пристально взглянув на
Вулфа, добавил. - Я ведь обещал, что докажу вашу связь с этим преступлением.
     Вулф откинулся назад, сцепив пальцы.
     - Вы, конечно же, шутите?
     - Нет, черт меня побери! -  Кремер возвратился к красному креслу и сел.
-  И именно  поэтому я здесь.  Заметьте, я пришел  один. Вы  отрицаете,  что
посылали Гудвина к Хеллеру, но я вам не верю. Гудвин признался, что пробыл в
кабинете Хеллера десять минут только потому,  что у него не  было  выхода. В
вестибюле его видел привратник, а в приемной  -  пятеро посетителей. В ящике
стола Хеллера нами найден адресованный вам конверт с пятью сотнями долларов.
Но главная  улика -  вот это  тайное сообщение.  Сидя за столом, Хеллер  уже
знал, что видит  перед собой убийцу  и через несколько  секунд погибнет.  Он
использовал эти секунды  для того, чтобы оставить сообщение. Возможно, у вас
есть сомнения относительно того, что оно может означать. Зато их нет у меня.
Этот  знак наверняка  указывает  на лицо или  группу  лиц,  причастных к его
смерти. Вы не согласны с моей версией?
     - Нет, почему же. Я считаю ее весьма разумной.
     - Значит, вы допускаете, что знак имеет именно такой смысл?
     - Я не только допускаю, я даже уверен в этом.
     -  Тогда  я  прошу  вас  назвать  какое-либо иное лицо или группу  лиц,
инициалы которых соответствовали бы буквам NW. А  до  тех пор, пока вы этого
не  сделаете, я буду вынужден держать вас и  Гудвина под стражей. На улице в
машине ждут мои люди. Думаю, окружной прокурор меня поддержит.
     Вулф выпрямился, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
     -  До чего же  вы несносный человек, мистер Кремер. -  Он  поднялся.  -
Прошу меня извинить.
     Он обошел ноги Кремера, пересек кабинет, приблизился к стоявшему позади
большого глобуса книжному  шкафу,  снял  с  верхней полки какую-то  книгу  и
открыл ее.  Быстро  сверившись  с  оглавлением,  он раскрыл  ее  посредине и
принялся перелистывать страницу за страницей.  Тем временем Кремер, стараясь
казаться спокойным,  вынул из кармана сигару, сунул ее  в рот и сжал зубами,
не зажигая.
     В  конце концов Вулф возвратился к столу,  выдвинул  один из  ящиков  и
положил туда книгу, после чего запер ящик на ключ.
     - Я не склонен предаваться  фантазиям,  - вещал тем временем Кремер.  -
Конечно, вы не  убивали Хеллера, ведь вас там не было. Я даже не думаю,  что
его убил Гудвин, хотя  он вполне мог это сделать. Я только хочу сказать, что
Хеллер  оставил   сообщение,  позволяющее  найти  убийцу,  и  это  сообщение
расшифровывается  как NW,  что означает Ниро  Вулф. Отсюда следует, что  вам
должно быть кое-что известно, и я хочу  знать, что именно. Ответьте мне "да"
или "нет". Вы располагаете информацией, которая позволила бы установить, кто
убил Лео Хеллера?
     Вулф устроился в кресле поудобнее и кивнул.
     - Да.
     - Ага! Выходит, располагаете! Что это за информация?
     - Сообщение, которое оставил Хеллер.
     - Но в нем только две буквы - NW. Что же отсюда следует?
     -  Мне  не хватает  данных. В частности,  мне  нужно  знать... Скажите,
карандаши все еще лежат на столе Хеллера в том же виде, как вы их нашли?
     - Да. Их никто не трогал.
     - И там, разумеется, дежурит ваш человек. Позвоните ему по  телефону, я
хочу с ним поговорить. Не беспокойтесь, вы будете слышать каждое слово.
     Кремер  заколебался,  идея  ему явно не понравилась, но, видимо, решив,
что  в любую минуту сможет  вмешаться  в разговор,  он все же  набрал номер.
Услышав  на другом конце голос своего  оперативника, он сказал, что передает
трубку Вулфу. Вулф снял трубку со  своего аппарата. Кремер слушал разговор с
моего.
     Вулф был вежлив, но краток.
     - Насколько я понимаю, карандаши находятся на столе в том же положении,
в каком их нашли. У  всех карандашей, кроме одного, на тыльном конце имеются
ластики, и  этот отсутствующий ластик лежит посредине между  двумя  группами
карандашей, правильно?
     - Совершенно верно, - скучающим голосом ответил сыщик.
     Я слушал разговор с аппарата, стоящего на столе рядом с глобусом.
     -  Возьмите   ластик  и  попытайтесь  надеть  его  на  свободный  конец
карандаша. Мне важно знать, легко ли он влазит туда и не мог ли он соскочить
случайно.
     -  Алло, инспектор,  вы  меня  слышите?  А  как же ваш приказ ничего не
трогать?
     - Сделайте, что вас просят, - кашлянув, велел Кремер.
     - Хорошо, сэр. Подождите немного.
     Но  ждать  пришлось  довольно долго.  Наконец  оперативник  снова  взял
трубку,
     - Ластик  не  мог соскочить  случайно. Обломок его торчит из карандаша.
Его  разломили  пополам, и поверхность  слома  еще  совсем  свежая.  Я  могу
попробовать  снять  ластик  с  другого  карандаша  и сказать, насколько  это
трудно.
     - Благодарю,  не  надо.  Вы сделали все, что  мне требовалось.  Но  для
большей  уверенности  и соблюдения формальностей я  бы советовал вам послать
карандаш и  обломок ластика на экспертизу, чтобы проверить,  насколько точно
они соответствуют друг другу,
     - Мне это сделать, инспектор?
     - Пожалуй, да. Только тщательно их пометьте.
     - Будет исполнено, сэр.
     Кремер  вернулся  в красное  кресло, а я -  в свое. Он переместил  свою
сигару в противоположный угол рта и произнес:
     - Ну и что?
     - Теперь вы сами прекрасно понимаете, что ластик  был отломан и положен
в центр композиции намеренно, - сказал Вулф. - Он является частью сообщения.
Может, он играет роль точки  после буквы N. показывающей, что это инициал, и
работа  Хеллера  была  навсегда  прервана как  раз  в  тот  момент, когда он
собирался поставить еще одну точку после W?
     - Ваш сарказм ничего не меняет. Послание попрежнему означает NW.
     - Нет, не означает. И никогда не означало.
     - Но  для  меня  и  для окружного прокурора это  именно так. Думаю, нам
лучше проследовать в его офис.
     Вулф выставил вперед ладонь.
     - В этом вы весь! Нет, вы  не  глупый человек,  вы упрямый  человек.  Я
предупреждаю,  сэр, что если вы и дальше  будете настаивать на своей версии,
будто  сообщение  мистера Хеллера  расшифровывается как  NW, то  окажетесь в
весьма дурацком положении.
     - Но  ведь вам, по-видимому,  известно,  как правильно расшифровывается
сообщение Хеллера?
     - Да.
     - В самом деле?
     - Да.
     - И как же? Я жду.
     - Можете ждать,  сколько  вам  угодно. Я готов заработать эти деньги, -
Вулф похлопал  себя по карману, - расшифровав  для вас сообщение  Хеллера, и
расшифровал бы его с легкостью. Но в том  состоянии,  в каком  вы пребываете
сейчас, вы все равно будете думать, что я вас дурачу.
     - А вы попробуйте.
     - Нет,  сэр,  -  Вулф прикрыл глаза.  - Предлагаю вам два  варианта. Вы
продолжаете в том же духе и смотрите, что  у вас  из этого получится. Только
учтите,  что  мистер  Гудвин   и  я  не  станем  предоставлять  вам  никакой
информации, касающейся данного происшествия и лиц, с ним связанных, и  будем
действовать  самостоятельно.  Либо  вы приводите  сюда  убийцу  и  даете мне
возможность его обработать, разумеется, в вашем присутствии.
     - С удовольствием. Назовите его имя.
     - Я  его еще  не  знаю. Чтобы определить,  о  ком  именно  шла  речь  в
сообщении,  мне  нужны все  те шестеро,  кто  присутствовал  тогда  в  офисе
Хеллера. Поскольку я способен расшифровать сообщение, а вы - нет, то я нужен
вам больше,  чем вы мне, однако ваше содействие позволило  бы мне сэкономить
массу времени и избавило бы от лишних хлопот.
     На лице Кремера не отразилось ничего - ни возмущения, ни восторга.
     - Но если вы можете расшифровать сообщение и отказываетесь это сделать,
значит, вы пытаетесь утаить от следствия улику.
     - Чепуха.  Предположение - не  есть  улика. Ведь  не является же уликой
ваше предположение, как  расшифровать NW. Не является ею и  мое, и  только с
моей  помощью оно позволит докопаться до истины. - Вулф нетерпеливо взмахнул
рукой и повысил голос: - Я что, черт побери, предлагаю пригласить к себе  на
ужин  оркестр?  Вы думаете, мне  нравится  смотреть, как  взвод  полицейских
силком затаскивает в мой дом перепуганных граждан?
     - Я прекрасно знаю, что нет.
     Кремер вынул сигару изо рта и оглядел се, точно видел впервые. Завершив
осмотр, он перевел взгляд на Вулфа,  а затем на меня. В  скобках замечу, что
этот взгляд не был полон сердечной теплоты.
     - Мне  надо позвонить,  - рявкнул Кремер и протянул руку  к телефонному
аппарату.

     4

     Что  касается трех  из  шести  "испуганных граждан",  то Вулфу,  на его
счастье, не понадобилось обрабатывать их с нуля. Первоначально все трое были
полны решимости не говорить ни слова о том, что побудило их обратиться к Лео
Хеллеру,  и полицейским, как  явствовало  из переданных в наше  распоряжение
протоколов допросов, пришлось изрядно с ними помучиться.
     К  началу девятого,  когда  в наш офис был доставлен  первый свидетель,
Вулф уже  собрался с духом  и приготовился к бою. Он не только поглотил ужин
за рекордно короткое время, но даже, нарушив одно из своих самых  незыблемых
правил, читал за едой  документы, - все это в  компании  инспектора Кремера,
который согласился остаться и немного перекусить. Затем Кремер прошел с нами
в  кабинет и,  выглянув  в приемную, пригласил  полицейского  стенографиста,
который устроился  за торцом  моего стола Сержант Пэрли Стеббинс, в припадке
великодушия однажды  признавший, что не имеет  достаточных оснований,  чтобы
привлечь меня  за хулиганство, ввел свидетеля  и, усадив его  перед Вулфом и
Кремером, опустился на стул у стены.
     Это  был  тот самый  верзила в  темно-синем пальто  и  фетровой  шляпе,
высунувший  голову  из  лифта, чтобы  поглазеть  на  Арчи Гудвина.  Согласно
документам,  его  звали Джоном Р. Уинслоу.  Он сидел с поникшим,  несчастным
видом и был одним из тех, кто сперва не желал сообщать полиции о цели своего
визита к Хеллеру, за что я, впрочем, не был склонен сильно его осуждать.
     Он начал с протестов.
     - Я  считаю...  считаю  это  неконституционным!  Полиция вынудила  меня
рассказать  о своих личных  делах, и  здесь ее  действия,  возможно,  были в
рамках закона, но  Ниро  Вулф - частный  сыщик,  и он  не  имеет права  меня
допрашивать!
     - Я присутствую тут как официальное лицо, - сказал Кремер, - и, если вы
настаиваете,  могу  повторять  вопросы  мистера Вулфа, но  это  будет только
напрасной тратой времени.
     -  Давайте  начнем,  -  предложил  Вулф.  -  Я   ознакомился  с  вашими
показаниями, мистер Уинслоу, и...
     - Вы не имели права! Вам не должны были их показывать! Мне обещали, что
все сказанное мною останется в тайне!
     - Мистер  Уинслоу, пожалуйста,  прекратите  спектакль. Когда  истеричка
женщина - это ужасно, но когда истерику закатывает мужчина - это невыносимо.
Могу вас заверить, что я способен хранить тайну не хуже любого полицейского.
     Итак, вы  заявили, что  это был ваш третий визит к  мистеру Хеллеру. Вы
принесли  ему  очередную порцию  необходимой  для расчетов  информации.  Вас
интересовало,  сколько  еще  лет  осталось  жить  вашей  тете.  Вы надеялись
получить в наследство значительную часть ее состояния и хотели - я цитирую -
"базировать свои ожидания на неких  научных предпосылках".  Однако,  как нам
стало известно, в  настоящее время ваши дела  находятся  в  крайне плачевном
состоянии, у вас много долгов. Вы отрицаете это?
     - Нет, не отрицаю, - Уинслоу дернул челюстью.
     - Допустим, мистеру  Хеллеру  удалось  бы представить вам  обоснованные
выкладки по поводу  ожидаемой продолжительности жизни вашей тети. Как бы вам
это помогло?
     Уинслоу взглянул  на  сидевшего  с  безучастным видом Кремера  и  вновь
уставился на Вулфа.
     -  Я хотел  занять  под залог будущего наследства крупную сумму  денег.
Долг  требовалось   вернуть   с  процентами.  Я  желал  знать,  каковы   мои
перспективы, и поэтому обратился к эксперту в области теории вероятностей.
     - Какие данные вы предоставили Хеллеру для его расчетов?
     - О, да разве все перечислишь!
     - Назовите хоть некоторые, - настаивал Вулф.
     Уинслоу посмотрел на стенографиста, затем на меня, но мы  едва ли могли
ему чем-то помочь.
     - Хеллера интересовали  сотни разных  вещей возраст тети,  ее привычки,
образ жизни, питание, состояние ее здоровья, вес и комплекция.  Он спрашивал
также,  на каком году  жизни  умерли ее родители и родители родителей. Кроме
того, я принес ему тетину фотографию. Хеллер хотел знать о ее  пристрастиях,
темпераменте, отношении к врачам, политических взглядах...
     - Политических взглядах?
     - Да, Хеллер сказал, что на  продолжительности ее  жизни  мог сказаться
даже тот факт, огорчилась она или обрадовалась избранию Эйзенхауэра.
     - Шарлатанство чистой воды,  - буркнул  Вулф. - А не говорил ли он вам,
что  продолжительность ее жизни  значительно сократится, если вы поможете ей
отправиться на тот свет?
     Сказанное  показалось Уинслоу смешным,  но он не  загоготал, как  можно
было ожидать, а захихикал, что не слишком соответствовало его комплекции.
     - Так говорил он вам это? - переспросил Вулф.
     - Не помню, ей-богу, не помню, - снова хихикнул Уинслоу.
     - От кого ваша тетя получила свое состояние?
     - От мужа - моего дяди Нортона.
     - Когда он умер?
     - Шесть лет назад, в тысяча девятьсот сорок седьмом.
     - Как? От чего?
     - Он был убит случайным выстрелом во время охоты на оленя.
     - Вы тоже принимали участие в охоте?
     - Нет. Я в тот момент находился за добрую милю от места происшествия.
     - Вы получили от него какое-либо наследство?
     - Нет, - ответил Уинслоу, и воспоминание вызвало у него прилив краски к
щекам. - Он просто посмеялся надо мной, оставив мне по завещанию ровно шесть
центов. Он не любил меня.
     Вулф повернулся к Кремеру, чтобы что-то спросить, но тот опередил его.
     - Двое моих людей уже поднимают архив. Трагедия произошла в штате Мэн.
     - Мне бы хотелось кое-что добавить по этому поводу, - сказал Уинслоу. -
Ваши вопроси касательно смерти дяди я расцениваю как нечто вроде комплимента
в  свой адрес.  Вы,  похоже, считаете, что я был способен его застрелить. Вы
мне явно льстите.  Тетя бы,  наверное, от души  посмеялась, узнан, что  меня
подозревают в  убийстве  дяди Нортона  и намерении отправить ее саму на  тот
свет. Я совсем не против, если она об  этом  узнает. Но вот если она узнает,
зачем я ходил к Лео Хеллеру, - беды не миновать. - Он молитвенно воздел руки
к инспектору. - Ведь вы мне обещали! Обещали!..
     -  Мы раскрываем подробности личной жизни свидетелей,  только когда без
этого нельзя обойтись на суде, - объяснил Кремер.
     Вулф  принялся наливать себе  пива. Когда пена достигла края бокала, он
поставил бутылку и подытожил:
     -  Лично  я вам ничего не обещал, мистер Уинслоу,  и  не  желаю тратить
время на пустые разговоры. Мое  предложение сводится к следующему. Поскольку
вы  попали  в  переплет  только благодаря знакомству  с  мистером  Хеллером,
возникает вопрос; было ли в ваших  отношениях  что-либо, способное оправдать
доставляемое вам беспокойство. Если нет, вам совершенно нечего опасаться. Но
сперва  вы должны  откровенно  нам  все  рассказать.  Для начала  хорошенько
припомните все,  о чем вы с ним  говорили, а я постараюсь как можно реже вас
перебивать.
     - Но ведь вы все это уже читали,  - возразил Кремер. - Так какого черта
напрасно  терять  время?  Есть  у  вас ключ к  разгадке или нет, в  конце-то
концов?
     - Не торопитесь, у нас впереди еще целая ночь, - невесело сказал Вулф и
повернулся к Уинслоу. - Начинайте, сэр. Я хочу услышать все, что вы говорили
мистеру Хеллеру и все, что он говорил вам.
     Это заняло более часа. Правда, нас несколько раз прерывали полицейские,
которые  в гостиной,  столовой и трех  спальнях верхнего  этажа  допрашивали
остальных  свидетелей и то  и дело  приходили к  Кремеру  за консультациями.
Телефон  тоже не молчал. Дважды  звонили сотрудники Отдела  по расследованию
убийств, занятые розыском недостающих свидетелей. Им удалось найти Генриетту
Тиллотсон - ту самую  дородную матрону, которую  я видел в приемной Хеллера.
Звонили также от комиссара полиции, из офиса окружного прокурора и от других
заинтересованных лиц.
     Наконец  Пэрли  Стеббинс  встал  и  выпроводил  Уинслоу  из   кабинета.
Признаться, я  так и не понял, к чему клонил Вулф. Едва дверь за  свидетелем
закрылась, Кремер возбужденно заговорил:
     - Все  это дешевый  фарс! Буквы  NW имели отношение только  к вам, а вы
взяли и устроили здесь целый спектакль.
     -  Коли  так, то почему вы мне потакаете? - обиженно спросил Вулф и сам
ответил: - Да потому что если эти буквы действительно означают мои инициалы,
то вам ничего не остается, кроме как задержать меня, но тогда смерть Хеллера
так и останется загадкой, и вы это прекрасно понимаете.
     Он допил пиво и отставил стакан.
     -  Ладно,  надеюсь, с божьей помощью  мы доберемся до истины. Передайте
полицейским,  которые  допрашивают  свидетелей,  пусть  они  будут  особенно
внимательны  ко всему, что имеет отношение к  цифре  шесть.  Никакого явного
любопытства, никаких  вопросов в лоб, но если тема вдруг  всплывет,  им надо
быть начеку. Я надеюсь, все они знают о том, что Хеллер подозревал одного из
своих клиентов в совершении серьезного преступления?
     -  Они  знают  об  этом от Гудвина, - ответил Кремер. - А  при  чем тут
шестерка?
     Вулф покачал головой, будто не слыша его.
     - Это очень, очень важно.
     -  Кстати, дядя Уинслоу  умер шесть лет назад, оставив племяннику шесть
центов, - напомнил инспектор
     - Я в курсе.  Вы  сказали,  что уже  расследуете  этот эпизод.  Что  ж,
прекрасно. Может, мистеру Гудвину самому предупредить ваших людей?
     Кремер поблагодарил, сказав, что  отдаст распоряжения  лично, и покинул
комнату.
     К  тому времени,  как  он вернулся, Стеббинс  уже пригласил  в  кабинет
второго свидетеля, представил его Вулфу  и усадил в  кресло, которое недавно
занимал Уинслоу.  Собственно говоря, это был не свидетель, а свидетельница -
Сьюзен Матуро. Она пребывала в  том же состоянии,  что и утром, но сейчас ее
волнение  воспринималось  уже под  иным  углом. Закрадывались  сомнение,  не
боязнь  ли  разоблачения  была  ему  причиной?  Конечно,  Сьюзен  -  девушка
симпатичная,  но ведь и  Мод Вейл  была тоже  чертовски хороша собой, что не
помешало ей отравить двух мужей. С  другой  стороны, Хеллера вероятнее всего
убил именно тот клиент, которого он заподозрил в совершении преступления, но
для  того, чтобы Хеллер его заподозрив, клиент должен  был  по  крайней мере
хоть  раз  с  ним  встретиться.  А  по  словам Сьюзен, она никогда прежде не
звонила Хеллеру и ни разу его не видела. И все же снимать с нее подозрения я
не спешил, как, впрочем, и с Агаты Эбби, которая тоже утверждала, что в  тот
день  пришла  на  прием к Хеллеру впервые. Было известно,  что Хеллер иногда
назначал  встречи клиентам в других местах, и мисс Матуро, так же как и мисс
Эбби, вполне могли оказаться в числе именно таких клиентов.
     Начав разговор со Сьюзен, Вулф смягчился. Возможно, потому, что она  не
отказалась  от вина и,  сделав глоток, довольно облизнула  губы. Вулф любил,
когда люди разделяли с ним его удовольствия.
     - Видите ли, мисс Матуро, - начал он, - ваша помощь в этом деле была бы
для нас неоценимой. Как свидетельствуют факты,  Хеллера убил один  из  шести
посетителей, пришедших утром к нему на прием. Вы единственная из этих шести,
кто  покинул  здание раньше одиннадцати  часов,  то  есть  до начала приема.
Однако  данные  вами объяснения  о  причине  ухода кажутся мне  недостаточно
ясными. Не могли бы вы их немного дополнить?
     Она  взглянула  на  меня. Я  не послал ей воздушного поцелуя, но  и  не
сделал каменной физиономии.
     - Я передал мистеру Вулфу наш разговор слово в слово, - заверил я