принадлежит мне.
     - Даже...
     Кремер плотно сжал губы и явно сосчитал до пяти.
     - Да-а, вы вечно все усложняете, как бы просто это ни было! Я расследую
возможное убийство,  которое,  может быть, совершил  Питер Вассоз.  Если это
так, то  сразу  же после этого  он отправился  к вам. Мне  известно, что  на
протяжении  трех  с  лишним  лет он приходит сюда три раза  в неделю чистить
обувь, но сегодня он явился  раньше  обычного... Я  хочу  знать, что он  вам
сказал. Мне не требуется вам напоминать, что вы всего лишь частный детектив,
работающий  по  лицензии,  а не  адвокат, так  что те  сведения, которыми вы
располагаете, не подпадают  под  категорию  "привилегированной  информации".
Когда пришел сюда Вассоз и что он говорил?
     Брови Вулфа поползли вверх.
     -  Что  за  неопределенность?  "Может  быть"  совершенно  недостаточно.
Человек мог вывалиться из окна без посторонней помощи.
     - Этот  - нет. Почти наверняка, нет. На  его письменном столе была одна
штуковина,   большой  кусок  полированного  окаменевшего  дерева.  Она  была
тщательно  вытерта.  Вы  понимаете,   что  на  ней  непременно  должны  были
находиться чьи-то  отпечатки пальцев, пусть не  очень  четкие. А тут ничего.
Дерево вытерли самым тщательным образом. А сзади на голове Эшби, у основания
черепа,  имеется след от  удара каким-то гладким круглым  предметом.  Это не
результат соприкосновения с тротуаром, да и при падении вниз Эшби не мог его
заполучить. В газетах про это еще не упоминалось, будет  сообщено в утреннем
выпуске.
     Вулф поморщился:
     - В таком случае, поговорим о  вашем втором "может быть". Допустим, что
Эшби действительно кто-то ударил по голове  этим тяжелым предметом,  а потом
выпихнул из окна. По времени этого не мог  сделать мистер Вассоз. Некая мисс
Кокс видела, как он  вошел в кабинет мистера Эшби, а через пару секунд после
этого, не найдя  в нем  никого, он выглянул из  окошка и увидел внизу толпу,
собравшуюся на тротуаре. Если мисс Кокс может определить время...
     - Может. Но  Вассоз мог побывать в кабинете еще  до этого,  проникнув в
него через другую дверь из внешнего холла. Эта дверь была на запоре, но если
бы Вассоз  постучался, Эшби бы его впустил в кабинет.  Ну, а тот ударил Эшби
по  голове этим предметом, убил или оглушил, затем либо отнес, либо  дотащил
тело до  окна и  вытолкнул  наружу.  Вышел из кабинета через  эту же  дверь,
прошел через холл в  приемную, где поговорил с  мисс Кокс, прошел в  кабинет
мистера  Мерсера,  почистил ему ботинки,  затем  в кабинет мистера Буша, где
тоже почистил ботинки,  и  уже после  этого  -  вторично в кабинет Эшби,  но
теперь уже  через  внутренний холл, где снова перемолвился парой слов с мисс
Кокс, то ли выглянул из окна кабинета, то ли нет, вышел через  другую дверь,
спустился вниз на лифте и поспешил к вам... Что он сказал?
     - Весьма изобретательная  схема...  И все это время незамеченный  никем
труп  лежал на дорожке возле крупного  административного здания... Олл-райт,
это не моя забота,  хотя я не  стану притворяться,  будто  бы меня  это дело
совершенно  не  интересует. Помимо  многих  приятных бесед, которые я вел  с
мистером  Вассозом,  он  превосходно  чистил  обувь  и  отличается  завидной
пунктуальностью.  Его  было бы  трудно  заменить.  По  этой  причине  я буду
снисходителен  к вашей  просьбе.  Арчи,  полнейший  рапорт мистеру  Кремеру.
Дословно.
     Я доложил.
     Это было просто по сравнению с некоторыми долгими и сложными диалогами,
которые мне приходилось пересказывать Вулфу за многие годы работы у него.  Я
достал записную  книжку  и авторучку,  чтобы застенографировать свой  отчет,
дабы впоследствии  не вкралось  никакого расхождения, если Кремер  потребует
отпечатать  и подписать его. Поскольку я смотрел в  свои  записи,  я  не мог
видеть  физиономии  Кремера,  но,  конечно, его  холодные  серые  глаза были
прикованы ко мне, пытаясь подметить "пропуски в тексте" или колебания.
     Когда я  подошел к финишу, описав уход Пита, я сунул  книжку к  себе, в
стол, Кремер снова повернулся к Вулфу:
     - Вы советовали ему сразу же туда возвратиться?
     - Да. Память у мистера Гудвина превосходная.
     - Знаю, но он неплохо умеет и забывать. Вассоз не вернулся, он прямиком
отправился домой, там мы его и нашли. Его отчет о разговоре с вами совпадает
с  сообщением мистера  Гудвина,  только он  кое-что  выпустил или  же Гудвин
что-то добавил. Вассоз не упоминал о том, что сказал вам, что кого-то видел.
     - Он  этого  и не сказал. Вы все отлично слышали.  Там было "если", что
если бы он сказал полицейскому, что кого-то видел.
     - Да-а. Например,  так: если  бы он сказал полицейскому, что видел, как
кто-то вошел в  комнату Эшби через дверь из внутреннего холла,  было бы  это
хорошей идеей или нет? Нечто подобное?
     - Фи, как неумно. Вы вправе делать какие-то, угодные вам предположения,
но  не  ждите,  чтобы  я их расценивал.  Я  сразу же  сказал, что  я -  лицо
заинтересованное,  для  меня  оказалось  бы крупной  неприятностью  потерять
мистера Вассоза. Если он убил этого человека, жюри заинтересуется, почему. Я
тоже.
     - Мы еще не готовы для жюри.
     Кремер поднялся.
     -  Но нам нетрудно догадаться почему. Допуская, что  Гудвин сообщил мне
все,  что сегодня сказал Вассоз,  в чем я все же сомневаюсь, я хотел  бы еще
знать, о чем Вассоз  беседовал с вами в остальные дни? Что он рассказывал об
Эшби?
     - Ничего.
     - Никогда не упоминал его имени?
     - Никогда. Арчи?
     - Совершенно верно. До сегодняшнего дня ни разу.
     - Что он когда-либо рассказывал о своей дочери?
     - Ничего, - ответил Вулф.
     -  Вношу  поправку,   -  вмешался   я,   -   То,  о  чем  говорил  Пит,
предназначалось  не  для  мистера Вулфа,  который рассуждал  с  ним  о славе
Древней Греции. Но однажды, года два с лишним  назад, примерно  в июне  1958
года,  когда мистер  Вулф лежал наверху в постели  с гриппом,  Пит рассказал
мне,  что его дочка только  что закончила  среднюю  школу и  показал  мне ее
фотографию. Мы бы с Питом знали друг друга гораздо лучше, если бы не Древняя
Греция.
     - А после того он ни разу не упоминал о своей дочери?
     - Нет, как бы ему это удалось?
     - Глупости. Греция? Кому это нужно?
     Кремер посмотрел на Вулфа:
     - Знаете, что я думаю? Вот что. Если вы и знаете, что Вассоз  убил Эшби
и  по  какой  причине - из-за  своей дочери, и могли  бы  помочь  правосудию
привлечь Вассоза  за  это к ответственности,  вы все  равно не  стали бы это
делать.
     Он постучал пальцем по письменному столу Вулфа.
     -  Только потому, что  вы  можете рассчитывать на то, что  он и  дальше
будет  приходить чистить вам  обувь и  потому что вам нравится  забивать ему
голову разными  россказнями  о людях, про  которых никто не  слыхал.  Тут вы
весь!
     Его взгляд перешел на меня:
     - И вы тоже!
     Он повернулся и выскочил из кабинета.

     Глава II

     Ровно через двадцать восемь часов, в  половине одиннадцатого  вечера во
вторник, я пошел отворять входную дверь, услышав звонок, и увидел через наше
чудо-стекло  перепуганное,  но   исполненное  решимости  маленькое   личико,
окаймленное с двух  сторон поднятым кверху воротником  коричневого драпового
пальто, а сверху кокетливой коричневой же вещицей, сдвинутой на правый глаз.
Когда я отворил дверь, она произнесла на одном дыхании:
     - Вы - Арчи Гудвин, я - Эльма Вассоз.
     Это был  самый обычный, ничем  непримечательный  день, трехразовая еда,
Вулф читал книгу  и  диктовал  письма между утренним и  дневным  "бдением" в
теплице,  на кухне Фриц занимался хозяйством, я валял дурака. Вопрос о  том,
нужно  ли  мне подыскивать  другого  чистильщика  сапог,  повис  в  воздухе.
Согласно газетам, полиция классифицировала смерть Эшби как убийство, но пока
обвинение никому  не было предъявлено. Около часа дня позвонил сержант Пэрли
Стеббинс  спросить, не знаем  ли мы, где находится Питер  Вассоз, а  когда я
ответил  "нет" и собрался  сам  задать вопрос,  он повесил  трубку. В начале
пятого позвонил Лон Коэн из "Газетт", предложил  написать статейку на тысячу
слов о Питере  Вассозе по  доллару  за каждое  слово, а  вторую тысячу я  бы
получил, если бы подсказал, где в настоящее время скрывается Питер Вассоз. Я
отклонил  с  благодарностью  оба предложения  и сделал  встречное,  пообещав
оставить свой автограф в его альбоме, если он мне скажет, кто из прокуратуры
или  отдела по  убийствам намекнул ему, что  мы  знаем  Вассоза. Когда же  я
сказал ему, что не имею понятия, где находится  Вассоз, Коэн произнес слово,
которое я не могу здесь повторять из цензурных соображений.
     Я обычно придерживаюсь правила никого не вводить в кабинет Вулфа, когда
он там находится,  не  спросив  его согласия,  но  в  случаях,  не  терпящих
отлагательства, я его игнорирую. На  этот раз налицо была крайняя срочность.
Я часами торчал на кухне, поддразнивая Фрица, Вулф зарылся в книги, у нас не
было ни клиента, ни работы, а для Вулфа ни одна женщина не является желанной
гостьей  в его  доме. Десять против одного,  что он  отказался бы  принять и
Эльму. Но я-то видел ее испуганное маленькое личико, а он  нет. Помимо всего
прочего  Вулф третью неделю бил баклуши, искать замену Питу Вассозу придется
мне, а не ему, если только дело дойдет до этого.
     Поэтому я  без колебаний  пригласил девушку  в дом, взял у  нее пальто,
аккуратно повесил его на плечики, проводил ее в кабинет и на пороге объявил:
     - Мисс Эльма Вассоз, дочь Питера.
     Вулф захлопнул  книжку, не вынимая  палец с  нужной страницы, и  гневно
посмотрел на меня. Девушка оперлась рукой на спинку красного кожаного кресла
для устойчивости, было  похоже,  что она может упасть, поэтому я взял ее под
руку  и  усадил. Вулф перевел  взгляд  на  ее лицо.  Оно действительно  было
миниатюрным, но не таким  маленьким, как мне показалось  сначала, самым же в
нем примечательным было то, что  ты не замечал никаких  деталей: ни глаз, ни
носа,  ни  губ,  а  видел  лицо  целиком. Мне частенько  приходилось  давать
профессиональные  описания разных лиц, но в отношении  ее  лица я  просто не
знал бы, с чего начать.
     Я спросил у нее, не хочет ли она выпить  воды или чего-нибудь покрепче,
но она отказалась.
     Повернувшись к Вулфу, она сказала:
     - Вы - Ниро Вулф. Знаете ли вы, что мой отец умер?
     Тут у нее перехватило дыхание.
     Вулф  покачал  головой, открыл было рот, но тут же закрыл его и рявкнул
мне:
     - Проклятие? Принеси чего-нибудь... Виски, бренди...
     - Я не смогла бы ничего проглотить, - покачала она головой, - так вы не
знали?
     - Нет... Когда? Как? Вы в состоянии говорить?
     - Полагаю, что да.
     Но ответ прозвучал не слишком уверенно.
     - Я должна... Какие-то мальчишки нашли его у подножия скалы... Я ездила
посмотреть на него... не туда, а в морг.
     Она  прикусила нижнюю  губу зубами,  но  от этого выражение ее  лица не
изменилось.
     Справившись с минутной слабостью, Эльма продолжала:
     - Они воображают, что он убил себя, сам спрыгнул  вниз со скалы. Но это
не так... Я знаю, что он этого не сделал.
     Вулф отодвинул назад свое кресло.
     - Выражаю вам свое глубочайшее сочувствие, мисс Вассоз.
     Это было сказано еще ворчливее.
     Он поднялся:
     - Оставляю вас с мистером Гудвиным, сообщите ему подробности.
     И он пошел к дверям, захватив с собой книжку.
     Ну как вам это нравится? Он  решил, что Эльма вот-вот закатит истерику,
а  женщина,  не умеющая  владеть собой, по его мнению не  только не достойна
сожаления, она просто не имела права появиться на свет Божий.
     Но девушка схватила его за рукав и остановила:
     - Постойте... Я должна вам сказать... Для моего отца вы были величайшим
авторитетом, самым великим в мире. И я должна рассказать все лично вам!
     "Черт возьми, совсем неплохо", - подумал я.
     Едва ли  найдется такой человек,  которому не понравилось  бы услышать,
что его считают величайшим авторитетом в мире, и Вулф не был исключением. Он
секунд  пять внимательно присматривался  к девушке, затем вернулся  на  свое
место, уселся, взял со  стола закладку и  сунул  ее между страницами  книги,
после чего отложил ее в сторону, потом требовательно спросил у Эльмы:
     - Когда вы ели?
     - Я не... Я не в состоянии есть.
     - Фи. Когда вы ели?
     - Немножко сегодня утром. Пат не вернулся домой, и я не знала...
     Вулф повернулся, чтобы нажать на кнопку звонка, откинулся назад, закрыл
глаза и открыл их лишь тогда, когда услышал шаги Фрица.
     -  Крепкий  чай с медом, Фриц. Тосты, плавленный сыр и ликер. Для  мисс
Вассоз.
     Фриц неслышно удалился.
     - Честное слово, я не могу...
     - Сможете, если хотите, чтобы я вас выслушал. Где эта скала?
     - Где-то за городом... Вроде бы они мне сказали, но а...
     Когда его нашли?
     - Сегодня днем.
     - Вы видели его в морге. Где? За городом?
     - Нет, его  привезли сюда. Недалеко отсюда. После  того, как я... как я
подтвердила, что это папа, я сразу же поехала сюда.
     - Кто был с вами?
     - Двое детективов. Они назвали себя, но я не запомнила их имен.
     - Я имею в виду - вместе с вами? Сестра, брат, мать?
     - У меня нет ни брата, ни сестры, а мама умерла десять лет назад.
     - Когда вы в последний раз видели в живых отца?
     - Вчера,  когда я  возвратилась домой  с работы,  его  еще не  было. Он
пришел около шести, пожаловался,  что его продержали в прокуратуре целых три
часа, задавали  кучу вопросов относительно  мистера  Эшби.  Вы  знаете,  что
случилось с  мистером  Эшби, папа сказал,  что  он  все вам рассказал, когда
приходил  сюда.  Конечно, я  тоже  про это  знала, потому  что  там работаю.
Работала.
     - Где?
     - В офисе компании "Мерсерз Боббинз".
     - Понятно. В какой должности?
     - Я стенографистка. Не чей-то секретарь, просто стенографистка. Большей
частью печатаю на  машинке, иногда  сочиняю  письма для  мистера  Буша. Отец
получил для меня это место через мистера Мерсера.
     - Давно?
     - Два года назад. После того, как я закончила среднюю школу.
     - Значит, вы знали мистера Эшби?
     - Да, немного знала. Да.
     - Вернемся ко вчерашнему вечеру. Ваш отец  вернулся домой  около шести.
Затем?
     - Я  уже  почти  полностью приготовила нам обед, мы  поговорили, поели,
опять  поговорили.  Папа  сказал, что кое о  чем не рассказал ни полиции, ни
вам, но пораздумав,  собирается утром отправиться к вам за  советом, как ему
следует поступить. Он сказал, что  вы такой великий человек, что люди платят
вам по 50 тысяч  долларов  за  то, чтобы вы их научили, что им делать, но он
уверен,  что  ему вы  это  скажете  даром, так что  было бы  непростительной
глупостью не обратиться к вам за советом. Он не пожелал мне объяснять, в чем
дело. Затем пришла моя приятельница,  мы договаривались с ней пойти  в кино,
ну  и пошли.  Когда я вернулась, папы не было дома, на столе лежала записка,
что он  уходит  и  может  возвратиться поздно.  Один из  детективов  пытался
забрать у меня эту записку, но я ее не отдала. Она у меня с собой в сумочке,
если вы хотите на нее взглянуть.
     Вулф покачал головой:
     - Не обязательно. До того, как  вы пошли в кино, упоминал ли ваш отец о
своем намерении вечером куда-то отправиться?
     - Нет, а вообще-то он всегда меня предупреждал.  Мы  непременно заранее
говорили друг другу о своих планах.
     - Так, на этот раз он ничего не сказал. Ага, Фриц!
     Фриц приблизился к красному  кожаному  креслу, осторожно опустил поднос
на  маленький  полированный  столик,   который  всегда   стоит  там,   чтобы
посетителям  было удобно выписывать чеки,  и  предложил  Эльме  салфетку. Та
взяла ее, вежливо поблагодарив Фрица "за внимание".
     Вулф пробурчал.
     - Я выслушаю остальное только после того, как вы поедите, мисс Вассоз.
     Он взял книгу, раскрыл ее на соответствующей странице и  повернул  свое
кресло спиной к девушке. Она разложила на коленях салфетку. Фриц  вернулся к
себе.
     Я тоже мог бы повернуться  к  своему столу и притвориться, будто чем-то
занят, но тогда бы Эльма видела мое отражение в зеркале,  висевшем у меня за
спиной, чтобы  мне  была  видна дверь в холл, поэтому  я  поднялся и ушел на
кухню. Фриц стоял у бокового стола, закрывая крышкой тостер.
     Доставая себе молоко из холодильника, я ему сказал:
     - Эта  девушка  -  дочка  Пита Вассоза. Мне  придется  где-то раздобыть
нового чистильщика сапог. Пит умер.
     - Он умер?
     Фриц повернулся ко мне:
     - Спаси и помилуй нас, Боже!
     И покачал скорбно головой:
     - Слишком рано ушел из жизни... Выходит, она не клиентка...
     - Во всяком случае, не из тех, кому можно послать большой счет.
     Я налил молока.
     - Впрочем, ты ведь знаешь, он не взял бы сейчас  платного клиента, если
бы таковой  даже встал на колени  у нас на крыльце.  Декабрь, его  налоговая
рубрика  почти на пределе. Если она хочет, чтобы  он  ей помог, а ему  этого
совсем не хочется, придется мне брать отпуск и заняться  ее делом. Ты  видел
ее лицо?
     Фриц фыркнул:
     - Ее следует предупредить. В отношении тебя.
     - Конечно. Я сам это сделаю.
     Когда стакан был до  половины опустошен, я подошел на цыпочках к дверям
кабинета.
     Вулф  по-прежнему  сидел спиной  ко мне,  а Эльма намазывала варенье на
кусочек подсушенного хлеба. Я не спеша допил молоко и снова подошел к двери.
Вулф уже занимал почти  нормальное положение, книга была отложена в сторону,
а девушка ему что-то говорила.
     Я вошел и сел на свое место.
     -  ...и  он  никогда раньше этого не делал,  -  объяснила  Эльма.  -  Я
подумала,  что он мог снова  возвратиться  в прокуратуру, поэтому  позвонила
туда, но  его там  не было.  Я позвонила  нескольким его друзьям, они его не
видели. Я, как обычно, отправилась  на  работу,  папа  приходил туда  каждое
утро, у него там порядочно клиентов. Я спросила у мистера Буша,  приходил ли
папа, он попробовал  выяснить, в здании ли он, но его никто  не видел. Потом
появился  детектив и  задал мне кучу  вопросов:  после ленча прибыл второй и
отвез меня в прокуратуру. Я...
     - Мисс Вассоз,  - Вулф  был на  удивление терпелив, -  теперь, когда вы
немного перекусили,  вы должны лучше собою владеть. Вы  сказали, что  хотите
поговорить со мной, а я не могу быть невежливым с дочерью Питера Вассоза, но
эти  подробности  несущественны. Дайте мне точные  ответы  на  некоторые мои
вопросы...  Вы  говорите,  что  они считают, что  ваш отец покончил с собой,
спрыгнув с обрыва. Кто такие "они"?
     - Полиция. Детективы.
     - Откуда вам известно, что такова их версия?
     -  Из их разговоров. Из отдельных слов. Из их  вопросов.  Они убеждены,
что папа убил мистера Эшби, а когда понял, что полиция  это выяснила, убил и
себя.
     - Они считают, что знают, почему он убил мистера Эшби?
     - Да, потому что им стало известно, что мистер Эшби меня совратил.
     У меня полезли брови вверх. Ответить  лаконичней  нельзя было.  На лице
девушки  не  было  намека  на  смущение, как  если  бы  она  сказала  что-то
тривиальное. Впрочем и выражение лица Ниро Вулфа тоже не изменилось.  Но все
же он спросил:
     - Откуда вы это знаете?
     -  Из  того,  что  они говорили  сегодня  в прокуратуре,  когда я  туда
приехала... Они несколько раз употребили слова "совратил", "соблазнил".
     - Известно ли вам, что ваш отец узнал, что мистер Эшби вас совратил?
     -  Нет, конечно. Потому что ничего  такого  не  было.  И потом папа  не
поверил  бы этому даже в том  случае, если  бы сам мистер Эшби сказал ему об
этом,  или  если бы я  в припадке безумия наговорила  ему всяких нелепостей.
Папа меня хорошо знал.
     Вулф нахмурился:
     - Вы хотите сказать, что он считал, что знает вас?
     - Нет, он на самом деле  меня знал. Конечно, он не мог знать,  возможно
ли  мен