в банках, где хранились  деньги  Перрита.  Если
адвокат  составлял  этот  список  в   его  присутствии,  то  одна  проблема,
интересующая полицию,  проблема,  где  находился Перрит перед  тем,  как его
застрелили, - была решена.
     Он  не  просто  сидел  у  адвоката, он  там  сочинял  кое-что:  письмо,
вложенное в конверт. Я внимательно прочел его.
     "Мистеру Ниро Вулфу, эсквайру.
     Уважаемый  сэр, если  я ошибся в  вас, то это будет самым  большим моим
промахом в жизни, но после встречи с вами мне кажется, что я могу положиться
на  вас.  Я  хочу, чтобы  в случае моей смерти  дочь  получила  все, что  ей
причитается. В этом заключается моя основная проблема..."
     Это только начало письма, все  оно занимало  семь страниц Перрит писал,
что он оставляет Вулфу пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы тог позаботился
о будущем Бьюлы. Она должна получить свои деньги. Пусть  Вулф  расскажет  ей
то, сто сочтет нужным о ее родителях, но для остальных это должно оставаться
тайной.  В письме содержалось еще множество  сведений о матери Бьюлы, причем
последние  две  страницы были  заняты  тем, что  можно  назвать  философией.
Философией Дейзи Перрита.  Кроме этого  письма,  в конверте  лежало  брачное
свидетельство,  помеченное  четвертым  сентября  тысяча  девятьсот  двадцать
четвертого года, и свидетельство о рождении от двадцать шестого июля  тысяча
девятьсот двадцать пятого года.
     Я свернул бумаги и сунул их в конверт.
     - Положи их в сейф, - сказал Вулф.
     Я положил.
     Шварц сказал:
     -  Возможно,  вам  не хочется иметь  дело  с  деньгами,  добытыми  теми
методами,   которыми  пользовался  мистер   Перрит,  но  подумайте  о  вашей
ответственности перед девушкой...
     Он замолчал, так как Вулф махнул рукой.
     -  Чем  отличается  мистер  Перрит  от  любого нефтяного  мародера  или
стального бандита, пользующихся всеми благами, которые дают им их деньги?
     - Значит, вы принимаете управление наследством?
     - Да.
     Но юрист нахмурился.
     - В таком случае  у меня есть вопрос. Как вы предполагаете осуществлять
свои функции после смерти девушки?
     - Это уж, сэр, мое дело. - Тут Вулф замолчал и прищурился. - Впрочем, я
не прав. Раз мистер  Перрит доверял вам, он рассчитывал, что я поступлю  так
же. Так вот, его дочь жива.
     - Понимаю - Шварц мигнул. - Тогда я надеюсь, что вы извините меня, если
я упомяну  еще одну деталь: пятьдесят тысяч долларов для меня  очень большая
сумма,  но  если  я  не  выясню  этот вопрос  с  вами,  то могу вообще их не
получить.   Насколько  я  понял,  ваш  помощник  -  вот  этот  джентльмен  -
присутствовал при  убийстве  мисс  Перрит  и  мистера  Перрита  и  ничуть не
пострадал. Не знаю,  понимаете ли  вы,  какие выводы  могут  быть сделаны из
этого. Особенно после того, как завещание - при этом он постучал по портфелю
- будет  признано  законным  и опубликовано.  Вам доверен миллион  долларов.
Компаньоны мистера Перрита неизбежно сделают определенные выводы и...
     Тут зазвонил телефон, и я взял трубку. Говорил тот же мужчина с хриплым
голосом, который раньше приглашал меня встретиться с ним в клубе. С тех  пор
он так и  не удосужился прокашляться.  На этот раз он попросил Вулфа, и  тот
взял трубку.
     - Говорит Ниро Вулф...  Как вас зовут?.. Простите, сэр, но я никогда не
говорю с  людьми,  не  называющими своей фамилии...  Фабиан? Благодарю  вас.
Подождите минуту.
     Вулф спросил Шварца.
     - Вы слышали когда-нибудь о человеке по имени Фабиан?
     - Да.
     Шварц нахмурился, и его пальцы вцепились в край портфеля.
     - Я тоже, - многозначительно сказал я.
     - Да, мистер Фабиан, так в чем дело?..  Понимаю. Я  никогда не назначаю
свидание вне  дома...  Нет,  уверяю  вас, что  я не  боюсь.  Я просто  редко
выхожу... У меня есть предложение. Почему бы вам не прийти в мою  контору  в
два часа дня? Хорошо. У вас есть мой адрес?.. Хорошо.
     Он со зловещим стуком положил трубку.
     Шварц заговорил совершенно другим тоном, чем говорил до сих пор:
     - Перед тем, как раздался  этот  звонок, я собирался  сказать  вам, что
компаньоны  мистера Перрита  -  это люди  действия. Проще говоря, при первой
удобной возможности они убьют вас и вашего помощника.  Я  хотел посоветовать
вам принять некоторые меры предосторожности.
     - Мистер Фабиан сказал, что хочет спросить меня о чем-то.
     -  Боже  мой!  -  Шварц  позеленел.  - Он  самый  отъявленный...  и  вы
приглашаете его...
     - Если он действительно опасен, - холодно сказал Вулф, - если он сделал
те  выводы, которых вы боитесь, то безопасней всего встретиться с ним в моей
конторе. Рано или поздно это дело придется решить.
     Снова зазвонил телефон. Я снял трубку и сказал:
     - Контора Ниро Вулфа. Говорит Арчи Гудвин.
     Меня чуть не оглушил возбужденный женский голос:
     - Вы говорили, что вас зовут Гарольд Стивенс.
     Я ответил:
     - Подождите  секунду, - потом повернулся  к Вулфу  и сказал ему усталым
тоном.  -  Это звонит  приятельница  того  студента-юриста.  Разговор  может
длиться долго. Я поднимусь наверх и поговорю с того аппарата?
     - Хорошо, мы пока продолжим нашу беседу. Пригласи девушку прийти сюда.
     Я  никогда  не  пользовался лифтом.  Мне  казалось,  что подниматься по
лестнице быстрей и  проще. Закрыв  дверь своей комнаты, я схватил  трубку  и
сказал Бьюле:
     -  Простите, что  заставил вас  ждать, но в  конторе народ, и  я  решил
подняться в свою комнату. В чем дело?
     - Вы сказали, что вас зовут Стивенс!
     - Да. Это неважно, как меня зовут - Стивенс или Гудвин.
     - Для меня это важно.
     - Благодарю вас. Вы  звоните специально  для  того, чтобы  сообщить мне
это?
     - Нет. Мне нужно узнать о человеке, убитом...
     - Подождите. Успокойтесь, и начнем сначала. Что вы хотите?
     - Только что в "Газетт" я увидела фотографию одного человека  по  имени
Дейзи  Перрит,  которого я знаю. Он убит.  Там же на  фотографии ваше  лицо,
названо  ваше  имя  и говорится,  что вы  являетесь  помощником Ниро  Вулфа.
Оказывается, вы были рядом с Дейзи Перритом,  когда его убили.  Поэтому меня
интересует...
     - Простите, - перебил я ее, - это не телефонный разговор. Почему бы вам
не приехать сюда?
     - Конечно, я сейчас приеду.
     - Еще раз простите меня, но тротуар перед нашим домом  недавно послужил
ареной  для двух  убийств, и поэтому там пока не стоит  появляться. Выйдя из
метро, вы  пройдете  на Тридцать четвертую улицу. Там  между двумя  зданиями
будет узкий переулок...  Пройдите через  него, и  я вас  встречу и провожу к
задней двери нашего дома. Запомнили?
     - Конечно. Встречайте меня через полчаса.
     - Хорошо. Если я не успею подойти, подождите меня.
     - Ладно. Скажите мне только, была ли дочь Перрита...
     Я не дал Бьюле закончить и повесил трубку.
     Вернувшись  в контору, я уже не застал там Л. А. Шварца. Вулф сидел  за
столом и пил пиво.
     - Бьюла увидела в "Газетт" снимки: мой и Дейзи Перрита, -  отрапортовал
я. - Через полчаса она будет здесь.
     - Хорошо. Отведешь ее прямо в южную комнату. Ее никто не должен видеть.
- Он нахмурился.  - Черт возьми,  придется пригласить ее наравне.  Садись  и
расскажи мне все, что произошло этой ночью.
     - Я думал, что меня это дело не касается. Когда я снова  стал причастен
к нему?
     - Пф! Начинай.
     За  десять  лет  работы с  Ниро  Вулфом  я научился давать  ему краткие
отчеты, но на этот раз мне пришлось превзойти самого себя. Он перебивал меня
вопросами,  так  что  я  кончил в  двенадцать  тридцать,  когда  нужно  было
встречать Бьюлу. Я вышел через заднюю дверь и прошел небольшим двориком, где
Фриц сажал лук,  эстрагон и  овощи. Закрыв калитку,  я  миновал кучи разного
хлама  и  подошел  к переулку. Пока никого  не  было, но долго ждать  мне не
пришлось. Вскоре в дальнем конце переулка замаячила фигура. Но это  была  не
Бьюла, а студент-юрист. Бьюла шла за ним. Когда они дошли до меня, она вышла
вперед и заговорила:
     - Ничего, что Мортон приехал со мной? Он не отпускал меня одну.
     - Что же делать, раз он приехал, - проворчал я.
     Моим первым побуждением было отправить его домой, но поскольку накануне
вечером мы  так радушно приняли его  и он почти был членом семьи, я решил не
осложнять дела и не разлучать его с невестой.
     Я впустил их  в дом через  задний вход и  проводил в  южную  комнату на
втором этаже. Ею  пользовались  не  часто,  но  она  нас очень выручала. Кто
только  не спал  в  ней! Начиная от государственного секретаря США  и кончая
женщиной, отравившей трех мужей.
     Вульф  был там и стоял у  окна. В этой комнате не  было кресла, которое
выдержало  бы  его  без ущерба для себя  и для него.  Он  слегка  поклонился
гостям, наклонив голову на полдюйма.
     - Как поживаете, мисс Пейдж? О, вы приехали имеете с Мортоном?
     - Да,  сэр, -  твердо сказал Мортон. -  Мне хотелось бы  все  выяснить.
Гудвин сказал, что его зовут Стивенс...
     - Я понимаю вас, сэр.  Все это  кажется  вам странным,  хотя здесь  нет
ничего противозаконного. Мисс  Пейдж вправе требовать объяснений,  и  она их
получит.  Без  сомнения, и вы получите их, но только  позже,  от нее, - Вулф
махнул  рукой.  -  Здесь  есть  журналы  и  книги,  - или,  может  быть,  вы
предпочтете спуститься в контору?
     Мортон сжал челюсти.
     - Я настаиваю...
     -  Нет, и не пытайтесь, - отрезал Вулф. - Поскольку  дело касается мисс
Пейдж,  я должен  быть  осмотрителен. Через полчаса мы присоединимся к  вам.
Арчи, предупреди Фрица, что у нас к обеду будут два гостя.

        10

     Вулф  никогда  не  пытался  отрицать,  что  он  тщеславен.  Именно этим
объясняется то, что он  приводил  в  оранжерею полюбоваться орхидеями людей,
находившихся  в сильном нервном напряжении. Он вел  себя безразлично,  но  я
видел, что, наблюдая за  их  восторгом, он  сам получал удовольствие.  Бьюла
оправдала  его  ожидания.  Сияние  каттлей  ошеломило ее, но  дендробиумы  и
фаленопсисы  добили  ее окончательно. Она просто  стояла с  открытым  ртом и
озиралась вокруг.
     - Как-нибудь, - сказал польщенный Ниро Вулф, - вы должны провести здесь
час или два. К сожалению, пока у нас нет на это времени.
     Он проводил  девушку  в комнату  для горшков и услал  оттуда  садовника
Теодора Хорстмана
     Вулф уселся в кресло, а мы на табуретки, и сказал:
     - Вы уже не ребенок, мисс Пейдж. Вам девятнадцать лет.
     Она кивнула.
     - В Джорджии я могла бы уже голосовать.
     -   Совершенно  верно.  Поэтому   я   буду   говорить   прямо.   Всякие
несущественные вопросы мы оставим пока  в стороне, например, выяснение того,
почему мистер Гудвин назвался Гарольдом Стивенсом,  чтобы привести вас сюда.
Вам известно, что такое гипотетический вопрос?
     - Конечно
     -  Так вот, я задам вам такой вопрос. Предположите следующее, ваш  отец
передаст вам  через меня  как через посредника значительную сумму денег, его
положение  не  позволяет  ему  открыться  перед  вами,  и  вряд  ли  он  это
когда-нибудь  сделает,  и он оставляет, полностью на мое усмотрение, вопрос,
стоит  ли вам  сообщать  его имя и имя  вашей матери.  Предположите все это,
здесь есть над чем  подумать. В  таком случае вы  хотели бы, чтобы я сообщил
вам имена родителей или нет?
     - Мне не нужно "подумать" над этим вопросом. Я хочу узнать их имена.
     - Это только первое побуждение?
     - Нет. Боже мой, если бы вы только знали, что в течение многих лет... -
Бьюла сделала жест. - Я хочу знать.
     - А что если ваш отец... предположим, вор-карманник?
     - Это безразлично! Я хочу знать!
     - Тогда  вы узнаете. Ваш  отец,  мистер Перрит, погиб  сегодня ночью. -
Вулф указал в сторону окна. - Там, на тротуаре.
     - Я знала это, - спокойно сказала Бьюла.
     На самом  деле  она не была так спокойна, как казалась. Она не пыталась
продолжить разговор, ее руки были  крепко сжаты,  и по  всему чувствовалось,
что  гроза  близко. Она и разразилась через минуту.  Сначала  плечи  девушки
затряслись, потом  она наклонила  голову, подняла  руки  к  лицу,  и  вскоре
послышались обычные звуки.
     - Боже мой! - воскликнул потрясенный Вулф.  Он  встал  и  вышел. Вскоре
хлопнула дверца его лифта.
     Я  сидел рядом  с Бьюлой  и ждал, понимая, что скорее, чем Вулф,  найду
способ успокоить плачущую женщину. В конце концов, думал я, ведь  я видел их
несколько больше, чем он.
     Время  шло.  Я  решил,  что  наступил  уже  подходящий  момент,   чтобы
сочувственно положить руку на плечо. Ома подняла голову и выпалила:
     - Неужели у вас не хватает ума, чтобы тоже выйти?
     Меня это не задело.
     - Хватает, - вежливо ответил  я, -  но ждал, пока ваши  рыдания утихнут
настолько,  что вы услышите  мой совет. На  случай,  если вам  не  захочется
появляться  перед  Мортоном  в  таком  виде,  учтите,  что на  втором  этаже
находится моя комната, а рядом с ней есть ванная с зеркалом.
     После этого я  оставил ее в одиночестве. По  дороге вниз  я предупредил
Теодора, что комната для горшков занята, и  посоветовал ему пока найти  себе
какое-нибудь занятие.
     Потом я  зашел  в  свою комнату и  проверил,  есть  ли в ванной  чистое
полотенце.
     Выйдя в  прихожую,  я увидел, что  дверь  ванной комнаты  открылась,  и
появился Мортон.
     - Где миссис Пейдж? - требовательно спросил он. - Что происходит?
     -  Она  рассматривает орхидеи, -  сказал я. -  Успокойтесь.  Обед будет
через десять минут.
     Внизу в конторе, Вулф сидел за столом, вид у него был обеспокоенный.
     Я сел на свое место и сказал ему:
     - Бьюла хотела выплакаться  на  моем плече,  но пока здесь находится ее
жених, это вряд ли ей удастся. Мортон расхаживает...
     Зазвонил телефон,  я взял  трубку и услышал голос, который давно  желал
услышать. Я  сказал  Вулфу, что с ним хочет поговорить инспектор Кремер.  Он
взял трубку, и я стал слушать их разговор.
     - Мистер Кремер, говорит Ниро Вулф. Как вы себя чувствуете?
     - Прекрасно. А вы?
     - Как обычно перед обедом. Голодным.
     - Что  ж,  приятного  аппетита  Это просто  дружеский  звонок.  Я  хочу
сообщить  вам,  что  вы  оказались,  как  всегда, правы, решив  оставить все
сведения  при  себе  и  сообщив  Роуклиффу  только  то,  что  дочь   Перрита
разыскивается  в  Солт-Лейк-сити.  Мы   нашли  ее  отпечатки  в  Центральном
управлении  полиции  в  Вашингтоне.  Я  думаю, что  она  вообще не  была его
дочерью. Ее настоящее имя Анджелина  Мерфи, хотя, конечно она пользовалась и
другими.  Ее ждало десятилетнее тюремное заключение. Я просто хотел сообщить
вам это, а также узнать, не можете ли вы что-нибудь к этому добавить?
     - Нет. Думаю, что нет.
     -  Вообще  ничего? А  по поводу той работы,  за которую вы взялись  для
Перрита?
     - Ничего.
     - О'кей. Я ничего и не ждал. Приятного аппетита.
     Я повесил трубку, повернулся к Вулфу и с чувством сказал:
     -  Все-таки мне удалось услышать это, прежде  чем я умру. Кремер знает,
что у нас есть  интересующие его  сведения,  и просто желает  вам  приятного
аппетита! Никакого давления, ни ругани, ничего! Даже не удосужился заглянуть
к  нам!  А  вы знаете  почему? Он религиозен  и понимает,  что это  было  бы
неуместно!  Он понимает,  что мы теперь нуждаемся только  в священнике и его
последнем напутствии!
     -  Совершенно верно,  -  согласился  Вулф.  -  Его звонок  своего  рода
некролог. Если  бы я был сентиментален, то  он бы меня тронул. Мистер Кремер
раньше никогда не проявлял интереса к моему пищеварению. Он  уверен, что мне
недолго осталось жить.
     - И мне тоже.
     - И тебе, конечно.
     - А что вы думаете по этому поводу?
     - Я затруднился бы, конечно... Снова зазвонил  телефон. Я  снял трубку,
подозревая,  что   это  звонит   Кремер,  раскаивающийся  в  своей  недавней
сентиментальности.  Это  оказался не  Кремер, а другой хорошо  знакомый  мне
человек.
     - Сол Пензер, - сказал я Вулфу и  остался слушать у трубки, но разговор
был коротким и не дал мне никаких сведений.
     - Да, сэр.
     - Ты уже ел?
     - Нет, сэр.
     - Когда ты сможешь быть у меня?
     - Минут через восемь-десять.
     - В нашей программе кое-что меняется. Ты понадобишься мне раньше, чем я
думал. Приходи и пообедай с нами: мисс Пейдж, мистером Мортоном Шейном, Арчи
и мною.
     - Хорошо, сэр. Буду минут через восемь.

        11

     Получил Вулф удовольствие от обеда или нет, я не знаю.
     Я склонен всегда спешить  с выводами  и сильно преувеличивать, оценивая
события, но в тот день мой скептицизм вырос до предела.
     Мне казалось, что Вулф не поручал  Солу никаких дел и  пригласил его на
обед только для того, чтобы поддержать разговор.
     Последняя  идея была не лишена смысла.  Наша застольная беседа ничем не
блистала.  Мортон  был  занят своими  мыслями.  Бьюла пыталась  поддерживать
разговор, но чувствовалось, что ей не до него.
     Мне  оставалось только скрежетать зубами, а при этом, как вы понимаете,
довольно трудно  есть и разговаривать. Так  что  беседу поддерживали  только
Вулф и Сол.
     Они  говорили  об  орхидеях,  о  нехватке  мяса, о книгах,  посвященных
Рузвельту.
     В час пятьдесят пять Вулф отодвинул  стул, сказал, что просит извинения
за то,  что прерывает трапезу, но он ждет гостей, и ему кажется, что Бьюле и
Мортону лучше уйти.
     Бьюла  сказала,  что  она дождется ухода  посетителей,  так  как  у нее
остались невыясненные вопросы. Тогда Вулф предложил им подняться в оранжерею
и подождать там.
     Бьюла согласилась и  встала  со стула, но студент-юрист заартачился. Он
решительно сказал:
     - Мне  не нравится, что здесь происходит.  Я не  знаю, какие объяснения
дали вы мисс Пейдж по  поводу  вчерашнего вечера и того, что случилось потом
перед вашим домом. Не понимаю, почему нас впустили  сюда через заднюю дверь.
И кто эти посетители, которых вы ожидаете?
     К моему удивлению, Вулф удовлетворил его любопытство.
     - Одного из  них зовут Фабиан, - сказал он. -  А второго - Л. А. Шварц.
Он адвокат.
     Приглашение Шварца было для меня новостью.
     - И они имеют отношение к делам мисс Пейдж? - спросил Мортон.
     - Да.
     - Тогда я хочу видеть их и присутствовать при вашем разговоре.
     Бьюла отнеслась  к этому решению неодобрительно. Но Вулф сказал,  что в
разговоре ее имя не будет упоминаться и он не видит оснований, почему Мортон
не  может присутствовать.  Так и  было решено. Невеста  поднялась  наверх  в
оранжерею, а  жених пошел вместе с  нами  в  кабинет.  Когда  мы  шли  через
прихожую,  раздался звонок  и я  пошел открывать  дверь. Это пришел Шварц. В
руках он держал тот же портфель, на нем был тот же костюм, но, вопреки всему
этому,  передо мной  стоял  другой  человек. Утром лицо  его было  бледным и
бесцветным, сейчас оно расцвело румянцем.
     Судя  по исходившему  от него  запаху,  он  провел  это время  в  баре,
стараясь подбодрить себя спиртным. Я вдохнул  пары алкоголя: оказывается, он
пил джин,  ром, виски, водку  и  анисовую. Мои изыскания в этой области были
прерваны новым звонком. Я поспешил открыть дверь следующему посетителю. Этот
субъект нуждался в более длительном и осторожном изучении.
     Это был Фабиан.
     Мне приходилось раньше видеть его, но так близко я с ним не встречался.
И  не  особенно  жаждал этой  встречи.  Шварц  все еще  стоял,  сжимая  свой
портфель. Я вежливо начал:
     - Вы, джентльмены...
     - Вы Шварц, - как всегда хрипло констатировал Фабиан.
     - Да, мистер Фабиан, - поспешно сказал Шварц. - Возможно, вы помните...
     - Да, - Фабиан повернулся ко мне. - Куда идти?
     В  этот  момент в прихожей  показался Вулф.  Он произнес в своей лучшей
манере:
     -  Добрый  день,  мистер  Шварц.  Прошу  вас,  проходите  в  контору  и
располагайтесь там поудобнее. Мы скоро присоединимся к вам.
     Он замолчал. Поняв намек, Шварц пошел в кабинет.