зади.
     Он развернулся и зашагал прочь. Я отпустил его шагов  на  двадцать  и
двинулся следом. Когда объект  назначает  вам  свидание,  следить  за  ним
становится гораздо проще и, поскольку идти нам предстояло всего  несколько
кварталов, эта прогулка вообще превратилась бы  в  сплошное  удовольствие,
если бы Рэкхем не летел с такой скоростью. Мне пришлось показать  все,  на
что  я  способен,  чтобы  поспевать  за  ним.  Когда  мы  приблизились   к
"Черчиллю", я немного сократил дистанцию, так что, когда  Рэкхем  вошел  в
лифт, я уже был в вестибюле.
     Рэкхем занимал угловые апартаменты в глубокой нише, благодаря чему он
приобретал и приличных размеров террасу и  некоторую  защиту  от  уличного
шума. Большую и прохладную гостиную, устланную голубыми  летними  коврами,
украшали  развешанные  по  стенам  картины,  на  первый  взгляд   довольно
веселенькие; на мягкую мебель были  наброшены  небесно-голубые  покрывала.
Пока Рэкхем возился с  жалюзи,  я  осмотрелся  по  сторонам  и,  когда  он
закончил, сказал:
     - Очень мило. Лучшего места для откровенного разговора не сыскать.
     - Что выпьете?
     - Спасибо, ничего. Я уже принял свою порцию в баре, к тому же  этикет
не позволяет мне выпивать с людьми, за которыми я веду надзор.
     Я удобно устроился в кресле, а Рэкхем взял стул и придвинул  поближе,
чтобы сидеть ко мне лицом.
     - У вас теперь собственный офис, - заметил он.
     Я кивнул.
     - Да, и дела идут неплохо. Правда, лето - неважный сезон.
     - Вы так и не подрядились на работу, предложенную миссис Фрей.
     - А что я мог сделать? - Я развел руками. -  Желающих  исповедоваться
не нашлось.
     - Неудивительно. - Он  вытащил  сигарету  и  зажег  ее;  пальцы  едва
заметно дрожали. - Послушайте, Гудвин. Там, на улице, я  чуть  не  потерял
голову. А ведь вы делаете только то, за что вам платят.
     - Правильно, - подтвердил я. - А люди почему-то относятся  к  частным
детективам хуже, чем к  дантистам  или  водопроводчикам.  А  ведь  мы  все
стараемся, чтобы жить было лучше.
     - Конечно. На кого вы работаете?
     - На себя.
     - А кто вам за это платит?
     Я покачал головой.
     - Давайте попробуем по-другому. Лучше нападите на меня  с  пистолетом
или хотя бы с кухонным ножом. Уговорить меня, конечно, дело  нехитрое,  но
приличия должны быть соблюдены.
     Он облизнул губы. Видимо, этим он  обходился,  чтобы  не  считать  до
десяти,  правда,  в  данном  случае   испытанное   средство,   видно,   не
подействовало, поскольку он подскочил ко мне, сжав кулаки. Я же  и  глазом
не моргнул, а только запрокинул голову назад, чтобы четче его видеть.
     - Вы неудачно расположились, - предупредил я. - Если вы  замахнетесь,
я легко уклонюсь, подцеплю вас за коленки и опрокину.
     Секунду он стоял в прежней  позе,  потом  его  кулаки  разжались,  он
наклонился и подобрал с ковра сигарету, которую отбросил только что. Потом
сел на место, затянулся и выпустил дым.
     - У вас слишком длинный язык, Гудвин.
     - Нет, - возразил  я,  -  не  длинный,  а  правдивый.  Не  следовало,
пожалуй, упоминать о ноже, но я разозлился.  Я  могу  назвать  имя  своего
клиента, если вы загоните дюжину иголок мне под ногти или  помашете  перед
носом долларовой бумажкой; вы же задали вопрос в такой легковесной  форме,
что я осерчал.
     - Я не убивал свою жену.
     Я осклабился.
     - Сказали, как отрезали,  весьма  вам  признателен.  Что  еще  вы  не
натворили?
     Он пропустил мой вопрос мимо ушей.
     - Знаю, Аннабель Фрей думает, что это сделал я, и она  готова  отдать
все деньги, что завещала  ей  моя  жена,  чтобы  доказать  мою  вину.  Мне
наплевать, что вы  получаете  от  нее  деньги,  это  ваш  бизнес,  но  мне
противно, что она пускает эти деньги на ветер,  и  крайне  неприятно,  что
кто-то вечно торчит у меня за спиной. Можно  же  что-то  придумать,  чтобы
доказать и вам и ей, что я тут ни при  чем.  Вы  же  при  этом  ничего  не
потеряете? Вы мне не поможете, а?
     - Нет, - твердо сказал я.
     - Почему нет?
     - Потому что я опять начинаю выходить из себя.  Вам  ведь  наплевать,
что думает миссис Фрей.  Вас  мучает  лишь  то,  что  вы  не  знаете,  кто
интересуется вами настолько, что готов за  это  платить,  и  вы  пытаетесь
выудить рыбку без наживки, а это не по-спортивному. Спорим на пятерку, что
меня вы так не расколете.
     Он задумчиво смотрел на меня с полминуты, потом поднялся,  подошел  к
тележке-бару и начал смешивать коктейль. Потом обратился ко мне:
     - Вы уверены, что не хотите выпить?
     Я, поблагодарив, отказался. Вскоре он вернулся на место со стаканом в
руке, уселся, сделал пару глотков, опустил стакан и вдруг выпалил:
     - Даю тысячу долларов за имя.
     - За одно только имя, без дураков?
     - Да.
     - Заметано. - Я протянул руку. - Гоните денежки.
     - Только без ваших штучек, Гудвин, по-честному.
     - Безусловно. Качество гарантировано.
     Он встал и покинул гостиную через дверь в дальнем углу. Я решил,  что
пора промочить горло, подошел к бару и плеснул содовой в стакан со  льдом;
когда он вошел, я уже сидел в своем кресле. Приняв у него из рук купюры, я
небрежно пересчитал их, отгибая уголки - десять хрустящих новеньких сотен.
     Рэкхем взял свой стакан, пригубил и вперил в меня взор.
     - Итак?
     - Арнольд Зек, - проронил я.
     Он поперхнулся,  на  мгновение  остолбенел  и  вдруг  что  было  силы
запустил стакан через всю комнату; стакан врезался в одну  из  висящих  на
стене картин  и  вдребезги  разнес  стекло,  в  результате  чего  картина,
по-моему, стала выглядеть даже эффектнее.



                                    15

     Признаюсь, что когда он замахнулся, я уже вскочил на  ноги.  Известие
настолько ошарашило Рэкхема, что трудно было предугадать, куда он метит, а
умело направленный стакан может набить приличную шишку.
     - Ну вот, смотрите, что вы натворили, - укоризненно сказал я,  садясь
на место. Он метнул на меня  недобрый  взгляд,  потом  подошел  к  бару  и
рассчитанными неторопливыми движениями смешал себе  новый  коктейль.  Я  с
удовлетворением  отметил,  что  доля  виски  в  коктейле  не   изменилась.
Вернувшись к своему стулу, Рэкхем присел и поставил стакан рядом, не отпив
ни глотка.
     - Так я и думал, черт побери, - пробормотал он.
     Я сочувственно кивнул.
     - Кто вас нанял? Сам Зек?
     - Это не предусмотрено контрактом, - отрезал я.  -  Вы  заплатили  за
имя, и я вам доставил товар по описи.
     - Я даже не торговался. А теперь закупаю всю партию оптом.
     Я нахмурился.
     - Что ж, тогда, по-видимому, придется вам кое-что  порассказать.  Вам
удобно?
     - Нет.
     - Все равно слушайте. Зек мне платит, но я его надуваю. Почему вы так
уверены, что я не надую вас?
     - Я вовсе не уверен. Но я заплачу вам больше, чем он.
     - В том-то и дело, что не уверены. Кто такой Зек, и кто вы? Ответ вам
известен. Вам он тоже платил еще каких-то пять месяцев назад,  и  вы  сами
знаете, за что. Когда ваша супруга наняла Ниро Вульфа покопаться  в  ваших
доходах, вы наябедничали Зеку, и он погрозил Вульфу пальчиком; потом  вашу
жену зарезали, а Вульф дал деру, и сейчас он, может быть, в Египте, где  у
него собственный дом, там он заговаривает зубы сфинксу.  Так  что  это  вы
двое - я имею в виду вас и Зека - разрушили нашу семейную идиллию  в  доме
на  Тридцать  пятой  улице...  угадайте  с  трех  раз,  насколько  я   вам
признателен. Может, я вполне  счастлив,  поскольку  обзавелся  собственным
офисом и никто мною не помыкает. С другой стороны,  не  исключено,  что  я
запродался Зеку с потрохами, рассчитывая как следует погреть на этом  руки
- тогда вам лучше водить дружбу со скорпионом, а не со мной. Или же я  жду
не дождусь возможности пощекотать Зеку ребра малайским крисом, но не прочь
при этом урвать кусочек и от вашего пирога, или даже  хочу  обставить  вас
обоих ради бредовой идеи - заработать десять тысяч, что ваша жена уплатила
Ниро Вульфу. Пусть Зек погадает, и вы  попробуйте.  Я  ясно  излагаю  свои
мысли?
     - Не знаю. Вы просто хотите, чтобы я не доверял вам? Так?
     - В общих чертах - да.
     - Тогда вы зря старались. Я  никому  не  доверяю  с  тех  пор,  когда
впервые побрился. А что касается куска  от  моего  пирога,  то  это  стоит
обсудить. Как вы рассчитываете его заработать?
     Я пожал плечами.
     - Может быть, я вовсе не хочу его. Поломайте голову.  Но  что-то  мне
подсказывает, что у меня есть в заначке нечто, очень вас интересующее.
     - Мне тоже так кажется. Кто вас нанял, и что вам велели делать?
     - Я уже сказал - Зек.
     - Зек лично?
     - Я думаю, вы понимаете, что в такой игре ставка -  моя  шкура.  Пять
тысяч сразу - остальное решим по мере разговора.
     Ошибка, хотя еще и не роковая. Он явно изумился. Надо было  требовать
десять. Он сказал:
     - У меня здесь нет такой суммы.
     - Ерунда. Позвоните в банк, что внизу.
     Какой-то миг он колебался, не спуская с меня глаз, потом  поднялся  и
подошел  к  телефонному  аппарату,  стоявшему  на  маленьком  столике.   Я
сообразил, что ни к чему демонстрировать не в меру любопытному клерку  или
помощнику управляющего банком, какому посетителю рэкхемовских апартаментов
вдруг потребовалась такая сумма  наличными,  поэтому  я  осведомился,  где
ванная, и  уединился  в  ней.  Выждав  достаточный,  как  мне  показалось,
промежуток времени, я возвратился и убедился, что денежки уже доставили.
     - Я сказал, что никому не доверяю, - пояснил мне  Рэкхем,  протягивая
банкноты, - но не терплю, когда меня пытаются обвести вокруг пальца.
     На сей раз бумажки были не такие новые, главным образом,  сотенные  и
пятисотенные купюры  -  в  "Черчилле",  с  его-то  стандартами,  могли  бы
подыскать и поновее. Чтобы  уязвить  Рэкхема  и  показать  ему,  насколько
безнравственно не доверять  людям,  я  смахнул  всю  кучку  в  карман,  не
пересчитывая.
     - Чего желаете? - осведомился я. - Только слова или фотографии?
     - Могу я сам задавать вопросы?
     - Да, это входит в стоимость обслуживания. Сам я Зека не лицезрел, но
надеюсь удостоиться такого счастья. Первое предложение я получил от  Макса
Кристи. Он...
     - Сукин сын!
     - Вот  как?  Хотя  у  вас,  конечно,  уже  предубеждение.  Он  только
разведывал. Зека он прямо не называл и вашего имени тоже не  упоминал,  но
предложил  хорошую  плату  за  обычную  слежку.  Я  проявил   определенную
заинтересованность, и в тот же вечер прямо на улице, как  было  условлено,
ко мне подъехала машина, в которой сидел человек.
     - Только не Зек. Он не стал бы показываться на людях.
     - Я же сказал,  что  не  имел  чести  лицезреть  Зека.  Так  вот,  он
обрисовал общую картину. Сказал, что  его  фамилия  Редер...  на  вид  лет
пятьдесят...
     - Редер?
     - Так он сказал. Даже  повторил  по  буквам:  Р,  е,  д,  е,  р.  Лет
пятидесяти,  волосы  каштановые,  зачесанные  назад,  лицо  в  морщинах  и
складках, пронизывающие темные глаза, остроконечная темно-русая бородка  с
проседью.
     - Я его не знаю.
     - Возможно, он из другого отдела. Но  он  упоминал  Века.  Сказал,  в
частности...
     - Он сам назвал Зека?
     - Да.
     - В беседе с вами? Потрясающе. А почему?
     - Не  знаю,  не  могу  предположить.  Макс  Кристи  меня  как-то  уже
прощупывал некоторое время назад и, должно быть, они решили,  что  теперь,
когда Ниро Вульфа нет, пришла пора  подыскать  мне  теплое  местечко.  Они
могли рассуждать так: коль скоро я знаю, что  Кристи  повязан  с  Малюткой
Костиганом, а Костиган близок к верхушке, почему бы  не  блеснуть  громким
именем, чтобы я не рыпался? Как  бы  то  ни  было,  Редер  его  назвал.  И
присовокупил, что они хотят установить слежку за вами. На высоком  уровне.
Добавил,  что  они  не  поскупятся.  Я  мог  нанять  хоть  целую   команду
профессионалов. В общем, я согласился, набрал людей,  и  неделю  назад  мы
приступили к работе. Кристи каждый день заходит ко мне в офис за отчетами.
Сами знаете, что в них; вы ведь помните, где вы бывали и чем занимались.
     Рэкхем продолжал смотреть на меня исподлобья.
     - И это все?
     - О том, как я взялся за эту работу и как выполнял ее, - все!
     - А он не сказал вам, зачем им это понадобилось?
     - Пожалуй, только намекнул. Я понял, что они почему-то  считают,  что
окружной прокурор может  не  одобрять  их  деятельности,  и  потому  хотят
удостовериться, что вы не завели с ним тесной дружбы. В  противном  случае
они хотели мягко, по-человечески пожурить вас. Думаю,  вам  известно,  как
протекает подобная процедура?
     Его лоб немного разгладился.
     - У вас сложилось такое впечатление?
     - Нет, я, наверное, не так выразился: мне  это  растолковали,  только
другими словами.
     - Редер?
     - Именно!
     Он больше не хмурился.
     - Если все это правда, Гудвин, то я не зря раскошелился.
     - Это чистейшая правда, но не доверяйте мне. Я  вас  предупреждал.  Я
изложил вам голые факты, и, если  хотите,  могу  добавить  от  себя  лично
кое-какие соображения бесплатно.
     - Какие соображения?
     - Некоторые мыслишки о них и о вас. И еще о том, почему  я  здесь.  И
почему я постарался попасться вам на глаза в  баре,  а  потом  поперся  за
вами, как придурок, чтобы вы застали меня врасплох.
     - Ах, так вы подстроили все это!
     - Естественно. Я хотел поделиться  с  вами  своими  соображениями,  а
заодно, если бы у вас появилось желание развязать мошну,  и  подзаработать
маленько.
     - Выкладывайте ваши соображения. - Он казался слегка пришибленным.
     - Что ж... - Я взвешивал слова, прежде чем высказать их. - Это скорее
умозаключение, но у него есть подноготная. Может, сначала подноготную?
     - Нет, гоните умозаключение.
     - Ладно. Так вот: Зек  собирается  навесить  на  вас  убийство  вашей
супруги.
     Какое счастье, подумал я, что Рэкхем не держал в руке второй стакан -
он наверняка запустил бы им... может, даже в меня. Кровь бросилась  ему  в
лицо, жилы на шее набухли, и весь он  словно  разбух;  потом  челюсть  его
дрогнула.
     - Продолжайте, - пролепетал он.
     - С умозаключением на этом покончено. Желаете выслушать подноготную?
     Он не ответил. Тогда я продолжал:
     - Это не будет вам стоить ни цента. Давайте разберемся с тем, как  ко
мне обратились.  Если  речь  шла  об  обычной  слежке,  то  к  чему  такой
выпендреж? Почему Кристи сам  не  мог  объяснить,  что  к  чему?  И  зачем
предлагать сумму, в два раза превышающую ставки  самых  высокооплачиваемых
агентств? Это раз. Если  у  Зека  есть  рука  в  Уайт-Плейнз,  что  вполне
вероятно, а нынешние события набили им оскомину, то нельзя и придумать для
них лучшего подарка, чем раскрытие тайны  самого  загадочного  и  громкого
убийства, которое висит на них. Это два. Нет, для обычной слежки  меня  не
стали бы нанимать. Это не в стиле Зека, особенно, когда следить  нужно  за
бывшим коллегой, на которого у них  зуб.  -  Я  покачал  головой.  -  Нет,
подоплека тут похитрее. Вот послушайте. Редер поднялся со мной в мой офис,
и, как вы думаете, на что мы угрохали битый час? Он расспрашивал меня  про
вечер восьмого апреля! Какое отношение это имеет к тому, что  я  слежу  за
вами? Да ровным счетом  никакого!  Какое  им  вообще  дело  до  того,  что
случилось восьмого апреля? Думаю, что предложение  пошпионить  за  вами  с
оплатой вдвойне было лишь предлогом,  чтобы  развязать  мне  язык.  И  уже
намекнули, что Зек не прочь познакомиться со мной. Думаю, для того,  чтобы
вас подставить, им не хватает  сведений,  полученных  из  первых  рук,  от
одного из очевидцев, и выбор пал на меня. Похоже, меня прощупывают,  чтобы
определить, сгожусь ли я на то, чтобы случайно  вспомнить  некое  событие,
случившееся той ночью, за солидный куш, естественно. Конечно,  это  только
догадки, - я развел руками.
     Он слушал молча. Лицо его постепенно приобретало  привычный  оттенок.
Он смотрел на меня во все глаза, но сомневаюсь, чтобы в этот миг  он  меня
видел.
     - Если хотите знать, почему я решил рассказать вам это, - не унимался
я, - то можете послушать. У меня есть уязвимые места, одно  из  которых  -
профессиональная гордость. Когда Ниро  Вульф  сбежал  вместо  того,  чтобы
показать зубы, гордости моей был нанесен тяжкий удар. И, более того,  едва
я успел депонировать полученный от вашей жены чек на десять тысяч, как  ее
уже пришили. Если  возвратить  эти  десять  тысяч,  кому,  по-вашему,  они
достанутся? Вам. Вполне возможно, что убили  жену  вы.  Я  же  предпочитаю
зарабатывать деньги честным путем.
     Он обрел дар речи:
     - Я не убивал ее. Клянусь вам, Гудвин, я тут ни при чем.
     - Да бросьте вы. Убивали вы или не убивали, я  не  хочу  помогать  им
подставить вас, я вообще в такие игры не  играю.  У  меня  большая  личная
заинтересованность в этом деле. Я твердо  намерен  заработать  эти  десять
кусков и вовсе не хочу, чтобы Зек  помешал  этому,  сделав  из  вас  козла
отпущения, хотя совсем не убежден в вашей невиновности. Вот потому-то я  и
хотел высказать вам свои соображения. Причем я вполне допускаю,  что  могу
заблуждаться. Ну, как вам нравится?
     Рэкхем наконец вспомнил о своем стакане и пригубил коктейль...  Потом
поставил стакан  на  место,  немного  посидел,  облизывая  губы,  и  вдруг
выпалил:
     - Что-то я вас не пойму, Гудвин.
     - Тогда выбросьте все из головы. Вы уже выдохлись.  А  мне  случалось
заблуждаться и прежде.
     - Я не то имел в виду, я имел в виду вас, ваш мотив. Почему?  К  чему
вам это?
     - Я же сказал - профессиональная гордость. Честь, если  угодно.  Если
этот вариант вас не устраивает, представьте, как я  разрывался  на  части:
Зек справа, а вы слева. Мне нужна была хоть какая-то лазейка.  Если  же  и
это не годится, то считайте все услышанное бредом сумасшедшего. Все  равно
вы мне не доверяете. Просто мне пришло в голову, что если я прав и  мне  и
впрямь предложат сыграть первую скрипку, а может, даже и  поучаствовать  в
создании  сценария,  то  стоит  предварительно  с   вами   встретиться   и
познакомиться поближе. - Я махнул рукой. - Но если вы меня  не  понимаете,
тогда забудем об этом, как-никак я стал богаче на шесть тысяч. - Я  встал.
- Есть еще другой выход - вы можете позвонить Зеку и  спросить  его.  Мне,
конечно, не поздоровится, но  предателей  всегда  бьют,  верно?  Ладно,  я
потопал. - Я двинулся к двери и выбирал, куда  можно  поставить  ногу  меж
осколков стекла на полу, когда Рэкхем заговорил.
     - Подождите минутку, - голос звучал надтреснуто. - Вы говорили о том,
что вам предложат...
     - Если мне предложат, - поправил я.
     - Непременно предложат. Это их стиль. Так вот, знайте, сколько бы они
ни посулили, я дам вам больше. Сразу идите ко мне - я  их  переплюну.  Все
равно я должен встречаться с вами, желательно каждый день... подождите же.
Вернитесь и сядьте на место. Мы можем заключить с вами сделку, чтобы...
     - Нет, - сказал я с улыбкой, но достаточно твердо. -  Вы  сейчас  так
напуганы, что  трудно  удержаться  от  искушения  раздеть  вас  до  нитки.
Поостыньте немного и придите в себя, а потом позвоните мне. В любое время.
И не забудьте - слежку за вами никто не отменял.
     Я ушел.
     Несколько  раз,  пока  я  шел  по  улице,  мне  приходилось  мысленно
натягивать поводья, чтобы не сорваться па галоп. Я переходил на нормальную
поступь, но через несколько кварталов ловил себя на том, что снова  несусь
как угорелый. Ну и потеха. Я просто трепетал  от  возбуждения.  Я  закинул
удочку, и Рэкхем уже клюнул. Осталось только дождаться, чтобы он заглотнул
наживку целиком, вместе  с  крючком.  Трудно  поверить,  что  он  способен
обратиться к Зеку или кому-то  из  ближайшего  зековского  окружения,  но,
случись такое, мне, конечно, несдобровать, а  Вульфу  вообще  впору  будет
заказывать надгробие. Хотя теперь, пер