но о пуговицах на комбинезоне  ничего...  Но
тут я поднялся на шестой этаж здания на 39-й улице к  двери  с  надписью
"Исключительно пуговицы-новинки!"
   Мне следовало прийти сюда с самого начала, если бы я знал это  место.
Женщина в приемной сразу поняла, что мне нужно, хотя я не произнес и де-
сятка слов. Она повела меня в кабинет, где не было ни полок, ни пуговиц.
Маленький старичок с большими ушами и космами седых волос над ними сидел
за столом, уткнувшись в бумаги. Он не взглянул на меня, пока я не  оста-
новился рядом с ним и не вытащил из бумажного мешка  комбинезон,  а  его
глаза увидели одну из пуговиц. После этого он вырвал комбинезон из  моих
рук, оглядел все пуговицы по очереди, поднял на меня глаза и спросил:
   - Откуда эти пуговицы?
   Я засмеялся. Хотя в вопросе не было ничего смешного, но это  был  тот
самый вопрос, над которым я бился около двух часов.
   - Я смеюсь над собой, а не над вами, - сказал я. -  Точный  ответ  на
этот вопрос стоит сотню долларов. Вы сможете ответить?
   - Вы занимаетесь пуговицами?
   - Нет.
   - Кто вы?
   Я достал бумажник и предъявил ему карточку.
   - Значит, вы частный детектив.	Где вы	взяли такие пуговицы?
   - Послушайте, я...
   - Послушайте вы, молодой человек. Я знаю о пуговицах больше, чем  лю-
бой человек в мире. Я получаю их отовсюду. У меня прекрасная и самая об-
ширная коллекция когда-либо существовавших пуговиц. Я также продаю их. Я
продал тысячу дюжин в одной партии по сорок центов за  дюжину  и  четыре
пуговицы за шесть тысяч долларов. Я продавал  пуговицы  герцогине  Винд-
зорской, королеве Елизавете и мисс Бетти Дэвис. Я абсолютно точно  знаю,
что ни один человек не мог бы показать мне пуговицы, которых я не  знаю,
но вы это сделали. Где вы их достали?
   - Я вас выслушал, теперь моя очередь. Эти пуговицы  наведут  меня  на
след... И вы, кажется, не поможете мне в этом.
   - Признаюсь, не могу помочь.
   - И вы никогда не видели хотя бы похожих?
   - Нет.
   - Прекрасно, - я полез в карман за бумажником, вытащил пять двадцаток
и положил их на стол. - Вы не ответили на мой вопрос, но оказали большую
помощь. Есть хоть какой-то шанс, что эти пуговицы сделаны машиной?
   - Нет. Это невозможно. Кто-то потратил на них часы. Я никогда не  ви-
дел подобной техники.
   - Из чего они сделаны?
   - Вопрос сложный. Возможно, я отвечу завтра.
   - Так долго ждать я не смогу.
   Я потянул к себе комбинезон, но он не отпускал его.
   - Я предпочел бы эти пуговицы деньгам, - сказал он.- Или хоть одну из
них. Вам ведь не нужны все четыре.
   Мне пришлось бы применить силу, чтобы получить комбинезон обратно.  Я
убрал его в бумажный пакет и сказал:
   - Если я когда-нибудь покончу с этими пуговицами, то подарю  одну-две
для вашей .коллекции и расскажу вам, откуда они. Я надеюсь на это.
   Вопрос о ленче крутился в моей голове, когда я выходил из здания. Ра-
но или поздно завтракал Натан Хирш? Поскольку я мог  дойти  до  него  за
двадцать минут, я не стал терять время на телефонный звонок. И  мне  по-
везло.
   Когда я вошел в приемную "Лаборатории Хирша" на десятом этаже  здания
на 45-ой улице, сам Хирш тоже зашел туда по пути к выходу. Когда я расс-
казал ему, что у меня есть кое-что для него от Ниро Вулфа,  не  терпящее
отлагательства, он повел меня вниз к себе. Несколько лет назад его пока-
зания в суде по одному из дел Вулфа совсем не причинили вреда его делам.
   Я предъявил комбинезон и сказал:
   - Один простой и маленький вопрос: из чего сделаны эти пуговицы?
   - Не такой простой.
   - Сколько времени займет ответ?
   - От двадцати минут до пяти часов.
   Я сказал, что чем скорее, тем лучше, а наш номер телефона он знал.
   Я добрался до 35-ой улицы и вошел в наш дом как  раз  в  тот  момент,
когда Вулф направлялся через холл к столовой.  Поскольку  за  столом  не
разрешалось упоминать о делах, он остановился у порога и спросил:
   - Ну?
   - Все хорошо,- ответил я и все рассказал.
   Он выразил удовлетворение и направился к столу, а я пошел  мыть  руки
перед тем, как к нему присоединиться.
   В этот день после ленча в кабинете я раздражал Вулфа тем, что  каждую
минуту смотрел на часы, пока он диктовал длинное письмо собирателю орхи-
дей в Гондурас. Затем он раздражал меня тем, что весьма удобно устроился
с "Путешествием с Чарли" Джона Стейнбека. Черт побери, у него ведь  была
работа!
   Было 3:43, когда позвонил Хирш. Я приготовил блокнот на случай,  если
слова, которые он мне скажет, будут сложные и научные, но они  оказались
обычными, и их было немного. Я положил трубку, а Вулф сразу поднял глаза
от книги.
   - Конский волос, - сказал я, - ни лака, ни краски, только простой бе-
лый конский волос.
   Он спросил:
   - Есть еще время для того, чтобы дать объявления в  завтрашних  газе-
тах? "Таймс", "Ньюс", "Газетт"?
   - "Таймс" и "Ньюс" - может быть. "Газетт" - да.
   - Возьми записную книжку. Две колонки шириной четыре дюйма или  около
того. Наверху: "сто долларов" - цифрами, жирным шрифтом в тридцать пунк-
тов. Ниже тоже жирным в четырнадцать пунктов: "Будет заплачено за инфор-
мацию, имеющую отношение к создателю или исполнителю пуговиц,  сделанных
вручную из белого конского волоса." С красной строки:  "Пуговицы  любого
размера и формы, пригодные к использованию в одежде." С красной  строки:
"Я хочу узнать не о том, кто мог бы делать такие пуговицы, а о том,  кто
такие уже сделал." С  красной  строки:  "Сто  долларов  будут  заплачены
только тому, запятая, кто первым доставит информацию." Внизу - мое  имя,
адрес и номер телефона.
   - Жирно?
   - Нет. Стандартным шрифтом, сжато.

   4

   Поскольку вечер среды я провел в театре, а потом с приятелем во "Фла-
минго", то было уже больше часа, когда я вернулся домой и  поставил  бу-
дильник на 9.30.
   Но то, что подняло меня с постели в четверг утром, не было ни часами,
ни радио. Когда это случилось, я протер глаза, чтобы выяснить, что  про-
исходит. Дело не в телефоне, поскольку я его отключил и  сигнал  у  него
был громче. Это был шмель, но с какой стати шмель жужжит на 35-ой  улице
среди ночи? Я заставил себя открыть глаза и взглянул на часы: без  шести
девять... это, верно, домашний внутренний телефон. Я повернулся и  дотя-
нулся до трубки.
   - Комната Арчи Гудвина...
   - Прошу прощения,. Арчи... - голос Фрица. - Но она настаивает.
   - Кто?
   - Женщина по телефону. Что-то насчет пуговиц. Она...
   - О'кей. Я поговорю, - я включил городской телефон и снял  трубку.  -
Да? Я Арчи Гудвин.
   - Мне нужен Ниро Вулф... я тороплюсь...
   - Его нет. Если вы насчет объявления...
   - Да. Я увидела его в "Ньюс". Я знаю о нескольких пуговицах,  похожих
на эти, и рассчитываю быть первой.
   - Вы первая. Как ваше имя?
   - Беатрис Эппс.
   - Вы будете первой, если ваше сообщение подойдет. Миссис Эппс?
   - Мисс Беатрис Эппс. Я не смогу вам рассказать всего сейчас...
   - Где вы находитесь?
   - В телефонной кабинке на Гранд Централь. Я  по  пути  на  работу.  Я
должна быть там в девять, поэтому сейчас не  могу  рассказать,  но  хочу
быть первой.
   - Безусловно. Это разумно. Где вы работаете?
   - У "Квина и Колллинза" в Ченин Билдинг. Недвижимое имущество. Но  не
приходите туда, они этого не любят. Я позвоню вам в обеденный перерыв.
   - Во сколько обед?
   - В половине первого.
   - О'кей. Я буду у газетного киоска в Ченин Билдинг в двенадцать трид-
цать и мы позавтракаем. У меня в петлице будет маленькая белая с зеленым
орхидея, при мне будут сто долларов.
   - Я тороплюсь. Я буду там.
   Разговор закончился, я упал на подушку и обнаружил: чтобы быть в фор-
ме, мне следовало поспать еще не менее часа, но пришлось  опускать  ноги
на пол.
   В десять часов я сидел на кухне за моим столиком, посыпая сахаром на-
мазанный сметаной кусок пирога. Передо мной стояла на подставке "Таймс".
Фриц, находившийся рядом, спросил:
   - Корицы не надо?
   - Нет, - ответил я твердо.
   Заметив, что я взял второй кусок, он пошел к плите, чтобы испечь  еще
один пирог и сказал:
   - Я слыхал, что наиболее опасное дело для детектива -  это  похищение
ребенка.
   - Может быть, да, а может быть, нет. Важны обстоятельства.
   - За все годы, что я у Ниро Вулфа, это первое дело с  похищением  ре-
бенка. У него никогда не было ничего подобного.
   Я сделал глоток кофе.
   - Опять, Фриц, ты кружишь вокруг да около. Ты мог бы просто спросить:
это дело о похищении? И я бы ответил: нет.
   - Ты настоящий друг. Арчи. Но если что, знаешь как я поступлю?  -  Он
перевернул пирог на плите. - Я положу корицу во все!
   Я не одобрил его намерения, и мы обсудили этот вопрос.
   Вместо того, чтобы дожидаться, пока Вулф спустится вниз,  и  доложить
ему о развитии событий, я  проделал  всю  утреннюю  работу  в  кабинете:
вскрыл почту, вытер пыль, вытряхнул корзины для бумаг, сорвал  листки  с
настольных календарей, налил свежую воду в вазу с цветами на столе Вулфа
и поднялся наверх в оранжерею.
   Когда я подошел к нему, он повернул голову и почти прорычал:
   - Ну?
   Предполагалось, что мешать ему здесь можно лишь в случае крайней  не-
обходимости.
   - Ничего срочного, - сказал я, - просто  зашел  сказать,  что  срываю
Суприпедиум Ловренцеанум - один цветок. В петлицу. Звонила женщина  нас-
чет пуговиц. Когда я встречусь с ней, цветок будет опознавательным  зна-
ком.
   - Когда ты уходишь?
   - Около двенадцати. По пути зайду в банк.
   - Хорошо.
   Он возобновил осмотр орхидей. Слишком занят для вопросов. Я взял цве-
ток и спустился вниз. В одиннадцать он пришел и потребовал полный отчет.
Получив его, задал один вопрос:
   - Что ты думаешь о ней?
   Я предположил: есть один шанс к десяти за то, что у нее есть  интере-
сующая нас информация. Я торопился уйти, рассчитывая по дороге захватить
комбинезончик у Хирша.
   Итак, я занял свой пост у газетного киоска в вестибюле Ченин  Билдинг
немного раньше назначенного времени, в руках у меня был бумажный  пакет.
Когда вот так ждешь - совсем иное дело: можно понаблюдать лица  приходя-
щих и уходящих, старые и молодые, уверенные и поникшие... Около половины
из них выглядят так, как будто нуждаются в докторе или детективе. К  ним
относилось и лицо женщины, остановившейся передо мной... Я спросил:
   - Мисс Эппс?
   Она кивнула.
   - Я - Арчи Гудвин. Спустимся вниз? Я заказал столик.
   Она покачала головой.
   - Я всегда завтракаю одна.
   Я хотел бы быть справедливым, но, честно говоря, у нее, скорее всего,
было очень мало приглашений, если были вообще. У нее был плоский нос,  а
подбородок в два раза больше, чем ей было необходимо. Возраст  ее  коле-
бался где-то между тридцатью и пятидесятью.
   - Мы можем поговорить здесь, - сказала она.
   - Хорошо, здесь мы можем начать, - кивнул я. - Что вам известно о пу-
говицах из белого конского волоса?
   - Я видела несколько таких. Но прежде, чем я расскажу вам, как я  уз-
наю, что вы мне заплатите?
   - Никак, - я дотронулся до ее локтя и мы отошли в сторону от людского
потока.
   - Но я хочу знать.
   Я достал визитную карточку и протянул ей.
   - Мне ведь придется еще проверить то,  что  вы  мне  расскажете.  Это
должны быть факты. Вы можете рассказать мне, что знаете человека в  Син-
гапуре, который делал пуговицы из белого конского волоса, но он умер.
   - Я никогда не была в Сингапуре.
   - Хорошо. Но как обстоит дело?
   - Я видела их прямо здесь. В этом здании.
   - Когда?
   - Прошлым летом. - Немного поколебавшись, она продолжила. - У  нас  в
конторе во время отпуска в течение месяца работала одна девушка. Однажды
я обратила внимание на пуговицы ее блузки. Я ей сказала, что никогда  не
видела таких пуговиц, а она ответила, что такие имеют  всего  лишь  нес-
колько человек. Я ее спросила, где их можно достать, но она сказала, что
нигде. Она сказала, что ее тетя делает такие пуговицы из конского  воло-
са. И чтобы сделать одну пуговицу, у нее уходит день. Поэтому на продажу
она их не делает, а это как хобби.
   - Пуговицы были белые?
   - Да.
   - Сколько их было на блузке?
   - Точно не помню. Думаю, пять.
   В лаборатории Хирша, решив, что комбинезон ей показывать не стоит,  я
оторвал одну из пуговиц, одну из трех, еще уцелевших. Я  вытащил  ее  из
кармана и показал ей.
   - Похоже на эту?
   Она тщательно ее осмотрела.
   - Точно такая же, насколько я помню. Ведь это было около года  назад.
Размер тот же.
   Я взял у нее пуговицу.
   - Очень похоже на то, что ваш рассказ может помочь мне, мисс Эппс.  А
как зовут девушку?
   Она заколебалась.
   - Кажется, мне все равно придется все рассказать...
   - Конечно, вы должны.
   - Я не хочу, чтобы у нее были неприятности. Ниро Вулф - детектив,  а,
значит, и вы тоже.
   - Я не собираюсь делать ничего такого, чтобы у кого-то были из-за ме-
ня неприятности. Если только "кто-то" сам меня об этом не попросит.  Так
или иначе, судя по вашему рассказу, ее, вероятно, можно будет найти. Как
ее зовут?
   - Тензер. Энн Тензер.
   - Как зовут ее тетю?
   - Не знаю. Она мне не сказала. И я не стала спрашивать.
   - Вы видели ее с прошлого лета?
   - Нет.
   - Вы не знаете, "Квин и Коллинз" наняли ее через агентство?
   - Да, через контору временного найма.
   - Сколько ей лет?
   - До тридцати.
   - Она замужем?
   - Нет, насколько я знаю.
   - Как она выглядит?
   - Она приблизительно моего роста. Блондинка, во всяком  случае,  была
ею прошлым летом. Считает себя очень привлекательной. И я считаю так же.
Думаю, и вы сказали бы то же самое.
   - Когда я увижу ее, обязательно подумаю над этим. Конечно, на  вас  я
не сошлюсь. Я достал бумажник.
   - Мистер Вулф дал мне инструкцию не платить вам, пока  я  не  проверю
вашу информацию. Но он не встречался с вами, и не слушал вас, а  я  слу-
шал. Здесь половина условленной суммы, но только с условием, что вы  ни-
кому об этом не скажете. Вы произвели на меня впечатление женщины, кото-
рая умеет держать язык за зубами.
   - Я умею.
   Она положила банкноты в сумочку.
   - Когда я получу остальные?
   - Скоро. Возможно я увижу вас еще раз. Но если такая необходимость не
возникнет, вышлю деньги почтой, если вы дадите ваш домашний адрес и  но-
мер телефона.
   Она сообщила: "Запад, 169-ая улица", хотела что-то добавить, но пере-
думала, повернулась и ушла. Я наблюдал за ней. В ее походке не ощущалось
радости жизни. Так как внизу в ресторане у меня был  заказан  столик,  я
отправился туда и заказал чашку отварных моллюсков, которые Фриц никогда
не готовил, а они были единственным блюдом, которое я хотел после  позд-
него завтрака. В телефонной книге я нашел адрес конторы временного найма
- 493, Лексинггон Авеню. Но прежде чем туда обратиться, следовало  обду-
мать, как это сделать. Потому что: 1) агентства  скрывают  адреса  своих
служащих; 2) если Энн Тензер является матерью ребенка, нужно отнестись к
ней с большей осторожностью.
   В результате, в начале третьего я сидел в  приемной  фирмы  "Исключи-
тельно пуговицы-новинки" и ждал телефонного звонка, точнее надеялся  его
услышать. Я заключил сделку с Николасом Лессефом, пуговичным  экспертом,
пока он сидел за письменным столом и ел салями, черный хлеб, сыр и пику-
ли. В результате сделки он получил пуговицу, которую я оторвал от комби-
незона и твердое обещание  рассказать  ему  об  источнике  пуговиц,  как
только позволят обстоятельства. Взамен я получил  разрешение  звонить  и
сколь угодно долго ждать ответного звонка и использовать  для  получения
сведений название его конторы, если мне это потребуется.
   Я знал заранее, что мне придется скоротать немало времени, и по  пути
сюда купил четыре журнала и две книги в бумажных обложках, одной из  ко-
торых был роман Ричарда Вэлдона "Его собственный образ". Я прочитал жур-
налы и половину сборника рассказов о гражданской войне, а до Вэлдона  не
добрался, так как в четверть шестого зазвонил телефон.
   - Гудвин слушает.
   - Говорит Энн Тензер. Я получила сообщение позвонить в фирму  "Исклю-
чительно пуговицы-новинки" и спросить мистера Гудвина.
   - Совершенно верно. Я -  Гудвин.-  Так  как  ее  голос  был  исполнен
.женственности, я придал своему мужественности. - Мне весьма хотелось бы
с вами встретиться и кое-что узнать. Мне кажется, что вы  осведомлены  о
некоторых видах пуговиц.
   - Я? Я ничего не знаю о пуговицах.
   - Я предполагаю, что об одном сорте пуговиц вы должны знать.  О  том,
что делают вручную из белого конского волоса.
   - О... - пауза,- неужели... вы хотите сказать, что у вас  есть  такая
пуговица?
   - Да. Могу я узнать, где вы находитесь?
   - В телефонной кабинке на углу Мэдисон-авеню и сорок девятой.
   - Значит, я не могу рассчитывать, что вы придете  в  мою  контору  на
угол тридцать девятой. Как насчет Черчилл-холла? Вы с ним рядом. Я смогу
добраться минут за двадцать. Мы выпьем и обсудим проблему пуговиц.
   - Вы хотите сказать, что это вы обсудите эту проблему.
   - Положим. В этом я как раз спец. "Золотой альков" в Черчилле вам из-
вестен?
   - Да.
   - Я буду там через двадцать минут. Я без шляпы, в руке  бумажный  па-
кет, в петлице орхидея.
   - Только не орхидея. Это не для мужчин.
   - У меня орхидея, и я мужчина. Против этого нет возражений?
   - Не могу сказать, пока не увижу вас.
   - Это разумно. Ол райт, я выхожу.

   5

   В "Адмиралтейском баре" за столиком у стены света немного, зато  Чер-
чилл-холл освещен хорошо. Беатрис Эппс была права, когда  говорила,  что
Энн Тензер ее роста, но на этом сходство и кончалось. Мисс Тензер вполне
могла возбудить в мужчине, возможно и в Ричарде Вэлдоне, эмоции, важней-
шие для стимула размножения и, может быть, даже не в одном мужчине.  Она
по-прежнему была блондинкой, но в рекламе своей внешности не  нуждалась.
Она пригубила "Кровавую Мэри" с полным равнодушием ко всему.
   С вопросом о пуговицах мы покончили в десять минут.  Я  пояснил,  что
фирма "Исключительно пуговицы-новинки" специализируется на  редких  нео-
бычных пуговицах, и что один человек, работающий в одном  из  мест,  где
работала она, рассказал мне, что заметил необычные пуговицы на ее блузке
и спросил о них, а она сказала, что пуговицы сделаны вручную из конского
волоса. Она ответила, что все верно - ее тетя делала их в течение многих
лет, это ее хобби, и подарила ей шесть пуговиц на день рождения. Пять из
них у нее до сих пор на блузке, а одна где-то потерялась. Она не  напом-
нила мне о том, что по телефону я ей сказал, будто и у меня  есть  такая
пуговица. Я спросил, нет ли у ее тети запаса пуговиц, которые она  захо-
чет продать, и она ответила, что не знает, но не думает, что  у  нее  их
много - на изготовление одной уходит целый день.
   Я спросил, не будет ли она возражать, если я отправлюсь к ее  тете  и
сам узнаю об этом, и она ответила "конечно, нет" и дала мне адрес и имя:
мисс Эллен Тензер, Рурэл Роут 2, Махопак, Нью-Йорк. Она сообщила  мне  и
номер телефона. Выяснив это, я решил рискнуть и поближе познакомиться  с
племянницей. В этом существовала опасность, но это могло и упростить де-
ло. Я мужественно улыбнулся и сказал:
   - Я был не до конца откровенен, мисс Тензер. Я не  только  слышал  об
этих пуговицах, я видел некоторые, и они у меня с собой.
   Я положил бумажный пакет на стол и вытащил комбинезон.
   - Здесь было четыре, но две я оторвал, чтобы изучить. Узнаете?
   Ее реакция решила все. Она не доказывала, что у нее никогда  не  было
ребенка, или что она не приложила руку к событиям. Судя по  ее  реакции,
она не знала, что на ребенке был синий плисовый  комбинезон.  Она  взяла
его и взглянула на пуговицы.
   - Они точно такие, как у тети Эллен, - сказала она, - или  очень  ис-
кусная подделка. И прошу вас, не рассказывайте  мне  басни,  как  кто-то
сказал вам, что пуговицы были на моей блузке...
   - Понятно, - согласился я. - Вы были столь любезны, что я решил пока-
зать вам пуговицы. Если вам интересно, я могу рассказать, откуда  они  у
мстя.
   Она о