буду
рекомендовать Эллен Стюрдевант возбуждать дело против вас. Возможно, что она
так поступит по своей инициативе, но я не намерен касаться  этого. Второе: я
уговорю мисс Винн и мистера Имхофа не возбуждать гражданского или уголовного
дела против вас.  Не сомневаюсь, что мне удастся сделать это. Вот два пункта
моего  предложения. Вы  также  должны будете сделать  две  вещи.  Первое: вы
письменно возьмете обратно  свои иски к издательству "Виктори пресс" и к Эми
Винн. Это вовсе не должно быть признанием вами своей вины, а лишь отказом от
ошибочно  предъявленного иска. Документ составит  юрист.  Второе: вы скажете
мне, кто такой Икс. Это все, что я прошу, и вы можете не...
     - Не знаю я никакого Икса.
     -  Вздор.  Я  не  прошу  у  вас каких-либо  доказательств или  деталей,
поскольку  я добуду  их  сам. Вы  ничего  не должны писать мне  о нем - лишь
назовите фамилию и скажите, где  найти его.  У  меня нет  никаких  оснований
предполагать, что вам известно что-то о  его сговорах  с Саймоном Джекобсом,
Джейн  Огильви  и Кеннетом Реннертом  или  о том, как  он убил  их; я  готов
считать, что  вы совершенно ничего не знаете об  этих  событиях. Скажите мне
только фамилию мужчины или женщины, написавшей "Только любовь".
     - Я написала эту вещь.
     - Чепуха. Не подойдет, мисс Портер.
     - Но должно подойти. - Она держала руки на коленях, крепко сжав кулаки;
на  лбу у нее выступили капли  пота. - Ваше предложение, касающееся "Виктори
пресс"  и Эми  Винн,  принимаю. Если я получу от издательства и от  Эми Винн
документ с обещанием  не привлекать  меня к ответственности, не судиться  со
мною и все такое, я напишу письмо с отказом от предъявления иска, потому что
я поступила так по ошибке. Я по-прежнему считаю, что вы  не сможете доказать
правильность  того, что  вы  сообщили  мне, возможно, что вы  и не пытаетесь
запугать  меня,  но  вы  ничего  не  докажете  лишь  демонстрацией  кое-чего
аналогичного в  стиле  всех этих книг  и рукописей.  Ваше дело  считать, что
существует какой-то Икс, но я не могу назвать его фамилию всего лишь потому,
что мне ничего не известно о нем.
     Я не  сводил глаз с Портер. Никогда бы я не предположил, что  она такой
искусный  лжец. Это  доказывает лишний раз,  что каким  бы  опытным знатоком
людей  вы  себя ни считали, никогда нельзя быть уверенным, что может сделать
тот  или иной человек.  Я  также  подумал о том, что  избранный  нами  метод
давления на нее, который, как  мы  считали, окажется успешным,  очевидно, не
оправдал себя, и спросил себя, сможет ли Вулф  и каким образом оказать более
сильное давление  на  Портер.  Очевидно,  Вулф ломал себе голову над тем  же
вопросом, поскольку  он молчал,  и я  взглянул  на него.  Взглянул  и  очень
удивился!  Он  сидел с  закрытыми глазами, откинувшись на спинку  и  шевелил
губами, которые он  то втягивал, то надувал. Он  поступает так  только в тех
случаях, когда находит или считает,  что нашел  щель, и пытается заглянуть в
нее.  Повторяю,  что  я  был очень удивлен.  В  конце  концов  для  него  не
составляло большого труда придумать,  как оказать давление  на Алису Портер;
он должен был только показать ей, в каком положении  она  окажется, если  он
приведет  в  исполнение свои угрозы.  Я снова бросил взгляд на  Портер.  Она
достала платок из сумочки и сейчас вытирала себе лоб.
     Вулф открыл глаза, выпрямился и слегка наклонил голову набок.
     - Ну, что ж, хорошо, мисс Портер,  - сказал он. - Конечно, вы не можете
сказать мне то, чего не знаете. Предположим, что вы действительно не знаете.
Придется мне еще раз пересмотреть  все мои предположения и выводы. Я свяжусь
с вами после  того,  как посоветуюсь  с мисс Винн  и мистером  Имхофом. Они,
несомненно,  согласятся с предлагаемым мною  проектом договоренности. Мистер
Гудвин проводит вас домой. Арчи?
     Следовательно, если  Вулф и  серьезно  размышлял о чем-то,  я так и  не
додумался,  о  чем  именно.  Во  всех  подобных случаях  мне  не  полагается
иронизировать над  ним, особенно в присутствии посторонних. Поэтому я тут же
встал, спросил,  нет ли  у  него каких-либо  поручений еще,  но  он  ответил
отрицательно.  Алиса  Портер  намеревалась  сказать  что-то,  но,  очевидно,
передумала. Когда я подавал ей ее жакет, она дважды  не попала в рукава, и я
должен  признать,  что частично в этом  был виноват я,  ибо  думал совсем  о
другом. Я думал над тем, что она сказала Вулфу и чем именно выдала себя.
     Я  продолжал  размышлять  над тем же  самым и три  часа  двадцать минут
спустя  в половине третьего  ночи,  поднимаясь на крыльцо нашего  особняка и
открывая дверь. На обратном пути домой, в одном месте на шоссе, я уже решил,
что обнаружил эту щель  в ее  ответах, которую  нашел и Вулф. Алиса Портер и
Икс были одним и тем же лицом. Работая над рассказом  "Только  любовь",  она
написала  эту  вещь  в стиле,  совершенно отличном  от  того,  которым  была
написана  ее книга.  Однако  тут же  я  не  мог  не  учесть  трех  серьезных
возражений против  этого.  Во-первых, если она оказалась такой ловкой, чтобы
изобрести стиль для этой вещи,  почему же  тогда она написала в том же стиле
две  вещи  еще,  а не придумала  нового  стиля для каждой из них? Во-вторых,
почему она написала в своем  собственном стиле  "Счастье  стучится в дверь",
вещь, ставшую основой  иска к  Эми Винн?  В-третьих, что  именно она сказала
Вулфу, после чего он заподозрил ее в идентичности с Иксом и занялся трюком с
губами? Нет, нет, я не нашел правильного ответа и все еще ломал голову в его
поисках, когда вернулся домой.
     На письменном столе у меня лежала записка:
     "АГ!
     В  восемь часов утра ко  мне  в  комнату  придет Сол, Фред,  Орри, мисс
Боннер  и мисс Корбетт. Я взял тысячу долларов из сейфа на их расходы. Ты не
будешь нужен и, конечно, можешь спать подольше".
     У  Вулфа  были  одни   правила,  у  меня  -  другие.  Ложась  спать,  я
категорически  запрещаю  себе  думать  о  чем-нибудь.  Обычно  со  мной  это
происходит как само собой разумеющееся, но тут я должен был напомнить себе о
дисциплине. Мне потребовалось не менее трех минут, чтобы уснуть.


17

     Ложась спать в три часа  ночи и вставая в десять, я недосыпал целый час
из обычных  для себя восьми часов. Однако  после примененного Вулфом трюка с
губами, его отказа от продолжения беседы с Алисой Портер, назначения встречи
сразу с  пятью подручными еще  до завтрака  походило на то,  что дело  шло к
концу, а коль  так, то мне следовало пойти на серьезное личное неудобство, и
я все же решил встать в десять утра. Я также сократил свое время на одевание
и завтрак и именно поэтому оказался в  кабинете  в 11.15, то есть всего лишь
через четверть часа после прихода Вулфа из оранжереи. Он сидел за письменным
столом и разбирал почту. Я тоже  сел и принялся наблюдать, как  он вскрывает
конверты.  Руками он двигает быстро и аккуратно, и я думаю, что Вулф мог  бы
хорошо справляться с какой-либо физической работой при условии, конечно, что
ее  можно было бы выполнять сидя. Я спросил, требуется  ли ему помощь, но он
ответил  отрицательно. Тогда я  поинтересовался, есть ли  у  него какие-либо
указания для меня.
     - Возможно, - ответил Вулф, перестал  вскрывать конверты и взглянул  на
меня. - После того, как мы обсудим одно дело.
     - Прекрасно!  Я, пожалуй, уже совсем проснулся  и  готов обсуждать его,
если оно  не  слишком сложное. Однако  прежде  всего  я  должен доложить вам
содержание  наших разговоров  с  Алисой  Портер при возвращении в  Кармел. В
одном месте  она сказала: "Я  никогда не управляю машиной в  ночное время; в
темноте приходится напрягать зрение, и у меня начинается головная боль". Вот
все. Больше она  не проронила ни слова.  Я ничего не пытался выяснить у нее,
ибо вы так внезапно прекратили беседу  с ней, что я  даже не знал, с чего бы
мне  следовало  начать.  Далее, будет  не  вредно, если  я  получу  хотя  бы
некоторое представление,  чем будут заниматься Сол, Фред, Орри, Дол Боннер и
Сэлли  Корбетт.  Они могут  позвонить,  и я должен буду знать, о  чем вообще
будет идти разговор.
     - Они будут докладывать непосредственно мне.
     - Да? Опять старая история. Коль скоро я не буду знать чего-то, вам это
повредить не может.
     - Не зная чего-то, ты не будешь тратить времени и энергии на догадки. -
Вулф отложил в сторону нож с ручкой из рога для вскрытия конвертов.
     Этот  нож  швырнул в  него  некий  Буа  в  тысяча  девятьсот  пятьдесят
четвертом  году в  подвале древнего пограничного  форта  в Албании. Пистолет
системы "Морли", из которого я стрелял в Буа, лежал в ящике моего стола.
     - Да и,  кроме того, тебя здесь не будет, - продолжал Вулф. - Рассуждая
о  том, почему Алиса Портер до сих пор  жива, я  сделал одно  предположение.
Почему Икс столь поспешно убрал троих и не сделал даже попытки устранить ее?
На каком основании она так уверена, что ей ничто не угрожает? Ведь она живет
одна в уединенном доме, ее собака ласкается  к незнакомым, а Портер никакого
страха не испытывает, хотя Икс  может караулить ее у дверей или прятаться за
ближайшими кустами. Почему она так ведет себя?
     Я небрежно махнул рукой.
     - Причин  может быть сколько  угодно, но наиболее вероятной  может быть
самая  простая,  причем   проделывается  это  так  часто,  что  ей  самой  и
придумывать ничего не  нужно. Ну,  например, она  написала подробный отчет о
том, как она и Икс заставили Эллен Стюрдевант выплатить деньги, и, вероятно,
указала, что все  это  предложил Икс.  Потом  она  вложила это  сообщение  в
конверт  вместе  с  какими-то  доказательствами  причастности  Икса,   вроде
нескольких его писем на ее имя, опечатала конверт сургучом, написала на нем:
"Вскрыть только  в случае моей смерти" -  и  расписалась.  Пакет она вручила
человеку, который, как она уверена, будет точно выполнять все ее указания на
сей счет, сообщила об этом Иксу, а потом, вероятно, послала ему или передала
копию  того,  что написала.  Таким образом,  Икс оказался  в весьма  трудном
положении. Этот трюк проделывается сейчас все время. Он спас жизнь не только
тысячам шантажистов,  но и многим так называемым порядочным гражданам, вроде
Алисы  Портер. - Я снова взмахнул  рукой.  -  Мне такой метод кажется  самым
лучшим, но, разумеется, есть и другие.
     - И такого достаточно, -  ворчливо согласился Вулф. - Я сделал такое же
предположение. По-моему, оно очень  вероятно.  Где  же может храниться  этот
пакет?
     - В любом из пятидесяти штатов США. Я сомневаюсь, чтобы она послала его
куда-нибудь за границу. Вы хотите, чтобы я нашел его?
     - Да.
     - И вы, конечно,  хотите, чтобы я сделал это  немедленно? -  спросил я,
вставая.
     - Не паясничай. Если такой пакет имеется, а я  серьезно подозреваю, что
это так, мне нужно знать, где же он. Было бы хорошо получить его или хотя бы
узнать, где он находится. С чего ты начнешь?
     - Мне нужно подумать. В ее банке или у ее адвоката, если он есть у нее,
или  у ее священника, если  она посещает церковь,  возможно, у какого-нибудь
родственника или близкого друга...
     - Это слишком  уж неопределенно, и на поиски таким  методом потребуется
много времени. Но, может быть, тебе удастся  получить намек или  даже больше
чем  намек  от  секретаря Ассоциации Коры Баллард.  Алиса  Портер вступила в
Ассоциацию  в  тысяча девятьсот пятьдесят первом году, за неуплату  членских
взносов была исключена в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, но снова
вступила в тысяча девятьсот пятьдесят  шестом. У меня сложилось впечатление,
что  мисс  Баллард  исключительно  хорошо  информирована   о   членах  своей
Ассоциации и, наверное, поможет нам, если сможет. Повидай ее.
     - Хорошо,  но думаю, что особого энтузиазма она не проявит. Ведь именно
она рекомендовала Ассоциации отказаться от ваших услуг. Но, как мне кажется,
она...
     От  двери  послышался  звонок.  Я вышел в холл,  взглянул через  стекло
(через  него можно увидеть что-то только изнутри дома) и повернулся к  Вулфу
со словами:
     - Кремер.
     - Но у меня нет ничего для него, - с гримасой ответил Вулф.
     Я спросил,  не сказать ли мне об  этом Кремеру и  не пригласить  ли его
прийти завтра; Вулф было согласился, но потом проворчал:
     - Черт возьми, но  он  же  будет тогда  добиваться  встречи  со мной  в
течение всего дня, а тебя тут не окажется. Пусти его.
     Я  открыл  дверь  и  тут  же  испытал прямо-таки  потрясение  или  даже
несколько потрясений.
     - С добрым утром! - отчетливо поздоровался  со мной Кремер,  переступая
порог  и  давая этим  самым  понять, что  он признает  во  мне  человеческое
существо. Затем, бросив шляпу на стул, он вместо того, чтобы  промаршировать
в  кабинет,  подождал, пока  я закрою  дверь.  Потом он  не  только  вежливо
поздоровался с Вулфом,  но даже  справился о его здоровье. Очевидно, это был
день  всемирного  братства. Я с трудом удержался, чтобы не шлепнуть  его  по
спине  или не  толкнуть в бок. В довершение  ко всему,  усаживаясь в кресло,
обитое красной кожей, он  заметил: "Надеюсь, вы не возьмете с меня платы  за
использование кресла?" Вулф вежливо ответил, что  он всегда рад предоставить
гостю возможность присесть и дать отдохнуть его ногам.
     - Ну, а как относительно стакана пива? - спросил Кремер.
     Создавалось  щекотливое,  положение.  Если  Вулф,  трижды  нажав кнопку
звонка (два коротких и длинный), подаст сигнал  принести пиво, у Фрица может
сложиться   ошибочное   впечатление,  после  чего   последует   определенное
объяснение. Вулф взглянул на меня, я встал, вышел на кухню, взял там бутылку
пива и стакан, объяснил Фрицу, что это для гостя, и вернулся...
     -  ... но мне даже  в  голову никогда  не приходило, - говорил  Кремер,
когда я вошел в кабинет, - что может настать такой день, когда вы откажетесь
от  пива. Что же может произойти дальше?  - Он налил себе  пива.  - Спасибо,
Гудвин... А вы знаете, я ведь  пришел к  вам извиниться. На  прошлой неделе,
по-моему, в пятницу, я обвинил вас в том, что вы, пытаясь использовать Джейн
Огильви  в качестве приманки,  допустили грубую ошибку. Возможно, я  был  не
прав. Если  вы или  Гудвин и говорили кому-нибудь, что намерены  осуществить
подобное  мероприятие, Гудвин  не сознается  в  этом.  Кстати говоря, Кеннет
Реннерт был убит в ту же ночь, и вы, конечно, не  могли предпринять подобную
попытку с ними обоими одновременно. Вот поэтому я и прошу вас извинить меня.
- Кремер поднял стакан и сделал глоток.
     - Пожалуйста,  - ответил Вулф. - Вы  должны были  бы  извиниться передо
мною  во  многих  других  случаях,  но никогда  не делали  этого. Пусть ваше
извинение распространится на все эти случаи.
     - Черт возьми, но до чего же вы неотзывчивы!  -  Кремер поставил стакан
на столик. - Я пришел к вам с извинением, хотя мог  бы прийти  с требованием
не  вмешиваться в  расследование  убийства.  Вы послали  Гудвина в  графство
Патнем  с тем, чтобы заставить  одну  женщину приехать к  вам,  женщину,  за
которой полиция ведет наблюдение.
     - Возможно, что это и является подлинной причиной.
     - Причиной чего?
     - Причиной вашего прихода сюда. Никто никого не заставлял.
     -  Да? Как  бы  не так! Сегодня утром она явилась в канцелярию шерифа в
Кармеле и  потребовала,  чтобы он  отозвал  своих  людей от ее  дома.  По ее
словам, Гудвин сообщил ей, что сержант Стеббинс информировал власти графства
Патнем об имеющихся  в отношении нее подозрениях  в  совершении убийства; он
предложил  ей поехать  к вам и  сделать это  как  можно скорее. Что  это, не
принуждение? - Кремер взглянул на меня. - Вы говорили с ней так?
     - Конечно. Разве вы уже не подозреваете ее?
     -  Подозреваем. - Он повернулся к Вулфу. - Гудвин признает, что я прав.
Я называю такие действия созданием  помех  при расследовании убийства, и так
же квалифицирует это любой судья. Подобные вещи стали повторяться слишком уж
часто. Я - человек справедливый. Я извинился перед вами за нечто такое,  что
не в состоянии доказать. Но это, клянусь всеми святыми, я докажу.
     Вулф положил ладони на подлокотники кресла.
     - Мистер Кремер! Мне, разумеется, совершенно ясно, чего вы добиваетесь.
У вас нет  ни намерения,  ни желания формально  предъявить  мне обвинение  в
создании  помех  для  расследования  убийства,  поскольку  это   хлопотно  и
бесполезно. Вы  лишь хотите  узнать, располагаю  ли  я  какой-либо  полезной
информацией  по делу,  расследование которого поставило вас в тупик, и, если
она  у  меня  есть, -  содержание  ее. Я готов удовлетворить  полностью ваше
желание. Как  вам  известно,  мастер  Гудвин обладает изумительной  памятью.
Арчи,  сообщи мистеру Кремеру полностью,  абсолютно ничего не пропуская, всю
нашу беседу с мисс Портер вчера.
     Я на секунду зажмурился, чтобы сосредоточиться. Передать все полностью,
не перепутать названия, даты, и как Вулф довел все до главного, - было делом
немного  сложным.  Очевидно, что  по той же самой  причине он  хотел,  чтобы
Кремер  услыхал все, а я должен был рассказать это так, чтобы он не прерывал
меня,  вставляя  что-то  или  добавляя.  Начал  я довольно  медленно,  потом
разговорился и запнулся  только раз, сказав "вымогательство" вместо "попытка
вымогательства", однако сам тут же  поправился. Перед самым концом, понимая,
что  справился с задачей,  я откинулся  на  спинку кресла и положил ногу  на
ногу, подчеркивая этим, что для меня воспроизвести все так ничего  не стоит.
Заканчивая рассказ я зевнул.
     -  Извините меня,  -  заметил  я, - но я немного недоспал. Я ничего  не
пропустил?
     -  Нет, - ответил Вулф. - Удовлетворительно. - Он посмотрел на Кремера.
- Ну вот, вам теперь известно все, каждое слово. Как вы сами видите, никаких
попыток помешать  расследованию  убийства  не было, и даже слово  "убийство"
было упомянуто лишь  между прочим. Я охотно предоставляю вам всю информацию,
полученную мною от нее.
     -  Да? - Никакой  признательности в голосе Кремера не прозвучало. - Все
это  я  могу  изложить  в  нескольких  словах. Вы  абсолютно ничего  мне  не
сообщили. Я  не верю вам, и вы не можете рассчитывать, что поверю. Почему же
тогда  вы отпустили ее?  По вашим словам, вы загнали ее в  угол, из которого
она ни за что не могла бы выкарабкаться, однако вы прекратили беседу с ней и
отправили ее домой. Почему?
     Вулф поднял руку.
     -  Да потому,  что  в тот момент от нее было больше  нечего  ждать. Она
опознала  Икса  для меня  или,  точнее говоря, сделала  весьма основательный
намек,  который мне нужно  было подтвердить. Я сделал это. Теперь, когда мне
известен он или она, остальное труда не составит.
     Кремер  достал сигару из кармана,  сунул ее в  рот и закусил. Заявление
Вулфа не произвело на меня такого впечатления, как на него. Еще вчера, когда
я увидел, как Вулф,  откинувшись на  спинку кресла, закрыл глаза  и принялся
жевать губами, мне  уже было понятно, что следует ожидать сенсацию, хотя я и
не думал даже, что это  будет сделано  столь эффектно. Я опять зевнул, чтобы
не выдать  Кремеру того факта, что для меня это такая же новость, как  и для
него.
     Кремер вынул сигару.
     - Вы это  серьезно, да? Вам известно, кто  убил Саймона Джекобса, Джейн
Огильви и Кеннета Реннерта?
     Вулф покачал головой.
     -  Я не сказал  этого. Мне известно,  кто писал эти вещи и  организовал
предъявление исков по делам о плагиате. Вы расследуете несколько  убийств, я
же расследую несколько фактов мошенничества. Правда, оба Икса являются одним
и тем же  человеком, но  мне нужно  лишь  разоблачить мошенника, разоблачить
убийцу - ваше дело.
     - И вы знаете, кто он?
     - Да.
     -  И вам это  стало известно из того, что  вам  вчера рассказала  Алиса
Портер, а Гудвин все рассказал сегодня мне?
     - Да, и мне удалось подтвердить сделанный ею намек.
     Кремер  сжал в  руке  сигару,  которую,  наверное,  уже  и  жевать было
нево