усадил в  красное  кожаное кресло  дожидаться, пока Вульф
спустится  из  оранжереи, придвинул ему под правую руку маленький столик для
удобства - а  вдруг  посетитель захочет  черкануть  пару  строк,  скажем,  в
чековой  книжке.  Джон  Р.  Уэлман  был  приземист,  лысоват,  с  брюшком  и
носом-пуговкой,  на котором  с трудом  удерживались очки без оправы. Простой
серый  костюм  и  скромная рубашка с  галстуком  придавали  гостю не слишком
респектабельный  вид, но  он  сообщил  по телефону,  что занимается  оптовой
торговлей бакалейными товарами  в Пеории, штат Иллинойс, и я успел  выяснить
состояние его дел в банке.  Мы бы не отказались принять от него чек, если до
этого дойдет, конечно.
     При  появлении  Вульфа  Уэлман  встал  и  протянул  руку.  Порой  Вульф
заставляет себя скрыть свою неприязнь к обмену рукопожатиями с незнакомцами,
а  иногда и не скрывает ее.  На сей раз он совершил над собой насилие, после
чего  обогнул угол стола и поместил  свою  тушу весом в одну седьмую тонны в
единственное подходящее для нее кресло на  всем белом свете. Он положил руки
на подлокотники, откинулся на спинку кресла и посмотрел на посетителя.
     - Слушаю, мистер Уэлман.
     - Я хочу нанять вас, - сказал Уэлман.
     - Для чего?
     -  Я  хочу,  чтобы вы  нашли...  -  голос его  прервался, а  подбородок
мелко-мелко  задрожал. Уэлман потряс головой, словно отгонял мух, снял очки,
вытер кончиками пальцев уголки  глаз и снова нацепил очки, с трудом приладив
их на место. - Боюсь, я не  очень владею собой, - извинился  он.  - Я сильно
недосыпаю  в последнее время  и устал. Я хочу,  чтобы вы  нашли  убийцу моей
дочери.
     Вульф  метнул на  меня быстрый взгляд, и  я  извлек записную  книжку  и
ручку. Уэлман не сводил с Вульфа глаз - я его не интересовал.
     - Когда, где и как она умерла? - спросил Вульф.
     - Она погибла под колесами машины  в Ван Кортленд-парке семнадцать дней
назад. В пятницу вечером, второго февраля.  -  Уэлман  взял себя в руки. - Я
хотел бы рассказать вам о ней.
     - Я слушаю.
     -  Мы с женой живем в Пеории,  штат Иллинойс. Я открыл там дело  больше
двадцати лет  назад. У  нас  был  единственный ребенок, наша  дочь Джоан. Мы
очень...  -  Он  вновь умолк  и какое-то время сидел неподвижно, глядя прямо
перед собой. - Мы очень гордились ею, -  продолжал он.  - Четыре года  назад
она закончила  с  отличием  Смитонский  колледж  и  устроилась на  работу  в
редакционный отдел издательства  "Шолл  энд  Ханна".  Ею  были довольны, мне
сказал сам Шолл. В ноябре  ей  исполнилось  двадцать  шесть.  - Он бессильно
всплеснул руками. - Глядя  на меня, не подумаешь,  что моя  дочь  может быть
красавицей, но это так. Она была прелестна, моя дочурка, все так говорили, и
голова у нее была светлая.
     Из бокового кармана он вынул пухлый конверт.
     - Сейчас я вам  покажу,  - он встал и передал конверт Вульфу. - Здесь с
десяток самых лучших ее фотографий, Я приготовил их  для полиции, но им  они
не потребовались, а вам, быть может, пригодятся. Взгляните сами.
     Вульф протянул мне  один из снимков, я встал и взял его.  Красавицей, в
истинном смысле  слова, я бы ее не назвал, но если фото и впрямь походило на
оригинал, то Джоан Уэлман была довольно  интересной  девицей. Подбородок, на
мой вкус, великоват, но глаза и лоб были и впрямь что надо.
     - Она была красавицей, - повторил Уэлман и снова умолк.
     Вульф совершенно не выносил, когда люди преувеличивают.
     - Я просил бы вас избегать таких слов, как "красавица" и "гордились", -
проворчал он. -  Нам нужны только бесстрастные факты. Вы хотите нанять меня,
чтобы выяснить, кто сидел за рулем машины?
     - Я просто глупец, - вдруг сказал Уэлман.
     - Тогда не нанимайте меня.
     - Я  не то имел в виду. Просто я несу  всякий вздор вместо  того, чтобы
изложить вам суть  дела. Сейчас. - Губы у него снова дрогнули, но он овладел
собой.  -  Вот  как  было  дело. Две недели назад,  в  субботу, мы  получили
телеграмму с извещением о смерти Джоан. Доехали на машине до Чикаго и оттуда
вылетели в Нью-Йорк. Мы видели ее тело. Автомобиль переехал прямо через нее,
а  на  голове,  над  левым  ухом,  была  большая  ссадина.  Я  говорил  и  с
полицейскими, и с врачом, который освидетельствовал тело.
     Уэлман уже полностью взял себя в руки.
     - Я не верю, что Джоан могла гулять в  столь уединенном районе парка, в
стороне от главной дороги, в такой холодный зимний вечер, и моя жена тоже не
верит. И  откуда у нее на голове эта ссадина? Не машина же  ее ударила. Врач
предполагает,  что она  ударилась при падении, но это очень  сомнительно, и,
по-моему,  он  сам  настроен  скептически.  В  полиции   меня  уверяют,  что
занимаются  нашим  делом,  но  я  им  не  верю.  Полагаю,  что  они  считают
происшедшее обычным случайным наездом и все усилия сосредоточили  на поисках
машины. Я  же  убежден, что мою дочь  убили,  и думаю, что могу  назвать имя
убийцы.
     -  Вот как? - Вульф слегка вскинул  брови.  -  Вы  сказали  об  этом  в
полиции?
     - Конечно. Но они только кивали и заверяли, что занимаются этим. Они ни
на шаг не продвинулись, да и не продвинутся. Вот я и решил прийти к вам...
     - У вас есть доказательства?
     -  Я  считаю,  что  да,  а  полицейские,  видно, нет.  -  Он  вынул  из
внутреннего кармана пиджака конверт. - Джоан писала домой практически каждую
неделю. -  Он достал из конверта листок бумаги и развернул его. - Это копия,
которую я напечатал,  оригинал остался  в  полиции. Письмо датировано первым
февраля. Я зачитаю только выдержку:
     "Еще хочу вам сказать,  что завтра у меня необычное свидание. Поскольку
теперь  по  решению  мистера  Ханны  мы  несем  личную   ответственность  за
отклонение  рукописей (кроме разве  что  откровенной  халтуры, а большинство
рукописей  таковой  и  являются),  я возвращаю  многие произведения  авторам
вместе с отпечатанной запиской, на которой стоит моя подпись, - так уж у нас
заведено.  Осенью  я  возвратила рукопись  романа  некоему  Бэйрду  Арчеру и
позабыла и думать  о  ней, как  вдруг  вчера мне  позвонили в  издательство,
человек назвался Бэйрдом Арчером и спросил, помню ли я свое сопроводительное
послание,  и  я  ответила,  что  нет,  и  тогда  он  сделал  мне потрясающее
предложение!  Он сказал, что готов  платить двадцать долларов в час, если  я
соглашусь обсудить с ним роман и  внести в рукопись  поправки! Как вы на это
смотрите? Даже если работа займет лишь пять часов, я заработаю лишнюю сотню,
хотя она у меня долго не залежится - вы ведь знаете свою дочь, мои обожаемые
и  любящие родители.  Встреча  назначена  на завтрашний  вечер, сразу  после
работы".
     Уэлман зашуршал письмом.
     - Письмо датировано...
     - Могу я взглянуть? - Глаза  Вульфа странно блестели.  Видно,  что-то в
письме Джоан Уэлман  его  вдохновило, но, получив листок  из рук Уэлмана, он
лишь мельком взглянул на него и  передал мне. Я внимательно прочитал письмо,
стараясь в то же время не упустить ничего важного из разговора.
     - Письмо  датировано, -  продолжал Уэлман, - первым  февраля в четверг.
Свидание с этим мужчиной было назначено на  следующий  вечер, в пятницу,  по
окончании работы. А  ранним утром в субботу ее тело нашли на безлюдной аллее
в Ван Кортленд-парке. Разве есть сомнения в том, кто убийца?
     Вульф откинулся на спинку кресла.
     - Ничто не указывало на возможность изнасилования? Свидетельств насилия
не обнаружили?
     - Нет. - Уэлман закрыл глаза, и ладони его сжались в кулаки. Совладав с
чувствами,  он  открыл  глаза. -  Ничего подобного не было.  Никаких  следов
насилия.
     - А что говорят в полиции?
     - Они пытаются  разыскать  этого  Арчера,  но не  могут. Он  как в воду
канул. Они говорят, что им не за что ухватиться. Я думаю, что...
     - Что  за чушь! Конечно, им  есть за что  ухватиться.  В  издательствах
имеются архивы. Он прислал рукопись осенью и получил назад вместе с запиской
от вашей дочери. А вот как получил и по какому адресу?
     -  Рукопись  отправили по почте на тот адрес,  что  он оставил: Клинтон
Стейшн,  до  востребования. Это на Западной Десятой улице. -  Уэлман  разжал
кулаки.  -  Я не  хочу сказать, что полицейские умыли  руки, быть может, они
делают все, что в их силах, но за  семнадцать дней они не продвинулись ни на
шаг,  и мне  не  понравилось, как они разговаривали  вчера  и сегодня утром.
Похоже,  они  не хотят  заполучить еще  одно  нераскрытое убийство,  то есть
надеются  свести  все  к   случайному  наезду.  Я  мало  знаком  с  методами
нью-йоркской полиции, но, как по-вашему, от них ведь можно такого ожидать?
     - Вполне возможно, - проворчал Вульф. - Так вы хотите, чтобы я доказал,
что вашу дочь убили, и нашел убийцу?
     - Да.  -  Уэлман вдруг  смешался,  открыл  было рот  и закрыл  его.  Он
взглянул  на  меня, потом перевел глаза на Вульфа - Мистер Вульф, я признаю,
что  мною  движет  желание  свести  счеты.  Я  понимаю,  что  это  грешно  и
безнравственно.  Моя  жена и пастор нашего прихода так и говорят. На прошлой
неделе я был дома, и они мне это сказали. Грешно замысливать мщение,  но вот
я здесь  и ничего не могу с собой  поделать. Пусть даже это случайный наезд,
но  полиция все  равно не  найдет  убийцу, так что я  твердо  решил,  что не
вернусь  в Пеорию  и  не возьмусь за дела до  тех пор, пока  убийца не будет
разоблачен  и  не  получит  свое.  У   меня  довольно  прибыльное   дело   и
собственность кое-какая  имеется, но я согласен разориться и  умереть нищим,
лишь бы найти подлого  негодяя, который убил мою дочь.  Быть может, не стоит
так говорить. Все же я вас не слишком знаю, разве что по  репутации, так что
вы  можете и отказаться работать для человека с такими греховными помыслами,
но я не хотел кривить душой.
     Уэлман  снял  очки  и принялся протирать их носовым платком.  Это  меня
тронуло. Он  не  хотел  смущать  Вульфа и смотреть  ему в глаза,  пока Вульф
принимает решение, браться ли за  дело, которое предлагает такой закоренелый
негодяй, как Джон Р. Уэлман из Пеории, штат Иллинойс.
     - Я тоже  буду откровенен, -  сухо  сказал Вульф. -  Мотив  мести,  как
таковой, не имеет значения, когда я решаю,  браться за дело или отказать. Но
своим признанием вы допустили  ошибку, ибо если  я намеревался просить у вас
задаток в две тысячи долларов, то теперь я повышаю сумму до пяти  тысяч.  Но
не  просто для того, чтобы  это послужило вам  уроком.  Поскольку полиция за
целых семнадцать дней ничего не нашла, нам придется потратить немало средств
и усилий. Еще несколько вопросов, и я готов буду приступить.
     - Я не хотел кривить душой, - повторил Уэлман.
     Когда  он  ушел  полчаса  спустя,  его чек остался  на  моем столе  под
пресс-папье вместе с  копией последнего письма Джоан Уэлман, а моя  записная
книжка обогатилась  новыми  сведениями, которых вполне хватало,  чтобы Вульф
мог,  как он выразился, приступить к делу. Провожая Уэлмана, я вышел с ним в
прихожую и помог надеть пальто. Когда я приоткрыл дверь, чтобы его впустить,
он протянул мне руку, и я охотно пожал ее.
     - Ничего, если я буду время от времени вам позванивать? - робко спросил
Уэлман. - Просто узнавать,  нет  ли  чего нового?  Я постараюсь  не  слишком
надоедать, но вы уж извините, я очень настырный.
     -  В любое  время, - заверил  его я. - Я  всегда готов сказать: "Ничего
нового".
     - Он ведь  и в самом деле  хороший сыщик, да?  Я спрашиваю про  мистера
Вульфа.
     -  Лучше  не   бывает.   -  Я  постарался  вложить  в  голос   максимум
убежденности.
     -  Ну что ж... Тогда  будем надеяться... -  Уэлман  вышел  на  крыльцо,
продуваемое леденящим  западным  ветром, и я подождал, пока он  спустится на
тротуар. В подобном состоянии  ему  ничего не  стоило загреметь вниз по всем
семи ступенькам.
     Вернувшись  в  прихожую, я задержался на миг  перед  дверью в кабинет и
принюхался. Я знал, что Фриц готовит свиные ребрышки под  соусом, который он
придумал вдвоем  с Вульфом, и хотя  дверь на кухню была закрыта, мой нос все
же учуял волшебный  аромат. Войдя  в кабинет,  я увидел, что Вульф  сидит  с
закрытыми  глазами,  откинувшись  на  спинку кресла.  Я  взял  чек  Уэлмана,
полюбовался на него  и запер в сейф, потом подошел к столу Вульфа, чтобы еще
разок взглянуть на фотографии  Джоан Уэлман. Да, судя по снимкам, с ней было
бы приятно познакомиться.
     Я раскрыл рот:
     - Если вы работаете, то пора завязывать. Через десять минут ужин.
     Глаза Вульфа приоткрылись.
     - Ну так что у нас: убийство или нет? - поинтересовался я.
     - Конечно, убийство. - В голосе Вульфа прозвучала спесь.
     - Ага. Нам везет. А почему? Из-за того, что она не могла разгуливать по
этому парку в феврале?
     -  Нет, - он  презрительно  хмыкнул. - Уж  тебе-то следовало  бы  знать
почему.
     - Мне? Благодарю. А почему мне?
     - Эх,  Арчи, Арчи!  Столько лет я  тебя  учу  быть  наблюдательным.  Ты
распустился.  Недавно  мистер  Кремер  показывал нам  список  имен на листке
бумаги. Седьмым по счету шел Бэйрд  Арчер. В тот вечер, когда ее убили, мисс
Уэлман должна  была встретится  с  человеком по имени Бэйрд Арчер.  Леонарда
Дайкса, который составил этот список,  тоже  убили. Было  бы  очень глупо не
предположить, что мисс Уэлман пала от рук убийцы.
     Я круто повернулся, шагнул к своему вращающемуся креслу и  уселся лицом
к Вульфу.
     -  Ах вот вы о чем, -  небрежно  бросил я. - Я  решил,  что  это просто
совпадение.
     - Брось! Ты просто прошляпил. Ты распустился.
     - Хорошо, я распустился. Я не электроническая машина.
     - Такого слова нет.
     - Теперь есть. Я ввел его. - Я кипел от негодования. - Я же не робот. С
тех пор  прошло полтора  месяца,  а  я  и взглянул-то  на  этот список одним
глазком. Вы, правда, тоже, но ведь вы - это вы. А будь наоборот?  Вдруг бы я
вспомнил это имя, а вы  - нет? Тогда я владел бы этим особняком и банковским
счетом, а вы были бы у меня  на  побегушках. Как бы вам это понравилось? Или
предпочитаете все как есть? Выбирайте.
     Он фыркнул.
     - Соедини меня с мистером Кремером.
     - Слушаюсь. - Я развернулся к телефону и набрал номер.

     3

     Говоря  по-простому, я  рыгнул. Если вас такое выражение шокирует, то у
меня  началась  дисфагия.  Как бы то ни  было,  но  я  решил, что  Вульфу  и
инспектору  Кремеру  придется  с этим примириться  -  так  уж  реагирует мой
желудок на кислую капусту. Поймите меня правильно: я вовсе не собираюсь этим
гордиться, но  и наступать себе на горло не позволю. Хочу,  чтобы  принимали
меня таким, каков я есть.
     Если  Кремер или  Вульф и  заметили,  что случилось,  то  виду никто не
подал. Сидя на своем обычном месте во время вечерних заседаний в кабинете, я
находился   в  стороне  от  Вульфа,  высившегося  над  столом,  и   Кремера,
развалившегося  в красном кожаном кресле.  А  начался разговор  с того,  что
Вульф любезно  предложил  выпить,  Кремер выбрал  виски  с  содовой  и  Фриц
доставил  напитки  в кабинет,  Кремер отхлебнул  и похвалил  виски,  явно не
покривив душой.
     - Так вы сказали по телефону, - обратился Кремер к Вульфу, - что можете
сообщить мне кое-что интересное.
     Вульф отставил стакан с пивом и кивнул.
     - Да, сэр. Если, конечно, нам это до  сих пор нужно. В последнее  время
газеты перестали упоминать о Леонарде Дайксе, утопленнике, которого выловили
из реки около двух месяцев назад. Вы еще занимаетесь этим делом?
     - Нет.
     - А что-нибудь прояснилось по нему?
     - Нет, ничего.
     - Тогда мне хотелось бы  сначала  посоветоваться с вами, поскольку дело
довольно щекотливое, - Вульф откинулся назад и устроился поудобнее. - Я стою
перед выбором. Семнадцать дней назад в Ван Кортленд-парке на безлюдной аллее
нашли тело  молодой женщины,  Джоан Уэлман.  Ее  сбила машина.  Ее  отец  из
Пеории, штат Иллинойс, не удовлетворен тем, как полиция ведет расследование,
и нанял меня. Мы беседовали  с  ним здесь сегодня вечером; два часа назад он
ушел,  и  я немедленно  позвонил  вам. У  меня есть основания полагать,  что
смерть мисс Уэлман,  не была случайной и что ее убийство связано с убийством
Дайкса.
     - Любопытно, - признал Кремер. - Вы это поняли, поговорив с клиентом?
     - Да. И теперь я  стою перед выбором. Я могу  предложить  сделку вашему
коллеге из Бронкса. Я  готов раскрыть ему связь между обоими убийствами, что
ему, безусловно, поможет в расследовании,  при условии, что он согласится со
мной сотрудничать с тем, чтобы заверить моего клиента - когда дело раскроют,
конечно,  -  что  я  заслужил  свой  гонорар.  Или  могу  сделать  такое  же
предложение вам. Поскольку дочь моего клиента  убили в Бронксе, то  есть  на
территории вашего коллеги, то, возможно, следовало связаться с  ним,  но,  с
другой стороны, Дайкса-то убили в районе Манхэттена. Что скажете?
     - Что я  скажу? - проворчал  Кремер. - Нечто подобное я и  ожидал  и не
обманулся. Вы хотите, чтобы в обмен на вашу информацию об убийстве я посулил
вам помочь заработать гонорар, а если я не соглашусь, то вы  грозите продать
информацию  полиции Бронкса. А если и там  ваш  номер не  пройдет, то  вы ее
просто утаите? Так?
     - Мне нечего утаивать.
     - Черт побери, вы сами сказали...
     - Я  сказал, что у меня  есть основания полагать,  что существует связь
между  обоими  убийствами.  Конечно,  в  своих  предположениях я  исхожу  из
определенной  информации,  но   в  полиции  известно  все  то,  что  и  мне.
Полицейское  управление  -  могущественная  организация. Если  вы  войдете в
контакт  с  уголовной  полицией Бронкса, то  весьма  вероятно,  что рано или
поздно вы придете к тем  же выводам, что и я. Я хотел только  сэкономить вам
время и усилия. Нельзя обвинить меня в утайке информации, когда полиции двух
районов известны те же факты, что и мне.
     Кремер хрюкнул от возмущения.
     - Ничего, когда-нибудь... - неясно пригрозил он и снова хрюкнул.
     - Я делаю это  предложение, - продолжал Вульф,  - чтобы  помочь  вам, а
также  потому, что дело довольно запутанное и потребует значительных усилий,
мои же возможности ограничены. А условие я ставлю потому, что, случись вам с
моей  помощью быстро  покончить  с  этим делом,  не  прибегая больше  к моим
услугам, я не хочу, чтобы мой клиент отказался уплатить по чеку. Я предлагаю
следующее:  если  по завершении  расследования  вы  придете  к  выводу,  что
убийство  мисс Уэлман осталось бы  нераскрытым,  не обратись  ко мне  мистер
Уэлман, то вы так ему и скажете, только ему, не журналистам.
     Вульф потянулся к своему стакану и отхлебнул пива.
     - Что ж, это меня устраивает, - заявил Кремер. - Выкладывайте.
     Вульф вытер губы носовым платком.
     -  И еще: мистер Гудвин должен получить допуск к обоим делам - Дайкса и
мисс Уэлман.
     - У нас нет дела Уэлман.
     - Когда я объясню вам, как связаны оба убийства, вы его затребуете.
     - Это противоречит инструкциям Управления.
     - В  самом деле? Тогда прошу прощения. Было бы обоюдовыгодно обменяться
информацией,  и жаль, конечно, что придется затратить много времени и  денег
моего клиента, чтобы раздобыть  сведения, которыми  вы уже  располагаете, но
нарушать инструкции - нет, об этом не может быть и речи.
     Кремер свирепо посмотрел на него.
     -  Знаете,  Вульф,  - начал  он,  - одна  из  многих причин, почему  вы
совершенно  невыносимы,  состоит  в   том,  что  вы  ухитряетесь  так  ловко
ехидничать,  что это  не  воспринимается как ехидство.  И это  лишь  один из
арсенала ваших оскорбительных приемов. Будь  по-вашему, я прослежу, чтобы вы
получили нее сведения. Что у вас там насчет связи?
     - Вы принимаете мои условия?
     - Да, черт побери. Не могу же я допустить, чтобы вы умерли от голода.
     Вульф повернулся ко мне.
     - Письмо, Арчи.
     Я достал письмо из-под пресс-папье и передал ему,
     - Вот, - обратился Вульф к Кремеру, - копия письм