ло  скомпрометировать  этого человека.  Потом  я  спросил, как она
относится  к  другому  предположению   -   что   валик  содержит  материалы,
компрометирующие Соломона Декстера или Элджера Кэйтса.
     Нина отрицательно покачала головой и ответила, что это нелепость. По ее
словам, глупо думать, будто Декстер мог нанести какой-то  вред лично Буну, а
тем более всему Бюро регулирования цен.
     - Да и кроме того, - продолжала девушка, - он же находился в Вашингтоне
и в Нью-Йорк в  тот вечер  приехал очень  поздно,  лишь после  того, как его
вызвали.  Что касается мистера Кэйтса... Боже, да  вы  только  взгляните  на
него! Это же не человек, а ходячий арифмометр!
     - Черта с два! У него и выражение лица какое-то зловещее.
     - Зловещее?! - изумилась мисс Бун.
     - Ну, если  не зловещее, то  таинственное. Помните, в тот вечер у Вулфа
Эрскин прямо  обвинил его  в том, что  он убил вашего дядю,  так  как  хотел
жениться  на  вас,  а дядя не соглашался. Кэйтс не  отрицал,  что был бы  не
против сделать вас своей женой, как, наверно, еще  сотни две  изнывающих  от
неутоленной страсти молодцов из Бюро регулирования цен! - но несколько позже
я узнал, что он  уже состоит в браке и его благоверная находится во Флориде.
Женатые арифмометры не домогаются руки очаровательной девушки.
     - Будет вам! Просто он чересчур галантный.
     -  Ходячий  арифмометр, как  вы  сами  сказали, и  вдруг галантность! И
потом, откуда он взял деньжонки, чтобы при теперешней дороговизне  отправить
жену на курорт во Флориду, да притом на такой длительный срок?
     -  Ну  и ну!  - Нина даже положила вилку. -  Я не  знаю, какой  гонорар
Национальная ассоциация промышленников согласилась выплатить Ниро Вулфу,  но
вы  честно   стараетесь  его  заработать.  Насколько  понимаю,  вы  отчаянно
пытаетесь  доказать полную  непричастность членов ассоциации к этим  гнусным
преступлениям. А может, миссис Кэйтс выиграла деньги в какой-нибудь лотерее?
Проверьте, что вам стоит?
     - Вы так мило возмущаетесь, - усмехнулся я, - что у меня вдруг возникло
желание  отказаться от моей части гонорара из касс  Национальной  ассоциации
промышленников.  Когда-нибудь  я расскажу вам,  как  вы  заблуждались.  -  Я
взглянул на  часы.  - У нас  остается времени  ровно столько, сколько нужно,
чтобы допить кофе, докурить сигарету и... Да, Карлос?
     - Вас просят к телефону, мистер Гудвин.
     Сообразив, что есть только один человек, который знает, где я нахожусь,
я извинился перед мисс Бун и подошел к телефону.
     - Гудвин слушает.
     - Арчи? Немедленно возвращайся домой!
     - Но  мы собирались отправиться к  миссис Бун. Вы  только подумайте она
согласилась встретиться со мной! Я так возьму ее в работу, что...
     - Я сказал: сейчас же возвращайся домой!
     Спорить с  Вулфом  было  бесполезно.  Я  вернулся  к  столику и объявил
девушке  что  обстоятельства  безжалостно  растоптали  мою радужную  надежду
провести с ней вторую половину дня.

        27

     Я  отвез  Нину Бун в гостиницу "Уолдорф"  и помчался на  Тридцать пятую
улицу.  Перед  домом  торчала  полицейская машина,  а  на верхней  ступеньке
крыльца сидел, ссутулившись, мрачный тип.
     Я знал, что его фамилия Куайл. Он подождал, пока я поднялся на крыльцо,
и обратился ко мне в выражениях, которые, по его мнению, свидетельствовали о
дружелюбии.
     -  А,  Гудвин!  Наше вам!  Какое  везение!  Послушай,  а  что,  в  твое
отсутствие на звонки у вас никто не отвечает? Ну, ничего,  вот с  тобой  я и
войду.
     - Чем доставите мне совершенно неожиданное удовольствие, - буркнул я  и
полез в карман за  ключом. Однако дверь оказалась закрытий еще и на цепочку,
и мне пришлось  условным, звонком вызвать Фрица. Он довольно быстро оказался
у двери и шепнул в щель:
     - Арчи, на крыльце маячит полицейский, а мистер Вулф не хочет...
     - Конечно, он не хочет. Открой дверь и не спускай с нас глаз. Ты видишь
рядом  со  мной представителя закона, который так старательно выполняет свои
служебные  обязанности,  что  рискует  потерять  равновесие  и  свалиться  с
крыльца.   Он,   пожалуй,  в  два   раза   старше  меня,  и  тебе   придется
засвидетельствовать, что он упал сам, я его пальцем не тронул.
     - Сукин ты сын, вот ты  кто,  -  печально констатировал  Куайл и  снова
уселся на ступеньку.
     Я вошел в дом и промаршировал прямо в кабинет Вулфа.
     - Где тебя черти носят? - крикнул он.
     - Минуточку, минуточку! - примирительно сказал я. - Из вашего разговора
по телефону я понял, что вы не в своей  тарелке, и  сразу помчался сюда. Что
случилось?
     - Дальше терпеть невозможно! Кто такой инспектор Эш?
     -  Эш?  Вы  должны  его помнить.  Капитан полиции,  когда-то  служил  в
подчинении у Кремера, а сейчас старший  инспектор уголовной полиции в районе
Куинс.  Высокий, худой, с пустыми глазами,  напускает  на себя суровость, не
понимает  юмора и  не умеет шутить... Почему  вы  спрашиваете о  нем? Что он
натворил?
     - Отвезешь меня в полицейское управление.
     - Господи, помилуй! - только и мог  воскликнуть и, лишившись дара речи,
я  бессильно опустился в  кресло  и  с раскрытым  ртом  уставился на  Вулфа.
Значит, действительно произошло нечто серьезное нет, потрясающее!
     - Хорошо еще, что дверь оказалась закрытой, когда пожаловал этот тип, -
продолжал Вулф. - Он заявил Фрицу, что должен отвезти меня к инспектору Эшу.
Фриц, как ты, наверное, догадываешься, и на порог его не пустил, и тогда тот
стал совать ему в приоткрытую дверь ордер, в котором, по  словам этого типа,
предписывалось задержать меня как важного свидетеля по делу об убийстве мисс
Гантер. Я позвонил в канцелярию Кремера, но получил ответ, что меня не могут
соединить с  ним. В  конце концов, к телефону  подошел  какой-то  чинуша. От
имени Кремера он заявил,  что присланный ко мне человек уже доложил обо всем
по телефону и, если я немедленно не пущу его в дом и не поеду с ним, полиция
получит  ордер  на   обыск   в   моем   доме  со  всеми  вытекающими  отсюда
последствиями.  После  долгих попыток мне удалось  связаться  с  начальником
полиции Нью-Йорка. И  что ты думаешь? У него не хватило смелости говорить со
мной откровенно - сначала пытался морочить голову, а потом пошел, видишь ли,
на уступку:  можете, говорит, приезжать  ко мне,  а не  к  инспектору Эшу. Я
ответил,  что  только силой  меня  можно  усадить в  машину,  которой  будет
управлять  кто-нибудь другой, а не ты, Арчи... Начальник полиции будет ждать
меня, как  он сказал,  до половины  четвертого,  не дольше, - иначе  говоря,
предъявил самый настоящий ультиматум.  Да, вот еще: дело об  убийстве Буна и
Гантер  изъято у Кремера, сам Кремер  снят  с должности,  а его  место занял
инспектор Эш. Так-то вот. Подумать только!
     - Так  вы говорите, Кремера турнули?! - едва  опомнившись от изумления,
спросил я.
     -  Во всяком случае, так  мне сказал этот... как  там, черт побери, его
фамилия?
     - Хомберт? Начальник городской полиции?
     - Да, да! Неужели надо повторять тебе сто раз одно и то же?
     - Ради бога, не надо. Попытайтесь  успокоиться. Ну и ну! Старина Кремер
не у дел!

        28

     -  Вы  не  адвокат! -  Инспектор  Эш  произнес  эти  слова  подчеркнуто
оскорбительным  тоном,  хотя  само  утверждение  ничего  оскорбительного  не
содержало. - Вы  не  адвокат, а потому  все заявления,  полученные  вами  от
клиентов,  не  являются  с  юридической точки  зрения  конфиденциальными,  и
следовательно, вы не имеете права скрывать их от нас.
     Беседа вовсе не напоминала конференцию по мирному урегулированию. Кроме
нас  с Вулфом,  в ней  участвовали Эш,  начальник полиции Хомберт и окружной
прокурор Скиннер,  так что огромный,  шикарно обставленный кабинет  выглядел
пустынным, если не считать Вулфа за троих.
     Вулф ни в чем не уступал.
     - Ваше заявление просто наивно, - парировал  он. -  Предположим, клиент
сообщил  мне нечто такое, что  мне  хотелось бы скрыть  от вас.  Да, если вы
будете настаивать,  чтобы я передал  вам  сообщение,  я  наговорю вам с  три
короба, и вы ничего со мной не сделаете.
     - Беда с вами, Вулф, - сухо ответил Эш. - Мой предшественник, инспектор
Кремер,  окончательно испортил  вас.  Не  умел  он  обращаться  с  вами!  Вы
терроризировали его, но у меня запоете по-другому. Не исключено, что полиция
лишит вас права заниматься частной следственной практикой... - Эш ткнул себя
пальцем в грудь. - Вы же знаете меня...
     - Довольно! - властно вмещался Хомберт.
     Эш почтительно выпрямился на стуле.
     - Слушаюсь, сэр! Я ведь только хотел, сэр...
     - Меня не интересует, что вы хотите, а чего не  хотите... Расследование
не продвинулось  ни  на шаг - вот что сейчас меня интересует. Если вам нужно
допросить Вулфа по этому делу - допрашивайте на здоровье, а остальным можете
заниматься в другое время. Вы  говорите, Вулф что-то скрывает от нас? Ну так
возьмите его в работу, я не возражаю.
     -  Слушаюсь,  сэр! Я ведь только хотел сказать, что Вулф такой... любит
примазаться к делу, если  пахнет  солидным  гонораром.  Словчит,  раздобудет
что-нибудь такое, чего нет у законных властей, и придерживает, пока выгодно.
     - Вы  правы,  инспектор,  -  сухо  подтвердил  Скиннер.  -  Надо только
добавить, что  эта тактика Вулфа  обычно и помогает припереть преступников к
стенке.
     -  Да? -  вспылил Эш.  - Уж не по этой  ли  причине  вы  позволяете ему
командовать всем полицейским управлением и своей прокуратурой?
     - Позвольте спросить, - заговорил Вулф, - вы что, притащили меня  сюда,
чтобы я  присутствовал на  дискуссии по поводу моей личности  и методов моей
работы? В таком случае, должен заявить, мне претит ваша болтовня.
     - Вас притащили сюда, - окончательно разъярился Эш, - чтобы вы сообщили
нам все, абсолютно все, что вы знаете  об этих преступлениях! Я нисколько не
удивлюсь,  если  окажется,   что   вам   известно  нечто  такое,  что   дает
представление, кто убил Ченни Буна и мисс Гантер.
     - Да, известно... Так же, как и вам.
     У присутствующих вырвался  возглас  удивления.  Я же  сидел и улыбался,
делая  вид,  что  Вулф просто пошутил. Я не сомневался,  что мой шеф,  пылая
жаждой мести, выдает желаемое  за действительное, а это к добру не приведет.
Сразу же, как только все пришли в себя, я решил подать голос благоразумия.
     - Мистер Вулф  вовсе не хотел сказать,  - скороговоркой начал я, что мы
уже задержали убийцу и что он сидит сейчас в нашей машине. Нам еще предстоит
уточнить некоторые... гм... детали.
     Хомберт и Скиннер ответили на мои слова  лишь легкой  гримасой, зато Эш
вскочил, величественно подошел к Вулфу и уставился на него.
     - Если  вы опять принялись за свои старые штучки, - грозно заявил он, -
вам придется  при всех  признаться  в этом. Если же  вы  говорите правду,  я
заставлю вас  высказаться до конца.  -  Он  повернулся к Хомберту. Позвольте
увести его отсюда,  сэр. Насколько  я  понимаю, вам  будет неудобно,  если я
займусь им у вас в кабинете.
     - Кретин! - пробормотал Вулф. - Какой кретин! - Он поднялся с кресла. -
Я очень неохотно согласился на это длинное и бесполезное  собеседование,  но
теперь, когда кое-кому угодно разыгрывать фарс... Арчи, отвези меня домой!
     -  Как  бы не так! - Эш схватил Вулфа  за  руку.  -  Вы арестованы, мой
милый, и на этот раз...
     Зная, что Вулф иногда способен  проявить завидную  подвижность и что он
не терпит, когда его хватают за руку, я был готов к его  ответным действиям,
но молниеносная пощечина,  которую он влепил Эшу,  оказалась неожиданной  не
только для инспектора, но и для меня. Эш занес руку для ответного выпада, но
я  бросился  между  ними, и  удар  пришелся  мне по  плечу.  Сохраняя полное
спокойствие,  я  не  перешел  в контратаку,  и  Вулф, хотя  он  неоднократно
утверждал, что не переносит драк, процедил сквозь зубы:
     - Дай ему, Арчи! Дай как следует!
     Но  около нас уже топтались Хомберт и Скиннер. Видя, что  они  голосуют
против  кровопролития,  и  не испытывая  ни  малейшего  желания  оказаться и
каталажке  за  насилие  над инспектором полиции, я отошел  в  сторону.  Вулф
сердито посмотрел на меня и пробурчал:
     - Я  арестован, а ты нет. Позвони Паркеру,  пусть добьется, чтобы  меня
выпустили под залог.
     - Гудвин останется тут, - заявил Эш. - Сейчас я отведу вас обоих и...
     - Идите вы все к черту! - Вулф вернулся к креслу и сел. - Мистер Гудвин
сейчас же позвонит моему адвокату. Я  никуда отсюда не уйду, можете выносить
меня  на руках. Если  хотите продолжать деловые разговоры,  отошлите Эша, он
действует мне на нервы, при нем я не скажу ни слова.
     - Я арестую его за оскорбление офицера полиции! - крикнул Эш.
     Скиннер и Хомберт посмотрели друг на  друга, потом  на  Вулфа, потом на
меня,  потом снова  друг  на друга.  Скиннер решительно  кивнул,  и  Хомберт
повернулся к Эшу:
     - Вот  что,  инспектор.  Предоставьте  дальнейший разговор  с  мистером
Вулфом мне и прокурору. Так будет  лучше. Вы сравнительно недавно возглавили
расследование и,  естественно,  не  успели полностью...  сориентироваться  в
обстановке. Я действительно  согласился с вашим  предложением доставить сюда
мистера Вулфа, но вы, очевидно, еще не учитываете всех... всех нюансов этого
деликатного дела. Я  ведь уже  объяснял  вам, что меня  заставили отстранить
инспектора Кремера от расследования... Говорил и о  том,  откуда исходит это
давление... Мы не можем не считаться  с  тем, что клиентом Вулфа является не
кто иной, как  Национальная ассоциация промышленников. Любезен нашему сердцу
Вулф или не  любезен, но считаться  с этим  мы обязаны.  Пойдите-ка сейчас к
себе, снова почитайте материалы следствия и действуйте, действуйте!
     - Как вам  угодно, сэр, - с  кислой  миной ответил  Эш. - Я сказал вам,
хотя вы знали и без меня, что Вулф уже много лет безнаказанно издевается над
полицией.  Если  вы  и  сейчас,  после того, как на  ваших глазах,  в  вашем
кабинете, он назвал кретином одного из ваших подчиненных и избил его, если и
сейчас вы позволите ему остаться безнаказанным...
     - А мне сейчас безразлично, кто окажется безнаказанным, а кого накажут,
- начиная терять терпение, оборвал его Хомберт. Меня сейчас интересует одно:
как можно быстрее  закончить  расследование и  найти преступника.  Если мы с
вами  не сделаем этого, может  получиться  так, что у меня  вообще не  будет
подчиненных. Отправляйтесь к себе и доложите мне  по телефону: не  поступало
ли каких-нибудь новых данных.
     - Слушаюсь, сэр.
     Эш подошел к Вулфу вплотную и тихо, но многозначительно проговорил:
     - Не  сомневаюсь, еще наступит день, когда я помогу вам  похудеть.  - И
величественно вышел из комнаты.
     Хомберт уселся за свой стол и снял трубку аппарата внутренней связи:
     - Аннулируйте ордер на арест Ниро Вулфа... Да, да! И немедленно.
     - Кстати, и ордер на обыск, - подсказал я.
     - Подождите? Ордер на обыск в доме Вулфа  тоже  аннулируйте. Письменное
распоряжение получите  дополнительно. - Он  взглянул на Вулфа. - Вот видите?
Вам  и  на этот раз удалось добиться своего. А теперь рассказывайте, что вам
известно.
     Вулф глубоко вздохнул.
     - Во-первых, - начал он, -  я  хотел бы знать, за что разжалован и даже
изгнан инспектор Кремер?
     - Формально - для  перемены обстановки. В действительности - потому что
он забылся и перестал учитывать  положение людей, с которыми нам приходилось
общаться в  процессе этого  расследования,  чем поставил управление  полиции
Нью-Йорка в весьма неприятное положение. Нравится нам или нет, но существует
такая вещь,  как  чувство  соразмерности, ясное понимание того, кто ты и кто
тот, с кем ты разговариваешь. С некоторыми лицами нельзя разговаривать как с
обыкновенными преступниками.
     - Кто оказал на вас давление?
     -  Разные  круги, причем  с такой силой  и  настойчивостью, что  ничего
подобного я еще не испытывал. Имена называть не хочу. Во всяком случае,  это
не  единственная причина. Кремер впервые на моей  памяти запутался и  только
мешал расследованию Вчера  утром, у меня на совещании,  он, по-моему, вообще
лишился  способности здраво рассуждать. О чем бы  ни заходила речь, он,  как
помешанный,  сворачивал разговор на одну  второстепенную деталь:  не  был ли
десятый валик  в том кожаном чемоданчике,  который Бун перед смертью передал
мисс Гантер.
     - Значит, мистер Кремер считал очень важным найти этот валик?
     - Видимо, если бросил на его поиски пятьдесят человек да потребовал еще
пятьдесят.
     - Это явилось одной из причин его отстранения?
     - Не "одной из", а главной.
     - Ничего себе! В  таком случае, извините, вы тоже недалеко ушли от Эша.
Я  и  не предполагал,  что  мистер Кремер самостоятельно додумается  до этой
"второстепенной"  детали, - тем  больше мое уважение к нему.  Найти  валик -
значит найти преступника. Не найдем валика - убийца останется безнаказанным.
     Скиннер с отвращением фыркнул:
     - Вулф в своем репертуаре!.. Я так  и думал, что  вы пускали нам пыль в
глаза. Вы же сказали, что знаете, кто преступник.
     - Ничего подобного я не говорил.
     - Нет, говорили!
     - Нет, не говорил! - крикнул  Вулф. -  Я  подтвердил  только,  что  мне
известно нечто  такое, что дает представление о личности убийцы Ченни Буна и
мисс Гантер.  Я  сказал также, что вам известно то же самое. Вы знаете много
такого, чего неизвестно мне. И не вздумайте утверждать, будто я обманул вас,
обещая в обмен на отмену ареста и изгнание Эша назвать имя убийцы и снабдить
вас доказательствами его вины. Ничего подобного я не обещал.
     Хомберт и  Скиннер переглянулись, и  некоторое время в кабинете  царило
молчание, потом Скиннер вяло заметил:
     - Мерзавец вы все же!
     -  Но это  означает,  - с возмущением добавил  Хомберт, - что вы ничего
сообщить не можете, ничего не знаете и вообще не в состоянии чем-либо помочь
нам.
     - Помогаю, как могу. Вот, например, я плачу человеку  двадцать долларов
в  день,  чтоб он выяснил, не  уничтожила ли  мисс  Гантер этот валик  и  не
выбросила ли в мусоропровод своей квартиры в Вашингтоне. Я почти уверен, что
не уничтожила. По-моему, она собиралась использовать его при случае.
     Хомберт  заерзал  на   стуле,   словно   его   обожгло  напоминание   о
необходимости искать какой-то паршивый валик.
     - Может, вы все же скажете, - заметил он, - что именно известно вам - и
нам, как вы утверждаете, - такое, что дает представление о личности убийцы?
     Вулф покачал головой.
     - Нет, сэр.
     - Почему?
     - Из-за  вашего отношения к мистеру Кремеру. Если вы  найдете мои факты
заслуживающими внимания, в чем я почти не сомневаюсь, вы сейчас  же сообщите
их Эшу, и лишь небесам известно, как он с ними поступит. Ну, а кроме того, я
уже дал  вам совет  -  лучший,  на  какой  способен. Найдите валик! Поручите
розыски еще сотне людей,  а может, и тысяче. Во  что б то ни  стало  найдите
валик!
     -  Да, помним,  помним мы о  вашем  проклятом валике!  Вы лучше вот что
скажите, как, по-вашему, мисс Гантер знала, кто убил Буна?
     - Безусловно.
     -  Вас,  естественно,  устраивает  подобная версия, - уныло  проговорил
Скиннер,  -  поскольку  в таком  случае  отпадают  подозрения  против  ваших
клиентов. Если бы мисс Гантер знала, кто убийца, и это оказался бы сотрудник
Национальной ассоциации  промышленников,  она  бы  немедленно сообщила  нам.
Следовательно, убийцей, если  она действительно знала его, может быть кто-то
из четырех: Декстер, Кэйтс, миссис Бун или Нина Бун.
     -  Ошибаетесь, -  возразил  Вулф. -  Вы совершенно не  учитываете  одно
важное обстоятельство. Скажите, что было до сих пор наиболее характерным для
всей истории?  Да то, что публика, не ожидая ареста убийцы  и не пускаясь во
всевозможные  догадки  о  его   личности,  сразу  же  вынесла  обвинительный
приговор. Почти единодушно публика