обы сменить  рубашку - беготня  по  нью-йоркским улицам в
такую  жару не лучший способ  сохранить  воротнички  чистыми. Двадцать минут
спустя я уже сидел в кабинете, дожидаясь, пока спустится Вулф.
     Он вышел из лифта и направился к столу, когда в дверь позвонили.
     Мне кажется, что, описывая дело о расследовании убийства Изабел  Керр*,
я упоминал, что лицо Баллу было с морщинками, но не дряблое. Так вот теперь,
когда я впустил Баллу в  прихожую, дряблость была уже заметна. Тем  не менее
бедняга  силился придать  себе  мужественное  и  решительное  выражение.  Он
мужественно  и  решительно  прошагал в  кабинет,  уселся в  красное  кожаное
кресло, сухо кивнул Вулфу и потер лоб. Этот жест мне уже приходилось видеть,
когда Баллу нервничал.

     * См. Рекс Стаут "Смерть потаскушки".

     - Я  не  привык... -  начал  было он, но осекся,  поскольку  получилось
слишком хрипло. Чуть прокашлявшись, он начал заново:
     - Я не привык, чтобы со мной разговаривали таким повелительным тоном!
     Вулф кивнул.
     - Вы правы. Просто у меня не было другого выхода. Мне нужно было срочно
поговорить  с вами,  а  я, как  вам  известно, никогда не выхожу из дома  по
делам.  Кроме того, у меня есть основания полагать,  что приди мы с мистером
Гудвином к  вам  в кабинет, вам бы это тоже не пришлось по вкусу.  Но первым
делом...
     - Что случилось?
     - Сейчас, не спешите. Итак, первым делом я хотел  бы вас успокоить. Эта
встреча никоим образом не связана с  тем, что случилось восемнадцать месяцев
назад.  Ни  к вам, ни  к  вашим  личным  делам это вообще  не имеет никакого
отношения.
     - Тогда почему, черт побери...
     - Прошу вас, не перебивайте.  Поверьте, я  и так испытываю неловкость и
даже смущен, что случается  со мной крайне редко. Я даже не вполне уверен, с
чего начать. Дело в том, что мне нужна ваша помощь, но я еще не представляю,
в какие слова облечь свою просьбу, чтобы она нашла у вас понимание.
     Баллу недоверчиво посмотрел на него.
     - Вот  уж за словами-то вы  точно никогда в карман не лезете. Так вы не
шутите? Это и в самом деле со мной не связано?
     - Да. Это касается лично меня. И мистера Гудвина.
     Баллу  испустил  душераздирающий  вздох,  откинулся  на  спинку кресла,
перевел взгляд на меня и произнес:
     - Я бы не отказался промочить горло.
     - Джин со льдом и долькой лимона? - спросил я.
     - Вы запомнили? Ну и память у вас, черт возьми!
     Я не шелохнулся - никакая сила на свете не заставила бы меня пропустить
хоть малую толику того, что должно было случиться  в ближайшие  пять  минут.
Вулф,  видя, что  я  незыблем  как скала, нажал на  кнопку и, когда появился
Фриц, сделал сразу тройной заказ: джин для гостя, пиво для себя и молоко для
меня.
     Потом, прищурившись, посмотрел на Баллу.
     - Положение  чертовски  затруднительное.  Вы не связаны  со мной ровным
счетом никакими обязательствами.  Вы уплатили мне вполне приемлемую сумму за
щекотливую и весьма непростую работу, которую  я проделал. Вы  говорили, что
готовы уплатить  любую цену  за  то,  чтобы  я  помог  вызволить вас  из той
передряги, но  ничего другого  вам  и  не оставалось -  вы  были  приперты к
стенке. Тогда вы честно уплатили мне то, что причиталось, так что, повторяю,
вы  свободны от каких бы то ни было обязательств по отношению ко мне. Тем не
менее   мы  с   мистером   Гудвином  попрежнему  располагаем   определенными
сведениями, разглашение которых вы были бы готовы предотвратить любой ценой.
Понимаете  теперь, в чем щепетильность этой ситуации?  Как  мне обратиться к
вам за помощью,  не рискуя быть  обвиненным в вымогательстве? Или в шантаже?
Не судом, конечно, - вами.
     Вулф поджал губы и покачал головой.
     - Проклятье Никакие слова тут  не помогут. Никакие слова не в состоянии
заглушить  ваши подозрения,  что я  способен  выдать  вашу  тайну.  Мы-то  с
мистером Гудвином отдаем себе отчет  в  том,  что  никакая сила  на свете не
заставит нас пойти на попятный и предать вас, но вы знать этого не можете, а
я,  в свою  очередь, не могу  вскрыть ваш  череп и  заменить одни  мысли  на
другие.
     Вулф снова покачал головой.
     - Попробую  по-другому. Мне необходима ваша помощь. Я могу обратиться к
вам за ней,  основываясь на предпосылке, что вы до сих пор цените ту услугу,
что я оказал вам в свое  время. Если же  это  не так,  обращаться к вам я не
стану.
     -  Нет, это  как раз так. - Баллу даже улыбнулся. - Жаль только, что вы
сразу  не придумали,  как донести  это  до  меня.  Я рад  также,  что вам не
придется вскрывать мой череп. Итак, в чем состоят ваши трудности?
     Вулф не ответил, поскольку в кабинет вошел Фриц с подносом, уставленным
напитками.  Сначала он  обслужил Вулфа - пиво, как водится,  подается  Вулфу
неоткупоренным, после чего  Вулф  извлекает  из  стола золотую  открывалку -
подарок Марко  Вукчича - и откупоривает бутылочку сам. Когда  Фриц, поставив
передо мной стакан молока, вышел из кабинета и закрыл  за собой дверь, Баллу
успел уже наполовину опорожнить свой бокал.
     Вулф слизнул с губ пену и посмотрел на Баллу.
     - Что ж, - сказал он, - самое  трудное  позади. Облечь  просьбу словами
мне  уже гораздо  проще.  Если  верить мистеру  Гудвину, вы  занимаете  пост
директора "Сиборд Бэнк энд Траст компани"?
     Баллу кивнул.
     -  Я вхожу  в  совет  директоров. Я  член  совета директоров нескольких
компаний. Восьми, если быть точным.
     -   Вот  как?  Я  слабо  разбираюсь   в   советах  директоров,  но  мне
представляется,  что директор должен  быть знаком  хотя  бы с некоторыми  из
своих подчиненных. А дело вот в чем. Двадцать два года назад,  в июне тысяча
девятьсот сорок  пятого года, некто -  назовем его  Икс - получил из "Сиборд
Бэнк  энд  Траст компании заверенный  чек  ни предъявителя на сумму  в  одну
тысячу долларов. В июле, а затем  в августе он получил точно  такой  же чек.
Это  продолжалось  каждый месяц  в течение двадцати двух  лет  -  всего  Икс
получил двести шестьдесят четыре чека. Последний из них датирован маем этого
года; с  тех пор ни одного чека выписано не было и не будет выписано впредь.
Мне необходимо знать, кто такой Икс. Я должен задать ему несколько вопросов.
Вот и все.
     Баллу отпил из бокала.
     - А остальное?
     - Это все.
     - Господи!  Все это представление, все ухищрения,  чтобы заманить  меня
сюда, - ради такого пустяка!
     - Я не знал, что это пустяк.
     - Полная ерунда. Конечно, было бы еще проще, если бы чеки были выписаны
не на  предъявителя,  а  на  конкретное лицо,  но  я и так не  вижу  никаких
сложностей,  поскольку  чеки  выдавались на  одну и ту  же сумму  в  течение
двадцати двух лет. Любой клерк в два счета управится с этой задачей. Гудвину
достаточно было попросить меня  об этом по телефону.  Я завтра позвоню  ему.
Или кто-то от  моего имени. - Он вновь прихлебнул  из бокала. - Вы, конечно,
здорово  меня напугали, за что  я на  вас  зол, но, поскольку вы завели этот
разговор, готов признать, что до сих пор не  забыл и чрезвычайно высоко ценю
ту услугу, которую вы  оказали мне в то время, когда помощь  требовалась мне
несравненно больше, чем сейчас вам.
     Он опустошил бокал и повернулся ко мне.
     - Как сыскной бизнес?  Процветает?  Вообще-то вы меня удивили,  Гудвин.
Вулфу простительно - он никуда не ходит  и не знает банковского дела, но  уж
вы-то  должны были  знать,  что  такие  дела  проще пареной репы. Завтра вам
позвонят.
     Баллу встал, пожал Вулфу руку, потом обменялся рукопожатием со мной.  Я
проводил его, вернулся в кабинет и обратился к Вулфу:
     -  Уже другой,  не тот, что был  в прошлом  году. Это  все  враки,  что
владельцы предпочитают ездить на одном и том же "роллс-ройсе" всю жизнь.

     Возможно,  вы  поспешили  согласиться  с Баллу,  что  ни  к  чему  было
устраивать такое представление и  прибегать  к  подобным  ухищрениям,  чтобы
заманить  его к нам, но  делать такой поспешный вывод вам не следовало. Ведь
Баллу не знал о  том, что Икс - отец Эми, который  вовсе не хотел, чтобы его
таким  образом  выследили.  Не говоря  уже о  том, что он  мог  оказаться  и
убийцей.  Как бы  то ни  было, и вас  и меня  подстерегал крайне  неприятный
сюрприз.
     На следующий день после встречи с Баллу, во вторник в четверть седьмого
в нашу дверь позвонили. Я пошел открывать и увидел на крыльце Баллу.
     Откровенно говоря,  еще раньше, когда обещанного телефонного звонка так
и не последовало, я догадался, что все не так уж просто, как казалось Баллу.
Поэтому весь день я не отходил от  телефона и лишь в  четыре  часа, позвонив
Реймонду  Торну  и узнав,  что  фотокопии  уже готовы, я  сказал Вулфу,  что
переключаю телефон на оранжерею, и отлучился.
     Воздух  на  улице  был еще раскаленнее, чем  накануне,  так  что я  был
несказанно  рад, когда  наконец, вернулся  в наш дом с кондиционером.  Копии
получились  очень удачные,  почти  неотличимые  от  оригиналов.  В  четверть
седьмого,  когда  в  дверь  позвонили,  Вулф  как  раз  сидел  за  столом  и
разглядывал их. Когда  я сказал ему, что пришел  Баллу, Вулф только хрюкнул,
но фотографии убрал.
     На этот раз  Баллу не протянул Вулфу руки. И в красное  кресло уселся с
таким  видом,  словно  собирался обосноваться в нем  надолго. Баллу устремил
взгляд на Вулфа и выпалил:
     - Дорого бы я отдал за то, чтобы узнать, что вы знали вчера.
     Вулф устроился поудобнее. Похоже, меня ожидало еще одно представление.
     - Вы  не совсем ясно выразились, - произнес Вулф.  - Я даже затрудняюсь
дать вам ответ.  Вчера я знал, да и сейчас знаю чрезвычайно  много. Если вас
интересует, что  я знал про Икс,  то ответ прост - ничего.  Мало того, что в
моем распоряжении не было ни единого факта, у меня  не было и до сих пор нет
серьезных оснований для предположений и умозаключений. Я совершенно...
     - Вы слишком многословны. Вы знали, зачем вам нужны сведения.  Вы знали
достаточно,  чтобы вам было  важно затащить меня  сюда. Это вы вполне можете
мне сейчас сказать, и я настаиваю на том, чтобы вы это сделали.
     Вулф запрокинул голову на спинку кресла и смежил очи. Чаще всего, когда
очередной посетитель ставит его в затруднительное положение, Вулф смотрит на
меня, но сейчас это ему  не помогло  бы.  Не на  того напал. Увертываться  и
тянуть  время было совершенно бесполезно. Да и стоило ли? Чем рисковал Вулф,
посвящая в случившееся Баллу? Да  ровным счетом  ничем. Я  пришел  к  такому
выводу  за десять секунд. Вулф, судя по  всему, тоже.  Он открыл глаза, чуть
выпрямился и сказал:
     - Я бы рассказал  вам это еще вчера, если бы вы об  этом попросили. Все
дело в том, что одна молодая женщина попросила меня помочь отыскать ее отца.
У меня имеются  основания  полагать, что мы существенно продвинемся  вперед,
если сумеем  выяснить, кто выписывал эти  банковские чеки. Раскрыть вам  имя
моего клиента я  не могу, поскольку  это было бы нарушением профессиональной
этики, но...
     Он  замолк,  поскольку  Баллу  его  не  слушал.   Член  восьми  советов
директоров  откинул  назад  голову  и  совершенно  неприлично хохотал.  Вулф
вопросительно посмотрел на  меня,  и  я развел руки в стороны,  одновременно
изогнув брови.  Баллу досыта нахохотался, утер слезы,  одарил нас  с  Вулфом
широчайшей улыбкой и сказал:
     -  Изумительно. Просто потрясающе. Так он скрывался  целых двадцать два
года? Просто не могу поверить.
     - Судя по всему, вы его знаете.
     - Еще  бы! Кстати,  возможно, вам не помешает знать, что деньги по этим
чекам получала Элинор Деново.
     - Да, спасибо. Моего клиента  зовут не  так, но к нашему  делу это тоже
имеет отношение. Так вот, мистер Баллу, поскольку  вы знаете,  кто... Я хочу
только вас  предупредить,  чтобы не  было  никаких  недоразумений.  Если  вы
назовете мне имя этого человека,  а я надеюсь, что вы это сделаете, то  я не
смогу расценивать полученные  от вас сведения  как  конфиденциальные.  Более
того, я собираюсь использовать их в интересах моего клиента.
     - Да, я  понимаю. - Баллу явно получал  удовольствие от  происходящего.
Глаза его еще лучились смехом. - Еще пару часов назад я думал, что не сделаю
этого; я хотел даже  позвонить вам и сказать,  что  ничего не  вышло, однако
любопытство пересилило. Теперь,  когда вы рассказали, в чем  дело,  я решил,
что назову вам его. Если, конечно, вы не водите меня  за нос. Вы мне сказали
правду  - дело и впрямь только  в том,  что эта молодая женщина хочет знать,
кто ее отец?
     -  Да,  это правда.  Кстати, имя Элинор  Деново,  которое  вы  назвали,
убеждает меня в том, что я прав.
     - Поразительно! Просто не верится. А сколько лет этой женщине?
     -  Двадцать два. Первый чек пришел через две недели после ее  появления
на свет.
     - Давайте посчитаем... От  семидесяти шести  отнять двадцать два... Ему
было  пятьдесят четыре.  Тогда я знал его  не  так  хорошо, как  сейчас. Его
фамилия Джаррет -  Сайрус М. Джаррет. В том, что  я  вам рассказываю, ничего
конфиденциального нет - в банковских кругах это знают все. Двадцать два года
назад  он  был  президентом "Сиборд". В пятьдесят  третьем году  -  ему было
шестьдесят два, -  он стал председателем правления. Некоторые из нас хотели,
чтобы он сложил  с себя полномочия, но у него слишком большой пакет акций. К
тому же он  чрезвычайно богат. Обычно в шестьдесят  пять принято  уходить от
дел,  но он не захотел.  Тем  не менее,  большинство  проголосовало  за  его
отставку, и он  ушел с  поста  председателя правления,  оставшись, правда, в
совете директоров. Хотя на заседаниях он почти не появляется.
     Баллу чуть приумолк, словно переводя дыхание, потом продолжил:
     -  Все  это  общеизвестно,  но  я  хочу  еще добавить,  что  никогда не
симпатизировал Джаррету, да и  сейчас  мое отношение к  нему  не изменилось.
Кстати, его многие недолюбливают.  И  меня вовсе  не  беспокоит, если станет
известно, что именно я рассказал вам про него. Сомневаюсь, чтобы вам удалось
лишить его  сна -  этого  никому еще не удавалось, -  но буду  рад, если  вы
попытаетесь.
     Баллу кинул взгляд на часы.
     -  Мне  пора. - Он встал, шагнул  к  двери,  но обернулся. - Если у вас
появятся вопросы, Гудвин, приходите.
     И вышел так быстро, что я даже не успел его проводить.
     Когда  хлопнула  входная  дверь,  Вулф  посмотрел  на  часы.  До  ужина
оставалось тридцать пять минут. Вулф перевел взгляд на меня.
     - Что скажешь?
     Я поскреб себя за ухом.
     - Скакать козлом  и  кричать  "ура!" я  не собираюсь, -  признался я. -
Теперь  мы  знаем, что он уже стар и,  судя по всему, крепкий орешек. Если в
сорок пятом ему было пятьдесят четыре, значит, сейчас ему семьдесят шесть. Я
слыхал о нем; даже читал статью в  "Форчун", но как  к нему подкопаться - не
знаю.
     - У тебя есть номер телефона мисс Деново?
     - Конечно.
     - Набери его. Я сам поговорю.
     Я  сверил  номер  в  записной  книжке,  развернул  к  себе  телефон  и,
накручивая диск, решил представиться как Арчи  Гудвин, а не просто  Арчи. Не
хотелось давать Вулфу лишний повод язвить по поводу  моей способности быстро
находить общий язык с молоденькими особами женского пола.
     - Алло!
     - Эми Деново?
     - Да. Это Арчи?
     Пришлось на ходу менять сценарий.
     - Совершенно верно. Я звоню из кабинета. Мистер Вулф хочет поговорить с
вами.
     Вулф снял трубку. Я слушал по параллельному аппарату.
     - Мисс Деново, это Ниро Вулф. Я хочу кое о чем спросить вас. У вас один
телефонный аппарат?
     - Да.
     - Я все равно буду осторожен. Терпеть не  могу  телефонов и не  доверяю
им. Пожалуйста, не говорите ничего лишнего. Мы уже выяснили, кто посылал эти
чеки. Сведения...
     - Как? Уже?
     - Пожалуйста, не  перебивайте.  Так вот,  сведения  получены из  вполне
надежного  источника.  Человек,  который  подписывал  эти   чеки,  жив,  ему
семьдесят шесть лет, он богат и принадлежит к высшему  обществу. Живет он  в
Нью-Йорке... Впрочем, в этом я не могу быть уверен, но знаю, что связаться с
ним можно. Итак, теперь мой вопрос. Вы сами знаете, с какой целью прибегли к
моим услугам. Человек, присылавший чеки, найден. Хотите ли вы...
     - Я хочу знать, кто он!
     -  Вы  непременно узнаете. Если придете сегодня вечером в девять  часов
или позже.  Хочу же я спросить  следующее - хотите ли вы, чтобы я  продолжил
расследование или сами возьметесь за него? Я должен знать это до ужина.
     - Конечно  же,  я  хочу,  чтобы расследование продолжили  вы  Я  сейчас
приеду. Я... я могу сейчас приехать?
     - Нет. Как же можно - посреди ужина? Я жду вас, начиная с девяти.
     Вулф положил трубку, вынул из ящика фотографии, хмуро  посмотрел на них
и бросил на стол. Я развернулся к Вулфу лицом и спросил:
     - Может быть, я позвоню Сайрусу М. Джаррету и  скажу,  чтобы  завтра  к
одиннадцати утра он явился сюда, если это его не слишком затруднит?
     - Да-с,  -  прошипел  Вулф. Очень странно - он никогда не  шипит. Потом
Вулф извлек свою многопудовую тушу из кресла и протопал на кухню.


Глава 6

     В половине четвертого в среду я сидел в шезлонге под сенью развесистого
клена  на самой вершине обрывистого утеса в округе Датчес. Внизу раскинулась
живописная долина Гудзона. Слева от  меня ярдах в ста высилась увитая плющом
стена  огромного особняка (с таким же успехом я мог бы назвать его  дворцом,
чертогом  или даже замком), насчитывающего, должно  быть, не менее полусотни
зал и комнат. Вокруг меня, куда ни кинь  взгляд, росли деревья, кусты, цветы
и были  понатыканы статуи,  изображающие,  например,  лань, принимающую пищу
прямо из рук девушки. В восьми футах напротив меня в таком же шезлонге, но с
подставкой для ног сидел худой старик с длинным костистым лицом, обрамленным
копной  густых седых  волос и  с  пронизывающими  голубовато-серыми глазами,
которые  не выражали ровным счетом ничего. Так вот, в  половине четвертого я
как раз говорил этому старику:
     - Это была  просто уловка. Никаких серебряных счетов  у меня нет. Более
того, я их никогда и в глаза не видел.
     Проведя  целое утро  в библиотеке  и в  архиве "Газетт",  я  узнал  про
Сайруса  М.  Джаррета достаточно, чтобы исписать несколько дюжин страниц, но
какая вам  разница - левую или правую ногу он сломал, когда упал с  лошади в
1958 году? Но кое-какие факты  я вам приведу. Возвел эти хоромы  его  дед, а
Сайрус в  них родился. У  него была одна  жена, которая умерла в 1943  году,
одна дочь, в настоящее  время проживающая в Риме с мужем-графом, и, наконец,
один сын по имени Юджин, сорока трех лет, занимающий пост  одного  из девяти
вице-президентов "Сиборд Бэнк энд Траст компани". Сам Сайрус М.  Джаррет был
членом девяти советов директоров, побив тем самым нашего Баллу. И так далее.
     Мне  пригодились сведения о  том, что  в шести  комнатах  своего дворца
Джаррет разместил  одну из  трех лучших в  мире коллекций  предметов  ручной
работы  колониального периода. Покопавшись в справочной литературе, я пришел
к неутешительному  заключению, что  для того, чтобы  поддержать  разговор на
тему творчества ранних поселенцев в течение  пяти минут, мне потребовался бы
месяц усердных занятий. Поэтому  я  отважно  изобрел  предмет  ручной работы
прямо у себя в голове, нашел телефон-автомат и набрал код  914, а  потом сам
номер.
     Сдержанный мужской  голос выведал у меня, с какой целью, именно целью я
хочу встретиться  с  мистером Джарретом, и  я честно  признался, что являюсь
обладателем уникальных серебряных счетов, изготовленных лично Полем Ревером.
Голос попросил меня подождать, а пять минут спустя возвестил, что, по словам
мистера  Джаррета, Поль Ревер  не  изготавливал никаких серебряных счетов. Я
ответил,  что мне это даже слушать  смешно, поскольку счеты  сейчас при мне.
Сработало. Прош то еще несколько минут, и голос известил, что мистер Джаррет
готов принять меня вместе со счетами в три часа дн