лагаете этими сведениями, воспользуйтесь ими. От  того, что  вы начнете
поносить нас, ничего  не изменится. Если вы считаете,  что нам можно пришить
обвинение  в чинении  препятствий правосудию, достаньте  ордер. Но я  вам не
рекомендую это делать.  Как только возможность превратилась в вероятность, я
сразу начал действовать. Когда это была всего лишь возможность, я ее со всех
сторон изучал.  В пятницу  я собрал их всех у себя,  мистера  Брайэма в  том
числе,  и  потребовал, чтобы  они  предъявили револьвер.  Вчера, когда стало
известно об убийстве Брайэма,  положение  стало  критическим. Сегодня, когда
мистер Гудвин выяснил насчет пуль, все стало в высшей степени правдоподобно.
Тем  не  менее   я   понимал,  что   должен   обойтись  со   своим  клиентом
по-джентльменски,  то  есть  хотя  бы  соблюсти внешние приличия, и я  снова
собрал  их всех у себя. Мои  старания пропали даром.  Я вернул аванс мистеру
Джареллу, отпустил их и позвонил вам. И я никому не позволю на меня орать. Я
и  так достаточно натерпелся.  Или достаньте ордер,  или забудьте про меня и
займитесь обработкой тех сведений, которые вы только что получили от меня.
     -  Четыре дня, - повторил  Кремер. - Стоит мне только подумать, чем  мы
занимались все эти четыре дня... Что там еще у вас? Кто из них это сделал?
     - Нет, сэр, так не пойдет.  Если  бы я это знал, я бы позвал вас просто
за тем, чтобы назвать имя убийцы, а для этого не стал  бы вступать с вами  в
длинные  беседы.  И  в  таком случае  я  был  бы возбужден, а  не  подавлен.
Относительно этого у меня нет ни малейшего представления.
     -  Это  сделал сам Джарелл.  Это сделал  он, а поскольку  он  был вашим
клиентом,  вы его разоблачили,  но из-за вашей проклятой гордости не  хотите
его выдать.
     Вулф повернулся ко мне:
     - Арчи, сколько у нас в сейфе наличными?
     - Три тысячи  семьсот  долларов  крупными  купюрами  и около двух сотен
мелкими.
     - Дай мне три тысячи.
     Я отсчитал три тысячи крупными купюрами и вручил деньги Вулфу. Зажав их
в кулаке, он обратился к Кремеру:
     -  Пари заключается в  следующем:  когда все  будет окончено  и  станут
известны факты, вы  признаете, что в этот час,  в понедельник вечером,  я не
имел ни малейшего представления о том, кто убийца, кроме того,  что я сделал
вывод,  что им  является один  из  семи названных мной  людей,  о  чем вам и
сказал. Ставлю три тысячи  против трех долларов. Тысячу против одного. У вас
найдется три доллара? Мистер Стеббинс может быть свидетелем.
     Кремер посмотрел на  Стеббинса. Тот неопределенно  хмыкнул. Он  перевел
взгляд на меня. Я улыбнулся и сказал:
     - Соглашайтесь. Тысяча к одному? Да если бы мне такое выпало,  сроду бы
не отказался.
     -  Все вовсе  не так забавно,  как вам, Гудвин, кажется. Вы-то, конечно
бы, выиграли.  -  Он снова уставился на Вулфа.  - Дело  в том,  что я вас уж
слишком хорошо знаю. Согласитесь, мне еще никогда не  приходилось наблюдать,
чтобы  вы  развязали  мешок  и  вытряхнули из  него все без остатка, В одном
уголке вы  непременно припрячете  что-нибудь для  себя. Если  вы  играете  в
открытую, если  у  вас  нет клиента и вам никто  не  платит жалованье, зачем
тогда вам нужны сведения о продвижениях джарелловской семейки?
     -  Чтобы поупражнять мозги. - Вулф положил деньги на стол и придавил их
сверху  грузом -  глыба нефрита, которой одна почтенная дама проломила череп
своему супругу.  - Одному Богу известно, как они в этом нуждаются. Как я уже
вам сказал, мне необходимо получить хоть крошечное удовлетворение. Вы верите
честному слову?
     - Верю, если у человека есть честь.
     - Разве у меня ее нет?
     Кремер выпучил глаза. Он был ошеломлен. Хотел  было что-то сказать,  но
передумал. Очевидно, ему требовалось все переварить.
     - Честно говоря, на этот вопрос  мне трудно дать отрицательный ответ, -
наконец вымолвил он. - Вы хитры, коварны, вы самый ловкий лжец  из тех, кого
я  знаю. Но  если меня  попросят  назвать  хотя  бы  один  совершенный  вами
бесчестный поступок, мне придется призадуматься.
     - Очень хорошо - призадумайтесь.
     - Оставим это. Предположим, вы человек чести. Ну и что из этого?
     - А то, что эти отчеты я попросил у вас лишь для упражнения мозгов. Даю
вам честное слово, что  у меня  нет никакой  информации, которую бы я от вас
скрывал и которая бы пригодилась вам в связи с этими отчетами. Когда же я их
изучу, вам станет  известно все, относящееся к вашему делу.  Разумеется,  из
того, что буду знать я.
     -  Заманчиво  звучит,  -  Кремер встал. -  Уже  собирался домой, а  тут
вдруг... Кто дежурит за моим столом, Пэрли? Роуклифф?
     - Да, сэр.
     Стеббинс встал.
     -  О'кей,  пора за дело.  Пойдемте, Гудвин. И прихватите с собой шляпу,
если есть, большую.
     Я знал, что это неизбежно. Скорей всего  на  всю ночь.  А  мне  даже не
светит развернуться с точки зрения стиля - ведь если они разозлятся, у Вулфа
не будет этих самых отчетов для упражнения мозгов.
     Уходя, я по рассеянности забыл надеть шляпу.


ГЛАВА 14

     Это произошло в десять двадцать вечера в понедельник. А в среду в шесть
вечера, когда Вулф  спустился  из  своей оранжереи,  я,  отпечатав последнее
расписание, приступил к раскладыванию экземпляров.
     На  выполнение его  распоряжения у меня  ушло  много  времени  по  трем
причинам.
     Во-первых,  городские и районные  власти  взялись за Джареллов лишь  во
вторник утром, плюс к тому  же, прежде чем результаты докладывались Кремеру,
каждого субъекта обрабатывали дважды. Во-вторых, Кремер раздумывал до самого
полудня в среду, позволить или нет воспользоваться Вулфу этими  материалами,
хотя я был на все сто процентов уверен в том, что он позволит, поскольку там
не  было  ничего секретного с его точки зрения, плюс ко всему вышесказанному
его мучило  любопытство, что  Вулф  будет со всем этим делать. И  в-третьих,
когда мне все-таки дали разрешение взглянуть в  протоколы допросов, пришлось
изрядно попотеть,  прежде чем я откопал то, что требовалось Вулфу, не говоря
уже о моей обработке и перепечатывании, чем я занялся дома.
     Не могу сказать вам, чем был занят Вулф во  вторник и  среду, поскольку
меня в это  время не  было дома, но если вы решите,  что он  просто-напросто
бездельничал,  я не стану с вами спорить. Иными словами, он спал, читал, пил
пиво и  забавлялся  со своими орхидеями. Что  касается  меня,  то  я  был  в
запарке.  Всю ночь во вторник они продержали меня на Двадцатой  авеню. Когда
я, наконец, поднялся в свою комнату, в окнах уже начинал брезжить рассвет.
     А в полдень во вторник только  я принялся  за четвертую оладью и вторую
чашку кофе, как мне позвонили с улицы Леонарда и сказали, что через двадцать
минут  я должен быть  в конторе окружного  прокурора. Я переиграл на  "через
сорок" и проторчал там битых пять часов, из них целый час препирался с самим
прокурором. В одном местечке у них были шансы завести меня в дело в качестве
вещественного свидетеля, однако я выкарабкался прямо по отвесной стенке.
     По пути домой я собирался навестить Кремера и узнать, не решился ли он,
наконец,  дать  мне доступ  к протоколам,  однако мне помешали это  сделать.
Когда Мандельбаум меня, наконец, отпустил и я шествовал через холл к выходу,
открылась дверь справа, и я увидел одну из трех лучших танцовщиц, с которыми
мне довелось кружиться в танце. Увидев меня, она остановилась.
     - О, привет, - сказала она.
     Райли,  помощник окружного прокурора,  который  открыл перед ней дверь,
увидев  меня, хотел было  что-то  сказать,  но  передумал  и  ретировался  в
кабинет.  Взгляд,  которым  одарила  меня  Лоис,  не имел  ничего  общего  с
приглашением к танцу.
     -  Вижу, вы  позаботились  о  том,  чтобы нам было не скучно.  Вы и ваш
жирный босс.
     - В таком случае зачем вы со мной разговариваете?  Одарите меня ледяным
взглядом и гордо проследуйте мимо. Что касается заботы о том,  чтобы  вы  не
скучали, вы обратились не по адресу. Мы молчали до последней доли секунды.
     -  Ура в вашу честь. - Мы продвигались в сторону выхода. - Куда держите
путь?
     - Домой с одной пересадкой.
     - Я, кажется,  хочу  вас  кое о чем попросить. Если мы пройдем в  такое
место, где можно выпить, я вспомню по дороге, о чем именно.
     Я повел ее к  "Моуэну"  (ресторан за углом), мы нашли  пустую  кабину в
дальнем конце зала, и я закатал выпивку. Когда  официант поставил перед нами
бокалы, она сделала  глоток  "кровавой Мэри",  скривилась,  сделала  второй,
побольше, и поставила бокал на столик.
     - Все-таки я решилась вас  попросить.  Правда, было бы лучше подождать,
пока  мои нервишки получат подкрепление  из двух бокалов... Знаете,  когда я
увидела вас в холле, у меня дрожали коленки.
     - Это началось до того, как вы меня увидели, или после?
     - До того. Я знала, что мне  придется об этом сказать, знала еще вчера,
но все боялась, что мне не поверят. Поэтому я хочу попросить вас  поддержать
меня, уж тогда мне точно поверят.  Понимаете, я  знаю, что Джим Ибер и Корей
Брайэм были убиты не из револьвера моего отца. Я хочу, чтобы вы сказали, что
были рядом со мной, когда я швыряла револьвер в реку.
     Мои брови от удивления поползли вверх.
     - Ничего  себе желаньице.  Одному  Богу  известно,  что бы  вы вздумали
пожелать после  двух бокалов. Так, значит, вы швырнули револьвер вашего отца
в реку?
     - Да, - она попыталась поймать мой взгляд. - Да, я его туда швырнула.
     - Когда?
     -  В четверг утром. Вот откуда  я  знаю, что из него не могли стрелять:
ведь Джим был убит в четверг днем. Я выкрала его  за день до этого, в среду.
Вы  знаете,  как  я это проделала:  вошла в  библиотеку, держа  перед  собой
коврик. Я спрятала его...
     - Как вы открыли дверь в библиотеку?
     - У меня есть ключ. Джим Ибер дал мне дубликат своего примерно год тому
назад. Джим  одно  время за  мной приударял.  Я  спрятала револьвер в  своей
комнате под матрацем, но,  испугавшись  обыска, решила от него избавиться. А
вам не хочется узнать, зачем я его взяла?
     - Разумеется. Это весьма поможет делу.
     - Я взяла его потому, что  боялась,  как бы чего не случилось. Я знала,
как  папа  настроен по отношению к Сьюзен, знала и  то, что  их отношения  с
Уименом с каждым днем  ухудшаются. Я ничего конкретного не  думала, ну, там,
что он может застрелить Сьюзен, или Уимен его, просто боялась,  как  бы чего
не случилось. Поэтому в  четверг утром  я  засунула его себе в сумку, села в
свою  машину, выехала  по  Вестсайдскому  шоссе на мост Джорджа  Вашингтона,
остановила машину и выбросила револьвер в реку.
     Она допила свой бокал и поставила его на столик.
     - Естественно, я  никому не собиралась  об этом рассказывать.  Когда  в
пятницу  утром стало известно,  что застрелили Джима Ибера, мне и  в  голову
прийти не могло,  что  все это может  иметь какое-то отношение  к револьверу
моего отца. Да и как мне  это могло прийти в голову, если я знала, что папин
револьвер лежит  на  дне реки?  Вечером  в  кабинете  Вулфа  я  поняла,  что
ошиблась. И как еще ошиблась. Можно еще?
     Я подгадал, когда официант посмотрит в нашу  сторону, и сделал ему знак
повторить.
     Между тем Лоис продолжала:
     - В воскресенье стало известно насчет Корея Брайэма.  Потом этот допрос
у Ниро  Вулфа.  А сегодня  с  самого  утра  вокруг  нас  кружат детективы  и
прокуроры.  Сначала они у нас все утро торчат,  потом мы весь день торчим  в
конторе  окружного прокурора,  где нас  расспрашивают поодиночке. Теперь мне
придется сказать  о  револьвере, никуда не  денешься, но, боюсь, они мне  не
поверят. Вот разве только если вы скажете, что были со мной, когда я швыряла
револьвер в реку.
     Появился официант с нашим заказом, и она замолчала.
     -  Вы  кое  о  чем  забыли, -  сказал  я,  когда он ушел.  - О  команде
водолазов, например, которых придется нанять для обследования дна реки,  и о
премии в качестве поездки в  Голливуд плюс десять тысяч долларов  тому,  кто
обнаружит револьвер.
     - Вы шутите?
     -  Не совсем. Поскольку вы сегодня целый  день отвечали на вопросы, вы,
полагаю, сообщили  им  о  вашем  продвижении  в  четверг утром. И что вы  им
сказали?
     -  Мне придется сознаться в том, что я им солгала. Я сказала, что после
завтрака проторчала чуть  ли не  до половины двенадцатого  на балконе, потом
прошлась по магазинам, потом в "Боливаре" перекусила с...
     - Какие магазины вы назвали?
     - Три обувных. "Зуссман", "Йорио", "Уиден".
     - Купили какую-нибудь обувь?
     - Да, я... - Она прикусила язык. - Нет, разумеется. Ведь я там не была.
Как же я могла что-то купить?
     Я покачал головой.
     -  Если вы попытаетесь скормить им  эту ерунду, они  не  только наведут
справки  в этих трех магазинах, но еще и выяснят, что ваша машина  все  утро
простояла в гараже, не говоря уже о десятке других дыр. Когда я подумаю, что
мог  оказаться  тем самым негодяем,  который согласился участвовать в  вашей
затее, мне становится  вас жаль. Но  у  вас были хорошие  намерения,  а быть
одновременно ловкачом и хорошим человеком - задача  сложная. Так что пейте и
забудьте про револьвер, если, конечно, вы не  собираетесь  сообщить мне, кто
взял его на самом деле. Вам это известно?
     - Разумеется, нет!
     - Просто выгораживаете всю шайку, в том числе и Нору?
     - Я никого не выгораживаю. Я хочу положить конец этому ужасному делу. -
Она  коснулась моей руки кончиками пальцев.  - Арчи, я наговорила  Бог весть
что, но стоит  вмешаться вам, и вы все можете поправить. Мы, например, могли
бы им сказать, что выкинули револьвер в среду  вечером и подъехали к реке не
на моей машине, а в такси  или  прошлись пешком до Ист-Ривер и выбросили его
там. Неужели вы мне не поможете?
     Вот тебе и  на. Когда я впервые увидел эту девушку,  приближающуюся  ко
мне  в ореоле солнечных лучей, я понял,  что  в ней хорошо все  от  кончиков
пальцев ног до макушки. Разговаривая с ней, я  делал вывод, что она не  даст
вам скучать. В четверг вечером, в "Колонне",  я обнаружил, что к ней приятно
прижаться. Не говоря уже  о  том, что к  тому времени, когда я стану слишком
стар, чтобы обеспечивать всем необходимым  семью, ее отец уже умрет, оставив
ей солидный  капитал.  А что,  если бы я  на  самом  деле потерял голову уже
тогда, в  "Колонне"?  Сейчас  я стал  связан с женщиной, которая  в  трудную
минуту растерялась до такой степени, что  решила, будто ей удастся  увести в
сторону расследование по  делу об убийстве  своим  до трогательности наивным
рассказом. Вот тебе и на.
     Но  намерения у нее были  хорошие, так  что я не стал ее слишком строго
судить.  Заплатив за выпивку (я не занес это  в графу  казенных расходов), я
посадил  ее в такси, сам  сел в другое и с легкой  душой поехал на Двадцатую
авеню.
     И опять впустую.  Ни  Кремера, ни  Стеббинса  на  месте  не  оказалось,
Роуклифф же молча сверлил меня своими мутными глазами.
     Как я уже  сказал,  Кремер раскошелился только  в среду около  полудня.
Отбирая  то,  что нам требовалось, я подкреплялся сандвичами,  которые запил
молоком. В четыре пришел со всем этим добром домой и сел за пишущую машинку.
Только  я разделался с перепечатыванием и стал  раскладывать на столе  Вулфа
экземпляры, как из оранжереи  спустился он сам.  Устроившись  в кресле, взял
первый экземпляр и начал  упражнять мозги. Я привожу  здесь оригинал из дела
Джареллов вовсе не для того, чтобы  вы  их упражняли, если только вы на этом
не настаиваете, а просто точности ради.
     29 мая сего года
     АГ для НВ
     РАСПИСАНИЯ ДЖАРЕЛЛОВ
     (Главным  образом выявлено  из  досье  полиции,  но  кое-какие сведения
принадлежат  АГ лично.  Комментарии  АГ.  Некоторые  данные  были  проверены
полицией,  остальные проверены частично или же совсем не  проверены.  ОДЖ  -
Отис Джарелл, ТДЖ - его  жена, УДЖ  - Уимен  Джарелл, СДЖ - его жена, ЛДЖ  -
Лоис Джарелл, НК - Нора Кент, РФ - Роджер Фут АГ - либо Ален Грин, либо Арчи
Гудвин, в зависимости от обстоятельств.)
     ОТИС ДЖАРЕЛЛ
     Четверг
     9.30 - завтрак с УДЖ, ЛДЖ, НК, АГ, после в библиотеке до ленча в 1.30 с
ТДЖ, СДЖ  и АГ.  Убыл  в 2.30 на три  деловые встречи: 1) "Континентэл Траст
Кампэни",  287 Медисон-ав., 2) Лоурен  X. Эггерс,  630  Пятая ав.,  3)  Поль
Абрамович,  250 Парк-авеню. Время  было  точно проверено.  Домой  вернулся в
6.00, поднялся  к себе в  покои. В 6.30 коктейль и обед, потом в библиотеке;
АГ присоединился к нему в 20.35. Сон.
     Пятница
     В  8.15 появляется  в комнате АГ с  сообщением, что убит  Ибер. В  8.45
завтрак. В 9.30 собирает всех в библиотеке на совещание, касающееся убийства
Ибера. В 11.00 появляется Роуклифф, проводит  с  ним один час,  присутствует
НК. Остается в библиотеке с УДЖ и НК; в 1.22 телефонный звонок от АГ; в 1.40
сам звонит АГ, ему велено собрать всех у НВ в кабинете в 6.00. В 1.45 ленч с
СДЖ,  ЛДЖ и  РФ, велит  им  быть у НВ в 6.00.  После  ленча  связывается  по
телефону  с УДЖ и Кореем Брайэмом, чтобы  передать им то же самое. Звонит  в
заведение Кларинды Дэй и велит передать ТДЖ, чтобы та ему позвонила. Она это
делает в 3.00, и  он сообщает ей  о вызове НВ. Звонит окружному прокурору, с
которым знаком лично, имеет с ним дружескую беседу, касающуюся Ибера; в 5.00
в библиотеке появляется РФ и просит 335 долларов, ОДЖ ему отказывает. В 5.00
готов ехать к НВ,  ждет до 5.50, пока соберется ТДЖ. В 6.10 появляется у НВ,
уезжает оттуда в 7.00 домой;  обед, длинная семейная  дискуссия,  касающаяся
происшедшего, сон.
     Суббота
     В 8.30 завтрак с НК. Велит никому не уходить из дома, так как  на 11.00
назначен визит окр. прокурора. В 9.15 появляется Герман Дитц по делу, уходит
в 9.45. В  10.00  велит АГ уносить  ноги.  В 10.10  приходит  УДЖ.  В  11.00
прибывает  Мандельбаум  с   сыщиком-стенографистом;  в  11.15  в  библиотеке
собираются все, кроме ТДЖ, которая появляется лишь  в  11.45. В  12.05 к ним
присоединяется Кремер, прямо от НВ. В 1.35 Мандельбаум с Кремером удаляются.
Все, за исключением НК,  собираются за  ленчем. В 2.45 звонит окр. прокурор,
но  не застает его. Звонит комиссару  полиции  Мэрфи и условливается с ним о
встрече в "Пингвин клаб" в 10.30  в воскресенье. В 3.40 выезжает для встречи
с УДЖ в "Метрополитен Атлетик клаб". В 5.40 вместе с ним возвращается домой.
В 8.10 едет в театр с ТДЖ.
     Воскресенье
     В 9.00 завтрак. В 10.10 едет в "Пингвин" для свидания с Мэрфи, с ним до
11.30, едет домой и остается в библиотеке, потом бридж  с  ТДЖ, УДЖ и НК.  В
6.30 появляется АГ с сообщением о смерти Корея Брайэма.
     ТРЕЛЛА ДЖАРЕЛЛ
     Четверг
     Встает в полдень, кофе на балконе. В 1.30 ленч с ОДЖ, СДЖ и  АГ. В 2.30
к Кларинде Дэй. В  3.45 отправляется в поход по магазинам, информация о том,
что,  где и в каком часу  была, неполная,  путаная  и непроверенная.  В 6.30
переодевается у себя к коктейлю, - После обеда пинокль с РФ и НК.
     Пятница
     В  9.30  появляется  на  семейном  совещании в  библиотеке  в  неглиже,
возвращается в кровать, встает в полдень, обильно  завтракает.  В 1.15  идет
погулять  в  парк, в  2.30 появляется  у  Кларинды Дэй,  ей передают,  чтобы
позвонила  ОДЖ, делает  это в 3.00. С  4.00 до 5.00 любуется кошками в  двух
магазинах домашних  животных, дома появляется в 5.15, в  5.50 готова ехать к
НВ. Остаток вечера со всем семейством, как указано у ОДЖ.
     Суббота
     В 11.05 ее просят спуститься в библиотеку, где  находится помощник окр.
прокурора, появляется там в 11.45. В 1.35 ленч со всеми остальными, в 2.30 к
Кларинде  Дэй  В 3.45 в кинотеатре "Дьюкс скрин бокс" на Паркавеню.  В  5.30
переодевается у себя к обеду. В 8.10 отправляется с ОДЖ в театр.
     Воскресенье
     Встала  в полдень,  обильный завтрак. На  балконе читает газеты. В 2.00
отправляется на прогулку в парк, возвращается в 3.00, идет в студию смотреть
телевизор, в 5.00 ее будит УДЖ и зовет игра