о десяти?
     Этот вопрос огорошил его совершенно. Он не ожидал его и растерялся.
     - Вчера вечером? - неуклюже спросил он.
     -  Да.  С шести до  десяти. Я вам немного помогу. Мистер Гудвин зашел к
вам в  аптеку, расспросил вас с супругой о мороженом и уехал примерно в пять
тридцать.
     - С памятью у меня все в порядке, - съязвил Таттл. - Но я не обязан вам
подчиняться. Я не обязан отчитываться перед вами о своих действиях.
     - Значит, вы отказываетесь отвечать?
     - Вы не имеете нрава задавать такие вопросы. Какое ваше дело?
     - Очень хорошо. Просто я полагал, что у вас есть право на такие вопросы
отвечать. Арчи?
     Поскольку на этот раз  пауза затянулась,  я напомнил ему  побольше, чем
три последних слова. Я заглянул в блокнот.
     - ...что состояние покойного было поровну поделено между детьми...
     Вулф кивнул.
     - Абзац. Мистер Эрроу, как вы узнаете из краткого изложения моей беседы
с ним, сказал, что Берт говорил родственникам о своей поездке к бывшей своей
квартирной  хозяйке, а Дейвид вчера вечером подтвердил это и назвал ее имя -
миссис  Роберт  Доббс.  В  ходе   диктовки  данного  меморандума  этот  факт
подтвердил и Пол. Безусловно, необходимо было узнать, чего добивался Берт от
миссис Доббс,  и поскольку мистер  Гудвин  был  занят другими поручениями, я
позвонил  Солу Пензеру, пригласил его к себе  и  послал в  Паукипси.  Адреса
Дейвид  не знал, и поиски заняли у Сола довольно  много времени. К дому, где
она проживает с  замужней  дочерью, он  подъехал только  к десяти.  Когда он
подходил к двери, на улицу вышел какой-то человек. Поравнявшись с  Солом, он
остановил  его и  спросил,  кого тот  ищет. Как вам  известно, мистер Пензер
всегда  очень  собран и  умеет действовать  скрытно. Он  ответил, что  хочет
видеть Джима Хитона - в ходе поисков он узнал, как зовут зятя миссис  Доббс.
Позднее,  в своем отчете, мистер Пензер  описал этого  человека, и  описание
соответствует внешности Винсента  Таттла. Оба они сейчас присутствуют здесь,
и мистер  Пензер подтверждает,  что мистер Таттл и есть  тот самый  человек,
которого он видел выходящим из дома.
     Вулф повернулся.
     - Сол?
     - Да, сэр. Подтверждаю.
     - Мистер Таттл, вы не хотите как-нибудь прокомментировать сказанное?
     - Нет.
     - Думаю, это  разумно. - Он повернулся ко мне. -  Абзац. Перед тем, как
начать  диктовать предыдущий абзац, я  спросил у мистера  Таттла, где он был
вчера вечером, но мистер  Таттл отвечать отказался. Я прилагаю также краткое
изложение беседы мистера Пензера с миссис Доббс. Должен признать, что  в нем
содержатся  далеко  не  исчерпывающие сведения.  Миссис  Доббс  не  захотела
назвать имя  только что  вышедшего  из  ее дома  мужчины.  Она  не  захотела
раскрыть цели визита  к ней  Берта Файфа. Она наотрез отказалась  говорить о
событиях  той  зимней  ночи двадцатилетней  давности.  Разумеется, возникают
очевидные вопросы. Не было ли алиби,  данное Таттлом  Берту,  фальшивым, а у
Берта просто не хватило духу его опровергнуть? Известно ли миссис Доббс, что
оно было фальшивым? Может быть, в ту метельную ночь из меблированных номеров
выходил не Берт,  а Таттл?  И миссис Доббс  об этом знает? Может быть, Таттл
пошел  к  Файфам,  Луиз  пустила  его  в  дом,  он  подсыпал  ей  в  шоколад
снотворного, а позже вернулся и уже с улицы открыл окна? Я не утверждаю, что
он виновен во всем этом, но  вопросы возникают сами собой.  Меня нанимали не
для того, чтобы я нашел убийцу. Моя задача - только решить, есть ли в данном
деле основания для полицейского расследования. Учитывая все, сказанное выше,
считаю, что они  есть. Сегодня  утром я  звонил вам и предложил обратиться в
полицию в Паукипси с просьбой организовать охрану миссис Доббс и ее  дома. Я
обещал вам вскоре объяснить, зачем. Абзац.
     -  Много вопросов  возникает и  в связи  со  смертью Берта  Файфа. Вот,
например, один из них. Предположим,  Винсент Таттл, боясь, что  всплывет его
старое преступление, опять решил  помочь пневмонии убить человека, используя
на этот раз  не  открытые окна,  а сухой лед. Но тогда  почему он в ту  ночь
оставил в холодильнике бумажный пакет - видимо, еще с мороженым? Если ничего
не добьетесь от мистера Таттла, попробуйте найти  ответ сами.  Он ведь мог и
не знать о мусоропроводе в буфетной, а когда вечером в воскресенье обнаружил
его, то немедленно избавился  от мороженого. Что касается сухого льда, то он
следов не оставляет  - тут доказательств не найти, однако можно обратиться к
специалистам.  Вам они, как и мне,  подскажут вероятный ход событий. Кусочки
льда  он  в  грелки,  конечно, не  складывал;  грелки использовались  вместо
прокладок, чтобы  избежать прямого  контакта  кожи  со  льдом.  Специалисты,
наверное, скажут, сколько времени занимает полное испарение  кускового льда,
но это не столь уж и важно. Мистер Таттл находился рядом и легко мог улучить
момент, чтобы убрать остатки, если таковые были, до того,  как Пол обнаружил
тело.  Этот и другие возможные вопросы  я предоставляю выяснять вам. То, что
мне   поручалось,  я  выполнил,   и  надеюсь,  что   никакие  дополнительные
консультации  от  меня больше  не  потребуются. Вся  информация,  которой  я
располагаю, изложена в настоящем меморандуме.
     Вулф с  силой  прижал ладони  к подлокотникам  кресла и окинул взглядом
всех присутствующих.
     - Ну  вот, -  сказал он, - я не хотел рассказывать все  это два раза  -
сначала вам, а потом мистеру Кремеру. Вопросы есть?
     Дейвид  горбился в красном кожаном кресле, опустив голову,  глядя в пол
перед собой. Услышав последний  вопрос, он медленно поднял голову и медленно
стал ее поворачивать, оглядывая всех по очереди, затем посмотрел на Вулфа. И
заговорил, выдавливая из себя слова.
     -  Вероятно,  мне  следовало бы сейчас  расстроиться, но  я  ничего  не
чувствую.  Я  всю жизнь  думал, что отца убил Берт. Я всю  жизнь думал,  что
алиби, которое ему устроил Винс, было фальшивым, что он солгал, чтобы спасти
Берта, но теперь-то все ясно. Без этого алиби Берта, скорее всего,  посадили
бы, так что оно, и вправду, его спасло, но оно спасло и Винса тоже. Конечно,
Берт знал, что Винс врет, будто они  были  весь вечер вместе,  но если бы он
признался,  если  бы  сказал,  что  Винс  на  некоторое время  выходил,  это
уничтожало бы его собственное алиби, и он не решился.  Да он ведь и не знал,
что отца  убил Винс. Может, он что-то подозревал, но знать - не знал. Теперь
все ясно. Теперь понятна даже роль миссис Доббс. - Он наморщил лоб.
     - Я пытаюсь вспомнить, что  она  говорила на  суде. Она сказала, что не
слышала,  чтобы кто-то  из  них  выходил,  но  на самом-то  деле,  наверное,
все-таки слышала, а может быть,  даже  знала точно - кто. Но, скажи она, что
слышала, как тот или  другой выходил из дому, и алиби Берта пришел бы конец,
а она  в нем души не чаяла.  И  очень  не любила нашего отца. Его  мало  кто
любил.
     Видимо, он хотел сказать что-то еще, но передумал, встал и повернулся к
брату.
     - Ты этого добивался, Пол? Ты это подозревал?
     - Черт,  конечно, нет, -  хрипло сказал  Пол. - Какого  дьявола,  ты же
знаешь,  кого я подозревал, и  в  чем, и если этот толстый тюфяк не врет про
сухой лед, - он вскочил с кресла и  резко повернулся в сторону Джонни Эрроу.
-  Почему это не мог быть  он? У  него был ключ от  номера!  Я никогда  и не
говорил, что точно знаю, как он это сделал. А ты... Убери свои лапы!
     Дейвид шагнул вперед и схватил его за рукав. На секунду мне показалось,
что  Пол сейчас  ударит своего старшего брата,  но,  видно,  Дейвид знал его
лучше, чем я. Дейвид ничего не говорил,  да это было и  ни к чему. Он просто
повис у  него на руке, вытащил  за спины сидевших  и  повел  к  выходу.  Они
скрылись в передней, и Сол пошел закрыть за ними дверь.
     - У меня вопросов  нет, -  сказал доктор  Буль. Он встал и посмотрел на
Таттлов, потом на Вулфа. - Боже  мой, через двадцать лет. Как вы это сказали
- "окно смерти"? Вам действительно удалось его открыть. - Он снова посмотрел
вниз.  - Луиз, вы почти всю жизнь были моей пациенткой. Вам ничего не нужно?
У вас все в порядке?
     - У меня  все  в  порядке. -  Она  изо  всех  сил  старалась,  чтобы ее
визгливый голос не сбился на вой. - Это неправда.
     Буль  хотел  еще  что-то  сказать,  открыл  было  рот, потом передумал,
повернулся  и  вышел  Вулф  обратился  к  мужчине  и  женщине  -  владельцам
великолепной аптеки:
     - Если у вас ко мне нет вопросов, то вас я тоже больше не задерживаю.
     Луиз, прикусив нижнюю  губу, потянула мужа за рукав. Он сделал глубокий
вдох,  оперся  ладонью  ей  на   плечо  и  поднялся  с  кресла;  она  встала
одновременно с ним.  Так, бок о бок, они  и направились к  выходу. Их я тоже
предоставил  заботам Сола. Когда дверь за ними закрылась, Вулф повел глазами
в сторону сидевшей позади всех парочки и резко сказал:
     - Ну что? Вы довольны?
     Провалиться мне на месте, если они  не сидели, взявшись  за руки; и все
так  же,  не  разнимая  рук, встали  и подошли  к столу. Я тоже умею держать
женщин  за руку, но чтобы  на людях?.. Энн явно хотелось поплакать, но видно
было, что она решила  крепиться  до последнего. Оказалось очень кстати,  что
она  держалась  за левую руку  Джонни,  потому что  ему  вдруг  понадобилась
правая. Когда они подошли к столу, он протянул ее и сказал:
     - Держите пять.


8

     Я должен объяснить одну вещь.  Если учесть, что Джонни и Энн не  играли
никакой  роли  в  этом  представлении,  то  зачем   Вулфу   понадобилось  их
приглашать? Мне-то  его спрашивать ни  к  чему.  Я его знаю. Проделать такую
работу,  вычислить  убийцу  -  и  всего  за  одну  тысячу  зелененьких?  Это
несерьезно.  А  вот если  Джонни Эрроу лично  придет  и  убедится, как  лихо
выведен  на чистую воду убийца его компаньона, то ему, может быть, захочется
выразить свою признательность в виде маленькой  дольки урановых  сокровищ. В
том,  что основной  замысел  именно таков,  я  ни  капли  не  сомневался,  и
несколько недель подряд просматривал утреннюю почту, искал глазами конверт с
его обратным адресом. Но конверта все не было, и я ждать перестал.
     А  на прошлой неделе,  дня через  четыре после того,  как суд присяжных
признал Винсента Таттла виновным в убийстве  при отягчающих  обстоятельствах
отца Берта Файфа (решено было судить его именно по этому делу, так как здесь
улики оказались  более  убедительными,  особенно,  когда  заговорила  миссис
Доббс),  пришел конверт, в углу которого стоял  штамп горнорудной корпорации
Файф-Эрроу,  Монреаль.  И  когда я открыл  его и  увидел  выписанную на чеке
сумму, мои брови поднялись на  такую высоту,  на какую они только  способны.
Действительно, очень неплохая долька.
     Письма в конверте не  было, что вполне  объяснимо. Ему, конечно,  не до
писем.  Слишком много забот:  нужно  обучать  молодую  жену  методам ведения
разведки.
y



   Рекс Стаут.
   Иммунитет к убийству

     --------------------
     Immune to Murder (1957)
     переводчик не указан
     Издательская фирма . 1994
     OCR: Сергей Васильченко
     --------------------



1

     Я стоял, сложив руки  на груди, и с  возмущением смотрел на  Вулфа. Все
двести семьдесят  восемь фунтов  его живого веса  расположились в  массивном
кресле,  сколоченном  из  тяжелых  сосновых брусьев,  на  сиденье  и  спинку
которого  вместо  подушки наброшены  были несколько  пушистых ковриков  всех
цветов радуги.  Под  стать креслу была и кровать, и  вся  остальная мебель в
этой  комнате шестнадцатикомнатного  горного  охотничьего домика "Излучина",
принадлежащего нефтяному магнату О. В. Брэгэну
     -  Славную  же  вы услугу решили оказать  своей  стране, - сказал  я. -
Медвежью. Пусть мы выехали и поздновато, но я доставил вас вовремя, чтобы вы
и в комнату  вселиться  успели,  и распаковаться, и помыться к  обеду,  -  а
теперь что? Идти говорить хозяину, что мистер Вулф изволит обедать у себя  в
спальне? Дудки. Это без меня.
     Он ответил мне таким же возмущенным взглядом.
     - Черт побери, у меня люмбаго! - рыкнул он.
     -  Нет   у   вас   никакого  люмбаго.   Просто  спина  устала.   Ничего
удивительного.  Все  триста  двадцать восемь миль до Эйдирондакса  от  самой
Западной Тридцать пятой  улицы,  Манхэттен,  вы  сидели  сзади, вцепившись в
сиденье, и готовились выпрыгнуть из машины, хотя за рулем был не кто-нибудь,
а я. Что вам сейчас нужно, так это разминка, - например,  хорошая длительная
прогулка отсюда до столовой.
     - Сказано вам, у меня люмбаго.
     - Нет. Это острый выпендрит, или, говоря медицинским языком, воспаление
хитрости. - Я расплел руки, скрещенные на  груди,  и  сделал  небольшой жест
рукой. -  Ведь  ситуация-то  какова?  Мы с вами  запутались  в этом  деле со
страховкой  Лэмба  и  Маккаллоу,  которое,  надо  признаться,  действительно
немного  скучновато для величайшего детектива современности и надоело вам до
чертиков. А тут звонок из госдепартамента. Новому послу иностранной державы,
с  которой  наша  страна готовится  заключить  торговое  соглашение,  задают
вопрос, нет ли у  него каких-либо  особых  пожеланий, а он отвечает, да,  он
желает  поудить  американскую  речную форель,  но  не просто так, а чтобы ее
свеженькую,   прямо  из  ручья,  приготовил  для  него  сам  Ниро  Вулф.  Не
согласитесь ли вы  оказать такую  любезность? Все  уже организовано: посол с
небольшой компанией выезжает на неделю в Эйдирондакс - там имеется охотничий
домик с тремя  милями частных  рыболовных угодий на реке Крукид  Ривер. Если
неделя  для вас  - слишком много,  приезжайте  на два дня, или на один день,
или, хотя бы, на пару часов - лишь бы успеть приготовить форель.
     Я снова сделал жест рукой.
     - О'кэй.  Вы спросили меня, что я думаю по этому поводу. Я ответил, что
дело Лэмба и Маккаллоу  бросать нельзя.  Вы  же  сказали, что страна  желает
ублажить  этого  посла,  и что ваш долг -  ответить на ее  призыв. Я сказал:
чушь.  Я  сказал,  что  если  вас  тянет покуховарить  на  благо  отечества,
записывайтесь  в армию. В конце концов  дослужитесь  до шеф-сержанта,  но  я
вынужден буду признать, что эта  история с Лэмбом и Маккаллоу  оказалась вам
слегка не  по  зубам.  Прошло несколько  дней.  Зубам  легче не  стало. А  в
результате сегодня утром в  четырнадцать минут двенадцатого мы уже отъезжали
от  дома. Я гнал все триста двадцать восемь миль; чуть меньше семи часов - и
мы на  месте.  Условия  -  изумительные  и  весьма  демократичные.  Вы здесь
всего-навсего повар, а взгляните, какую вам комнату отвели. - Я обвел вокруг
себя рукой.  - Удобства все. Персональная ванна. У меня не такая большая, но
я ведь только помощник повара, или, скорее,  кулинарный атташе. Нам сказали:
обед в шесть тридцать, потому что им рано утром на рыбалку. Сейчас уже шесть
тридцать  четыре, и  какое же распоряжение я получаю? Идти говорить Брэгэну,
что вы обедаете у  себя. Меня-то вы в какое положение ставите? Без  вас я им
за столом  не  нужен, а  когда еще  удастся понаблюдать, как принимает  пищу
посол? Если  и есть  у вас люмбаго, то не в пояснице, а в душе! Называется -
прострел души. Самое лучшее средство от него...
     - Арчи, кончайте тараторить. Слово  "люмбаго" означает участок тела. От
латинского  "люмбус" - "поясничная область".  Душа  находится  не  в области
поясницы.
     - Да? Докажите.  У  вас, может, и нет.  Но  ведь было  несколько раз  -
вспомните  хотя бы  того парня, забыл,  как  его звали, который пытался  вас
нанять, чтобы вы устроили встречу первым его четырем женам и уговорили их...
     - Хватит! - Он уперся ладонями в подлокотник кресла.
     - Да, сэр.
     -  Мучения  бывают  разной  степени.  Некоторые граничат  с пыткой,  но
границу, слава богу, не переходят. Очень хорошо. - Он поднялся, опираясь  на
руки и скорчив, по ходу, серию гримас. - Это люмбаго. И в таком  состоянии я
должен  сидеть за  столом в чужом доме  с целой толпой незнакомых людей.  Вы
идете?
     Он двинулся к двери.


2

     Одно неудобство в охотничьем домике все-таки было: отсутствие столовой.
Вернее, она, может, там и была, но коллекция  медвежьих,  оленьих и  лосиных
голов  и  распластанных  на стенах тут и там рыбин превращала ее в хранилище
охотничьих трофеев, бильярдный стол в углу  делал из нее игровую, стеклянные
шкафы с ружьями  и удилищами - склад охотничьего снаряжения, ковры  на полу,
стулья и  стоящие  тут  и  там столики со светильниками -  гостиную, а общие
неимоверные размеры превращали ее в сарай.
     Обслуживали нас два эксперта мужского пола, одетые в униформу; качество
пищи  возражений не вызывало,  но  будь я проклят,  если я чуть не изжарился
заживо. За большим квадратным столом мы сидели вдевятером - по трое с каждой
из трех сторон,  а с четвертой, со  стороны камина, не сидел  никто. Шириной
камин был футов двенадцать, и глядеть издали, как языки пламени весело лижут
восьмифутовые поленья во всю  их длину,  было  одно  удовольствие.  Но  я-то
глядел  не издали, я  сидел в угловом кресле, прямо перед огнем. Не  успел я
закончить  устриц,  как  мне пришлось  уже вертеться ужом,  заталкивая  ноги
подальше  влево, чтобы  не  вспыхнули  брюки,  а  из  моей  правой щеки, еще
немного, и можно  было  бы делать  подошвы.  Когда  стали  разливать  суп, я
вытянул ноги еще дальше и задел туфлей лодыжку соседа.
     - Простите, - сказал я ему.  - Как называется животное, которое живет в
огне?
     - Саламандра,  - грассирующим тенорком ответил  он. Это был  небольшого
роста  жилистый  субъект с  гладко  зачесанными  назад  черными  волосами  и
широкими мускулистыми плечами - чересчур широкими для его маленькой фигурки.
- Чем, - спросил он, - вы тут занимаетесь?
     - Поджариваюсь заживо. - Я  повернулся к  нему лицом, чтобы дать правой
щеке  передышку. -  Запомните, прошу  вас, это,  может  быть,  последние мои
слова. Я Арчи  Гудвин, приглашен сюда для доставки четырнадцати видов груза:
петрушки,  лука,   чеснока,   кервеля,  эстрагона,  свежих  грибов,  бренди,
панировочных  сухарей, свежих яиц,  красного  перца,  томатов, сыра  и  Ниро
Вулфа. У меня получилось только тринадцать, значит, я что-то пропустил.  Все
это составные части ручьевой  форели под соусом "Монбарри", кроме последней:
мистер Вулф - не совсем ингредиент.
     Он хихикнул.
     - Да уж, надеюсь, что нет. А то блюдо получится чересчур жирным, а?
     - Да нет, это не жир, это сплошная мускулатура. Вы бы видели его, когда
он  поднимает  ручку со стола,  чтобы  расписаться,  - никаких  усилий,  как
перышко. А вы что тут делаете?
     Он занялся супом и не ответил; я последовал его примеру. Я  решил,  что
он списал меня со счетов, как мальчика на  побегушках, но, когда  его  чашка
опустела, он повернулся ко мне.
     - Я эксперт, по финансам и по всяким козням. Здесь я...
     - Будьте любезны, сначала имя, а то я не расслышал.
     - О, конечно, простите, Спирос Паппс. Я прибыл со своим другом, послом,
мистером  Теодором  Келефи,  в  качестве  советника  миссии  по  техническим
вопросам. А в данный момент я занимаюсь ловлей форели, и за четыре дня,  что
мы здесь,  поймал  уже  тридцать восемь штук. Сегодня  утром -  одиннадцать,
гораздо  больше  посла  -  он  принес  только  три. Говорят, ваша  восточная
ручьевая форель Salvelinus fontinalis на вкус самая  изысканная в мире, но я
придержу свое мнение, пока не попробую  ту,  что приготовит мистер  Вулф. Вы
сказали лук?
     -  Не волнуйтесь, - успокоил я его.  -  Он просто  машет  луковицей над
сковородкой.   Вы  только   послам   советы   лаете,  или  мне  тоже   можно
воспользоваться? Мне бы узнать, кто есть кто - не успел  всех запомнить: нас
представили наспех.
     Разговор  прервал  один из официантов - подал блюдо с  ростбифами и еще
одно, с овощами,  но после того, как мы с ними разобрались, он, понизив свой
тенорок, коротко просветил меня по поводу всех, сидящ