сказала Дороти.
     Я подтянул к себе аппарат, снял трубку.
     - Мисс Кейс там?
     - Ага, - сказал я. - Она заседает. Что-нибудь передать ей?
     - Скажите, что мистер Дональдсон пришел к ней.
     Я  исполнил  эту  просьбу,  и впервые  за время нашего знакомства  лицо
Дороти на сто процентов усвоило общечеловеческую мимику. Едва прозвучало имя
Дональдсон,  как  испарились малейшие признаки игры  с воздеваемыми бровями,
лицо   напряглось   и  побледнело.   Так  или  иначе,  Дороти,  была  вконец
перепугана... Мне надоело ждать, и я повторил:
     - Мистер Дональдсон пришел к вам.
     - Я... -  она облизала пересохшие  губы. Потом непроизвольно сглотнула.
Потом встала и произнесла отнюдь не мягким тоном:
     - Скажите, чтоб послали его в кабинет Талботта.
     Я передал это распоряжение, попросил "город" и набрал все тот же номер.
Мои часы  показывали пять  минут четвертого, и я на секунду опешил,  услышав
голос все того же Орри.
     - Арчи, - коротко представился я. - Дай-ка мне Сола.
     - Сола? Его нет пока. Уже несколько часов.
     - Мне казалось, он на прогулке. Тогда - Вулфа.
     - Да, Арчи, - пророкотал Вулф.
     - Я в конторе  Кейса, за  его столом.  Один-одинешенек.  Наших клиентов
истребили. Бродайка прихватили  за скупку  краденого  -  дизайны, что брал у
Талботта, Поула -  за нарушение  спокойствия, а  Талботта  -  за оскорбление
действием. Кроме того, мисс Кейс только что чуть не  отдала  с перепугу Богу
душу.
     - О чем ты говоришь? Что произошли?
     Я объяснил.  А  поскольку  делать ему  было нечего:  знай  сиди себе  и
отвечай на звонки, то  мой рассказ вышел в свет без купюр. Исчерпав факты, я
внес предложение  принять  такой - думаю, неплохой - план действий: я узнаю,
что там есть у этого Дональдсона, почему женщины бледнеют, заслышав это имя.
     -  Нет, думаю,  это  излишне, - сказал Вулф.  - Разве что, он  портной.
Просто  разузнай, не  портной ли  он  -  причем потихоньку.  Поосторожней  с
утечкой информации. Если портной, установи его адрес. Найди мисс Руни. Войди
к ней в доверие. Пускай даст волю своему язычку...
     -  Какую цель  я  преследую?..  Да  нет,  какую  цель я  преследую, мне
известно. А вот вы - какую?
     - Не знаю. Черт побери,  ты  ведь  знаешь,  чем кончаются такие дела  и
какие опасности в себе таят: сплошные пробы и ошибки.
     Краешком  глаза я  уловил какое-то шевеление у входа и  тотчас направил
свое внимание туда. Кто-то вошел и двинулся ко мне.
     - О'кей,  - сказал  я Вулфу, -  тут даже и слухов  о ее местонахождении
нет, но  я найду  ее,  даже если  на это придется потратить весь  день и всю
ночь. - Я повесил трубку и  произнес приветствие: - Алло, мисс Руни! Не меня
ли ищете?
     На Анни Руни красовалось новое шерстяное платье, но  она была далека от
довольства  собой - или  кем-нибудь  еще. Просто невообразимо: такая розовая
кожа - и такая кислая мина на лице. Она начала с вопроса:
     - А как повидать человека, которого арестовали?
     - Смотря кого, - ответил я. - И не  напирайте на меня с таким апломбом.
- Я его не арестовывал. И вообще, кто он? Кого вам надо повидать? Бродайка?
     -  Нет!  -  она рухнула  в  кресло  с  таким видом,  точно  ей  вот-вот
потребуется помощь. - Вейна Саффорда.
     - За что его арестовали?
     - Не знаю. Чуть  пораньше я позвонила Люси, моей здешней подруге, а она
мне и сообщает: был,  мол,  тут разговор о Вике Талботте, будто он  продавал
эти  дизайны Бродайку, вот я и пришла разузнать что к  чему. Когда услышала,
что  Талботт и Поул  взяты  под стражу,  то позвонила Вейну -  рассказать об
этом, а там какой-то мужчина берет  трубку  и говорит, что полицейский  увел
Вейна.
     - За что?
     -  Тот мужчина  ничего не  знал. Тогда  я  позвонила  вам  в  офис, мне
ответили, что вы здесь. Как же повидать его?
     - Думаю, никак.
     - Но мне очень нужно.
     - Вы считаете, что вам очень нужно, и тоже считаю, что вам очень нужно,
а копы  так  не считают. Все зависит от формулы приглашения. Если они просто
хотят проконсультировать у  него взмыленную лошадь, он может  оказаться дома
через час.  А если они подцепили его на крючок, один  Господь ведает, когда.
Вы не адвокат и не родственница.
     Она сидела  и смотрела на меня,  и мина на ее лице  стала  кислее,  чем
была. Потом вскочила, обогнула стол, заполучила  в свое распоряжение телефон
и проговорила в трубку:
     - Элен, это я, Одри. Достань мне... Или ладно, не надо...
     Повесила  трубку, уселась  на край стола, ссудила мне  еще один ледяной
взгляд.
     - Это все я! - провозгласила она.
     - Что именно?
     - Вся суматоха. Где я, там всегда суматоха...
     -  Что ж, на  свете ее до  чертиков. Там, где есть хоть кто-нибудь, там
обязательно  суматоха.  А  вам   лезут  в  голову  шалые   мысли.  Вчера  вы
перепугались,  что на вас собираются  повесить  убийство, хотя никто даже  и
намека на это не сделал. Не заблуждаетесь ли вы опять?
     - Вовсе нет! - голос ее был мрачен. - Вспомните про похищение дизайнов.
Меня невозможно  с ней связать - так нет же, они связали! А теперь вдруг все
разъясняется: конечно же я ни при чем. Казалось бы, кончено, я чиста - и что
же? Тут же Вейна обвиняют в убийстве. На очереди...
     - Мне казалось, вы не знаете, за что его взяли.
     -  Ну, не  знаю.  Но  посудите  сами:  он  был  тогда со  мной.  -  Она
соскользнула  со  стола, распрямилась.  - Вот  что:  я  уверена... Я  должна
повидать Дороти Кейс.
     - Она занята, у нее посетитель.
     - Знаю. Но он мог уйти.
     -  Некто  Дональдсон  -  никак  не  пойму,  что  он  за птица.  У  меня
подозрение, что Дороти затевает небольшую сыскную операцию на  свой страх  и
риск. Может, случайно знаете, этот Дональдсон не детектив?
     - Знаю: не детектив. Он адвокат, друг мистера Кейса. Я видела его здесь
несколько раз. А вы...
     Нас   прервали:   в  дверях  появился   человек,   знакомый   мне   уже
десятилетиями.
     - Мы заняты, - сообщил я ему категорично.
     Мне  давно  следовало бросить свои  шуточки по  адресу  сержанта  Пэрли
Стеббинса: они ведь всегда рикошетом ударяли по мне самому.
     - Значит, ты тут, - проницательно заметил он.
     - Да-с... Мисс Руни, знакомьтесь: сержант...
     - О, мы с ним уже встречались.
     - Ага, встречались, - согласился Пэрли. - А я вас искал, мисс Руни.
     - О, Боже, опять вопросы?!
     - Все  те же. Исключительно ради контроля. Вы, помните, подписали такое
показание,  что во вторник утром находились в лошадиной академии с Саффордом
от пяти сорока пяти до семи тридцати, причем все эти время - вместе.
     - Конечно, помню!
     - Нет ли у вас планов изменить эти показания?
     - Разумеется, нет! Зачем?
     - Как же вы тогда  объясните следующий факт: вас видели  в парке верхом
именно  в  данный  промежуток  времени,  а  Саффорд  на  другой  лошади  вам
сопутствовал, причем Саффорд это признает?
     - Сосчитайте до десяти, прежде чем отвечать, - выпалил я. - А еще лучше
- до сот...
     - Заткнись! - рыкнул Пэрли. - Как вы объясните это, мисс Руни?
     Одри  вновь  покинула  свой   насест,  встав  лицом  к  лицу  со  своим
преследователем.
     - Может  быть, у кого-то подвели глаза? - предположила  она. - Тех, кто
утверждает, что видел пас?
     -  О'кей,  - Пэрли  выудил  из кармана бумаженцию  и развернул ее. - Мы
всегда держимся начеку в тех делах, куда твой жирный шеф успел сунуть нос. -
Он предъявил бумагу Одри. - Это ордер на ваш арест в качестве свидетеля. Ваш
друг Саффорд пожелал прочитать свой от начала до конца. А вы?
     Она проигнорировала его великодушное предложение.
     - Что это значит? - вопросила она,
     - Это значит, что вам  придется  последовать за  мной  в  нижнюю  часть
города.
     - Это значит также... - вмешался я.
     - Заткнись? - Пэрли шагнул  вперед. Рука его  потянулась к ее локтю, но
промахнулась,  ибо  Одри рванула  прочь.  Он  последовал за  ней  по  пятам.
Наконец, она решила, что обрела способ повидать своего Вейна.
     Я покачал головой, имея в виду общее положение вещей, а не какой-нибудь
конкретный факт. Потянулся к телефону, попросил город и вновь набрал номер.
     Послышался голос Вулфа.
     - Где же Орри? - спросил я. - Почивает на моей кровати?
     - А ты где? - поинтересовался Вулф.
     -  По-прежнему  в конторе  Кейса.  Тут все  то  же  самое, но  большими
порциями. Еще двоих забрали.
     - Кого и куда?
     - Клиентов. Туда. Наши акции катастрофически падают...
     - Кого конкретно и почему?
     -  Вейна  Саффорда  и Одри Руни,  - и  я  рассказал  ему обо всем,  что
происходило,  не  обеспокоившись  сообщить о приходе Одри еще  до  окончания
нашей прошлой телефонной беседы. Потом я добавил: - Стало  быть, четверых из
пяти  упекли,  включая  Талботта.  На  свободе в  нашем распоряжении  только
единичка - Дороти Кейс, и меня не удивит, если она последует за  прочими, во
всяком  случае выражение  ее лица, когда  она услыхала, кто... Минуточку!  -
Меня  прервало появление  очередного  посетителя.  Это была Дороти  Кейс.  Я
бросил в  трубку: -  Перезвоню!  -  После чего отодвинул  телефон и  встал с
кресла.
     Дороти  подошла  ко мне.  Она  все еще  выглядела по-человечески,  даже
больше, чем обычно. Былой задор -  или задир  - с нее слетел, цветовая гамма
кожного  покрова, того, что на виду, свелась к водянисто-серому колеру, а из
глаз смотрела тревога.
     - Ушел мистер Дональдсон? - спросил я.
     - Да.
     - Дряной  день,  куда ни  обернись. Только  что  арестовали мисс Руни и
Саффорда.  Полиции  кажется, что она проморгала какую-то важную  деталь... Я
как раз пересказывал Вулфу, когда вы вошли...
     - Мне надо его повидать, - сказала она.
     - У вас это сейчас не получится, - вразумлял я ее. - Конечно, вы можете
помчаться к  нему на  такси, но с  тем  же успехом можете подождать, пока  я
доберусь  до Шестьдесят пятой улицы и  прихвачу свой  автомобиль:  ведь  уже
перевалило за  четыре,  значит, он наверху, со своими  орхидеями,  и вам  не
повидать  его  до  шести, несмотря  даже на то, что вы к настоящему  моменту
единственный его клиент, не угодивший и тюрьму.
     - Но дело наисрочнейшее...
     - Не для него. До шести. Разве что вы хотите исповедаться передо мной -
я ведь вхож наверх. Ну?
     - Нет!
     - Тогда, быть может, подогнать машину?
     - Да.

     В  шесть  часов  три  минуты  Вулф, расставшийся  со  своей оранжереей,
примкнул к  нам. За то время, что мы с Дороти  провели в конторе, она вполне
вразумительно  дала мне понять, что со мной ей делиться нечем. Когда же Вулф
разместил свою тушу в кресле за письменным столом, она первым делом сказала:
     - Мне бы с глазу на глаз.
     Вулф в знак отрицания покачал головой.
     - Мистер Гудвин  мой доверенный помощник - допустим, он  не услышит эту
историю из ваших уст, что ж, вскоре он узнает ее от меня. Итак, о чем речь.
     - Мне не  к  кому  обратиться, кроме  вас,  -  Дороти сидела в одном из
желтых  кресел, лицом и всем корпусом - к  нему. - Я не знаю, как  быть, - а
мне надо все-таки знать. Один  тип хочет донести полиции, будто я  подделала
отцовскую подпись на чеке.
     - А это так? - спросил Вулф.
     - Что так? Подделала ли? Подделала.
     - Расскажите подробней, - сказал Вулф.
     Она  рассказала   подробней,   и   сюжет  не  показался   мне  чересчур
замысловатым. Отец давал ей меньше денег, чем того требовала стильная жизнь,
на  которую  она нацелилась.  Год назад  она  подделала чек  на  три  тысячи
долларов; отец, естественно, ее накрыл, после чего заставил пообещать: такое
больше не повторится. Недавно она подделала  еще  один чек, теперь  на  пять
тысяч,  отцу  это очень не понравилось,  но, разумеется, ему и  в  голову не
приходило упрятывать свою дочь под арест.
     Через  два  дня  после  того, как он столкнулся  с повторной  проделкой
дочери, произошло  убийство. По завещанию отец все оставил  ей. Исполнителем
своей воли назначил адвоката  Дональдсона,  не  подозревая, что Дональдсон -
как говорит Дороти - ее  ненавидит. Теперь Дональдсон  обнаружил среди бумаг
Кейса липовый чек и записку Кейса; побывав сегодня  у Дороти, он сообщил ей,
что почитает  своим  долгом гражданина  и блюстителя законности передать эти
факты полиции.
     Получив ответы на каждый свой вопрос, Вулф  откинулся в кресле и тяжело
вздохнул:
     -  Понимаю,  что  вас  раздирала потребность всучить эту схему другому.
Допустим, я перехватил ее у вас: что дальше?
     - Я не знаю, - голос Дороти излучал растерянность, как и она сама.
     - А потом, - продолжал Вулф, -  чего вы опасаетесь? Вся  собственность,
включая банковскую, принадлежит теперь вам. Прокуратура только зря затратила
бы время и средства, настаивая на передаче дела в суд - да оно и принято  бы
не было. Ежели мистер Дональдсон не идиот, он должен это понимать. Так ему и
скажите.  И  еще скажите ему,  что он полный болван, - Вулф  устремил на нее
свой перст. - Или  же он думает,  что  вы убили отца, и хочет усадить вас на
электрический стул. Неужто он вас настолько ненавидит?
     - Он ненавидит меня всем нутром, - хрипло проговорила Дороти.
     - Почему?
     -  Однажды я намекнула ему,  что не прочь  выйти за  него замуж,  потом
передумала. Этот человек весьма чувствителен. Прежде он страстно любил меня,
а  ныне столь же  страстно ненавидит. Он  сделает  все,  чтоб  испортить мне
жизнь.
     -  Тогда вам ни за что  не остановить его - да  и мне тоже. Подделанный
чек  и  записка  вашего  отца  находятся  в  его  распоряжении  на  законных
основаниях. Что помешает ему обратиться в полицию?
     - Что ж, прекрасно!  - сказала Дороти с полной безнадежностью и встала.
- Я думала, вы умный! - Она пошла к двери, но остановилась на пороге. - А вы
обыкновенный сапожник,  как и все! Ничего, я управлюсь с этой грязной крысой
сама!
     Я вскочил и отправился  в прихожую,  чтоб  захлопнуть  за Дороти дверь.
Вернувшись в контору, я сел, упрятал свой блокнот в ящик письменного стола и
заметил:
     - Теперь мы  все при  ярлычках. Я - трус. Вы -  сапожник. Распорядитель
наследства - крыса. Ей-богу, она нуждается в свежих впечатлениях.
     Вулф  только крякнул. Крякнул на добродушный лад, ибо обеденный час был
близок, а он никогда не позволял себе раздражаться перед едой.
     -  Итак,  - сказал я,  - если она не предпримет  что-нибудь из ряда вон
выходящее,  ее заберут к завтрашнему  полудню,  а  она - последняя. Надеюсь,
Солу и Орри  везет больше,  чем нам.  У меня  вечером  свидание и  билеты на
двоих. Но если долг велит...
     - На этот вечер ты свободен. Я сам проконтролирую ситуацию.
     Знаю, как он проконтролирует.  Он  будет торчать здесь -  читать книги,
пить пиво и при каждом  звонке  приказывать Фрицу, чтоб отвечал  просителям:
Вулф занят. Уж не впервые на моей памяти он решал: овчинка выделки не стоит.
В  таких случаях моя  миссия  была  проста: проследить, чтоб  он вернулся на
круги своя. Но на сей раз  я посчитал: если Орри Кэтер провел полдня  в моем
кресле, он вполне дорос до исполнения моих обязанностей. И я поднялся к себе
в комнату, дабы преобразиться для вечерних развлечений.
     Вечер  получился  отменным во  всех смыслах. Пускай стандарты,  к  коим
приучил мое небо Фриц,  перекрыты  быть  не могут,  ужин у Лили Роуэн всегда
замечателен.  Шоу  - тоже заслуживало всяческих  похвал,  как и джаз-банд  в
клубе "Фламинго", куда  мы направились, чтоб  поближе узнать  друг друга:  я
ведь встречаюсь  с нею всего только семь лет. Одно, другое, пятое, десятое -
в результате я вернулся домой к трем часам. По привычке заглянул  в кабинет:
погладить  ручку  сейфа  да  и  вообще  оглядеться  вокруг.  Имея  для  меня
информацию,  Вулф обычно оставлял записку  на столе под  пресс-папье. Вот  и
сейчас там лежал листок из его блокнота с маленькими аккуратными буковками -
ну впрямь печатный текст.
     "А. Г.  Твоя работа  по делу Кейса вполне приемлема.  Сейчас, когда оно
раскрыто, ты можешь, действуя  согласно договоренности, отправиться утром  к
мистеру Хьюитту за  этими экземплярами.  Теодор приготовит для тебя коробки.
Не забудь о вентиляции Н. В."
     Я  перечитал  этот  текст,  заглянул  на  оборот:  нет  ли  там  какого
продолжения. Увы, страница была девственно чиста.

     В  утренних  газетах за  четверг я не  нашел ни  строчки о деле  Кейса,
которая   указывала   бы,   что   кто-то   продвинулся   хоть   на  дюйм   в
головокружительной гонке за преступником.
     Целый день, с десяти до шести, я  потратил на Льюиса Хьюитта: добираясь
к нему  на  Лонг-Айленд,  возвращаясь  под конец домой, а  также  помогая  в
отборе, чистке и упаковке десяти тысяч годовалых растений.
     Когда я тащил последнюю  коробку вверх  по лестнице,  случился сюрприз.
Машина, кою я не раз видывал  прежде, с буквами ДП, что означает департамент
полиции,  подкатила к обочине  тротуара, остановилась сразу за седаном, и из
нее вышел инспектор Кремер.
     - Чем занят Вулф сейчас? - спросил он, восходя ко мне по ступеням.
     - Дюжиной зиготпеталумов, - ответствовал я с прохладцей.
     - Пропусти-ка! - сказал он грубо.
     Так я и поступил.
     А что мне еще оставалось делать, коль скоро я теперь больше смахивал на
мальчишку  рассыльного, чем  на сыщика.  Стиснув  зубы,  я  помогал  Теодору
доставлять орхидеи в оранжерею, когда послышался из конторы Вулфов рык:
     - Арчи!
     Я  вошел. Кремер сидел в красном кожаном кресле, меж зубов - незажженая
сигара торчком  к  потолку.  Вулф хмуро  взирал на  него, поджав  губы,  что
свидетельствовало об  одном:  черпает кайф  в  своем  подспудном  клокочущем
негодовании.
     - Я занят важным делом, - заметил я лаконично.
     - Оно подождет. Дозвонись до мистера Скиннера.
     Я мог  бы сказать  куда  больше, не  будь там Кремера. А  так  я просто
фыркнул и сел за телефон.
     - Прекрати! - свирепо гаркнул Кремер.
     Я продолжал накручивать диск.
     - Ладно, хватит, Арчи, - сказал Вулф.
     Расставшись с телефоном, я обнаружил: он хоть и не  перестал хмуриться,
но губы подраспустил, готовясь начать речь:
     - Я не  вижу  ничего  для вас  лучшего,  мистер  Кремер, нежели принять
предлагаемый мною выбор. Как я уже сказал вам  по телефону: дайте мне слово,
что  будете со мной сотрудничать на моих условиях, и я тотчас  же изложу вам
все  дело  до мельчайших  подробностей,  включая их  обоснование. Вы  можете
отказать мне в своем слове, и тогда я узнаю у мистера Скиннера, не пойдет ли
на  кооперацию со  мной  окружная прокуратура.  Единственная  моя  гарантия:
никакого  ущерба дело  не  понесет. Мои  ожидания  простираются  еще дальше:
надеюсь, оно будет закрыто. По-моему, все справедливо?
     Кремер урчал.
     - Не понимаю, - провозгласил наконец Вулф, - какого черта я трачу время
на вас, Скиннер просто ухватится за предложение.
     Урчание Кремера приняло словесную форму.
     - На когда это намечено, на вечер, что ли?
     -  Я  сказал  вам,  узнаете подробности  после  того,  как  дадите  мне
обещание; это произойдет завтра рано поутру,  когда прибудет пакет, который,
как я рассчитываю... Кстати, Арчи, ты еще не поставил машину в гараж?
     - Нет, сэр.
     - Отлично.  Тебе придется  попозже, возможно  около полуночи, встретить
самолет. Все зависит от самолета,  мистер Кремер. Если он прилетит завтра, а
не сегодня, нам придется отложить развязку на субботнее утро.
     - А где? У вас в конторе?
     Вулф затряс головой.
     -  Опять вы хотите выведать информацию.  Проклятье!  Разве я  непонятно
говорю?!
     - С вами не  разберешься.  Вы требуете,  чтоб я  дал слово. Ну, я и даю
слово: либо приняться за работу, либо забыть то, что услышу.
     - Нет... Арчи, звони Скиннеру!
     Тут Кремер разразился выражениями, рассчитанными на мужской слух.
     - Ох уж  эти  ваши забавы.  Что  это вы церемонитесь со мной? Прекрасно
знаете, я вам не дам настучать в проку