лучше.
     - Вы говорите, это был подписчик.
     - Я так предполагаю. Необязательно подписчик, но тот, кто смотрит  на
вещи с точки зрения подписчика.
     - Значит, яд в конце концов предназначался Орчарду.
     - Я так полагаю. Согласен, что это  тяжело  проглотить,  у  меня  это
застревает в горле.
     - У меня тоже. -  Крамер  был  настроен  скептически.  -  Кое-что  вы
проглядели. Вам так понравилось притворяться преступником, что вы даже  не
упомянули, кто ото на самом  деле.  Это  терпеливая  безжалостная  птичка,
которая вытягивает ежегодно больше полумиллиона долларов. Не  назовете  ли
вы мне его имя и адрес?
     - Нет, - твердо сказал Вульф. - Я сильно сомневаюсь,  что  вы  можете
покончить с ним, а если вы попытаетесь это сделать, он узнает, кто  назвал
его. В таком случае мне придется вступить с ним в схватку, а мне этого  не
хочется. Я работою для того, чтобы зарабатывать деньги и хорошо жить, у не
для  того,  чтобы  бороться  за  жизнь.  Я  не  хочу,  чтобы  моя   работа
ограничивалась этой примитивной крайностью.
     - Чепуха. Вы рассказали мне приснившийся сон. Вам просто не  по  себе
при мысли о том, что вы знаете не все, поэтому вы  и  заливаете  мне,  что
знаете его имя. Вы даже не знаете, существует ли он, то есть находитесь  в
таком же положении, как и Орчард.
     - Я-то как раз знаю. Я гораздо умнее, чем мистер Орчард.
     - Как угодно, - великодушно заключил Крамер. - Продайте ему  орхидеи.
Что мне с вашего рассказа? К моему отделу он не имеет отношения.  Если  он
не стоял за этими убийствами, то он мне не нужен.  Мое  дело  -  убийство.
Предположим, что это вам не приснилось и все так, как вы сказали,  что  из
этого следует? Как вы или я можем продвинуться хотя бы ну дюйм? Неужели вы
пригласили меня сюда для того,  чтобы  рассказать  о  чертовых  газетах  в
двенадцати городах?
     - Частично для этого. Я не знал, что сержант  одного  из  участков  о
чем-то вспомнил. Но это не все. Не хотите ли  вы  мне  рассказать,  почему
мисс Коппел пыталась сесть на самолет?
     - Конечно, хочу, но не могу, потому что не  знаю.  Она  говорит,  что
хотела повидать больную мать. Мы попытались найти другую причину,  которая
понравилась бы нам больше, но бесполезно. Ей запрещено покидать штат.
     Вульф кивнул.
     - Нет плодотворной версии, не так ли? На самом деле я пригласил  вас,
чтобы дать совет. Хотите его получить?
     - Я вас слушаю.
     -  Надеюсь,  вам  это  понравится.  Вы  сказали,  что  послали  людей
поработать среди тех, кто хорошо знал подписчиков Орчарда,  о  которых  вы
знаете. Что  касается  профессора  Саварезе  и  мисс  Фрейзер,  то  ничего
отыскать не удалось. Вы,  вероятно,  ожидали  этого,  поскольку  эти  двое
предложили вполне правдоподобные причины  своей  подписки.  Почему  бы  не
пострелять по другой мишени? Сколько  людей  вы  можете  привлечь  к  этой
работе?
     - Сколько я пожелаю.
     - Тогда пошлите с десяток человек или даже больше поработать  с  мисс
Венс, точнее сказать, с ее окружением. Проделайте это  тщательно.  Скажите
своим людям, что задача состоит не  в  том,  чтобы  выяснить,  получал  ли
кто-то анонимные  письма,  касающиеся  мисс  Венс.  Скажите  им,  что  это
известно наверняка, а их задача в том, чтобы  выяснить,  о  чем  были  эти
письма, кто получал их и когда. Это потребует максимальной  настойчивости,
которую позволяет кодекс полицейского. Человек, которому удастся  получить
хотя бы одно из писем, будет немедленно повышен в звании.
     Крамер сидел нахмурившись. Возможно, он занимался тем же,  что  и  я,
прокручивая в памяти все, что делала мисс Венс в нашем присутствии  или  в
нашем отсутствии. Наконец он спросил:
     - Почему именно она!
     Вульф покачал головой.
     - Если я объясню, вы решите, что я пересказываю еще  один  сон.  Могу
вас уверить, что причины вполне весомы.
     - Сколько писем и у какого количества людей?
     Вульф поднял брови.
     - Мой дорогой сэр, если бы я знал, разве бы я позволил  вам  заняться
этим? У меня уже были бы свидетельства, а она сидела бы здесь. Почему  вам
это не нравится? Я просто  предлагаю  конкретный  способ  расследования  в
отношении конкретного лица, оторое вы мучаете более трех недель.
     - Но теперь вы позволили мне заняться этим. Если в этом есть какой-то
смысл, почему вы не наймете людей на деньги клиентов и не поручите им  эту
работу?
     Вульф фыркнул. На его лице было написано разочарование.
     - Прекрасно, - сказал он. - Я так и сделаю. Можете  не  беспокоиться.
Без сомнения, ваши  догадки  гораздо  лучше.  Глядишь,  еще  один  сержант
вспомнит о чем-нибудь, что произошло в начале века.
     Крамер встал. Я думал, что он молча уйдет, но он заговорил:
     - Это чертовски глупо, Вульф. Вы  никогда  не  услышали  бы  об  этом
сержанте, если бы я не сказал вам об этом добровольно.
     Он повернулся и вышел прочь. Я готов был  сделать  скидку  им  обоим:
нервы их были на пределе. Крамер за три недели расследования, а  Вульф  за
две не продвинулись ни на шаг в поисках убийцы Сирила Орчарда.



                                    20

     Должен признать, что  рывок  в  сторону  Элинор  Венс  был  для  меня
необъяснимым. Я надеялся, что  по  крайней  мере  сейчас  мы  наймем  себе
помощников, но, когда я спросил Вульфа,  не  связаться  ли  мне  с  Солом,
Фредом и Орри, он лишь промычал в ответ. Ничего удивительного  в  этом  не
было, поскольку это согласовалось с нашей новой  политикой  позволить  все
делать полицейским. Наверняка первым шагом Крамера по возвращении  к  себе
была организация разнюхивания  фактов  об  анонимных  письмах,  касающихся
Элинор Венс.
     После обеда я решил  небольшую  личную  проблему,  получив  у  Вульфа
разрешение расплатиться с долгом, хотя для  него  я  сформулировал  вопрос
иначе. Я сказал ему, что хотел бы позвонить Лону Коэну  и  намекнуть  ему,
как распространялась подписка на "Ипподром" и "Чего ожидать". Конечно,  не
называя имен и даже не намекая на существование безжалостного гения. Моими
аргументами было то, что а) Вульф выудил это сам и Крамер не имеет на  это
авторского права, б) было бы желательным иметь газету, которая чем-то  нам
обязана, в) это пойдет им на пользу после той злобной редакционной статьи,
которую они напечатали, и г) эта публикация, возможно, зажжет костер,  дым
от которого послужит нам сигналом. Вульф кивнул, но я  подождал,  пока  он
поднимется в оранжерею, прежде чем позвонить Лону и  расплатиться  с  ним.
Если бы я позвонил в присутствии Вульфа, то при его подозрительности любое
слово или оттенок интонации могли бы вызвать вопросы.
     Еще одно предложение, с которым я выступил  позже,  не  имело  такого
успеха. Вульф начисто отверг  его.  Поскольку  я  должен  был  забыть  имя
Арнольда Зека, я заговорил о мистере Дункане. Я напомнил Вульфу его  слова
Крамеру о том, что нанятый Дунканом человек мог видеть убийцу Бьюлы Пул  и
даже может назвать его. Я предложил позвонить  по  телефону  в  Мидленд  и
попросить, чтобы Дункан перезвонил Вульфу.  Если  он  это  сделает,  Вульф
может  предложить  следующую  сделку:  если  Дункан  назовет  убийцу,  его
собственное имя не будет упоминаться, Вульф  забудет,  что  он  когда-либо
слышал о ком-то, чья фамилия начинается с З, прошу прощения - с Д. В ответ
мне оторвали голову.  Вопервых,  Вульф  никогда  не  пойдет  на  сделку  с
преступником, особенно  с  таким  отвратительным,  и,  во-вторых,  никаких
дальнейших отношений между ним и этим безымянным мерзавцем не будет, разве
что мерзавец сам не вступит в контакт. Мне  это  казалось  недальновидным.
Если он не хотел связываться с этой птицей  до  тех  пор,  пока  не  будет
вынужден этого сделать, почему бы не получить то,  что  возможно.  Тем  же
вечером после ужина я попытался снова предложить это, но он просто не стал
со мной разговаривать.
     Но следующее утро в пятницу к нам зашли двое посетителей, которых  мы
довольно давно не видели: президент "Хай спота" Уолтер Б. Андерсон и  Фред
Оуэн из отдела информации. Когда незадолго  до  полудня  зазвонил  дверной
звонок и я увидел их на пороге, мои намерения были другими, чем  в  первый
раз. С ними не было фотографов, они были уважаемыми клиентами, кроме того,
они вполне могли спрятать где-нибудь оружие:  например,  шляпную  булавку,
которую собрались применить против Вульфа. Так что, не  заходя  в  кабинет
для консультации, я впустил их в дом.
     Вульф приветствовал их без особого восторга, но и без раздражения. Он
даже спросил, как  они  себя  чувствуют.  Пока  они  рассаживались,  Вульф
устроился в кресле так, чтобы следить глазами за обоими,  не  перенапрягая
при этом шеи. Он даже заговорил извиняющимся тоном:
     - Неудивительно, джентльмены, что вы начинаете терять терпение, но  я
раздражен точно так же. Естественно, что ни  один  убийца  не  хочет  быть
пойманным, но этот, по-видимому, в особенности, Не хотите ли вы,  чтобы  я
рассказал о том, что уже достигнуто?
     - Мы все прекрасно знаем, - заявил Оуэн. На нем были  темнокоричневый
двубортный пиджак,  который  выглядел  так,  как  будто  потребовалось  по
крайней мере пять примерок, чтобы довести его до нынешнего вида.
     - Мы неплохо осведомлены, - поправил его президент. Обычно я спокойно
отношусь к рьвлым краснощеким людям, но, когда этот странный тип  открывал
рот, я испытывал желание заткнуть его, причем не при помощи слов.
     Вульф нахмурился.
     - Я признал за вами право на  раздражение.  Не  стоит  настаивать  на
этом.
     - Мы раздражены не вами, мистер Вульф, - заявил Оуэн.
     -  Я  раздражен,  -  снова  поправил  его  президент,  -  всей   этой
чертовщиной, Какое-то время я хотел думать,  что  может  случиться  что-то
похуже,  но  теперь  вижу,  что  ошибался.  Боже  мой,  шантаж!  Заметкак,
появившаяся в "Газетт" - ваших рук дело?
     - Видите ли... - Вульф задумался. - Я бы сказал  так:  это  дело  рук
того человека,  который  разработал  этот  план.  Я  обнаружил  и  раскрыл
замысел.
     - Не имеет значения, - Андерсон взмахнул рукой. - Имеет значение лишь
то, что моя компания и  производимый  ею  продукт  не  могут  и  не  будут
ассоциироваться в глазах общественного мнения с шантажом. Это  грязь.  Это
заставляет людей давиться нашим напитком.
     - Я абсолютно согласен, - вставил Оуэн.
     - Убийство в определенной степени тоже грязь, - возразил Вульф.
     - Нет, - резко сказал  Андерсон.  -  Убийство  -  это  сенсация,  оно
способно привести в возбуждение, но это не шантаж и не анонимные письма. С
меня хватит.
     Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт, из которого в  свою
очередь извлек голубой листок.
     - Вот чек на полную сумму  вашего  гонорара.  Может  быть,  остальные
заплатят мне причитающуюся с них сумму, а может, и нет, посмотрим. Пошлите
мне перечень ваших расходов вплоть до сегодняшнего дня. Как вы  понимаете,
я расторгаю наше соглашение.
     Оуэну пришлось подняться, чтобы протянуть чек Вульфу. Тот  скосил  на
него глаза и позволил ему упасть на стол.
     - Вот как? Вульф поднял чек, посмотрел на него еще раз и снова бросил
его на стол. - Вы консультировались с другими участниками нашего договора?
     - Нет, и не собираюсь. Что вас волнует? Это вся сумма, не так ли?
     - Да, с деньгами все в порядке. Но почему вы идете на  попятный?  Что
так неожиданно испугало вас?
     - Меня ничего не испугало, - Андерсон  подался  вперед  в  кресле.  -
Послушайте, Вульф. Я приехал сюда лично, чтобы убедиться: не будет никаких
недомолвок. Сделка отменяется начиная с настоящего  момента.  Если  бы  вы
слушали сегодня утром программу Фрейзер, то заметили  бы,  что  в  ней  не
упоминался мой продукт. С ними я тоже расквитался. Если вы думаете, что  я
напуган, то вы меня не знаете. Я  не  из  пугливых.  Однако  я  знаю,  как
действовать  в  изменившихся  обстоятельствах.  Именно  этим  я  сейчас  и
занимаюсь.
     Он встал, подошел к столу Вульфа,  вытянул  короткую  пухлую  руку  и
постучал по чеку коротким пухлым указательным пальцем.
     - Я не собираюсь убегать, не заплатив проигрыша. Ваши  расходы  будут
также оплачены! Я не обвиняю вас ни в чем, черт возьми, но с  этой  минуты
вы на меня больше не работаете!
     Последние  шесть  слов  сопровождались  ударами  пальца  по  столу  с
частотой приблизительно три удара в слово.
     - Пошли, Фред, - скомандовал президент,  и  эта  пара  направилась  в
холл.
     Я прошел до двери в кабинет, чтобы убедиться, что они не прихватят  с
собой мою  новую  двадцатидолларовую  серую  шляпу,  и,  когда  они  ушли,
вернулся к столу. Я сел и обратился к Вульфу.
     - Похоже, он расстроен.
     - Я продиктую письмо для него.
     Я достал блокнот и ручку. Вульф откашлялся.
     - Не надо "дорогой мистер Андерсон", просто "дорогой сэр" В  связи  с
нашим сегодняшним разговором, я должен  напомнить,  что  нанят  не  только
вами,  но  и  остальными.  Поскольку  мой  гонорар  зависит  от  конечного
результата, я обязан продолжать  до  тех  пор,  пока  результат  не  будет
достигнут. Выданный вами чек до этого времени будет  храниться  у  меня  в
сейфе.
     Я поднял глаза.
     - Вы это серьезно?
     - Вполне. Здесь нет ничего несерьезного. Когда  ты  пойдешь  опускать
письмо, зайди в банк и заверь чек.
     - Во избежание непредвиденных  обстоятельств,  -  заметил  я,  открыв
ящик, в котором у меня лежат бланки для писем, - вдруг банк не  подтвердит
его платежеспособность.
     Именно в этот момент, когда я закладывал бумагу в машинку,  Вульф  по
настоящему начал работать над случаем Орчарда. Он откинулся назад,  закрыл
глаза и начал шевелить губами. Он пребывал в этом состоянии, когда я вышел
из дома, и все еще находился в нем, когда я вернулся. В такие моменты  нет
необходимости ходить на цыпочках или бояться  зашуршать  бумагой.  Я  могу
стучать на машинке, звонить по телефону, даже  включать  пылесос  -  Вульф
ничего не слышит. Остаток дня - до самой ночи, за исключением перерывов на
завтрак,  обед,  ужин  и  послеобеденное  пребывание  в  оранжерее,  -  он
находился в таком состоянии. При этом он  не  произносил  ни  слова  и  не
подавал никакого знака, чтобы намекнуть мне, на какой след он напал,  если
напал вообще.
     С одной  стороны,  это  доставляло  мне  удовольствие,  поскольку  по
крайней мере показывало, что наконец-то мы взялись за работу сами.  Но,  с
другой стороны, радости по поводу близкой  развязки  не  было.  Когда  это
продолжается час за часом, как в эту пятницу, есть  опасность,  что  Вульф
окажется в тупике, и не стоит рассказывать,  сколь  вдохновенным  он  себя
чувствует, когда видит лазейку, через кото  рую  может  оттуда  выбраться.
Пару лет назад, проведя большую часть дня  в  раздумьях,  он  выдал  такую
сложную шараду, которая чуть не стала причиной смерти  девяти  человек,  в
том числе его самого и меня, уж не говоря об инспекторе Крамере.
     Когда и настольные, и мои  наручные  часы  показывали,  что  близится
полночь,  а  он  все  еще  не  вышел  из  этого   состояния,   я   вежливо
поинтересовался:
     - Может, выпьем кофе, чтобы не заснуть?
     Он пробормотал чуть слышно:
     - Отправляйся в постель.
     Я так и сделал.



                                    21

     Я напрасно волновался.  Он  не  родил  ни  одного  из  своих  ужасных
уродцев. На следующее утро в субботу Фриц вернулся на  кухню  после  того,
как отнес Вульфу поднос с завтраком, и сказал, что Вульф ждет меня.
     Поскольку Вульф любит, чтобы ночью был свежий воздух,  а  ко  времени
завтрака комната должна быль в тепле, в его комнате уже  давно  поставлено
устройство, автоматически закрывающее окно  в  шесть  утра.  В  результате
температура в восемь утра позволяет ему сидеть за подносом с  завтраком  у
столика возле окна, не  утруждая  себя  одеванием.  Когда  он  сидит  там,
непричесанный, босой, и вся его огромная  желтая  пижама  переливается  на
солнце, на него стоит  взглянуть.  Жаль,  что  этой  привилегии  удостоены
только я и Фриц.
     Я пожелал ему доброго утра, и он кивнул. Он никогда не  признается  в
том, что утро терпимо, уж не говоря о том, чтобы назвать  его  добрым,  до
тех пор, пока не выпьет свою вторую чашку кофе и полностью не оденется.
     - Инструкции, - буркнул он.
     Я сел, открыл блокнот и снял колпачок с авторучки. Он начал вещать:
     - Найди обычную белую бумагу дешевого сорта. Скажем, размером пять на
восемь  дюймов.  Бумага,  которая  есть  у  нас,  не  подойдет.  Вот   это
отпечатаешь на той самой  бумаге  с  одним  интервалом,  Без  даты  и  без
обращения.
     Он закрыл глаза.

     "Поскольку вы являетесь другом Элинор Венс,  вам  необходимо  кое-что
знать. Когда она заканчивала  колледж,  умер  один  человек.  Смерть  была
признана естественной, и следствие не было проведено как следует. Еще один
случай, расследование которого не было произведено, - исчезновение банки с
цианидом из мастерской брата мисс Венс. Было бы интересно узнать, есть  ли
какая-либо связь между этими двумя происшествиями. Возможно, расследование
этих случаев обнаружит такую связь."

     - Это все?
     - Да. Без подписи. Конверта не  нужно.  Сложи  бумагу  и  немного  ее
испачкай. Придай ей такой вид, будто  ее  уже  держали  в  руках.  Сегодня
суббота, но газеты пишут о том, что "Хай спот"  отказался  быть  спонсором
программы мисс Фрейзер. Так что я сомневаюсь,  что  эти  люди  отправились
куда-нибудь на уикэнд. Возможно, ты даже застанешь их вместе  обсуждающими
положение. Это было  бы  лучше  всего.  В  любом  случае,  вместе  или  по
отдельности, встреться с ними. Покажи анонимное письмо, спроси, не  видели
ли они аналогичного. Будь как можно более настойчивым и докучливым.
     - Допросить ли и мисс Венс?
     - Смотря по обстоятельствам. Если они все вместе, в том числе и  она,
держат совет, то да. Вероятно, она уже потревожен людьми Крамера.
     - Профессор Саварезе?
     - Нет, тебя он не должен волновать. - Вульф отпил кофе. - У меня все.
     Я поднялся.
     - Возможно, я достигну лучших результатов, если буду знать,  чего  мы
добиваемся. Возможно,  Элинор  Венс  должна  во  всем  признаться?  Или  я
провоцирую одного из них наставить на меня  пистолет?  Что  за  всем  этим
стоит?
     Зная его, мне не следовало задавать  такой  вопрос,  пока  он  был  в
пижаме и со спутанными волосами.
     - Выполняй инструкции, - сварливо сказал Вульф. -  Если  бы  я  знал,
какого ты добьешься результата, я бы не прибегал к этой старой уловке.
     - Да, уловка действительно старовата, - согласился я и вышел.
     Конечно, я должен подчиняться приказам по той же причине, по  которой
это делают солдаты. Другими словами, Вульфу лучше знать об  этом.  Тем  не
менее я был не настолько исполнен рвения, чтобы съесть завтрак впопыхах. Я
занялся подготовкой к операции, а в голове вертелось: если это все, на что
он способен, он мог с тем же  успехом  продолжать  пребывать  в  дремотном
состоянии. Я не верил, что он знает  что-то  об  Элинор  Венс.  Он  иногда
нанимает Сола, Орри и Фреда, не говоря,  зачем  это  нужно.  А  изредка  и
вообще не сообщая мне, что они на него работают. Впрочем,  я  всегда  могу
догадаться об этом сам, увидев, что из  сейфа  взяты  деньги.  Сейчас  все
наличные были на месте. Вы можете судить об ограниченности  моего  ума  по
тому, что я сейчас скажу: я даже  начал  подозревать,  что  он  взялся  за
Элинор только из-за того, что я посадил ее на кресло, стоявшее ближе всего
ко мне в тот вечер.
     Как бы то ни было, насчет уикэнда он оказался прав. Я  начал  звонить
по телефону после половины десятого, не желая никого разбудить ради  того,
что, по моему мнению, было столь же полезно, как кидание  камней  в  луну.
Первому я дозвонился Биллу Медоузу, который сказал, что еще не завтракал и
не знает, когда у него появится свободное время, потому что он должен быть
на совещании