в  том,  что
когда  Роуклиф горячится  и выходит из  себя, он начинает заикаться. Вот я и
замыслил сперва  раздразнить его, а потом разок заикнуться и посмотреть, что
получится Результат превзошел все  ожидания. Роуклиф так взбесился, что стал
мычать и запинаться  на каждом слове, после чего я с полным основанием подал
жалобу, что он меня передразнивает. С тех пор козыри заимел я, и Роуклиф это
знает.
     Мы  с  Роуклифом мозолили друг  другу глаза битый час - чистейший фарс,
ведь Вульф уже  выложил  им все без  утайки,  и  добавить  мне было  нечего.
Роуклиф  упорствовал,  что я  преступил закон,  обыскав  стол и  прикарманив
записную книжку (сущая  правда), и  настаивал, что  я  наверняка  нашел  еще
что-то и утаиваю  это от полиции. Так мы сидели и толкли воду в  ступе, пока
наконец  мне не дали  подписать свои  отпечатанные  показания.  Я  подписал,
Роуклиф прочитал и стал приставать  с новыми  вопросами. Я  долго терпел, но
потом мне наскучило.
     -  Послушайте,  -  сказал я,  -  вы же сами  знаете,  что несете полную
галиматью. Чего вы добиваетесь - пытаетесь с-с-с-с-сломить мой дух?
     Роуклиф стиснул зубы. Но он должен был что-то ответить.
     - Я бы с удовольствием  с-с-с-сломал тебе шею, - заявил  он. - Убирайся
отсюда к чертовой матери!
     Я убрался, но не  туда.  Я твердо намеревался перекинуться парой слов с
Кремером.  Спустившись  в  вестибюль, я  повернул  налево,  дошел  до  конца
коридора и толкнул дверь, не  постучав. Кремера не было, лишь Перли Стеббинс
пыхтел над столом, заваленным бумагами.
     - Заблудился? - поинтересовался он.
     -  Нет.  Я  пришел  сдаваться. Я  только  что  з-з-з-зажарил  и  слопал
Роуклифа. Вдобавок мне кажется, что кто-то  здесь  забыл меня поблагодарить.
Если  бы  не  я,   ребята  с  участка  почти   наверняка  посчитали  бы  это
самоубийством  или несчастным  случаем, и никто  бы не  просмотрел  записную
книжку и не обнаружил этих записей.
     - Верно, ты нашел книжку, - кивнул Перли.
     - Я об этом и толкую.
     - И отнес ее домой Вульфу.
     - А затем без промедления предоставил вам.
     - Да, ты прав. Спасибо большое Устраивает?
     - Да  Только ответь на один вопрос, чтоб не дожидаться утренних  газет.
Как названо в заголовках падение Рейчел Эйбрамс из окна?
     - Убийство.
     - Нагадали на кофейной гуще?
     - Нет Нашли следы пальцев на шее.  Врач полагает,  что ее душили. Стало
ли это причиной смерти, покажет вскрытие.
     - И я не поспел на каких-то три минуты...
     - Ну да? - притворно изумился Перли.
     Я изрыгнул сочное словцо. Потом добавил:
     - Хватит вам и одного Роуклифа в отделе,  -  и отправился  восвояси.  В
приемной я зашел в телефонную кабинку, набрал  номер, услышал голос Вульфа и
доложил: -  Извините, что нарушаю ужин, но мне  нужны указания. Я в уголовке
на Двенадцатой улице, без наручников, провел час с Роуклифом и пошушукался с
Перли. Исходя из пятен на шее,  официальная версия гласит, что ее задушили и
выбросили из  окна.  Как  я вам и говорил. Три  имени,  что  назвала  миссис
Эйбрамс,  я  распределил  между нашими  ребятами, велел  им  узнавать  еще и
действовать по своему усмотрению. Сегодня вечером или завтра нужно еще разок
навестить  Эйбрамсов, только  не мне.  Сол,  пожалуй,  сумеет вызвать миссис
Эйбрамс на откровенность. А я жду указаний.
     - Ты ужинал?
     - Нет.
     - Возвращайся домой.
     Я дошел до Десятой авеню и поймал такси. Дождь моросил, не переставая.

     6

     Вульф не  любит встречаться и обсуждать  дела с клиентами. Несть числа,
сколько  раз  он  твердил мне, чтобы я не впускал  к нему клиентов. Поэтому,
когда  я вечером,  по  указанию  Вульфа,  позвонил  в  гостиницу  Уэлману  и
пригласил его прийти к нам в одиннадцать утра, я понял, что Вульф  разделяет
мою тревогу по поводу этого дела.
     Восемь дней  минуло с тех пор, как мы познакомились с  нашим  клиентом,
хотя названивал он с завидным упорством то  из гостиницы, то из Пеории. Судя
по всему, восемь дней не пошли ему на  пользу. Он был облачен в тот же самый
серый костюм, или в точную  его копию,  но галстук и рубашку все же  сменил.
Лицо было землистым. Повесив пальто  нашего  клиента,  я  заметил,  что  он,
кажется, сбавил в весе. Уэлман промолчал, и я подумал даже, что он оглох, но
потом, когда  он вошел в  кабинет,  обменявшись  с  Вульфом  приветствиями и
опустившись в красное кожаное кресло, он извинился:
     - Прошу прощения, вы что-то сказали о моем весе?
     - Да, мне показалось, что вы похудели.
     -  Наверное,  вы  правы.  У  меня  пропал  аппетит,  да  и  сон  что-то
разладился. Я возвращаюсь домой,  иду в  офис или на  склад,  и все  из  рук
валится; сажусь на поезд, качу сюда, но и здесь не слаще. - Уэлман обратился
к Вульфу. - Ваш помощник сказал мне по телефону,  что новостей у вас нет, но
вы хотите поговорить со мной.
     Вульф кивнул.
     -  Не хочу, но вынужден. Позвольте задать вам вопрос.  За восемь дней я
потратил... сколько, Арчи?
     - Около тысячи восьмисот
     - Почти две тысячи долларов из наших  средств. Вы заявили, что согласны
на все, даже если я пущу вас по миру. Вы не должны  соблюдать обязательства,
принятие  под давлением. Я  люблю принимать от  клиентов  чеки, но  лишь при
условии, что не буду потом терзаться угрызениями совести. Как вы себя сейчас
чувствуете?
     Уэлман заметно смешался. Он глотнул, потом ответил:
     - Я уже сказал, что у меня пропал аппетит.
     - Я слышал. Вы должны есть. Человек должен есть. - Вульф показал как. -
Пожалуй, мне стоит  обрисовать вам  положение. Как  вам  известно, я  считаю
доказанным, что вашу дочь убил мужчина, который, назвавшись Бэйрдом Арчером,
позвонил  ей  и  назначил свидание.  Убил  из-за  того,  что  она  прочитала
рукопись,  о  которой  упоминала  вам  в  письме.  Полиция  согласна с моими
выводами.
     - Я знаю, -  Уэлман  пытался  сосредоточится. - Это  уже немало. И ведь
нашли все вы.
     - Я нашел еще кое-что.  Большую часть  ваших денег мы  потратили на то,
чтобы  попытаться  разыскать кого-нибудь, кто  мог  бы  рассказать  нам  про
рукопись или  про Бэйрда  Арчера, или про то и про другое.  Мы  уже  держали
удачу за хвост, но в самый последний миг упустили. Вчера днем убили  молодую
женщину по имени Рейчел Эйбрамс, столкнув ее с седьмого этажа. Мистер Гудвин
опоздал на три минуты.  А  вот сведения, которыми  располагает  полиция,  но
которые не предназначены для печати. В письменном столе убитой мистер Гудвин
обнаружил  записную книжку, в которой было записано, что в сентябре прошлого
года Бэйрд Арчер уплатил мисс Эйбрамс девяносто восемь долларов сорок центов
за перепечатку  рукописи.  Это окончательно доказывает, что  вашу дочь убили
из-за  того,   что   она  прочла  рукопись,  но  это  лишь  подтвердило  мое
предположение, и поэтому не столь для вас важно. Мы...
     - Это доказывает,  что  убийца  - Бэйрд Арчер! - Уэлман разволновался -
Значит, он все еще в Нью-Йорке!  Позиция должна найти его!  -  Он  вскочил с
кресла. - Я еду в...
     - Успокойтесь, мистер Уэлман,  -  Вульф предостерегающе поднял руку.  -
Это доказывает, что убийца вчера днем был в том здании, и больше ничего. Для
нас  Бэйрд  Арчер  -  по-прежнему только  некое имя, фантом, если хотите. Не
успев на какой-то миг спасти Рейчел Эйбрамс, мы  до сих пор  не нашли живого
свидетеля, который  мог  бы подтвердить,  что он реально существует. Что  же
касается розысков  по вчерашнему следу, то это  дело полиции, с которым  они
справляются вполне умело, можете быть уверены, всех, кто работает и  живет в
этом здании, а также прохожих, очевидцев происшествия, сейчас  тормошат  как
следует. Присядьте, сэр.
     - Я еду туда. В тот дом.
     - После того, как закончу. Сядьте, прошу вас.
     Уэлман хотел примоститься на  самый краешек кресла и едва не полетел на
пол. Обретя равновесие, он сел поглубже.
     - Я хочу, чтобы вы поняли,  - начал Вульф, - что  рассчитывать на успех
почти не  приходится. Трое из моих людей  расспрашивали родных и друзей мисс
Эйбрамс, пытаясь узнать, не  говорила ли она кому-нибудь о Бэйрде Арчере или
рукописи,  но  безуспешно.  Мистер  Гудвин поговорил  со  всеми сотрудниками
издательства  "Шолл энд Ханна", которые  могли быть  в курсе дела, и побывал
также  в  других издательствах.  Полиция,  возможности которой  несравнимы с
моими, целую  неделю разыскивала следы Бэйрда Арчера  или рукописи. Если и в
начале  перспективы  не  казались   мне  радужными,   то  теперь  они  почти
безнадежны.
     Уэлман поправил соскользнувшие с носа очки.
     -  Я же наводил о вас справки, - растерянно пробормотал он. -  Я думал,
вы никогда не сдаетесь.
     - Я не собираюсь сдаваться.
     - Простите, пожалуйста. Но мне показалось...
     - Я просто обрисовал вам положение. "Почти безнадежно" - не значит, что
дело проиграно.  Положение стало бы  и впрямь отчаянным, не будь у нас одной
зацепки.  Имя  Бэйрда Арчера  впервые всплыло на  листке бумаги,  исписанном
рукой Леонарда Дайкса. Не нужно быть семи  пядей во лбу, чтобы предположить,
что,  составляя список имен,  безусловно  вымышленных, Дайкс пытался выбрать
псевдоним для романа, написанного им самим или кем-то иным. И уже факт, а не
предположение,  что  это  имя Дайкс  включил  в составленный  им список, что
человек  под этим именем был клиентом  мисс Эйбрамс,  что  это имя стояло на
титульном листе рукописи, прочитанной вашей дочерью, и, наконец, этим именем
назвался мужчина,  позвонивший ей  и назначивший  свидание. Я расписываю это
столь детально, чтобы вам было все понятно.
     - Спасибо, я понял.
     - Очень хорошо, - вздохнул Вульф.  Ему эти  объяснения были  явно не по
душе. - Я надеялся раскрыть тайну рукописи с помощью коллег вашей дочери или
машинистки, печатавшей рукопись, но  ничего не вышло.  Я  оплошал. Последняя
нераспутанная ниточка, ведущая к Бэйрду Арчеру, связана с Леонардом Дайксом,
который, по-видимому, придумал  этот псевдоним.  Конечно, все это  вилами по
воде писано, и тем не менее это наша последняя надежда.
     - Так действуйте же!
     Вульф кивнул.
     - Именно поэтому я и хотел поговорить с вами.  Сегодня двадцать седьмое
февраля.  Тело Дайкса выловили из реки первого января. Дайкса убили. Полицию
убийством  не удивишь,  да  и юридическая  контора, в которой работал Дайкс,
постоянно имела дело с убийствами. Мистеру Гудвину разрешили ознакомиться  с
делом  Дайкса. Полиция опрашивала сотрудников конторы о Бэйрде Арчере наряду
с  другими именами из  списка  Дайкса.  Вне  служебных обязанностей у Дайкса
почти не было ни привязанностей,  ни интересов. Восемь дней назад я доказал,
что  имя  Бэйрда Арчера связывает  убийство  Дайкса с  гибелью вашей дочери,
поэтому полиция, естественно, снова взялась за юридическую контору  и до сих
пор ею занимается. Нет никаких  сомнений, что сотрудников конторы опрашивали
бесчисленное множество раз.  Поэтому мне нет смысла  продвигаться  в  том же
направлении.  Да меня и  слушать  никто  не станет,  тем  более  отвечать на
вопросы.
     - То есть, вы отказываетесь... - напряженно вслушивался Уэлман.
     - Нет. Я только хочу сказать, что действовать нужно окольными путями. В
юридических конторах работают молодые женщины. Быть может, где-то и отыщется
ровня мистеру  Гудвину  по  части  налаживания интимных отношений с молодыми
женщинами, но я в этом сомневаюсь. Можем испробовать такой  подход. Впрочем,
это путь дорогой, длительный и не обязательно  ведущий к  успеху - для вас и
для меня. Будь там только одна  женщина,  которая  обладала бы интересующими
нас  сведениями, дело  было бы  в шляпе, но  вдруг  их  там десяток, а то  и
больше?  Трудно  прикинуть, и  какую сумму  это  обойдется,  сколько  займет
времени и принесет ли удачу. Поэтому я вынужден спросить вас: согласны ли вы
продолжать или хотите выйти из игры?
     Уэлман  отреагировал как-то странно. Он не сводил глаз  с Вульфа, чтобы
ничего не  упустить, а теперь  переключился на меня,  и взгляд  у  него  был
какой-то странный. Не то что  он меня изучал, но можно было подумать, что  у
меня вымахал  второй нос, а на голове шевелятся змеи. Я поднял брови. Уэлман
повернулся к Вульфу.
     - Вы имеете в виду...  - Он откашлялся -  Пожалуй,  хорошо, что вы меня
спросили. После того, что я тогда сказал, вы вправе полагать, что я согласен
на все, но это  уж слишком... на мои  деньги... десяток молодых женщин... по
очереди...
     - Что вы плетете, черт побери? - не выдержал Вульф.
     Сохраняя бесстрастный вид, я вмешался. По трем причинам: нам требовался
заработок,  мне хотелось  взглянуть на Бэйрда Арчера и не  хотелось,  чтобы,
вернувшись в Пеорию, Джон Р. Уэлман рассказал всему городу, что нью-йоркские
детективы соблазняют стенографисток оптом, по заказу.
     - Вы не поняли, -  сказал я Уэлману. - Благодарю  за комплимент, но под
"интимными отношениями"  мистер  Вульф подразумевал "держаться за руки".  Он
совершенно прав: порой я  и впрямь завоевываю  симпатии  молодых женщин,  но
только  потому, что я застенчивый, а  женщинам  такие  нравятся. Я полностью
согласен с вами, что нехорошо тратить на подобное ваши деньги. Положитесь на
меня. Если дело вдруг примет серьезный оборот,  я либо вспомню, что это ваши
деньги и пойду на попятный, либо продолжу, но уже за собственный счет.
     - Я вовсе не ханжа, - возразил Уэлман.
     - Прекрати зубоскалить! - взорвался Вульф, обращаясь ко мне.
     - Я не ханжа,  - настойчиво  повторил Уэлман, - но я  не знаю,  кто эти
женщины.  Я понимаю,  что это Нью-Йорк,  но  ведь  среди них могут оказаться
девственницы...
     - Совершенно  справедливо,  -  поспешил  согласиться я.  И обратился  с
упреком к  Вульфу:  -  Мы  с  мистером Уэлманом  понимаем  друг друга. После
некоего предела я его деньги не трогаю, даю слово. Правильно, мистер Уэлман?
     -  Пожалуй,  да, - признал  Уэлман. Встретившись со мной взглядами,  он
посчитал,  что самое  время  -  протереть  очки,  и  поспешил  сделать  это,
воспользовавшись носовым платком. - Да, вы правы.
     Вульф фыркнул.
     - Вы не ответили на мой вопрос. Как быть с расходами, затратами времени
и   слабой  надеждой  на  успех?  К  тому  же  практически  все  сведется  к
расследованию убийства  Леонарда  Дайкса,  а не  вашей дочери. Нам  придется
пробираться  к цели окольными путями. Что вы решили, сэр? Мы продолжаем  или
заканчиваем?
     -  Продолжаем.  - Наш клиент, по-прежнему  наш клиент, нацепил  очки на
нос. - Если только... Я хотел бы заручиться вашим словом, что наши отношения
останутся совершенно  конфиденциальными. Я не хочу, чтобы  моя  жена или наш
пастор узнали о... новых обстоятельствах.
     Видя, что Вульф закипает, как чайник, я поспешил вмешаться.
     - От нас они ничего не узнают. И никто другой тоже.
     - Вот и хорошо. Нужно ли выписать еще один чек?
     Вульф  сказал,  что  нет,  пока  рано.  Мне казалось, что повестка  уже
исчерпана, но  Уэлман пожелал задать несколько вопросов, главным  образом, о
Рейчел  Эйбрамс и  о доме, в  котором размещался ее офис Видно,  он собрался
наведаться туда и навести справки.  Я,  готовый на все, лишь бы  выпроводить
его  из  кабинета, прежде  чем  он опять забеспокоится  о  девственницах или
переполнится  чаша терпения Вульфа,  который  не  выносит встреч и  бесед  с
клиентами, не стал его отговаривать.
     Распрощавшись  с Уэлманом,  я вернулся в кабинет.  Вульф с хмурым видом
откинулся на спинку кресла и вычерчивал на подлокотнике эллипсы.
     Я потянулся и зевнул.
     - Пойду-ка я, пожалуй, переоденусь.  Бежевый костюм будет  в самый раз.
Девицы  любят  мягкий материал,  который  не  царапается,  когда  преклонишь
головку на плечо. А вы можете пока поразмыслить, какие будут мне указания.
     -  Никаких указаний не  будет, - прорычал Вульф  - Черт побери,  добудь
мне, наконец, что-нибудь! - он нагнулся  и  нажал кнопку звонка, чтобы  Фриц
принес пиво.

     7

     Не подумайте,  что  я  всерьез ломал голову, какой костюм надеть, - это
была лишь  форма протеста, и довольно  беспомощная.  А  что делать, ведь для
того, чтобы завязать отношения с персоналом конторы "Корриган, Фелпс, Кастин
и  Бриггс", мне потребовалась  бы более  совершенная экипировка, чем бежевый
костюмчик, даже такого  нежного оттенка и приятный на ощупь,  как мой. Как и
сказал Вульф Уэлману, все сотрудники  в конторе уже наверняка сыты  по горло
беспрерывными расспросами про Леонарда Дайкса и Бэйрда Арчера, поэтому стоит
мне заявиться туда и раскрыть рот, как меня тут же спустят с лестницы.
     Я  поднялся  к  себе  в  комнату  прежде  всего,  чтобы  уединиться   и
обмозговать положение, подальше от Вульфа и телефона. Рассудил я просто. Что
у нас еще  имеется  в избытке,  кроме меня, что способно принести  в восторг
этих девиц? Вы угадали: конечно же - орхидеи, да еще в это время года, когда
все  они  буйно  цветут  и  цветки  сохраняются  вплоть  до самого  увядания
растений. Четверть часа спустя я возвратился в кабинет и заявил Вульфу.
     - Мне понадобится уйма орхидей.
     - Сколько?
     - Не знаю. Для начала - десятка четыре-пять. Только я сам выберу.
     -  Это исключено. Послушай моего  совета. Не  трогай циприпелиум  "лорд
Фишер", дендробиум цибеле...
     - Такие расфуфыренные мне ни к чему.  С  меня хватит каттлей, брассов и
лейлий.
     - У тебя губа не дура.
     - Еще бы. За столько лет.
     Я  вышел  из  дома,  остановил такси  и дал адрес уголовки на Двадцатой
улице.  Там вышла неувязка. Перли  Стеббинс  ушел обедать. Пытаться получить
то,  за чем я  пришел,  от кого-то  из  оставшихся, было  бы  пустой  тратой
времени,  поэтому  я  настоял на аудиенции у  Кремера, и меня  послали в его
кабинет.  Кремер сидел за столом, уминал  салями с  огурчиками и запивал  их
кефиром.  Когда я  доложил, что хочу  взглянуть  на дело  Дайкса и составить
список сотрудников  конторы,  где он работал, Кремер заявил, что занят и  не
может со  мной  препираться,  но  рад  был меня видеть и  желает  мне  всего
доброго.
     -  Да,  сэр, - вежливо  поблагодарил  я - Мы сделали для вас  все,  что
могли. Раздобыли для вас тот факт, что  дело Дайкса связано  с делом Уэлман.
Разнюхали  все про  Эйбрамс, пока она еще  не остыла, и бескорыстно передали
вам. Да, вы застряли, но и  мы в тупике. Теперь мне понадобился список имен,
который я мог  бы  запросто раздобыть в другом  месте, затратив на  это пару
часов и двадцатку, но вы изволите быть слишком  заняты. Нет, вы не виноваты,
это все еда. Желудок, небось, дурит. Черт побери, занятная же у вас диета!
     Кремер проглотил смесь салями и  огурчиков, которую  пережевывал, нажал
кнопку внутренней связи и заговорил:
     -  Росси:  Посылаю  к  тебе  Гудвина,  Арчи  Гудвина. Покажи ему  досье
Леонарда  Дайкса,  и  пусть  он  выпишет  имена  тех,  кто  работает  в  той
юридической конторе. Больше ничего ему не давай. И следи за ним. Ясно?
     - Да, инспектор, - проскрежетал металлический голос.
     Домой на  Тридцать пятую улицу я поспел к обеду, заскочив еще по дороге
в писчебумажный магазин, чтобы приобрести простые белые наклейки. Остальное,
что мне понадобится, было под руками.
     Пообедав,  я  приступил  к делу.  В  моем списке  числилось шестнадцать
женщин. Конечно, порывшись в деле, я мог бы узнать, кто есть кто, но на  это
ушло  бы  много времени, к  тому же  я  не хотел быть необъективным. Девица,
занимающаяся  архивами,  могла  понадобиться  мне   не  меньше,  чем  личная
секретарша  старшего  компаньона   Джеймса  А.  Корригана.   Для   начала  я
ограничился только именами и напечатал каждое  из них на отдельной наклейке.
Кроме того,  я шестнадцать раз напечатал на простой белой бумаге  (чтобы  не
испортить впечатление копией, отпечатанной через копирку):
     "Эти орхидеи настолько редкие, что купить их  нельзя. Я отобрал их  для
Вас.  Если хотите  узнать почему,  позвоните мне по телефону ПЕ 3-1212. Арчи
Гудвин".