- Не знаю. Дело безотлагательное и требует осторожности и благоразумия.
Я видел здесь полицейского инспектора - вы  можете убедить меня, что вы сами
не тайный агент полиции?
     -  Затрудняюсь  ответить. Я же не  знаю, насколько трудно  вас убедить.
Например,  я могу дать слово, но я-то  знаю, чего оно стоит,  а  вы - нет. А
прежде чем я впрягусь в трудности, чтобы сдержать свое слово, я бы сам хотел
кое в  чем убедиться. Например,  в вашей  собственной позиции и  намерениях.
Ограничиваются ли ваши личные  интересы только  мисс Тормик, или они немного
шире? И  совпадают  ли ваши интересы с ее собственными?  По крайней мере, не
враждебны  ли  ей  ваши  интересы,  как  я  полагаю,  или  вы  не  стали  бы
подтверждать ее  алиби, когда ей угрожало обвинение  в убийстве.  Конкретно,
что это за интересы?
     Рудольф Фабер посмотрел на меня, еще больше сжал и без того тонкие губы
и сказал Вулфу:
     - Отошлите его из комнаты.
     Я  собрался  было ехидно  ухмыльнуться,  зная,  какой  прием  встречает
подобное  предложение, независимо от того, от кого  оно  исходит; но ухмылка
замерла на моем  лице, когда я  с  превеликим удивлением  услышал, как  Вулф
спокойно говорит:
     - Конечно, сэр. Арчи, выйди, пожалуйста.
     Я был так поражен  и взбешен  одновременно, что встал,  собираясь уйти,
без  единого слова.  Кажется, меня шатало. Но когда  я почти дошел до двери,
меня остановил донесшийся сзади голос Вулфа:
     - Кстати, мы обещали позвонить мистеру  Грину.  Ты можешь  позвонить из
комнаты мистера Бреннера.
     Вот оно что. Мог бы я и сам догадаться.
     - Да,  сэр, - ответил я  и, выйдя из комнаты, закрыл  за собой  дверь и
сделал три шага в сторону кухни. Там,  где  я остановился, на  левой  стене,
отделяющей  от  кабинета  прихожую,  висело  порыжевшее  от  времени  резное
деревянное  панно,  состоящее  из  трех  секций.  Две  боковые  секции  были
прикреплены на петлях  к средней. Я потянул  на себя правую  часть,  немного
нагнулся - поскольку  панно висело  на  уровне глаз Вулфа  -  и  заглянул  в
смотровой глазок, скрытый со стороны кабинета картиной с двумя  отверстиями,
закамуфлированными  дымкой.  Я видел их  обоих, Фабера  в  профиль, а  Вулфа
целиком - я имею в виду лицо. Я слышал также и их голоса, немного натянутые,
но было ясно, что оба продолжали пикировку, причем совершенно бессмысленную,
и я  отправился  на кухню. На  кухне Фриц  в носках читал газету, а рядом на
другом стуле лежали  его тапочки - на случай, если  его вызовут. Фриц поднял
глаза и кивнул.
     - Молока не хочешь, Арчи?
     - Нет. Говори потише. Там отверстие не прикрыто. Вулф что-то замышляет.
     -  А! - глаза  Фрица  замерцали.  Ему  правилась  конспирация  и всякие
зловещие штучки. - Подходящее дельце?
     - Дьявольское дельце. Прямо вторая  мировая война. Она началась сегодня
на Сорок восьмой улице. Лучше не разговаривай.
     Я уселся на краешек стола на пару минут, судя по моим часам, после чего
снял трубку внутреннего телефона и позвонил в кабинет. Ответил мне Вулф.
     - Это мистер Гудвин. Грин говорит, что хочет потолковать с вами.
     - Я занят.
     - Я ему так и сказал. Он ответил - мол, какого черта.
     - Можешь изложить ему программу не хуже меня, и  те отчеты, которые  мы
вчера получили...
     - Я и это ему сказал. Он говорит, что хочет выслушать все от вас лично.
Подключаю его к вашей линии.
     - Нет,  нет, не надо. Пропади он  пропадом. Ты же знаешь - я не один, и
разговор у меня  конфиденциальный. Попроси его не вешать трубку. До чего  же
он занудливый субъект. Сейчас я подойду и поговорю с другого телефона.
     - Хорошо.
     Я повесил трубку и на цыпочках вернулся к резному панно на стене. В эту
минуту  из  кабинета  вышел   Вулф,  закрыв  за  собой  дверь.  Он  поспешно
приблизился ко мне и прошептал:
     - Молодец, быстро сообразил.
     И тут же приник к отверстию.
     Я едва не опоздал. Рудольф Фабер оказался малый  не промах. Вулф и двух
секунд не  смотрел еще  в  глазок, как вдруг  резко дернул  рукой  и махнул.
Топать  мне не  полагалось,  поэтому  я сделал  три  быстрых шага в  сторону
кабинета,  по  возможности стараясь ступать помягче,  распахнул дверь и,  не
останавливаясь, влетел в кабинет. Фабер резко  замер на полпути - он стоял в
противоположной стороне  от  своего кресла, спиной  к  книжным  полкам, но в
руках у  него ничего не  было. Он сразу  бросил на  меня взгляд  прищуренных
глаз,  но вообще-то лицо его было бесстрастно,  если не считать  врожденного
выражения чванливости  и упрямства. Мельком взглянув на него, я прошествовал
к  своему  столу,  уселся,   достал  из  ящика  стопку  бумаг   и   принялся
просматривать их, будто выискивая что-то.
     Он не произнес ни  слова,  и  я  тоже. Я просмотрел бумаги и  взялся за
другую  стопку, и  уже  готовился  продолжать в том  же  духе,  но  этого не
потребовалось.  Я дошел до половины второй пачки,  когда из двери, ведущей в
прихожую, послышался какой-то  шум, и дверь почти  сразу открылась. Я глянул
туда и перенес  новое потрясение. В дверях стоял Ниро Вулф, в пальто, шарфе,
шляпе и перчатках, с тростью в руках. Я так и уставился на него.
     - Прошу прощения, -  обратился он  к Фаберу, -  я  должен отлучиться по
делу. Если вы хотите продолжить, приходите завтра между одиннадцатью и часом
или от двух до четырех, либо же - от шести до восьми. Это мои приемные часы.
Арчи, давай поедем на "седане".  С  вашего позволения. Фриц! Фриц,  проводи,
пожалуйста, мистера Фабера...
     На сей раз  Фабер  все  же  щелкнул  каблуками. Не смог,  должно  быть,
бедняга, сдержать огорчения. Он вышел, так и оставив  открытым вопрос о том,
продолжат ли они завтра или нет.
     Когда Фриц вернулся в кабинет, Вулф сказал:
     - Возьми все это, пожалуйста.  - И  вручил ему трость, шляпу, перчатки,
шарф и пальто. - И принеси две бутылочки пива.
     Услышав это, я  запихал бумаги  обратно  в ящик  стола и отправился  на
кухню за стаканом  молока. Когда я вернулся в кабинет, Вулф  снова  сидел за
своим столом, откинувшись и закрыв глаза. Усевшись, я потягивал молоко, пока
появление пива не заставило Вулфа выпрямиться, и изрек:
     - Вы все-таки точно гений. Он уже тянулся к "Объединенной Югославии".
     Вулф кивнул.
     - Даже почти дотронулся до нее, когда ты вошел.
     - Удачная догадка.
     - Никакая не догадка,  а опыт. Он  явно тянул время. Ничего не сказал и
не собирался  ничего  говорить.  Но  он  хотел,  чтобы ты вышел  из комнаты.
Почему?
     -  Конечно. Очень хорошо.  Но как он собирался и  вас тоже выставить из
комнаты?
     - Не знаю. - Вулф опустошил стакан. - Мне, слава  Богу, незачем вникать
в его мысли. Я же вышел, чего же еще?
     - Ну да. Ладно. Итак, или одна из балканок  послала  его сюда, чтобы он
раздобыл  документ, или  он держит в руках  мисс Тормик, потому  что от него
зависит ее  алиби  в  убийстве, или он...  Дьявол и преисподняя! - Я хлопнул
себя по бедру. - Понял! Он - князь Доневич!
     - Не паясничай. Я не настроен шутить такими вещами.
     - Это я уже  сообразил. - Я отхлебнул молока. - Все  равно, что дальше?
Беремся мы за дело или нет? Если да, то как вы это себе представляете?
     - Не знаю. Мне все это  не по нутру. И документ тот  мне не нравится. И
та  штука, которая  лежит в холодильнике, замаскированная под торт, мне тоже
не  нравится.  Не   стоило  бы   нам   начинать  поиски,  кто   той  штучкой
воспользовался, но  переложить  это на мистера Кремера мы тоже не можем - ив
том и в другом случае  приятного для нас  мало. А  ответственность лежит  на
мне. Я же удочерил ту девушку.
     - Вы даже не знаете, она ли это.
     -  Это  я намерен выяснить, Я снова посылал тебя туда, чтобы ты  привел
ее. Но ты этого не сделал.
     - Ну, знаете! - Я вытаращил на него глаза. - Как прикажете вас понимать
- мне  следовало  сунуть ее в чемодан и взять  с собой, когда я удирал через
подвал,  падал с  забора и  так далее?  Нет. Вы  просто цепляетесь  ко мне -
одному  Богу известно, как вы  хорошо это умеете. Может,  вы хотите, чтобы я
сейчас ее к вам доставил?
     - Да.
     Я раскрыл рот:
     - Сейчас?
     - Да.
     Я  посмотрел на него.  Он меня не разыгрывал;  он  в  самом  деле хотел
сказать то,  что сказал. Без дураков. Именно в эту минуту я и принял решение
никогда,  ни при  каких обстоятельствах никого  не удочерять.  Не  говоря ни
слова, я покончил с молоком и поднялся, и через минуту вышел бы,  если бы не
зазвонил телефон.
     Я сел и взял трубку:
     - Контора Ниро Вулфа. Арчи Гудвин слушает.
     - А, мистур Гюдвинн? Иэтто мадам Зоррка.
     -  Да-да. - Я сделал  Вулфу знак,  чтобы  он взял трубку  параллельного
аппарата, - Мы с вами сегодня видеться.
     - Да. Поиэтому я и звонить. Надо зе, сто случилось, иэто просто узасно!
     - Вы правы. Совершенно ужасно.
     - Да. А полиция, они столько  меня расспрасивать! Я им всье рассказать,
кроме  одного. Я  нээ сказала,  сто видела,  как миис  Тормик сунула  вам  в
карман...
     - Вы им не сказали?
     - Нет. Я думала, иэто нэ мое дело, и  я не хочу никаких  неприятностэй.
Но я  очень волновать. Теперь я думаю - ведь  иэто убийство, и мой долг... Я
долзна все зе сказать полиции, а то я не усновать. Иэто святость долга.
     - Конечно, я понимаю. Ваш святой долг.
     - Да. Но есе я подумать, сто будет справедливо, если сначала я рассказу
вам, а потом полиции. Вот я вам и говорю. А сейчас позвоняю в полицию.
     -  Подождите минутку, пожалуйста.  Чтобы  я  вас  правильно  понял.  Вы
намереваетесь сейчас позвонить в полицию?
     - Да.
     - Точнее - что вы собираетесь им сказать?
     - Сто  я  видела, как миис Тормик сто-то сунуть в карман васего пальто,
которое висели на весалке  - так, стобы  этого  никто не заметить.  А  потом
очень быстро вы забирать с весалки пальто и усли.
     -  Теперь слушайте, что  я  скажу.  -  Я постарался  рассмеяться. - Вы,
конечно, все верно заметили. А где вы сейчас?
     -  Мне позволили  уйти  домой. Я  в своей  квартире на Семьдесят восемь
улица Восточна, дом пятьсот сорук два.
     - Тогда вот  что. Я захвачу мисс Тормик, и мы  заскочим к  вам. Если вы
считаете, что мы убийцы, хотя это совсем не так...
     - О, я нисколько не страшаюсь. Просто я беспокойся.
     - Не беспокойтесь. Мы будем у вас меньше чем через час. Вы уверены, что
будете дома?
     - Конечно.
     - Полиция может и подождать.
     - Но не дольше, миистур Гюдвинн.
     - Договорились. Железно.
     Я положил трубку и встал.
     - Ну вот, - сказал я, ничего особо не  чувствуя - вернее,  чувства были
слишком глубоки. - Приехали. Что я еще мог сказать?
     - Ничего, - пробурчал Вулф. - Теперь помолчи.
     Он  закрыл глаза,  и губы  его начали  втягиваться  и выпячиваться. Так
продолжалось  минут  десять. Я сел  и  попытался придумать,  как  еще  можно
поступить с Зоркой, чтобы  избежать похищения, но мозги не хотели работать -
я был чертовски разозлен. Наконец Вулф спокойно сказал:
     - Соедини меня с мистером Кремером.
     Это потребовало  некоторых  усилий,  так  как  болваны,  которых Кремер
оставил в  школе Милтана, должны были  посовещаться между собой,  даже чтобы
признаться,  что  инспектора там  нет. Моей  второй  попыткой  был звонок  в
кабинет Кремера в  полицейском  участке, где я  до  него и  добрался;  центр
расследования, похоже, переместился сюда. Вулф взял трубку:
     - Мистер  Кремер?  У меня кое-что  появилось  по  делу Ладлоу. Нет, это
немного сложно. Я думаю, самое лучшее - если кто-то из ваших людей как можно
скорее приведет сюда, в мой кабинет, мадам Зорку и мисс Тормик. Нет, я готов
сотрудничать, но, по-моему, едва ли другой вариант окажется подходящим. Нет,
я  не распутал дела, но есть некоторые сдвиги, которые, я уверен, должны вас
заинтересовать.  Вы  сами  знаете,  что  на  меня  в  подобных  вещах  можно
положиться. Вы сами придете? Прекрасно.
     Он повесил трубку и потер нос указательным пальцем. Я выпалил:
     - Кто бы  там ни пришел за Зоркой,  она все  выболтает,  прежде чем они
сюда доберутся...
     -  Оставь меня одного, Арчи. Достань ту  проклятую  штуковину  из этого
идиотского торта и засунь снова в свой карман, где она и была.
     Я в  сердцах плюнул на  все. И  слепо  повиновался.  Дисциплина  прежде
всего.


        ГЛАВА 7 

     Нийя Тормик прибыла на сборище первой. Была уже почти полночь, когда  я
пошел открыть на  звонок дверь,  избавив Фрица  от  неприятности  влезать  в
тапочки и радуясь случаю хоть немного размяться.
     - Привет, -  произнес я с  вежливым  удивлением,  ибо на  пороге стояли
трое, все знакомые мне.
     Нийя Тормик, за  ней Карла Лофхен, а в арьергарде высился сержант Пэрли
Стеббинс. Мы  с Пэрли довольно часто цапались, зато раз или два  были такими
друзьями - водой не разольешь. Пока я помогал им разоблачаться, он произнес:
     - Вторая девица так  и увязалась за ней,  я не  смог от нее отделаться.
Вот я и подумал, если она не нужна, то избавимся здесь от нее вместе.
     - Конечно, - согласился я, - только  предоставим это Кремеру. Он обещал
быть с  минуты на  минуту.  А ты  ступай на кухню - дорогу ты знаешь, - Фриц
угостит тебя сандвичем с поросячьей вырезкой и зеленым луком.
     Пэрли встрепенулся, в глазах его появился голодный блеск.
     - Наверно, мне все-таки не следует выпускать ее из виду...
     -  Ба!  Ба!  Мой дорогой  приятель,  здесь  как-никак  собрание, и мы с
мистером  Вулфом в числе его  участников. Так как  насчет сочной  свининки и
дымящегося черного кофе?
     Пэрли  зашагал  на  кухню,  а  я  повел  балканок, оставшихся  на  моем
попечении, в кабинет.
     Я думал,  Вулф встанет на дыбы, оказавшись лицом к  лицу  сразу с двумя
черногорскими  барышнями, но  он поднялся  и приветствовал  их, как подобает
мужчине. Кресла я уже расставил. В первый раз я видел Нийю не в фехтовальном
одеянии. Она выглядела очень  ладненькой в темно-коричневом  костюме и таких
же полусапожках, без какого-либо иностранного налета -  впрочем, одежда - не
главное, что меня интересует в женщине. Ее глаза выделялись на лице, как две
черносливины в тарелке со сливками, но на щеках играл румянец - может, из-за
холодрыги на улице.
     Нийя посмотрела прямо на Вулфа и сказала:
     - Так вы и есть Ниро Вулф.
     Вулф  едва заметно кивнул. Подавшись вперед, он положил локти на стол и
сплел  пальцы.  Поскольку   мне   много  раз  приходилось  видеть,   как  он
рассматривает  людей,  я  не  сомневался, что  на моих глазах  разыгрывается
особое и редкое представление.
     - Вы отрядили полицейского, чтобы привести меня сюда, - сказала Нийя. -
Не понимаю, зачем.
     - Его отрядил не я, а инспектор Кремер.
     - Да, но  с вашей подачи. - Она слегка мотнула  головой; сегодня днем я
уже отметил это ее характерное движение. - А может, вы даже сами  предложили
так сделать.
     - Совершенно  верно, мисс  Тормик. Я  устроил эту  встречу. Тут выплыло
одно обстоятельство,  которое вынудило  меня к немедленным действиям,  чтобы
уберечь  от ареста мистера Гудвина.  Все-таки он  мой доверенный помощник, и
мне не очень-то улыбается вытаскивать его из-за решетки. Может, конечно, то,
что я узнал, на  самом  деле ложь  -  мы  это  выясним. Я подумал, что лучше
провести  дознание в присутствии инспектора Кремера, а  кроме  того, я хотел
увидеть, как вы поведете себя, когда на вас будут давить.
     - Я выдержу,
     - Вот и отлично.
     Она улыбнулась ему. Выражение "не тронь меня" появлялось  на лице Нийи,
когда  она  сжимала  губы,  но когда  она улыбалась,  то на  нем  можно было
прочитать как раз что-то вроде "приди ко мне".
     - Вы уже сказали ему, что я ваша приемная дочь? - спросила Нийя.
     Вулф нахмурился и повернулся ко мне:
     - Тот, кто ее привел, сейчас на кухне?
     - Да, сэр. Это Стеббинс. Вы ведь знаете сержанта Стеббинса.
     Вулф кивнул:
     -  Все  равно, мисс  Тормик,  лучше  обсудим  это потом. Я  не  говорил
полиции,  что  вы моя дочь.  Сейчас желательно, чтобы  меня не подозревали в
предвзятом отношении. Тем более столь интимного свойства. Вы согласны?
     - Я должна подумать... -  Она заколебалась. Улыбка сбежала с ее лица. -
Конечно, я сделаю все, что вы скажете; но... - Девушка снова улыбнулась. - Я
бы хотела получить назад  мою бумагу -  теперь-то  я знаю,  что  значит быть
дочерью Ниро Вулфа. Я поняла это, когда, оказавшись в беде, послала документ
вам.  Конечно,  после того как я не видела вас с трехлетнего возраста, вы не
можете ожидать от меня взрыва дочерних чувств -  например, чтобы я бросилась
вам на шею и расцеловала в обе щеки...
     -  О, нет, нет, - поспешно согласился Вулф. - Тут и говорить  нечего...
речь идет о моей ответственности, только и всего. Ведь я был в здравом уме и
твердой   памяти,   когда   брал  ее  на  себя.  А  что  же   до  документа,
подтверждающего факт  удочерения, то я бы предпочел, если вы не против... Но
вот, кажется, и мистер Кремер. Или мадам Зорка.
     - Зорка! - удивленно воскликнула Карла.
     Однако  в  кабинет  вошел Кремер, сопровождаемый  Фрицем.  Он  деловито
осмотрелся,  коротко  поздоровался  со всеми  и,  обнаружив,  что кресло,  в
котором  он  обычно сидит, занято Нийей Тормик, уселся в другое -  слева  от
Карлы Лофхен.
     - Ну и где же эта Зорка? - бросил он.
     - Пока не пришла, - ответил я.
     - А Стеббинс?
     - Закусывает на кухне.
     Кремер что-то промычал и воззрился на Карлу.
     - Я велел Стеббинсу привести сюда Нийю Тормик.
     - Я  пришла вместе с ней, - отозвалась  Карла непререкаемым тоном, всем
своим видом показывая, что твердо намерена остаться.
     - Да я уж вижу. Так что же, мистер Вулф?
     - Ждем мадам Зорку. А пока, может, вы расскажете, что узнал комиссар от
генерального консула?
     Кремер метнул на него недовольный взгляд.
     - Да бросьте, - раздраженно сказал Вулф, -  не доводите осторожность до
абсурда. Если  Ладлоу  убила  кто-нибудь  из  девушек, будьте  уверены,  она
прекрасно осведомлена, кто он такой. То,  что вы  тоже  все знаете, может их
испугать и заставить проговориться. А если  они  не убивали,  какая разница,
даже если они и узнают о Ладлоу?
     - Все  равно, наверно,  об этом напишут завтрашние  газеты, - проворчал
Кремер. -  Они  вечно  лезут куда не надо. Ладлоу  был британским  секретным
агентом.
     - Вот как. А что он делал в школе фехтования? Работал или развлекался?
     - Консул  ничего не знает. Ладлоу связывался  напрямую с Лондоном.  Они
пытаются узнать в Лондоне что-нибудь стоящее. Там сейчас пять  часов утра. Я
и раньше вам говорил, что все это похоже на...
     Тут он  замолчал, чтобы  дать мне  возможность  ответить  по  телефону.
Звонили ему, и я посторонился, чтобы он мог взять трубку.
     Слушая, что  ему говорили,  Кремер не удержался от сквернословия. Ясно,
что речь шла не  о  каких-то там  мелких  неприятностях, ибо у Кремера  были
весьма старомодные  соображения о недопустимости ругательств  в  присутствии
дам, и  он  обычно непоколебимо придерживался своих  строгих принципов, если
только они не мешали работе. Наконец он  бросил трубку, уселся  снова в свое
кресло и испустил вздох, от которого закачалась люстра.
     - Зачем  вообще  понадобилось  вызывать сюда Зорку? - резко спросил он,
посмотрев на Вулфа. - Признавайтесь!
     Вулф покачал головой:
     - Подождите,  пока  она  придет. Это  она  звонила? Разве она  сюда  не
собирается?
     - Собирается со страшной силой. Она смылась!
     - Смылась?
     - Сбежала!  Дала деру! Отвалила! И вы знали,  что  она так сделает!  Вы
заставили меня  послать  за  ней человека! Чтоб вам провалиться, Вулф, я уже
двадцать раз говорил, что в один прекрасный день...
     -  Пожалуйста, мистер Кремер. - Вулф сморщился, как от кислого. - Прошу
вас, сэр. Я в такие игры не играю - я вышел из  этого возраста. Я понятия не
имел,  что мадам Зорка собирается сбежать.  О