом он  меньше  всего сейчас думает. Чтобы успокоить тебя,
скажу,  что  он  дома  и  никуда  уезжать не  собирается.  Два часа  назад я
разговаривал с ним по телефону. Фриц,  звонят,  открой, пожалуйста, дверь! Я
обещал мистеру Кимболлу-младшему позвонить завтра в восемь утра. Уверяю тебя
- он будет ждать моего звонка.
     - Надеюсь, - произнес я,  но  не  успокоился.  -  На этой  стадии любая
ошибка  может дорого обойтись.  Вы  свою  долю  работы,  и чертовски трудной
работы, которая не под силу никому, кроме вас, выполнили. Теперь осталась ее
более простая часть, но не менее важная. Я поеду к  нему, я не буду спускать
с него глаз,  пока вы не скажете Андерсону,  что он  может  арестовать  его.
Почему бы не сделать именно так, как я говорю?
     Вулф покачал головой.
     -  Нет,  Арчи.  Ты  хочешь сказать,  что приходит такой  момент,  когда
мастерство  должно   уступить  место  грубой  силе.   Я   понимаю  это,   но
категорически не приемлю. Кажется, гости стали прибывать. Ты  не заглянешь в
кабинет, прежде чем отправиться на прогулку?
     Он повернулся и проследовал в  свой кабинет. Я шел за ним, гадая, какую
еще шараду он приготовил. Что бы это ни было, радости я не испытывал.
     Фриц  пошел открывать дверь, и гости один за  другим прошли  в кабинет.
Поскольку я толком  не  знал, каких гостей ждал  Вулф, для меня  было полной
неожиданностью то,  что я увидел, войдя за  Вулфом в кабинет. Я с удивлением
смотрел на Фреда Даркина, Билла Гора и Орри Кезера. В голове  даже мелькнула
нелепая мысль, не решил ли Вулф помочь мне в моей поездке к Мануэлю Кимболлу
и собрал  целую команду,  чтобы только  поймать этого гада ползучего,  как я
мысленно  теперь  назвал Мануэля. Но  Вулф слишком хорошо меня  знал,  чтобы
решиться на такой шаг. Я кивком поздоровался со всеми и ухмыльнулся, заметив
у Орри повязку на левом запястье. Анна Фиоре все же расквиталась с ним.
     Когда Вулф уселся в кресло, он велел мне взять карандаш и большой  лист
бумаги и  нарисовать примерный план поместья Кимболлов. В присутствии гостей
я  не стал задавать ему вопросов, а сделал, как он велел. Я предупредил его,
что  укажу лишь  то,  что успел  заметить в непосредственной близости вокруг
дома, но это  его вполне устраивало. Пока я рисовал план поместья Кимболлов,
Вулф инструктировал  Орри,  который  должен  был  в половине  седьмого  утра
вывести машину Вулфа из гаража,  а двум остальным  сказал, где  и когда  они
должны встретиться с Орри.
     Нарисовав план, я отдал его Вулфу.
     -  Хорошо, -  сказал  он,  взглянув.  -  А теперь скажи,  если бы  тебе
пришлось  направить трех человек в  это поместье, где  бы  ты их поставил на
случай, если Мануэль Кимболл попытается незаметно улизнуть?
     - Он не должен их видеть?
     - Нет, можно сделать все совершенно открыто.
     - Как долго будет длиться операция?
     - Часа три.
     Я подумал с минуту.
     -  Очень  просто. Даркин  останется на шоссе против въезда в  поместье.
Машину надо поставить у  ворот так, чтобы ее можно было легко развернуть и в
ту, и  в другую  сторону. Билл Гор будет стоять  в кустах, вот здесь. Отсюда
хорошо видны подходы к  дому. Орри займет свое место на  вершине холма, чуть
более полумили от дома. В его  распоряжении  должен  быть полевой  бинокль и
мотоцикл, стоящий наготове на  проселочной  дороге. Но они все  вполне могут
сидеть дома и играть в карты, ведь летать-то они не умеют.
     Щеки Вулфа покрылись складками.
     - Летать умеет  Сол Пензер.  Небеса тоже  будут глядеть в оба. Спасибо,
Арчи.  Это  все.  Мы  не  будем   больше  тебя  задерживать  и  мешать  тебе
развлекаться.
     По  его  тону я понял, что свободен, но это меня не устраивало. Если он
сочиняет очередную шараду, я тоже хочу в этом участвовать, черт побери!
     - Все кинотеатры сегодня закрыты. Рейды Общества по борьбе с пороком.
     - Тогда найди  себе девицу на  вечер. Поищешь  - найдешь.  Когда хочешь
собрать яйца, заглядывай в каждое гнездо.
     Билл Гор фыркнул.
     Взгляд, которым я посмотрел на Вулфа, был красноречивей всяких слов, во
всяком случае мне так казалось. Я вышел в холл и взял шляпу.



        18

     Я  проснулся, когда  не  было  еще  и  семи.  Была  среда.  Вставать не
хотелось, и я  лежал,  любуясь  солнечным  лучиком, косо  падавшим  в  окно,
прислушивался к пробуждающемуся  городу  за окном, гудкам  барж и  паромов в
порту и размышлял, каким будет  предстоящий  день. Если  Билл,  Фред и Орри,
следуя инструкциям, встретились в половине седьмого в гараже, то  теперь они
уже где-то у Главного  перекрестка.  Своего задания я  еще не знал.  Вчера я
вернулся поздно, и Вулф уже ушел к себе, не оставив никакой записки.
     Наконец я заставил себя встать, не  спеша побрился, оделся и  спустился
вниз.  Фриц  в  отличном  настроении  уже хлопотал на  кухне.  Я что-то вяло
съязвил, а потом подумал, что нечестно срывать на нем  свое  раздражение, и,
стараясь загладить свой поступок, съел лишнее яйцо всмятку  и прочитал вслух
заметку  в утренней газете  о нападении летучей мыши-вампира  на  ребенка  в
зоопарке. Фриц, родом из Французского каньона Швейцарии, выписывал газету на
родном языке и  читал ее каждое утро. Но мне всегда казалось, что там ничего
интересного  не пишут,  поэтому я удивлялся, когда встречал там словечко или
два  из свежих новостей, например,  о  Барстоу, не сходивших с первой полосы
целую неделю.
     Я пил  уже вторую чашку кофе, когда в кабинете  зазвонил  телефон. Сняв
трубку, я услышал голос Вулфа, опередившего меня. Звонил Орри и доложил, что
они прибыли и все уже на своих  местах. Вот  и весь разговор Я прослушал его
до конца, затем вернулся в кухню к своему недопитому кофе.
     После третьей чашки я закурил сигарету и нехотя вернулся в кабинет. Что
ж, рано или поздно  гений должен посвятить  меня в свои планы,  успокаивал я
себя. Наберись терпения,  займись  уборкой, вытри пыль  с письменного стола,
заправь ручку хозяина свежими чернилами, и вообще сделай так, чтобы  учитель
тебя заметил и похвалил. Рано или поздно, малыш... о, чертов  осел... дурак!
Я уже в буквальном смысле начал дергаться. Пару раз я хватал трубку телефона
и проверял,  не звонил ли Вулф кому-нибудь. Он не звонил. Я разобрал почту и
положил  ее  ему  на стол,  открыл  сейф  и вынул конверт  Маффеи  и еще раз
проверил, все ли на месте.  Конверт с фотокопиями  показался мне тоньше, чем
был  Так  и есть, один экземпляр фотокопии  исчез.  Я сделал  две  копии,  в
конверте же была лишь одна. Это подсказало мне одну  отгадку в шараде Вулфа,
но  мне  не пришлось  поразмышлять над ней, ибо,  когда  я  снова  вкладывал
фотокопию в конверт, вошел Фриц и сказал, что Вулф зовет меня.
     Я поднялся на второй этаж.  Дверь его спальни была открыта. Он был  уже
одет, только без  пиджака.  Широкие  рукава его неизменной канареечно-желтой
сорочки - он менял сорочки два  раза в день - были  похожи на  два  огромных
надутых пузыря, когда он, стоя  перед  зеркалом,  щеткой приглаживал волосы.
Вдруг  я  увидел  в  зеркале, что  он  подмигнул мне. От  удивления  у  меня
отвалилась челюсть.
     Положив щетку, Вулф повернулся.
     - Доброе утро, Арчи. Ты  уже  завтракал? Отлично.  Приятно видеть снова
солнце  после  вчерашнего  бесконечного  дождя.  Возьми из  сейфа  документы
Маффеи. И не забудь прихватить оружие. Отправляйся в Уайт-Плейнс за мистером
Андерсоном, он будет ждать тебя. Отвезешь его в поместье Кимболлов
     Покажешь  ему Мануэля,  если  надо,  ткнешь  в него  пальцем,  чтобы он
запомнил. Когда Андерсон задержит его, передашь ему документы.  После  этого
тут же возвращайся домой. Фриц готовит сегодня твое самое любимое блюдо.
     - О'кэй, хозяин. Но зачем такая таинственность...
     - Комментировать будешь потом, а пока оставь все при себе. У меня всего
десять минут, а я еще должен выпить свой шоколад.
     - Желаю не поперхнуться, - весело брякнул я.
     С документами  Маффеи  во  внутреннем кармане  пиджака и  с  заряженным
пистолетом на бедре я отправился в гараж за машиной. Было солнечное и теплое
утро,  двадцать первое июня:  день  летнего  солнцестояния,  когда  день уже
становится короче.  Самый  подходящий  день,  чтобы  поставить точку  в деле
Мануэля Кимболла, самом длинном деле за весь этот год. Я залил бензин в бак,
сменил масло и  воду  в радиаторе,  выехал на Парк-авеню и свернул на север.
Проезжая мимо  мраморного фасада Манхэттенского  банка,  я отсалютовал ему -
здесь вчера я заверил к оплате чек Андерсона на десять тысяч.
     В этот ранний  час  северное  шоссе  было еще пустынным, но я  даже  не
подумал увеличить скорость  - стрелка  спидометра устойчиво  стояла на цифре
сорок, а то и того  меньше. Вулф обещал Андерсону, что не будет ни  шума, ни
показухи, поэтому встреча с дорожным патрулем не входила в мои планы.
     Нервы были напряжены,  я  с  трудом  сдерживал нетерпение, как  всегда,
когда выходил  на  след того,  кого так долго искал. Мне не хватало воздуха,
все, к  чему прикасались  мои  руки,  например,  рулевое  колесо,  казалось,
оживало, становилось частью меня, словно бы  моя кровь пульсировала в нем. Я
не любил  это ощущение,  но  в критические  минуты  оно неизменно охватывало
меня.
     Андерсон   ждал   меня.   Секретарша  лишь   кивнула   мне,   продолжая
разговаривать  по телефону.  Андерсон  вышел  сразу  же, а за  ним еще двое,
атлетического сложения, с одинаковыми  шляпами в  руках. Один из них был уже
мне  знаком  - сыщик  Г.  Р.  Корбетт,  другого я  видел  впервые.  Андерсон
задержался у стола секретаря  и  что-то сказал девушке, а  затем подошел  ко
мне.
     - Ну? - спросил он
     - Я готов, если вы  готовы, - ухмыльнулся я. - Привет, Корбетт. Ты тоже
с нами?
     - Я беру с собой этих  двоих Ты знаешь, какая предстоит работа. Хватит,
как ты считаешь? - справился Андерсон.
     Я кивнул.
     - Пригодятся. Подержат в случае чего и мою шляпу тоже.
     Мы вышли.  Андерсон сел в  мою машину. Его подчиненные ехали  за нами в
служебной, но я заметил, что это не был личный лимузин Андерсона. На Главной
улице каждый постовой отдавал нам честь,  а я с ухмылкой думал про себя, что
бы  ты, друг,  сказал, если  бы узнал,  во  что обошлась окружному прокурору
Андерсону эта  небольшая прогулка. Как  только  мы выехали  на шоссе, я  дал
полный газ  и не сбавлял скорости  ни на  крутых поворотах, ни на спусках, к
немалому беспокойству Андерсона. Он не догадывался, что это тоже было частью
нашей программы. Иногда  я чуть уменьшал скорость и оглядывался назад, чтобы
проверить,  поспевает ли за мной Корбетт.  Дорога от Уайт-Плейнс до поместья
Кимболлов заняла двадцать пять минут. На щитк