ормотал Кент, что, несомненно,
было дипломатично и вполне приличествовало дипломату.
     - Но  вы не можете отрицать, -  потребовал Шустер, - что именно по вине
Гудвина мы оказались привлеченными к следствию по делу об убийстве, и теперь
нас постоянно беспокоят и тревожат! Гудвин же ваш сотрудник! Несомненно, вам
известна одна  из  юридических аксиом: respondent superior*.  Разве  это  не
ущерб?

     * Отвечает старший (лат.)

     - Но и это еще не  все!  - вмешался  Сесиль. - Он является  в "Приют" и
начинает  совать  нос  в то, что его не касается.  Вчера  какой-то  тип,  не
имеющий какого-либо официального статуса, приставал со всякими расспросами к
дворецкому  моей матери. Я хочу  знать, не вы ли посылали его? А другой тип,
тоже без всякого официального положения, пытается расспрашивать обо мне моих
друзей. Я хочу знать, не вы ли послали и его?
     - А  для меня, - заявил Кент, - наиболее серьезным аспектом создавшейся
ситуации являются масштабы  следствия, проводимого  полицией.  Моя работа  в
нашей миссии при  ООН является  деликатной,  весьма  деликатной, и  мне  уж,
несомненно, причинен ущерб.  Разумеется, следует сожалеть,  что  я,  хоть  и
случайно,  присутствовал при  таком ужасном  происшествии, как  самоубийство
молодой женщины. Однако  привлечение к  полицейскому  расследованию убийства
может  серьезно  скомпрометировать меня. Если  вы еще пошлете своих  агентов
наводить справки обо мне у моих друзей и знакомых, это только усугубит дело.
Правда, какой-либо информации об этом у меня пока нет. А у вас, Сесиль?
     - Есть, конечно, - кивнул Грантэм.
     - Так же, как и у меня, - добавил Шустер.
     - А у вас, Эд?
     - Точной информации - нет. Ничего определенного, - откашлявшись, заявил
Лэдлоу. - Но я имею основания кое-что подозревать...
     "А получилось у него  неплохо", - подумал я. Естественно, что ему нужно
было  выступать заодно с ними, иначе у них возникли бы  подозрения. Однако в
то же время он давал Вулфу понять, что по-прежнему является его клиентом.
     -  Вы не  ответили  на  мой вопрос, -  обратился  Шустер к  Вулфу. - Вы
отрицаете, что этими неприятностями  мы обязаны Гудвину, а следовательно,  и
вам, поскольку он работает для вас?
     -  Нет, не отрицаю, но вы обязаны этим мне через мистера Гудвина только
во  вторую очередь. В первую очередь вы обязаны  убийце Фэйт Ашер, и поэтому
вполне возможно, что один из вас должен благодарить за это самого себя.
     - Так я и знал! - воскликнул Грантэм. - Я же вам говорил, Поль!
     - Как я уже вам сказал, мистер Вулф, - не обращая внимания на Грантэма,
продолжал Шустер,  -  не  исключено, что возникнет вопрос  о передаче дела в
суд.
     - И я так полагаю. Дело будет передано  в суд, мистер Шустер, поскольку
произошло убийство. -  Вулф наклонился над  столом,  положил  на него руки и
более резким тоном продолжал:  - Господа, давайте говорить по существу, если
вам  есть о чем говорить.  Зачем, собственно говоря, вы  пришли? Надеюсь, не
затем, чтобы жаловаться на Гудвина? Откупиться от меня? Напугать? Спорить со
мной? Что вам нужно?
     - Черт возьми! - воскликнул Грантэм. - Скажите лучше, что нужно вам!
     - Заткнись, Сесиль! - совсем не дипломатическим языком приказал Биверли
Кент. - Пусть ему ответит Поль.
     - Ваши грязные намеки, - заявил Шустер, - будто мы хотим откупиться или
запугать вас, абсолютно  ни на чем не основаны. Мы явились к вам потому, что
нарушаются наши гражданские права и вы виновник этого. Мы сомневаемся, чтобы
вы могли оправдаться,  однако  считаем, что  вам должна  быть  предоставлена
возможность  опровергнуть  это   обвинение  прежде,   чем  мы  решим,  какие
юридические действия могут быть предприняты нами.
     - Чушь! - сказал Вулф.
     -  Выражение  презрения   вряд  ли  можно   назвать  удовлетворительным
оправданием, мистер Вулф.
     - Я и не намерен оправдываться, - ответил Вулф, откидываясь в кресле  и
переплетая пальцы на животе. - Я не вижу пользы в этом разговоре ни для вас,
ни для себя, никто из  вас не получит  удовлетворения от  беседы. Вы хотите,
чтобы вас  не  привлекали  к следствию по  делу об  убийстве,  а  моя забота
заключается в обратном...
     - Но почему? - потребовал Шустер. - Почему вы так заботитесь об этом?
     -  Потому,  что  профессиональная  репутация  и компетентность  мистера
Гудвина, а следовательно, и  моя, поставлены под сомнение. Вы употребили тут
юридическую   аксиому.  Я   не  только  несу  ответственность,  но  и   буду
действовать.  Разумеется,  жаль, что к расследованию  привлекаются не только
виновные, но и невиновные, но это неизбежно. Вот и получается, что вы сейчас
не в состоянии добиться желаемого,  но и я в  таком же положении.  Мне нужно
определить  путь  к  обнаружению   некоторых  подробностей.  Я  хочу  знать,
например, не скрывает ли кто-либо из вас в своем прошлом такой факт, который
объяснил бы,  почему он пошел на убийство,  чтобы отделаться от Фэйт Ашер, и
если так, то кто именно.  Понятно,  что никто из вас не согласится просидеть
тут у меня целый день,  подвергаясь допросу, и  даже если бы вы согласились,
маловероятно, чтобы кто-либо из вас проговорился. Поэтому-то я и сказал, что
считаю нашу беседу бесполезной и для вас, и для себя.
     Однако отделаться от них было  не так  просто.  Они  явились  к нам для
решительного разговора, и выпроводить их, - во всяком случае троих из них, -
простым "до свидания" оказалось невозможным.  Прежде  чем мы остались  одни,
все  они  буквально  лезли   из  кожи  вон.  Шустер   полностью  забыл  свое
утверждение,   что  они  не  намерены  грозить  нам.  Кент  вышел  из  рамок
дипломатичности.  Сесиль же Грантэм так  распалился,  что  принялся  стучать
кулаками по письменному столу  Вулфа. Я стоял наготове на тот  случай,  если
кто-либо  из них вовсе  потеряет  самообладание и попытается запустить в нас
стулом или  креслом,  однако мое внимание было сосредоточено главным образом
на нашем клиенте. Ему явно  не повезло. Для вида он вроде бы и пытался вести
себя так же, как и остальные, но  чувствовалось,  что у него не лежит душа к
этому, и  все,  что  ему  удавалось,  лишь  время  от  времени  пробормотать
несколько  слов.  Он не  поднялся  с  кресла,  пока  Грантэм, сопровождаемый
Шустером и  Кентом, не  направился к двери,  и только после этого, не  желая
оставаться в  одиночестве, вскочил и направился за ними. Я  вышел в прихожую
проследить, чтобы кто-нибудь от волнения не надел мою новую  шляпу, а потом,
убедившись, что дверь за ними захлопнулась, вернулся в кабинет.
     Я  ожидал  увидеть  Вулфа  сидящим   с  закрытыми   глазами  в  кресле,
откинувшимся на  спинку,  но ошибся. Он сидел выпрямившись  и уставившись  в
пространство. Как только я вошел, он перевел взгляд на меня.
     - Абсурд, - проворчал он.
     -  Конечно! - охотно согласился  я.  - Четверо подозреваемых являются к
нам без приглашения, настроенные провести длительную и откровенную беседу, а
добились только,  что  мы их  выставили. Беда в  том, что один из  них - наш
клиент и теперь он может подумать, что мы ничего не делаем для него.
     - Чушь!.. Когда начнут звонить наши люди, вели им явиться в три... Нет,
в половине третьего... Нет, в два. Мы поедим раньше. Сейчас пойду и скажу об
этом Фрицу. - Вулф встал и отправился на кухню.
     У  меня  поднялось настроение.  Вызов нашей  троицы для  новых  заданий
обещал многое. Перенос встречи с ними с трех часов, когда пища только-только
улеглась в желудке, на два тридцать, в самый  разгар пищеварения, был весьма
впечатляющим,  а уж перенос на два  часа, да  еще  желание  отобедать раньше
обычного  - прямо-таки  вдохновляли! Ну, а уж тот  факт, что он сам пошел  к
Фрицу  сказать  об этом,  а  не  позвонил  ему,  был  равнозначен тому,  что
преисподняя готова была разверзнуться!


10

     -  Сколько раз вы  слыхали  от меня  признание того,  что  я  балбес? -
спросил Вулф.
     Фред Даркин ухмыльнулся, ибо шутка есть шутка. Орри Кэтер улыбнулся. Он
становился еще красивее, когда  улыбался, хотя это вовсе  не  значит, что он
становился храбрее.
     - Трижды вы говорили об этом всерьез, - ответил Сол Пензер, - и дважды,
когда не имели этого в виду.
     - Ты, Сол, никогда не разочаровываешь меня, - заметил Вулф, на этот раз
усиленно старавшийся  быть общительным. Он  только что вышел из столовой.  С
Фредом и Орри он ни  за что бы не стал так  стараться, но к Солу относился с
большим уважением. - Таким образом получается, - продолжал он, - что, считая
сегодня, я  в  четырех случаях  был серьезен.  На этот раз я  совершил такую
грубейшую ошибку,  что  мне  пришлось  наказать  себя.  Единственный  способ
культурно провести  время после  обеда состоит  в  том, чтобы хоть в течение
часа  почитать  книгу.  Однако, едва  проглотив  последний  кусок творожного
пудинга, я уже начал трудиться. Вы должны набраться терпения, так как сейчас
я расплачиваюсь за сделанную мною ошибку.
     - Но, возможно, и  мы виноваты, - заметил Сол. - Мы не выполнили вашего
задания.
     - Нет, нет!  -  решительно возразил Вулф. -  Я - осел. Ваша  вина может
состоять только в том, что, когда я объяснял вам положение в среду вечером и
давал  соответствующие  поручения,  никто из  вас  не  напомнил  мне  о моем
принципе  -  не ждать  положительных  результатов  от следования  по  стопам
полиции.  А вы, по моему указанию, именно этим и занимались,  что,  конечно,
было  глупостью.  Полицейских  -  много,  а  вас   только  трое.  Вы  только
заглядывали  под камни,  которые  они  уже  перевернули.  Нет,  нет, я самый
настоящий осел.
     - Но других камней, возможно, больше и не было, - сказал Орри.
     - Есть.  Они  всегда  есть.  -  Вулф некоторое  время  помолчал,  чтобы
передохнуть. Ему всегда  требуется больше  кислорода, если он  не отдохнет с
книгой.  -  Естественно,  что  у  меня  имеется оправдание, заключающееся  в
невозможности  применить  свой  талант  для   поисков  в   одном  интересном
направлении. По утверждению мистера  Кремера, не отвергнутому Арчи, никто не
мог  отравить  шампанское  в  бокале с полной  уверенностью, что этот  бокал
обязательно  попадет мисс  Ашер. Я  мог  бы решить эту проблему только после
тщательного допроса всех присутствовавших на ужине, что, к  сожалению,  было
для меня практически невозможно. Однако рано или поздно она все равно должна
быть решена,  но только  после  того, как станет  известным мотив  убийства.
Таким   образом,  единственная  возможность  для  меня  вести  расследование
состояла в попытке  найти такой  мотив. И я  послал вас собирать  информацию
туда, где полиция уже побывала или еще только работала. Какая глупость!
     - Да,  но  я, например, разговаривал с четырьмя лицами, - запротестовал
Фред, - которых полицейские еще не допрашивали.
     - Ну и что полезного ты узнал?
     - Гм... ничего.
     - Вот  видите, - кивнул  Вулф.  - А цель наша, как я уже говорил вам  в
среду  вечером,  состояла  в  том,  чтобы  найти  какие-нибудь  существенные
доказательства конкретной связи одного из этих лиц с мисс Ашер. Конечно, это
была  вполне естественная линия  расследования,  но именно ее придерживалась
полиция, и поэтому я  приношу вам свои извинения. Теперь мы попытаемся пойти
по  другой  линии,  где  вы  будете  по  крайней  мере   на  неисследованной
территории. Мне  нужно  увидеться  с  матерью  Фэйт  Ашер,  и  вам  придется
разыскать ее и доставить сюда.
     Фред и Орри достали свои блокноты. У Сола тоже был блокнот, но он очень
редко пользовался им, предпочитая все держать в голове.
     -  Вам  незачем  делать  какие-либо заметки,  -  заявил  Вулф.  -  Да и
записывать нечего  за исключением того лишь факта,  что  мать мисс Ашер  еще
жива. Какие бы там обстоятельства ни  привели мисс  Ашер  к  смерти,  однако
несомненно, что это связано с ее личными переживаниями, и мне  известно лишь
о двух эпизодах ее жизни, вызвавших эмоциональные потрясения. Один из них  -
связь мисс Ашер с  человеком, ставшим отцом ее ребенка (разговор с ним может
быть  полезным, и  если его вообще возможно найти - полиция  сделает это), и
другой - ее  отношения  с матерью. Мисс  Ирвин из "Приюта Грантэма" сообщила
Арчи, что из бесед с мисс Ашер у нее сложилось впечатление, что ее мать жива
и Фэйт ненавидела ее. Мисс Элен Ярмис, с которой мисс Ашер проживала в одной
квартире в течение последних семи месяцев своей жизни, вчера рассказала, что
мисс Ашер однажды пришла домой с головной болью. Она объяснила это случайной
встречей на улице со своей матерью, между  ними произошла ссора, и мисс Ашер
сбежала.  По  словам мисс  Ярмис,  мисс  Ашер  тогда  же  высказала  горькое
сожаление, что ее мать не  умерла. Сомневаюсь,  чтобы миссис  Ирвин или мисс
Ярмис сообщили при допросах в полиции о матери  мисс Ашер, и таким образом в
розыске ее вам никто не будет мешать.
     - Ее  фамилия тоже  Ашер?  - спросил Орри. Конечно, ни Сил, ни  Фред не
задали бы такой глупый вопрос.
     -  Орри, вам следует научиться  слушать, -  резко сказал  ему Вулф. - Я
сообщил  вам  все, что мне известно, и  большего нельзя ожидать ни от миссис
Ирвин,  ни  от мисс  Ярмис,  поскольку  они рассказали все, что  знали. - Он
перевел взгляд на Сола.  - Руководить розыском будешь ты, используя в случае
необходимости Фреда И Орри.
     - Мы должны будем делать это негласно? - поинтересовался Сол.
     - Желательно.
     -  Вчера вечером,  возвращаясь из "Приюта  Грантэма",  - сообщил я, - я
заглянул  в  телефонный  справочник  Манхэттена.   В  нем   имеется  человек
двенадцать  Ашеров.  Конечно, вовсе  не  обязательно, чтобы мать  мисс  Ашер
носила ту же фамилию, или жила в Манхэттене, или вообще имела телефон. Фреду
и Орри не потребуется много времени, чтобы проверить эти двенадцать человек.
Я  могу позвонить  Лону Коэну  в  "Газетт".  Возможно,  что он  уже  пытался
получить интервью и сфотографировать мать мисс Ашер.
     - Правильно! -  согласился Сол.  - Если бы не необходимость  негласного
розыска, я первым делом навел бы справки в морге. Мать,  если даже мисс Ашер
и ненавидела ее, могла прийти туда попрощаться с дочерью. Однако служители в
морге знают меня, Фреда, Орри и, конечно, Арчи.
     В конце  концов было  решено,  разумеется, Вулфом,  что  на такой  риск
следует  пойти  лишь  в  случае,  если  все  другие  наши  попытки  окажутся
безуспешными, и что прежде всего следует позвонить Лону Коэну.
     Я так и сделал. Разговор оказался довольно трудным. Дело в том,  что он
еще раньше звонил мне раза два, пытаясь уговорить меня, как очевидца, дать в
газету рассказ  о случившемся в доме миссис Робильотти, и сейчас мой вопрос,
есть  ли  у него  какие-нибудь данные  о  матери  Фэйт  Ашер,  возбудил  его
профессиональный интерес.  Он тут же принялся расспрашивать  меня, ведет  ли
Вулф расследование по делу и, если так - по чьему поручению, не предложил ли
мне кто-нибудь более высокий гонорар,  не хочу ли я упомянуть в своей статье
мать  Фэйт Ашер, кому  я обещал написать статью и  сколько мне предложили за
нее? Прежде, чем Лон ответил на мой вопрос, мне пришлось долго заверять его,
что я даже и мысли не допускаю о сотрудничестве  с кем-либо, кроме "Газетт",
и  если у нас  будет  какой-нибудь материал, годный  для  публикации,  он, и
только он, получит его.
     Положив трубку, я повернулся на своем вращающемся кресле к собравшимся.
     - В морг мы уже опоздали, - объявил я. - В среду во второй половине дня
туда приезжала  за  телом  мисс  Фэйт  некая  Марджори Бетц,  проживающая  в
Манхэттене по  адресу: дом 812, Западная 87-я  улица.  Она предъявила письмо
матери Фэйт - Элен Ашер, проживающей по тому же адресу. По ее указанию, тело
Фэйт Ашер сегодня утром было перевезено в крематорий на 32-й улице. Репортер
из "Газетт" пытался  переговорить с Марджори Бетц, но она  мало что сообщила
ему. По ее словам,  Элен  Ашер  уехала  куда-то в среду вечером, и ей  якобы
неизвестно,  где она сейчас находится. Репортер "Газетт" не мог  найти ее, и
Лон полагает, что это никому не удастся. Все.
     - Превосходно! -  заметил Сол. - Если  кто-то находит  нужным скрыться,
следовательно, есть причины для этого.
     Раздался звонок, и я взял трубку.
     - Контора Ниро Вулфа, Арч...
     - Гудвин?
     - Да.
     - Говорит Лэдлоу. Я должен видеть Вулфа, и как можно скорее!
     - Он дома. Приезжайте.
     - Я боюсь. Я  только  что вышел из прокуратуры, сел в такси и обнаружил
за собою  слежку. От  меня не  отстает  другое такси. Я ехал  к  вам,  чтобы
рассказать  Вулфу о  том,  что произошло  у окружного  прокурора, но  сейчас
боюсь, я не хочу, чтобы в прокуратуре стало известно о  том, что я побежал к
Вулфу. Что мне делать?
     -  У  вас много возможностей, и  вы  можете использовать любую  из них.
Лучше  всего  было  бы просто отвязаться  от  "хвоста", но для  этого у вас,
конечно, нет никакого опыта. Где вы?
     - В аптеке на Седьмой авеню около Шестнадцатой улицы.
     - Вы отпустили такси?
     - Да, я решил, что так будет лучше.
     - Правильно. Сколько человек следят за вами?
     - Двое.
     - Да? Значит, они взялись за  дело всерьез. Ну что ж, возьмемся за дело
и мы. Во-первых,  закажите себе бутылку  кока-колы или чего-нибудь там  еще,
чтобы  дать  мне  немного  времени  вывести  машину...   ну,  скажем,  минут
шесть-семь. Потом поезжайте в такси к дому э 214 на Восточной 28-й улице. На
нижнем этаже находится фирма "Перлман пейпер компани". Поняли?
     - Да.
     -  Зайдите  туда,  спросите  Эйба  и  скажите  ему:  "Арчи   нужны  еще
конфеты"... Повторите, что вы скажете ему?
     - "Арчи нужны еще конфеты".
     - Совершенно верно. Он выведет  вас на Двадцать седьмую улицу, где буду
ждать я  в серой машине марки "герон". Платить Эйбу ничего не нужно, так как
ему это может не понравиться. У нас с ним имеется договоренность.
     - А если вашего Эйба не окажется на месте?
     -  Он  там, ну  а  если  вы все же не  застанете его,  никому другому о
конфетах не говорите. Найдите телефон-автомат и позвоните мистеру Вулфу.
     Я  положил  трубку,  нацарапал  слово  "Лэдлоу"  на  своем   настольном
блокноте, вырвал этот лист и положил перед Вулфом.
     -  Он  хочет поскорее  повидаться с вами,  - доложил  я, -  и ему нужен
транспорт. Я вернусь вместе с ним через полчаса, а может быть и раньше.
     Вулф  кивнул, скомкал  записку  и  выбросил в корзинку.  Я  же, пожелав
троице успеха в охоте за матерью Фэйт, ушел.
     Из гаража на углу Десятой авеню, пока Хэнк готовил машину, я позвонил в
"Перлман  пейпер  компани"  и   предупредил  Эйба.  Он  ответил,  что  давно
интересовался, когда мне снова понадобятся конфеты, и сейчас с удовольствием
выполнит мой заказ.
     В 2.49, спустя всего девятнадцать минут после звонка  Лэдлоу, я уже был
в обусловленном месте, а в 2.52 увидел его спешащим ко мне через мостовую. Я
открыл  дверцу, и  он забрался  в  машину.  Операция "потеря хвоста"  прошла
прекрасно, без  всяких  осложнений.  Правда,  у  меня мелькнула  было  мысль
проехать мимо такси,  из которого за Лэдлоу велось наблюдение, и посмотреть,
не знаю ли я филеров, но я тут же отказался от такого намерения из опасения,
что меня могли узнать.
     Лэдлоу был взволнован.
     -  Успокойтесь, -  посоветовал я, прибавляя  скорость.  - Слежка -  это
чепуха. Если филеры и решатся зайти в магазин и справиться о вас, Эйб скажет
им, что он провел вас на склад показать товар и вы оттуда же и ушли.
     - Да меня беспокоит вовсе не слежка. Мне нужно видеть Вулфа.
     Судя  по  тону, каким это было сказано, можно было подумать, что Лэдлоу
намерен сбить Вулфа с ног и начать топтать, и я не стал отговаривать его. Во
время  езды по городу  я  раздумывал над тем, насколько серьезна вероятность
наблюдения за  нашим особняком и  не следует  ли мне провести  Лэдлоу  через
черный ход  и кухню, но отказался от этого. Как обычно, перед нашим домом не
было места для маши