был как раз четвертый из серии. Наконец, после того как вставил и рассмотрел
свой любимый диапозитив третий  раз кряду, Вулф  оторвался от  фильмоскопа и
поднял голову.
     - Мистер Кремер  и  мистер  Скиннер, -  позвал  он. В  голосе,  как мне
показалось,  прозвучали нотки нетерпения.  - Подойдите ко мне, пожалуйста, и
взгляните  сами. Это один  из  снимков,  что сделал  вчера  мистер Гудвин  -
последний снимок.
     Он развернул  приборчик и  подвинул его на противоположный  кран стола.
Кремер, подоспевший  первым,  согнулся  в три погибели  и  посмотрел. Десять
секунд  спустя он  крякнул и  отодвинулся,  освобождая  место для  Скиннера.
Окружной прокурор любовался диапозитивом чуть дольше, а  потом  выпрямился и
сказал:
     - Очень интересно. Он определенно  фотографировал миссис Байноу. А этот
человек, который тянется к ней, - ему удалось до нее дотронуться?
     - Думаю, что нет. Мистер Гудвин сказал, что его оттерли, да и остальные
очевидцы, думаю, того же  мнения. Однако  я  разглядел  на  этом диапозитиве
кое-что такое, что наводит на  серьезные  размышления. Я хотел бы, чтобы вы,
джентльмены, еще раз пригляделись к нему повнимательнее.
     Джентльмены  послушались  и  разглядывали  диапозитив  довольно  долго.
Закончив, Кремер требовательно вопросил:
     - Ну, так что вы имели в виду?
     Вулф подтащил  фильмоскоп к себе, еще  раз посмотрел,  потом  приподнял
голову.
     - Возможно, я  и ошибаюсь, - произнес он. -  Однако, на мой взгляд, это
заслуживает  расследования,  так   что   я  хотел   бы   провести  небольшой
эксперимент.  Вы не  годитесь,  джентльмены, - вы видели диапозитив.  Мистер
Гудвин  тоже видел. А мистер  Байноу и мистер Фримм были как раз там.  - Его
взгляд скользнул  в сторону.  -  Мисс  Иннес и мистер Херрик,  помогите нам,
пожалуйста. Мисс Иннес, вы встаньте чуть подальше,  чтобы мы все вас видели.
Вы - миссис  Байноу, которая идет по тротуару лицом к фотокамере. Арчи, ты -
тот  человек,  который  пытается к ней прикоснуться.  Встань лицом к  ней на
соответствующем удалении  и  спиной к  камере.  Мистер Херрик, вы -  спутник
миссис Байноу, который идет по левую  сторону от  нее.  Встаньте рядом. Нет,
ближе. Еще  ближе,  как  у нас на диапозитиве. Вот,  так уже  лучше.  Теперь
слушайте  внимательно. Вы медленно  идете  рядом,  как  вдруг  этот  мужчина
подскакивает к  миссис Байноу  и  явно  намеревается до нее  дотронуться. Вы
инстинктивно вскидываете  руки  и загораживаете  ее, пытаясь уберечь  ее  от
вероятного злоумышленника. Не  обдумывайте, как это сделать, а делайте  так,
как вам взбредет в голову, это чисто рефлекторный жест. Давайте!
     Я,  играя Мурлыку, дернулся  вперед, а Херрик вытянул руки, заслоняя от
меня Айрис Иннес.
     - Еще раз, пожалуйста, - потребовал Ниро Вулф. - Не отталкивайте его, а
просто загородите ее от нападения. Давайте!
     Я снова рванулся вперед, а Херрик выставил руки.
     Вулф кивнул.
     - Благодарю  вас.  Мисс  Иннес,  останьтесь  на  месте.  Мистер  Пицци,
замените, пожалуйста, мистера Херрика.
     Скиннер  вполголоса сказал Кремеру что-то такое, что я  не разобрал,  а
тем временем пузатый и черноволосый Огастес Пицци встал рядом с Айрис  Иннес
и начал входить в  роль, кинув  на меня свирепый взгляд. Он сыграл с большим
вдохновением,  чем Херрик, а  затем, повторив  эпизод дважды,  уступил  свое
место  Алану Гайсу.  Гайс,  судя  по  выражению  его  лица, считал,  что  мы
занимаемся полной  ерундой, но тем не менее уступил  и  послушно отыграл оба
дубля.
     - Достаточно, - произнес Вулф. - Займите, пожалуйста, свои места.
     Он снова развернул фильмоскоп и передвинул его на край стола.
     - Мистер Байноу и мистер Фримм, -  сказал он, - я думаю,  что  вам тоже
стоит взглянуть на этот снимок.
     Однако им пришлось  подождать, потому что и Кремер и  Скиннер  захотели
еще  раз  посмотреть на диапозитив. Последним к фильмоскопу подошел  Миллард
Байноу. Он склонился  над ним секунды на три, не больше, после чего вернулся
к красному креслу и уселся - прямой, как палка.
     -  Я вижу, куда вы клоните, Вулф,  -  проскрежетал  Кремер, - но будьте
осторожны.
     - Непременно, - заверил Вулф.  Его глаза обвели всех  присутствующих. -
Разумеется, я собираюсь исследовать гипотезу о том, что миссис  Байноу  убил
Генри Фримм.  После нашего эксперимента было бы просто  безумием  не сделать
это. Все три участника вытягивали  руку примерно одинаково, ладонями наружу,
в то время  как  у  мистера Фримма, как видно на диапозитиве,  ладонь правой
руки повернута внутрь; более  того, кончики большого и указательного пальцев
соприкасаются, что совершенно нелепо.  У всех троих участников эксперимента,
как вы видели, пальцы обеих рук были растопырены. Объяснить положение ладони
и  пальцев  мистера  Фримма  можно  только  одним-единственным  образом:  он
собирается воткнуть иголку в живот миссис Байноу.
     Скиннер что-то сказал, Фримм собрался было встать, но остался на месте,
а с губ Айрис Иннес  слетело  какое-то восклицание,  но поразил меня Миллард
Байноу. Его нижняя челюсть отвалилась, а голова мерно моталась слева направо
и обратно, от Вулфа к Фримму - как у марионеточного  болванчика.  Заговорить
он даже не пытался.
     А вот Фримм попытался.
     - Здесь, между прочим, свидетели, Вулф, - угрожающе сказал он.
     Вулф посмотрел на него в упор.
     - Да, сэр, я знаю. Я только сейчас впервые увидел этот снимок, и у меня
было слишком мало времени, чтобы  принять все меры предосторожности.  Мистер
Байноу столь нетерпеливо подгонял меня, что я позволил ему собрать  вас всех
здесь, хотя  не имел ни  малейшего представления о том, что с вами делать. И
признаюсь  сразу,  вся затея могла бы провалиться, если бы  мистер Гудвин не
принес этот снимок. Вы знаете,  с какой целью  нанял  меня мистер Байноу; вы
оспариваете мое право проводить расследование?
     - Нет, не  оспариваю, - Фримм судорожно сглотнул.  - Но имейте  в виду,
что здесь свидетели.
     -  Да, вы  правы.  -  Вулф  прищурился.  - Была ли  у  вас  возможность
совершить  убийство -  вопроса нет.  Вы  там были,  и  ваша рука вас выдает.
Возникает другой вопрос: почему вы выбрали такое место и время, когда на вас
нацелились  все  фотоаппараты?  Очевидно, что вы  поступили так  специально,
рассчитав, что в  полиции решат,  что иголку выпустили из фотоаппарата; и вы
оказались правы  -  именно  так и случилось.  Остается  два вопроса:  где вы
раздобыли иголку и яд и почему вы это сделали?
     Он сделал жест рукой.
     - Первый вопрос  я  адресую  к мистеру  Кремеру и его подчиненным.  Его
способности и возможности идеально подходят  для  решения такой задачи.  Что
касается второго вопроса, то я могу  лишь высказать несколько предположений.
Учтите,  что  мы рассматриваем несколько гипотез,  и одна из них основана на
том факте,  что  вы  являетесь  исполнительным секретарем  Фонда  Байноу,  в
деятельности которого  принимала активное  участие миссис Байноу.  Возможно,
она  обнаружила  или  заподозрила,  что  вы  излишне  вольно  распоряжаетесь
средствами Фонда, и  собиралась поставить  своего мужа  в  известность.  Это
вскроется  после изучения бухгалтерских книг  и  прочей документации  Фонда.
Другое   предположение   связано   с   высокой   оценкой   мистером   Байноу
добропорядочности своей супруги - он предпочитает слово "добродетель"...
     Байноу прервал его.  Он уже овладел  собой, закрыл рот  и  обрел голос.
Голос,  правда,  изменился:  охрип  и  звучал  громче,  чем  требовалось  по
обстановке.
     - Молчите об этом, Вулф!
     - Нет, сэр! - провозгласил Вулф. - Молчать я не стану.
     И, не спуская глаз с Фримма, продолжил:
     -  Возможно, вы усомнились  в ее добропорядочности, попытались пойти на
сближение, но ваши притязания отвергли. Конечно, вы не стали бы  ее убивать,
если бы она вас простила, а если нет? Что, если вы продолжали упорствовать и
она решила известить мужа? Вы бы лишились своего места  и всего того, что  с
ним связано. Конечно,  расследовать эту гипотезу - дело весьма щепетильное и
сложное. Если вы растрачивали  деньги Фонда, мы докажем это по гроссбухам, а
вот  об отвергнутых  любовных притязаниях  записей не  останется.  Возможно,
кроме вас, живых свидетелей больше нет. В таком случае...
     - Нет, есть!
     Глаза  всех присутствующих  уставились  на  Айрис Иннес.  А она, в свою
очередь, смотрела на Фримма; глаза ее метали молнии.
     - Ах ты хвастливый Казанова, - начала она звенящим от волнения голосом.
-  Ты намекал, что переспал  с ней, в  то  время как  я точно знала,  что ты
лжешь. Благодаря этому у меня, наконец, и открылись глаза на  твою сущность.
Помнишь, Хэнк? Помнишь,  что  ты мне  заливал? Я молчала, потому  что у меня
было по горло своих неприятностей,  но  теперь - хватит. Пусть они узнают. -
Она посмотрела на Вулфа. - Я все про него знаю. Он сказал, что...
     Фримм вскочил  и кинулся на нее. Я сидел слишком далеко, как и  Кремер.
Скиннер был совсем рядом, но окружные прокуроры только  думать мастаки, а по
части  действий у  них  слабовато.  Остановил  Фримма Джо Херрик.  Он  успел
схватить его за руку  и дернул к себе, а тут  уж подоспели  мы с Кремером  и
вместе навалились на Фримма.  Хотите верьте, хотите - нет, но Миллард Байноу
тоже  подскочил и вцепился в  какую-то  его  часть. Мне даже показалось, что
филантроп  впервые  в жизни собирается по-настоящему  помахать  кулаками, но
Кремер с невиданной прытью встрял между ними, а я толкнул Фримма в кресло. И
тут  же  сдавил  его руки,  поскольку  третья гипотеза, которую Вулф  еще не
расследовал, могла заключаться в том, что Фримм еще не использовал весь свой
запас отравленных иголок.
     Байноу,  по-прежнему сжимая  ладони  в  кулаки, встал лицом к Кремеру и
отчеканил:
     - Это  ведь он высказал такое предположение...  что иголку выпустили из
фотоаппарата.  Он сказал мне, а  я повторил  это в  вашем присутствии. - Его
подбородок мелко задрожал. - А моя  жена не захотела поделиться со мной... в
страстную пятницу. Хотела дождаться, пока закончится Пасха. Он все это знал.
Конечно, знал. Он...
     Байноу вдруг стиснул зубы и замахнулся на Фримма.
     -  Успокойтесь,  пожалуйста,  мистер  Байноу,  -  с необычной мягкостью
произнес Кремер, удерживая миллиардера за плечо.
     - Может быть, кто-нибудь, наконец, поможет мисс Иннес подняться с пола?
- прорычал Вулф.


8

     Вопрос  об  отвергнутых  любовных притязаниях  на судебном заседании не
всплывал,  а Айрис Иннес не пришлось давать показания.  Все это  было  ни  к
чему, поскольку  следователь  быстро обнаружил, что  Фримм  растратил  более
четверти миллиона долларов из средств Фонда Байноу, а Кремер в подтверждение
высокого мнения Вулфа о  своих  способностях и возможностях нашел, где Фримм
раздобыл иголку и яд.
     Если  вам   захочется  полюбоваться   розовой,  как  фламинго,  вандой,
позвоните мне, и я вам это устрою, если не буду занят, конечно. Для нее Вулф
с Теодором  выделили целую отдельную  скамейку  в оранжерее. Байноу  прислал
драгоценное растение Вулфу вместе с банковским чеком на  круглую сумму. Я не
располагаю доказательствами,  что  Вулф  намекал Байноу про ванду, но  я  не
сопровождал Вулфа  в  экскурсии по  оранжерее Байноу,  так  что останусь при
собственном мнении.
     Если же  у вас есть небольшое темное дельце и вы хотите нанять Мурлыку,
то я опять же готов для вас это устроить. Но с одним условием: не сулите ему
слишком много. Он дуреет от денег.



   Рекс Стаут.
   Убийство - не шутка

     --------------------
     Рекс Стаут
     Убийство - не шутка
     Murder is No Joke (1958)
     переводчик не указан
     Издательская фирма . 1994
     OCR Сергей Васильченко
     --------------------



1

     Когда  во  вторник  утром  Флора   Галлант  пришла  на  назначенную  на
одиннадцать часов встречу с Ниро  Вулфом, я испытал  глубокое разочарование.
Ее внешний вид просто удручал. Дело в том, что одна из моих обязанностей как
доверенного слуги Ниро Вулфа заключается в сборе  сведений о  тех личностях,
которые добиваются у Вулфа аудиенции;  вот почему,  узнав, что Флора Галлант
состоит  в  штате  знаменитого  заведения  на  Восточной Пятьдесят четвертой
улице,  в  котором заправляет се брат Алек, я припомнил восторженные эпитеты
по поводу  Алека Галланта, на которые не скупилась моя подруга по имени Лили
Роуэн, и перезвонил Лили, чтобы выяснить кое-какие подробности.
     Вот  что  рассказала  мне  Лили.   Галлант   входил  в  тройку  мировых
законодателей моды. На парижских кутюрье он поплевывал, а на римских и вовсе
чихал - и  это сходило  ему с рук. Он  отказался  закончить работу над тремя
костюмами  для  герцогини  Гарвиндской  лишь  потому,  что  она  вовремя  не
прилетела  из  Лондона  на  примерку. И  вовсе  не  захотел  иметь  дело  со
знаменитой кинозвездой из-за того, что ему не нравилось, как та переставляет
бедра  во  время ходьбы. Было известно также, что  однажды он запросил всего
восемьсот долларов за летнее платье; правда, платье это изготовили по заказу
его любимой клиентки, так что он отдал его практически задаром.
     И тому  подобное.  Вот  почему,  открыв во вторник  утром дверь,  чтобы
впустить  его  сестру  Флору,  я  был  столь  удручен,  увидев  перед  собой
совершенно заурядную и унылую особу средних  лет в  темно-сером костюме - не
только непримечательном, но и знававшем лучшие дни. Костюм давно не гладили,
он явно жал  ей в плечах и мешковато топорщился  на талии.  Я  сопроводил ее
через  приемную в  кабинет, представил Вулфу, утешая себя мыслями о том, что
если  сын  сапожника  может  бегать  босиком,  то  почему бы  сестре  самого
знаменитого модельера не позволить себе некоторую вольность в нарядах; И тем
не менее в глубине души я был глубоко уязвлен.
     Ее  манера вести беседу  впечатляла ничуть  не больше, чем костюм, - по
крайней  мере,  поначалу. Примостившись на краешке красного  кожаного кресла
напротив  стола  Вулфа, она обеими  руками вцепилась  в сумочку  серой кожи,
которую  держала  на  коленях,  и  извиняющимся  голосом  с   едва  уловимым
иностранным  акцентом  залопотала, что ей  крайне  неловко беспокоить  столь
важную  персону,  как  Ниро   Вулф,  и  просить  его  уделить  капельку  его
драгоценного времени ей с  ее неприятностями. Малообещающее начало,  подумал
я, похоже,  она  пытается  выторговать для себя  более сходную цену. По мере
того как она продолжала,  Вулф все больше хмурился и наконец не  выдержал  и
оборвал ее, сказав, что  потратит  меньше  своего драгоценного времени, если
она сразу перейдет к сути дела и расскажет о своих неприятностях.
     Флора Галлант кивнула.
     -  Я знаю.  Я просто хочу, чтобы вы  поняли: я вовсе не ожидаю,  что вы
должны мне  помочь. Я человек маленький, но вот  мой брат... Вы  знаете, кто
он? Мой брат Алек?
     - Да. Мистер Гудвин рассказывал мне. Прославленный модельер.
     - Он не просто модельер. Он  - художник, гениальный  художник. -  Флора
Галлант вовсе не  убеждала,  - она излагала очевидные факты. -  Неприятности
возникли у  него,  почему  я и  пыталась принять все  меры предосторожности.
Именно поэтому я и обратилась а вам, а  также... -  она быстро посмотрела на
меня, потом снова перевела взгляд на Вулфа, - а также к мистеру Арчи Гудвину
- ведь вы  не просто частные сыщики, но и настоящие джентльмены. Я знаю, что
вам можно довериться.
     Она примолкла, словно ожидая подтверждения.
     Вулф пришел к ней на выручку.
     - Угу, - буркнул он.
     - Значит, я могу на вас положиться?
     - Да. Можете.
     Она посмотрела на меня.
     - А на вас, мистер Гудвин?
     - Разумеется. Поскольку так сказал мистер Вулф. Я здесь только работаю.
     Она  чуть  замялась, раздумывая над  тем, устраивает ли ее такой ответ,
потом, видимо, решила, что устраивает, и обратилась к Вулфу.
     - Хорошо,  тогда я  расскажу. Прежде всего я должна сказать вам, что во
Франции, где мы родились и выросли с  братом, наша фамилия была  не Галлант.
Какой она была на самом деле  - не имеет значения.  Я приехала в Соединенные
Штаты в  тысяча девятьсот тридцать седьмом  году,  когда  мне  было двадцать
пять,  а  Алек  эмигрировал только после войны, уже в сорок пятом. Он еще во
Франции сменил  фамилию, так  что сюда приехал  как  Галлант.  Уже семь  лет
спустя он стал ведущим  американским дизайнером, а  затем... Может  быть, вы
помните,  какой  успех  имела  его  осенняя  коллекция  в  тысяча  девятьсот
пятьдесят третьем году?
     Вулф проворчал, что не помнит.
     Флора   Галлант,   оторвав    правую   руку    от   сумочки,    сделала
пренебрежительный жест.
     - Конечно,  о чем я говорю, ведь вы не  женаты, да и  возлюбленной  при
вашем отношении к женщинам у вас, разумеется, нет. Так вот,  благодаря  этой
коллекции,  все поняли, что мой  брат -  замечательный модельер  и настоящий
творец.
     Его  тут же  начали засыпать  выгодными  предложениями, деньги  потекли
рекой,  и он  открыл собственное ателье моды  на Пятьдесят  четвертой улице.
Четыре  года  назад я  оставила свою  работу  - я служила  гувернанткой -  и
перешла  к  нему,  чтобы помогать ему.  Я также  сменила свою фамилию, чтобы
иметь одну фамилию с братом. Начиная с пятьдесят  третьего года  дела  брата
резко пошли в гору, один триумф  следовал за другим.  Не  скажу, что  в этом
есть и моя заслуга,  но кое в чем я ему, конечно, помогла. Громкий  успех он
заслужил только благодаря своему таланту, но славу  его делят и  все те, кто
ему помогают, и я в том числе. Но вот теперь, к сожалению, случилась беда.
     Ее руки опять вцепились в сумочку.
     - Беда  нагрянула в лице женщины, - сказала Флора Галлант. - Женщины по
имени Бьянка Фосс.
     Вулф  поморщился, Флора  Галлант  заметила его  гримасу и  отрицательно
покачала головой.
     - Нет, это  не  affaire  d'amour*,  можете мне поверить. Пуcть мой брат
никогда не был женат, он отнюдь не чурается женщин, хотя и сердцеедом его не
назовешь  - он  понимает  толк в  женщинах и умеет находить правильный тон в
общении с ними. Поскольку вам можно доверять, я вам  скажу: у него есть amie
intime** молодая женщина, которая занимает ответственный  пост  в его фирме.
Поэтому невозможно,  чтобы  Бьянка Фосс  привлекала  его  как  женщина.  Она
впервые появилась у нас  чуть больше года назад.  Брат предупредил, чтобы мы
ждали  ее  прихода, так что он познакомился с ней раньше.  Он сам  нарисовал
эскизы костюма и платья для Бьянки, которые сшили у нас в ателье, но счет ей
никто не посылал. Брат выделил ей комнату, из служебных помещений на третьем
этаже,  и она стала приходить каждый  день; а потом  начались  неприятности.
Брат никогда не говорил никому из нас, что у нее есть право распоряжаться, а
она  почти сразу стала  распоряжаться  и командовать  -  с  его  молчаливого
согласия. Иногда она приказывает сама, а иногда действует через моего брата.
Сует нос во все наши дела.  Заставила Алека уволить одну закройщицу, хорошую
работницу,  которая верой и правдой служила  ему долгие годы. Ей  установили
персональный телефон  - ни у кого из  нас  таких привилегий  нет. Месяца два
назад наши портнихи  уговорили меня попытаться выяснить  у брата, что это за
особа, и  я пристала  к  нему с расспросами,  но он  отказался  отвечать. Он
оставался глух ко всем моим доводам и мольбам.

     * любовная интрижка (франц.).

     ** близкая подруга (франц.).

     - Похоже, - произнес Вулф, - что она владеет его делом. Может быть, она
выкупила ателье?
     Флора Галлант помотала головой.
     - Нет, это не так. Это совершенно исключено. Она не входит в число лиц,
которые финансировали  нашу фирму в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году,
а с  тех  пор дело  постоянно приносило крупные  прибыли,  да  и к  тому  же
контрольный  пакет  принадлежит Алеку. Но вот теперь  она собирается пустить
его по миру, а Алек по непонятным причинам д