не предъявлено никаких обвинений.
     - Я инспектор уголовной полиции и не намерен связывать себя...
     -  Не  торгуйтесь.  Вы же  прекрасно понимаете,  что  у  вас нет  права
вламываться к нам.
     - Я иду в кабинет.
     - На условиях, которые я изложил?
     - Да.
     - И вы будете молчать?
     - Да.
     - Чудесно. Если вы не сдержите свое слово, в следующий раз вам придется
приехать сюда на бульдозере - я не пущу вас даже на порог.
     С этими словами я распахнул дверь.
     Вулф  приветствовал  Кремера  довольно  сухо  и  представил  мне  честь
познакомить его с дамами. Не  удивительно, что  он не встречал раньше миссис
Уиттен. После нескольких часов допроса  Пампы  его люди  твердо  решили, что
убийца  именно он, Пампа,  и  потому  Кремеру не пришлось портить настроение
миссис Уиттен.
     Кремер небрежно  кивнул обоим женщинам, бросил на  Вулфа острый взгляд,
словно  хотел  проникнуть в  его  мысли,  и  выбрал самый дальний  стул, дав
понять, что намерен сдержать слово и молчать.
     - Давайте еще раз договоримся, мистер Кремер, - обратился к  нему Вулф,
- что вы находитесь здесь на положении посетителя, ожидающего у меня приема.
     - Как вам угодно, - проворчал Кремер.
     - Вот  и прекрасно.  Я  только  что  начал  объяснять  дамам, как  веду
расследование, и что именно мне удалось сделать.
     - Можете продолжать.
     После этого обмена репликами Вулф словно забыл о присутствии Кремера.
     - В данный момент неважно, в  чьих интересах я действую и почему решил,
что мистер  Пампа невиновен, - обычным будничным тоном сказал Вулф, взглянув
на  Джули Олвинг и миссис Уиттен. Несущественно и  то, почему мистер Гудвин,
когда возникла необходимость  повидать миссис  Уиттен, сказал, что он должен
переговорить с ней от имени мисс Олвинг.
     Джули что-то сердито пробормотала.
     -  Да,  это была ложь, - ответил Вулф. -  Нам в нашей работе приходится
прибегать  к различным  уловкам, иногда  придуманным  заранее,  а иногда  но
наитию. На  этот раз  экспромт оказался весьма удачным,  и  мистера  Гудвина
сейчас же провели к миссис Уиттен, хотя она лежала в постели с резаной раной
на боку, на которую хирург совсем недавно наложил швы.
     Не  в  силах сдержаться, Кремер что-то  замычал и вскочил со  стула, но
Вулф и бровью не повел и, обращаясь к своим слушательницам, продолжал:
     -  Это, конечно, новость для мистера Кремера,  причем, не единственная,
ему предстоит  узнать еще кое-что, но так как в  данный момент он всего лишь
очередной посетитель,  желающий повидать  меня,  я вначале должен  закончить
разговор с вами, сударыни. Успешность...
     -  А  вы, оказывается, не только  лжец, -  прервала  его  миссис Уиттен
хриплым голосом, - вы к  тому же нарушаете свои собственные обещания.  Не вы
ли  заверяли меня, что если  я  соглашусь ответить  на ваши  вопросы,  вы не
станете обращаться в полицию.
     -  Неправда!  - резко ответил Вулф, - Я намекал  на возможность  такого
соглашения между нами, но твердо ничего не обещал и  никакими условиями себя
не связывал.  Неужели вы  думаете, что я  позволю  себе  утаивать  сведения,
которые, возможно, помогут разоблачить убийцу?
     - Да? - холодно спросила миссис Уиттен.
     - Да.
     - Тогда продолжайте.
     -  Успех  уловки,  которую применил мистер  Гудвин, чтобы  проникнуть к
миссис Уиттен, говорит о многом. Действительно,  в свое  время супруг миссис
Уиттен был  близок  с  мисс Олвинг, но перед женитьбой бросил ее. Почему  же
мистеру  Гудвину  оказалось  достаточно  назвать  имя  Джули  Олвинг,  чтобы
немедленно  получить доступ  к миссис  Уиттен, да  еще в такой  неподходящий
момент?  Какая-то весьма веская  причина, несомненно, существовала, но я мог
только гадать о ней. Одно из моих предположений сводилось к тому, что лицом,
покушавшимся на жизнь миссис Уиттен, была мисс Олвинг.
     Сообщение  мистера  Гудвина  укрепило  меня в  этом предположении.  Ему
удалось  установить, почему  доктор  уложил миссис  Уиттен в  кровать, а  ее
упорное стремление не придавать делу огласке позволило нам заполучить мощное
средство  воздействия  на   миссис  Уиттен.  Средство   оказалось  настолько
действенным, что заставило ее подняться с постели ночью и приехать ко  мне в
сопровождении своей семьи.
     - Прошлой ночью? - быстро спросил Кремер.
     -  Сэр,  вы  же дали  слово!  -  сердито  бросил  Вулф. - Повремените с
вопросами. Не мешайте.
     - Кто вам сообщил, что он бросил меня? - спросила Джули.
     - Мистер  Пампа. Извините, если  я употребил  не  то выражение.  Однако
пойдем дальше.  Вчера ночью,  познакомившись  с сыновьями и дочерьми  миссис
Уиттен,  я  пришел к  выводу, что никто из них не  решился  бы  на  убийство
матери.  Разумеется, я  не вправе  полностью исключить такую возможность, но
отказаться от нее условно мог,  что и сделал. Тут  снова  возникал вопрос  о
роли мисс  Олвинг. Миссис  Уиттен  заявила, что она  не  только не  опознала
преступника, но  даже  затрудняется сказать, мужчина  это  был  или женщина.
Очень  странное  заявление. Если  она не имела ни малейшего представления  о
личности покушавшегося,  почему же с такой настойчивостью добивалась,  чтобы
вся  эта  история не  получила огласки? Ведь  она, повторяю,  даже поднялась
среди ночи с постели и приехала ко мне. Несомненно, миссис Уиттен знала, кто
хотел  убить  ее и,  вместе  с тем, пыталась  скрыть это. Ее дети, как я уже
говорил, были вне подозрений, ей не нужно  было укрывать их из естественного
чувства материнской любви. И тогда я вновь подумал о мисс Олвинг.
     Вулф помолчал немного и продолжал:
     - Конечно, и  это было  только предположение,  догадка, но она казалась
мне все более и  более вероятной. Оставалось проверить ее,  и мистер  Гудвин
применил ту же хитрость, что  сослужила  ему такую службу в случае  с миссис
Уиттен. И, действительно, все получилось  как нельзя лучше. Он отправился  к
мисс Олвинг и сообщил, что я хочу переговорить с ней от имени миссис Уиттен.
Мисс Олвинг тут же согласилась, а вы сами понимаете, как не просто скромному
служащему огромного  универмага  уйти  с  работы в  разгар  рабочего  дня  и
отправиться по  своим  личным  делам. Однако, мисс Олвинг,  рискуя  крупными
неприятностями по службе, немедленно поехала ко мне с мистером Гудвином. Уже
одно это  подтверждало  мое  предположение о  роли мисс Олвинг во  всей этой
истории, а ее поведение  рассеяло последние  сомнения. Мистер Гудвин  привел
сюда миссис Уиттен, и, таким образом, возникла ситуация, при которой ни  та,
ни другая не могут больше скрывать правду...
     Итак,  вы обе признаете, что покушение на миссис  Уиттен совершила мисс
Олвинг. Вы согласны, мисс Олвинг?
     - Да, - судорожно глотнув, кивнула Джули. - И сожалею, что не убила ее.
     -  Однако, странное,  очень  откровенное заявление... миссис Уиттен, вы
признаете, что на вас покушалась мисс Олвинг?
     -  Да,  -  процедила  миссис  Уиттен. -  Я  не хотела огласки, так  как
знала... знала, что таково было бы  желание моего покойного мужа, Я не сразу
вспомнила о плотно прикрытой двери и не сразу сообразила,  что это она убила
его. Шесть  долгих месяцев она выжидала,  надеясь, что он вернется к ней.  -
Миссис Уиттен  перевела на Джули  взгляд, полный  ненависти. - Однако,  ваши
надежды оказались тщетными!  Он принадлежал  только мне и к вам не вернулся.
Потеряв всякую надежду, вы убили его.
     - Ложь, - спокойно, не повышая голоса, проговорила Джули, -  ложь, и вы
это  знаете. Он  был моим. Он все время был моим,  и  это вы тоже  знали. Вы
купили его, а он был моим, моим...
     - Как, как? - вмешался Вулф. - Она знала об этом?
     - Да, знала.
     - Послушайте, мисс Олвинг, оставьте  ее на минуту в покое  и послушайте
меня. Вам ничто не угрожает. История  с неплотно прикрытой дверью  - чушь  и
выдумка.  Когда миссис Уиттен узнала о том,  что  ваши отношения с ее  мужем
продолжаются?
     Джули повернула медленно голову к Вулфу и взглянула на него:
     - Около месяца назад.
     - Почему вы так думаете?
     -  Он написал мне, что не может прийти туда, где мы обычно встречались,
так как жена все знает. Он был напуган... он очень ее боялся. Он был трус.
     - Вы сохранили письмо?
     Джули  кивнула.  Бледность покрывала ее лицо, она волновалась, но голос
ее звучал почти равнодушно.
     - Я  сохранила все его  письма. В тот месяц он написал мне  одиннадцать
писем, но мы с ним так больше и не встретились. Он твердил, что скоро, очень
скоро мы увидимся, но... Я же говорила, что он был трус.
     - Он рассказал вам, каким  образом миссис Уиттен проникла в тайну ваших
отношений?
     - Да, в первом же письме.
     -  И после  того, как  вы  узнали,  что это она  убила  его, вы  решили
отомстить?
     - А что же мне еще оставалось?
     - Ну, как сказать... впрочем, сейчас это неважно. Вы любили его?
     - Я люблю его.
     - А он вас?
     - Да, да, да!
     - Больше, чем жену?
     -  Он ненавидел  ее. Он презирал ее.  Он смеялся над ней. Он женился на
ней только ради денег... Только ради  того, чтобы мы могли быть вместе... Он
любил меня, но разве могли мы, бедняки, создать семью...
     Миссис Уиттен, издав  неясный  звук,  вскочила с кресла. Я ожидал нечто
подобное  и,  опередив  ее ил какую-то  секунду,  встал перед  ней. Она  уже
протянула руку,  чтобы отстранить  меня, но одумалась  и снова опустилась  в
кресло. Подумав,  что у  нее в сумочке может  быть  пистолет  или нож, я  на
всякий случай остался возле ее кресла.
     - Должен сообщить, мадам, - продолжал Вулф, обращаясь непосредственно к
миссис Уиттен,  -  что  я  с  самого начала имел  вас в виду.  Вы  вели себя
необычно, когда застали  в  столовой  всю  свою  семью,  собравшуюся  там по
секрету от  вас. Вы не стали ругать их и  не стали запугивать, как обычно, а
начали упрашивать.  Столь разительную перемену в  поведении можно  объяснить
только одним: вы знали, что ваш муж там, наверху, уже мертв. Сразу  же после
его ссоры  с  мистером  Пампой, вы ударом  ножа  в спину  прикончили  своего
супруга. Вашему  замыслу обвинить в убийстве  Пампу  помешало непредвиденное
обстоятельство: вы не  могли знать, что ваши сыновья и  дочери  находились в
это время  в столовой.  Это непредвиденное  обстоятельство и  выбило вас  из
колеи...
     Миссис Уиттен молчала, Вулф продолжал:
     - Надо отдать вам должное - свой план вы продумали очень тщательно. Что
вы сделали,  когда узнали о  неверности  мужа? Разгневались  и с  презрением
прогнали  его из дома? Нет! Простили  и  попытались вернуть к  себе? Нет! Вы
сумели внушить  мужу,  что ваше чувство и ваше  доверие  к нему нисколько не
поколебались,  в   доказательство   чего  вы   намеревались   поручить   ему
неограниченное право руководить  всеми делами  фирмы. По вашему  мнению, это
помогло  бы  вам  остаться  вне  всяких  подозрений  после  того,  как вы  в
подходящий момент разделаетесь с ним.
     Наконец-то Вулф обратился к инспектору полиции:
     - Мистер Кремер,  я освобождаю вас от вашего  обязательства. Вот только
не знаю,  как вы дальше  поведете расследование. В  тюрьме  томится невинный
человек, Вирджил Пампа,  обвиняемый  в убийстве,  а настоящий  убийца  сидит
перед вами. Что же вы намерены предпринять сейчас?
     - Мне нужны доказательства, -  проворчал Кремер, тщетно пытаясь  скрыть
свое удивление и недовольство,  - мне нужны эти письма. И  потом, что там за
история с какой-то незакрытой дверью?
     - Вы получите  все, что нужно. Я спрашиваю, что вы намерены предпринять
сейчас? Как быть с миссис Уиттен?
     - Ну, с ней-то никакой проблемы  нет. Перед домом стоит машина с  двумя
моими сотрудниками. Если ранение  не помешало ей приехать сюда вчера  ночью,
не помешает и сейчас отправиться в полицию.
     - Вот и прекрасно.  - Вулф повернулся  к  Джули. - Я  обещал  вам,  что
миссис Уиттен не станет возбуждать против вас  уголовное преследование, если
вы поможете  мне. Что  ж, вы, несомненно,  выполнили свое  обязательство. Вы
согласны, что и я выполнил свое?
     Я видел, что Джули не слышит ни слова  из того, о чем говорит Вулф. Она
не сводила с него глаз, но не видела его.
     - Вчера в газетах  было помещено объявление, что его похороны состоятся
сегодня, - сказал Вулф. - И что цветы посылать не надо.
     Джули уронила голову на руки и разрыдалась.

        ГЛАВА 11

     Я  стоял  перед  дверью комнаты на  третьем этаже.  Вулф  категорически
отказался утруждать себя, и  мне пришлось  подняться сюда одному. Постучав в
дверь и получив разрешение, я вошел. Фиби бросила на стол журнал и встала.
     - Как вы долго! А где мама?
     - Об этом я и пришел сообщить вам.
     Она изменилась в лице, шагнула ко мне и снова спросила:
     - Где мама?
     -  Не  торопитесь. Прежде всего, я должен  извиниться, что оставил  вас
надолго... Зато теперь, не только вам, но и мне известно, как все обстояло в
действительности...  Не  помогла  и  придуманная  вами  история  с  открытой
дверью... Вы не верили  в  виновность Пампы, отправив его в тюрьму, знали  к
тому  же, что никто из вас, братьев и сестер, не участвовал в преступлении и
что, следовательно, убийцей Флойда Уиттена могла быть только ваша  почтенная
мамаша, и вы принялись лихорадочно искать способ выгородить ее... Вам это не
удалось...
     - Где мама?
     - Или в полиции,  или у районного прокурора - точно не могу сказать. Ей
предъявили или скоро предъявят обвинение в убийстве. Вы сами знаете, что она
очень  злобная и очень опасная особа  - посмотрите, как ловко она подстроила
все, чтобы  в убийстве обвинили  Пампу! Но  довольно о ней. Поговорим о вас.
Чем я могу быть вам полезен?
     - Ничем.
     Фиби не вздрогнула, не  побледнела.  Губы у нее не  затряслись, однако,
выражение лица говорило о многом.
     - Я привез вас сюда, вы сейчас здесь одни, и мне хотелось бы чем-нибудь
вам помочь;  позвонить,  или  вызвать  такси, или,  может быть, прислать вам
вещи...
     - Нет. Ничего не надо.
     - Как хотите. Фриц выпустит  вас  из дома,  а на случай, если возникнет
какая-нибудь необходимость, я буду в кабинете печатать на машинке...
     На  этом  наш разговор закончился, и  мы возобновили его  только  много
времени  спустя   -  позавчера,  через  месяц  после  того,  как  суд  вынес
обвинительный приговор ее матери. Фиби позвонила мне и спросила, не приглашу
ли я  ее поужинать  в ресторан "Амброзия"?  Даже если бы  я  в тот вечер был
свободен, я  бы  все  равно  отказался.  Любой из ресторанов-закусочных  под
вывеской  "Амброзия" совсем не то место, где между людьми могут установиться
добрые отношения.



   Рекс Стаут.
   Дверь к смерти

--------------------
Рекс Стаут
ДВЕРЬ К СМЕРТИ
Door to Death (1950)
переводчик не указан
Издательская фирма <КУбК а>. 1994
     OCR: Сергей Васильченко
--------------------


     Door to Death (1950)

        ГЛАВА 1

     В это серое декабрьское утро мы в течение получаса ехали на "кадиллаке"
Ниро Вулфа,  направляясь  в  Северный  Вестчестер. Я,  разумеется,  сидел за
рулем,  Вулф  - на заднем сидении,  следуя  своей глупейшей  теории,  что  в
случае, как он считал,  "неизбежной  катастрофы", у него  на  заднем сидении
будет меньше сломанных костей, и он меньше потеряет крови.
     Наконец-то мы достигли пункта нашего назначения: окрестностей деревушки
Катон, нарушив при этом границы владений некоего Джозефа Дитмайка.
     Вместо  того, чтобы  подкатить  к  парадному входу старинного каменного
особняка и пройти через террасу к двери, как джентльмены, мы объехали дом по
служебной  дороге, и я, добравшись до черного входа, остановил машину у края
травянистой дорожки  рядом  с гаражом. Причина такого маневра заключалась  в
том,  что мы  сюда  приехали  вовсе не для  того,  чтобы  лицезреть  мистера
Дитмайка, а должны были у него кое-что похитить.
     Выйдя из  машины, Ниро Вулф широко шагнул, чтобы обойти лужу на дороге,
влез левой ногой  на  газон,  поскользнулся,  закачался,  пытаясь ухватиться
рукой за  воздух, но все  же привел  в равновесие свою  тушу весом в  шестую
часть тонны.
     - Вы прямо как Рой Волдмер, - сказал я с восхищением.
     Он  сердито  посмотрел  на  меня,  и  я сразу  почувствовал себя, будто
оказался дома, хотя мы находились очень далеко от него.
     - Вы прекрасно выкрутились, - сказал я Вулфу с одобрением. - Хотя  и не
привыкли к деревенским проселочным дорогам. Здесь ведь сплошные колдобины...
     Не  успел он  поблагодарить меня  за  комплимент, как  из гаража  вышел
человек в помятой одежде и подошел к нам. Судя по его неряшливому виду, было
сомнительно,  что  это  тот самый, кто нам  нужен, но Вулф был  в  отчаянном
положении и не мог терпеливо ждать еще кого-то другого, поэтому он изгнал из
глаз   недоброе   выражение   и   заговорил   с   этим   типом   максимально
доброжелательно:
     - Доброе утро, сэр.
     Человек поклонился.
     - Кого вы ищете?
     - Мистера Энди Красицкого. Это не вы?
     -  Нет. Мое имя  Имбри. Пэйл  Имбри, дворецкий в доме, шофер и слуга. А
вы, по-видимому, коммивояжер? Или страховой агент?
     "Обычно дворецкие  выглядят иначе, - подумал  я.  - И ведут себя иначе,
когда вы подъезжаете к дому с черного хода".
     Вулф, стараясь  не показывать, что оскорблен "разжалованием",  ответил,
что он  не коммивояжер и не страховой агент, а явился по личному делу весьма
приятного свойства. Дворецкий  Имбри  провел  нас  к дальнему  концу гаража,
рассчитанному на пять машин, и указал тропку, ведущую через кустарник.
     - Эта  дорожка приведет вас прямо к коттеджу  Энди Красицкого. С другой
стороны там теннисный корт. Летом коттедж не виден  из-за листвы, но  сейчас
все голо и он  хорошо просматривается. Энди скорее всего, спит: всю  ночь он
занимался  окуриванием и  спать  лег очень поздно. Я тоже часто задерживаюсь
тут  до  ночи,  но  это  не  значит,  что  мне  не удается  днем  вздремнуть
часок-другой. Как только представится случай, пойду работать садовником.
     Вулф поблагодарил его за столь подробную информацию и отправился вперед
по тропинке, я шествовал в арьергарде. Дождь наконец-то прекратился, но было
ужасно  сыро  и  промозгло.  Пока  мы  шли  сквозь  заросли  кустарника, нам
приходилось постоянно лавировать, чтобы не задевать за ветки и не обрушивать
на  свои  головы  лавины  брызг. Мне, более молодому  человеку,  и к тому же
находящемуся в отличной спортивной форме, это  было не трудно, но для Вулфа,
с его трехстами  восьмидесятью фунтами, да еще в тяжелом  драповом пальто  и
шляпе, такой променад был мукой.
     Наконец кустарник кончился, мы вошли  в  аллею вечно зеленой туи, затем
оказались  на  открытом  месте  и  сразу  же увидели весьма привлекательный,
уютный коттедж.
     Вулф  постучал  в дверь. Она отворилась  без промедления  и  перед нами
предстал   блондин,  немного  старше  меня,  с  большими  голубыми  глазами,
атлетического телосложения. Его лицо сияло, готовое  расплыться в  улыбке. Я
никогда не  мог понять, почему иногда в моем  присутствии девушки смотрят на
других  мужчин, но я  бы не удивился такому их поведению, если бы  рядом  со
мной оказался этот сияющий голубоглазый атлет.
     Вулф поздоровался и спросил: не он ли Энди Красицкий.
     - Да, это я, -  ответил блондин с  легким поклоном. - Могу ли я... Боже
мой! Да никак Ниро Вулф! Вы здесь? Ниро Вулф?
     - Да, - скромно  признался Вулф. - Могу ли я войти и немного поговорить
с вами, мистер Красицкий? Я  написал письмо, но не получил на него ответа, а
вчера по телефону...
     Пресветлый принц прервал его:
     - Все олл-райт. Все уже сделано...
     - Правда? Что именно?
     - Я  решил принять ваше  предложение  и  уже готовился написать вам  об
этом.
     - Когда вы сможете приехать?
     - В любое время, когда вы скажете. Ну, хоть завтра. У меня есть хороший
помощник, он займет здесь мое место.
     Вулф  не закричал от  рад