была здесь?
     - Да. Она спрашивала вас. Я  отослал ее. Потом появился этот человек, и
я начал удивляться. А теперь вы утверждаете, что знали о фальшивых деньгах.
     - Арчи, - спросил Вульф, - ты видел удостоверение того человека?
     - Разумеется.
     - Почему ты не провел его сюда?
     - Потому что я сначала должен был убедиться, что деньги фальшивые.
     - Хорошо, теперь ты  это знаешь точно. У секретной  службы есть бюро  в
Нью-Йорке?
     - Да.
     - Позвони  туда и сообщи о  находке. Если мисс Эннис нужно уйти, выпиши
ей квитанцию. - Он повернулся, прошел в кабинет и закрыл дверь.
     Закрытой она оставалась  недолго.  Признаюсь, мне следовало бы удержать
Хетти,  но я решил ей  дать шанс хотя бы  поблагодарить за кофе.  Поэтому  я
ничего не предпринял, когда она, как белка, проскочила в кабинет.
     - Вы  что, серьезно?  - осведомилась  она.  -  Вы действительно  хотите
передать деньги полиции?
     - Не полиции, сударыня, - резко  ответил Вульф, - секретной службе. Как
гражданин,  я  несу  определенную  ответственность. Фальшивые деньги  -  это
контрабанда.
     - Вы - трус, -  сказала она, держась левой рукой за письменный стол.  -
Великий  детектив  Ниро Вульф ползает  на  коленях  перед  полицией! Что  вы
уставились на  меня? Я не позволю зажимать себе рот! Лучше  бы я  сожгла их,
чем  отдавать полиции!  Потом  мне пришла хорошая  идея найти  этого  парня,
который их спрятал, пойти в газету  и  потребовать вознаграждение.  Но я  не
знала,  как мне  разоблачить фальшивомонетчика,  я  не  разбираюсь  в  таких
деталях  и поэтому  пришла  к  вам. Черт возьми.  Может быть, это  фальшивые
деньги и контрабанда,  но они принадлежат мне, а не вам.  Их спрятали в моем
доме, а не в вашем! Но вам, конечно, это безразлично. Обычно я ни на кого не
плюю, но на вас плюю!
     - Сударыня!
     - Я вам не сударыня!
     - Вы сказали интересную  мысль.  Я  не представитель закона и  не знаю,
имеет ли  право частное  лицо конфисковать  контрабанду. Но мне  кажется это
сомнительным.  А если бы  даже  имел?  Фальшивые деньги  принадлежат  вам. Я
признаю свою ошибку  и хотел бы  вам  сделать следующее предложение:  мистер
Гудвин положит эти  деньги в мой сейф и  проводит вас домой. Вы сказали, что
собирались привлечь  меня  к расследованию.  Мистер  Гудвин  на месте решит,
может ли оно быть проведено без  лишних расходов средств и времени. Если это
возможно, то  вы  получите назад свою собственность, а я  оповещу  секретную
службу Впрочем,  вы не являетесь моей  клиенткой, и я не жду от вас гонорара
Вы согласны?
     - Мы поделим вознаграждение.
     - Вознаграждение меня не волнует. Арчи!
     Я положил фальшивые деньги вместе с бумагой  и веревкой в сейф и принес
из передней  сумку и перчатки Хетти - пальто она так и не сняла - и  вежливо
вывел ее из поля действия неприветливых взглядов Вульфа.
     Когда мы ехали  в такси, она рассказала, откуда у нее такая ненависть к
полиции. Какой-то полицейский  без  всякой  причины застрелил ее отца!  Но я
ничего не  понял из ее истории, потому что, вероятно, ей и самой детали были
неясны.  Меня  больше  интересовало  нечто  другое!  Что  она знает о  Темми
Бекстер. Должно быть, она каким-то образом была связана с аферой, потому что
секретный агент  интересовался ею. Хетти думала, что  Темми не имеет к этому
никакого отношения, так как у нее всегда один костюм, два платья, три блузки
и  две  юбки,  а  ее   меховое  манто  из  кролика.  А  если  бы  она   была
фальшивомонетчицей,  то  не  удовольствовалась бы дешевыми вещами.  Но  этим
нельзя было объяснить интерес к ней министерства  финансов. Сколько  времени
она живет у Хетти? Три недели. Что Хетти знает о ее  прошлом? Ничего.  Хетти
не требует  от  своих жильцов никаких  рекомендаций, она полагается  на свое
знание людей.
     Четверо  других живут  у  нее дольше.  Раймонд Делл  даже  три года.  В
тридцатых годах дела его шли хорошо,  и после 1940 года у него были успехи в
Голливуде, но в настоящее время он, можно сказать, не зарабатывает ничего.
     Ноэль  Феррис живет у нее полтора  года. Год назад  он играл  в  пьесе,
которую сняли через четыре дня, и в этом сезоне дела у него не лучше.
     Поль  Хенна  поселился у  нее четыре  месяца тому назад.  Ему  немногим
больше  двадцати  лет,  сейчас  он ходит  на репетиции пьесы, которая должна
пойти в будущем месяце в театре Машрум.
     Марта Кирк живет одиннадцать месяцев. Ей двадцать лет, целый год играла
в "коротко и мило", в настоящее время ходит в балетную студию.
     Вот что мне удалось  вытянуть из Хетти, пока  наше такси не подъехало к
Сорок  седьмой  улице.  Темми Бекстер назвала  дом  развалюхой, таким  он  и
оказался. Когда мы снимали пальто сверху раздался голос:
     - Это ты, Хетти?
     Вслед  за этим  появился и обладатель его.  Он  медленно  опустился  по
лестнице, высокий и стройный мужчина  с  прекрасной  гривой седых  волос,  в
старомодном голубом довольно грязном халате.
     - Где  ты пропадаешь? Без тебя дом, как склеп! И совсем нет апельсинов.
- Тут он заметил меня. - Здравствуйте, сэр.
     - Мистер Гудвин, мистер Делл, - представила нас Хетти. Он поклонился, я
поклонился тоже. За моей спиной раздался другой голос:
     - Апельсины на кухне. Рей. Я принесла. Доброе  утро, Хетти или, скорее,
добрый день.
     Раймонд Делл  пошел  в другой конец холла, где в дверях стояла девушка.
Когда Хетти  последовала за ним,  я от нее не отстал и очутился на кухне. На
большом столе стояла тарелка с апельсинами и, когда я вошел, Делл уже чистил
один.
     - Это мисс Кирк, а это мистер Гудвин, - сказала Хетти.
     Марта кивнула мне и обратилась к Хетти
     - Ты не знаешь, где Темми? Ей два раза звонили. Мужчина. Свое имя он не
назвал.
     Хетти  ответила, что  понятия не имеет.  Делл поднял  глаза  от  своего
апельсина.
     - Вы штатский, мистер Гудвин?
     Умный вопрос, потому что мой  ответ сразу скажет  ему, достаточно  ли я
искушен  в  шоу-бизнесе, чтобы знать, что на жаргоне людей  театра  все,  не
имеющие к нему отношения, называются штатскими. В разговор вмешалась Хетти.
     - Мистер  Гудвин будет писать статью  обо  мне и моем  доме, поэтому он
здесь. Мы все станем знаменитыми. Он поместит нашу фотографию  вместе с фото
Кэрол Джаспер. Ты знаешь, она жила здесь год назад.
     -  Для  какой  газеты?  - Раймонд  Делл  сверлил  меня  своими  глубоко
посаженными  глазами  серо-голубого  цвета. -  С  Кэрол  Джаспер  я  не буду
фотографироваться ни за какие деньги.
     - Идемте, мистер  Гудвин. Он хотел бы осмотреть дом.  Надеюсь,  кровати
убраны.
     Я сказал, что поговорю с ним позднее и последовал за Хетти.
     - Ну, хорошо я придумала? - тихо спросила она.
     - Да. Звучало очень убедительно.
     Она  остановилась у двери, открыла ее и  вошла. Жалюзи были опущены и в
комнате  царил полумрак. Она включила свет - старомодную хрустальную люстру,
и  я  огляделся.  Темно-красная плюшевая  софа, кресло,  камин  с  мраморной
доской, поблекший ковер, справа у стены рояль, за ним книжный шкаф.
     - Здесь, - сказала Хетти. - Я нашла их внизу.
     Я сделал шаг вперед, посмотрел влево и застыл. За софой на спине лежала
Темми Бекстер, устремив взгляд в потолок.
     - Это нож!
     Я оглянулся. Прямо за моей спиной стояла Хетти и глядела на мертвую. Ее
деловое замечание  вывело  меня  из оцепенения. Я опустился на  колени возле
тела, схватил руку Темми  и  сильно  нажал  на ноготь. Он остался  белым.  Я
выпустил руку, поднялся и посмотрел на часы: двенадцать минут первого.
     - Теперь вам придется говорить с полицией, - произнес я. - Это ваш дом,
но если хотите, могу позвонить я.
     - В полицию?
     - Да.
     - Это необходимо?
     - Да.
     Она подошла к креслу и села.
     -  Вот  всегда  так. Когда  что-то  случается,  я не могу по-настоящему
думать. У меня в голове все переворачивается. Вам ничего не приходит другого
в голову, как только позвонить в полицию?
     - Боюсь, что нет, Хетти.
     Я и не знал, что она стала для меня Хетти,  пока это имя не вырвалось у
меня.
     - Но сначала я хочу  спросить вас кое о чем, потом  у нас, вероятно, не
будет  времени. Когда вы  пришли домой, чтобы  пришить  пуговицу, вы  видели
Темми?
     - Нет.
     - Или еще кого-нибудь?
     - Нет.
     - Вы видели шофера той машины?
     - Нет, он подъехал сзади.
     - А мужчина и женщина, которые помогли вам, они не видели?
     - Нет, я спрашивала их. Идемте. Давайте  поднимемся в  мою комнату и вы
что-нибудь придумаете.
     - Этим Темми не оживишь. Итак, будете вы звонить или это сделать мне?
     Ее губы дрожали.
     - От вас нет  никакой  помощи. Лучше  бы я  не  пришивала эту проклятую
пуговицу. - Она встала. - Я иду в свою  комнату. Позвоните  в полицию,  если
это необходимо, но я не стану разговаривать ни с  одним полицейским. Телефон
в холле, - добавила она и исчезла.
     Я осмотрелся. Ничего не указывало на борьбу и  в комнате не было ничего
лишнего.  Например, сумочки  Темми.  Я  поближе  рассмотрел  рукоятку  ножа:
простая черная рукоятка  из дерева,  длиной десять сантиметров,  того сорта,
какие  обычно применяют  для  больших кухонных  ножей.  Само лезвие  в  теле
жертвы, рана не кровоточила. Я направился в холл, нашел телефон на столике у
лестницы и набрал  номер,  который знал так же хорошо, как  свое собственное
имя.
     - Да?
     -  Это  я.  Звоню  из  дома  мисс  Эннис. Когда  мы  вошли в салон,  то
обнаружили на полу Темми Бекстер с  ножом в  груди. Это девушка,  о  которой
спрашивал сегодня секретный агент. Мисс Эннис не хочет  сообщать в  полицию,
следовательно, это должен сделать  я. Мне  нужны инструкции. Вы сказали мисс
Эннис, что она получит обратно свою собственность, а вы  обычно держите свое
слово. Должен ли я умолчать на допросе об известной вам детали?
     - Черт бы тебя побрал! - рявкнул Вульф.
     - То есть? - обиженно спросил я.
     -  Ты  действительно обладаешь  редкой способностью садиться в крапиву.
Почему,  к  дьяволу, ты  должен  умалчивать  о  чем-то? О  какой  детали  ты
говоришь?
     -  О  фальшивых  деньгах у  нас  в  сейфе.  Было  бы  трудно  объяснить
инспектору Кремеру,  почему  мы не сразу сообщили о находке. Я могу  сделать
вид, что даже не подозреваю ни о каких фальшивых деньгах.  Но если вы хотите
выпустить кошку из мешка...
     -  Я бы  хотел,  чтобы этого отвратительного  эпизода  вообще не  было.
Хорошо. Скрой эту деталь.
     - О'кей. Вернусь ли я домой к ленчу, не знаю. По всей вероятности, нет.
     Я  положил  трубку  и  задумался.  Как  добрый гражданин, я должен  был
выполнить  свой долг и тут же сообщить о  том,  что найден труп, но с другой
стороны, пять минут дела не  меняли. Хетти сказала, что ее комната на втором
этаже Я взбежал наверх, повернул направо и постучал в первую дверь.
     - Кто это?
     - Дворецкий Гудвин
     - Что вам нужно? Вы один?
     - Я один и хочу кое-что спросить у вас.
     Шаги, скрежет задвижки, которую давно не смазывали, и дверь открылась.
     - Полиции еще  нет.  Я только что  звонил мистеру  Вульфу и  сделал ему
предложение. Дело  намного упростится,  если мы сохраним для себя факт,  что
нам  известно о фальшивых деньгах. Это  относится и к вам. Если  вы скажете,
что знали  или  хотя  бы  подозревали  об этом,  это  может  иметь  довольно
неприятные последствия для нас. Поэтому...
     - Кому я должна сказать об этом?
     - Полиции, разумеется.
     - Они от меня вообще ничего не узнают. Я с полицией не разговариваю.
     -  Прекрасно.  -  Не  имело  смысла  говорить  ей,  что успеха  она  не
достигнет.  -  Итак, если вам придется  нарушить молчание - мы не знали, что
деньги фальшивые!
     Я вышел и закрыл за собой  дверь. Спускаясь  вниз,  я слышал, как снова
проскрипела задвижка.  Из  кухни доносился  голос  Раймонда Делла.  Я набрал
номер, попросил к телефону сержанта Стеббинса и подождал.
     - Гудвин, я занят.
     - Сейчас  дел у вас еще прибавится. Я  звоню из дома мисс Эннис,  Сорок
седьмая улица, номер 628. В салоне лежит труп. Женщина с ножом в груди.
     - Этого мне только  не хватало! Опять вы! - Он  произнес слово, которое
не  следует употреблять по телефону.  - Оставайтесь там, пока я не приеду, и
ничего не трогайте. Разумеется, именно вы должны были споткнуться о труп!
     - Почему "разумеется"? Это может случиться с каждым.
     Он выругался.
     - Повторите адрес.
     Я  повторил  и  повесил трубку.  Потом  мне пришла в голову  одна идея.
Вежливость не  повредит, а  кроме того, меня интересовала реакция Стеббинса,
когда  его коллега из секретной  службы сунет палец в паштет Перли. Для меня
это будет любопытным и поучительным примером. Я снова набрал номер.
     Ответил мужской голос:
     - Ректор 2.90.
     Тайна - дело чести.
     - Я хотел бы поговорить с мистером Альбертом Личем.
     - Мистера Лича нет. Кто говорит?
     Мой ответ несколько задержался, потому что мое внимание было отвлечено.
Дверь открылась, и в холл вошел мужчина. Он был молод и  красив. Бродвейский
тип. Голос а трубке повторил: "Кто это?"
     -  Меня зовут  Арчи  Гудвин У меня  сообщение  для мистера Лича Сегодня
утром он спрашивал меня о женщине по имени Темми Бекстер. Передайте ему, что
мисс Бекстер умерла  Убита.  Ее  тело найдено  в салоне дома, где  она жила.
Полицию я информировал. Я думал, мистер Лич...
     Я швырнул трубку на рычаг и проревел.
     - Эй, вы! Остановитесь!
     Молодой  красавец  остановился у  двери  в салон.  Послышались  шаги, и
появилась Марта Кирк в сопровождении Раймонда Делла.  Потом раздался звонок,
я открыл двери. Это были двое полицейских в форме. Первый спросил
     - Вы - Арчи Гудвин?
     - Да. - Я поднял руку. - Там.
     * * *
     Два  часа спустя,  без двадцати  четыре, я  сидел в  кухне  за  большим
столом, ел крекеры, сыр, мармелад и пил кофе. Двое жильцов - Ноэль Феррис  и
Поль Хенна  -  составляли  мне компанию. Это  красавец Феррис  помешал моему
разговору  по телефону.  Хенна  оказался  моложе его, но не такой  красивый.
Полицейский вытащил его с репетиции. Он и Феррис беседовали о том, когда они
в последний раз заходили в  салон. Феррис сказал, что был там  месяц  назад,
чтобы самому посмотреть, так ли уж был расстроен рояль, как утверждала Марта
Кирк. Хенна сказал, что заходил в салон  две недели назад,  потому что Марта
разговаривала по  телефону,  и  ему  не  хотелось,  чтобы  у  нее  сложилось
впечатление, что  он подслушивает. Потом они говорили о  ноже. Хенна сказал,
что это был  один  из кухонных  ножей, а Феррис ответил,  что  лучше  бы ему
держать свое знание при себе, и  они чуть было не  вцепились друг в другу  в
волосы, не обращая внимания на полицейского, который сидел на стуле у двери,
навострив уши.
     Меня в  салон не пригласили,  но я видел экспертов, которые  занимались
своим делом. Сначала меня допрашивал Перли Стеббинс в кухне. Второе интервью
состоялось  в  комнате Раймонда  Делла,  и  на  этот  раз  вопросы  задавали
инспектор Кремер и  Альберт Лич. Заслуженная мною честь, потому что без меня
они бы здесь не встретились. Мой звонок в Нью-Йоркское бюро секретной службы
вызвал тревогу у  Лича, а  появление  того  на  месте  преступления  вызвало
тревогу  у  инспектора  Кремера.  Таким образом,  у  меня  была  возможность
наблюдать  за  реакцией Кремера,  но мне это  ничего  не  дало.  Конкуренция
оставила его равнодушным,  он реагировал,  как  всегда,  главным  образом на
меня.
     - Вы  говорите,  что  Вульф  не  ожидал от  нее  ни гонорара,  ни части
вознаграждения. И, тем не менее,  он послал  вас сюда и вы оплатили такси за
себя и  мисс  Эннис. Я  должен вам  верить? Я знаю Вульфа  и  знаю  вас.  Не
надейтесь, что я проглочу это.
     Или:
     -  Оставьте при  себе ваши идиотские  штучки. По свидетельству Раймонда
Делла и Марты Кирк, вы с мисс Эннис вышли из кухни в самом начале второго, а
Стеббинсу вы позвонили только в час тридцать четыре, то есть полчаса спустя.
Что вы делали в этот промежуток?
     Щекотливый пункт  вообще  не  был затронут. Ни Кремер, ни  Лич даже  не
допускали возможности, что с деньгами  могло  быть  что-то  нечисто. Они так
основательно молчали на эту тему, что мне даже не пришлось им лгать.
     Но когда около четырех в кухню вошел служащий по имени Каллган и сказал
мне, чтобы я  шел  к  инспектору,  у меня появилось опасение,  что  вопрос о
двадцатидолларовых  банкнотах  все-таки  вынесут на повестку дня. Но  одного
взгляда на лицо  Кремера  было достаточно, чтобы  рассеять мои опасения.  Он
выглядел смущенным и жевал сигару, а это означало, что у него  неприятности.
Лича не было. Вместо него слонялся без дела лейтенант Роуклиф и еще какой-то
криминалист. Кремеру было нелегко. Он вынул сигару изо рта и проскрипел:
     -  Нам нужна ваша помощь, Гудвин. Это вы сказали Хетти,  этой проклятой
бабе, чтобы  она заперлась?  Она отказывается отпереть  дверь и отказывается
говорить. Мы не хотели  бы ломать  дверь,  если этого можно избежать. Она  -
ваша клиентка. Скажите ей, чтобы она открыла дверь.
     - Она не является ни моей клиенткой, ни мистера Вульфа.
     - Это утверждаете вы. Она впустит вас, если вы ее попросите?
     - Возможно.
     - О'кей, спросите ее.
     Я разрешил себе усмехнуться.
     - Так, как вы  себе представляете, нет. Я должен остаться с ней один. Я
не стану ввязываться в  грязное  дело. У  нее  есть личные причины  на такое
поведение. Ее отца застрелил полицейский.
     - Пятнадцать лет назад. Она не в своем уме?
     - В том-то и дело.
     - Скажите ей, что мы взломаем дверь, если она не будет благоразумной.
     - Хорошо. При условии, что вы не  двинетесь с места. И держите Роуклифа
в поле зрения. Он медленно соображает, но у него быстрые ноги.
     - Не валяйте дурака, - буркнул Кремер и сунул в рот сигару.
     Я вышел, пересек холл и постучал в дверь Хетти.
     - Это я,  Гудвин. Я один, впустите  меня, мне нужно  кое о чем спросить
вас.
     Шаги, потом ее голос:
     - А где другие?
     -  Полиция?  Пока  в  доме,  но  на  почтительном  расстоянии.  Я -  не
предатель.
     Проскрежетала задвижка. Войдя, я снова запер дверь. Шторы были опущены,
горел свет. Хетти держала в руках журнал.
     - Вы совсем не заботливы, могли бы принести что-нибудь поесть.
     -  Напротив, я  чрезвычайно  заботлив,  иначе  бы  не пришел.  Я  хотел
подготовить вас к тому, что они сейчас будут ломать дверь.
     - Нет.
     - Почему нет?
     - Потому что они знают, что я буду стрелять.
     Я  огляделся.  Массивная  старая кровать  орехового  дерева,  громадный
секретер, шкаф, комод, фотографии актеров на стенах.
     - Из чего вы собираетесь стрелять?
     - Из ничего. У меня нет оружия, но они этого не знают.
     -  Послушайте,  мисс  Эннис,  полицейский  по  имени Кремер,  инспектор
уголовной полиции, просил меня довести до вашего  сведения, что они взломают
дверь. Это все, о чем он меня  просил. Но я  лично могу прибавить следующее:
если  они будут  вынуждены применить силу, чтобы  добраться  до  вас, то они
заберут вас с собой  и арестуют как важного  свидетеля.  Полиция  расследует
убийство, которое совершено у вас в  доме, и вы относитесь к  подозреваемым.
Если же вы добровольно согласитесь на допрос, то, вероятно,  будете  сегодня
ночью спать в своей постели.
     Она уставилась на меня.
     - Меня подозревают? Почему?
     - Потому,  что вы пришли домой  пришить  пуговицу. Примерно в это время
была убита Темми.
     - Вы тоже подозреваете меня?
     - Конечно нет, я не идиот.
     Она сжала губы.
     - Прекрасно. В таком случае им придется выносить меня из дома.
     - Они это сделают, можете быть уверены.
     - Итак, дворецкий, я никогда в жизни не нанимала детективов. Вы хотите,
чтобы я что-нибудь подписала?
     - Кого вы хотите нанять, мисс Эннис?
     - Вас. Называйте меня Хетти.
     - Меня вы не можете на