Но вы уже готовы выпустить его?
     - Нет! Я жду ответа. Кто стрелял в эту девушку?
     Вульф повернулся ко мне.
     - Тебе это известно, Арчи?
     -  Нет,  сэр,  я  этого  не  знаю.  Я  мог  бы  высказать   кое-какие
предположения, но не в присутствии блюстителя порядка. Не то мне  пришлось
бы отвечать  за  клевету.  Я  мог  бы  подумать  на  Орри  Кэтера,  но  он
исключается, поскольку сидит в каталажке...
     Кремер произнес слово очень громко, но я  его  не  назову,  поскольку
подозреваю, что в числе читателей этих отчетов могут оказаться ушедшие  на
пенсию учительницы и воспитательницы из приютов.
     - И я не знаю, - добавил Вульф. - Мистер Кремер, будьте откровенны. В
прошлый понедельник вы  пожаловали  сюда  якобы  для  того,  чтобы  узнать
что-нибудь, что помогло бы вам выстроить обвинение против мистера  Кэтера.
Хотя вы знали, что ничего такого здесь не найдете. Во всяком случае не  от
мистера Гудвина. На самом деле вы собирались выяснить, на чем основано мое
заступничество за  мистера  Кэтера.  Теперь  же  вы  пытаетесь  разузнать,
раздобыл ли я какие-нибудь сведения, которые  могут  разбить  дело  против
мистера Кэтера в пух и прах. Почему бы сразу прямо  не  спросить  меня  об
этом?
     - Хорошо, спрашиваю. Раздобыли?
     - Да.
     - Что именно?
     - Я не готов раскрывать эти сведения.
     - Господи, да вы сами под себя роете. Вы признали,  что  располагаете
сведениями в деле об убийстве, но скрываете их?
     Вульф кивнул.
     - Да, это верно. Если я скрываю сведения,  которые  нужны  для  того,
чтобы осудить виновного в убийстве, то я и впрямь нарушаю закон. Но  разве
сокрытие  сведений,  которые  могли  бы  только  оправдать  человека,  это
нарушение закона?  Сомневаюсь,  чтобы  этот  вопрос  вообще  обсуждался  с
юридической точки зрения. Мы могли бы посоветоваться на сей счет...
     - Ни хрена вы не посоветуетесь, - запальчиво крикнул Кремер. - Если у
вас есть доказательства невиновности Кэтера, значит, с  их  помощью  можно
осудить кого-то другого. Я требую, чтобы вы их мне передали.
     - Это вздор. Тысячи людей подтверждают свою  невиновность  с  помощью
алиби, которые не имеют ни  малейшего  отношения  к  чьей-то  вине.  Я  не
располагаю  никакими  уликами,  которые  могут  помочь  изобличить  убийцу
Изабель Керр. Да, у меня есть кое-какие подозрения и предположения, но это
не улики и  не  доказательства.  А  что  касается  охраны  мисс  Джекет  и
выстрелов в нес, то какое отношение это имеет к  вашим  попыткам  доказать
виновность мистера Кэтера? Как справедливо подметил  мистер  Гудвин,  Орри
Кэтер не мог  произвести  эти  выстрелы,  поскольку  сидит  в  тюрьме.  По
подозрению в убийстве.
     - Ему не предъявлено обвинение в убийстве.
     - Но вы не выпускаете его под  залог.  Давайте  рассмотрим  гипотезу.
Предположим, что у мисс Джекет имеется  определенная  личная  причина  для
страха перед посягательством на нее. Эту причину она никому не раскрывает,
но нанимает охрану, которая все-таки не смогла уберечь ее от покушения. Вы
считаете, что можете силой вырвать у нее ее тайну  или  принудить  меня  к
этому?
     - Чушь собачья! - Кремер уже разозлился не  на  шутку.  В  стычках  с
Вульфом такое с ним случается всегда. - Говорите начистоту. Можете вы дать
мне честное слово, что  покушение  на  эту  девушку  никак  не  связано  с
убийством Изабель Керр?
     - Нет, конечно. Я подозреваю, что такая связь имеется. Но  для  того,
чтобы это доказать, мне нужны улики.
     - Вы еще это не доказали?
     - Нет.
     Кремер достал из кармана сигару, размял ее ладонями, засунул в рот  и
впился в нее зубами. Однако  от  слишком  энергичного  разминания  рубашка
сигары расклеилась, один край задрался и уткнулся  ему  в  ноздрю.  Кремер
вытащил сигару, злобно посмотрел на нее, швырнул в мою корзинку для  бумаг
и на сей раз едва не попал. Сигара ударилась о верхнюю кромку  корзинки  и
отлетела на пол. Кремер перевел свирепый взгляд на меня и выпалил:
     - Ну ладно, Гудвин. Где она?
     Я воздел бровь.
     - Вы имеете в виду мисс Джекет?
     - Да. Вы забрали ее с собой. И привезли сюда.
     Я кивнул.
     - Это как раз то, что мистер Вульф квалифицирует как предположение. У
вас  нет  доказательств,  что  я  привез  ее  сюда,  как  и  у  меня   нет
доказательств того, кто в нас стрелял. Но если  вы  думаете,  что  я  буду
отпираться, то нет. Она наверху, в южной комнате. Я как раз  любезничал  с
ней, когда вы пришли.
     - Теперь полюбезничаю я. - Он встал с кресла. - Я знаю дорогу.
     - Дверь заперта. Мы думали, что придется занимать круговую оборону. -
Я встал. - Но вы заслужили, чтобы вам хоть чуть-чуть помогли.  Тем  более,
что после выборов нового мэра и  нового  комиссара  полиции  вам  придется
туго.
     И я двинулся следом за ним.
     В прихожей Кремер остановился было у лифта, но я прошел к лестнице, и
ему пришлось последовать за мной. Полицейским следует поддерживать  форму.
К тому времени как Кремер добрался  до  третьего  этажа,  я  уже  окликнул
Джулию, и она отперла дверь. Джулия переоделась в голубой халатик, а на ее
ногах красовались туфельки. Я представил Джулии Кремера,  поинтересовался,
не хочет ли она еще кофе, и оставил их наедине.
     Решив, что Вульф уже наверняка занял пост на кухне, я, спустившись  с
лестницы, свернул туда же. Ясное дело, он уже сидел на моем стуле,  открыв
потайную дверцу буфета и повернув рычажок. Фриц примостился на табуретке и
нарезал лук-шалот для яичницы Джулии. Я сел на другую табуретку.
     Из буфета донесся голос Кремера:
     -  Знаю,  знаю.  Вы  дали  подробные  показания,  и  мы   вам   очень
признательны. Но то, что случилось ночью, - совсем другое дело. Ведь  Арчи
Гудвин и Фред Дэркин были приставлены к вам как телохранители, верно?

     Джулия: Да.
     Кремер: Вы договорились об этом с самим Ниро Вульфом?
     Джулия: Да.
     Кремер: Когда?
     Джулия: Э-ээ... Кажется, в субботу.
     Кремер: А почему? Зачем вам понадобились телохранители?
     Джулия: Пожалуй, я вам лучше скажу правду.
     Кремер: Да, это и впрямь лучше.
     Джулия: Между нами, телохранители мне вовсе ни к чему. Просто однажды
вечером, кажется, во вторник, я пришла сюда по приглашению Ниро  Вульфа  и
познакомилась с Арчи Гудвином. На следующий день я снова  побывала  здесь.
Арчи отвел меня наверх, показал орхидеи, и мы с ним  долго  разговаривали.
Вы клянетесь, что это останется между нами?
     Кремер: Да.
     Джулия: Ради Бога, не говорите ему, что я втюрилась в  него  по  уши.
Какой обалденный мужик! Я должна была любой ценой заполучить  его.  Вот  я
и... Словом, мне удалось это устроить. Возможно, он не захочет,  чтобы  вы
знали, но в субботу он провел весь день со мной в  моем  номере,  прямо  с
десяти утра. Вы, возможно, не одобряете такие дела, вы человек женатый, но
когда мне чего-то надо, я всегда добиваюсь своего.

     Вульф уставился на меня, а  я  оживленно  замотал  головой.  Этого  в
сценарии не было. Жаль, что я не видел выражения лица Кремера.

     Кремер: Вы хотите сказать... Вы имеете в виду... Как вам удалось  это
устроить?
     Джулия: Я сказала Арчи, что ко мне пристает один  мужик,  что  я  его
боюсь и хочу, чтобы меня круглосуточно охраняли. Особенно  по  ночам.  Вам
понятно, почему именно по ночам?
     Кремер: Как фамилия мужчины, который приставал к вам?
     Джулия: Разве вы не инспектор полиции?
     Кремер: Инспектор.
     Джулия: Тогда  вы  должны  слушать  внимательнее.  Никто  ко  мне  не
приставал. Телохранители мне были ни к чему. Я хотела заполучить Арчи.
     Кремер: Почему тогда в вас стреляли?
     Джулия: Я сама ломаю над этим  голову.  Кстати,  ранил-то  он  Фреда,
значит, не обязательно стрелял в меня. Может, он как раз целился во Фреда.
Или еще в кого-нибудь. Как этот парень в Бронксе, который ухлопал  женщину
в автомобиле. Им просто нравится...
     Кремер: Попридержите язык. Я не  поверил  ни  единому  вашему  слову.
Знаете, какое наказание предусмотрено законом  за  дачу  ложных  показаний
полицейскому, который расследует преступление?
     Джулия: Нет. Какое?
     Кремер: До пяти лет.
     Джулия: А какое преступление вы  расследуете?  Арчи  сказал,  что  вы
занимаетесь поисками убийцы моей подруги Изабель  Керр,  но  он,  наверно,
ошибся. Вас почему-то интересует совсем другое - кто меня защищает да  кто
в меня стрелял. Или я слишком тупа.
     Кремер: Нет, мисс Джекет, вы отнюдь не тупы. Но вы  чертовски  ловкая
лгунья.  Изумительная.  Надеюсь,  вы  отдаете  себе  отчет  в   том,   что
выделываете? Вы знаете, что Вульф и Гудвин - самые ушлые проныры  во  всем
Нью-Йорке?
     Джулия: Я плохо знаю Ниро Вульфа. Но прекрасно знаю Арчи.
     Кремер: Сколько они вам платят?
     Джулия: Мне? Ну и ну! Сначала я - лгунья, а теперь кто?
     Кремер: Я тоже хотел бы это знать. Вы по-прежнему думаете,  что  вашу
подругу убил Орри Кэтер?
     Джулия: Я никогда этого не говорила.
     Кремер: Правильно, но так следовало из ваших показаний. Помните,  что
вы говорили?
     Джулия: Конечно. Я могу даже рассказать алфавит в обратном порядке.
     Кремер: Вы не желаете отказаться от своих показаний?
     Джулия: Нет. Я говорила правду.
     Кремер: Значит вы по-прежнему считаете, что Кэтер убил Изабель Керр?
     Джулия: Вы опять плохо слушали. Повторяю, что я такого не говорила.
     Кремер: Но вы  имели  это  в  виду.  Не  забудьте,  что  у  нас  есть
подписанные вами показания. Зарубите это себе на носу.

     Секунд на пять воцарилось  молчание.  Послышался  шорох  -  возможно,
Кремер вставал со стула.

     Кремер: Еще раз предупреждаю вас, мисс Джекет - дача ложных показаний
полицейскому,  расследующему  преступление,   наказывается   в   уголовном
порядке. Вы не хотите пересмотреть свои показания?
     Джулия: Нет, благодарю. Дверь можете не закрывать.

     Скрип открывающейся двери, топот  ног.  Я  соскользнул  с  табуретки,
подошел к буфету, передвинул рычажок, потом  распахнул  дверь,  ведущую  в
прихожую. По лестнице громыхали тяжелые шаги. Кремер протопал  мимо,  даже
не оглянувшись в нашу сторону. Натягивая пальто, он наверняка видел  меня,
но не попрощался. Когда он вышел на улицу, я повернулся к Вульфу и сказал:
     - Это была чистой воды самодеятельность, но я в восторге.  Займись-ка
завтраком, Фриц, она уже наверно голодна как волк.
     Я прошел к лестнице и взлетел на два этажа.
     Дверь была нараспашку. Джулия сидела на корточках, разглядывая нижнюю
поверхность стола. Заслышав мои шаги, она  повернула  голову,  вскочила  и
пояснила:
     - Я ищу микрофон.
     - Здесь вы его  не  найдете.  Это  не  так  просто.  Слышимость  была
замечательная.
     - Вы все слышали?
     - До последнего слова. Не могу взять в толк,  почему  он  назвал  вас
лгуньей. По-моему, вы ни в чем не покривили душой.  Особенно  в  том,  что
касается Арчи. Когда вы хотели бы завтракать?
     - Уже хочу. Прямо сейчас.
     - Завтрак почти готов. Залезайте в постель, и я принесу его.



                                    14

     Я  описываю  здесь  не  все  события.  Кое-какие  мелочи,   например,
телефонные звонки, не содержащие полезной информации, я даже не  упоминаю.
За последнее время дважды звонила Джил Харди, один раз - доктор Гамм,  еще
дважды - Лон Коэн, а Натаниэль Паркер звонил целых три раза. На  последнем
звонке от Паркера я хочу остановиться, потому что поведение адвоката могло
либо помочь нам, либо помешать. Паркер  решил,  что  в  понедельник  утром
представит в прокуратуру требование об  освобождении  Орри  под  залог,  и
Вульфу потребовалось целых десять минут, чтобы отговорить  его  от  этого.
Вульфу пришлось попотеть. Не мог же он объяснить адвокату, что Орри больше
нас не заботил в связи с тем, что мы раскинули сети для другой рыбы.
     Вечером в воскресенье, когда я отыграл у  Джулии  в  джин-рамми  один
доллар и двадцать пять центов, Вульф не  дал  мне  никаких  инструкций  на
завтра, прежде чем  отправиться  спать.  "Десять  маленьких  индейцев"  по
воскресеньям закрыты. Джулия завалилась спать после обеда,  а  я  совершил
длительную прогулку. Вульф штудировал "Таймс", читал книгу и, пока меня не
было, должно быть, выдержал обычное  воскресное  сражение  с  телевизором.
Иногда такое случается с ним по  вечерам,  когда  ему  приестся  очередная
книга, и чаще всего но воскресеньям, когда по  телевизору  идут  передачи,
рассчитанные на любые вкусы. Тогда Вульф переключает одни канал за другим,
постепенно  мрачнея,  потом  окончательно  убеждается,   что   телевидение
становится все более невыносимым, и сдается.
     За все воскресенье я встретился с  Джулией  лишь  однажды,  во  время
ужина, который разительно отличался от всех прочих трапез на моей  памяти.
Как правило, за ужином говорит  только  Вульф,  изредка  позволяя  кому-то
вставить слово-другое. На сей же  раз  от  буше  Нептуна  до  каштанов  со
взбитыми сливками Вульф не только  позволял  гостье  вести  беседу,  но  и
всячески поощрял ее. Он засыпал Джулию  буквально  дюжинами  вопросов  обо
всем, начиная от работы до людей, которые ее окружали. К тому времени, как
подоспел кофе, я нашел единственное разумное объяснение поведению  Вульфа:
он решил,  что  переоценил  мое  знание  женской  натуры,  и  захотел  сам
восполнить этот пробел. Я, конечно, мог бы подсказать, что  для  этого  он
выбрал не самую правильную тактику, но, должно быть, я уже не  котировался
как эксперт в этих вопросах.
     Вот  почему  случившееся  в  понедельник  утром   я   воспринял   как
неожиданность. А случилось вот что. Не успел я, продрав глаза,  спуститься
на кухню, как Фриц заявил, что меня ждет Вульф. Я поднялся к его  спальне,
постучал, вошел, и Вульф сказал:
     - Доброе утро. Можем мы довериться этой  женщине  в  деле,  требующем
ловкости исполнения и умения держать язык на привязи?
     - Вам лучше знать, - ответил я. - После вчерашнего опроса  вы  должны
знать ее как облупленную.
     - Нет. Так что ты думаешь?
     - Думаю, что довериться ей можно. Ловкости ей не  занимать.  Вы  сами
слышали, как она отшила Кремера. Держать язык  за  зубами  она,  по-моему,
тоже способна. Во всяком случае лишнего не сболтнет, если сама не захочет.
     - Сколько правды в том, что она наговорила Кремеру?
     - Нисколько. Она не может судить  о  том,  какой  я  мужик,  хотя  бы
потому, что мужиков вообще в грош не ставит.
     - Хорошо, тогда  я  готов  рискнуть.  Попроси  Баллу  придти  сюда  к
одиннадцати. Скажи, что я займу у него всего десять минут. Мисс Джекет  не
должна его видеть. Ты сможешь это устроить?
     Я сказал, что смогу, и поднялся на один этаж проверить, есть  ли  там
признаки жизни. На часах  было  только  без  четверти  девять,  но  Джулия
накануне отошла ко сну рано - для нее - и могла оставить  дверь  открытой,
чтобы понаслаждаться свободой.
     Дверь оказалась запертой. Я спустился  в  кабинет  и  занялся  своими
делами.
     Я не знал, насколько рано Эвери Баллу  приходит  на  работу,  поэтому
подождал до без четверти десять, прежде чем  звонить  в  "Федерал  Холдинг
Корпорейшн". Ответил, как водится, женский голос, который переключил  меня
на мужчину. Тот соглашался сообщить обо мне мистеру  Баллу  только  в  том
случае, если я скажу, по какому делу  он  мне  нужен;  так,  должно  быть,
младший персонал пытается разведать, чем занимаются старшие по  должности.
В конце концов мне удалось убедить его, что одной лишь моей фамилии  будет
достаточно, но прошло немало времени, прежде чем на другом  конце  провода
послышался голос Баллу:
     - Гудвин? Арчи Гудвин?
     - Да. Мистер Баллу?
     - Да.
     - В деле, которое  мы  обсуждали  с  вами  в  четверг  вечером,  есть
кое-какие сдвиги, и мы хотели  поставить  вас  в  известность.  Вы  можете
приехать к одиннадцати? Туда же.
     - Сегодня утром?
     - Да.
     - Боюсь, что не смогу. Это очень срочно?
     - Да. Можно еще к половине двенадцатого или  даже  к  двенадцати,  но
лучше все же в одиннадцать. Вы потеряете не больше десяти минут.
     - Подождите немного... Хорошо. Я буду  в  одиннадцать  или  в  начале
двенадцатого.
     Если помощник подслушивал, то, должно быть, недоумевал, что заставило
Баллу бросить все дела и мчаться по звонку.
     Я позвонил Вульфу в оранжерею, что Баллу  придет,  после  чего  начал
думать, как  не  допустить,  чтобы  Джулия  его  увидела.  Даже  если  она
проснулась, было бы не слишком разумно просить ее не выходить из  комнаты,
поскольку мы ждем  посетителя,  которого  она  не  должна  видеть.  Будучи
смелой, замечательной, решительной и отважной, Джулия вполне могла войти в
мою комнату, выходящую окнами на Тридцать пятую  улицу,  и  посмотреть  на
посетителя - так, на всякий  случай.  Так  что  не  стоило  подвергать  ее
подобному соблазну. Я отправился  на  кухню,  поговорил  с  Фрицем,  и  мы
разработали следующий план. Когда в дверь позвонят, Фриц возьмет  пылесос,
поднимется на второй этаж и разобьет бивуак в холле. Если дверь в  комнату
Джулии будет открыта, он начнет чистить ковер. Фриц сказал, что не  сможет
целый час чистить ковер, но я заверил его, что ему и не придется.
     На самом деле визит  Баллу  продолжался  всего  минут  восемь-девять.
Вульф  спустился  ровно  в  одиннадцать,  как  всегда,  и  уже  заканчивал
разбирать корреспонденцию, когда в дверь позвонили. Я подождал, пока  Фриц
дойдет до лестницы, впустил Баллу, принял у него шляпу и пальто  и  провел
его в кабинет. Он остановился перед столом Вульфа и заявил,  что  садиться
ему некогда.
     - Я люблю, когда глаза находятся на одном уровне, - сказал  Вульф.  -
На то, чтобы сесть, вы потратите три секунды.
     Баллу присел.
     - Постараюсь быть кратким, - сказал Вульф. - Первое.  Я  уже  уверен,
что вы не убивали Изабель Керр, поскольку знаю, кто ее убил. Ее  зять.  Он
же вымогатель. Второе. Мою главную цель - вызволить мистера Кэтера - можно
считать достигнутой. Это безусловно. И третье. Я хотел бы  заработать  эти
пятьдесят тысяч долларов. Как мне их заработать?
     - Мне казалось,  что  этот  вопрос  решен.  Избавьте  пеня  от  этого
кошмара. Не допустите, чтобы всплыло мое имя. Я потерял аппетит.  Не  сплю
по ночам. Сто раз хотел позвонить вам, но боюсь говорить по телефону.
     Вульф покачал головой.
     - Это нужно уточнить. Ваше имя  уже  известно.  Его  знают  пятеро  -
мистер и миссис Флеминг, мистер Кэтер, мистер Гудвин  и  я.  За  последних
троих я могу поручиться, что ваше имя не будет  разглашено.  Что  касается
четы Флемингов, то лучшее, что я могу сделать,  это  загнать  их  в  такое
положение, когда им  самим  станет  крайне  невыгодно  упоминать  вас.  Но
провести им трепанацию черепа и вытравить вас из их мозгов я не могу. Это,
надеюсь, вы понимаете?
     - Да.
     - Я расскажу вам о том, что придумал. Я  намереваюсь  заработать  эти
деньги, а не вымогать их. Теперь о причине, почему я вас вызвал сюда.  Для
того, чтобы  наша  затея  увенчалась  успехом,  мне  требуется  помощь.  В
частности, помощь женщины по имени Джулия Джекет, или Эми Джексон, которая
была подругой...
     - Да, я знаю. Я слышал про нее.
     - От мисс Керр?
     - Да.
     - Она не знает  вашего  имени  и  не  должна  знать.  Она  зовет  вас
лобстером. Я хочу обратиться к ней за помощью, не раскрывая вашего  имени,
и хочу сказать ей,  что  в  случае  успеха  она  получит  пятьдесят  тысяч
долларов наличными. Вы дадите эти деньги?
     Баллу нахмурился.
     - Вы сказали, - напомнил Вульф, - что пятьдесят тысяч  -  это  только
задаток, и дали понять, что готовы уплатить больше, если я сделаю то,  что
вы хотите. Мне больше не  надо.  Я  либо  добьюсь  своей  цели  в  течение
одного-двух дней, либо потерплю неудачу.  Деньги  вы  заплатите  только  в
случае успеха, так что ни о каком вымогательстве не может быть и речи. Тем
более, что шансы на успех невелики. Ты м