который
устроился в кресле у самого края стола.  Сержант  Перли  Стеббинс, заявивший
однажды  в припадке  великодушия, что он не мог  бы доказать, что я хулиган,
ввел в  кабинет  гражданина и, усадив его напротив  Вульфа  и Кремера, занял
стул у стены.
     Гражданин,  обозначенный в  документах, как Джон  Р. Винслоу,  был  тем
самым  высоким парнем  в  синем  пальто и берете, который высунул  голову из
лифта, чтобы  взглянуть на Арчи Гудвина. Теперь он выглядел таким несчастным
и  потерявшим  присутствие  духа. Он был одним  из трех,  пытавшихся  скрыть
причину визита к Хеллеру и, зная ее, я, собственно, не винил его за это.
     Он начал с жалобы.
     --  Я  считаю... я  считаю,  что  это  нарушение  конституции.  Полиция
насильно заставляет меня говорить о моих личных делах. Ниро Вульф -- частный
детектив, и я не потерплю, чтобы он меня допрашивал.
     --  Я  здесь,-- сказал Кремер,--  и я  могу  повторить для вас  вопросы
Вульфа, если вы настаиваете, но это просто займет больше времени.
     -- Давайте,-- предложил  Вульф,--  начнем  и  посмотрим, что  из  этого
получится. Я читал ваши показания, мистер Винслоу, и...
     -- Вы не имели права!  Они не имели права позволять вам читать это! Они
обещали, что все останется в тайне, если только понадобится как улика!
     -- Мистер Винслоу, не кричите  так, пожалуйста. В женщине-истеричке нет
ничего приятного,  но мужчина  в этой роли просто невыносим!  Уверяю вас,  я
храню тайны, как и любой полицейский. Согласно вашему утверждению, ваш визит
к  Хеллеру был третьим по  счету.  Вы  старались  снабдить  его  необходимой
информацией для  того, чтобы  он  мог  вывести формулу, определяющую,  сколь
долог будет век вашей тетки. Вы надеетесь унаследовать приличное состояние и
желаете просчитать  свои планы на  реальной  основе. Так утверждаете вы,  но
проведенное  расследование  показывает,  что   вы  запутались  в  долгах   и
находитесь в крайне тяжелом положении. Вы отрицаете этот факт?
     -- Нет,-- у Винслоу дрогнули губы.-- Я этого не отрицаю.
     -- Ваши долги или  часть их  связаны с нарушением закона?  С каким-либо
преступлением?
     -- Нет!
     -- Допустим, что Хеллер смог бы вычислить продолжительность жизни вашей
тетушки. Как это пригодилось бы вам в дальнейшем?
     Винслоу   взглянул  на  Кремера,  но  натолкнулся  на   ледяные  зрачки
инспектора. И вновь быстро перевел взгляд на Вульфа.
     -- Я договорился о займе очень  порядочной суммы в счет моих... будущих
доходов. Каждый месяц до платежа на  эту сумму должны набегать проценты, мне
нужно  было  знать,  каковы  мои  возможности. Поэтому-то я  и  обратился  к
Хеллеру.
     --  Какие сведения вам пришлось предоставить Хеллеру как основу для его
вычислений?
     -- Господи... сразу и не вспомнишь... кучу вещей.
     -- Например? -- настаивал Вульф.
     Винслоу  беспомощно посмотрел на полицейского  стенографиста и на меня,
но мы ничем не могли помочь ему. Он обернулся к Вульфу.
     -- Сотни  вещей.  Возраст  тети,  ее  привычки  в  еде,  все, что я мог
вспомнить о ее  здоровье, насколько мне о  нем  известно,  в каком  возрасте
умерли ее родители и бабушка с дедушкой, ее  вес и  сложение, ее  интересы и
деятельность, отношение к докторам,  политические взгляды Он просил также ее
фотографию...
     -- Политические взгляды?
     -- Да. Хеллер заявил, что на долголетие очень влияет тот факт, была  ли
она довольна избранием Эйзенхауэра. Вульф хмыкнул.
     --  Дешевый  эффект жулика!  А  ему не приходило в  голову, что  на  ее
долголетие может повлиять самое простое: вы вмешаетесь и сами отправите тетю
ко всем чертям!
     Это  очень насмешило Винслоу. Смех его  не был раскатистым,  он  больше
походил на хихиканье, и это не сочеталось с его внешностью.
     -- Так что -- не приходило в голову? -- настаивал Вульф.
     -- Право же, я не знаю,-- Винслоу вновь захихикал.
     -- От кого унаследовала состояние ваша тетя?
     -- От своего мужа, моего дяди Нортона.
     -- Когда он умер?
     -- Шесть лет назад, в 1947 году.
     -- Как? От чего?
     -- Он был убит во время охоты на оленей. Несчастный случай.
     -- Вы там были?
     -- Нет. Не был. Я находился более чем за милю оттуда.
     -- Вы получили от него что-нибудь?
     --  Нет,--  от  волнения  к  лицу Винслоу прилила  кровь  и  оно  стало
ярко-розовым.--  Он  посмеялся надо мной.  По  завещанию оставил  мне  шесть
центов. Он меня не любил...
     Вульф повернулся к Кремеру, но инспектор предвосхитил его вопрос:
     -- Этим  уже  занимаются  два человека.  Несчастный  случай произошел в
Мейне.
     -- Я хочу сказать, как отношусь к этому,-- обратился к ним Винслоу.-- Я
имею  в  виду --  к  вопросам  о дядиной  смерти. Они  звучат для  меня  как
комплимент.  Все уверены, что  я смог бы прикончить дядю, и это очень ценный
комплимент. Вы утверждаете, что  этим уже занимаются два  человека, то  есть
ведется расследование,  а это тоже  комплимент. Мою тетю очень позабавила бы
мысль о том, что я мог убить дядю Нортона и могу убить ее. У меня и в мыслях
не было  посвящать  ее в  свои дела, но если она узнает,  что  я был  у  Лео
Хеллера, то... да поможет  мне бог! -- он протянул руки в умоляющем жесте,--
мне обещали молчание, ведь обещали?
     -- Мы  придаем  гласности частные дела людей только в том случае,  если
это необходимо,-- прогремел железный Кремер.
     Вульф  налил себе очередной стакан  пива. Когда пена встала шапкой  над
краем стакана, он отставил бутылку и заметил:
     -- Я ничего не  обещаю, мистер Винслоу, но у меня нет времени  на бабьи
сплетни.  Положение таково: вы  попали в эту  переделку  только  из-за своей
связи  с Хеллером, и вопрос состоит в том, есть ли что-то в этих отношениях,
что  может  пролить  свет  на  убийство.  Так что  самое лучшее  для  вас --
рассказать нам обо всем... Начните с самого начала и постарайтесь  вспомнить
каждое  слово, сказанное  им и вами.  Начните  с самого начала. Я постараюсь
перебивать вас как можно реже.
     -- Вы уже видели записи, копии,-- возразил Кремер,-- так в чем же дело?
Разве вы не поняли, в чем суть?
     Вульф кивнул.
     --  У  нас есть  на  это  ночь,-- проговорил  он  без особой радости.--
Винслоу не знает, в чем суть, да и для вас это темный лес.-- Он повернулся к
Винслоу. -- Начинайте. Все, что вы хотели сказать Хеллеру, и все, что он вам
на это ответил.
     Признание заняло больше  часа, включая остановки, происходившие по вине
государственных  служащих,   разбросанных  по  всему  дому  и  работавших  с
остальными перепуганными гражданами.  Два  телефонных звонка были от сыщиков
из отдела убийств,  которые  старались установить местонахождение потерянной
ими   гражданки,  особы  по  имени  Генриетта  Тиллотсон,   миссис  Альберты
Тиллотсон,  перекормленной матроны, которую  я приметил  в комнате  ожидания
Хеллера. Были также  звонки  из  полицейского  управления,  из прокуратуры и
прочих "приятных" мест.
     Когда   Перли  Стеббинс  встал,  чтобы  вывести  Винслоу   из  комнаты,
предположения  Вульфа о  сути дела  все еще  оставались  темным  пятном  для
Кремера,  по крайней  мере,  мне  так  показалось.  Едва  дверь  за  Винслоу
закрылась, Кремер настойчиво начал:
     -- Я думаю, что все это  дурацкий фарс: записка означает "НВ" и имеет в
виду вас, а вы здесь разыгрываете водевиль. г
     --  А если и так?  -- раздраженно произнес Вульф.-- Почему же  тогда вы
терпите это?  Да  потому,  что  имей  записка  в  самом  деле  в виду  меня,
единственное, что вам  оставалось делать, это тащить меня в ваши сети, а это
едва ли принесет результат -- и вы это отлично понимаете.-- Он допил пиво  и
отставил стакан.-- Как  бы то ни было, мы, может быть,  сможем ускорить дело
без особого  риска.  Скажите вашим  людям, тем, кто беседует с этими типами,
чтобы они обращали внимание на любое обстоятельство, связанное  с  цифрой 6.
Они не должны подавать вида, что интересуются ею, не должны  упоминать о ней
сами, но если на каком-нибудь  отрезке беседы возникнет  цифра 6, им следует
сосредоточиться на этом отрезке до тех пор, пока он не будет освещен со всех
сторон.  Я  думаю,  им  известно  о   том,  что  один  из  клиентов  Хеллера
подозревается в серьезном преступлении?
     -- Они в курсе, что так утверждает Гудвин.-- А почему именно шестерка?
     Вульф покачал головой.
     -- Вашим людям все же придется сделать так, как  я  сказал,  даже  если
получится не совсем как нужно...
     -- Дядя Винслоу умер 6 лет назад и оставил ему 6 центов.
     --  Это  обстоятельство мне известно. Вы сказали, что оно расследуется.
Не хотите ли, чтобы Гудвин передал им мое поручение?
     Кремер поблагодарил, отказался, сказал, что все сделает сам, и вышел из
комнаты.
     К  тому времени, когда он вернулся, Стеббинс уже привел гражданина No2.
Его представили  Вульфу  и  посадили на то  место, где  прежде  располагался
Винслоу. Этим гражданином оказалась  Сьюзен  Матуро. Она выглядела такой  же
обеспокоенной, как и утром, но ничего нового в ее поведении и внешности я не
обнаружил. Правда, ее  состояние можно было  рассматривать под  другим углом
зрения:   беспокойство   или   осознание    вины?   Она,   бесспорно,   была
привлекательна, но  Мод Вейль тоже обладала этим  качеством, что не помешало
ей отравить двух мужей.
     Существовало  предположение, что если  Хеллер был убит своим  клиентом,
подозреваемым  им  в  совершении преступления,  то это  должен  быть клиент,
которого он видел раньше, по крайней  мере, один раз. Согласно же  уверениям
Сьюзен  Матуро, она никогда не звонила Хеллеру и  не виделась с ним. Но это,
конечно, не освободило ее от подозрения. Ни ее, ни Агату Эбби, которая также
уверяла,  что в это утро пришла  к Хеллеру впервые.  Было  известно,  что он
иногда договаривался  с предполагаемыми клиентами  в другом месте, так что и
мисс Матуро, и мисс Эбби вполне могли оказаться в числе обвиняемых.
     Вульф приподнял голову и взглянул  на нее не очень враждебно, возможно,
потому,  что  она согласилась  выпить  предложенного  ей  пива и,  отхлебнув
несколько глотков, облизнула  губы.  Ему нравилось, когда люди разделяли его
маленькие радости.
     --  Вам уже,  вероятно, известно,  мисс  Матуро,  что  вы  находитесь в
исключительных  обстоятельствах,-- сообщил он ей.-- Все указывает на то, что
Хеллер был застрелен одним из шести людей, вошедших в  дом тем утром с целью
встретиться  с ним,  а вы  единственная из шести,  кто  ушел  до одиннадцати
часов, то есть до начала приема. Объяснение, данное вами относительно вашего
ухода,  звучит довольно несвязно и неубедительно.  Не могли  бы вы объяснить
все это еще раз?
     Она посмотрела на меня. Я не послал  ей  воздушный поцелуй, равно как и
сердитый взгляд.
     -- Я сообщил обо всем,-- уверил я ее,-- что вы мне сказали, и точно так
как говорили вы.
     Она небрежно кивнула мне и повернулась к Вульфу.
     -- Мне придется объяснять все снова?
     --  Возможно,-- не стал разубеждать  ее Вульф,-- вам придется объяснять
все снова и снова дюжину раз. Так почему вы ушли?
     Она сглотнула  и собралась  говорить, но  не издала  ни звука. Пришлось
помогать ей.
     -- Вам известно о взрыве и пожаре в больнице Монтроз месяц тому назад?
     -- Конечно. Я читаю газеты.
     -- Вам известно, что той ночью погибло 302 человека?
     -- Я работала там в то время в палате "С" на 6-ом этаже. Были не только
убитые, но и много раненых. Мне повезло: я прошла через  этот ад, не получив
ни  ожога, ни царапины.  Моя лучшая  подруга погибла  от смертельных ожогов,
когда  спасала  своих  пациентов, другая подруга  получила тяжелые увечья  и
останется калекой  на всю жизнь; молодой  доктор, с которым я была обручена,
погиб во время взрыва. Такова же участь  многих других из тех, кого я знала.
Не  пойму,  как мне удалось остаться целой и невредимой,  ведь я тоже делала
все  что могла.  Совершенно  уверена в том, что я  делала все  возможное,  и
просто не могу радоваться, что так со мной получилось. Ну как я могу?
     Она, казалось, ждала ответа, и Вульф пробормотал:
     -- От вас этого никто и не ожидает.
     -- Я  не из тех,-- промолвила она,-- кто ненавидит людей. Она замолкла,
и Вульф спросил:
     -- В самом деле?
     -- Да, не  из тех. Я никогда  не была в их числе.  Но  я  возненавидела
мужчину или  женщину,  не  знаю, кто там был,  который бросил бомбу и принес
столько бед. Если бы вы знали, как трагедия подействовала на меня! Через две
недели  я попыталась перейти на  работу в другую больницу, но  не смогла.  Я
читала  все, что появлялось в газетах, надеялась, что преступника поймают. Я
не  могла думать ни  о чем другом, мечтала об  этом каждую  ночь,  ходила  в
полицию и предлагала свою помощь, но меня уже  допросили,  и я сообщила все,
что знала. Больше я никого не интересовала. Шли дни, и становилось очевидно,
что его никогда  не арестуют.  Мне  захотелось  сделать что-нибудь,  и тут я
прочла в газетах о Лео Хеллере и решила пойти  к нему попросить его  взяться
за это дело,
     Ниро  Вульф издал какой-то непонятный звук,  и она  резко повернулась к
нему.
     -- Я же сказала, что ненавижу преступника!
     Вульф кивнул.
     -- Да, вы сказали. Продолжайте!
     -- Я пошла -- вот и  все. У  меня были небольшие сбережения и кое-что я
могла занять, так что у меня было чем расплатиться с ним. Но, сидя в комнате
ожидания  вместе с мужчиной и женщиной, я вдруг подумала,  что, должно быть,
сошла с ума, поддавшись  такому жестокому, мстительному чувству, видимо,  не
осознавая, что делаю. Мне захотелось поразмыслить над всем  этим, я встала и
вышла. Спустившись  вниз  на  лифте,  я почувствовала,  что  кризис миновал.
Медсестрам  часто приходится  наблюдать  подобное  у других  людей. А потом,
выйдя из лифта, я услышала имя Арчи  Гудвина и  Ниро  Вульфа, и мне пришла в
голову  мысль,  почему  бы  не обратиться  в  бюро  Ниро Вульфа  с  просьбой
разыскать преступника? Поэтому  я и заговорила с  мистером  Гудвином, но тут
все  началось снова,  и  я просто  не  могла  заставить  себя  рассказать  о
случившемся  в больнице.  Я  только сказала,  что  хочу видеть мистера  Ниро
Вульфа, чтобы посоветоваться с ним, а мистер Гудвин ответил, что постарается
это устроить и позвонит мне, или же я  позвоню  ему,-- она развела руками.--
Вот как все было.
     Вульф посмотрел на нее.
     -- Это  не бессмысленно, но и мудрости тут ни на грош. Вы считаете себя
мудрой женщиной?
     -- Почему бы нет? Достаточно умной для того, чтобы хорошо справляться с
порученным делом.  Я хорошая  медсестра, а  хорошая  медсестра обязана  быть
умной.
     -- И  все же вы поверили, что какой-то шарлатан  через свой фокус покус
сможет разоблачить убийцу?
     -- Я считала, что он делает все это на научной основе. Я слышала, что у
него отличная репутация. Вот как у вас.
     --  Великий  боже!  --  Вульф  широко  раскрыл  глаза.--  Вот  истинная
болтовня, как говорил  Яго. О чем вы собираетесь  просить  меня, какой совет
вам нужен?
     -- Как вы думаете, есть ли возможность... полиция может его поймать?
     Глаза Вульфа вновь сузились, полуприкрывшись веками.
     -- Дело, в которое меня втравили, мисс Матуро, этот допрос людей, волей
обстоятельств  оказавшихся  подозреваемыми в убийстве, настоящие джунгли  из
болтовни,  во  всяком  случае,  на  первом  этапе.  Я  продвигаюсь  вслепую,
руководствуясь чутьем.  Вы утверждаете,  что никогда  не  видели Хеллера, но
доказать этого не можете. Я волен предполагать, что вы виделись вне пределов
его кабинета и беседовали с ним, в результате  чего пришли к выводу, неважно
каким образом, о том, что это он подложил бомбу в  госпиталь  и был причиной
его разрушения  и  гибели  сотен людей.  Вы, движимая  чувством неутихающего
гнева, пришли и убили его. Можно до...
     Она вытаращила на него глаза.
     -- С какой стати я стала бы думать, что это он подложил бомбу?
     --  Понятия не  имею. Я  же сказал, что продвигаюсь  вслепую.  В пользу
этого момента говорит тот факт, что вы сами признали, насколько огромна ваша
ненависть.  Именно  она  могла  подтолкнуть  вас  на  убийство.  Собирать же
сведения в этом направлении  работа  не  моя, а  Кремера, но, без  сомнения,
двое-трое  мужчин  занимаются вашими друзьями и знакомыми с целью выяснения,
не  намекали  ли  вы когда-нибудь на  связь  Лео  Хеллера с  этим несчастным
случаем. Возможно, они так же расспрашивают о том, не было ли у вас каких-то
недобрых чувств по отношению к госпиталю, что вынудило вас подложить бомбу.
     -- Боже мой! -- на ее шейке забилась жилка.-- Меня? Разве это возможно?
     -- Конечно. Ничего невозможного в  этом нет. Ненависть к преступнику, о
которой вы только что говорили, могла быть вызвана запоздалым раскаянием.
     --  Нет! Нет!  -- она вдруг сорвалась  с места,  подлетела к Вульфу  и,
наклонившись  к  нему,  застучала  ладонью по  столу.--  Как вы  смеете  это
говорить! Шесть  человек,  самых  дорогих  для меня  в этом мире,--  все они
умерли этой ночью!  Что бы вы ощущали на моем месте?!-- опять стук.-- Что бы
почувствовал любой другой?
     К этому времени я уже стоял рядом с ней, но никаких мер не принимал, да
и не  нужно  было.  Она  выпрямилась,  вся  дрожа,  и потом,  овладев собой,
вернулась на место и села.
     -- Мне очень жаль,-- произнесла она тихим голосом.
     -- Ваши  чувства вполне  естественны,-- мрачно заметил Вульф.  Женщина,
сорвавшаяся с цепи,-- это для него было слишком.-- А как звали тех шестерых,
самых дорогих для вас в мире людей, что погибли?
     Она  назвала,  и  Вульф  захотел  узнать  о  них  подробнее.   Я  начал
подозревать, что он  не более  моего разбирался в  этом деле, что  просто он
хочет  заставить  Кремера  изменить его точку  зрения насчет  "НВ",  и  что,
присвоив себе, повинуясь импульсу, пятьсот долларов, он решил потратить ночь
на попытку их заработать. То, как он вел допрос Сьюзен Матуро, укрепило меня
в этом мнении. Он действовал старым испытанным методом: позволял ей говорить
о  чем  угодно  в  надежде,  что  та  выболтает  хоть что-то,  дав ему пусть
тончайшую,  но  зацепку.  Я  прекрасно  знал  способность  Вульфа  в  случае
незначительной добычи играть в эту игру до конца, часами.
     Он все еще занимался Сьюзен Матуро, когда вошел некий тип  с сообщением
для Кремера, которое пробормотал ему  на  ухо. Кремер встал и  направился  к
двери, потом передумал и вернулся к нам.
     -- Это касается и  вас,-- сообщил  он  Вульфу.--  Они разыскали  миссис
Тиллотсон. Она здесь.
     Сьюзен  Матуро  здорово  повезло:  Вульф  мог   бы  продержать  ее  еще
час-другой. Теперь же ее переводят к какому-то юному лейтенанту или сержанту
полиции, который начнет все сначала. Перед тем, как  уйти, она взглянула  на
меня. Нечто, похожее на  улыбку, мелькнуло на ее лице, и эта улыбка намекала
на то, что Сьюзен злых чувств ко мне не питает. Мне хотелось подойти к ней и
потрепать ее по плечу. Но это было бы непрофессионально.
     Вместо  ожидаемой   нами  миссис  Тиллотсон,  вошел  офицер  полиции  в
штатском.
     Он был одним  из новых  приобретений отдела убийств. Я никогда не видел
его прежде и залюбовался мужественным шагом и энергичной выправкой, когда он
остановился и  уставился на  Кремера в ожидании,  что  тот обратит  на  него
внимание.
     -- Кто вас сменил? -- спросил его Кремер.
     -- Морфи, сэр. Тимоти Морфи.
     -- 0'кей. Вы нам все расскажете,-- Кремер  повернулся к Вульфу.-- Этого
человека зовут Роса. Он находился на посту  в  кабинете Хеллера. Это его  вы
спрашивали о карандашах и резинке. Начинайте, Роса.
     -- Слушаюсь! Человек, сидящий в прихожей, позвонил и сообщил, что внизу
находится женщина,  которая хочет пойти и подняться наверх,  и я сказал ему,
чтобы он позволил ей сделать это. Я решил, что так будет лучше.
     -- Вот как? -- спросил Вульф.
     -- Да, сэр.
     -- Докладывайте короче, Роса,-- вм