льность. Вы
ничего  не можете  сказать такого, что  было бы равнозначно моменту, когда я
ощутила  ваше  присутствие.  Вы  можете  подумать,  что  я   услышала   ваше
приближение, но я  ничего не слышала. Мои уши были полны музыки, я  вся была
полна ею, но вдруг ощутила вас. Если бы был канун Святой Агнессы, но  нет...
И я не голодна и  не  в постели... Ах, неужели имя ваше Порфиро? Да? Нет, не
отвечайте. Приблизьтесь!
     Я был целиком  и полностью согласен с ее предложением, но ничего не мог
произнести, что соответствовало  бы ситуации. Кроме того, мое  имя  было  не
Порфиро.  Но я не хотел  повернуться и безмолвно уйти, поэтому  я  подошел к
клумбе, сорвал красную розу, прижал ее к губам, бросил ей и затем удалился.
     Из ближайшей  аптеки  я позвонил в  Кармел Алисе Портер, но  мне  снова
никто не ответил. Делать больше мне было нечего. Я понимал, что Вулф поручил
мне познакомиться со всем квартетом только из желания отделаться от меня; он
знал,  что если  я  останусь  дома,  то не отвяжусь от него или просто  буду
смотреть на него с укоризной. Поэтому я набрал другой номер, мне ответили, я
высказал  предложение относительно того, как провести  следующие  восемь или
девять часов,  и мое предложение было принято. Затем я набрал номер, который
знал лучше всех других, и сказал Фрицу, что не вернусь домой к обеду.
     Было  уже  далеко  за  полночь,  когда  я  поднялся  на крыльцо старого
каменного особняка  на Тридцать  пятой  Западной улице  и отпер дверь  своим
ключом. На  моем столе не было оставлено  никакой записки. Я  черкнул Фрицу,
чтобы он не ждал меня  к завтраку раньше  десяти часов. Я  всегда  сплю свои
восемь  часов, и  если Вулф вдруг выйдет ночью из своего состояния, он будет
знать, где меня искать.
     В пятницу утром,  когда я спустился к  завтраку, со  мной был уложенный
чемодан. Без четверти одиннадцать, захватив чашку кофе в кабинет, я позвонил
по внутреннему телефону в оранжерею.
     - Да? - послышался голос Вулфа.
     - Доброе утро, - радостно произнес я. - Вы помните, что меня пригласили
провести уик-энд у друзей?
     - Да.
     - Может быть, мне отказаться?
     - Нет.
     -  Тогда  я хочу кое-что  предложить. Вчера я  повидал трех  из  них  -
Джекобса,  Реннерта  и мисс Огильви. Не  видел  только Алису Портер. Она  не
отвечает на звонки. Как вы знаете,  дача мисс  Роуэн, куда я еду,  находится
неподалеку  от Коэтона,  а это всего  в получасе езды от Кармела. Мисс Роуэн
ждет меня  к шести  часам. Если  я поеду сейчас, то успею заехать в Кармел к
мисс Портер.
     - Что-нибудь важное в сегодняшней почте?
     - Ничего, что не могло бы обождать.
     - Тогда поезжай.
     - Хорошо. Я  вернусь в  воскресенье вечером. Хотите  послушать  отчет о
моих встречах с этими тремя?
     - Нет. Если бы было что-нибудь интересное, ты бы уже сказал.
     -  Конечно. Номер телефона  мисс Роуэн я  оставлю  у  вас  на столе.  Я
передам ей ваш привет. Не переутомляйтесь.
     Он повесил трубку.  Жирный  боров! Я написал на бумажке номер телефона,
положил ему на стол, зашел на кухню попрощаться с Фрицем, взял чемодан и был
таков.
     На Вестсайдском шоссе двадцать четыре часа в сутки оживленное движение,
но  за пределами  города машин стало меньше, и после Хоуторн Сэркл я  поехал
довольно быстро. Съехав у Кротон фолз с дороги N22 и покружив  по перелескам
мимо озер и речек,  и остановился на часок в "Зеленом заборе", знакомом  мне
заведении,  где женщина с двойным подбородком жарит цыплят так, как умела их
жарить только  моя  тетка Марджи в  Охайо.  Фриц вообще не жарит цыплят - не
признает. В  два  часа я вновь  сел за  руль. Мне оставалось  проехать всего
несколько миль.
     Звонить Алисе Портер было  незачем, раз я был  уже там, но мне  чуть не
пришлось это сделать, чтобы выяснить в конце концов, как проехать к ее дому.
Полицейский  на  Мейн-стрит и слыхом не слыхивал ни  о  какой  Алисе Портер.
Аптекарь  слыхал, изредка он готовил  ей по рецептам  лекарства, но не знал,
где она живет. Человек на заправочной станции считал, что к ней  надо  ехать
по  дороге на Кент  Клиффс,  но  не был в этом уверен.  Он  посоветовал  мне
справиться у  Джимми Мерфи,  таксиста.  Джимми тут же все объяснил:  полторы
мили  на запад  по дороге  N301, затем  направо одну милю, опять  направо по
проселку с полмили, и я увижу по правой стороне ящик для писем.
     Все  оказалось именно  так.  Последние  полмили в  гору по  извилистой,
покрытой грязью узкой дороге. Ящик для писем висел в начале еще более узкого
проулка,  у  провала  в кирпичной  стене, служащего,  по-видимому, воротами,
следов которых  я  нигде не  обнаружил.  Я повернул и  с  трудом проехал  по
корневищам  до небольшого одноэтажного домика, выкрашенного голубой краской.
Когда  я  вылез  из машины, захлопнув за собой  дверцу,  откуда  ни возьмись
появилась маленькая двухцветная дворняжка и принялась облаивать меня. Однако
любопытство вынудило ее приблизиться. Я нагнулся, пощекотал песика за ушами,
и  мы подружились. Он отправился со  мной, помог постучать в дверь  и, когда
никто не отозвался, так же растерялся, как и я.
     За  годы, которые  я обучался  профессии  детектива, я пришел к  одному
заключению: собак  нужно кормить.  Поблизости не  было других домов, никаких
соседей,  которые могли  бы  кормить  пса  Алисы Портер. Следовательно,  она
должна была вернуться. Детектив высшего класса, такой,  например,  как  Ниро
Вулф, мог  бы даже определить  точное время  ее  возвращения,  обследовав  у
собаки зубы и ощупав брюхо, но я не принадлежу  к подобной элите. Я осмотрел
участок - четыре  молодых деревца и полдюжины кустов, разбросанных там и сям
безо всякого порядка, и прошел за дом.  Там был  разбит небольшой аккуратный
огородик,  тщательно выполотый. Я выдернул несколько  редисок и  съел. Затем
отправился к машине,  достал  из  чемодана книгу, не помню какую именно,  но
только не "Мотылек, который питался земляными орехами", сел в  один  из двух
шезлонгов, стоявших  в саду,  и принялся за  чтение. Собачонка  свернулась у
моих ног и задремала.
     Она  появилась  в  5 28.  Фургон  "форд"  выпуска  1958  года  проехал,
подпрыгивая по  корням  деревьев, и остановился позади моего  "герона".  Она
выкарабкалась  из него и  направилась ко мне. Пес с радостным  лаем помчался
навстречу, она остановилась и приласкала его. Я закрыл книгу и поднялся.
     - Вы ко мне? - спросила она.
     - Я к мисс Алисе Портер, - ответил я.
     Она  знала, кто я  такой.  Тут очень  легко  ошибиться, в  свое время я
ошибался тысячи  раз, но сейчас по ее глазам  я  понял, что она узнала меня,
или  не заниматься мне больше своей профессией, а быть мойщиком окон. В этом
не  было ничего удивительного; так случалось довольно часто. Моя  физиономия
появляется  в прессе  реже,  чем  фото  президента США,  но однажды  все  же
красовалась на первой странице "Газетт".
     - Это я, - сказала она.
     Рассматривая  ее фотографии, я  решил,  что  она весит  сто,  пятьдесят
фунтов, но с  тех пор она прибавила еще фунтов десять. Ее круглое лицо стало
еще круглее, нос  уменьшился, глаза были посажены почти что рядом. Лоб у нее
был покрыт испариной.
     - Меня зовут Арчи  Гудвин, - представился я.  - Я работаю у Ниро Вулфа,
частного детектива. Можете ли вы уделить мне десять минут?
     -  Конечно,  если  только  вы подождете,  пока  я  положу в холодильник
покупки.  Тем временем  можете переставить свою машину позади моей.  Только,
пожалуйста, осторожнее с газоном.
     Так я и сделал. Газон не имел ничего  общего с газоном  на Халдон плейс
N78, но,  конечно,  она  займется  им,  когда получит деньги  от Эми Винн. Я
отъехал и  поставил  "герон"  позади "форда". Она вытащила  из своей  машины
груду свертков и, отвергнув  мою  помощь, понесла  в дом.  Я  снова уселся в
шезлонг, она вскоре появилась и села во второй.
     - Я  подумала,  -  сказала она,  - что раз  вы Арчи  Гудвин и Ниро Вулф
послал  вас прямо сюда,  то нетрудно догадаться для чего.  Или,  вернее, для
кого. Это легко сообразить.  Вулфа наняло  издательство "Виктори пресс"  или
Эми  Винн, чтобы он отыскал какой-нибудь изъян в моем  иске  за  причиненный
ущерб.  Если это  так,  то вы  зря потратили уйму горючего. Я  не  собираюсь
разговаривать на эту тему. Не произнесу ни единого слова. Возможно,  я  и не
семи пядей  во лбу, но  и не  дура. Или я  ошибаюсь, и  вы приехали ко мне с
каким-нибудь предложением? Тогда я готова выслушать.
     Я покачал головой.
     - Вы не совсем угадали, мисс Портер. Что касается вашей претензии к Эми
Винн, в этом отношении ваша догадка верна, но ни  мисс Винн, ни издательство
"Виктори пресс" не нанимали мистера Вулфа. Я приехал сюда по получению одной
нью-йорской газеты, которая ищет возможности кое с кем поквитаться. В прессе
не было ни единого слова относительно вашего иска, просто удивительно, как в
редакции  узнали об этом.  Но вы сами знаете, как расходятся всякие сплетни.
Так вот, газета хочет опубликовать ваш  рассказ "Счастье стучит в дверь", на
котором  вы  основываете  ваш иск, и меня просили  узнать,  какой гонорар вы
хотите  получить за  право публикации  рассказа с продолжением  из  номера в
номер, и  я не скрою,  что  вы можете  назвать  довольно  кругленькую сумму.
Причина,  почему  они  наняли для  этих переговоров  Ниро Вулфа вместо того,
чтобы явиться самим,  заключается  в  том, что  они  хотят удостовериться  в
кое-каких деталях. Вы, конечно, понимаете, вопрос довольно щекотливый...
     - Ничего щекотливого в моей претензии нет.
     -  Я говорю  не  об  этом. Газета  рискует быть привлеченной  к суду по
обвинению  в клевете,  хотя,  казалось бы,  для этого нет никаких оснований.
Конечно, чтобы  принять окончательное решение, газета  хочет  ознакомиться с
рассказом. Мистер Вулф счел, что у вас должен быть экземпляр и вы передадите
его мне. Верно ли его предположение?
     Ее глаза встретились с моими. До сих пор она все время отводила от меня
взор, но теперь посмотрела мне прямо в глаза.
     - Вы ловкий человек, - сказала она.
     - Благодарю  вас,  - улыбнулся  я в  ответ. - Мне  самому  хочется  так
думать,  но  я человек суеверный. Значит, вы считаете, что  я ловкий?  Очень
ловкий?
     -  Да  Вы  очень ловко  управляете вашим языком.  Я должна буду все это
продумать. Так  я и сделаю. Все обдумаю. А  сейчас,  как я уже сказала, я не
хочу говорить по поводу этого. Ни единого слова. - Она поднялась.
     - Но ведь вы не  хотели говорить, думая, будто мистера Вулфа наняла Эми
Винн или "Виктори пресс"
     - Мне безразлично, кто нанял  его,  я не желаю  об  этом разговаривать.
Прошу меня  извинить. Я занята.  - Она направилась к дому. Песик поглядел на
меня, затем на нее и, решив, что она ему ближе по крови, засеменил за ней. Я
сел за руль  и включил мотор. На  взгорке человек с охапкой дикого водосбора
гнал  перед  собой стадо из  сорока  семи коров, каждая  из  которых  больше
предпочитала  быть сбитой моим "героном", чем быть выдоенной. Поэтому прошло
не менее пяти минут, пока я пробился сквозь стадо.
     В воскресенье, на даче у Лили Роуэн, когда полдюжины ее гостей нежились
на солнце у плавательного бассейна, я рассказал им о Ривердейле (опустив имя
и причину моего появления  там)  и спросил, не считают ли они, что она не  в
своем уме. Три женщины проголосовали отрицательно, двое мужчин положительно,
и это, конечно, кое-что доказывает, но я до сих пор не решил, что именно.
     Поздно вечером в воскресенье, надышавшись свежим воздухом, с обгоревшим
на солнце  носом,  я  поставил чемодан в прихожей старого особняка, прошел в
кабинет  и  на своем  рабочем столе  обнаружил записку: А.Г. Звонил  Харвей.
Явится к нам со своей комиссией в 11.15. Н.В.


6

     На этот раз их было семеро  вместо шести. В дополнение к трем из АКА  -
Джеральду Кнаппу, Томасу Декстеру и Рубену  Имхофу - и к трем из НАПИД - Эми
Винн, Мортимеру Ошину и  Филиппу Харвею - прибавилась женщина средних лет по
имени Кора  Баллард,  чей позвоночник  был прям,  как кочерга,  и  когда она
стояла, и когда сидела. Харвей объяснил, что, не  являясь  членом  комиссии,
она  присутствует здесь  в  качестве  должностного лица,  так  как  является
исполнительным секретарем НАПИД. Харвей позаботился  о том,  чтобы  она села
рядом с ним.  Заметив, какие взгляды бросали в ее сторону Декстер и Кнапп, я
отчетливо понял,  что в  случае общенациональных выборов  лучшего  секретаря
года  голоса книгоиздателей  не  будут отданы  Коре Баллард,  а  ее ответные
взгляды  свидетельствовали,  что она не  станет  горевать  из-за  этого.  На
коленях  у нее лежал наготове блокнот для стенографической записи, в руке  -
карандаш.
     Филипп Харвей позевывал, сидя в красном кожаном кресле, возможно, из-за
того,  что вот уже во второй раз  на этой неделе  ему пришлось проснуться до
полудня. Джеральд Кнапп  заявил, что отменил два деловых свидания ради того,
чтобы присутствовать здесь,  и высказал свое согласие с  мистером  Имхофом в
том,  что  обвинение  Эми  Винн и  "Виктори пресс"  со стороны Алисы  Портер
требует немедленного  и  самого  решительного отпора; только  поэтому  он  и
согласился с  мистером Харвеем, что они все  вместе должны  повидать мистера
Вулфа и узнать, как продвинулось дело.
     Вулф сидел, сжав зубы, и сердито смотрел на него.
     - Если, конечно, - закончил Кнапп, - оно продвинулось.
     - Нет,  не  продвинулось,  -  отозвался Вулф. - Если и продвинулось, то
назад.
     Все удивленно воззрились на Вулфа.
     - Как так? - вопросила Кора Баллард.
     - В самом деле, - воскликнул Мортимер Ошин, - как назад, черт побери?
     Вулф глубоко вздохнул.
     - Я  вкратце  все  объясню вам и,  если вы пожелаете, по первому вашему
слову верну  пять тысяч долларов, полученных в качестве аванса. Во вторник я
говорил вам, что дело это может оказаться трудоемким и дорогостоящим. Теперь
выяснилось, что  оно  может потребовать  больше  труда и времени, чем я могу
уделить, и обойтись  дороже,  чем вы готовы заплатить.  Вы сочли,  что успех
шантажа Алисы Портер в отношении Эллен Стюрдевант явился дурным примером для
остальных,  но вы ошиблись. Алиса Портер явилась всего лишь орудием в  чужих
руках, так же как Саймон Джекобс, Джейн Огильви и Кеннет Реннерт.
     Кора Баллард оторвалась от блокнота.
     - Вы сказали "орудием".
     -  Я  так  сказал.  Я  пришел  к  подобному  заключению исходя из  двух
обстоятельств.  Одно  возникло  в  результате  проведенной  мною  экспертизы
рассказов,  использованных  первыми  тремя  поименованными  мною  людьми   в
качестве основы для их притязаний. Все  эти рассказы написаны одним и тем же
лицом.  Доказательства бесспорны: словарь, стиль, синтаксис и  разделение на
абзацы. Если  вы люди,  профессионально  занимающиеся литературой,  сделаете
сравнительный анализ этих рассказов, вы согласитесь со мной.
     Харвей обернулся к Вулфу.
     - Если это так, то это очень важно. Я хочу просмотреть эти рассказы.
     - Не только важно,  -  заявил Кнапп, -  но и просто удивительно! Должен
заметить, что вы все же достигли определенного продвижения вперед.
     -  Я и сам так считал, - произнес Вулф, - пока не сделал следующий шаг.
Мне казалось, что остается только узнать, кто из троих написал эти рассказы,
и тогда все  прояснится. Я  достал  книги  Алисы  Портер и Саймона Джекобса,
сравнил их  и затем  перечел три стихотворения Джейн  Огильви,  которые  она
огласила  на суде. Я не стану входить в детали, скажу только, что я пришел к
убеждению, что ни один из трех не является автором этих рассказов.
     - Но  кто  же  тогда автор, черт побери?! - вскричал  Имхоф. - И  Алиса
Портер повторяет теперь тот же трюк!
     -  Клянусь, это  Реннерт! - заявил Ошин, разминая очередную сигарету  в
пепельнице. - Кеннет Реннерт!
     Вулф покачал головой.
     -  Сомневаюсь.  Основания  для  сомнений  не  решающие,  но  достаточно
убедительные. - Он поднял руку ладонью кверху. - Так  вот, после того как мы
расстались  с вами шесть  дней назад,  я думал, что мне нужно  разобраться с
четырьмя  подозреваемыми  лицами.  Прочитав  рассказы,  я  счел,  что  нужно
определить только  одного  из четырех, - задача  несложная.  Остальные  трое
явились  всего  лишь  орудием в  руках  этого  одного.  Это  показалось  мне
продвижением вперед. Теперь тоже остается только один подозреваемый,  но кто
он  и  где? Он  не  является ни одним из  четырех. Единственная  возможность
напасть на его  след через  связи,  которые он  должен  был  поддерживать со
своими  контрагентами.  Подобные поиски, выходящие к тому  же за  рамки моих
интересов,  могут  продлиться долго и  будут  стоить дорого.  Они  потребуют
исчерпывающего и дотошного  расследования связей  этих троих, даже четверых,
включая Кеннета Реннерта. Это уже продвижение назад, а не вперед.
     - Вы хотите сказать,  что  отказываетесь  от  ведения дела?  -  спросил
Декстер.
     - Я  хочу сказать,  что при создавшемся положении  это  дело больше  не
подходит  мне. Чтобы вести его, потребуется по меньшей  мере  дюжина опытных
оперативных сотрудников,  которые  должны  будут работать  под  компетентным
руководством. Стоить это  будет шестьсот или  больше  долларов  в день  плюс
расходы  при  семидневной рабочей  неделе.  Я не берусь руководить  подобной
операцией.  Позвольте мне  закончить... Как  я уже  говорил мистеру Харвею в
субботу, я послал  мистера  Гудвина повидать  всех этих четверых, и он видел
их. Арчи!
     Я бросил записную книжку через плечо на свой письменный стол и подумал,
что мы даже не сможем возместить понесенные расходы  и тогда  прощай мои три
доллара и восемьдесят  центов  за  жареного  цыпленка,  которого  я  съел  в
"Зеленом заборе".
     - Доложить вам все подробно? - спросил я.
     - Не мне. Им. Мисс Баллард ведет стенограмму. Если это не будет слишком
пространно.
     - Нет, не будет. Я провел всего две минуты с Саймоном Джекобсом. Семь -
с Кеннетом Реннертом. Одну - с Джейн Огильви, восемь - с Алисой Портер.
     - Тогда подробно.
     Я подчинился. Так как я развил  эту  способность до такой степени,  что
мог  дать Вулфу  полный и  точный  отчет о  двухчасовой беседе  с  тремя или
четырьмя  лицами, то это задание было для меня проще простого. Докладывая, я
заметил, что Мортимер  Ошин больше не чиркает спичками, чтобы  закурить, и я
воспринял  это  как высокую  оценку  своему  дарованию рассказчика, пока  не
сообразил, что, будучи  драматургом, он просто внимательно  прислушивается к
моим оборотам речи. Когда я умолк, он был первым, кто взял слово.
     - Конечно, вы слегка приукрасили речь Джейн Огильви. Чертовски здорово!
     - Никаких  украшательств, - ответил я. -  Когда я отчитываюсь, я только
отчитываюсь.
     - И вы считаете, что Кеннет  Реннерт не... не зачинщик всего? - спросил
Джеральд Кнапп.
     - Да. Я уже привел доказательства.
     - Мне  кажется, - произнес Филипп Харвей, что все то, что рассказал нам
мистер Вулф, не слишком меняет ситуацию. - Он оглядел присутствующих.  - Ну,
что мы решим?
     Они провели совещание комиссии. Я  счел это совещанием, потому что трое
из них начали  говорить  одновременно, а Харвей вопил, что ничего не слышит.
Наконец, четверть часа спустя, они пришли к соглашению.
     Первым слово взял Томас Декстер.
     -  Предлагаю в течение  двадцати  четырех  часов  обдумать  ситуацию  и
встретиться завтра сызнова. Возможно, что мистер Вулф...
     - Минуточку. У меня есть идея, - вмешался Ошин, снова жуя сигарету.  Он
вытянул шею и из-за спины Джеральда Кнаппа взглянул на меня. - Вопрос к вам,
мистер Гудвин. Кто из четверых,  которых вы видели, больше всего нуждается в
деньгах?
     - Это зависит  от того, что вы подразумеваете  под словом  "деньги",  -
ответил я. - Десять долларов, тысяча или миллион?
     - Что-нибудь посередине. Вот  в чем моя  идея: мы сделаем одному из них
предложение. Ниро  Вулф от  нашег