на того, кто попробовал бы его переделать.
     -  Я, -  сказал я. -  Мы тут  сидим с клиентом  в  закусочной,  попивая
прохладительные напитки. Письма отправлены, а  коробку она  забирает домой в
память об  отце  или  о матери, точно не  скажу.  У меня три  дела.  Первое,
которое я  начал излагать вам утром,  но вы  не  выслушали, наорав  на меня.
Поскольку  может позвонить  Кремер, вам  следует знать, что в субботу днем я
звонил Стеббинсу. Я сказал ему, что  накануне  мы  с вами точили лясы насчет
разгула  преступности, случайно припомнили историю  о наезде, когда  погибла
Элинор Деново, вот я и поинтересовался у Стеббинса, нет ли чего новенького в
связи  с  этим делом,  Стеббинс наябедничал Кремеру,  а Кремер, естественно,
решил, что коль скоро мы этим заинтересовались,  значит, тут пахнет жареным.
Я  сказал, что кроме того,  о  чем  сообщилось  в  газетах,  нам  ничего  не
известно. Если он позвонит, вы...
     - Фу. Что еще?
     - Второе. В  пятницу  вечером  вы сказали,  что после  банка  я  должен
заехать к Реймонду Торну. Вы по-прежнему на этом настаиваете?
     - Да.
     - Тогда  третье.  В банке все прошло без сучка  и без  задоринки.  Чеки
выдала  банковская  компания  "Сиборд  Бэнк  энд  Траст",  они  выписаны  на
предъявителя.  Я заглянул в "Международный  банковский  справочник", откопал
там "Сиборд Бэнк энд Траст" и наткнулся на одного нашего хорошего знакомого.
Не стану называть его по телефону, только напомню: позапрошлой зимой в вашем
кабинете сидел человек, который сказал следующее -  цитирую: "Я  никогда  не
проводил времени в розовой спальне"*. Так вот,  этот человек является членом
совета директоров "Сиборд Бэнк энд Траст компани".

     * См. Рекс Стаут "Смерть потаскушки".

     - Вот как? - Последовало пятисекундное молчание. - Приемлемо.
     - Еще как! Такое только в сказках случается. Может, мне сперва заняться
им, а Торна оставить на десерт?
     - Нет. - Вновь молчание. - Я должен подумать.
     - О'кей. Только не торчите больше в прихожей  в обеденное время. Я могу
опоздать к трапезе.
     Когда  я  вернулся к нашему столику, Эми потягивала уже третью  чашечку
кофе. Увидев меня, девушка просияла.
     - Я тут  немного думала,  мистер Гудвин, -  сказала она,  - и  пришла к
выводу, что вы просто чудо. Жаль, что... Словом,  я хочу называть вас просто
Арчи.
     - Что ж, попробуйте, посмотрим, что из этого выйдет. Боюсь, что мне это
может  понравиться.  Поскольку  вы  сказали,  что  мать  словно  в  насмешку
окрестила  вас Эми, я думаю, что вам  подошло бы имя Араминта или  Хефсибая.
Впрочем, я не настаиваю, вы можете выбрать и что-нибудь другое.
     - Да, я могла бы придумать имя поприятнее.
     - Согласен. Теперь пора заняться делом. Мне нужно расспросить кое-каких
людей  про  вашу матушку, и начать  я собираюсь с Реймонда  Торна. Вы должны
позвонить ему и сказать, что  посылаете меня к нему и надеетесь, что  он нам
поможет. Я не буду говорить, что меня  интересуют только мужчины, с которыми
ваша  мать  могла встречаться летом сорок четвертого года - тогда  случилось
знаменательное слияние генов, - чтобы никто не узнал и не заподозрил, что мы
охотимся за вашим  отцом. В связи с  этим хочу сделать  вам предложение, уже
одобренное Ниро Вулфом. Надеюсь, вы с ним согласитесь.
     - О,  я  согласна на все, что вы... - Она  умолкла  и сжала губы. Потом
улыбнулась. - Вы, должно быть,  считаете  меня дурочкой, да?  Скажите, что я
должна делать.
     И я сказал.


Глава 5

     Контора  Реймонда Торна размещалась на шестом этаже одного  из выросших
за  последнее  время  как  грибы  многоэтажных  ульев  из  стекла  и  стали,
расположенного на  Мэдисон-авеню в районе  Сороковых  улиц. Судя по размерам
помещений, мебели, убранству и улыбкам секретарш, телевизионное искусство, а
может  быть, и  индустрия процветала. Правда, прежде чем проникнуть к Торну,
мне пришлось прождать  целых двадцать минут, хотя этот лицемер сказал Эми по
телефону, что его  двери всегда  открыты как для  нее, так и для  любого  ее
посланца.
     Конечно, я  даже в мыслях не рассматривал Торна как того  человека,  за
которым мы охотимся. Элинор  в  своем письме Эми призналась, что в последний
раз общалась с  ее отцом за четыре месяца до рождения Эми, а никаких  причин
заподозрить Элинор во лжи у  меня  не было. Не могла  же  она в  самом  деле
общаться с отцом ребенка почти каждый день в течение двадцати лет и при этом
ежемесячно  получать от  него банковский  чек по  почте! Верно, конечно, что
сыщик должен всегда подозревать всех и вся, но - в разумных пределах.
     Торн и его кабинет хорошо подходили  друг  другу. И тот  и другой  были
внушительных  размеров и выглядели вполне современно.  Торн крепко пожал мне
руку,  заверил, что готов  сделать все от него зависящее, чтобы помочь  Эми,
предложил  мне сесть,  вернулся  на свое  место  и заявил,  что не имеет  ни
малейшего  представления о  цели  моего визита, поскольку Эми ровным  счетом
ничего не объяснила.
     Я кивнул.
     -  Да,  она  решила, что у  меня это  лучше  получится. Дело совершенно
простое - выеденного яйца не стоит. Она хочет, чтобы Ниро Вулф... Вы знаете,
кто это такой?
     - Еще бы!
     - Так  вот, она хочет,  чтобы Ниро Вулф  отыскал  убийцу ее матери. Мне
кажется, она немного  на этом зациклилась, но это ее право. Она считает, что
убийцу должны были  давно  поймать  и что  полицейские не проявляют должного
рвения. По ее мнению, это было предумышленное убийство. На  сей раз сомнений
у Эми нет. Я  спросил  ее,  на чем основана эта уверенность, и Эми ответила,
что исключительно на интуиции. В каком  возрасте  вы поняли, что с интуицией
не спорят?
     - О, это было так давно, что я уж и не упомню.
     - Я  тоже. Но  интуиция  не подсказала  Эми,  где  искать  убийцу.  Она
составила список из двадцати  восьми человек, которые дружили с  ее  матерью
или  были с ней на короткой ноге, но сама же всех их и  отвергла. Ни один из
этих  людей, по словам Эми, не имел  причин для  того, чтобы убить ее  мать,
следовательно,  искать  нужно вне  этого круга -  возможно,  среди  тех, кто
сталкивался с Элинор по работе, или среди тех, кто знал ее раньше, когда Эми
была еще  слишком  мала,  чтобы  их вспомнить. Вот почему я обратился к вам.
Элинор работала у вас. Сколько времени вы ее знали?
     - Больше двадцати лет. - Он склонил голову набок. - А вы тоже считаете,
что это было преднамеренное убийство?
     -  Мистер  Вулф  сказал  бы, что это  "неотвергаемо".  Он  любит  такие
вывихнутые словечки. Вполне возможно - фактов, доказывающих противное, у нас
нет. Остается только найти  хоть одного человека, у которого был мотив. Но в
первую  очередь мне хотелось бы получить от вас  фотографию миссис Деново. У
вас наверняка есть ее снимки.
     Его взгляд на миг скользнул вправо и вниз, потом вернулся ко мне.
     - Мне не кажется...  - Он  не  закончил.  -  А  Эми вам  разве не  дала
фотографию?
     - У нее нет ни одной фотографии матери. Она всю квартиру перерыла. Но у
вас-то наверняка хоть одна найдется.
     - Дело в  том...  - Он снова посмотрел вниз. - Меня вовсе  не удивляет,
что  дома не нашлось ни одной фотографии.  У миссис Деново били на этот счет
свои  убеждения.  Когда  нам требовались  фотографии наших сотрудников - для
повышения по службе, например, - нам всегда приходилось обходиться без  нее.
Ни  на  какие  уговоры  она  не  поддавалась. Отказалась  даже  сняться  для
памятного  альбома. Так что ни одной ее фотографии не сохранилось - Он потер
подбородок кончиком пальцев. - Но одна у меня все-таки есть.
     - Да... - Я вытянул руку. - В нижнем ящике стола.
     Торн резко вздернул голову.
     - Откуда вы знаете?
     - Любой сыщик знает, как  это  делается,  а я  уж в сыскном деле собаку
съел. Когда я попросил у вас фотографию, вы посмотрели  вниз и вправо. Потом
еще раз.
     Торн улыбнулся.
     - Понятно, но вы ошиблись.  Фотографии находятся во втором ящике снизу.
Не  одна,  а две. Фотограф искал  лучший ракурс,  и миссис  Деново  случайно
попала  в  кадр. Она  даже  не  подозревала  о существовании  этих  снимков.
Примерно  неделю  спустя после  ее смерти я  вспомнил про  эти фотографии  и
разыскал их в старых папках. Я, правда, не уверен, что вправе...  Понимаете,
если  бы она  знала об  их существовании, она  бы их  давно  уничтожила.  Вы
согласны?
     - Наверное. Но  она мертва. Но если интуиция не  подводит Эми, и речь и
впрямь идет об убийстве, то считаете ли вы нужным уничтожить фотографии?
     - Нет! Конечно же, нет.
     - Разумеется. Могу я взглянуть на фотографии?
     Торн  потянулся вниз, выдвинул ящик, достал коричневый  конверт и вынул
из него два фотоснимка размером примерно пять дюймов на восемь.
     -  Да, я  даже забыл,  какая  она была красавица, -  задумчиво произнес
Торн, разглядывая фотографии. - Снимки сделаны примерно в сорок шестом или в
сорок седьмом, примерно через год после того, как она пришла к нам. Господи,
до чего время меняет людей.
     Я встал, обогнул  стол и Торн протянул  мне фотографии. На одной Элинор
стояла, повернувшись к фотографу боком, на второй лицо вышло анфас, примерно
на три  четверти. В целом  сходство с Эми было довольно заметным, хотя лоб у
Элинор был чуть  шире, а подбородок чуть поострее. Я  перевернул фотографии,
но даты съемки на обратной стороне не было.
     - Я не  могу отдать их вам, - сказал  Торн, - но  закажу для вас копии.
Сколько вам потребуется.
     Я еще раз взглянул на фотографии.
     -  Да,  они нам очень  нужны. Давайте  я сам сделаю копии  и верну  вам
фотографии.
     Торн  возразил, что это единственные  фотографии, оставшиеся  у него от
женщины, которую он давно знал и высоко  ценил, поэтому он  не  хочет с ними
расставаться. Я протянул  ему оба снимка, сказав,  что мне нужны по  меньшей
мере шесть,  а лучше десять копий, после чего вернулся к своему столу, сел и
достал записную книжку.
     -  Теперь  - самое  главное,  - сказал я. -  Вы,  конечно,  отвечать не
станете,  но спросить я все равно должен. Эми считает, что убийцей мог  быть
кто-то, работавший здесь. Вы можете кого-нибудь заподозрить?
     Торн потряс головой.
     - Поскольку вы уже об этом говорили, я отвечу. Это - безнадежная затея.
Сейчас в конторе служат сорок шесть человек. За последние двадцать лет здесь
сменилось человек сто пятьдесят. Не  все, конечно, считали, что мисс Деново,
- само совершенство - случались у нас и мелкие стычки и  ссоры, но убийство?
Нет, это исключено. Выкиньте это из головы.
     Что  я  с  удовольствием  и  сделал,  поскольку  еще  раньше  пришел  к
заключению, что в письме к Эми Элинор лгать бы не стала.
     - Хорошо, - сказал я, открывая  записную книжку, - пусть так.  Теперь я
хочу кое-что уточнить. Когда миссис Деново поступила к вам на службу?
     - Я проверил это в тот же день, как отыскал ее фотографии. Второго июля
тысяча девятьсот сорок пятого года.
     - Были ли вы с ней знакомы до этого?
     - Нет. В то утро она пришла и прямо с порога заявила, что, насколько ей
известно,  мне требуется стенографистка.  Я тогда  еще работал на  радио и у
меня в штате было всего четверо - мы ютились в  трех комнатенках на Тридцать
девятой  улице. Моя  секретарша как раз  ушла в отпуск, и я сразу надиктовал
миссис Деново несколько писем.  Ее  работа мне так понравилась, что я  решил
взять миссис Деново на службу.
     - Ее направило к вам какое-нибудь агентство?
     - Нет.  Я задавал ей этот вопрос, но она ответила, что просто узнала от
кого-то о том, что мне нужна стенографистка.
     - Но вы проверяли ее рекомендации?
     - Нет, я никогда даже не  спрашивал  ее  об этом. За три  дня я  сполна
убедился в ее высоком профессионализме, а остальное меня не волновало.
     Я закрыл записную книжечку и упрятал ее в карман.
     - Что ж, так вы мне и не помогли, - заключил  я. - Сперва заверили, что
никто из тех,  кто здесь работал,  не может иметь  отношения  к  убийству, а
теперь еще говорите, что не знаете, чем она занималась до второго июля сорок
пятого года.
     - Да, это так.
     - Несмотря на то, что вы проработали вместе двадцать два года? Не верю.
     Торн кивнул.
     - Вы не первый детектив, который не может в это поверить. Тем не менее,
это  правда.  Миссис Деново  никогда не  рассказывала о своем прошлом или  о
своей  семье.  Она  вообще  избегала  говорить  на  личные  темы.  Держалась
несколько отчужденно. Хотите, приведу  пример? Как-то раз одна дама - важная
для нас, она представляла высокопоставленного  клиента - что-то рассказывала
про  свою сестру и ненароком спросила  миссис Деново,  есть ли у той сестра.
Так вот, миссис Деново просто пропустила ее вопрос  мимо ушей. Не сказала ни
да, ни нет. Я довольно  неплохо разбираюсь в людях, и уже месяц спустя после
прихода к нам миссис Деново я твердо уяснил, что есть  определенные пределы,
через которые,  общаясь  с  ней,  переступать  нельзя. И все  годы,  что  мы
проработали вместе,  я  соблюдал это  правило. Если хотите порасспросить еще
кого-то из ее сослуживцев, я не возражаю, но только предупреждаю, что вы зря
потратите время. Хотите попытаться?
     В обычное время я  бы ответил, что  да, возможно,  так и  следовало  бы
поступить, но пришел я к нему  по  наущению Вулфа, в  то время как мои мысли
были устремлены к предстоящей встрече с Эвери Баллу. Поэтому  я ответил, что
не  хочу  нарушать их трапезу - было как  раз время ленча  - и  зайду позже,
возможно,  завтра. После чего поблагодарил  его от  имени мисс Деново.  Торн
сказал,  что к четырем часам следующего дня копии фотоснимков  будут  уже  у
него, и я вновь поблагодарил его и откланялся.
     По дороге к лифту я  решил, что  обедать  пойду  в закусочную Эла - там
замечательно готовят жареную картошку и  яичницу с ветчиной. В доме Вулфа на
кухне безраздельно царствует  Фриц, который  скорее даст отрезать себе руку,
чем пожарит яичницу или картошку, но дело было не в этом. Просто мне претила
сама мысль о том, что придется сидеть за одним столом с Вулфом и слушать его
разглагольствования  о будущем  компьютерной техники или о влиянии спорта на
американскую культуру, в то время  как нужно было бы обсудить,  какой подход
подобрать к Баллу.
     С другой  стороны, поскольку Вулф, по зрелому размышлению, согласился с
тем,  что я должен был во  что бы  то ни стало встретиться с Баллу, я решил,
попивая кофе, что  можно  несколько  смягчить  кару  для  этого  заносчивого
гордеца,  но все-таки  проучить  его,  чтобы  расквитаться  за  это дурацкое
правило - не вести деловых разговоров за обеденным столом. Поэтому я сидел и
выжидал, посматривая на циферблат наручных часов.
     Ровно  в  два я  вышел из  закусочной, прошагал три квартала до  нашего
старого  особняка, в пять минут  третьего вошел в кабинет,  вынул  из  сейфа
деньги, заглянул в столовую и, остановившись в дверном проеме, провозгласил:
     - Вы  велели мне как  можно быстрее поместить полученные от мисс Деново
деньги в банк, и я уже бегу. Вернусь через полчаса.
     - Нет. - Он отставил кофейную чашечку в сторону. - Это может подождать.
Нам нужно принять решение.
     - Извините, - я развел руками. - Я привык подчиняться приказам.
     И был таков.

     Путешествие на Лексингтон-авеню и обратно заняло у меня  тридцать шесть
минут.  Телевизор  был включен, а Вулф высился  посреди  комнаты  и  свирепо
пялился на экран. Похоже, он так раскипятился, что  сознательно пошел на то,
чтобы  раскипятиться еще  больше, поскольку телевизор всегда выводил  его из
себя.
     Я  упрятал банковскую  книжечку в сейф, а  Вулф, процедив что-то сквозь
зубы,  выключил  телевизор  и  грузно протопал  к  своему  столу. Я, в  свою
очередь, занял место за собственным столом.
     - Где ты шлялся, черт возьми? - прорычал Вулф.
     Даже не "где тебя носило".
     Я неторопливо закинул ногу на ногу.
     -  На обед мне подали  чересчур жирную пищу, и  ел я слишком  поспешно.
Подробности опускаю, хотя, если вы будете настаивать, готов выложить все без
утайки. Потом я хотел успеть  отнести  двадцать  тысяч в банк, прежде чем он
закроется. Назад я  несся как угорелый, поскольку знал, что вам  не терпится
поделиться со мной  своим  планом обработки Эвери Баллу. Но сперва, конечно,
вы хотите, чтобы я рассказал о беседе с Реймондом Торном.
     - Нет. Если только ты не узнал нечто такое, что делает разговор с Баллу
бессмысленным.
     -  Увы, нет. Мне удалось только раздобыть две фотографии Элинор Деново,
а  в остальном -  полное фиаско. Вы уже звонили, чтобы узнать,  на месте  ли
Баллу?
     - Нет. Сам позвонишь.
     - Угу. Хотя в августе президент корпорации может быть где угодно. А что
мне  делать,  если окажется, что он на месте?  Уговариваться на сегодня? Вы,
надеюсь, уже разработали для меня план действий.
     - Не для тебя. - Вулф откашлялся. - Арчи. У  тебя множество достоинств,
в  том  числе  довольно  редких, но здесь нужен  особый подход. К тому  же и
прежде  вести  все переговоры  с ним приходилось  мне.  Ты  только  при этом
присутствовал. Но я  должен быть  уверенным в фактах. Ты сказал по телефону,
что  чеки, по которым  миссис Деново получала наличные деньги, были выписаны
па предъявителя  в "Сиборд Банк энд Траст компани". Насколько достоверны эти
сведения?
     -  Я  узнал  это от  главы  филиала  "Континентал",  расположенного  на
Восемьдесят шестой улице,  в  котором  миссис  Деново получала  деньги.  Его
фамилия Этвуд.
     - А мистер  Баллу занимает пост  одного из  директоров "Сиборд Бэнк энд
Траст компани"?
     -  Да,  если  только его  не уволили в самое  последнее время. Источник
информации -  свежее  издание  "Международного  банковского справочника" под
редакцией Ренда Макнелли.
     - Можем ли мы узнать что-нибудь про эти чеки без помощи мистера Баллу?
     -  Думаю, что  это практически невозможно. У "Сиборда"  двухмиллиардный
оборот. В год они обрабатывают десятки тысяч чеков. Я даже не представляю, с
какого конца подступиться. Быть может, уговорить Сью Корбетт  или саму  мисс
Деново соблазнить одного из помощников вице-президента, а потом, если ничего
из  этого  не выйдет, подождать годок-другой и соблазнить  другого, и так по
очереди...
     - Позвони мистеру Баллу.
     - Говорить будете вы?
     - Нет. Твое нахальство должно сыграть нам на руку.  Скажи, что если его
устроит, я готов принять его в шесть.
     Я  развернулся,  нашел   в  адресной  книге  телефон  "Федерал  Холдинг
Корпорейшн" и набрал нужный помер. Как и в первый раз, когда я звонил Баллу,
мне пришлось  поочередно  пообщаться  с тремя голосами, прежде  чем  удалось
пробиться к самому Баллу. Наконец я услышал знакомый голос:
     - Гудвин? Арчи Гудвин?
     - Совершенно верно.  Рад, что застал вас на месте. Я звоню  по  просьбе
Ниро Вулфа. Если  это вас  устроит, он готов  принять  вас в шесть вечера  в
своем кабинете. В крайнем случае - чуть позже.
     Молчание. Потом:
     - Сегодня?
     - Да. Дело не терпит отлагательства.
     Вновь  молчание.  Ясное  дело  -  Баллу  никак  не  мог  спросить,  что
случилось.  Боялся,  что кто-то может  подслушать. Тем не  менее он все-таки
исхитрился и задал вопрос:
     - Сколько времени это займет?
     - Думаю, что немного. Возможно, полчаса.
     Короткое молчание, потом:
     - Хорошо, к шести я буду.
     И он положил трубку.
     Я повернулся к Вулфу, который не спускал с меня глаз.
     - Бедняга, должно  быть, решил,  что  старые грешки  выплыли наружу,  -
посочувствовал я.
     Вулф  ответил,  что тем  приятнее Баллу будет  убедиться  в том, что он
ошибся.  Потом Вулф  посмотрел на настенные часы, прикинул, что у  него есть
еще час  до  посещения  оранжереи  и велел  мне  приготовить  блокнот. Еще с
прошлой недели накопилось несколько писем, на которые он не ответил.
     В половине шестого, расправившись примерно с  дюжиной писем, я поднялся
в свою комнату,  чт