тве с матерью
Фэйт и о моих... обязательствах.  Я считал, да и продолжаю считать, что Фэйт
покончила с собою. Однако если окажется, что она действительно была убита, я
подумал,  что  это должно  быть  делом рук  Лэдлоу,  и  решил, что прокурору
следует знать о нем и о Фэйт.
     -  Но  почему это обязательно  должно быть делом рук  Лэдлоу?  Вы  сами
сочинили историю о его связи с Фэйт Ашер?
     - Ничего я не сочинял. Вполне естественно, что я не терял Фэйт из вида.
Поймите меня правильно  - я присматривал за нею, хотя близок с ней не был. Я
дважды  видел их вместе, а  кроме того, она была с  ним  в его машине в  тот
день, когда  он уезжал  в  Канаду. О том, что он  ездил именно в Канаду, мне
стало известно от одного его приятеля, которому он прислал оттуда  открытку.
Как видите, мне не нужно было ничего придумывать.
     - Вы, конечно, понимаете,  мистер Бэйн, что все ваши утверждения сейчас
вызывают сомнение.  Даже  предполагая,  что вам  было известно  об  интимных
отношениях  между  Лэдлоу  и  мисс Ашер, почему у  вас возникло мнение,  что
именно он убил ее? Разве она чем-то грозила ему?
     -  Этого я не знаю. Если у  него была причина для того, чтобы убить ее,
она мне  неизвестна. Однако на  том ужине  он  был  единственным  человеком,
который имел определенное отношение к ней.
     - Неправда. Вы тоже имели.
     - Черт возьми, но меня же там не было!
     - Верно, но любой из присутствовавших тоже может утверждать, что у него
не было даже  возможности для свершения преступления.  Судя по тому, что мне
рассказывали, никто из присутствовавших не мог отравить шампанскою мисс Ашер
с уверенностью, что именно к ней попадет бокал с ядом. Из всех  причастных к
делу  только  вы  один  имели  повод,  и  не маленький,  желать  ее  смерти.
Возможность увеличить свой годовой  доход на двадцать  семь или даже  больше
тысяч, свободных  от налогообложения, весьма соблазнительна. На  вашем месте
я, пожалуй, согласился  бы  на любую альтернативу,  чтобы  избежать  огласки
содержания этого соглашения перед окружным прокурором.
     - Я тоже и только поэтому слушаю вас.
     - Далее. Вы знали, что мисс Ашер носит с собой пузырек с ядом?
     -  Мне об  этом говорили, но  сам  я никогда не видел, -  без колебаний
сразу  же ответил Бэйн. - Мне рассказала об этом ее мать,  а  потом о том же
самом как-то упоминала миссис Ирвин из "Приюта Грантэма".
     - Вы знали, что это был за яд?
     - Нет.
     - Миссис Ашер сама решила скрыться  в отеле под  чужой фамилией, или вы
так рекомендовали ей?
     -  Ни  то, ни  другое...  то  есть  я  не  помню. Она  позвонила мне  в
четверг... нет, в среду,  и мы решили, что ей следует на время исчезнуть. Не
помню, кто из нас первым предложил это.
     - А кто из вас предложил встретиться сегодня вечером?
     - Она. Как я уже говорил, она позвонила мне сегодня утром.
     - Что ей было нужно?
     -  Она хотела знать, как  я намереваюсь поступить с выплатой  ей  денег
после  смерти Фэйт,  так  как  по соглашению это  было  предоставлено на мое
усмотрение. Я ответил, что пока буду продолжать переводить ей ее половину.
     - Расходовала ли она  хотя бы часть посылаемых вами средств для  помощи
дочери?
     -  Думаю, что  нет, во  всяком случае в течение  последних четырех-пяти
лет, но не по своей вине. Фэйт наотрез отказалась брать от нее деньги и жить
вместе  с  ней.  Они   не  могли  ужиться.   Миссис  Ашер  женщина  очень...
своеобразная. Фэйт  ушла из  дома, когда ей  было  шестнадцать лет, и больше
года мы даже не знали, где она, а когда я,  наконец, нашел ее, она  работала
официанткой в ресторане.
     - Но вы продолжали выплачивать миссис Ашер ее половину полностью?
     - Да.
     - Обусловлено ли соглашением, что эти ценные  бумаги находятся в  вашем
распоряжении без какого-либо контроля?
     - Конечно!
     - Проверялась ли когда-либо их сохранность и наличность?
     - Разумеется, нет. Да и кто мог это проверять?
     -   Пока  не  знаю.   Будете  ли  вы   возражать,  если   их   проверит
рекомендованный мной бухгалтер-ревизор?
     - Да, буду. Бумаги принадлежат мне, и, пока я выплачиваю миссис Ашер ее
долю, я ни перед кем не отчитываюсь.
     -  Я должен  ознакомиться с соглашением. -  Вулф  поджал губы, медленно
покачал  головой и продолжал: - Мистер Грантэм тщетно пытался сохранить свой
секрет и  после смерти. Он сделал  все,  чтобы  вы и  миссис  Ашер  не могли
обмануть друг  друга,  но  оказался  не в состоянии  предусмотреть,  что  вы
объединитесь, чтобы нарушить  его волю... Нет, нет,  я должен ознакомиться с
соглашением. Пока что нам еще следует выяснить несколько деталей. Вы заявили
мистеру Гудвину, что  выбор вами мисс Ашер для приглашения на  вечеринку был
случайным,  но   такое  объяснение   теперь   уже  не  годится.   Почему  вы
рекомендовали пригласить ее?
     - Я знал, что такой вопрос последует! - воскликнул Бэйн.
     - В таком случае вы располагали  достаточным временем,  чтобы придумать
ответ.
     - Ничего мне придумывать не нужно. Просто я оказался форменным идиотом.
Получив  рекомендательный список от миссис Ирвин, в котором была Фэйт... да,
да,  ее фамилия значилась там...  мне  показалось забавной мысль  о том, что
Фэйт будет  гостьей в доме  моей тетушки. Вы знаете,  ведь миссис Робильотти
мне не родная тетка. Моя  мать была сестрой Альберта  Грантэма.  Согласитесь
сами, как  было бы восхитительно увидеть Фэйт за  столом моей тетушки! Ну, а
потом...
     Бэйн умолк.
     - Что потом? - напомнил ему Вулф.
     - Ну, а  потом у меня появилась другая мысль - пригласить также Лэдлоу.
Теперь я понимаю, что вел себя по-дурацки, но тут  уж ничего не поделаешь...
Конечно, миссис Робильотти могла вычеркнуть Фэйт  из списка гостей и сказать
миссис Ирвин...  Нет, нет, я хочу сказать,  что невозможно  было предвидеть,
как поступит Фэйт. Она могла отказаться  от приглашения...  Короче говоря, я
посоветовал тете пригласить Лэдлоу, и она приняла мой совет.
     - Мисс Ашер знала, что ее отцом был Альберт Грантэм?
     -  Что вы!  Нет, конечно. Она  думала,  что ее  отцом был  некто  Ашер,
умерший до ее рождения.
     - Было ли ей известно, что ее мать получает средства к существованию от
вас?
     - Нет.  Я думаю...  Нет, не думаю, а  знаю. Фэйт полагала, что ее  мать
получает средства к существованию от своих бывших любовников, и поэтому ушла
от нее. Так  вот, рекомендовав пригласить Фэйт и  Лэдлоу на званый  ужин,  я
перепугался, так  как подумал,  что  это может быть  чревато неприятностями.
Увидев Лэдлоу, Фэйт может демонстративно уйти или сделать что-нибудь похуже.
Я решил поэтому не ходить, а вместо  себя рекомендовать кого-нибудь другого.
Первые  четверо или  пятеро  знакомых,  к  которым  я  обратился,  оказались
занятыми, и я вспомнил об Арчи Гудвине.
     Вулф  откинулся  на  спинку кресла, закрыл глаза  и  принялся  работать
губами,  надувая   их  и   втягивая...  Рано  или  поздно,  но   в  процессе
расследования он всегда прибегал к этому, и мне давно следовало бы начертать
табличку  "ГЕНИЙ ЗА  РАБОТОЙ" и поставить шефу  на письменный стол, когда он
приступает к губной гимнастике. Обычно я имею некоторое представление о том,
над  чем размышляет  гений, но сейчас  даже  предположить ничего  не мог. Он
расчистил кое-какие дебри - выяснил, кто настучал  прокурору на Лэдлоу и как
Фэйт и  Лэдлоу  оказались приглашенными на прием. Однако  из  обстоятельств,
действительно имеющих значение,  ему  удалось  узнать  только имя  человека,
располагающего  серьезным мотивом для  убийства Фэйт Ашер, но этот человек -
Бэйн, как он неоднократно подчеркивал, даже не был на званом ужине. Конечно,
над  этим, возможно,  ломал себе голову  гений, пытаясь  придумать,  уж не с
помощью ли дистанционного управления Бэйн мог  отравить шампанское,  но я не
был в этом уверен.
     Вулф открыл глаза, перестал жевать губами и посмотрел на Бэйна.
     - Нет, я не  буду ждать до понедельника, - заявил он. - Если я не узнаю
все сейчас,  то никогда не узнаю.  Одно обстоятельство, о котором вы сказали
мне,  или,  точнее  говоря,  намекнули,  должно  будет  послужить  для  меня
отправным пунктом. Однако сейчас  я не стану  расспрашивать вас об этом, так
как  вы все равно  не скажете правды  и что-нибудь измыслите. Наступила пора
ответить на  основной  вопрос:  если  кто-то  решил убить Фэйт  Ашер,  каким
образом он осуществил это? - Шеф повернулся ко мне. - Арчи, позвони  мистеру
Кремеру.
     - Нет!  -  крикнул  Бэйн.  -  После всего того, что  я искренне сообщил
вам?..
     Я  уже было поднял трубку, но Бэйн подскочил ко мне и попытался вырвать
ее у меня.
     - Мистер  Бэйн,  не визжите, пока вас не ударили, -  резко  бросил  ему
Вулф. -  Вы у меня в доме, и так просто я вас не отпущу. Может быть, следует
позвать на помощь мистера Пензера?
     Однако  приглашать  Сола не  понадобилось. Красавчик отошел и  дал  мне
возможность набрать  номер. Найти  инспектора  Кремера  в  одиннадцатом часу
вечера в  субботу  всегда было  весьма  сомнительным  делом. Его  можно было
отыскать или очень быстро и просто, или практически невозможно. На  этот раз
мне  повезло. Он еще не уходил  со службы,  и после короткого ожидания  меня
связали с ним. Как только Вулф поднял трубку, Кремер ворчливо поздоровался с
ним. Вулф сказал, что он отнимет всего минуты три его времени.
     - Могу вытерпеть и больше, - ответил Кремер. - Ну, в чем дело?
     - Речь идет  о Фэйт Ашер. Меня буквально изводят по этому  делу. Вот, к
примеру, вчерашний день. Утром на встрече со мной настояли эти четверо, днем
ко мне ворвались вы, вечером мистеру Гудвину и  мне  помешал работать  вызов
его по телефону в дом миссис  Робильотти, где  он  встретил мистера Скиннера
и...
     - Кого, кого? Начальника полиции?
     -  Да. Мистер Скиннер  заявил  ему, что  эта  встреча и разговор  носят
частный  и  конфиденциальный  характер  и сделал оскорбительное предложение,
которое мистер Гудвин должен был передать  мне. Я, конечно, не жалуюсь  вам,
поскольку мистер Скиннер ваш начальник и вы, очевидно, не знали об этом.
     - Понятия не имел.
     - Однако это лишь усилило мое  раздражение. Больше я терпеть не намерен
и хочу положить этому конец. Вся нервозность была вызвана заявлением мистера
Гудвина,  как очевидца, что Фэйт Ашер не  покончила с собой, и я намерен сам
проверить, прав ли он. Если  я решу,  что он  не прав, мне придется заняться
им. Если же я приду к  противоположному выводу, это будет означать,  что мне
удалось  найти  какие-то  доказательства,  неизвестные  вам.  Ставлю  вас  в
известность о  своем  намерении,  ибо  для ведения  расследования мне  нужно
побеседовать  со  всеми  причастными  к  делу  лицами,  для  чего  я  должен
пригласить их  к  себе, о  чем, как мне  думается, вы должны знать. Я  также
подумал,  что  вы можете  найти нужным присутствовать  при  этом. Я буду рад
этому, но  в таком случае именно вам придется вызывать их ко мне. Я не хочу,
чтобы  для приглашенных было бы неожиданностью  встретить у  меня инспектора
уголовной  полиции. Завтра  в одиннадцать часов  утра. Это  самое подходящее
время.
     Кремер что-то пробормотал, но тут же опомнился и сказал:
     - Вам, видимо, стало что-то известно? Что именно?
     - Кое-что мне пришло в голову, но, кроме  того, я раздражен. Я подробно
охарактеризовал вам сложившуюся ситуацию, и добавить мне нечего.
     - Так я и думал. Послушайте, завтра же - воскресенье.
     -  Да.  Из  тех,  кого  нужно  пригласить,  -  трое  девушек  работают,
следовательно, воскресенье должно вполне устроить их.
     - Вы хотите пригласить всех?
     - Да.
     - Кто-нибудь из них сейчас у вас?
     - Нет.
     - Скиннеру известно об этом?
     - Нет.
     - Я позвоню вам через час.
     - Что вы! - возразил Вулф. - Если пригласить их на завтра придется мне,
я должен приступить к этому немедленно, и так уже поздно.
     Конечно, нежелание Вулфа  ждать в течение  часа  объяснялось не  только
поздним  временем.  Он  прекрасно  понимал,  что если согласится на  часовую
отсрочку, Кремер уже минут через десять окажется у наших дверей. Кроме того,
Вулф   не   сомневался,  что  Кремер  вынужден   будет  согласиться   с  его
предложением, и, действительно, после нескольких дурацких вопросов тот так и
сделал.
     Мы  положили трубки, и Вулф  сейчас  же обратился к  Бэйну, который уже
уселся в кресло.
     - Ну, а теперь о вас и  миссис Ашер. Я не могу позволить  ни ей, ни вам
связаться  с кем-либо из ваших знакомых. Для этого есть  только один способ.
Она  проведет  ночь в  моем доме, в комнате для гостей со всеми  удобствами.
Вообще-то,  в  доме живут  только мужчины,  но  не  думаю, чтобы это смутило
миссис Ашер. Вы  же можете переночевать у  меня  в другой комнате,  но, если
желаете, мистер Пензер проводит вас домой, переночует у вас и утром привезет
обратно. Мистер Кремер доставит сюда всех остальных к одиннадцати часам.
     - Пошли вы к дьяволу! - крикнул Бэйн вставая. - Я провожу миссис Ашер в
ее отель.
     Вулф отрицательно покачал головой.
     -   Я  понимаю,  вы  волнуетесь,  но...  Я  не  могу  предоставить  вам
возможность  залатать  пробоины,  которые  сделал в  вашей  броне.  Если  вы
сбежите, я немедленно приму соответствующие меры, и вы останетесь вообще без
брони. Вы хорошо понимаете, что,  только благодаря моему терпению, вы можете
выбраться  из всех этих неприятностей невредимым. Арчи, позови Сола и миссис
Ашер... Хотя,  нет,  подожди.  Вначале позвони на квартиру мистера  Бэйна  и
скажи Орри,  чтобы он возвращался  сюда. Пусть не  беспокоится,  что ему  не
удалось найти соглашение  - его там нет. Если ему попалось что-то интересное
- пусть доставит мне.
     - Проклятый шпик! - крикнул Бэйн, очевидно так  и не придумавший ничего
нового.
     Я повернулся к телефону.


15

     В воскресенье утром в течение полутора часов мы с Фрицем трудились, как
бобры, готовя сцену. Замысел, принадлежавший, конечно, Вулфу, состоял в том,
чтобы воспроизвести  как  можно  точнее  обстановку преступления,  что  было
невероятно глупо, ибо  в гостиной дома Робильотти поместились бы семь-восемь
кабинетов  Вулфа.  Мы  внесли  в столовую  глобус,  кушетку,  телевизор,  но
положение по-прежнему оставалось безнадежным. Я хотел подняться в оранжерею,
сказать Вулфу  об этом и  добавить, что,  если  задуманная им  реконструкция
кабинета так уж необходима, ему следует  нарушить  свое  правило никогда  не
покидать дом по делам и перенести весь  спектакль в дом  Робильотти,  однако
Фриц отговорил меня. Полагая, что потребуется четырнадцать кресел, а столько
их  в кабинете  не было, нам  пришлось притащить сверху несколько стульев, а
потом выяснилось, что они не нужны. Стол в дальнем углу изображал собою бар,
но  поставить его вплотную  к стене  было нельзя, так как следовало оставить
место для  Хакетта. Единственное  скромное удовлетворение я получил  оттого,
что  красное  кожаное  кресло   мы  вынесли   в  столовую  вместе  с  другой
обстановкой, а я знал, что Кремеру это придется не по душе.
     Однако перестановкой мебели дело не кончилось. Миссис  Ашер очень часто
звонила  по  внутреннему телефону  из предоставленной ей комнаты,  требуя то
кофе,  то полотенце  (хотя их там было более чем  достаточно), то воскресную
газету (которую я уже приносил ей),  то всякие косметические принадлежности,
за которыми мне приходилось бегать  в магазин.  Затем  в  десять  пятнадцать
появился Остин Бэйн, сопровождаемый Солом,  и потребовал немедленной встречи
с Вулфом один  на один. Для того, чтобы отвязаться от него, я  попросил Сола
подняться с ним в оранжерею, которая, конечно, была  на запоре.  После этого
Солу пришлось силой усмирять Бэйна,  когда  тот принялся ломиться подряд  во
все комнаты на верхних этажах в поисках миссис Ашер.
     Я ожидал новых неприятностей, когда в десять сорок  послышался звонок -
на крыльце стоял инспектор Кремер. Однако  оказалось, что он явился так рано
вовсе не  для того,  чтобы предварительно переговорить с  Вулфом. Он спросил
только, приехала ли уже миссис Робильотти, и, узнав, что ее еще нет, остался
ждать  ее  на крыльце.  На словах у нас  в стране все  равны,  и полицейский
инспектор, казалось бы, должен одинаково относиться к миллионерше и к бедной
матери-одиночке,  но  факты  - вещь упрямая,  а факт тут состоял в том,  что
начальник  Кремера не  поленился побывать в  особняке этой богатой дамы. Вот
поэтому я  не  хочу  винить Кремера, что он топтался на  тротуаре в ожидании
лимузина мадам Робильотти, тем более что ему пришлось все же поздороваться с
тремя матерями-одиночками,  когда  сержант  Пэрли  Стеббинс  доставил  их  в
полицейской  машине.  Трое  кавалеров  - Поль Шустер,  Биверли Кент  и Эдвин
Лэдлоу прибыли по отдельности.
     Я  обещал  доставить  себе маленькое  развлечение  и  поэтому  не  стал
вмешиваться в деятельность приемной комиссии, состоявшей  из одного Кремера.
Когда, с опозданием на несколько минут, к тротуару все же подкатил лимузин и
Кремер  помог  подняться  на  крыльцо миссис  Робильотти, сопровождаемой  ее
мужем,  сыном,  дочерью  и  дворецким,  я  открыл  для них  дверь,  а  затем
предоставил Фрицу обслужить их.  Мне  хотелось  заняться Хакеттом,  вошедшим
последним.  Как  только  он переступил  порог,  я  подчеркнуто  вежливо, как
полагается в таких случаях, протянул руки за его шляпой и пальто.
     -  С добрым утром, сэр - нарочито почтительно поздоровался я. - Сегодня
чудесный день. Мистер Вулф сейчас будет.
     Хакетт удивился, но понял,  что  я шучу, бросил взгляд на  остальных и,
убедившись, что на него никто не смотрит, отдал мне шляпу.
     - Да, да,  вы правы,  Гудвин, день  чудесный.  Благодарю вас,  -  важно
произнес он.
     Я провел  Хакетта  в кабинет,  а потом вышел на кухню,  по  внутреннему
телефону позвонил Вулфу и доложил, что вся группа в сборе.
     - Как миссис Ашер? - поинтересовался он.
     - Пока в своей комнате.
     - А мистер Бэйн?
     - В кабинете, вместе с остальными. Сол не спускает с него глаз.
     - Очень хорошо. Сейчас приду.
     Я присоединился  к  компании в кабинете. Некоторые наши  гости  сидели,
другие  стояли.  Я позволил себе  мысленно усмехнуться,  когда  увидел,  что
Кремер, обнаруживший отсутствие красного кожаного кресла, поставил на то  же
самое место одно из желтых кресел, усадил в него миссис Робильотти и,  ни на
минуту не отходя, стоял над нею, согнувшись  в  три погибели. Я направился к
своему  столу. Послышался шум опускающегося лифта,  и вскоре в кабинет вошел
Вулф.
     Представлять ему  кого-либо  не  понадобилось, так  как он встречался с
супругами  Робильотти,  братом и  сестрой Грантэм во время поисков пропавших
драгоценностей.  Вулф  обвел  всех  взглядом, сел за  свой письменный стол и
обратился к Кремеру:
     - Вы объяснили цель нашей встречи, мистер Кремер?
     - Да. Вы намерены доказать, прав Гудвин или ошибся.
     -  Я  вовсе не утверждал,  что буду доказывать  что-то.  Я  сказал, что
намерен лишь проверить это, и, если  найду, что  ошибался, - займусь им, как
он  того  заслуживает.  -  Вулф  снова обвел  взглядом  аудиторию. -  Дамы и
господа! Я не хочу долго задерживать вас, или, точнее говоря, большинство из
вас.  Я  не собираюсь  читать вам проповедь или задавать какие-либо вопросы.
Для  того, чтобы  составить  мнение  о компетентности мистера  Гудвина,  как
очевидца,  мне нужно  увидеть,  если не  точно  то,  что видел он, - у  меня
недостаточное помещение для этого,  - то  хотя бы нечто максимально похожее.
Вы  не можете расположиться здесь точно так же, как  вечером в четверг,  или
точно повторить свои действия,  но мы попытаемся сделать  все, что возможно.
Арчи!
     Я немедленно приступил к исполнению обязанностей  помощника  режиссера.
Полагая,  что миссис  Робильотти и  ее супруг, по  всей  вероятности,  будут
возражать и  спорить, я оставил их напоследок. Внач