рассказал про Элен Велтц.  Он хмурился, слушая меня, а когда
я замолчал, загремел:
     - К черту! Будь оно все проклято! Она была в панике, но это пройдет.
     - Возможно, - согласился я.  - Ну и что же?  Должен ли я возвратиться и
нажать снова на нее? Только вы сочините для меня соответствующий сценарий.
     - Ерунда!  Я вовсе не говорю, что смогу что-то исправить. Это ты знаток
миловидных молодых  женщин. Скажи,  не убийца ли она, та, которая  сейчас  в
страхе мечется, стараясь  уклониться  от ответственности?  Или  тогда в  чем
причина ее паники?
     Я покачал головой:
     - Я  пасс. То, что она пытается  выкарабкаться, я не  сомневаюсь, но из
чего - не имею ни малейшего понятия... А чего добивался Унгер? Тоже хотел из
чего-то выкарабкаться?
     - Да. Он предложил мне деньги, пять тысяч долларов, а затем десять.
     - За что?
     -  Ясно  не  было  сказано.  Задаток  за услуги по  расследованию.  Для
человека с головой он действовал слишком грубо.
     Я подмигнул своему патрону:
     -  Мне  часто  приходило в голову, что вы  должны почаще выбираться  из
дома. Всего лишь пять часов назад вы покинули в интересах справедливости зал
заседаний  суда, а уже получили предложение  положить себе в  карман  десять
тысчонок. Конечно, это может  и  не иметь никакого отношения к убийству... А
что вы ему ответили?
     - Что я возмущен его попыткой подкупить меня.
     Мои брови поползли вверх:
     - Он был в панике, которая непременно пройдет. Почему бы не связать его
по рукам и ногам?
     -  На это  требовалось время, которого у  меня  не  было. Я заявил, что
намерен появиться в суде завтра утром.
     - Завтра? - Я вытаращил глаза: - Но с чем, Бога ради?
     - Как минимум с предложением доследовать дело.  Со своими сомнениями. А
если  панический  страх  мисс  Велтц  не  пройдет,   возможно,  с  чем-то  и
посерьезней, хотя я об этом не знал, разговаривая с мистером Унгером.
     Я оценил его решение.
     - Угу, завтра вам предстоит трудный денек. Скоро стемнеет, приближается
время обеда,  а потом пора будет ложиться спать. Ваше решение явиться завтра
в суд  дает вам возможность вернуться домой. О'кей, я довезу вас туда к пяти
часам.
     Я  повернулся,  намереваясь  включить зажигание, но меня остановил  его
голос:
     - Нет, домой мы не  поедем. Зная Кремера, можно  не сомневаться, что он
оставит возле нашего дома дежурного на всю ночь, возможно, даже с ордером на
арест.  Я не хочу рисковать. Я подумал было об отеле, но и это не безопасно,
а теперь, когда мисс Велтц  высказала желание повидаться со мной, это вообще
исключается. Скажи, квартира Сола отсюда далеко?
     - Недалеко, но у него  всего  одна запасная кровать. А вот у Лили Роуэн
сколько угодно свободной площади, она будет рада нас приютить, особенно вас.
Вы помните прошлый раз, когда она облила вас французскими духами?
     - Помню, - сказал он весьма холодно. - Мы как-нибудь переночуем у Сола.
Кроме  того,  он может нам  понадобиться,  у  меня  будут к  нему поручения.
Сначала, разумеется, нужно ему позвонить. Трогайся. В город.
     Он ухватился за висящую сбоку кожаную петлю. Я включил мотор.

ГЛАВА 4

     На  протяжении куда большего числа лет, чем  у  меня пальцев на  руках,
инспектор Кремер мечтал  запереть Вулфа под замок хотя  бы на одну ночь. И в
этот день он был как никогда близок к своей заветной цели. Возможно, ему это
и удалось, если бы я не потратил дополнительную монетку в автомате. Позвонив
сначала Солу Пензеру, затем Фрицу  из  аптеки у Вашингтон Хайте, я решил  на
всякий случай поболтать с Лоном Коэном из "Газетт".
     Услыхав мой голос, он воскликнул:
     - Ну-ну, ты звонишь из камеры?
     -  Нет,  но если бы  я тебе сказал,  где я сейчас,  ты превратился бы в
моего соучастника. Так наше отсутствие было замечено?
     - Конечно, в  городе начались  беспорядки. Ревущая толпа  разнесла  зал
суда. Мы  поместили в  газете  очень  хороший  портрет  Ниро  Вулфа,  но нам
необходим  твой новый снимок.  Не мог  ли бы  ты  заехать в  студию на пяток
минут?
     -  Безусловно. С  радостью. Но  я  звоню,  чтобы  отрегулировать  пари.
Имеется ли ордер на наше задержание?
     - Ты не ошибся, имеется. После ленча судья Корбетт  подписал его первым
делом. Послушай, Арчи, давай я подошлю к тебе человека...
     Я сказал ему, что премного обязан, и повесил трубку. Так вот, если бы я
не потратил  третьей монетки и не справился, есть ли  ордер на наш арест, мы
бы не приняли специальных  мер предосторожности,  подъезжая к  дому  Сола на
Восточной  Тридцать восьмой улице  и угодили бы прямиком  в объятия сержанта
Пэрли Стеббинса. Тогда вопрос о том, где провести эту ночь, больше нас бы не
волновал. Было уже почти 8 часов. Мы с Вулфом без особого труда расправились
с тремя порциями блюда, называемого "чили корн Карне", в небольшом кабаке на
Сто  семидесятой  улице,  где некий  Дикси  прекрасно  знает,  какое следует
выбрать мясо и сколько добавить перца, лаврового листа и других специй. Я не
менее пяти раз звонил  по  телефону, разыскивая Джимми  Донована,  защитника
Леонардо Эша.
     Я мог  бы попросить передать адвокату, что Ниро Вулф хочет сообщить ему
кое-что важное и оставить  номер телефона, по которому с  ним можно  было бы
связаться. Но это было бы неразумно, поскольку любой адвокат - слуга закона,
а Джимми было известно об ордере на арест Ниро Вулфа, не говоря уже обо мне.
Короче  говоря, я  так  до  него и  не  дозвонился,  и мы  с  трудом  начали
пробираться по забитой транспортом Восточной Тридцать восьмой улице.
     Хмурая  физиономия  Ниро  Вулфа,  которую  я  видел   в  зеркальце,  не
способствовала  улучшению  моего  настроения.  Моя  программа  была  такова:
высадить его  у дома Сола  между Лексингтоном и Третьей,  найти местечко для
стоянки машины, после чего уже  пешком добраться до дома  Пензера. Но в  тот
самый момент, когда я вывернул из-за угла и намеревался нажать на тормоза, я
заметил знакомую широкоплечую  фигуру, маячившую в переулке, и, естественно,
прибавил скорость.  К счастью, в  потоке машин  появился  просвет, у Третьей
Авеню открылся зеленый свет, так что я живенько проскочил перекресток, нашел
местечко, где можно было  остановиться, не устраивая  пробки, и повернулся к
Вулфу:
     -  Я  проехал  дальше  потому, что принял другое  решение.  Мне  что-то
расхотелось ехать к Солу.
     Вулф был не в настроении шутить.
     - Что за вздор такой? Ты решил...
     - Вовсе не  вздор. Сержант Пэрли Стеббинс как раз показался из-за угла,
направляясь к дому Пензера. Благодарение Богу, уже стемнело, а  то бы он нас
обязательно заметил... Теперь куда?
     - Нас караулят возле самого дома Сола?
     - Ну, да.
     Короткое молчание.
     - Вижу, тебе это правится, - сказал Вулф с обидой.
     -  Безумство... Я  скрываюсь от  правосудия.  К  тому  же  я планировал
провести  этот  вечер в  Поло Граундсе,  там  сегодня проводится  интересная
кубковая встреча. Так куда теперь?
     - Черт возьми, ведь ты предупредил Сола, что может звонить мисс Велтц?
     -  Да,  сэр. Я сказал  ему, что  если позвонит Дама  червей,  он должен
сообщить ей номер - прошу прощения, я, разумеется, сказал Фрицу, чтобы он ей
дал номер телефона Сола, а Солу объяснил,  что вам предпочтительнее провести
с ней час наедине, чем вывести сорт голубых орхидей. Вы же знаете Сола!
     Снова наступила пауза. Потом Вулф спросил:
     - Ты знаешь домашний адрес мистера Донована?
     - Да. Восточная Семьдесят седьмая улица.
     - За сколько времени мы туда доедем?
     - Минут за десять.
     - Поехали.
     - Хорошо, сэр. Садитесь поплотнее и расслабьтесь.
     В это время  вечера я добрался туда всего за девять  минут, причем даже
ухитрился найти  место для машины в этом же  квартале, между Мэдисон-стрит и
Парк-авеню.
     Когда мы  подходили  к  дому адвоката,  мне  показалось,  что  постовой
полицейский как-то слишком  пристально посмотрел на  нас. Конечно,  габариты
Вулфа и его манера держаться привлекали внимание и без особых причин. Просто
меня подводили  нервы.  Дом  был  с претензиями,  над  окнами нижнего  этажа
навесы,  у входа швейцар,  в вестибюле ковры. Я с  независимым  видом сказал
привратнику:
     - К Доновану. Нас ожидают.
     Но он нас не пропустил.
     - Да, сэр. Но мне даны указания... Ваше имя, пожалуйста?
     - Судья Вулф, - сказал Вулф.
     - Одну минутку, - сказал он и исчез за дверями.
     Прошло более минуты, прежде чем он вернулся,  всем своим  видом задавая
вопросы, но не произнося их вслух, и провел нас к лифту.
     - Двенадцать Б, - сказал он.
     На двенадцатом этаже нам не пришлось разыскивать квартиру Б, потому что
дверь в конце вестибюля была  распахнута, а  на пороге  стоял Джимми Донован
собственной персоной.  В нарукавниках,  без галстука,  он больше походил  на
какого-то  счетовода, нежели на известного адвоката,  да  и голос его звучал
растерянно, когда он пробормотал:
     - Так это вы, э-ээ? Что это за фокус? Судья Вулф?
     - Никаких  фокусов,  я просто хотел избежать излишнего любопытства. Мне
было необходимо с  вами  встретиться, - Вулф говорил  вежливо,  но  довольно
резко.
     -  Вы  не  должны меня  видеть. Это против  всех  правил. Вы  свидетель
обвинения,  и  кроме  того  имеется ордер  на  ваше задержание,  и  я обязан
сообщить о вашем визите.
     Он был совершенно прав. Единственное, что  ему оставалось  сделать, это
захлопнуть у  нас перед  носом  дверь,  подойти  к  телефону и  позвонить  в
прокуратуру. Он  этого не сделал и,  по моему мнению, только потому, что был
готов снять с себя последнюю рубашку, лишь бы узнать, чего хотел Вулф.
     - Я здесь, - заговорил Вулф, - не в качестве  свидетеля обвинения. Я не
собираюсь с  вами  обсуждать  свои  показания. Как  вы  знаете, ваш  клиент,
Леонард Эш, как-то в июле явился ко  мне с  предложением заняться его делом,
но я отказался. Я выяснил кое-какие факты,  связанные с тем, о чем он просил
меня в  тот день, которые, по моему мнению, ему  следует  знать.  И  я  хочу
сообщить  их. Полагаю, не следовало бы посвящать  вас в  подробности, но тем
более было  бы ошибкой не довести их до его  сведения.  Ведь ему предъявлено
обвинение в убийстве первой степени!
     У меня было ощущение, что я вижу, как работают мозги в черепной коробке
патрона.
     - Это же абсурд! Вы прекрасно знаете, что не сможете его увидеть.
     -  Смогу, если  вы это устроите. Ради этого я  приехал сюда.  Вы  - его
защитник. Меня вполне устроит  это свидание рано  утром завтра, до заседания
суда. Вы,  разумеется, можете присутствовать, если пожелаете,  но я полагаю,
что предпочтете там не быть. Мне будет достаточно 20 минут.
     Донован пробормотал:
     - Я не имею права спрашивать вас, что именно вы намерены сообщить моему
подзащитному.
     - Я это понимаю.  Я не появлюсь  на  свидетельском месте, где вы можете
подвергнуть меня перекрестному допросу, до завтрашнего утра.
     Адвокат сощурил глаза:
     - Я не  могу  устроить  для вас  это  свидание, об этом не может быть и
речи. Я не стану с  вами разговаривать. Моя  обязанность  сообщить  об  этом
визите судье Корбетту. Завтра утром. Добрый вечер, джентльмены.
     Он попятился назад и захлопнул дверь, но сделал  это  весьма деликатно,
без шума, показывая, что он на нас не в претензии. Мы вызвали кабинку лифта,
спустились вниз и вышли на улицу.
     - Позвони Солу, - распорядился Вулф.
     - Да, сэр. Его слова о том, что  он заявит о нашем визите завтра  утром
судье означают,  что  адвокат не намерен сейчас звонить  в  прокуратуру. Но,
конечно, он может  и передумать. Поэтому я  предпочитаю  отъехать отсюда  за
несколько кварталов, а потом уж звонить.
     - Хорошо. Знаешь ли ты адрес миссис Эш?
     - Да, Семьдесят третья улица.
     - Поезжай в том направлении. Я должен ее повидать. Сначала позвони ей и
договорись о свидании.
     - Сейчас?
     - Да.
     -  Это  дело  верное...  Она  наверняка  сидит  дома  в  ожидании  двух
неизвестных ей детективов. А как мне назваться? Судьей Гудвином?
     - Нет, мы будем сами собой.
     Пока  я  ехал  от  центра  мимо  парка,  затем  на  восток по Семьдесят
четвертой до Третьей Авеню  и вновь завернул налево по Семьдесят третьей,  я
обдумывал, как бы нам добиться встречи с Робиной Кин.  Вулф ничего не сказал
мне по этому поводу. Впрочем, это была моя обязанность.
     Я поочередно  отверг  несколько весьма эффективных подходов,  но к тому
времени, когда после долгого  маневрирования  мне удалось втиснуть машину  в
единственно  свободное  местечко у  обочины  на  отрезке  от  Лексингтона до
Мэдисон-сквера, я решил,  что лучше  всего действовать  напрямик. Спросив  у
Вулфа, может ли он мне что-нибудь посоветовать, и услыхав "нет", я  дошел до
аптечки  у Лексингтон-авеню, где имелась  будка телефона-автомата. Сначала я
позвонил  Солу  Пензеру.  От  Червонной дамы не было  вестей,  но ведь она и
говорила  о  девяти часах,  а сейчас было  еще только без  четверти  девять.
Сержант  Стеббинс  пришел  и  ушел.  Он   сказал,  что  полиция  обеспокоена
исчезновением  Ниро  Вулфа,  потому  что он -  важный  свидетель в  деле  об
убийстве, и они опасаются, что с ним могло что-то случиться. Тем  более, что
Арчи  Гудвина  тоже  нет. Он,  конечно,  не  сказал,  что  инспектор  Кремер
подозревает о коварстве Ниро Вулфа, который задумал спутать карты правосудия
в разбираемом деле, ну и поэтому он жаждет как можно скорее наложить на него
лапу.  Стеббинс  спросил, звонил  ли  Вулф  Солу  и  знает  ли  Сол,  где он
находится? Потом сообщил, что получен ордер на арест и Вулфа и Гудвина. Сол,
естественно,  ответил полным незнанием,  после чего Пэрли произнес несколько
назидательных фраз и исчез.
     Я набрал другой номер, и когда мне  ответил женский голос,  сказал, что
хотел бы поговорить с миссис Эш. Мне было сказано, что миссис Эш отдыхает  и
не может подойти к телефону. Я объяснил, что говорю по поручению Ниро Вулфа,
дело  крайне важное и  не терпящее отлагательства. Мне повторили, что миссис
Эш  абсолютно не в  состоянии  подойти к телефону, Я  менее  вежливо спросил
упрямицу,  слышала ли  она когда-либо про  Ниро  Вулфа,  на что та ответила:
"Конечно". "Хорошо,  - сказал я, - передайте миссис Эш, что Ниро Вулф должен
видеть ее немедленно, он может быть у нее через пять минут. Больше  я ничего
не могу  сообщить по телефону, разве  только  то,  что  в  случае  отказа от
свидания миссис Эш до конца  жизни будет  об этом сожалеть". Голос предложил
мне подождать у телефона и исчез на столь продолжительное время, что я начал
уже сожалеть, что  не попробовал других  более эффективных способов, но  как
раз в тот момент,  когда я потянулся к дверной ручке в будке, чтобы впустить
немного воздуха,  трубка  ожила, и  мне  было сказано, что миссис  Эш примет
мистера Вулфа. Я попросил соответствующим образом проинструктировать стражей
в вестибюле, прошел назад к машине и сказал Вулфу:
     - О'кей. Постарайтесь как следует, чтоб я не выглядел болтуном. От Элен
Велтц  пока нет вестей.  Стеббинс  только задал  пару глупейших  вопросов  и
получил на них ответы, которые вполне заслужил.
     Вулф вылез из машины, и мы прошли к интересующему нас дому. Он оказался
небольшим,  но  весьма элегантным,  настолько элегантным, что не  нуждался в
ковровых  дорожках. Швейцар годился  бы  на  роль первого любовника  в любом
кинобоевике, а лифтер - его старшего  брата.  Держались они с холодком, но в
этом не было личной  неприязни. Когда нас выпустили на  шестом этаже, лифтер
стоял у открытой двери до той минуты, пока на наш звонок дверь в квартиру не
была открыта, и нас не  пригласили войти. Нас  впустила даже не классическая
субретка, а безусловно сама Филлис Джей. Я неоднократно  платил от 4.40 до 5
долларов,  чтобы  посмотреть на ее  игру из  первых  рядов партера, Так  что
наверняка бы оценил это бесплатное знакомство при других обстоятельствах, но
мои  мысли  были заняты  другим.  Да и  ее  тоже.  Разумеется,  она  играла,
поскольку актрисы всегда  играют, но без блеска,  ведь эта роль была  не для
нее.  Она изображала  верную  опору для  друга в беде и  действовала  весьма
старательно, но как-то неубедительно. Приняла  у  Вулфа его  шляпу и трость,
проводила  нас в  большую  общую  комнату,  а из нее  через арку в помещение
меньших размеров.
     Робина  Кин сидела на  кушетке, запустив обе руки себе в  волосы.  Вулф
сделал три шага и поклонился.  Она взглянула на него, затрясла  головой, как
будто  прогоняла  назойливую  муху,  прижала  пальцы  к  глазам  и  еще  раз
посмотрела на незваного гостя.
     - Я  буду в студии,  Робби,  -  прощебетала Филлис  ДжеЙ, прождав ровно
столько, сколько требовалось, чтобы услышать просьбу остаться, не  дождалась
ее и вышла.
     Миссис Эш пригласила нас сесть. Я  сначала подобрал стул посолиднее для
Вулфа, потом уже сел рядом с ним.
     -  Я  смертельно  устала,  -  пожаловалась  Робина Кин. - Я опустошена,
совершенно  опустошена.  Не думаю,  чтобы  я  когда-либо...  Но  в чем дело?
Конечно, это связано с моим мужем?
     Либо поставленный тембр ее голоса был  врожденным,  либо она выработала
его у себя настолько,  что пользовалась им  без труда, но им нельзя  было не
восхищаться.  Выглядела  она  на  самом  деле  измученной,  а  голос  звучал
божественно.
     - Я постараюсь быть предельно кратким, - пообещал Вулф. - Знаете ли вы,
что я встречался с вашим мужем? Что он как-то заехал ко мне в июле месяце?
     - Да. Знаю. Знаю обо всем этом теперь.
     - Именно  для того, чтобы дать показания о нашем с ним разговоре, я был
вызван  в  суд  прокуратурой.  Сегодня  в  суде я  в ожидании  своей очереди
задумался о некоторых обстоятельствах дела, и мне на ум пришла  одна  мысль,
которая, как я посчитал,  заслуживает внимания.  Ну, а  поскольку в конечном
счете она могла  оказаться выгодной  для вашего супруга,  с разбирательством
надо было поторопиться. Поэтому я ушел из суда вместе  с мистером  Гудвином,
моим помощником, и мы потратили сегодняшний день на разработку моей идеи.
     - Какой идеи? - ее руки  были сжаты в кулачки, которыми она упиралась в
кушетку, чтобы не упасть.
     -  Об этом позднее.  Мы кое-чего добились,  возможно,  сегодня  вечером
пойдем  дальше.  Но независимо от того, удастся ли  нам  добиться дальнейших
успехов или нет, я уже располагаю  информацией,  представляющей значительную
ценность для вашего супруга. Она, возможно, не полностью обелит его, но, как
минимум,  посеет сомнения в его виновности в умах  присяжных.  А  это  может
помочь его защитнику добиться оправдательного приговора. Проблема одна - как
довести данную информацию  до сведения членов суда. Потребовалось бы  крайне
сложное   и  длительное  расследование,  чтобы   придать   моей  идее  форму
приемлемого доказательства,  поэтому  я  придумал  более короткий путь.  Но,
чтобы воспользоваться им, у меня должен состоятся разговор с вашим мужем.
     - Но он же... Как это можно сделать?
     -  Я должен  его видеть. Только  что я  заезжал к мистеру Доновану, его
поверенному, и  просил устроить  эту  встречу, хотя заранее знал,  что он не
согласится.  Поступил  я  так  просто  для  того,  чтобы  предвосхитить ваши
действия. Я  не  сомневался,  что  в  случае  обращения  к  вам,  вы станете
настаивать на консультации с  мистером  Донованом, а я уже продемонстрировал
всю бесплодность  таких попыток. Меня обвиняют в оскорблении суда, был выдан
ордер на  мой  арест. Кроме того, меня  обязали повесткой  явится  в  суд  в
качестве свидетеля обвинения. Ввиду всего этого защитник не имеет права даже
разговаривать со  мной,  не  говоря  уже  о  том, чтобы  добиваться для меня
свидания с  его  собственным  клиентом.  А  вот вы,  жена  человека,  судьба
которого решается  судом,  не связаны такими запретами.  У  вас широкий круг
знакомств и огромное  личное обаяние.  Вам  не будет  особенно  трудно и уж,
кон