устили в кабинет Пайна. Он
встретил меня один, стоя посреди большого кабинета с листком бумаги в  руке.
Вид у него был до крайности рассеянный и подавленный. Таким  я  его  еще  не
видел. Когда я подошел к нему, он швырнул мне эту бумажку.
   - Этот доклад, - сказал он голосом, таким же глубоким, как у Френкеля, но
не раскатистым. - Что это такое?
   - Вы читали его?
   - Да.
   - Значит, все так и есть, как там написано.
   - Эта, - он посмотрел на бумагу, - эта Эстер Ливси, что она сказала?
   - Там все записано. Что она не захотела пойти к мистеру Вульфу и еще  раз
встретиться с ним, потому что знает, кто убил Мура. Вы,  вероятно,  помните,
она собиралась замуж за Мура. Это все, что я мог написать, если только вы не
захотите, чтобы я попытался привести точные слова.  Я  понимаю,  мисс  Ливси
сейчас отрицает то, что она мне об этом говорила.
   Так же поступил и Нейлор,  но  вы  знаете,  что  произошло.  Я  собираюсь
заняться ею и отвезти ее к Вульфу, если смогу это сделать.
   - Она назвала имя? Сказала, как зовут того человека?
   - Нет, еще нет.
   - Вы сообщили полиции?
   - Тоже пока нет. Мы думаем, что методы, которые они используют,  вряд  ли
сработают, во всяком случае с ней.
   На столе Пайна раздалось жужжание. Он  подошел  к  столу,  поднял  трубку
телефона  и  несколько  секунд  говорил  о  чем-то,  не  связанном  с  нашим
разговором, а затем обошел стол и плюхнулся в свое кресло.
   - Черт побери, - сказал он, -  всегда  приходится  делать  слишком  много
вещей одновременно.
   Он хмуро смотрел на меня.
   - Мистер Нейлор сказал, что никогда не говорил вам этого.
   Он настаивал, что вы лжете. Теперь эта женщина делает то же самое.
   Я кивнул:
   - Э, ну и репутацию я себе создаю. Вы не поверили Нейлору.
   На этот раз для равновесия вы можете ей поверить.
   - Я надеюсь, вы понимаете, что делаете и что может с ней случиться?
   Я снова кивнул:
   - Мы следим за ней.
   - Хорошо. - Он поднял трубку одного из своих телефонов. - Держите меня  в
курсе дела. Дайте мне знать, если она согласится поехать к мистеру Вульфу.
   Я пообещал ему это и ушел. По пути из приемной  я  позвонил  из  автомата
Вульфу, которому сообщил,  что  слова  и  действия  стали  поступать  уже  с
руководящего уровня.
   Остаток  утра  я  работал  в  одиночку,  без  прикрытия.  Я  сидел,   как
приклеенный, на стуле, лицом к двери, и за эти часы ни одна душа  не  пришла
ко мне,  чтобы  помочь  скоротать  время.  Это  сидение  было  монотонным  и
совершенно не удовлетворяло меня.
   Эстер держала свою дверь закрытой. Она появилась лишь однажды,  в  10.15,
чтобы пройти в комнату Розенбаума, где оставалась более часа, очевидно,  для
утренней диктовки. Когда я увидел ее в следующий раз, был уже час дня, время
обеденного перерыва, и она показалась в шляпе и пальто. Я спустился  на  том
же лифте, не поздоровавшись с ней, увидел Билла Гора, который подхватил ее в
вестибюле, а сам купил на ближайшем углу сэндвичи и молоко.
   Вернувшись в комнату, я решил, что с меня уже хватит одиночества. Тогда я
позвонил в резервный отдел  и  попросил  направить  ко  мне  стенографистку,
указав, что для моей работы подходит только мисс Феррис. К этому  времени  я
уже выучил их кое-чему, и буквально через минуту появилась Гуинн с блокнотом
в руках. Я подвинул ей стул - так, чтобы она сидела ко мне лицом, а спиной к
открытой двери, не загораживая общего вида зала - Первый раз я  работаю  под
вашу  диктовку,  -  сказала  она,  усаживаясь.   -   Говорите,   пожалуйста,
помедленнее.
   - Конечно, - согласился я, - у нас впереди вся  вторая  половина  дня.  Я
буду диктовать письмо полицейскому комиссару.
   - И вы считаете, что это красиво, да?
   -  Вы  угадали,  это  красиво.  Дорогой  господин  комиссар.   Хочу   вам
пожаловаться. Самая красивая девушка на  Земле  обманула  мое  доверие.  Она
обещала никому не говорить того, что я ей сказал, и рассказала. За несколько
секунд она рассказала об этом сотне людей. Ее зовут Гуинн Феррис, и она...
   - Я не буду этого писать! Это не так!
   - Не кричи, дверь открыта, - я чарующе улыбнулся. - Я знаю,  дорогая  моя
Гуинн: ты рассказала всего пяти-шести людям, а они обещали  не  говорить  ни
слова. Помнишь, в первый день, когда я сюда пришел, как ты мне помогла? -  Я
взял у нее блокнот, вырвал страницу, на которой был записан  мой  текст,  и,
закрыв, отдал его назад. - Плюнь на это, просто я хотел на тебя  посмотреть.
Давай лучше поговорим, чтобы создать  видимость  дела,  а  то  люди  на  нас
смотрят. Есть какие-нибудь новости?
   - Конечно, есть, - она положила нога на ногу, расправила край юбки. - Все
дерутся как кошки с собаками, спорят, кто из вас врет, - вы или Эстер.
   - Надеюсь, я выиграю.
   - О да, я уверена, но некоторые, похоже, хотят, чтобы выиграла  она.  Эта
маленькая дура Энн Мэрфи, вы знаете ее?
   - Отдаленно.
   - Она говорит, что собирается обратиться в бюро жалоб, что вы подвергаете
Эстер опасности! Вы об этом знаете? И, о Боже, я совсем забыла сказать  вам:
мистер Пайн, президент, велел своей секретарше позвонить Эстер  и  попросить
ее зайти к нему, а она отказалась, и тогда мистер Пайн позвонил ей  сам,  но
она все  равно  сказала  что  не  пойдет!  А  об  этом  вы  знаете?  Сказать
президенту, что она не пойдет к нему в кабинет, когда он об  этом  попросил!
Правда, на нее это похоже. Я молюсь Богу, чтобы ее уволили.
   - Не кричи  так,  откуда  ты  это  знаешь?  Откуда  ты  знаешь,  что  она
отказалась идти? Я этому не верю.
   - Не верите?
   - Нет.
   - Ну и не надо. Девочки-телефонистки уж наверняка знают.
   Конечно, они не должны подслушивать, но вы ведь знаете, как  это  бывает:
они же должны убедиться, что сделали правильное  соединение,  верно?  Вы  не
верите?
   - Может, и верю. Потом скажу. - Я потянулся, чтобы погладить  ее  колено,
которое полностью заслуживало того, чтобы его погладили.
   - Ты мой самый любимый радиокомментатор, дорогая. Когда все это случилось
- эти телефонные звонки и отказы?
   - Сегодня утром, до ленча. Я точно не знаю, в какое время.
   Думаю, это говорит о том, что совесть у нее нечиста, правда?
   - Ну, по крайней мере, тут что-то кроется. Есть ли другие новости?
   - Боже мой, да. Я должна об этом сказать. Весь вчерашний день мистер Хофф
не отвечал на свою корреспонденцию, он просто оставлял  письма  нетронутыми,
вероятно,  даже  не  читал,  и  старик  Берч  -  вы  знаете,  это  контролер
корреспонденции с бородавкой на носу...
   Она остановилась, потому что я неожиданно встал.
   - Извини, - сказал я. - Я позабыл кое-что сделать, мне надо позвонить,  я
совсем забыл об этом.
   - Я подожду здесь.
   Я  попросил  ее  не  беспокоиться:  диктовка  мне   сегодня   больше   не
понадобится. Я вышел, прошел через проход к телефонной будке и набрал  номер
Вульфа. Ответил Фриц который переключил меня на шефа.
   - Вы сказали, - начал я,  -  что  желаете  получить  их  как  только  они
поджарятся на гриле. Можете забрать этот мусор,  а  то,  боюсь,  вы  начнете
голодать, поскольку многие часы ничего не было. Сегодня утром Пайн  попросил
секретаршу позвонить мисс Ливси и передать ей, чтобы она зашла к  нему  -  к
Пайну, а та отказалась. Тогда Пайн позвонил ей сам и попросил прийти к нему,
но она снова отказалась.  Это  все.  Она  явно  расстроена  и  не  принимает
приглашений, от кого бы они ни исходили.
   Странная вещь: она утверждает, что вынуждена работать и что  ей  нравится
работать здесь, во всяком случае нравилось.
   - Ты ее видел? Разговаривал с ней?
   - Нет. Если бы я говорил с ней, вы бы уже знали об этом.
   Молчание. Оно длилось минуту, другую, третью, пока я не спросил:
   - Алло. вы еще слушаете?
   - Да. Как тебе удалось это узнать?
   - Это информация одной из моих подружек, Гуинн Феррис, которая  проведала
все от телефонистки. Придумать этого нельзя. Я  бы  сам  заплатил  за  такую
информацию.
   - Откуда ты говоришь?
   - Из автомата.
   - Хорошо. Теперь выслушай мои инструкции.
   Он дал мне инструкции. Нетрудно было догадаться, что у него  на  уме,  и,
поскольку то, что мне предстояло еще три-четыре раза соврать, не делало  мое
задание более рискованным, чем оно уже было, я не стал ему возражать.
   Задание было довольно трудным, с возможными осложнениями,  и  я  попросил
Вульфа повторить его, чтобы убедиться, что все правильно понял.
   Выйдя из кабинки автомата и размышляя о том, что одно из осложнений я уже
испытываю, я направился к себе в комнату за пальто и шляпой. После  этого  я
прошел через зал к комнате Эстер. Ее дверь была закрыта. Я вошел, закрыл  за
собой дверь и уселся на стул, положив шляпу и пальто на колени.
   Эстер перестала стучать на машинке и посмотрела на меня.
   Она не была уже той женщиной, которую я встретил две недели назад.  Тогда
она была далеко, за тысячу  миль.  Теперь  она  была  здесь,  со  мной,  вся
целиком. Я для нее, безусловно, что-то значил,  и  она  пыталась  понять  по
моему лицу, что означал для нее мой визит. Она не спрашивала, чего я  хотел.
Она вообще ни о чем не спрашивала.
   - Я нахожусь в трудном положении, - сказал я, будто между прочим. -  Есть
люди, которые хотят узнать, кто из нас врет: вы или я. Это нормально,  я  не
возражаю, но у них хватает  наглости  требовать,  чтобы  я  действовал,  как
мальчик на побегушках. Однако... - я передернул  плечами,  -  как  я  понял,
мистер Пайн, президент  компании,  посылал  за  вами  сегодня  утром,  и  вы
отказались к нему идти.
   Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
   - Это так, не правда ли? - спросил я.
   Она подняла глаза.
   - Да, я... да.
   - А сейчас вы пойдете к нему? Со мной или без меня?
   - Нет, - не колеблясь ответила она.
   Я нахмурился.
   - Во всем этом есть один момент, который  выглядит  для  меня  совершенно
неубедительно. Не пытался ли кто-нибудь оказать на вас давление? После того.
как вы отказались идти к Пайну?
   - Нет.
   - Тогда мне передали правильно. О'кей. Такова их  позиция,  и  вы  должны
признать, что у них есть для этого основания. Я им  сказал,  что,  по  вашим
словам, вы знает кто убил Мура. Они также информированы, что вы затем  стали
отрицать ваши слова.
   Они разговаривали со мной и хотели поговорить с вами. Это  представляется
разумным. Я не вижу, как вы можете этого избежать. Если вы предпочитаете  не
говорить с Пайном, это может быть кто-нибудь еще. Когда я говорю "они", я не
имею в виду, что они хотят напасть на вас. Просто один из  них  -  любой  из
трех  вице-президентов  -  заменит   Пайна.   Вы   пойдете   к   одному   из
вице-президентов?
   Я полагаю, что в течение всего нашего разговора она чувствовала себя не в
своей тарелке, поскольку я внушал ей, что отказаться было невозможно, однако
тогда я мог поклясться, что это было не так.
   - Я не хочу, - произнесла она еле слышно. Мне показалось,  что  голос  ее
дрожал.
   - Конечно, вы не хотите. Я могу это понять, но вы пойдете?
   - Да.
   - Сейчас?
   - Да.
   - К кому?
   - Мне все равно, к любому.
   - Но вы только что отказались идти к Пайну.
   - Я предпочитаю любого другого из них.
   - Прекрасно. Тогда послушайте вот что. Их идея состоит в том,  что  будет
лучше всего, если вы переговорите с представителем совета директоров, и  они
хотели бы, чтобы это был человек, которого  они  наняли  представлять  их  в
деле, касающемся этих убийств. Этот человек - Ниро Вульф. Вы поедете со мной
к нему?
   Она не ответила.
   - Я ни к чему не принуждаю вас, - заявил я. - Вчера я просил вас прийти и
рассказать ему правду. Теперь вы можете рассказать ему  все,  что  захотите.
Они предпочитают, чтобы вы встретились с Вульфом, но если эта  идея  вам  не
нравится, выберите одного из вице-президентов.  Того,  кто  вас  устраивает.
Почему бы вам не спросить об этом у Хоффа?
   Мисс Ливси покраснела, и я был рад увидеть, что кровь еще не застыла в ее
жилах.
   - Мне не нужно у  него  спрашивать,  -  сказала  она  уже  более  твердым
голосом. - Мне ни у кого не нужно спрашивать.
   Неожиданно она отодвинула стул и встала:
   - Хорошо, я пойду. Подождите, я скажу мистеру Розенбауму.
   Она вышла из комнаты и  через  минуту  вернулась,  надела  свою  шляпу  и
пальто, и мы пошли. Если бы я знал, что вижу отдел фондов компании "Нейлор -
Керр" в последний раз, я бы послал ему что-нибудь вроде  прощального  жеста,
но я покидал здание в сиянии славы, Эстер Ливси шла рядом со мной, и  вокруг
не было никого, кроме нас.
   Внизу, в вестибюле, когда мы проходили мимо Билла Гора, я сделал ему знак
остаться. Не исключено, что Эстер весьма скоро вернется, так как трудно было
сказать, сможет ли Вульф поставить все на свои места.
   В такси мы вели себя, как незнакомые люди. Ни слова не  слетело  с  наших
уст.
   Вульф принял нас так, что, должен признать, удовольствия мы не  получили.
Когда я проводил Эстер в кабинет и мы приблизились к его столу,  он  зарычал
на меня:
   - Какого черта ты привел ее сюда?
   Она испуганно посмотрела на него, а потом на меня.
   - Это - моя личная идея, - сказал я. - Все шло  по  плану.  Она  захотела
переговорить с  кем-нибудь,  за  исключением  Пайна,  о  чем  мне  следовало
сообщить вам, и тогда я подумал, а почему бы не привести ее к вам? Так что я
привел мисс Ливси туда, где она уже побывала.  Моя  ложь  поставила  ее  под
удар, и я не собираюсь остаток дня и ночи мучиться над  вопросом,  жива  она
или нет. Для меня это вопрос гуманизма.
   Вульф посмотрел на нее.
   - У меня есть работа, мисс Ливси, - сказал он весьма вежливым тоном, -  и
мне вы не нужны. Но мистер Гудвин прав.
   Ваша жизнь в опасности или может оказаться  в  опасности.  Вы,  возможно,
знаете об этом больше меня, но в любом случае вы должны  остаться  здесь.  В
южной комнате. Арчи?
   Эстер посмотрела на нас так, будто мы помешались, и я не виню ее за  это.
Она набросилась на меня:
   - Вы сказали, что он хочет, чтобы я поговорила с ним!
   Я взял ее за руку, причем никто из нас не понимал, что я делаю.
   - Еще одна ложь, - сказал я. - Мы оба, вы и я, разбухаем от  лжи.  Мистер
Вульф собирается уйти к себе или думает, что собирается, и вы  слышали,  как
он сказал, что вы ему не нужны.
   Если только вы не готовы начать с начала и рассказать нам всю правду?
   - Нет.
   - Я так и думал. Вы очень упрямы, дорогая. И еще я думаю, что  вы  будете
страшной дурой, если поедете назад в центр или в другое место.
   - Я решил, - коротко сказал Вульф, - что она не должна уходить отсюда  ни
при  каких  обстоятельствах  -  теперь,  когда  она  знает,  что   я   готов
действовать.
   Я все время держал ее за руку.
   - Вот видите? Я не хочу запирать вас  в  шкаф.  Наверху  есть  прекрасная
комната для гостей...
   Я остановился, потому что она освободила свою руку. Затем прошла в  угол,
где стоял большой глобус и одно из желтых кресел, и села в него.
   - Я останусь здесь, - твердо сказала, она.
   - Мисс  Ливси  такая  же  упрямая,  как  и  вы,  -  сказал  я  Вульфу.  -
Единственный выход - отнести ее, но  она  будет  кричать,  сопротивляться  и
пытаться ударить.
   - Оставь ее в покое, - сказал он. - Позвони миссис Пайн.
   Я подошел к столу и набрал номер.
   Мне это не нравилось. Я считал, что он жестоко ошибается, и я до сих  пор
так думаю, несмотря на то что ему все удалось.
   Несомненно, разоблачения, которых он добивался, уже висели в  воздухе,  и
теперь, когда нити были уже у него в руках, оставалось лишь умело расставить
силы по  местам  и  медленно  и  осторожно,  но  уверенно  начинать  главное
наступление. Однако этот путь был не  для  него.  Он  собирался  заканчивать
дело, имея в ружье всего лишь один патрон, да и тот мог оказаться  холостым.
Если бы тут не сидела Эстер, я непременно затеял бы серьезный спор,  но  она
уже услышала больше того, что ей нужно было знать. Поэтому я  стал  набирать
номер.
   Теперь мне было  любопытно,  что  он  станет  делать,  если  миссис  Пайн
отправилась по магазинам или проверяет своих любимцев на Пятой авеню, однако
это непредвиденное обстоятельство, по его мнению, не должно было возникнуть.
   Ответил какой-то мужской голос. Я сказал, что  с  миссис  Пайн  хотел  бы
поговорить мистер Вульф, и через минуту, когда она взяла трубку, подал  знак
шефу.
   - Добрый день, миссис Пайн, - невозмутимо начал Вульф.  -  Я  оказался  в
сложном положении. У меня появилась кое-какая  информация,  и  по  идее  мне
следовало бы связаться с мистером Кремером, инспектором  полиции  -  вы  его
знаете - и предложить ему немедленно собрать всю вашу прислугу, а также всех
лиц, обслуживающих дом, где вы живете, которые работали  вечером  в  пятницу
двадцать первого марта - в тот вечер, когда был убит ваш  брат.  Пожалуйста,
дайте мне закончить. Я понимаю, что для вас это будет страшно  хлопотно.  Но
имеется альтернативный вариант. Почему бы вам самой не привезти их сюда,  а?
Ко мне в контору. Всю вашу собственную прислугу и людей, обслуживающих дом.
   - Зачем? О чем вы говорите, Боже мой? - раздался ее резкий голос.
   - Разве вы не знаете?
   - Нет.
   - Чепуха. Конечно, вы знаете. Если только я вас не переоценил, а я думаю,
что оценил  вас  правильно.  По-моему,  эта  просьба  ясно  говорит,  что  я
располагаю всем необходимым,  за  исключением  лишь  нескольких  деталей.  Я
собираюсь получить их незамедлительно,  и  вам  предоставляется  возможность
обеспечить эти детали.
   Голос Вульфа стал вдруг резким и отрывистым.
   - Либо мы поступим таким образом, либо всю информацию получает Кремер,  и
тогда все будет по-другому. Вы знаете,  что  это  может  означать.  Ваш  муж
потерял голову. Он дважды посылал за мисс Ливси, но она  отказалась  прийти.
Вместо этого она приехала сюда. Она сидит тут, передо мной. После того как я
передам Кремеру мисс Ливси, первым его шагом  будет  арест  вашего  мужа.  Я
предпочитаю действовать в этом деле открыто. Я обратился  непосредственно  к
вам.
   - Где мой муж?
   - В компании. Его еще не беспокоили.
   - Мисс Ливси с вами?
   - Да.
   - Не верю.
   -  Прекрасно,  мадам.  До  свидания.  Я  думал,  будет   только   честным
предоставить вам такую возможность, поскольку  вы  владеете  большей  частью
акций корпорации, на которую я работаю.
   - Подождите. Вы можете подождать?
   - Недолго. Если вам нужна минута на размышление, используйте ее.
   Она использовала больше минуты -  по  крайней  мере  три.  Мы  с  Вульфом
сидели, прижав трубки к ушам. Я развернул кресло так, чтобы держать Эстер  в
поле зрения на тот  случай,  если  она  рванется  к  телефону  или  закричит
достаточно громко для того, чтобы звук достиг трубки. Я все еще считал,  что
Вульф не прав, и так сильна прижимал трубку к уху, что просто удивляюсь, как
она не треснула. Наконец Цецилия ответила:
   - Я приеду через полчаса.
   Вульф продолжал давить на нее.
   - Вместе с другими? С прислугой?
   - Нет, они вам не понадобятся.
   - Полчаса для вас слишком много.
   - Я должна одеться. Я приеду к вам  как  быстрее.  Вы  ничего  не  будете
предпринимать?
   - Пока вы сюда не приедете, ничего.
   Вульф повесил трубку и повернулся к Эстер.
   - Миссис Пайн сейчас приедет сюда и обо всем расскажет. Не хотите  ли  вы
подняться наверх?
   Эстер молчала. Она не сделала ни единого движения даже ее взгляд  застыл.
Она смотрела на коврик на полу Сидела выпрямившись,  по-прежнему  не  снимая
пальто, руки ее вцепились в край сумочки, а коврик явно был  для  нее  самым
интересным предметом, который она когда-либо в своей жизни видела.
   Я хотел сказать Вульфу, что по этому поводу  думаю,  но  для  посторонних
ушей это не годилось, поэтому я промолчал.
   Я не сказал этого и тридцать минут спустя, когда приехала миссис Пайн.

***

   Она села в красное кожаное кресло. В этот день на ней было норковое манто
и обтягивающее фигуру коричневое шерстяное платье  в  черную  клеточку.  Она
сказала, что никогда не встречалась с Эстер Ливси, и