Зачем?
     - Не для того, чтобы вернуть живым  мистера Вэйла, но позднее они могут
оказаться нужными. Не  исключено,  что Нэпп или  его сообщник оставили  свои
отпечатки на письме. Не бывало ли это письмо, кроме миссис Вэйл и вас, еще в
чьих-то руках?
     - Нет.
     - Ну, а  кроме того, его брали  еще  мистер Гудвин и  я. Отпечатки мисс
Вэйл мы также получим. Мистер  Гудвин специалист по дактилоскопии. Если, как
я надеюсь, мистер Вэйл вернется домой, нам потребуется знать, имеются ли  на
этом  письме чьи-то неизвестные нам следы пальцев. Разве  вы не желаете дать
нам отпечатки своих пальцев?
     - Пожалуйста, если это вам нужно.
     - В таком случае, Арчи...
     Я выдвинул ящик стола и достал необходимые принадлежности -  подушечку,
пропитанную краской,  и  специальную бумагу.  Фамилию нашей посетительницы я
мог бы и  не писать  на листе, так  как теперь уже знал, что  проверял Вулф,
изучая клавиатуру моей машинки и сравнивая ее с текстом письма Нэппа. Тем не
менее ее фамилию я все же  написал. Атли  подошла к моему столу, и я вначале
взял отпечатки пальцев ее  правой руки. Руки у нее было  хорошие - с гладкой
твердой кожей,  ухоженные,  с  длинными изящными  пальцами, без колец.  Взяв
отпечаток большого, указательного и среднего пальцев левой руки,  прежде чем
намазать краской безымянный палец, я как бы между прочим спросил:
     - Что это у вас тут? Ошпарили?
     - Нет, прищемила ящиком.
     - Да, и мизинец тоже? Ну, я буду осторожен.
     - Сейчас уже не больно. Я прищемила их несколько дней назад.
     Тем  не менее я был  осторожен, не желая  напрасно причинять  ей  боль,
поскольку все равно эти отпечатки нам в действительности не требовались.
     - Вы,  разумеется,  не  думаете, что похититель настолько  глуп,  чтобы
оставлять на письме свои следы, правда? - спросила Дина Атли у Вулфа, смочив
пальцы в растворителе и вытирая их мягкой бумагой.
     - Глуп - нет, но несколько рассеян - возможно...  Да, еще вот что, мисс
Атли. Я  отдаю себе отчет в том, что главное сейчас, -  безопасность мистера
Вэйла, я хочу, чтобы вы знали это. Я сделал все, что мог. Арчи, покажи текст
объявления.
     Я достал текст из стола и передал мисс  Атли.  Вулф подождал,  пока она
прочтет его, а затем сказал:
     - Это объявление сегодня появится на  видном месте в "Газетт", а завтра
в  утренних  газетах. Если  преступник  увидит  его,  возможно,  оно сыграет
известную роль.  Помещая  подобное  объявление,  я  публично  беру  на  себя
определенное  обязательство, и  если  похититель  убьет  мистера  Вэйла,  он
обречен, не важно, потребуется ли для этого месяц, год или десять лет. Жаль,
что ни вы, ни я не можем связаться с ним, чтобы разъяснить ему это.
     -  Да, действительно,  жаль,  -  по-прежнему  спокойно согласилась мисс
Атли, возвращая мне текст объявления. - Хотя, разумеется, его мнение о ваших
способностях может  оказаться не столь высоким, как ваше собственное.  - Она
было  направилась  к  двери,  но,  сделав  несколько  шагов,  повернулась  и
добавила: - Он может даже думать, что полиция более опасна, чем вы.
     В  прихожей  я  оказался  раньше  и  распахнул  дверь   перед  нею.  Не
попрощавшись и не  поблагодарив (ни  того, ни другого я  и не  ожидал),  она
ушла.
     Возвращаясь в контору, я  остановился перед Вулфом, взглянул на него  и
сказал:
     - Значит, письмо печатала она?
     Вулф кивнул.
     - Конечно, я не... - заговорил было он.
     - Извините, но сейчас слово принадлежит мне. При первом же ознакомлении
с письмом Нэппа вы обратили внимание  на то,  что напечатано оно человеком с
неровным  ударом.  Позднее, когда  я  разговаривал  по  телефону,  вы  опять
взглянули на  письмо, сравнили написанное  с расположением букв в клавиатуре
машинки,  повторяю, в  самом конце - У, Е,  А, С. Отсюда вы  заключили,  что
письмо печаталось  не  двумя  или  четырьмя  пальцами,  а  всеми,  и что  по
какой-то...
     - И напечатано, вероятно, слепым методом, потому что...
     - Извините, но  я еще не кончил.  Так  вот: и по какой-то причине удары
безымянным пальцем  и мизинцем левой руки значительно слабее, чем остальными
пальцами. Я понял это ваше предположение сразу же после обеда перед приходом
миссис Атли,  когда  вы читали. Вы заметили, что  я  сравнил текст письма  с
расположением букв в клавиатуре.
     - Нет, я читал.
     - Позвольте  не поверить  вам.  Вы  часто  делаете  вид, что ничего  не
замечаете, хотя на самом  деле все видите... Потом  вошла  миссис Атли, и вы
снова  опередили  меня.  Признаю,  что вы  имеете  основание  уменьшить  мне
жалованье, зрение у  меня не хуже вашего, и я мог бы тоже заметить,  так как
ближе  вас был к ней, что кончики двух пальцев ее левой руки слегка припухли
и кожа на них чуть иного цвета. Правда, я обнаружил  это, но позднее - после
того,  как  вы поручили  мне взять у нее  отпечатки.  Надеюсь вы не  примете
всерьез мое замечание об уменьшении жалования,  потому что я все же выяснил,
как и где она повредила эти пальца? Я не прав в чем-нибудь?
     - Нет, но все же это  только предположение,  а  не твердый и бесспорный
вывод.
     - Да, но предположение очень близкое к действительности. Если вы хотите
убедить меня, что вам просто повезло сразу напасть на машинистку, печатающую
слепым методом, проживающую в доме миссис Вэйл,  случайно  повредившую  себе
пальцы как раз в это время и как раз в такой степени, что еще можно работать
ими, то это чушь.  Таких совпадений не бывает. Вы заставили ее прочесть наше
объявление, надеясь, что она свяжется с Нэппом. Почему вы отпустили ее?
     - Иначе мы должны были начать ее допрашивать. По-твоему, она призналась
бы?
     - Нет. Она - твердый орешек.
     -  А  если  мистер Вэйл уже  мертв, глупо давать ей понять, что  мы  ее
подозреваем. Она  просто бы  посмеялась  надо  мной. Задержать  ее  силой  и
предложить  Нэппу обменять  на Вэйла?  Вовсе  не  плохо,  но как связаться с
Нэппом?  Теперь уже поздно  помещать в  газетах еще одно объявление.  У тебя
есть предложения?
     -  Да: я пойду к  миссис Вэйл и попытаюсь любым  способом добыть нечто,
напечатанное  на  той  же  машинке, на  которой обычно работает Дина Атли. Я
понимаю, что  она могла напечатать письмо  Нэппа на  другой  машинке, а если
нет?.. В таком случае все станет ясным.
     Вулф покачал головой.
     - Нет,  не  годится. Мисс  Атли почти несомненно  поймет,  в  чем дело.
Кстати, не забудь о ее вопросе - поможет ли это вернуть мистера Вэйла живым?
Твое предложение неприемлемо.
     Вулф  взглянул на  часы. Через десять минут ему предстоит отправиться в
оранжерею  на  очередную встречу с орхидеями; она  происходила,  как обычно,
второй  раз  в  день  с  четырех до  шести.  Следовательно, еще  можно  было
прочитать несколько страниц. Он взял книгу и открыл ее на заложенном месте.

     Глава 3

     Возможно,  по  моей вине у  вас  создалось  неправильное  впечатление о
Джимми Вэйле, и, если это так, я должен его исправить.
     Возраст - тридцать  четыре года, рост - пять футов десять дюймов, вес -
сто  пятьдесят  фунтов,  глаза  -  темные,  иногда  с  ленивым  или  мрачным
выражением,  а  временами ясные  и  живые,  волосы -  почти  черные,  гладко
зачесанные назад,  лицо - бледное,  с  мелкими чертами  и  большим  ртом.  Я
неоднократно встречал его  в ресторанах  и театрах, обычно  всегда вместе  с
женой. В 1956 году он с успехом выступал в ревю в "Славной норе" в Вилледж с
тридцатиминутным  фельетоном на  злободневную тему,  в  котором  содержались
колкости о  всех и обо  всем.  В  1957  году  его увидела вдова Гарольда  Ф.
Теддера  - Элтея  Теддер и женила  на себе... Или  он  женился  на ней  -  в
зависимости от того, как сказать.
     Наверное,  о  любой  женщине, которая  выходит  замуж  за  человека  на
двенадцать  лет  моложе ее,  вне  зависимости от  фактов, злословят  все  ее
друзья, не говоря  уже о  недругах. Вполне возможно, что в некоторых случаях
такие разговоры - пустая болтовня.  Джимми Вэйл пользовался успехом у женщин
любого возраста, которым нравилось его общество, и если бы он  хотел, у него
было сколько угодно возможностей обманывать свою пожилую супругу, однако мне
лично такие  факты не  известны,  и  я  утверждаю, что, вне  зависимости  от
сплетен,  Джимми  Вэйл был образцовым мужем. Правда,  в  первые минуты после
появления у нас Элтеи Вэйл я предположил, что она пришла  к Вулфу с просьбой
установить слежку за ее супругом, так как  ее  друзья, наверное, постарались
довести до ее сведения эти сплетни.
     Двадцать  пять  лет  назад Элтея Вэйл - тогда еще Элтея  Парселл - тоже
пользовалась популярностью у  публики, играя роль молочницы в пьесе "Луговой
жаворонок", но бросила сцену,  выйдя замуж за  человека значительно старше и
значительно  богаче ее.  Результатом этого брака были сын  и дочь, которых я
раза два  видел в ресторане  "Фламинго".  Теддер  умер в  1954 году, так что
Элтея все же выждала приличное время, прежде чем снова выйти замуж.
     В  течение  всех  четырех  лет их семейной жизни ни Джимми, ни Элтея не
сделали  чего-либо дурного  или  сколько-нибудь  из ряда  вон выходящего.  В
газетах они упоминались часто, но только потому, что, как предполагалось, от
них  в любую  минуту можно  ждать чего угодно.  В зените  своей карьеры  она
покинула  сцену  на  Бродвее,  чтобы  выйти  замуж  за  известного  пожилого
человека;  в свою  очередь, Джимми ушел с эстрады, чтобы жениться на пожилой
богатой  женщине. С  такой  четой,  располагающей  особняком  Теддера  и его
деньгами, в любое  время могло что-то  произойти.  Во всяком случае все  так
считали.
     Однако сейчас, когда два дня назад с ними действительно произошло нечто
сенсационное,  в  печати не  появилось ни слова.  В объявлении  Ниро  Вулфа,
адресованному Нэппу,  не  содержалось ничего такого, из чего  можно было  бы
понять,  что оно касается четы  Вэйл. Приятельница миссис  Вэйл Элен Блоунт,
прочтя  это  объявление,  могла понять, о ком идет  речь, но  к газетам  она
отношения  не  имела.  Я  же увидел объявление вскоре после  ухода  Вулфа  в
оранжерею.  Не  дожидаясь  половины  шестого,  когда  нам  обычно доставляют
"Газетт",  я прогулялся до газетного киоска на углу Тридцать четвертой улицы
и Восьмой  авеню. Объявление было помещено на  видном месте  пятой полосы, и
некто,  назвавшийся Нэппом, не мог его пропустить,  хотя, конечно, настоящая
фамилия похитителя, несомненно, была иной.
     У меня в тот вечер было  назначено свидание с приятельницей,  мы хотели
вместе  поужинать   и  пойти  в  театр,  это  помогало  мне  обычно  немного
встряхнуться и отвлечься от ненужных размышлений. Но  на этот раз  в течение
всего  вечера я то и дело  спрашивал себя, где сейчас наша клиентка, чем она
занята, а,  вернувшись  домой  около часа ночи, прежде чем уснуть,  с трудом
удержался, чтобы не позвонить ей.
     Как мне  показалось,  едва  я  успел  уснуть, раздался  звонок.  Должен
сказать, что  я терпеть не могу, когда меня будят. Я повернулся в постели и,
заставив себя приоткрыть глаза, обнаружил, что уже светло, а часы показывают
7.52. Кое-как  дотянувшись  до телефона  и  приложив трубку к уху, я все  же
ухитрился пробормотать:
     - Дом Ниро Вулфа. У телефона Арчи Гудвин.
     - Мистер Гудвин?
     - По-моему, я уже назвал себя.
     - Говорит Элтея Вэйл. Я хочу поговорить с мистером Ниро Вулфом.
     - До  завтрака невозможно,  миссис Вэйл. Если у  вас что-то  срочное  -
скажите мне. Вы...
     - Муж вернулся - живой и здоровый!
     - Хорошо. Чудесно. Он с вами?
     - Нет, сейчас он в нашем загородном имении и звонил минут десять назад.
Он примет ванну, переоденется, поест и приедет в город.  Я звоню вам потому,
что в течение сорока  восьми  часов  ни он, ни я никому не должны абсолютно,
ничего говорить. О своем визите к Ниро Вулфу я ему не сказала - подожду  его
приезда. Само собой  разумеется,  я хочу,  чтобы  и мистер  Вулф, и вы  тоже
никому не говорили, и поэтому сейчас звоню вам. Вы передадите мистеру Вулфу?
     -  Да, с  удовольствием.  Но вы  уверены,  что  с вами разговаривал  по
телефону ваш супруг?
     - Конечно, уверена!
     - Вот и прекрасно.  Вы  позвоните нам, когда  ваш  муж  вернется домой?
Миссис Вэйл  обещала  и повесила трубку.  Я  же  с  удовольствием потянулся,
зевнул и вслух сказал:
     -  Черт возьми, не  важно, что скажет мистер Джимми Вэйл,  все равно мы
можем заявить, что Нэпп видел наше объявление.
     Я потянулся еще раз  и  обнаружил, сколько силы воли  иногда требуется,
чтобы заставить себя встать.
     Срочных  дел у меня  не было, я спустился в кухню лишь  после  половины
девятого,  пожелал Фрицу  доброго утра, взял  стакан  апельсинового  сока, и
сделал  добрый глоток. По дороге я хотел было зайти к  Вулфу, но  передумал,
так как Фриц подает завтрак  ему в комнату в восемь пятнадцать  и  сейчас он
как раз завтракал.
     - Колбаса сегодня без перца, - доложил Фриц, - я бы  испортил  ее вкус.
Это лучшая из колбас, которые мы когда-либо получали от нашего поставщика.
     -  В таком случае мне  двойную  порцию, -  сказал  я, допив  сок.  - За
приятное известие я отплачу тебе тем же. Приходившая вчера женщина дала  нам
одно поручение, и оно  уже выполнено. Мы получаем гонорар, которого  надолго
хватит, чтобы выплачивать и твое и мое жалованье.
     -  Вот и хорошо,  - одобрил  Фриц,  добавляя  масла на сковородку, - ты
выполнил его вчера вечером?
     - Нет, он сам, - не вставая с кресла.
     - Да? Если бы ты не pugier* его, он ничего бы не сделал.

     * Подстегивать, раздражать, дразнить и пр. (франц.).

     - Повтори это слово по буквам.
     Фриц охотно сделал это.
     - Что-то новое; загляну потом в словарь, - сказал я и, поставив на стол
пустой стакан,  углубился  в  чтение  "Нью-Йорк  таймс",  время  от  времени
посматривая на часы. В 8.57, разделавшись с последним куском  свежей лепешки
и второй порцией колбасы, я позвонил Вулфу по внутреннему телефону.
     - Да? - ворчливо спросил Вулф.
     - С добрым  утром, сэр. Час  назад звонила  миссис Вэйл. Перед этим  ей
позвонил ее муж из их загородного  имения. Он на свободе, невредим и приедет
в  город,   как  только  приведет  себя  в  порядок.  Вэйл  обещал  кому-то,
предположительно Нэппу, что  в  течение  сорока  восьми часов ни он, ни  его
супруга  никому  ни о чем не  пикнет.  Миссис  Вэйл настаивает,  чтобы  и мы
держали язык за зубами.
     - Что ж, пока все обстоит удовлетворительно.
     -  Я хочу пройти  в банк,  получить деньги  по ее чекам, а оттуда всего
пять кварталов до редакции "Газетт". Сведения об  этой истории  скоро станут
всем известны, и я хочу, чтобы Лон Коэн заблаговременно узнал о ней от меня,
но с публикацией в газете повременил до нашего уведомления. Лон очень оценит
мой приход, а свое слово, как вы знаете, он держать умеет.
     - Нет.
     - Что "нет"? Вы хотите сказать, что он не держит слово?
     - Мистер Коэн давно доказал, что ему можно доверять. Однако мы сами еще
не видели мистера Вэйла. Разумеется, полезно, чтобы  мистер Коэн  чувствовал
себя обязанным перед нами, но пока ему ничего не нужно сообщать. Может быть,
позднее, в течение дня мы это сделаем.
     Вулф положил трубку.  Из-за нашего разговора он на две минуты опаздывал
в оранжерею.
     -  Пожалуй, я рискну  подняться к  нему  и  попробовать  переубедить, -
заметил я, когда Фриц  подал мне вторую лепешку  и новую порцию  поджаренной
колбасы.
     - Знаешь, Арчи, - Фриц похлопал меня по плечу, - если действительно это
нужно, ты так сделаешь, не нужно - не сделаешь.
     Я намазал лепешку маслом.
     - Ты что-то мудришь, - сказал  я. - По-моему, это комплимент,  но я еще
подумаю над ним.
     В  течение  следующих  двух  часов,  заканчивая  завтрак,  просматривая
"Таймс"  (наше объявление оказалось напечатанным на двадцать шестой полосе),
вскрывая почту, убирая вчерашний букет орхидей и наливая свежую воду в вазу,
направляясь в банк  и возвращаясь оттуда, вытирая пыль со столов и занимаясь
всякой  мелкой  канцелярской  работой,  я  временами  принимался  обдумывать
создавшуюся  ситуацию.  Мне казалось  чертовски нелепым,  что  расследование
такого  сенсационного дела, как  похищение Джимми  Вэйла,  было закончено (и
получен солидный гонорар) помещением объявления в газетах! Ну, а что сделать
еще? Я  готов когда угодно вызвать раздражение Вулфа, если это даст  что-то,
но теперь?.. Джимми  Вэйл вернулся целехоньким, Вулф выполнил поручение, для
которого был  нанят.  По следу  Нэппа, как только  история станет известной,
бросится целая армия ищеек и  рано или поздно его схватят. Для  нас все было
кончено, оставалось единственное  -  повидать  самого мистера Джимми  Вэйла.
Миссис Вэйл обещала  нам позвонить, когда он приедет  домой,  ну а  я  тогда
отправлюсь  к  ним  и  спрошу,  показывал  ли  ему  Нэпп  "Газетт"  с  нашим
объявлением.
     Однако  мне не пришлось этого делать. В 11.25 раздался  звонок. К этому
времени Вулф  уже спустился из оранжереи, уселся  за письменный стол, сорвал
вчерашний листок календаря, просмотрел почту и начал диктовать мне  дли иное
письмо  владельцу  коллекции  орхидей в Гватемале. Он не  терпел,  когда ему
мешали  во время  работы  над чем-нибудь важным, но  так как Фриц  находился
наверху, открывать дверь спуститься вниз пришлось мне.
     -  Джимми Вэйл,  собственной персоной, - доложил я Вулфу и, вернувшись,
открыл дверь.
     -  Может быть, вы  не знаете меня, а вот я вас знаю, - заявил мне Вэйл,
едва переступив порог. - Вы чертовски здорово танцуете.
     Я ответил,  что он тоже  хорошо танцует, взял у него  пальто и шляпу  и
провел в контору. Вэйл подошел к столу Вулфа и сказал:
     - Мне известно, что вы  никому не пожимаете  руку. Однажды  я вызвал на
бой  одного типа, назвавшего вас  ничтожеством, хотя, честно говоря, я  знал
заранее,  что он трус и моего  вызова не примет. Я - Джимми Вэйл. - Он  сел,
поставил  локти на ручки  кресла, положил ногу на ногу и продолжал: - Если я
рыгну,  вам придется  извинить меня.  В  течение двух дней  и  трех  ночей я
питался холодными  консервированными  бобами,  а  дома  съел  слишком  много
яичницы   с  ветчиной.  Жена  сообщила  мне,  что  наняла  вас  для  ведения
расследования.  Никогда еще большая сумма не была  выплачена за  столь малый
труд.  Естественно,  мне  не нравится, когда  меня  называют имуществом моей
супруги (да и кому это может понравиться?), но я понимаю, что иного выхода у
вас не  было. Я  прочел ваше объявление только  после того, как жена его мне
показала, не знаю, видели ли они его. Это очень важно?
     Глядя  на  него, вы никогда не  подумали бы, что  он провел  шестьдесят
часов в лапах похитителей, питаясь холодными бобами и не ведая, долго ли ему
еще  остается  жить,  даже на этих  бобах. Правда,  он был мертвенно бледен,
однако его  лицо  с  гладкой кожей и мелкими чертами  всегда было таким; его
темные ясные глаза сейчас оживленно блестели.
     - Разумеется, для нас  знать об этом было бы полезно, - ответил Вулф, -
но не очень уж важно. Вы только за тем и приехали ко мне, чтобы сказать, что
не знаете этого?
     -  Вообще-то говоря,  нет. - Вэйл щелкнул  пальцами  у  правого  виска,
повторяя  тот самый жест, который  он  всегда делал во время  выступлений  в
"Славной норе". - Если хотя бы один из похитителей прочтет ваше объявление в
газете, то они  поймут,  что  моя жена советовалась  с  вами,  а  это  может
привести  к не  очень хорошим  последствиям.  Поэтому-то  я и решил поскорее
заехать  к  вам. Похитители запретили  мне  с женой рассказывать что-либо  в
течение двух суток, то есть до утра пятницы, и предупредили, что в противном
случае  нам придется  пожалеть об этом. У меня  сложилось  убеждение, что их
угроза - не  пустые слова. Мы решили молчать до утра пятницы, а вы? Вы могли
бы опубликовать в газетах еще одно объявление для Нэппа и сказать в нем, что
поскольку имущес