еленая  веревка. Я  оторвал  ее,
протянул трость Хьюитту, сдерживая поползновение  как следует его  треснуть.
Он демократично поблагодарил меня и продолжал путь.
     -  Занятно, -  проговорил  Хьюитт, - я, без  сомнения, не  оставлял  ее
здесь. Весьма странно.
     Миновав  несколько  дверей  с табличками  павильонов, я  нажал ручку  и
открыл дверь без указателя.
     - Куда это ты? - осведомился Вульф.
     - Водная нимфа. Эпизод с бассейном. Я подумал, вы могли бы...
     - О, черт, сумасшедший дом.
     - На это  и впрямь стоит посмотреть, - объявил Хьюитт. - Очаровательна,
совершенно очаровательна. Я тоже пойду
     Он направился в  дверь, которую я  придерживал,  и  Вульф последовал за
ним, как  старшина  за полковником.  Руки  его  были  заняты  горшками.  Это
выглядело бы  комично, если  бы  меня  не  тошнило от  такой сцены.  Я пошел
вперед, чтобы не видеть его.
     Публика  облепила  веревки  в  пять  или шесть  рядов. Но мы трое  были
достаточно  высокого роста,  и  нас  это не  очень беспокоило.  Энн рассеяно
болтала  ногами  в  воде.  Гарри вытянулся на  обычном  месте, прикрыв  лицо
газетой. Зрители переговаривались.  Энн брызнула водой на цветы, свисающие в
бассейн, и капли заблестели на лепестках.
     - Очаровательна, - повторил Хьюитт.
     -  Прелестна,  - подтвердил  Вульф.  -  Арчи,  будь  добр,  возьми  эти
растения. Будь с ними очень осторожен.
     Притворяясь, будто не расслышал  его, я подвинулся чуть вправо. Отчасти
потому, что  считал его  заслуживающим  некоторого  пренебрежения, а отчасти
потому, что хотел получше рассмотреть  правую  ногу Гарри.  Его ступня  была
весьма неудобно вывернута для человека,  объятого безмятежным послеобеденным
сном,  я вынужден был встать на цыпочки. "Одно  из двух, - подумал  я, - или
ему жмет  ботинок,  или он  занимается гимнастикой по системе  йогов". В эту
минуту Энн взглянула на часы, бросила лукавый  взгляд на своего партнера  и,
зачерпнув воды, брызнула ему на рубашку.
     Но Гарри не  принял игру. Предполагалось, что он вскочит  в недоумении,
но  он даже  не  пошевельнулся. Энн  глядела  на него  с  изумлением. Кто-то
крикнул: "Смочи-ка его еще разок!"
     У меня мелькнула мысль, что это, быть  может, совсем не смешно, раз его
нога так странно вывернута. Пробравшись вперед, я перелез через веревки.
     Я  уже шел  по траве, когда на  меня  закричали  охранник  и  кто-то из
зрителей. Когда я наклонился над Гарри, охранник схватил меня за руку:
     - Эй, вы!..
     - Заткнитесь. -  Я отшвырнул его, приподнял газету, чтобы  взглянуть на
лицо Гарри, и сразу  же  опустил ее обратно. Я почувствовал  запах,  который
сразу узнал.
     - Что это. В чем дело? - спросил меня кто-то.
     Так впервые  я услышал голосок  Энн.  Но  я  не  мог  ни  ответить,  ни
посмотреть на нее, потому что как раз в этот миг увидел кое-что  за  кустами
среди  камней,  прямо напротив головы  Гарри.  Мне не был виден его затылок,
поэтому я протянул руку и пощупал.  Кончик  моего  пальца попал в аккуратную
дырку. Вроде того, как если ткнуть пальцем в еще теплый яблочный пирог. Сидя
на корточках,  я вытер палец о  траву и вдруг сообразил, что два белых пятна
перед  моими  глазами - это белые ступни Энн. Я  чуть  было  не испачкал  их
кровью.


        3

     Я выпрямился и велел Энн надеть чулки и туфли.
     - Боже... - начала она.
     - Делайте,  как  я сказал. - Я  взял охранника  за  рукав и отвел его в
сторонку. - Вызывайте полицию.
     По тому, как  отвисла у него челюсть, я понял, что он слишком  туп даже
для такого дела.  Я  обернулся,  чтобы позвать Хьюитта, но  тут увидел Фреда
Апдерграфа, который  шел  прямо к нам.  Он  не отрываясь смотрел на Энн, но,
когда я обратился к нему с просьбой вызвать  полицию, не проронив ни  слова,
повернулся и пошел. Рядом появилась физиономия Вульфа:
     - Какого дьявола ты тут делаешь?
     Я  пропустил  его  вопрос  мимо  ушей  и,  повысив  голос,  обратился к
присутствующим:
     - Леди  и  джентльмены!  На сегодня  все. На  мистера  Гулда  совершено
покушение. Будьте благоразумны и отправляйтесь смотреть цветы. А  если у вас
нездоровое любопытство, стойте, где стоите, - за веревками.
     На  лицах  посетителей  появились  смущенные улыбки.  В  них  светилось
нездоровое  любопытство.  Какой-то  паренек с  фотоаппаратом  перелез  через
веревки,  но тут  в  мозгу  охранника  наконец что-то  щелкнуло, и  он начал
действовать.   Мне   было   приятно,   что  Энн  не  проявила  обывательской
суетливости. Она, без сомнения, видела, от чего  я оттирал пальцы, но сидела
на траве спокойно.
     - Арчи! - позвал Вульф самым противным тоном.
     Я знал, что его гложет.  Он хотел, чтобы я вытащил его отсюда  и  отвез
домой, и знал, что разозлил меня, когда он снова позвал, я повернулся к нему
спиной,  чтобы  приветствовать  появившегося  представителя закона.  Толстый
фараон без шеи протискивался через толпу. Я встретил его возле ног Гарри.
     - Что это с ним? - мрачно спросил полицейский.
     Я отодвинулся и дал ему пройти. Он приподнял газету и опустил на место.
     - Арчи! - выводил Вульф старую песню.
     Кое-кто из  зрителей успел  увидеть лицо Гарри, и  толпа заволновалась.
Веревки натянулись под ее натиском, и туда устремился охранник.
     - Черт возьми, он мертв! - сказал полицейский.
     - Как видите, - подтвердил я. - Могу я быть полезен?
     - Ступайте себе.
     Не хочу выдавать себя за пророка, но я уже кое-что скумекал.
     Я вовсе не желал, чтобы Вульф сорвал голос, поэтому выбрал такой  путь,
чтобы пройти мимо него и Хьюитта.
     - Держитесь, - пробормотал я, обращаясь к нему.
     - Будь ты проклят!
     - Я говорю вам: держитесь.
     Я  добежал до  телефона, разжился  пятицентовиком, назвал  номер  19-го
отделения и, представившись, вызвал инспектора Кремера.
     - Что вам надо?
     - Мне? Ничего. Помогаю вам. Мы с Вульфом на выставке цветов.
     - Я занят!
     - О'кей. Сейчас вы будете заняты еще больше. Павильон Ракера и Дилла на
третьем  этаже. Убийство.  Прострелена верхняя  часть  черепа.  Лежит там на
траве  под  охраной субъекта  без  шеи, которому  вряд ли светит выбиться  в
инспектора. У меня все.
     - Погодите...
     - Не могу. Занят.
     Я  выбрался  из  будки   и  пересек   зал.   Толпа,  окружавшая   место
происшествия,  успела  удвоиться.  Охранник  с полицейским  едва  сдерживали
натиск. Энн  и  Фреда  Апдерграфа в  поле  зрения не было.  Вульф  и  Хьюитт
отступили  к противоположной двери. С ними был и В. Дж. Дилл. Вульф бросал в
мою сторону свирепые взгляды. Он по-прежнему надрывался с этими злополучными
горшками и от злости не мог слова вымолвить. Хьюитт тем временем бубнил.
     -  Я  чувствую  некоторую  ответственность.  Как почетный  председатель
комитета... Не люблю увиливать от ответственности, но что я могу сделать? Вы
только посмотрите на них...
     - Этот полицейский - придурок, - сказал Дилл. - Он не желает пропустить
меня в мой собственный  павильон. Чуть мне плечо не сломал. -  С гримасой на
лице он подвигал плечом вверх и вниз. - Есть здесь врач?
     - Врач не поможет... Он умер...
     Они посмотрели на меня. Дилл перестал  массировать плечо: "Умер? Умер!"
Он бросился вперед и исчез в толпе.
     - Вы говорили,  что на  него совершено нападение.  - Хьюитт с интересом
разглядывал меня. - Как это он может быть мертв? Отчего бы он мог умереть?
     - Оттого, что перестал дышать.
     - Арчи, - сказал Вульф  своим самым  отвратительным тоном. -  Прекрати.
Вот  уже час, как  я прошу тебя  взять эти  растения. Бери  их и отвези меня
домой.
     - Да, сэр. - Я забрал горшки. - Но я пока не могу уехать. Я ищу.
     - Господи боже, - произнес Хьюитт,  - какая катастрофа! Бедняга Дилл...
Я должен, извините меня... - И он направился к центральной лестнице.
     В эту минуту я увидел то, что отчасти и предполагал увидеть. Она прошла
с  другой  стороны  и  тут же исчезла в толпе. Перед глазами мелькнула  лишь
этикетка Четырнадцатой улицы на воротнике пальто.  Поставив горшки на пол, я
ринулся  за  ней.  Могу  представить  выражения, слетевшие с  языка  Вульфа.
Впрочем, меня не слишком беспокоили его страдания - так ему и надо после его
идиотской  комедии с Хьюиттом. Я оглянулся, чтобы посмотреть, как он пепелит
меня взором:  он был весь багровый. Держу  пари, он сбросил не меньше десяти
фунтов.
     Я обогнул какой-то выступ и бросился в противоположный конец павильона.
Через  минуту  я увидел, как она протискивается  в  толпе, но не счел нужным
особо  осторожничать. Оказавшись  у  нее за  спиной,  я  увидел, что голубую
сумочку она по-прежнему держит под мышкой. Протянув руку, на которой все еще
висело пальто Вульфа,  и прикрывшись им, я нежно потянул за уголок.  Сумочка
подалась, а хозяйка  была так увлечена, что и  не  заметила, как  ее сумочка
скрылась под  попоной  моего  бегемота.  Отступая,  я  поглядывал на нее  и,
мысленно аплодируя любителям цветов, выбрался на свободное место.
     Желанное одиночество  я  обрел  за пятицентовик в  мужском  туалете  на
втором этаже. На сумочке была монограмма: "РЛ".  Внутри, как обычно, носовой
платок, пудреница, кошелек  и прочая  ерунда. На  месте было и  то, за чем я
охотился:  ее имя  и адрес. Там был конверт, на котором значилось: "Мисс Роз
Лэшер,  Морроу-стрит,  326, Нью-Йорк",  что  совпадало  с инициалами "РЛ" на
сумке. Все это я тщательно переписал  в блокнот.  В письме от  какой-то Эмми
объяснялось, почему та не вернула два  доллара. Следующая  находка превысила
все мин ожидания. Это была аккуратно вырезанная и сложенная газетная заметка
с изображением Энн и Гарри.  Я сложил  все  обратно в  сумку  и вернулся  на
третий  этаж. Протиснувшись через толпу,  что оказалось совсем  не просто, я
разыскал Роз Лэшер и положил руку ей на плечо. Она резко повернулась.
     - В чем дело? - Она полоснула меня взглядом.
     - О'кей, сестренка. Это я. Вот ваша сумочка.
     - Моя сумка?
     -  Вы  уронили ее, и я  рисковал жизнью, чтобы вернуть ее вам. Она ведь
ваша?
     - Разумеется, моя! - Она выхватила сумку у меня из рук.
     - Скажите "спасибо".
     Она пробормотала  что-то невразумительное  и перестала обращать на меня
внимание.  Я  взглянул  на  происходящее.  Народу  прибавилось  еще  больше.
Содержимое двух радиофицированных полицейских машин толклось за ограждением.
Двое в форме  наблюдали за врачом, который  со стетоскопом  в  руках  присел
возле Гарри на корточки. В. Дж. Дилл, держа руки  в  карманах, стоял рядом с
полицейским.  Он  нервничал.  Похоже, что мхом на  камнях  никто  и не думал
интересоваться.
     Я выбрался  из толпы  и поискал  глазами Вульфа, его нигде не было.  Он
исчез. Горшки стояли на полу, а он исчез.
     "Чертов бегемот! -  подумал я. - Он заблудится. Его похитят  гангстеры.
Он рухнет в какую-нибудь яму. Он простудится".
     Спустившись обратно  в мужскую  уборную, я принялся выкрикивать его имя
перед кабинками. И там его не было.  Я спустился к главному выходу и добежал
до нашей  машины. Она была пуста, пошел снег. "Наш крошка Ниро! - в отчаянии
думал я.  - Он на улице в такой вечер и без пальто! Старый толстый дурак. Он
у меня дождется!"
     Был уже шестой час.
     Я остановился и попробовал рассуждать логически:  "Он взял  такси? Вряд
ли. Он терпеть не может такси. Какое желание всего сильнее жгло его, когда я
его бросил? Это просто:  застрелить  меня,  сесть где-нибудь и  выпить пива.
Застрелить меня  он не мог, потому  что  я смылся. Где  же он  мог  отыскать
стул?"
     Я  заплатил  еще  четыре монеты,  чтобы  попасть  обратно  на выставку,
поднялся на один  пролет и направился к  двери с надписью: "Контора". Вокруг
стоял  народ.  Какой-то тип  ухватил меня за рукав, когда я взялся  за ручку
двери. Это был  тот  самый седой мужчина, что смотрел вчера  на Энн,  словно
возносил  молитвы. Теперь он  был  взволнован, и  его пальцы, сжимавшие  мой
рукав, дрожали.
     - Я  прошу вас,  -  сказал он, -  если вы туда идете, не  смогли бы  вы
передать это мисс Энн Трейси?
     - Разве она здесь?
     - Да, она вошла. Я видел.
     Я  взял сложенный  листок  бумаги  и, пообещав передать, открыл дверь в
приемную, где сидела  женщина с  усталым лицом. Я  ненавязчиво улыбнулся ей,
развернул  записку и  прочел:  "Дорогая дочь! Надеюсь,  не случилось  ничего
серьезного. Если могу чем-нибудь помочь, сообщи.  Твой  отец". Написано было
карандашом на дешевой  бумаге. Я  сложил записку,  подумав, что прежде всего
надо будет купить моему тестю новую шляпу.
     -  Вам что-нибудь угодно? - весьма скептически поинтересовалась женщина
за столом.
     Я сказал, что у меня записка для мисс Энн Трейси. Она открыла было рот,
но  передумала  и кивком  указала  на соседнюю  дверь.  Первым, кого  я  там
обнаружил,  был  Ниро  Вульф.  Стул  под  ним  почти  соответствовал размеру
седалища. На подносе стояли четыре пивные  бутылки, в руке он держал стакан.
Логика непобедима. Напротив Вульфа  сидела Энн,  а рядом  за  столом - Льюис
Хьюитт. За другим столом быстро писал какой-то незнакомый тип. Еще один стул
стоял у окна с Фредом Апдерграфом.
     Вульф видел,  как я вошел, но продолжал  беседовать с Энн, не  глядя на
меня:
     -  ...По  причине  нервов,  да.  Однако  прежде  всего  это зависит  от
содержания кислорода  в крови.  Самый  замечательный пример  самообладания я
наблюдал в Албании в  1915 году. Его продемонстрировал осел.  Я  имею в виду
четвероногого осла, который...
     Я встал прямо перед ним.
     - Простите, -  произнес я ледяным  тоном. - Это вам, мисс  Трейси.  - И
протянул записку.
     Она посмотрела сначала на меня, потом на записку. Развернула и прочла.
     - О, - произнесла Энн. Она посмотрела по сторонам. - Где же он?
     - Там, в коридоре.
     - Но я... - Ее брови подскочили. - Не передадите  ли вы ему... нет... Я
сама пойду.
     Она  встала и  направилась к выходу. Я шагнул,  чтобы открыть дверь, и,
увидев, что у Хьюитта такое же намерение,  опередил его у самой цели. Однако
в  тот же миг в дверь влетели сразу  двое, едва  не сбив Энн с ног.  Я опять
оказался проворнее и поддержал ее под локоть.
     - Виноват,  - буркнул  вошедший. Он  быстро  осмотрел комнату и  уперся
взглядом в Энн. - Это вы Энн Трейси?
     - Это мисс  Энн Трейси, - сказал Хьюитт, - и  именно так  к ней следует
обращаться.
     Энн сделала попытку выйти. Мужчина протянул руку, чтобы задержать ее:
     - Куда вы идете?
     - Мне надо увидеться с отцом.
     - Где он?
     Фред Апдерграф ринулся вперед и двинул его в бок.
     - Эй, держитесь повежливее! - зарычал он. - Какое вам дело...
     - Позвольте  мне, - вмешался я. - Это  инспектор  Кремер. - Я указал на
другого в дверном проеме: - Сержант Перли Стеббинс.
     - Даже  если  так, - в голосе  Хьюитта  звучало недовольство, - вряд ли
обязательно удерживать мисс  Трейси силой. Она хочет всего лишь поговорить с
отцом. Я Льюис Хьюитт, инспектор, могу я просить вас...
     - Где ваш отец?
     - Он за дверью, - ответил за нее я.
     -  Иди с  ней,  Перли.  Ладно,  мисс  Трейси. Прошу  вас, возвращайтесь
поскорее.
     Перли пошел, наступая ей на  пятки. Тем временем ввалился В.  Дж. Дилл.
Он сжал губы еще плотнее обычного. Не глядя ни на кого, он пересек комнату и
уселся у противоположной стены.
     - Привет, Вульф, - сказал Кремер.
     - Как поживаете,  инспектор? - С недовольным хрюканьем Вульф поднялся и
двинулся к выходу. - Пошли, Арчи. Мы будем только мешать.
     - Нет, - значительно сказал Кремер.
     - Нет? - переспросил Вульф. - Что - нет?
     - Гудвин не помешает.  Наоборот. По крайней мере  пока  я  не закончу с
ним.
     - Он собирался отвезти меня домой.
     - А теперь он не собирается.
     - Могу я спросить, что все это значит? - Хьюитт все еще  был недоволен.
- Преследование мисс Трейси... Такое странное обращение...
     -  Без  сомнения,  можете,  мистер  Хьюитт.  Присаживайтесь.  -  Кремер
раскачивался на стуле. - Все садитесь. Сейчас мы... А, мисс Трейси, вы нашли
отца? Перли, притащи стул для мисс Трейси. Садитесь, Гудвин.
     - Нет, спасибо. Я нервничаю.
     - Это вы-то?! - прорычал Кремер. - В день, когда вы разнервничаетесь, я
побреюсь ножом для масла. Откуда  вы узнали, что у того бедняги  прострелена
верхняя часть черепа, когда говорили со мной по телефону?
     Некоторые из  сидящих  зашевелились,  а  Энн нет.  Она только  вскинула
голову, и ноздри ее раздулись - и все. Я восхищался ею все больше.
     - Прострелена! - ахнул Хьюитт.
     А Фред, Апдерграф спросил:
     - Это вы о ком?
     - О Гарри Гулде, - сказал я им. И подмигнул Кремеру. - Как видите, я не
стал болтать. Приберег это для вас.
     - Откуда вы узнали?
     - О господи! - произнес  Хьюитт. Он  наполовину привстал,  но плюхнулся
обратно.
     - Тут  не о  чем разговаривать, - сказал я. - Я посмотрел  ему в лицо и
увидел, что он мертв. Пахло порохом. Я увидел дыру у  него  на  лбу, и кровь
была  разбрызгана повсюду. Он лежал  так, что мне не было видно его затылка,
но я пощупал и попал в рану пальцем. Кстати, не вздумайте  строить версию на
том, что на траве возле его колен кровь. Это я вытер руку.
     Энн судорожно сглотнула.
     - Черт тебя побери! - сердито пробурчал Вульф. - Уж я-то мог знать.
     - Почему  вы  подошли к нему? - строго спросил Кремер.  -  Вы перелезли
через веревки и побежали к нему. Почему вы это сделали?
     -  Потому, что  он не пошевелился,  когда  мисс Трейси брызнула на него
водой,  и  еще  потому,  что  я  уже  прежде  заметил,  что  его  нога  была
неестественно вывернута.
     - А почему вы это заметили?
     - О! - воскликнул я. - Вот тут вы меня  поймали. Сдаюсь. Попался-таки в
ловушку. Правда, почему кто-то что-то замечает?
     - Особенно такой нервный человек, как вы, - сказал он  не без сарказма.
- Что вы тут делали? Зачем вы пришли на выставку?
     - Я привез мистера Вульфа.
     - Он приехал по делу?
     - Вы отлично знаете, что нет. Он никогда и никуда по делам не ездит. Он
приехал посмотреть цветы.
     - Почему вы оказались именно в этом павильоне?
     - По той же причине, что  и  все остальные. Посмотреть, как мисс Трейси
болтает ногами в бассейне.
     - Вы знали раньше мисс Трейси или Гулда?
     - Нет.
     - А вы, Вульф?
     - Нет, - ответил он.
     Кремер решил подвести черту:
     - Значит, вы  почувствовали запах  пороха и  увидели у него  на  голове
рану. Ну и каким же образом,  вы полагаете,  его застрелили? Лежа в кустах и
целясь между камнями?
     -  Побойтесь бога,  инспектор! -  усмехнулся  я. -  Если  вы  не будете
осторожны,  вы  снова  поймаете меня.  Тогда мне трудно было  рассуждать, но
теперь прошло больше часа, и я,  естественно, кое о чем  успел подумать, Так
вот. Каждый  день в определенное время  Гулд  ложился  отдыхать.  Голова его
каждый раз находилась в одном и том же положении...
     - Откуда вы знаете?
     -  Мистер Вульф посылал меня сюда несколько раз посмотреть  на орхидеи.
Щель  между  камнями  была  всего в  восьми-девяти дюймах  от  головы Гулда.
Пристройте  ружье, зарядите, прицельтесь как следует и прикройте мхом. Камни
и  мох приглушают  звук  выстрела  так,  что  в большом  шумном зале  его не
услышат. А  если  и  услышат,  что  из  того? Привяжите к  списковому крючку
веревку.  Она должна  быть  зеленой, чтоб не видно было  в траве. Остается в
нужное время  - что-нибудь между четырьмя  и половиной пятого  -  дернуть за
веревку.
     - Как дернуть? Откуда?
     - Это легко можно устроить, - успокоил я его. - Достаточно спрятаться в
кустах, а  потом выскользнуть через заднюю  дверь  в коридор.  А лучше, если
веревка достаточно длинная, пропустить ее под дверью. Тогда можно дергать из
коридора - еще безопаснее.  А если хотите  совсем без  риска, привяжите ее к
дверной ручке, тогда ее  дернет первый же,  кто войдет в дверь.  А  то можно
бросить конец ве