нему надеялся, что позволил ему прийти в себя. Это читалось по
его глазам и по тому, как он расслабился.  Если бы у меня были свободны руки
и я сам мог достать ручку, снять  колпачок и  вложить ее  ему в пальцы, я бы
заставил его выписать чек  и подписаться, не позволяя ему доставать ручку из
моего  кармана.  Но, разумеется, если бы  у меня были свободны руки, я бы не
тревожился о ручке и чеке.
     Но  добыча  ускользнула от  меня.  Он  покачал  головой,  и  его  плечи
напряглись. Ненависть, которая переполняла его глаза, сквозила  и в  голосе,
когда он ответил мне:
     - Вы сказали двадцать четыре часа.  Это оставляет мне время до  завтра.
Мне нужно  все обдумать.  Скажите  Ниро Вулфу, что я  дам ему знать о  своем
решении.
     Мой собеседник подошел  к двери  и  толкнул ее.  Он  перешагнул  порог,
прикрыл дверь, и я слышал его шаги по лестнице; но он не захватил свою шляпу
и  плащ, и я чуть  не свихнулся, пытаясь  придумать  что-нибудь.  Я недалеко
продвинулся в этом занятии,  когда  снова услышал на лестнице приближающиеся
шаги, и они - теперь уже втроем вошли в комнату.
     Мой противник обратился к Худому:
     - Сколько времени на твоих часах?
     Худой посмотрел на свое запястье.
     - Десять тридцать две.
     -  В  половине  одиннадцатого  отвяжите ему левую руку. Оставьте  его в
таком  положении и  уходите. Ему  понадобится минут  пять или больше,  чтобы
высвободить другую руку и ноги. У тебя есть возражения?
     - Нет. И у него не будет поводов для недовольства нами.
     Убийца достал из  кармана пачку денег, испытывая некоторые  затруднения
из-за перчаток, отобрал две бумажки по двадцать долларов,  подошел к столу и
обтер их с обеих сторон своим носовым платком.
     Потом протянул их Худому.
     - Я уже заплатил обусловленную сумму, как вам известно. Это прибавка за
то, чтобы вы не оказались слишком нетерпеливыми  и не ушли  раньше  половины
одиннадцатого.
     - Не бери их! - резко крикнул я.
     Худой обернулся, держа деньги в руках.
     - В чем дело на них микробы?
     - Нет, но это жалкие гроши, простофиля! Он должен тебе не меньше десяти
тысяч!
     -  Чушь! -  презрительно сказал убийца и подошел к кровати, чтобы взять
плащ и шляпу.
     - Отдай мне мою двадцатку! - попросил Н.-Б.
     Худой  стоял, наклонив  голову и глядя на меня. У него было не  слишком
заинтересованное  выражение лица скорее  скептическое, и я  понял,  что  оно
значит  больше,  чем  мои  слова.  Когда  убийца  взялся  за плащ и  шляпу и
повернулся к  двери, я с усилием наклонился  влево и встал. У меня  не  было
никаких соображений относительно того, как преодолеть расстояние, отделявшее
меня от двери. Стул помешал бы мне перекатываться по полу, я  не мог ползти,
помогая себе  руками, и даже предпринять попытки  подпрыгнуть.  Но я  встал,
потратив  на  это не  слишком  много  времени, упал на  правый  бок,  плотно
придвинув стул к двери еще до того, как кто-либо из них успел спохватиться и
кинуться ко мне.
     - А тебе не кажется, - бросил я Худому, - что ты продешевил? Только дай
ему  уйти,  и ты поймешь это! Хочешь узнать  его имя? Миссис Карлайл, миссис
Хоумер Н. Карлайл. Тебе нужен ее адрес?
     Убийца,  который  двинулся в  мою сторону, застыл  на месте.  Он - или,
следовало сказать, она напряглась,  как  стальной прут; глаза из-под длинных
ресниц смотрели на меня.
     - Миссис? - недоверчиво переспросил Худой.
     -  Да. Это женщина.  Я  связан,  а вы нет. Я бессилен,  зато  вы можете
заняться  ею. Вы  могли бы поделиться со мной этими  десятью тысячами. - Она
сделала какое-то движение. - Следи за ней!
     Н.-Б.,  который двинулся было ко  мне и остановился,  повернулся к ней.
При  падении я  больно ударился головой,  ее саднило. Худой подошел к миссис
Карлайл,  отдернул  обе  полы  ее  двубортного  плаща,  потом выпустил  их и
отступил назад на шаг.
     - Может быть, это и женщина, - сказал он.
     - Нам легко выяснить это, - подал голос Н.-Б.
     - Действуй же! - убеждал я.  -  Ты  проверишь ее  и  заодно  мои слова.
Действуй!
     Н.-Б. подошел к миссис Карлайл и протянул руку.
     Она вся сжалась и завизжала:
     - Не прикасайтесь ко мне!
     - Я только... - озадаченно сказал Н.-Б.
     - Что это за шутка? - спросил Худой. - Насчет десяти тысяч долларов?
     - Это длинная история, - ответил я, - и я расскажу  ее, если вы  хорошо
попросите.  После того как она выйдет отсюда и благополучно вернется  к себе
домой, нам  уже к ней не  подступиться. Все,  что  нужно сделать  -  так это
установить  связь  между  ней  -  такой,  какая  она  сейчас, здесь,  в этом
маскараде, и миссис Хоумер Н. Карлайл, какою она станет, когда придет домой.
Если нам удастся  провернуть  это, деньги  наши.  Пока она здесь,  с нами, и
работает под мужчину, но, когда попадет домой, нам до нее уже не добраться.
     - Ну и что? - спросил Худой. - Я не взял с собой фотоаппарата.
     - У меня есть кое-что получше. Развяжите меня, и я покажу вам.
     Мое  предложение пришлось  Худому  не  по  душе.  Он  смотрел  на  меня
несколько секунд и потом оглянулся на вторую  парочку. Миссис Карлайл лежала
на спине поперек кровати, а Н.-Б. стоял рядом, подперев руками бока и изучая
ее.
     Худой повернулся ко мне:
     - Предположим, я сделаю это. Что дальше?
     - Хотя бы переверни меня. Веревки режут мне кисти.
     Он подошел и взялся одной  рукой за спинку стула и  другой ухватил меня
за руку; я поставил  ногу на  пол, чтобы использовать  ее  как опору.  Худой
оказался  сильнее,  чем  можно  было  предположить. Уже  сидя  на  стуле,  я
по-прежнему загораживал дверь.
     -  Достань бутылочку  из правого кармана моего  плаща... -  сказал я. -
Нет, здесь, в плаще, который на мне. Надеюсь, что она не разбилась.
     Худой вынул бутылочку. Она оказалась целой. Он поднес ее к свету, чтобы
прочитать этикетку.
     - Что это?
     - Нитрат серебра. Он оставляет черные  несмываемые пятна на всем, в том
числе и на человеческой коже. Закатай брюки на ее ноге и пометь им.
     - Что дальше?
     - Пусть уходит. Играя против трех свидетелей, готовых рассказать, как и
когда ее пометили, ей не отвертеться.
     - Откуда он взялся у тебя?
     - Я надеялся пометить ее сам.
     - Мы не причиним ей вреда?
     - Нисколько. Вылей немного на меня - в любом месте по своему выбору.
     Худой  снова посмотрел на этикетку. Я наблюдал за выражением  его лица,
надеясь, что он  не спросит, сколько  времени будет держаться  пятно, потому
что я сам не знал, какой ответ устроит его и не придется ли мне убеждать их.
     - Женщина, - пробормотал он, - женщина...
     - Да,  - сочувственно сказал я. - Наверняка в душе она посмеивалась над
вами.
     Он повернул голову и позвал:
     - Эй!
     Н.-Б. обернулся.
     Худой приказал ему:
     - Держи ее как следует! Но не слишком усердствуй!
     Н.-Б. снова повернулся к ней, но за это время миссис Карлайл  перестала
быть мужчиной или женщиной и превратилась в настоящий циклон. Она отпрыгнула
в  сторону от  его  руки, и  пока он разбирался, что бы это  могло  значить,
подбежала к  столу и схватила пистолет. Когда Н.-Б. наконец двинулся за ней,
она нажала на спусковой крючок, и он свалился ей прямо под ноги. Тут и Худой
бросился на  нее, миссис Карлайл  повернулась  и  снова выстрелила. Но он не
упал, и по толчку в мое левое плечо я мог заключить  -  если  в тот момент я
был в  состоянии делать  какие-либо заключения, - что пуля не  могла  пройти
сквозь Худого прежде, чем  застрять во мне. Она нажала на спусковой крючок в
третий раз, но Худой уже схватил ее за руки и начал выкручивать их.
     - Эта стерва ранила меня! - возмущенно завопил Н.-Б. - Она попала мне в
ногу!
     Худой заставил ее опуститься на колени.
     - Подойди и развяжи меня, - сказал я, - и найди телефон.
     Если  не  считать  локтей,  лодыжек,  плеча и головы, я чувствовал себя
превосходно.

     -  Я  надеюсь, что вы удовлетворены, - кисло сказал инспектор Кремер, -
Вы с  Гудвином  снова попали в газеты. Не получили  гонорара, зато  добились
бесплатной рекламы. А я снова остался с носом.
     Вулф довольно хмыкнул.
     Полицейские  занялись  своей  обычной работой:  наведались  к  Н.-Б.  в
госпиталь; побеседовали  с  мистером  и миссис Карлайл  в кабинете окружного
прокурора;  собрали  вещественные доказательства  того,  что мистер  Карлайл
предоставлял  Дорис Хаттен все необходимое  для платежей за  квартиру  и что
миссис Карлайл  знала об этом; подвергли бесконечным расспросам Худого и так
далее.  Мне  приятно  подтвердить,  что  Худой,  которого  звали   Гербертом
Марвелом, оказался крепким орешком.
     - Вопрос,  из-за которого  я  главным  образом  и пришел,  -  продолжал
Кремер, - заключается в  следующем. Теперь мне понятно, что я ничего не  мог
поделать. У меня нет сомнений в том, что Синтия Браун описала миссис Карлайл
Гудвину  и, может быть, в придачу  даже  сообщила ее имя, а Гудвин рассказал
вам. Вам же захотелось приписать всю заслугу себе. Я полагаю, вы исходили из
того, что вам  удастся вытянуть  деньги из кого-нибудь. Вы оба промолчали об
этих уликах. - Он сделал движение рукой. - О'кей, я не в силах доказать свои
выводы. Но я  знаю  об этом и хочу  довести до вашего  сведения, что мне все
известно. И я не намерен закрывать глаза на ваши уловки.
     - Ваша слабость состоит в том, - заметил  Вулф, - что если вы не можете
доказать свою правоту, а  вы, конечно,  не можете, то и я не смогу доказать,
что вы заблуждаетесь.
     - О, нет, вы смогли бы. Но не станете этого делать!
     - Я бы с удовольствием опроверг ваши слова. Ну как?
     Кремер подался вперед.
     - Тогда ответьте мне. Если бы Синтия  Браун не  описала миссис Карлайл,
как в таком случае вы выбрали ее адресатом записки?
     Вулф пожал плечами.
     - Я уже говорил вам, что это был простой расчет. Я пришел к выводу, что
убийца  находился среди тех, кто оставался  в доме  до тех пор, пока тело не
было обнаружено. Мой вывод  требовал проверки. Если  бы в  ответ  на записку
Гудвина  не  последовало  телефонного звонка,  это  означало  бы, что расчет
неверен, и мне пришлось бы...
     - Да, но почему она?
     - Оставалось всего две  женщины. Очевидно, миссис Орвин  не могла  быть
убийцей: с  таким  телосложением ей  трудно подделываться под мужчину. Кроме
того, она вдова, а, вероятнее всего, Дорис Хаттен была убита ревнивой женой,
которая...
     - Но почему женщиной! Почему не мужчиной?
     - Ах,  это! - Вулф взял бокал  с пивом  и выпил его еще  медленнее, чем
обычно. Он явно получал удовольствие от беседы. - Я сказал вам в столовой, -
Вулф  поднял палец, - что  мне в голову пришла одна мысль и что мне хотелось
обдумать ее.  Потом я охотно  поделился бы  ею  с  вами,  не  поступи вы так
недоброжелательно и  безответственно,  приказав  опечатать  мой кабинет. Это
заставило меня усомниться  в том,  что вы  способны правильно воспринять мой
совет, поэтому я решил действовать сам.
     - А пришла мне в  голову всего-навсего мысль обратить внимание на  одно
обстоятельство: ведь мисс Браун сказала Гудвину, что она не узнала бы "его",
если бы на нем не было шляпы! Естественно, на протяжении всего разговора она
употребляла мужское местоимение, потому что в  квартиру  Дорис  Хаттен в тот
день в октябре заходил именно мужчина, и он остался в ее памяти как мужчина.
Но  мисс Браун увидела его в моей оранжерее  -  однако на  мужчинах  не было
шляп! Они оставили их внизу. Кроме того, я сам был в зале и видел, что почти
все женщины были в шляпах!
     Вулф развел руками.
     - Следовательно, это была женщина.
     Кремер не сводил глаз с Вулфа.
     - Я не верю этому, - решительно сказал он.
     - У вас есть запись рассказа Гудвина об их беседе.
     - И все равно я не могу поверить.
     - Есть и другие доводы. - Вулф загнул  палец.  - Ну, например... Убийца
Дорис  Хаттен имел свой  ключ от  ее квартиры.  И  наверняка ее содержатель,
который  с  такой предусмотрительностью избегал разоблачения, не появился бы
так  неожиданно из-за боязни наткнуться на  посторонних. А кто еще мог иметь
возможность изготовить дубликат с ключа, если не ревнивая жена?
     - Говорите что угодно. Я отказываюсь верить вам.
     Ну, что  же,  думал  я про  себя, заметив на  лице Вулфа  самодовольную
улыбку и на сей раз одобрив ее, у Кремера был выбор, верить ему или нет.
     Что касается меня, то у меня выбора не было.



   Рекс Стаут.
   Убийство из-за книги

     --------------------
     Murder by The Book (1951)
     Издательство "Наташа" 1993
     OCR: Сергей Васильченко
     ---------------------------------------------------------------


     Murder by The Book (1951)

     1

     В тот зябкий январский вторник случилось нечто  из  ряда вон выходящее.
Инспектор Кремер, не уговорившись о встрече, нагрянул около полудня в старый
особняк Ниро Вульфа на Западной Тридцать пятой улице и, пройдя вслед за мной
в  кабинет, обменялся  приветствиями с Вульфом,  уселся  в  красное  кожаное
кресло и без обиняков выпалил:
     - Я заскочил попросить о маленьком одолжении.
     Самое поразительное, что он сам это признал. Я исторг сдавленный стон и
едва  не свалился со  стула.  Кремер  ожег  меня  пронизывающим  взглядом  и
спросил, не заболел ли я.
     - Нет,  сэр, - учтиво ответил я. - Я здоров как бык. Но вы  меня только
что  ошарашили.  Вы,  столько  раз  на  моих  глазах приходя  за одолжением,
пытались взять его силой или выколотить, что теперь я просто потрясен. Ну да
ладно, - великодушно отмахнулся я, - кто старое помянет...
     Лицо инспектора, и без того красное, побагровело  еще  больше.  Широкие
плечи  напряглись,  а   серо-голубые  глаза  прищурились,  отчего   паутиной
разбегавшиеся морщинки обозначились еще резче. Но, видно, решив, что я валяю
дурака, он сдержался.
     - Знаете, кого бы я не прочь порасспросить на ваш  счет?  - осведомился
он. - Дарвина. Чем вы занимались, пока обезьяна превращалась в человека?
     -  Хватит  ссориться,  -   пробормотал  из-за  стола  Вульф.  В  голосе
угадывалось  раздражение.  Вульф готов  был  спокойно  созерцать,  как мы  с
Кремером вцепимся друг  другу в физиономии, но совершенно не выносил,  когда
его отрывали от  разгадывания кроссворда  в  лондонской "Таймс".  -  О каком
одолжении, сэр? - спросил он, нахмурившись.
     - Сущий  пустяк, - Кремер мигом  успокоился. - Кое-что  в связи с одним
убийством... Неделю назад из Ист-Ривер возле Девяностой  улицы выловили труп
утопленника. Его звали...
     -  Леонард  Дайкс, - бесцеремонно перебил его Вульф,  пытаясь побыстрее
покончить  с  этим  делом, чтобы  успеть разгадать  кроссворд  до  обеда.  -
Доверенный делопроизводитель  в  юридической конторе, лет  сорока,  пробыл в
воде около  двух суток. Имеются признаки сильного удара по голове, но смерть
наступила от попадания  воды в  легкие. До  вчерашнего  вечера обвинения еще
никому не предъявили. Я читаю все новости об убийствах.
     - Еще  бы,  - по  привычке  буркнул  Кремер,  тут  же спохватился,  что
поступил нетактично,  и поспешил  исправиться, широко улыбнувшись.  Он  умел
улыбаться, когда  хотел.  -  Мало того,  что преступник не найден, нам  даже
уцепиться не  за что. Мы  сделали все, как  положено, сами знаете, и зашли в
тупик.  Жил   он  один,   в  крохотной   квартирке  в  доме  без  лифта,  на
Салливан-стрит. Квартиру  успели обыскать до нас -  не то  чтобы перевернули
все верх дном, но прочесали как следует. Ничего важного мы не нашли, но  вот
одна вещица, возможно, она могла бы помочь, сумей мы разгадать ее смысл.
     Он вынул из  внутреннего кармана пиджака какие-то бумаги, выбрал из них
конверт и достал из него сложенный пополам листок.
     - Мы нашли его в книге, в романе. Могу сказать, как  называется роман и
между какими страницами был  заложен листок, но вряд  ли это важно, - Кремер
встал и передал листок Вульфу. - Взгляните.
     Вульф пробежал листок глазами, а я - благо мне полагалось быть в  курсе
всех  дел, чтобы Вульф в случае чего мог свалить вину на меня,  - поднялся и
протянул руку. Он отдал листок мне.
     -  Почерк  Дайкса,  -  добавил  Кремер.  - Листок вырван  из  блокнота,
найденного на письменном столе. Такие же блокноты лежат в ящике стола.
     Я кинул взгляд на листок. Обычная белая бумага, шесть дюймов на девять,
наверху  аккуратным,  почти  прямым  почерком написано  и  подчеркнуто слово
"варианты". Далее следовал список имен:
     Синклер Мид
     Синклер Сэмпсон
     Барри Боуэн
     Дэйвид Йеркс
     Эрнест Винсон
     Дориан Вик
     Бэйрд Арчер
     Оскар Шифф
     Оскар Коуди
     Лоренс Маккью
     Марк Маккью
     Марк Флик
     Мэк Флик
     Луи Гилл
     Льюис Гилл
     И вернул листок Кремеру и уселся на свой стул.
     - Ну и что? - нетерпеливо спросил Вульф.
     - Мне  было по пути, и  я решил - заскочу-ка и покажу его вам. - Кремер
сложил листок вдвое  и  спрятал  его  в конверт,  -  Не  то  чтобы  я  очень
рассчитывал на вашу  помощь -  возможно,  перечень имен не имеет к  убийству
никакого отношения, - но что-то задело меня за  живое, и  я решил заглянуть,
спросить ваше  мнение. Дайкс написал пятнадцать имен, но ни одно из  них  не
числится в нью-йоркских  телефонных справочниках! Или каких-либо иных. Нигде
не  зарегистрирован  человек под таким именем. Никто  из друзей  или  коллег
Дайкса,  по их словам, не  слыхал о  людях с  такими именами. Я имею  в виду
имена  вместе с фамилиями, как в  списке. Конечно,  по  всей  стране  мы  не
искали, но Дайкс был урожденным и потомственным нью-йоркцем и, насколько нам
известно, здесь и жил. Где он откопал эти имена, черт побери?
     - Он  их  выдумал, -  буркнул Вульф. - Выбирая псевдонимы  для себя или
кого-то еще.
     -  Об  этом  мы,  естественно, подумали. Но, сколько ни  искали,  нигде
ничего подобного не встретили.
     - Продолжайте искать, если надеетесь, что овчинка выделки стоит.
     -  Да, конечно. Но мы всего лишь простые смертные, и я прикинул: дай-ка
покажу  список  гению   и   посмотрю,  что  из  этого  выйдет.  Гении   ведь
непредсказуемы.
     Вульф пожал плечами.
     - Очень жаль. Ничего не вышло.
     - Что  ж, прошу прощения... - Кремер встал. Он явно был раздосадован. -
Что отнял у вас столько времени, да еще и задаром.  Не беспокойтесь, Гудвин,
я найду дверь сам.
     Он  повернулся  и вышел из комнаты.  Вульф  склонился над  кроссвордом,
нахмурил брови и взял со стола карандаш.

     2

     Кремер  не  зря  съехидничал.  Вульф  терпеть   не   мог  тратить  свое
драгоценное мозговое  вещество на то, что именовал работой, и за  все  годы,
что  я  состоял  у него на  жалованье,  как  правило,  лишь  щедрый  задаток
заставлял его впрячься  в работу. Но Вульф отнюдь не бездельник. Да и  может
ли он  бить баклуши,  когда на свой  доход частного детектива ему приходится
содержать наш старый особняк  с оранжереей  под  крышей, где под  присмотром
Теодора Хорстмана выращиваются  орхидеи, и  Фрица  Бреннера, который готовит
лучшие блюда  во  всем  Нью-Йорке,  и меня,  Арчи Гудвина,  что  выпрашивает
прибавку к жалованью  всякий раз, когда приобретает новый костюм, и время от
времени добивается  своего. Как ни крути, но в месяц выходит тысяч десять, а
то и больше.
     Весь январь, да  и  первую половину февраля дела шли не так уж успешно,
если не  считать  нескольких  мелких  случаев,  когда  наши  с Вульфом  роли
сводились лишь к инструктированию Сола Пензера, Фреда Даркина и Орри Кэтера,
да  еще одной заварушки с  участием банды похитителей  мехов, когда  в нас с
Фредом  стреляли. Потом,  когда  с  того дня, как Кремер  заскочил  показать
список  гению  и  ушел  ни  с чем,  прошло  почти полтора  месяца,  утром  в
понедельник позвонил  некий  Джон  Р.  Уэлман  с просьбой принять его,  и  я
назначил ему на шесть  вечера. Он явился на несколько минут раньше, я провел
его в  кабинет  и