шняя привычка смотреть во  все стороны.  Но
все-таки где-то в глубине души у меня затаилось сомнение, иначе я бы не стал
открывать входную дверь и озираться. На  улице чего-то не хватало. Я вытянул
шею, дабы проверить  ближайшие машины, и буквально сосчитал их.  Несомненно,
"седана" не было. Ни там, где я его оставил, ни в каком-либо другом месте.
     И  разумеется, Вулф не мог уехать один,  потому что хотя теоретически и
знал, как водить машину, но практически сразу бы потерял сознание только при
мысли о том, что ему надо сесть за руль.
     Поскольку Нейоми Кари из дома не выходила, а значит, и поста Орри Кэтер
не покидал, то Вулф был уверен, что шофер для него найдется.
     Я взглянул на  ту арку, под которой раньше стоял Орри. Его там не было.
Ну что же, все окончательно прояснилось.  Если бы Орри находился там,  он бы
непременно заметил меня и дал о себе знать.
     Я пробормотал:
     -  Да,  обыкновенный смертный действительно не  способен  разобраться в
поступках гения. "Неисповедимы пути твои, Вулф!" - лучше не скажешь. Если бы
я только догадался схватить его за полу, когда он уходил.
     Из-за угла  показалась машина, возвещающая о своем приближении  громкой
сиреной.  Вот она  завернула на Шестьдесят  седьмую и  резко  затормозила  у
тротуара. Из кабины выскочили два человека в полицейской форме и побежали ко
мне. Я гостеприимно распахнул двери прямо у них перед носом.
     Так  начался  утомительный  и   безрезультатный   шестичасовой  период,
уготованный мне судьбой в образе Ниро Вулфа.  К полуночи я уже  был способен
прогрызть  дыру  в  оконном стекле. Поскольку  в  дело, хотя бы одним  своим
присутствием здесь, были замешаны "влиятельные люди", то  вся  администрация
округа  и  города,  начиная  с окружного  прокурора,  комиссара  и далее  по
нисходящей,  перебывала  теперь  у Хауторнов.  Куда ни плюнь,  всюду торчало
какое-нибудь официальное лицо.
     Что  касается соблюдения моих  собственных  интересов,  то у  них  было
столько же шансов, сколько у пуделя в своре ищеек.
     Начать с того,  что через  каждые  десять  минут кто-нибудь  подходил и
справлялся  о местонахождении  Ниро Вулфа.  И мне это настолько надоело, что
всякий раз  приходилось стискивать зубы, удерживаясь от  страстного  желания
треснуть очередного по голове.
     Вскоре после  появления  первой  партии блюстителей  порядка  лейтенант
Бройзен   увел  меня  в   музыкальный  салон.   Интервью  было   кратким   и
малозначительным:  практически его  интересовало  только  то, как  именно мы
обнаружили труп. Я все ему выложил без утайки. Я совсем не был  против того,
чтобы  сохранить  для  личного пользования сведения  о  пристрастии  Дейзи к
подслушиванию (кто бы сказал заранее, не потребуется ли такая козырная карта
для нашей  фирмы в  будущем?),  но  мне полагалось объяснить,  чего  ради  я
надумал   заглянуть  за  стойку  бара,  а   изобретать   что-то  новое  было
неблагоразумно, поскольку Данн вполне мог выложить правду. Поэтому  ничего я
скрывать не стал.
     Ну а потом он опять загнал меня наверх. Вы,  мол, должны остаться и все
такое. Но  несмотря ни на что, основным вопросом  был  один и  тот  же: "Где
Вулф?"
     В  библиотеке никого,  кроме Ритчела  из  "Космополитен Трест Компани",
который с оскорбленно-непроницаемой физиономией смотрел в угол, и совершенно
незнакомого мне полицейского, не было. Пришлось оттуда смыться.
     Из  холла  появился  Прескотт,  заприметил  меня,  остановился   рядом,
оглянулся и спросил вполголоса:
     - Где Вулф?
     - Не знаю. Не надо спрашивать. Я действительно не знаю.
     - Нам необходимо...
     - Я не знаю!
     - Не говорите так громко.  Мы должны оградить от дела Юджина Дэйвиса. -
Он убеждал настойчиво и вкрадчиво: - Его никто не  видел, кроме Вулфа, вас и
меня.  Уж Вулфа я бы уговорил. Они не должны знать, что Юджин сюда приходил.
Если у вас спросят...
     - Дохлый номер. Вы бы лучше успокоились. Его впустил дворецкий.
     - Теркера я заставлю...
     - Нет, сэр. Безусловно, некоторые вещи полицейские от  меня не услышат,
но  эта  не входит  в  их  число. Послушайтесь  моего  совета  и не трогайте
дворецкого.
     Он схватил меня за лацкан:
     - Говорю вам, если только полиция разнюхает, что Дэйвис был здесь, если
начнет на него нажимать...
     - Ничего  не могу поделать,  мистер Прескотт. Очень сожалею.  Я  и  так
терпеть не могу утаивать что-то от полиции, а в данном случае это и вовсе бы
означало напрашиваться на неприятности. Мне они ни к чему...
     Меня прервали шаги на лестнице: вниз спускался Энди Хауторн. Оказалось,
его отец просто мечтает  видеть Прескотта в комнате миссис Хауторн. Прескотт
снова  взглянул на меня  полусердито-полуумоляюще, но я  непреклонно покачал
головой.
     Энди, тем временем, обратился ко мне:
     - Папа хотел бы и с мистером Вулфом встретиться.
     Я  ответил  ему то же, что  и остальным,  и они удалились, а я прошел в
самый конец коридора,  посидел там на  скамейке и отправился вниз посмотреть
на вновь прибывших. Но меня  вытурили наверх  прежде,  чем я успел поставить
ногу на последнюю ступеньку.
     В  итоге  снова  пришлось забираться  в  библиотеку и  находить  кресло
поудобнее. Тут  появилась горничная с сандвичами, молоком и элем, и я решил,
не стесняясь, подкрепить свои силы, чтобы продержаться до конца...
     Следующая  сцена,  участником  коей  я  оказался,  случилась  несколько
позднее. Прибыл сотрудник из отдела  по расследованию насильственных смертей
и объявил, что по  предложению  самого мистера Данна все находящиеся  в доме
должны сдать отпечатки пальцев.
     Поскольку до этого я чуть не охрип, уговаривая дежурившего в библиотеке
полицейского разрешить  мне в интересах правосудия позвонить по телефону, то
был  чертовски  зол  и категорически отказался оперировать своими  пальцами.
Сказал, что  мои отпечатки в полиции есть, ибо  я "официальный"  детектив  с
соответствующими  документами.  Однако  типчик  возразил,  что  ему  гораздо
удобнее взять мой отпечаток вместе с остальными.  Я же ответил, что мне было
бы удобнее уехать домой и лечь спать, поскольку на улице совершенно темно, а
его заботы меня не трогают. Конечно,  во  мне говорило упрямство, но это они
меня довели! Единственное,  чего я хотел, позвонить  домой и спросить Фрица,
как он поживает.
     Библиотека мне опротивела,  и  я пошел снова  в холл. Там расположилась
молодежь: Селия и Сейра устроились на скамейке, перед ними стоял Энди. Они о
чем-то  шептались,  но,  увидев  меня,  сразу притихли. Не  желая  мешать их
детским секретам, я поднялся на  второй этаж. Третья дверь слева была широко
распахнута. Проходя мимо, я увидел Мэй и Джун,  сидящих  рядышком на диване.
Мэй сменила  свое старое вылинявшее платье на нечто более светлое с розовыми
пятнами.
     В  холле было окно, выходящее на  улицу,  я  подошел  к нему и  немного
постоял, разглядывая  городскую сумятицу.  У обоих  тротуаров  рядами стояли
машины, повсюду суетились многочисленные регулировщики.
     Одновременно я прислушивался ко всем шагам у меня за спиной,  но каждый
раз они следовали мимо.
     Впрочем, дважды шаги затихли совсем рядом,
     В первый раз они принадлежали Осрику Стофферу. Он уставился на меня еще
издали, очевидно, не будучи уверенным, тот  ли я человек, который ему нужен,
но потом подошел поближе и забормотал:
     - Как я понимаю, Ниро Вулфа здесь нет. Если вы...
     - Я не знаю, где он.
     - Так же и Данн говорит. Но  если  вы... ведь я сначала вас искал,  еще
раньше...
     Не  стану  распространяться  о  том,  что  сейчас  он являл собой  мало
привлекательную личность, на мужской вкус,  конечно. Он вообще был  близок к
тому, чтобы отнести его к разряду  "жалких". Зубы у него  стучали, хотя он и
старался не  дрожать, голос  звучал так, словно горло необходимо было срочно
смазать.
     Я ответил:
     - Ну  вот  он я, но  настроение у меня  - хуже не бывает.  Впрочем,  на
счастливчика вы тоже не тянете.
     - Да, наверное. Посудите сами: такой кошмар, а вокруг полно народу...
     -  Безусловно. Было  бы  куда  спокойнее, если бы она оставалась в доме
совершенно одна. Тогда бы с ней ничего плохого не случилось.
     По  моему расчету, после подобной  фразы  он  должен  был возмутиться и
утратить свой жалкий вид, но  он был  слишком  занят  своими мыслями,  чтобы
сообразить,  что  мой  ответ  но меньшей  мере  невежлив.  Единственным  его
поступком стало  приближение  ко мне еще на десять дюймов  и  немного  более
настойчивое бормотание:
     - Вы бы хотели заработать тысячу долларов?
     - Конечно! А вы?
     -  За  ерунду...  за  пустяк.  Честное слово.  Я сейчас разговаривал  с
окружным прокурором. Со Скиннером. И о том, что  прятался за драпировкой, не
сказал. Понимаете, когда  вы  увидели меня  там...  Нет,  невозможно...  это
звучало бы  совсем  уж по-идиотски!  - Он выдавил  из себя никуда не  годную
имитацию  веселого  смеха.  -  Глупейший поступок,  глупее не  придумаешь...
Пожалуй, за всю  свою  жизнь я не сделал ничего  более дурацкого.  Стоит вам
только  "позабыть" о  том, что  видели меня за этой проклятой  занавеской, и
тысяча ваша, а я спасен от неловкого положения. Правда, при себе у  меня нет
такой суммы, но вы можете поверить мне на слово.
     Он замолчал.
     Я подмигнул ему.
     - Моя не понял. Английский не говорить...
     - Но послушайте, мистер...
     - Нет,  братец. Если  вы ее не убивали,  то даете слишком много. А если
все-таки  придушили,  значит, вы трус. Впрочем, не в моих  правилах отдавать
полиции то,  что  может потребоваться  самому.  Некоторые  факты  я  намерен
сохранить для  личного пользования  (поскольку Ниро Вулф отстранился), и то,
что вы  ныряете  за стойки  баров в частных домах, -  один  из них. Хотя  бы
временно.
     - Временно? Но где гарантия?..
     -  Это все,  что  я  могу вам  предложить, и не  говорите мне больше  о
деньгах. Мама учила меня не брать монету у незнакомых людей.
     Он  был совершенно  удовлетворен. Вероятно,  в его  планы входило любой
ценой заключить пакт о  ненападении со  строго ограниченными правами сторон.
Впрочем, покидать меня он не собирался, и, если бы в холле не  появился Джон
Чарльз Данн  и  не увлек его  к себе в кабинет, не представляю,  как бы  мне
удалось от него отделаться.
     Второй  раз мое уединение возле окна было нарушено  после  того,  как я
вернулся  из экспедиции за  пепельницей. В данном  случае меня не искали. По
крайней мере, непохоже было.
     Как-то вдруг в дверях появились Сейра, Селия и  Энди, увидели меня  и о
чем-то заспорили. Потом Энди с Селией удалились, а Сейра зашагала ко мне.
     Когда она была совсем близко, я заметил:
     - Как вижу, вас еще не арестовали.
     - Конечно нет. А чего ради меня арестовывать?
     -  На то  полиция  и  существует.  Если  человек признается в громадном
количестве преступлений, они  непременно уцепятся за  то,  которое не сумеют
доказать, и злодей легко выйдет сухим из воды. И наоборот.
     - Не надо умничать! -  Она села на скамейку неподалеку от  меня.  - Вся
эта история ударила мне в ноги: совершенно не держат. А переполох  действует
на меня, как коктейль на пустой желудок. Наверное, когда я пойду спать, если
такое в принципе случится, мне придется лежать с открытыми глазами, пялясь в
темноту  и  размышляя о том,  какая  я несчастная. Но сейчас  у меня  просто
ослабли ноги, зато мозг страшно возбужден. Кстати, я вообще не без мозгов.
     -  И  не  без сверчка в голове. -  Я  присел  рядом.  -  Вы его  чем-то
напоминаете.
     - Знаете, в другой  ситуации меня бы это  заинтересовало, но не сейчас.
Энди со  мной не соглашается,  Селия, разумеется, тоже. О, небо, как они все
взбудоражились!  Энди  твердит, что, поскольку семья в опасности, мы  должны
держаться вместе и никому не доверять.
     - Вы ратуете за доверие. Кому, мне?
     - Не то чтобы доверие. Дело тут не в нем. Просто  я хотела сообщить вам
об одном сегодняшнем происшествии.
     - Должен предупредить,  мисс Данн: после вашего недавнего признания мне
придется  подвергать  сомнению все,  что вы  будете говорить. А проверять  я
ничего не намерен.
     Она  издала  восклицание,  которое   молодой  леди   вообще   знать  не
полагается.
     - Никому ваши проверки не нужны. Что  произошло,  то произошло.  Я уж и
папе  рассказала, только  он, по-моему, даже не расслышал.  Мистер  Прескотт
пробормотал на  это "да,  да"  и  потрепал  меня  по  плечу. А  Энди и Селия
наверняка  воображают,  будто  я  все придумала.  Какого  черта  я бы  стала
сочинять, что у меня украли фотоаппарат?
     - Ах, вот как?
     - Да.  И к тому же две пленки. Понимаете, мы в среду ездили в Нью-Йорк.
Папа отправлялся в Вашингтон, но все остальные, по решению знаменитых сестер
Хауторн,  должны  были до  самого окончания похоронной церемонии раскинуться
лагерем  в особняке.  Тетя Дейзи  согласилась.  - Она передернула плечами. -
Скажите, вас от ее вуали не тошнит?
     Я ответил, что даже очень.
     Она продолжала:
     - Я просто смотреть на нее не могу. Понимаете, когда во вторник  мистер
Прескотт  привез  меня  сюда прямо  из магазина, мне  еще пришлось бегать за
сумкой  на  Девятнадцатую  улицу.  Ну  а  потом,   после  похорон,  началась
неразбериха; адвокат прочитал нам завещание. В общем, мы все  остались здесь
на  ночь в  четверг и вчера  тоже. Я  спала в  одной комнате с Селией. - Она
ткнула  пальцем во вторую  дверь слева.  -  А  сегодня  обнаружила, что  мой
фотоаппарат исчез. Его кто-то украл.
     - Или одолжил.
     -  Нет,  я уже всех спрашивала,  включая  слуг.  Этот человек к тому же
перерыл всю мою сумку и утащил две пленки.
     - А может,  какая-нибудь служанка постаралась? Впрочем,  не  ждите, что
она  признается.  Очень  немногие  на это способны. Или,  например,  тетушка
Дейзи, помимо любви к подслушиванию, страдает еще и клептоманией?
     - Откуда вы знаете, что она любит подслушивать?
     - Видел ее за работой.
     - Видели? А я никогда. Энди говорит, что если фотоаппарат кто-то украл,
то только член  нашей  семьи. И  поэтому  мне лучше  всего  держать  язык за
зубами.
     - Весьма разумно. Но  если дело дойдет до голосования, я обеими  руками
буду за тетушку Дейзи. Значит, две пленки... Ага, компания возвращается.
     Ко мне с весьма важным видом направлялся незнакомый полицейский.
     - Арчи Гудвин? Вас ждет внизу инспектор Кремер.


        ГЛАВА 14

     Для  меня в качестве  обрамления была  выбрана  музыкальная комната. Со
стола  убрали журналы  и  книги,  у дальнего  его  конца посадили  окружного
прокурора  мистера Скиннера в черных нарукавниках, с  волосами,  зачесанными
назад. Инспектор Кремер в вечном костюме с жилетом (в другой одежде я его не
видел) восседал  на вращающемся табурете от  рояля. У  противоположной стены
притулился усталый  и растерянный полицейский комиссар  Хомберт, а в уголке,
за маленьким столиком, - детектив с записной книжкой.
     Мне приготовили  стул, установленный так, чтобы я был  одинаково хорошо
виден всем.
     Я выпрямился и произнес:
     - Какая  великая честь, господа, лицезреть вас троих, собравшихся здесь
ради меня...
     Кремер сразу взял агрессивный тон:
     - Хватит!  На сей раз мы не желаем  выслушивать  ваши басни.  И никаких
увиливаний от прямых ответов. Нам нужны только точность и конкретность.
     - Все верно, все понятно,  -  ответил  я покорным  голосом, -  но я шел
сюда,  ожидая,  что  меня  будет  допрашивать   сержант,  в  крайнем  случае
лейтенант, а завидев сразу трех столь блестящих...
     -  Ладно, Гудвин, - вмешался Скиннер,  - мы в  курсе,  что  вы способны
наговорить чего угодно, но оставьте это на потом. Где Ниро Вулф?
     - Понятия не имею. За сегодняшний день  я повторил это не менее  тысячи
раз...
     - Я  знаю, что  повторили. Нам передали. Он уехал сразу после того, как
было найдено тело? Куда именно?
     - Обыщите меня.
     - Он сказал вам, куда отправляется?
     - Он вообще  ничего  не сказал. Если вас интересуют  факты, я пасую.  А
если устроит мое мнение - пожалуйста.
     - Что ж, давайте послушаем.
     - По-моему, он поехал домой обедать.
     - Глупости. Он был здесь по важному делу, у  него перед носом произошло
убийство.  И вы хотите, чтобы я  поверил  в  такую чушь? Даже Ниро  Вулф  не
настолько эксцентричен...
     - Не скажу,  насколько он эксцентричен, а  вот голоден он действительно
был. Откровенно говоря, завтрак нам поднесли ерундовый. - Я махнул  рукой. -
Намекаете,  что его нет дома? Естественно. Он хочет отдохнуть.  Вы, конечно,
можете выломать дверь, предъявить ордер на  обыск... Но какой смысл? Если вы
спрашивали   здешних  обитателей,  наверняка   выяснили,  что   с   половины
одиннадцатого и вплоть до того самого  момента, когда было  обнаружено тело,
Вулф безвылазно сидел в библиотеке. Для чего же он-то вам понадобился?
     В ответ рявкнул комиссар Хомберт:
     - Для того, чтобы услышать,  когда и где он видел сегодня Нейоми Кари и
о чем с ней разговаривал?
     - Так он ее не видел.
     - Кроме того, нам нужно уточнить условия соглашения, которого он достиг
с мисс Кари по поручению своих клиентов. Мы хотим посмотреть на документ.
     - Его, к сожалению, не существует. Он не составлен.
     - Вот  это история!  - глупо захохотал Кремер. - Если такой бумаги нет,
то теперь состояние  Хауторна навсегда  останется убитой.  Клиентам Вулфа не
повезло.
     - Зато,  - подхватил я насмешливо, -  сильно повезло ее наследникам. Вы
об этом-то подумали?
     Хомберт что-то пробурчал.
     Кремер вздрогнул.
     Скиннер потребовал:
     - А кто они такие? Как их имена?
     - Не имею ни малейшего представления.
     - Вы очень самонадеянны, Гудвин!
     - Возможно, сэр. И все же я выражаю категорический протест против того,
что меня  загнали сюда вместе  с остальным стадом  и  держат вот уже  четыре
часа.  Вы вообще не имеете на это права. И я  знаю, в чем дело. - Я кивнул в
сторону лежащих на столе бумаг. - Хотите швырнуть в меня моими же выдумками?
Валяйте, пробуйте!
     Но они  потратили  еще  целый  час,  поминутно оглядываясь на  закрытые
двери, прежде чем приступить к этой процедуре.
     Где и когда я впервые увидел Нейоми Кари?
     Тот же вопрос относительно Вулфа.
     О чем мы  разговаривали и что  происходило, когда накануне я приезжал к
ней домой, чтобы отвезти к Вулфу.
     Описать предыдущий визит к Хауторнам со всеми подробностями.
     Что сказала Мэй?
     Что сказала Эйприл?
     Что сказала Джун?
     Не угрожал ли кто-нибудь кому-нибудь?
     Передать разговор с Нейоми после того, как остальные ушли.
     Вообще-то я  старался  быть  предельно точным,  но,  по  моему  мнению,
некоторые  подробности  для  записной  книжки   детектива  были   совершенно
излишними,  например,  такие,  что   Нейоми  назвала  Стоффера  "Осси",  или
нападение Дейзи  Хауторн  на  наших клиентов и  прочие. Не упомянул  я и про
дэйвис-даусоновский эпизод  в то  утро.  Просто заявил,  что  около половины
десятого  Вулфу позвонил  мистер Данн  с приглашением  на Шестьдесят седьмую
улицу, а я присоединился к нему через час.
     Затем я вытащил из кармана листок бумаги и протянул его Скиннеру.
     -  Полагаю,  расписание  вам  поможет.  Я напечатал  таковое на пишущей
машинке в библиотеке, пока ждал вашего приглашения.
     Хомберт  и  Кремер  поднялись,  дабы  тоже  посмотреть  на   него:  оба
заглядывали окружному прокурору через голову.
     Пока они переваривали  содержание, я принялся изучать  оставленную  для
личного пользования копию.
     10.45. Присоединился к Вулфу, Данну и его жене в библиотеке.
     11.10. Дворецкий объявил, что к мистеру Данну прибыли Скиннер, Кремер и
Хомберт.
     11.30. Позвонили Даркин, Пензер и Кейн. Пришла Сейра Данн.
     12.10. Появились Эйприл, Селия и Стоффер.
     12.30.  Все разошлись. Приехали Пензер с