, что Орри  Кэтер
не убивал Изабель Керр?
     - Десять против одного, - ни секунды не колеблясь,  выпалил  Саул.  И
тут же полез в карман, достал бумажник и извлек из него несколько купюр. -
Пожалуйста - сто против десяти.
     - Возможно, мисс Джексон пришла без денег. Ты можешь...
     - Я всегда при деньгах.
     Она полезла в сумочку, которую подобрала и положила на мой стол после
того, как закончила петь.
     - Но кто установит виновность?
     - Окружной прокурор, - ответил Саул. - Сто к десяти, что Орри даже не
предстанет перед судом. Вы согласны, если деньги останутся у Арчи Гудвина?
     - Нет. Пусть они будут у Ниро Вульфа.
     Она встала и  передала  купюру  Вульфу,  Саул  тоже  отдал  ему  свои
бумажки. Вульф пересчитал деньги и убрал их в ящик стола. Джулия вернулась
к моему креслу, положила сумочку на мой стол и обратилась к Вульфу:
     - Теперь скажите, почему я только что проиграла свои десять зеленых?
     Он помотал головой.
     - Это подождет. Я только хотел показать вам, что  мы  руководствуемся
логическими  умозаключениями,  а  не  привязанностями.  Вы  пристрастны  к
мистеру Кэтеру?
     - Что значит "пристрастна"?
     - Предубеждение. Умысел. Личная неприязнь.
     - Нет, конечно. Я ко всем отношусь нормально.
     - Если он  не  убивал  мисс  Керр,  вы  готовы  потерять  эти  десять
долларов?
     - Конечно. Пари есть пари.
     - Значит, если мисс Керр  убил  кто-то  другой,  вы  согласны,  чтобы
наказание понес он, а не мистер Кэтер?
     - Разумеется.
     - Что ж, прекрасно. Вы  были  близкими  подругами  с  мисс  Керр.  За
исключением имени человека, оплачивающего ее счета, у нее не было  от  вас
тайн. Каким она была человеком? Это вовсе не праздный вопрос; я должен это
знать. Что она была за женщина?
     - Она была просто душка. Я в ней души не чаяла, пока она не втюрилась
в этого фанфарона. А до этого она всегда знала правила  игры  и  соблюдала
их. При этом никогда  не  теряла  достоинства.  Она  влюблялась  и  дарила
любовь, но никогда не сохла по кому-либо. Я и сама лучше  была  бы  совсем
бессердечной, чем сохла по кому-нибудь. В этом и крылась  одна  из  причин
нашей близости с ней - мы обе прекрасно знали цену мужчинам и знали,  чего
от них ждать, пока... пока на горизонте не возник этот бабуин Кэтер.
     - Вы с ним знакомы?
     - Нет. Никогда его в глаза не видела и не испытываю этого  желания  и
сейчас.
     Вульф взглянул на часы.
     - Вам нужно вернуться в десять минут десятого?
     - Нет, в пять минут десятого. Я должна еще переодеться.
     - Тогда времени совсем мало.  Давайте  предположим,  что  у  нас  уже
имеются доказательства невиновности мистера Катера. Тогда  кто  мог  убить
мисс Керр? Кого бы вы заподозрили?
     - Это элементарно. Лобстера, конечно.
     - Кого? Лобстера?
     - Извините. Того, кто содержал ее.
     - Вы ведь даже не знаете его имени.
     - И что из того? Он отстегивал примерно двадцать кусков в год. Может,
она его доила? Или он известный мошенник, или щипач? Засек их с Кэтером  и
пришил ее. Ежу ясно. Прикидываете?
     - Что ж, я подумаю  над  этим.  Но  давайте  пойдем  дальше.  Отметем
"лобстера". Кто тогда? У вас были общие друзья с мисс Керр?
     - Да. Вежливости ради можно их назвать и друзьями.
     - Допустим, ее убил один из них. Кто именно?
     Она произнесла вслух слово, которое должна  была  бы  произнести  про
себя.
     - В каком смысле? - осведомился Вульф.
     - В том смысле, что я их знаю как облупленных. Без причины никого  не
убивают, а если и есть причина,  то  нужно  еще  иметь  характер.  Они  не
годятся.
     - Ни один?
     - Нет.
     - Можете ли вы назвать мистеру Гудвину или мистеру  Пензеру  хотя  бы
одного из этих людей, пока вам показывают орхидеи?
     - Я не буду смотреть на орхидеи. Мне пора идти.
     - Может быть, завтра утром?
     - Тогда придется принести  цветы  ко  мне  в  постель.  Завалят  меня
орхидеями с головы до ног. Было бы классно. Жаль, что не выйдет. По  утрам
в постели от меня толку мало.
     - Тогда днем. Вы когда-нибудь встречались с доктором Гаммом?
     - С Тедди? - Она фыркнула. - Еще бы. Врач он, может, и  неплохой,  но
мужик никудышный. Вбил себе в голову, что может  соблазнить  Изабель.  Это
он-то!
     - Не вышло?
     - Нет, конечно.
     - Вы когда-нибудь видели сестру мисс Керр? Миссис Флеминг?
     Она кивнула.
     - Эту гусыню? Да, тут вы попали в точку. И  я  не  смеюсь.  Я  честно
думаю, что она спала и видела Изабель в гробу. Да, если это не Кэтер, и не
лобстер, то точно она.
     Джулия посмотрела на настенные часы.
     - Ой, мне пора.
     Она вскочила с моего кресла.
     - Пойдем со мной. Почему нет? Я вас усажу за столик  у  самой  сцены.
Распишу вас на все сто. Возвещу этим козлам, что сам Ниро Вульф почтил нас
своим присутствием и сейчас со всеми раскланяется. Вы  можете  поклониться
сидя, если хотите, а они влезут на стулья, чтобы лучше вас  разглядеть.  Я
просто лопну от гордости. Смелей, толстячок! Пиво за мой счет.
     Вульф запрокинул голову назад и прищурился.
     - Я отклоняю ваше приглашение, мисс Джексон,  -  произнес  он,  -  но
желаю вам удачи. У меня  возникло  впечатление,  что  мы  с  вами  сходным
образом оцениваем некоторых собратьев по разуму.
     Он встал. Это случается с ним крайне редко, поскольку  обычно,  когда
кто-то приходит или уходит, он продолжает сидеть вне зависимости от  того,
кто перед ним - мужчина или женщина. И даже повторил:
     - Желаю удачи, мадам.
     - Славный толстячок, - пропела она. Потом повернулась ко мне.
     - Приходите вы, Арчи. Этот Пензер - настоящая крыса.



                                    9

     Сорок восемь часов спустя, в девять часов  вечера  в  четверг,  Вульф
отставил в сторону опустевшую кофейную чашечку и пробурчал:
     - Четыре дня и четыре ночи коту под хвост.
     - Не спорю, - сказал я, допив кофе.
     Хотя, если бы  мне  очень  хотелось,  я  бы  мог  вступить  с  ним  в
перепалку. Судя по результатам, это время и впрямь было выброшено коту под
хвост, тогда как усилий было затрачено предостаточно. Где-то среди  девяти
записных книжек, что лежат на моем столе, - а все эти отчеты я печатаю  на
машинке наверху в своей комнате, а не в кабинете, -  увековечены  имена  и
фамилии  четырех  мужчин  и  шести  женщин,   которые   продиктовала   нам
Джекет-Джексон, пришедшая в среду днем полюбоваться  на  орхидеи.  Саул  и
Фред навестили всех этих людей, но безрезультатно - зацепиться было не  за
что. С другой стороны, в наши дни все возможно. Допустим,  одной  из  этих
дамочек вдруг померещилось, что Изабель стибрила  ее  помаду;  она  решила
наказать воровку, но в порыве гнева  чуть  перестаралась.  Или  кто-то  из
мужчин ненавидел Редьярда Киплинга и решил, что женщина, которая держит на
полке Киплинга в кожаном переплете, не имеет права на жизнь. Таких поводов
я мог придумать тысячи. Но нам нужно было что-то более осязаемое.
     Например, статистические выкладки. Известно,  что  на  каждую  тысячу
убийств, совершаемых любителями, восемьдесят три выпадает на долю  женщин,
которые лишают жизни других женщин из-за  того,  что  те  посягают  на  их
мужей, по меньшей мере, частично. Так что,  если  доверять  статистическим
выкладкам, то на первое место в  списке  подозреваемых  нам  следовало  бы
поставить миссис Эвери Баллу. Трудность только в том, как к ней подкатить.
Если я напрямик ляпну, знает ли она, что ее муж в течение трех  лет  читал
стихи  Киплинга  женщине,  которую  на  прошлой  неделе  убили,  то  Баллу
наверняка обидится и перестанет разговаривать  с  нами,  а  он  может  еще
пригодиться. Поэтому утром в среду, покончив с завтраком, я позвонил  Лили
Роуэн и поинтересовался, не знакома ли она  с  миссис  Эвери  Баллу.  Лили
сказала, что не знакома и что то немногое, что она слышала о миссис Баллу,
не вдохновляет к знакомству.
     - Тогда я не стану настаивать, - сказал я. - Но я  хочу  сам  понять,
насколько мне нужно встретиться с ней. Это строго между  нами.  Детального
отчета я от тебя не требую, только обрисуй ее в общих чертах, какие у  нее
интересы. Было бы очень здорово, если бы вдруг оказалось, что она собирает
автографы знаменитых частных сыщиков.
     - Ну уж, не такая она дура!
     Я сказал, что встречаются дуры  и  покруче,  присовокупил,  что  дело
срочное, и час спустя Лили мне перезвонила. Она разузнала куда больше, чем
мне требовалось, так что многое я опущу. В девичестве  миссис  Баллу  была
известна как  Минерва  Чедвик,  из  династии  стальных  и  железнодорожных
магнатов Чедвиков. За Баллу она вышла в 1936 году. Их сын и две дочери уже
обзавелись собственными семьями. Друзья звали ее Минной. Больших вечеринок
она не закатывала, но любила собрать близких  друзей  на  ужин.  Набожная,
англиканского  вероисповедания,  но  церковь  посещала  редко.  О   Париже
невысокого мнения, а Флориду и вовсе  ненавидела.  Увлекалась  лошадьми  и
обзавелась четырьмя арабскими  скакунами,  но  главной  ее  страстью  были
ирландские  волкодавы.  Их  она  держала   то   ли   двенадцать,   то   ли
четырнадцать...
     Зря я потратил столько бумаги и вашего времени, поскольку ясно  было,
что ставку надо делать на ирландских волкодавов.  О  волкодавах  я  твердо
знал одно - они ужасно здоровые, - поэтому позвонил  знакомому  собачнику,
подзапасся кое-какими фактами, после чего собрался с духом и набрал  номер
резиденции Баллу на Шестьдесят  седьмой  улице.  Когда  послышался  голос,
соответствующий голосу дворецкого в моем  представлении,  я  сообщил,  что
меня зовут Арчибальд Гудвин и я хотел бы договориться о встрече  с  миссис
Баллу, чтобы посоветоваться с  ней  об  ирландских  волкодавах.  Мне  было
сказано в ответ, что миссис Баллу занята, но мою просьбу ей передадут, так
что я оставил номер телефона. Около полудня мне позвонили, деловой женский
голос  представился  как  мисс  Коркоран,  секретарь   миссис   Баллу,   и
осведомился, что я хочу узнать про ирландских волкодавов. Я признался, что
хочу приобрести волкодава, но не знаю, в какой питомник лучше  обратиться,
а друг сказал, что миссис Баллу - лучший знаток волкодавов во всей стране;
мисс Коркоран сказала, что миссис Баллу может меня принять в  пять  часов.
Это меня вполне устраивало,  поскольку  Джекет-Джексон  собиралась  придти
смотреть на орхидеи в половине третьего.
     Вы вряд ли горите желанием провести еще пару часов в обществе  Джулии
Джекет, или мисс Джексон, так что я доставлю вам удовольствие и познакомлю
с Минной Баллу. Декорации и действующие лица были  именно  такими,  как  я
себе представлял: бдительный дворецкий, который  впустил  меня  и  пытливо
рассмотрел с головы до  пят;  циновка,  прикрывавшая  первые  шесть  футов
необъятного ковра в холле (в кабинете Вульфа пол устлан персидским  ковром
размерами четырнадцать на двадцать шесть футов, так  этот  ковер  был  еще
больше); заносчивая горничная, которая приняла  у  меня  пальто  и  шляпу;
широкие мраморные ступени; лифт с  панелями  красного  дерева;  немолодая,
седоволосая и сероглазая мисс  Коркоран,  встретившая  меня  на  четвертом
этаже; комната, в которую она меня  доставила,  -  слева  стол  с  пишущей
машинкой и картотека, справа  диван,  мягкие  кресла  и  кофейный  столик.
Повсюду развешаны фотографии собак и лошадей, но ни одной фотографии Эвери
Баллу. Жена же его лежала лицом кверху  на  диване,  облаченная  в  нечто,
напоминающее выцветший, некогда красный халат, достающий до лодыжек. Когда
я вошел, она повернула голову и сказала:
     - Я надеялась, что вы не придете. Я так устала.
     Она указала на кресло:
     - Сядьте сюда.
     Я уселся лицом  к  ней.  Тонкий  нос,  тонкие  губы,  прядь  крашеных
каштановых волос выбилась на лоб,  ноги  босые  с  оттопыренными  большими
пальцами. Я учтиво улыбнулся.
     - Разве вы не собираетесь  о  чем-то  спросить?  -  напомнила  миссис
Баллу.
     - Если вы не слишком устали, - ответил я. -  Надеюсь,  мисс  Коркоран
передала вам суть моей просьбы. Речь идет на самом деле о  моей  знакомой,
которая мечтает об ирландском волкодаве. Она живет  в  Вестчестере.  Я  же
живу в Нью-Йорке, а  городская  квартира,  по-моему,  плохо  подходит  для
ирландских волкодавов.
     - Еще бы!
     - Ей сказали, что лучше выписать волкодава из Ирландии.
     - Кто ей сказал?
     - Не знаю.
     - Это мог сделать только  круглый  болван.  У  ирландских  заводчиков
утрачен  высокопородный  материал.  Лучший  в  мире  питомник   ирландских
волкодавов содержит Флоренс Нейгл, но она селекционер, а  не  заводчик,  и
продает щенков только в надежные руки. Как и все  настоящие  селекционеры.
Я, естественно, тоже на заводчик и продаю щенков только по особым случаям.
Я влюблена в ирландских волкодавов, и они во мне  души  не  чают.  В  моей
спальне всегда спят восемь моих милых собачек.
     - А вашему мужу это нравится? - мило улыбнулся я.
     - Я даже не уверена, знает ли он об этом. Он не отличит волкодава  от
страуса. А кто ваша знакомая?
     - Ее зовут Лили Роуэн. У нее имение недалеко от Кейтона.
     - Почему она хочет именно ирландского волкодава?
     - В какой-то степени - для охраны. Соседей там поблизости нет.
     - Этого мало. Надо их  по-настоящему  любить.  Вы  должны  изображать
восторг, когда хвост смахнет вазу или разобьет люстру. А известно  ли  ей,
что хороший кобель весит до ста тридцати фунтов, а ростом, когда он  стоит
на задних лапах, достигает шести футов и шести дюймов? Знает ли  она,  что
когда он прыгает на хозяина, проявляя свою любовь, хозяин падает навзничь?
Известно ли ей, что ирландским волкодавам нужно пробегать три мили в день,
так что их привязывают сзади к фургону? Скажите ей, пусть заведет  простую
собаку - датского дога или добермана.
     Я покачал головой.
     - Нет, миссис Баллу, так не пойдет.
     - Почему же?
     - Потому что  мисс  Роуэн  уже  готова  полюбить  именно  ирландского
волкодава. Посмотрите, сколько сил она уже па это потратила. Разузнала все
о питомниках, но этого  ей  показалось  недостаточно,  она  выведала,  что
лучший специалист по волкодавам - вы, и уговорила меня попытаться добиться
встречи с вами, поскольку считает, что у мужчины  больше  шансов  получить
ваш совет, чем у женщины. Я сказал, что она могла бы и сама встретиться  с
вашим мужем, но она не знала, интересуется  ли  он  волкодавами.  Судя  по
всему - нет.
     Миссис Баллу заморгала.
     - Моего мужа не интересует ровным счетом ничего, кроме денег и  того,
что он называет структурой экономики. Как зовут  эту  англичанку,  которая
пишет книги о структуре экономики?
     - Барбара Уорд.
     Она кивнула.
     - Вот она могла бы увлечь его, другие же женщины для него  просто  не
существуют. А как зовут вашу знакомую?
     - Лили Роуэн.
     - Ах да, вы говорили. Я ужасно устала. Что ж, вы  рассуждаете  вполне
здраво. А как вы считаете - волкодав будет счастлив с ней?
     - Очень, иначе бы меня здесь не было.
     - Она хочет кобеля или суку?
     - Она просила, чтобы я узнал у вас. Кого вы посоветуете?
     - Это непросто. Мне нужно знать... Она живет в сельской местности?
     - Да, кроме зимы. У нее есть еще квартира в Нью-Йорке.
     Я не стал добавлять, что апартаменты Лили Роуэн занимают верхний этаж
здания в каких-то четырехстах ярдах отсюда.
     - Я должна поговорить с ней.
     Она повернула голову.
     - Силия, вы записали? Лили Роуэн.
     Мисс Коркоран, сидевшая за столом, ответила утвердительно,  и  миссис
Баллу вновь обратилась ко мне:
     - Скажите ей, чтобы она связалась с мисс Коркоран. Ей сразу надо было
так сделать вместо того,  чтобы  беспокоить  вас.  Я  забыла  ваше  имя...
Впрочем, неважно.
     И она смежила очи.
     Я поднялся и постоял немного. Безукоризненное воспитание подсказывало
мне, что лучше распрощаться с ней, когда она откроет глаза,  но  глаза  не
открылись, и я сказал:
     - Спасибо.
     - Я думала, что вы уже ушли, - ответила она, по-прежнему не  открывая
глаз.
     Будь я ирландским волкодавом, я бы завилял хвостом и смахнул  на  пол
какую-нибудь вазу. Мисс Коркоран,  которая  сопровождала  меня  до  лифта,
чтобы удостовериться, что я и в  самом  деле  в  него  влез,  на  прощание
сказала, что лучшее  время  для  звонка  мисс  Роуэн  -  между  десятью  и
одиннадцатью утра.
     Поскольку с прошлой субботы я ни разу толком  не  гулял,  а  часы  не
показывали еще и половины шестого, я решил,  что,  пожалуй,  сэкономлю  на
такси.  Правда,  сначала  надо  было   позвонить,   поэтому   я   разыскал
телефон-автомат  на  Мэдисон-авеню,  набрал  номер  Лили  Роуэн,  объяснил
положение и попросил  ее  позвонить  утром  мисс  Коркоран,  извиниться  и
сказать, что она раздумала покупать ирландского волкодава, а хочет завести
датского дога. То, что сказала мне в ответ Лили, я опущу, поскольку это не
имеет прямого отношения к делу и носит слишком личностный характер.
     Выйдя на свежий воздух, я поднял воротник и  натянул  перчатки.  Зима
свирепствовала вовсю.
     Если у вас сложилось впечатление, что всю работу делаем мы -  Саул  и
Фред допекают владельцев десяти имен, которые я выцарапал у Джулии Джекет,
а я охочусь за ревнивой  женой,  то  вы  жестоко  заблуждаетесь.  Когда  в
четверть седьмого я вошел в кабинет,  Вульф  сидел  за  столом,  увлеченно
читая книгу. Я заметил, что это уже не  "Приглашение  к  дознанию".  Вульф
напряженно трудился над "Книгой джунглей" Редьярда Киплинга. Я на цыпочках
прокрался к своему столу, чтобы не тревожить  нашего  работягу.  Когда  он
закончил главу и поднял голову, я спросил:
     - Может быть, вам приятнее читать вслух? Представьте, что  я  Изабель
Керр.
     Вульф пропустил мой выпад мимо ушей и пробурчал:
     - Ты добился хоть чего-нибудь, наконец?
     - Нет, сэр. Боюсь,  что  если  мы  не  пустим  по  следу  ирландского
волкодава, то наше дело плохо. Миссис Баллу можно смело  вычеркнуть.  Даже
если бы нашлась добрая душа, которая  открыла  бы  ей  глаза  на  то,  чем
занимался ее муж с этой одалиской, она все равно не смогла бы покончить  с
Изабель Керр, во-первых, потому что слишком  устала,  а  во-вторых,  из-за
того, что позабыла бы имя и адрес. Впрочем, благодаря  мисс  Джексон  ваши
познания о женском поле существенно расширились, так что, возможно, вы  со
мной не согласитесь.
     Потом я доложил. Это заняло так мало времени, что  едва  Вульф  успел
поудобнее устроиться и откинуться на спинку кресла  с  закрытыми  глазами,
как я уже подошел к концу и рассказал про свой звонок Лили Роуэн.
     - Между вами и миссис Баллу разница только в одном, - закончил  я.  -
Вы закрываете глаза, чтобы сконцентрироваться на том, что я говорю, а  она
закрывает глаза в надежде, что я  провалюсь  сквозь  землю.  Она  даже  не
заметила, что я дважды притянул к нашей беседе ее мужа.  Держу  пари,  что
расскажи я ей все про Изабель Керр и  розовую  спальню,  она  бы  даже  не
удосужилась упомянуть об этом мужу, когда он вернулся с работы.
     Вульф открыл глаза.
     - Как могут восемь таких крупных собак разместиться в ее  спальне?  -
спросил он.
     Я кивнул.
     - Это меня тоже беспокоило. Если допустить, что один пес занимает два
квадратных ярда, то...
     В дверь позвонили, и  я  направился  в  прихожую.  На  крыльце  стоял
субъект в коричневом твидовом пальто и темно-синей шляпе с узкими  полями,
что придавало ему крайне нелепый вид. Я решил, что это один из  обитателей
театрального мира, которого спугнули Саул или  Фред.  Но  когда  я  открыл
дверь, он заявил:
     - Я доктор Гамм. Теодор Гамм, доктор медицины. А вы  тот  самый,  кто
приходил в понедельник днем к мистеру и миссис Флеминг?
     Я признал, что я - тот самый. Он сказал:
     - Я настаиваю на встрече с Ниро Вульфом.
     И он прошел бы прямо сквозь меня, не отступи я в последнее  мгновение
в сторону.
     Конечно, так Не