а,  -  ребятам  следует поглядеть  на  тебя.  Кон, ступай к  телефону,
свяжись  со всеми, кого сможешь найти.  Они непременно  приедут.  И пусть не
болтают - полиция нам пока ни к чему.
     - Нет, - затравленно выдавил Дюркин.
     - Что "нет", Бикки? - Кинни убрал кулак.
     - Я не хотел убивать Ника. Клянусь, Арт. Но он заподозрил...  Он узнал,
что  я поставил  тысячу  долларов против нас, и сказал мне об этом. Я привел
его сюда,  чтобы  все  объяснить,  но  он  мне  не поверил.  Сперва он хотел
рассказать  о  моей  ставке  вам,  но потом  озверел и накинулся на  меня. Я
схватил биту, чтобы остановить его... А когда обернулся после удара, он  был
уже мертв. Клянусь богом, Арт, я не хотел убивать его!
     - Сколько ты получил?
     - Я все, все расскажу. Я получил пять тысяч и  должен был  получить еще
пять. Меня вынудили, Арт. Букмекеры просто с ножом к  горлу пристали, выхода
не было. Когда явилась полиция, деньги лежали у меня в кармане. Я понял, что
вот-вот начнется обыск, и спрятал их в приемник.
     - Какой приемник?
     - Вон тот, в углу. Я сунул их в щель.
     Все кинулись к  приемнику.  Нат  Нил оказался  проворнее остальных.  Он
развернул его, но задняя панель была крепко привинчена.
     - Подождите, - сказал я. - У меня есть...
     Но он  размахнулся  и  ударил по  панели  кулаком.  Просунув  пальцы  в
образовавшуюся дыру,  он  рванул  край  панели,  и та  отлетела  в  сторону.
Заглянув внутрь, он уже собрался запустить туда руку, но я оттолкнул его.
     - Их нельзя трогать, ясно? - предупредил я всех и посмотрел в приемник.
Деньги лежали там, между лампами.
     - Ну? - спросил Вулф
     - Довольно толстая пачка, - уточнил я.
     Неожиданно  Дюркин, оставшийся у  стола, бросился  к  двери. Джо  Истон
кинулся к нему и ударом справа свалил с ног. Дюркин упал, ударившись головой
об пол, и затих.
     -  Достаточно, - сказал Вулф. -  Спасибо, джентльмены. Вы помогли  мне.
Арчи, свяжись с Хеннесси.
     Не успел я коснуться телефона, как раздался звонок. Я снял трубку.
     - Арчи Гудвин слушает
     - Гудвин, вы?
     - Да.
     - Это инспектор Хеннесси. Дюркин там?
     - Да, сэр.
     -  Прекрасно.  Держите  его крепче.  Мы  раскололи  Гейла,  и он  выдал
сообщника. Это Дюркин. Гейл подкупил  его. Мы приедем за Дюркином через пять
минут. Так что держите его хорошенько.
     - Держим Сейчас он как раз лежит на полу. Мистер Вулф разоблачил его. К
тому же мы нашли в приемнике пачку симпатичных зеленых бумажек.
     Хеннесси рассмеялся.
     - Вы ужасный  лжец, Гудвин. Но  сегодня вы отличились, и я это признаю.
Через пять минут мы приедем.
     Я повесил трубку и повернулся к Вулфу:
     -  Это  Хеннесси.  Полицейские  раскололи  Гейла. Тот выдал  Дюркина, и
сейчас они приедут за ним. Хеннесси не верит,  что мы уже накрыли его,  но у
нас есть свидетели.  Дело в другом: кто из нас первым пришел к финишу - вы с
вашим фактиком или я со своим  аптекарем? Ведь вы  не  станете отрицать, что
Хеннесси позвонил еще до того, как я поднял трубку? Как нам это установить?
     Но сделать это мы так  и не смогли. Прошел  месяц,  но мы до сих пор не
пришли к единому мнению.



   Рекс Стаут.
   Черная гора

 ---------------------------------------------------------------
 The  Black Mountain 1954
 перевод И. Трегубенко
 Издательская фирма . 1994
 --------------------


Предупреждение

     Я не могу всецело поручиться за достоверность описываемых мною событий,
так как большинство  разговоров,  свидетелем которых я  был,  велись в чужой
стране и на чужом языке, в  котором я вообще, что говорится, ни уха ни рыла.
Поэтому даже при  всех  моих неоспоримых талантах я не в силах притворяться,
что понимал хоть какую-то часть из того,  что  слышал. Тем не менее, за  то,
что  случилось все  именно так, готов поручиться  собственной персоной  Ниро
Вулф, который в свободные минуты помогал мне переводить  эту  абракадабру на
человеческий язык. В тех  случаях, когда разговоры велись без его участия, я
постарался  описать все так добросовестно,  как только мог.  Возможно, и  не
стоило во всем  этом признаваться, но в противном случае совесть моя была бы
не совсем чиста.

     Арчи Гудвин

1

     В  тот мартовский четверг Ниро  Вулф  в первый и последний раз  в своей
жизни очутился в  морге.  Тогда вечером я  едва успел подойти к  телефону. В
кармане  у меня лежал билет на  баскетбольный матч,  и  я ужинал  на  кухне,
потому что мне надо было выйти без десяти  восемь, а Вулф терпеть  не  может
есть за одним столом с человеком, который куда-то спешит. Раньше поесть я не
мог,  потому что  Фриц готовил дикую индейку и  должен был  доставить  ее  в
столовую  на  подносе, чтобы  Вулф  мог лицезреть  птицу в нетронутом  виде,
прежде  чем  ее  сочную мякоть  осквернит  чей-то нож. Иногда,  собираясь на
очередную  игру  или  в театр, я сам  брал что-нибудь из  холодильника около
половины седьмого, и  тогда  успевал  вовремя, но  в этот  раз мне  уж очень
захотелось  отведать  индюшатинки,  не  говоря  уж о  соусе  из  сельдерея и
кукурузных оладьях.
     Когда я встал и  отодвинул стул, то опаздывал уже на шесть минут, и тут
зазвонил телефон. Попросив Фрица взять трубку на кухне, я вышел  в прихожую,
снял с вешалки пальто и уже надевал его, когда меня окликнул Фриц:
     - Арчи! С тобой хочет поговорить сержант Стеббинс.
     Я  пробурчал  нечто  такое,  что  не  предназначается для  ваших  ушей,
поспешил в кабинет, подлетел к своему столу, схватил трубку и проорал в нее:
     - Валяй. У тебя целых восемь секунд.
     Но разговор продолжался  больше чем восемьдесят раз по восемь,  и вовсе
не потому, что на этом настаивал Пэрли  Стеббинс: я сам не мог оторваться от
трубки  после  первой  же его фразы. Повесив трубку, я постоял немного, тупо
уставившись на стол  Вулфа. Много раз  за эти годы мне приходилось  извещать
Вулфа о том,  что, мягко говоря, не могло его порадовать, но на сей  раз все
обстояло куда  хуже.  Признаться,  я  и  сам  был потрясен. Сначала  я  даже
пожалел, что не ушел  на две минуты раньше, но, осознав, что так было бы еще
хуже  - для него, по крайней мере, - я  пересек прихожую, вошел и столовую и
сказал:
     -  Звонил Пэрли  Стеббинс. Полчаса назад один  мужчина вышел из  своего
дома на Восточной Пятьдесят четвертой улице и был убит выстрелом из стоявшей
рядом машины. Найденные документы...
     Вулф прервал меня:
     - Нужно ли напоминать тебе, что дела не должны мешать приему пищи?
     - Нет. Это  вовсе  не дело.  При  убитом найдены документы на имя Марко
Вукчича. Пэрли говорит, что сомнений  у него нет, поскольку два сыщика знали
Марко в лицо, но он  хочет, чтобы я  приехал для  опознания.  Если у вас нет
возражений, то я поеду.  Конечно, это зрелище менее приятно,  чем баскетбол,
но я уверен, что он бы поступил...
     Я хотел было продолжать, но поперхнулся и закашлялся.
     Вулф молча  положил  нож и вилку на  тарелку.  Его глаза уставились  на
меня,  однако он не хмурился. Уголок его  рта дернулся, потом еще раз. Чтобы
прекратить это, Вулф стиснул губы.
     Он кивнул мне.
     - Ступай. Позвонишь.
     - У вас есть какие-то...
     - Нет. Позвонишь.
     Я  повернулся  и вышел.  Пройдя квартал вниз по Десятой авеню, я поймал
такси на Тридцать четвертой улице. Мы довольно  быстро пересекли Манхэттен и
добрались до городского морга на Восточной Двадцать девятой улице. Поскольку
меня там знали и ждали, то пропустили без лишних вопросов.
     Я никогда не обращал внимания на стоявший там запах. Один из помощников
прозектора по имени  Фабер пытался меня однажды  убедить, что  у них пахнет,
как  в  больнице, но с моим обонянием  я не  купился на такую дешевку. Фабер
утверждал, что  в  самом помещении  -  не в  холодильнике  - редко находятся
больше чем одни-два трупа, а я ответил, что в таком случае кто-то должен был
распылить какую-то дрянь, чтобы здесь пахло моргом.
     С  сыщиком из уголовки, который вел  меня по  коридору,  я  был  знаком
шапочно,  а  вот  прозектора видел впервые. Он возился  с  чем-то на длинном
столе, залитом ярким светом. Рядом стоял помощник. Мы с сыщиком остановились
и некоторое время смотрели на  них. Детальное  описание этой процедуры будет
вам полезно только в том случае, если вы собираетесь заняться поисками пули,
попавшей в тело под углом между пятым и шестым ребром, а посему  это действо
я опускаю.
     - Ну, - спросил сыщик.
     -  Да,  - ответил  я.  -  Я подтверждаю,  что  это тело Марко  Вукчича,
владельца  ресторана "Рустерман". Если вы хотите, чтобы я подписал протокол,
то подготовьте документы, а я пока позвоню.
     Выйди  из комнаты,  я прошел по коридору к  телефонной будке  и  набрал
номер. Обычно Фриц поднимает трубку после второго или третьего гудка, а Вулф
после пятого или шестого, но на этот раз Вулф взял трубку сразу.
     - Да.
     -  Говорит Арчи. Это Марко. У него две пули  в груди и одна в животе. Я
думаю, что Стеббинс уже на месте происшествия, на Пятьдесят четвертой улице,
да и Кремер, наверное, там. Может быть, мне тоже поехать?
     -  Нет.  Оставайся  на месте.  Я  приеду  посмотреть на Марко. Где  это
находится?
     Расследуя убийства в Манхэттене вот  уже  больше двадцати лет,  Вулф до
сих пор не знает, где находится морг.  Я объяснил... Подумав, что при данных
обстоятельствах ему  не помешала бы некоторая  поддержка,  и  зная, как Вулф
ненавидит  поездки в  машине,  я  собрался было предложить свои  услуги  как
шофера, но Вулф уже повесил трубку.
     Выйдя из будки, я  подошел к  сидящему  за  столом сержанту  Доновану и
поставил его в  известность,  что  опознал тело,  но  Вулф хочет  приехать и
удостовериться сам. Донован покачал головой.
     - У меня разрешение только на тебя.
     -  Ерунда. При  чем  тут разрешение?  Любой  житель  города  и  честный
налогоплательщик имеет  право  взглянуть  на  останки  своих  родственников,
друзей или врагов.  Мистер  Вулф является  жителем города и  исправно платит
налоги. Я заполняю его налоговые декларации.
     - А я думал, что ты частный сыщик.
     - Да, я частный сыщик, но мне не нравится, как ты это говоришь. А еще я
бухгалтер, личный секретарь  и заноза в заднице. Ставлю восемь против  пяти,
что ты никогда  не слышал слова  "личный секретарь" и уж тем  более не видел
занозу в заднице.
     Он даже не рассердился.
     - Ну да, я знаю, ты  у нас образованный, Мне нужно  разрешение для Ниро
Вулфа. Знаю  я  его. Пусть  морочит голову ребятам из  уголовки  или  самому
окружному прокурору, но со мной его штучки не пройдут.
     Я не  знал, что  возразить. Вообще-то я хорошо  себе представлял, с кем
Доновану приходится иметь дело.  К  нему может  явиться и парочка хулиганов,
собирающих сведения  для  фальшивого  опознания,  и какая-нибудь  истеричка,
которой не  терпится  знать, не стала ли  она вдовой. Это может достать кого
угодно. Поэтому я просто  попытался  ему все объяснить. Я  немного рассказал
ему о Марко Вукчиче. О том, что он  был одним из десяти  людей, которых Ниро
Вулф  называл по имени. Что в течение  многих лет  он раз  в месяц  ужинал у
Вулфа,  а мы с  Вулфом раз в месяц ужинали у него в ресторане. Что он и Вулф
вместе  росли  в Черногории, которая теперь стала  частью Югославии. Донован
вроде бы  слушал, но все это  не произвело  на  него впечатления. Когда  мне
показалось, что я предельно ясно  изложил ситуацию, и  сделал перерыв, чтобы
перевести дыхание, он  повернулся к телефону, связался с уголовной полицией,
наябедничал,  что  Вулф  собирается  приехать,  запросил  разрешение.  Потом
повесил трубку и заявил, что они перезвонят.
     Копья  ломать не  стоило. Он получил разрешение за минуту до того,  как
приехал Вулф. Я сам открыл входную дверь.
     -  Сюда, - сказал я  и провел его по коридору в комнату. Врач уже вынул
пулю, которая вошла  между пятым и  шестым ребром, и собирался доставать ту,
что глубже. Я увидел это с расстояния трех шагов, где и остановился. Вулф же
продолжал двигаться, пока  самая  выдающаяся часть его тела  -  живот  -  не
уперлась в край стола. Врач узнал его:
     - Я понимаю, что это был ваш друг, мистер Вулф.
     -  Был, -  сказал Вулф,  немного громче,  чем следовало.  Он подвинулся
боком, протянул руку, взял Марко  за подбородок и попытался закрыть ему рот.
Когда он убрал руку, рот снова открылся. Вулф хмуро посмотрел на доктора.
     - Мы это уладим, - заверил его врач.
     Вулф кивнул.  Он засунул руку  в карман, порылся там и  показал доктору
две маленькие монеты.
     -  Это старые динары.  Я хотел бы выполнить  обещание, данное много лет
назад.
     Врач кивнул, отошел,  и Вулф положил монеты  на глаза. Голова была чуть
наклонена, и ему пришлось ее поправить, чтобы монеты не упали.
     Он отвернулся:
     - Вот и все. Больше у меня нет перед ним обязательств. Идем, Арчи.
     У выхода болтал с сержантом  сыщик, сопровождавший меня. Он сказал, что
мне  не нужно  подписывать  протокол,  и спросил Вулфа, подтверждает  ли  он
опознание. Вулф кивнул и поинтересовался:
     - Где мистер Кремер?
     - Извините, не могу сказать.
     Вулф повернулся ко мне.
     - Я попросил  водителя подождать. Ты сказал, что Марко жил на Восточной
Пятьдесят четвертой?
     - Да.
     - Поехали туда.
     Эта поездка в такси  нарушила установленный порядок. Недоверие Вулфа  к
машинам так велико, что он не в состоянии разговаривать, если  передвигается
в чем-то на колесах, даже когда я за рулем, но в этот раз он преодолел себя.
Он стал меня расспрашивать о Марко Вукчиче.  Я напомнил, что  он  знал Марко
намного дольше и лучше, нежели  я, на  что Вулф ответил,  что некоторые темы
Марко  никогда  не  обсуждал с  ним - например,  отношения  с  женщинами.  Я
согласился с ним,  что он прав, но  добавил, что, насколько я знаю, Марко не
тратил время на обсуждение своих отношений с женщинами - он наслаждался ими,
и привел пример. Пару лет назад я привел поужинать в "Рустерман"  девушку по
имени Сью Дондеро,  Марко положил  на нее глаз  и прислал бутылку  одного из
своих лучших кларетов. На следующий  день он позвонил мне и поинтересовался,
не дам ли я ему адрес и телефон Сью. Я удовлетворил его интерес и постарался
забыть ее.
     - Почему? - спросил Вулф.
     - ...чтобы дать ей подумать. Марко, единственный владелец "Рустермана",
богатый вдовец, и Сью могла бы подцепить его.
     - Но не подцепила.
     - Нет. Насколько мне известно, что-то не получилось.
     - Что за черт, - выругался водитель, тормозя. При повороте с Парк-авеню
на  Пятьдесят четвертую  улицу,  ему надо было пересечь Лексингтон-авеню, но
тут его остановил полицейский. Резкое торможение  лишний раз утвердило Вулфа
в его нелюбви к машинам. Водитель высунулся из окна и возмутился:
     - Послушайте, моему пассажиру нужен дом в этом квартале.
     - Ничем не могу помочь. Улица перекрыта. Поворачивайте.
     Водитель резко вырулил и подвез нас к тротуару. Я заплатил, выбрался из
машины  и  придержал дверь, чтобы  дать возможность  Вулфу  вынести  себя. С
минуту  он  постоял, чтобы  перенести дыхание, и мы направились  в восточную
сторону.  В десяти шагах от нас стоял другой полицейский, немного  дальше  -
еще  один.   Центр  квартала   кишел  полицейскими  машинами,  прожекторами,
работающими людьми и уличными зеваками. С нашей  стороны часть тротуара была
огорожена  канатом.  Когда  мы подошли,  полицейский  преградил нам  путь  и
рявкнул:
     - Переходите на ту сторону и не задерживайтесь.
     - Я приехал это осмотреть, - сказал Вулф.
     - Я знаю. Вы и еще десять тысяч. Освободите место.
     - Я друг человека, которого убили. Меня зовут Ниро Вулф.
     - Ага, а меня генерал Макартур. Отваливайте.
     Разговор мог  бы получить  интересное  развитие,  если бы вдруг в свете
прожектора я не заметил знакомое лицо.
     - Роуклифф, - завопил я.
     Лейтенант обернулся, внимательно посмотрел, вышел из освещенного круга,
вгляделся еще внимательней и наконец подошел.
     - Ну, - требовательно спросил он.
     Из  всех сотрудников отдела  по расследованию  тяжких  преступлений,  с
которым  мы имели  дело, от начальников до подчиненных, лейтенант Роуклифф -
единственный, от  общения с которым я выпадаю в осадок, и я уверен, что наши
чувства взаимны. Он-то уж точно хотел бы видеть меня  там же,  где и я желал
очутиться ему. Поэтому,  позвав  его,  я предоставил  право вести переговоры
Вулфу.
     - Добрый вечер, мистер Роуклифф. Мистер Кремер здесь?
     - Нет.
     - А мистер Стеббинс?
     - Нет.
     - Я хотел бы увидеть место, где погиб мистер Вукчич.
     - Вы мешаете. Мы работаем.
     - Я тоже.
     Роуклифф задумался. Он  бы с удовольствием приказал парочке  помощников
отвести  нас к реке  и утопить, но момент был  явно неудачен.  Ведь это было
совершенно  неслыханно:  Вулф  вышел  из  дома  по  делу. Роуклифф  понимал,
случилось нечто из  ряда  вон выходящее, и ему было неясно, как прореагирует
начальство, если он даст волю своим чувствам. И, конечно,  он знал, что Вулф
и  Вукчич  были  близкими  друзьями.  Сделав  над  собой  видимое усилие, он
все-таки проворчал:
     - Идите сюда, - и подвел нас по тротуару к фасаду дома.
     - Конечно, это  не окончательный  вариант, - сказал он, - но мы думаем,
что  дело  было  так. Вукчич вышел  из  дома  один. Он  прошел  между  двумя
стоявшими  автомобилями, чтобы  поймать  такси,  идущее  с западной стороны.
Машина,  припаркованная  во втором ряду примерно ярдах в двадцати к западу -
не наемная,  черный или темно-синий "форд" - седан - двинулась вперед. Когда
она поравнялась  с Вукчичем, сидящий в ней человек  начал стрелять. Пока  не
ясно, стрелял ли сам водитель или  кто-то рядом с ним. Мы не нашли ни одного
свидетеля. Он  упал  вон там, - указал Роуклифф и оставался там.  Видите, мы
еще не сдвинулись с места. До сих пор нет никаких точных данных. Вукчич  жил
один на верхнем этаже и когда уходил, с ним  никого не было. Ел он, конечно,
у себя в ресторане. Что-нибудь еще?
     - Нет, спасибо.
     - Не сходите с тротуара.  Мы хотим еще  осмотреть мостовую  при дневном
свете. - И он оставил нас.
     Вулф постоял минуту,  глядя на  то место  на мостовой, где упал  Марко,
затем поднял голову и огляделся. Свет от прожектора упал  ему  на лицо, и он
моргнул. Поскольку впервые на моей памяти он начал расследование убийства  с
личного  визита на  место  преступления  -  не  считая  случаев,  когда  его
вынуждали особые обстоятельства -  например, если  речь  шла о спасении моей
жизни,  - мне было любопытно,  как он будет действовать. Это  была  уж очень
редкая возможность. Вулф начал с того, что повернулся ко мне и спросил:
     - Как пройти к ресторану?
     Я показал на запад.
     - Четыре квартала вверх по Лексингтон-авеню и за угол. Мы можем поймать
такси.
     -  Нет, мы пойдем  пешком, - и он потопал  вперед. Я последовал за ним,
все  больше и больше  изумляясь. Смерть его старого и самого близкого друга,
конечно,  потрясла его. Предстояли пройти пять перекрестков, где чудовища на
колесах  поджидали его на каждом углу, готовые  к прыжку, но  он  шагал,  не
глядя  но сторонам, как будто для  него  это было естественным и  нормальным
действием.

2

     То,   что   происходило  в   "Рустермане",   нельзя  было  назвать   ни
естественным,  ни  нормальным.  Швейцар шести  футов  ростом,  с  квадратной
челюстью, пропустил нас и вдруг выпалил в широкую спину Вулфа:
     - Это правда, мистер Вулф?
     Вулф пропустил его вопрос мимо ушей, но я обернулся и кивнул.
     Мы  прошли мимо гардероба.  В  большой передней комнате,  которую нужно
было пересечь, чтобы попасть в зал, и которую Марко называл комнатой отдыха,
а  я -  баром, потому что в  ней был  бар, находились  всего лишь  несколько
завсегдатаев.  Время приближалось  к половине десятого,  поэтому все клиенты
были внутри, поглощая  куропаток, запеченных в  горшочке или  сед